Несколько слов об эгоизме или дом в оливковой роще

Странное существо человек, он всегда желает сам выбирать все – круг общения, место жительства, сферу чувствования. И выбрав, без сомнений отметает все, что осталось за гранью этого решения. Он знает: вот это и то еще – только моё, но почему так получается, что «моё» в поле эмоций такое непомерно-жадное и обширное? Эмоция, сожалению, не вектор, не стрела, которую можно запустить из лука здравого смысла. Это скорее картечь, которая хоть и летит в цель, но бьёт всё же по площади. Вот и получается, что в своих внутренних владениях мы устремляем взгляд в том направлении, которое считаем верным, изредка замечая какие-то изменения на периферии. Но стоит какому-то объекту исчезнуть из привычного пейзажа, как разум тут же замечает неладное.
 
Вот тут, в этой дивной оливковой роще у нас стоял дом. Волшебный, старинный дом, из мощных каменных блоков, с нагретой солнцем терракотовой крышей, с причудливо выкованным узорчатым козырьком над входной дверью. Окна его было частично распахнуты настежь, частично приоткрыты, а некоторые были и вовсе плотно спрятаны ставнями, поверх которых ажурным ковром разросся плющ и дикий вьюнок. По утрам янтарные лучи проникали под кроны старых олив, искрились в серебристых переплетениях оливковых стволов, заглядывали внутрь сквозь легкие занавески. А вечером, когда в фиалковом шёлке неба начинали сверкать первые кристаллы звёзд, на стеблях вьюна распускались нежные белые цветы, распространяя свежий аромат. И всё в мире проникалось гармонией. Вот путь, волнующий и таинственный, ноги жаждут шагать по нему, вбирая все краски и чувства мира. Вот высокие горы, как древние короли, примеряющие льдистые, зубчатые короны. Вот бескрайние моря, расцветающие радужным блеском волны, и яростные веселые реки. Вот оливковая роща, солнечный зайчик прыгает по упругим стеблям трав, полных жизненных соков; тихо вокруг. Всё как обычно, но дома нет. Как же так? Он был, он совершенно точно тут был. А теперь нет. И ведь совершенно не важно при это, что в нём не собирались жить. Но теперь в роще пусто, северный ветер путается в кронах, солнечного зайчика проглатывает облачный зверь – и всё.

И плевать, что оливы росли здесь еще с тех времен, когда бесстрашная и вольная, Диана-охотница с огнём в глазах, с обнаженной бронзовой грудью сминала крепкими ногами стебли травы в погоне за оленем. Плевать, что дом появился здесь много позже. Теперь его нет – и это не правильно. В тишине лишь приглушенный звук шагов, ладони скользят по гладким серым стволам, взгляд блуждает от одного дерева к другому, от травинке к травинке, и не знает, за что зацепиться. Разум понимает, что погода штука переменчивая, что солнце еще выглянет, и тёплый утренний свет снова окрасит рощу в пшеничные и персиковые тона, возвращая древней роще уют и очарование. Но сейчас пасмурно, и влажное небо сыплет сверху каплями глупых, нестройных стихов, которые падают в траву и остаются на почве мутными, опаловыми лужицами:

Из глубин туманной, неявной древности,
из-за края мира, где океан свои волны плещет
голос, бесплотными копьями ревности
проникает в тело. И телу легче.
Как в крещенскую прорубь – голову,
на заклание существо, на отречение
от памяти строк, от снов и слов, но снова -
нет, не сомнение – тление,
пляс хохочущей тени
на бежевых стенах.
Убегай, растворяйся в потоке вещем.
В безымянном потоке тел, голосов и нежности.

Вода постепенно впитается в землю, как новая горячая кровь, она вольётся в жилы трав и  древних олив, высохнут последние капли дождя на дымчато-зеленой коже лесных нимф. Пройдёт день, пройдёт ночь. Солнце сделает круг, развернётся блестящей лентой тугая спираль непонимания, и напряжённые зрачки вновь вонзятся в податливые ткани дорог и туманных далей. Вновь укусит свой хвост мировой змей, замкнётся цикл, и покатится пламенное колесо жизни…

23.04.2014