Ловушки памяти. ч. 2. Гл. 10. Спонтанная встреча

Глава 10.  Спонтанная встреча.

Разумеется, мы остановились в отеле «Ритц»  на улице Пикадилли. Я слышала, что это место всегда пользовалось огромной популярностью среди английской знати. Говорят,  принц Чарльз и другие королевские особы частенько устраивают здесь пышные приёмы по  знаменательным поводам.

Чернокожий носильщик погрузил на тележку наши сумки и чемоданы, а предупредительный швейцар открывал перед нами все двери, попадавшиеся на пути.

Мы вошли в небольшой, вопреки моим ожиданиям, но очень уютный холл, и стали оформляться у стойки администратора.

Кристина, которой стало заметно лучше, необычайно оживилась, заметив в противоположном углу зала ювелирный магазин.

-Коля, я посмотрю колечки? – томно спросила она и потерлась щекой о плечо Лавровского.

Девушка жаждала доказать мне, что находится с режиссёром в самых что ни на есть близких отношениях.

Лавровский пробормотал что-то нечленораздельное. Вероятно, его мучило жёсткое похмелье,  и он едва ли мог  нормально воспринимать происходящее.

Секретарша восприняла его ответ, как согласие, и упорхнула в магазин. Лавровский с трудом сфокусировал на мне свой мутный взгляд,  и еле слышно попросил:

-Мила, ты можешь уладить все формальности? Вот, кредитная карточка. Пусть они заблокируют необходимую сумму. А я пойду, посижу немного.

Я кивнула, и стала заниматься нашим заселением. Оказалось, что на нас троих было забронировано два номера. Без сомнения, Кристина и Лавровский будут жить вместе. Замечательно! Душу затопила обида. Как можно свободно общаться с мужчиной, скажите на милость, если от него ни на шаг не отходит эта пафосная выдра, и даже жить собирается вместе с ним!

-Скажите, вы из Москвы? – услышала я вопрос, заданный на чистейшем  русском. Учитывая, что с персоналом отеля мы общались на английском языке, родную речь было слышать немного странно. Я повернула голову и увидела улыбающегося молодого мужчину лет двадцати пяти. Он был облачён в униформу, и являлся, по всей видимости, администратором.

-Вы – русская? – снова спросил он.

-Да, – поспешно ответила я, – но, как вы поняли это? Ведь я говорила по-английски. Неужели, он так плох и акцент выдаёт меня?

-Нет, вы чудесно владеете языком, – отвесил мне комплимент паренёк, – просто, я уже давно работаю здесь, и умею различать даже самый незначительный акцент.

 -Как вас зовут? – поинтересовалась я.

-Пётр, – представился администратор, – мне очень приятно, что именно мне выпала честь приветствовать вас в «Ритце». Думаю, вы у нас впервые?

-Да, и уже в полном восторге! – ответила я, – скажите, Пётр, а какие правила существуют у вас в отеле? Мама предупреждала меня, что в некоторых местах есть свой этикет.

-Ваша матушка – мудрая женщина, раз предупредила вас об этом. Да, действительно, существует целый ряд правил, которые нежелательно нарушать. Например, являться в спортивной одежде, даже на завтрак, недопустимо. С мужчинами ещё сложнее – им необходимо постоянно быть в костюме и при галстуке. На ужин, разумеется, все гости должны спускаться в вечерних туалетах. Это многолетняя традиция, и никто не может её отменить. Только не в Англии. И знаете, что? – Пётр лукаво посмотрел на меня, – верность традициям и обычаям, которую проявляют англичане, восхищает меня настолько, что я до конца своих дней останусь верен этой стране.

-А как же тоска по родине? – удивлённо спросила я.

-Это очень светлое и чистое чувство. И всё же, моё место – здесь.

Мы ещё немного поболтали со словоохотливым молодым человеком, навеки очарованным Англией, и я пошла, искать Лавровского и Кристину. Режиссёр сидел на изящном диване в круглом холле и мирно дремал. Я потрясла его за плечо, и он нехотя открыл глаза:

-В чём дело, Мила?

Похоже, он совершенно забыл, где находится, и зачем приехал сюда.

-Наши номера на четвёртом этаже, – сообщила я, – где твоя… помощница?

Николай лениво обвёл взглядом помещение, и пожал плечами.

-Пойду, потороплю её. Кажется, мне известно её месторасположение, – с этими словами я поспешила к ювелирному магазинчику.

Девушка всё ещё была там, лихорадочно примеряя, одно за другим, затейливые кольца с бриллиантами. На правой руке перстнями был занят каждый палец,  а на левой ещё оставалось свободное место.

-Кристина, пора, – тихо, но очень настойчиво, поторопила я.

-Не указывай мне! – неожиданно грубо отозвалась девушка, не удосужившись, даже, повернуть голову в мою сторону, –  кредитка Лавровского – у тебя?

-Да, – удивлённо отозвалась я.

-Давай сюда, – бескомпромиссно приказала она.

-Эй, полегче! – я вдруг почувствовала, что начинаю терять терпение, – я ничего тебе не дам. Мало того, ты немедленно пойдёшь со мной.

Секретарша Лавровского резко повернулась ко мне и заорала:

-Ты, что, маленькая дрянь, совсем с ума сошла? Ты что себе позволяешь? Да моего одного слова будет достаточно, чтобы ты…

Договорить ей не удалось. Одним стремительным движением я оказалась рядом с ней, схватила  за лицо обеими руками, и посмотрела  прямо в глаза рассвирепевшей девушке.

Она даже рот открыла от неожиданности. До меня донёсся сильный запах перегара и табака. «И как только Лавровский с ней целуется?» – с омерзением подумала я.

Не отрывая взгляда от её лица, я тихо, но очень отчётливо произнесла:

-Послушай меня, ты… Если хочешь оставаться живой и здоровой, не вздумай меня доставать. Поняла?

Желтовато-коричневые глаза Кристины наполнились страхом. Наверняка, на моём лице уже появилось то самое выражение, что так сильно напугало мать, да и меня тоже. Но, я уже ничему не удивлялась – это одно из проявлений моей личности, а, значит, следует принимать всё так, как есть.

Испуганная продавщица внимательно следила за нашим странным диалогом.

-Не волнуйтесь, прошу вас, – бросила я англичанке, и, сильно сжав Кристинину руку, поволокла её к выходу. Затем, опомнившись, быстро стянула с пальцев девушки  все кольца, и положила их на стеклянную витрину.

-Простите нас, ещё раз! – сказала я на прощанье степенной англичанке. Та лишь неопределённо кивнула головой.

Лавровский снова заснул на диване, и мне стоило немалых усилий вернуть его в нормальное стоячее положение. Мы еле-еле втиснулись в небольшой лифт, и молча доехали до четвёртого этажа. Кристина испуганно притихла, стараясь больше не встречаться со мной глазами. Да, и я не горела желанием смотреть на неё.

 Запихнув обоих своих спутников в их номер, я, с огромным облегчением, пошла к себе.  Комната, в которой мне предстояло жить, была довольно просторной. Доминирующим цветом был нежно-голубой колер, разбавленный белыми акцентами. Вся мебель здесь была антикварной, немного потрёпанной, но прекрасно сохранившей неуловимое очарование ушедшей эпохи. Шкафчик в ванной комнате немного покосился от времени, но мне это даже понравилось. Чувствовалась некая преемственность поколений. Я обожала места с богатой историей, и часто фантазировала на тему: а что происходило раньше там, где сейчас нахожусь я?

С дороги  очень хотелось спать, но было  жаль терять драгоценное время понапрасну. Наскоро приняв душ, я надела белоснежный банный халат, и стала методично развешивать свои вещи в шкафу. Было очень сложно решить, как одеться на прогулку по Лондону, которую я рассчитывала совершить в полном одиночестве, предоставив Лавровскому и Кристине просыхать в своём номере.

Вспомнив все советы, касательно дресс-кода гостиницы, которыми меня снабдил Пётр, я зависла над шкафом. Так, посмотрим. В спортивных штанах меня может быть, и выпустят отсюда, но обратно точно не пустят. Значит, придётся выбрать строгие прямые брюки и лаконичную  водолазку бирюзового цвета. На ноги, чтобы  не устать, лучше надеть изящные балетки. Кто знает, сколько я в них пройду, по весеннему Лондону? Я улыбнулась, предвкушая встречу с чудесным городом. Только, следует ли надеть что-то, поверх водолазки? Вообще, апрель на дворе. Солнце светит вовсю, но, кто знает, не обманчиво ли всё это великолепие? Подумав немного, я прихватила с собой лёгкую ветровку, и, повесив на плечо сумку из серой замши, выскочила из своего номера.

Я быстро пронеслась по коридору, спустилась вниз на лифте, сдала ключ портье, и, даже не оглянувшись по сторонам, побежала на встречу с любимым городом. Позже рассмотрю интерьеры Ритца, а сейчас…

В Лондоне бушевала весна. Вся улица была озарена солнечным светом, отражающимся в окнах домов и на радостных лицах прохожих. Я неторопливо шла по Пикадилли, глазея по сторонам с нескрываемым любопытством. Свернув направо, я увидела особняк, из которого, то и дело, выходили люди. Как правило, это были мужчины, облачённые в смокинги и в галстуки-бабочки. Видимо, в особняке давали какой-то важный приём. Мужчины оживлённо переговаривались между собой, приветливо улыбались прохожим, в том числе, и мне. Они доставали из карманов сигареты, чиркали спичками или зажигалками, чтобы прикурить. Я догадалась, что в помещении этого делать нельзя, и курильщики вынуждены выходить на улицы города, чтобы предаться своей пагубной страсти.

Я удивилась: даже в этом было какое-то неизъяснимое очарование, шарм. Или, так на меня действовала весна?

Оказавшись в прекраснейшем парке неподалёку от Букингемского дворца, я изумилась, – насколько спокойно и вальяжно чувствуют здесь себя огромные розовые фламинго, белоснежные упитанные лебеди, проворные белки. Одна из них стремительно сорвалась с дерева и подскочила ко мне, желая получить угощение. Я догадалась, что здесь это – в порядке вещей, и мне стало очень жаль, что в моих карманах не припасено ничего съестного.

Вдоволь налюбовавшись Лондоном, я возвращалась в гостиницу по улице Пэлл Мэлл. Солнце уже не так пекло, как в начале моего пути, и я накинула на плечи ветровку.

Первым, кого я увидела, оказавшись в холле гостиницы, был Пётр. Он приветливо улыбнулся мне и помахал рукой. Я улыбнулась ему в ответ, и попросила ключи от своего номера. Два  парня-швейцара разом распахнули передо мной двухстворчатые двери, ведущие через длинный зал к лифтам. Я, наконец, решилась хорошенько рассмотреть интерьеры шикарного отеля, и потому замедлила шаг.

Справа и слева от меня, вдоль стен, украшенных лепниной, расположились приземистые диваны и низкие кофейные столики. Судя по тому, что на этих столиках стояли фарфоровые сервизы – расписанные золотом заварные чайники, изящные чашки, сахарницы, многоярусные блюда с печеньем и разными сладостями, эта зона предназначалась для традиционного  в Англии пятичасового чаепития. Я посмотрела на часы: так и есть, самое время насладиться божественным напитком, заедая его бисквитными пирожными. Или чем-то ещё. Я точно не знала, ведь в России такой привычки никогда не водилось.

Люди, сидевшие здесь, были очень нарядными. Женщины облачились в вечерние туалеты, на мужчинах были клубные пиджаки или смокинги. Они негромко переговаривались между собой, не забывая краем глаза поглядывать на тех,  кто проходил мимо них.

Я практически подошла к лифту, как вдруг, невольно, поймала на себе чей-то внимательный взгляд. Резко повернув голову назад, я увидела молодого красивого парня, лицо которого мне показалось до боли знакомым. Это был он – Роберт Стронг, собственной персоной. Мечта всех женщин мира от десяти и до ста десяти лет. Кумир миллионов, талантливый актёр и просто очень эффектный мужчина.

Он вальяжно расположился на диване и, как все остальные в этом зале, держал в руках изящную фарфоровую чашку. На столике, рядом с ним, лежал IPhone. Его взгляд, насмешливый, и немного рассеянный, почему-то смутил меня. Наверное, потому, что англичанин, совершенно открыто, рассматривал меня, словно кобылу на ярмарке.  На его красиво очерченных губах играла лёгкая усмешка. Он даже не отвёл глаз, заметив, что я смотрю на него в упор.  Как же он красив, этот Стронг! Копна светлых, небрежно взлохмаченных волос; глаза, цвета дымки над ночным озером; нос, немного ассиметричный, но очень мужественный; губы, манящие к поцелуям,  сводящие с ума.

Я встрянула головой, в надежде прогнать ненужные мысли относительно этого англичанина, и задумалась – теперь уже о другом.

 Передо мной встала дилемма: с одной стороны, разговор с этим Стронгом был основным пунктом в программе моего пребывания в Лондоне, и, возможно, мне следовало бы прямо сейчас подойти к нему и представиться. С другой стороны, я не знала, имею ли право так спокойно «подкатывать» к несговорчивой знаменитости без своего непосредственного начальника, Николая Лавровского. Вероятно, на эту тему существует целый ряд правил, которые пока мне не очень известны. А, следовательно, я никак не могла понять, как поступить.
 
Несколько минут мы со Стронгом разглядывали друг друга. Он – спокойно и насмешливо, я – взволнованно и неуверенно. А что, если он сейчас встанет, и уйдёт? Но, ведь Николай должен был договориться с ним о встрече! Может, этого Стронга только разозлит моя навязчивость, ведь официально мы должны будем встретиться, допустим, завтра вечером. А сегодня он просто отдыхает, этот Стронг. Попивает себе чаёк на диване, и думать не хочет ни о каких делах! Может, он вообще ждёт здесь девушку и намеревается пойти с ней в ресторан! Придя к такому выводу, я поспешно повернулась в сторону лифта.

-Ты – Мила? – нагнал меня негромкий приятный голос.

Я обернулась, и увидела прямо перед собой пару восхитительных серых глаз. Англичанин уже стоял позади меня, и по-прежнему насмешливо изучал моё лицо. Через секунду его взгляд переместился вниз, и я почувствовала себя весьма неловко. Похоже, этот звёздный нахал любовался моей грудью, ничуть не стесняясь своего поведения.

-Мы знакомы? – почти с вызовом, поинтересовалась я.

-Вряд ли, – спокойно ответил Стронг.

-Тогда, откуда….

-Встреча с Николаем Лавровским была назначена ещё месяц назад. Я никогда не позволяю себе отлынивать или опаздывать, – отчеканил этот красавец на своём прекрасном английском.

Боже, как хорошо, что я хоть чуть-чуть знаю этот язык! Да, ради того, чтобы понимать его, и свободно говорить  с такими людьми, как Стронг,  стоило корпеть над учебниками целых десять лет в школе!

-Встреча была назначена на пять часов вечера, здесь, в Ритце, – продолжал Стронг, – я прибыл, но меня никто не встретил. Тогда я позвонил Николаю, но мне ответили, что он не здоров, и посоветовали связаться с тобой.

-Со мной? – опешила я.

-Да, мне назвали имя – Мила Богданова и дали твой телефон. Сказали, что ты легко можешь заменить Николая.

Я, чуть было, не провалилась сквозь землю. Кому могла прийти в голову такая глупость – повесить на меня всю ответственность за переговоры со Стронгом? Кажется, угадать было легко. Кристина! Она воспользовалась тем, что Лавровский не в себе, и не дала ему поговорить с Робертом по телефону. Уверена, что Николай, даже будучи в ужасном состоянии, придумал бы способ как-то уладить ситуацию. Договорился бы на другой день, извинился, наконец! Но, нет! Режиссёр имел неосторожность сильно напиться и довериться этой подколодной змее, и она немедленно подставила его! И всё из-за того, что хотела устранить меня!

Как мне одной повлиять на решение Стронга? Да, кто я такая, в конце концов? У меня ни опыта в сфере кино, ни авторитета в этой области. Что я могу ему сказать, чтобы убедить сниматься у режиссёра, который, напившись в стельку,  не в состоянии явиться на важную встречу?! Даже, когда от этой встречи зависит вся его карьера?!

-Я набрал твой номер, – прекрасный голос вырвал меня из задумчивой оторопи, – и у тебя в кармане зазвонил мобильный телефон. Так я и узнал, что ты – Мила Богданова.

-Но, здесь многие носят в карманах мобильные телефоны. И они периодически звонят, – рассеянно возразила я, – почему вы решили, что видите перед собой именно Милу Богданову?

-О, мне тебя, к тому же, подробно описали! – невозмутимо парировал Стронг.

Я машинально сунула руку в карман ветровки, и достала оттуда мобильник. На дисплее светилась надпись: «пропущенные вызовы: 1». Я посмотрела на номер, и по первым цифрам убедилась в том, что он английский. Странно, почему он услышал звонок в кармане моей ветровки, а я – нет? Вероятно, меня настолько смутил его взгляд, что все звуки вокруг куда-то уплыли.

-Простите, Роберт! – виновато пробормотала я, наконец, – это всё просто чудовищно! Николай Лавровский, действительно, не здоров. Пищевое отравление.

Губы Стронга тронула едва заметная усмешка.

-Тем не менее, я рассчитываю, что через несколько часов он придёт в себя, и  встретится с вами. Могу ли я попросить немного отсрочить нашу встречу? – с мольбой прошептала я, понимая, в глубине души, что с моей стороны – это необычайная наглость. Вряд ли Стронг согласится.

-Нет, сегодня я уже не могу ждать, – безжалостно  заявил тот. Впрочем, как можно было рассчитывать на иной ответ?

У меня внутри всё оборвалось. Это чувство было странным, и я отнесла его насчёт своего необычайного рвения к работе. В конце концов, в меня поверили, приняли на эту должность, привезли в Лондон для участия в переговорах, а я так легко сдаюсь?

-Может, завтра вы найдёте немного времени для нас? – робко поинтересовалась я, пуская в ход всё своё очарование.

Взгляд Роберта слегка смягчился.

-Знаешь, Мила, – сказал он своим бархатным голосом, – сегодня я снова хотел сказать Николаю «нет». Окончательно и бесповоротно. Нет и ещё раз нет. Но, раз за него просишь ты, я могу дать ещё один шанс уговорить меня. Итак, назначай время!

-Завтра. В семь вечера – пойдёт? – я чуть было не подпрыгнула до потолка, – здесь, в ресторане.

-Хорошо, я буду, – подумав, согласился Роберт.

-Отлично! Я забронирую столик! – воскликнула я.

Стронг  посмотрел на меня своим обольстительным хищным взглядом, и медленной грациозной походкой пошёл к выходу. Я, словно заворожённая, рассматривала его широкую спину. Неожиданно, он обернулся и снова посмотрел мне в глаза. Это было так странно, так волнующе, как будто вокруг никого больше не существовало. Лишь я и он, этот англичанин.

Вскоре он скрылся за стеклянными дверями, а я подошла, таки, к лифту, и задумчиво нажала на кнопку вызова.

Через пару секунд расписные дверцы разъехались, пропуская меня внутрь.

Зайдя в номер, я заметила, что кровать уже подготовили ко сну, убрав с неё тяжёлое покрывало. Откуда-то сбоку раздавались звуки прекрасной классической  музыки. Это был  «Лунный свет» де Бюсси. Когда-то этот великий музыкант преклонялся перед Англией, а теперь Англия преклоняется перед ним.

Опустившись на кресло, я покрутила в руках мобильник,  и задумчиво набрала номер мамы.

-Алло, – раздался в трубке родной голос, – Мила, это ты?

-Я. Как твои дела?

-У меня всё по-прежнему. Представляешь, апрель, а у нас идёт снег. Как погода в Лондоне?

-Солнце. И очень тепло.

-Я скучаю, Мила. Звони, – отрывисто произнесла мать.

-Хорошо, – пообещала я, и нажала на «отбой».

Я положила трубку на изящный антикварный столик, и откинулась назад. Мне стало очень тоскливо и неуютно. Одна за другой, в голове появлялись грустные мысли: Николай, которому я доверилась, оказался безответственным и бросил меня здесь на произвол судьбы, а сам отсыпается теперь в цепких объятиях своей помощницы. Лондон, несмотря на своё великолепие,  чужой мне  город. Здесь нет родного дома и мамы. Завтрашние переговоры, наверняка, провалятся. Ведь, если Роберт Стронг не намерен сниматься у Лавровского, я вряд ли смогу его убедить поступить иначе. А значит, меня уволят с работы, на которую только что приняли, и, вообще, моя жизнь будет тоскливой и беспросветной, в бесконечном поиске чего-то настоящего и, наверное, не существующего на самом деле.

Я чуть было не заплакала, но, в конечном итоге, решила взять себя в руки, и не поддаваться унынию. Наверное, нужно немного поспать. Завтра будет день, и, возможно, вопреки моим мрачным прогнозам, всё сложится неплохо. И всё же, почему на душе кошки скребут?

Я задумчиво сняла с себя одежду и повесила в шкаф.

Приняв душ, я протёрла запотевшее зеркало в ванной комнате и стала внимательно изучать своё отражение. На меня глядела молодая привлекательная девушка с печальными глазами и тонкими чертами лица. Отчаянно захотелось, чтобы эта милашка с нежной чистой кожей и манящим телом, которую  я видела в зеркале, перестала хмуриться.

Кое-как выдавив из себя улыбку, чтобы взбодриться, я обернулась полотенцем, и пошла в комнату.

Не успела я надеть нижнее бельё, как в дверь номера тихонько постучали. Я снова обмоталась полотенцем и пошла открывать. Должно быть, это кто-то из персонала гостиницы. Горничная, например.

Я распахнула дверь и обомлела: на пороге стоял Роберт Стронг. Надо сказать, что выглядел этот англичанин просто потрясающе. Гораздо лучше, чем в своих фильмах.

Он уже успел сменить свой костюм, в котором был всего пару часов назад, на другой.  Теперь на нём красовалась  белая льняная рубашка, расстёгнутая на груди, и прямые чёрные брюки. Выглядело всё это вызывающе элегантно. И сексуально, беспредельно сексуально. Теперь я понимаю, почему Стронг стал настолько популярным!

-Вы одеты очень… по-летнему, – заметила я, невпопад. О том, что нужно поздороваться с нежданным гостем, я, похоже, забыла. Как забыла и о том, что мне следовало бы удивиться его спонтанному появлению. Или, хотя бы сделать вид, что я удивлена.

-А что сказать о твоей одежде? – улыбнулся Роберт, в упор разглядывая все волнующие подробности моей фигуры без малейшего стеснения.

Я смущённо  натянула полотенце до самых бровей, и стала по-детски оправдываться:

-Простите, но я уже шла в постель, и поэтому сняла с себя всё лишнее. Не имею привычки спать в одежде. Ваш приход был полной неожиданностью для меня. Если бы вы подождали внизу, я бы могла снова одеться, и…

-Могу я войти? – перебил  Стронг  мою невнятную речь, и, не дожидаясь приглашения, втолкнул меня в номер. Затем  зашёл сам, и захлопнул за собой дверь.

Я стояла на месте, не понимая, что мне следует делать. Даже разозлиться, как следует, – и то толком не получалось!

Зато англичанин прекрасно себя чувствовал, наблюдая за моим смущением. Он присел на диван рядом с камином, и предложил:

-Может, закажем шампанское в номер?

-Не надо, – поспешно  отозвалась я, – если  хотите выпить, то мини-бар – к вашим услугам.

-А хорошее вино там есть? – насмешливо поинтересовался мой гость.

-Наверное, но я туда ещё не заглядывала. Редко пью.

Стронг дотянулся до маленького холодильника и, открыв его, стал изучать содержимое полок. Я, сообразив, наконец, что нужно одеться, бросилась к шкафу. Распахнула широкую створку, и, таким образом, отгородилась от своего странного посетителя.

Разглядывая вешалки с одеждой, я сняла с себя ненужное теперь полотенце, и бросила его на кровать. Там, за створкой, послышался лёгкий шорох. Вероятно, мой манёвр не остался незамеченным. Роберт наверняка понимает, в каком виде я теперь стою.

Интересно, а что бы я делала, если бы он взял, да подошёл ко мне сейчас? Обнял бы меня, поцеловал?.. Стала бы кричать: «убирайся отсюда», или, поддалась бы  дьявольскому обаянию англичанина? От подобных мыслей голова шла кругом. Подумать только, что ещё совсем недавно я свято верила, что буду хранить верность моему единственному, имя которого  пока остаётся загадкой. Буду искать его, пока не найду. И, вот, стоило появиться этому англичанину, который, по определению не может быть моей судьбой, потому что мой единственный – Ясный, а не голливудский самовлюблённый красавец, который не прочь выпить и провести ночь с малознакомой девушкой…  Но я, как ни странно, уже готова броситься ему в объятия. Или, нет? Может, всё это лишь кажется мне?  Понять себя было нелегко, потому что в голове бешено ухал пульс, а кровь мощно вибрировала в венах и артериях, заглушая голос подсознания.

Мой рассеянный взгляд  остановился, наконец, на короткой тунике с вышивкой. Я торопливо натянула её на себя, и подпоясала тонким золотым ремешком. На ноги надела  туфли на высоком каблуке. Ну, не босиком же мне ходить в присутствии этой знаменитости мирового масштаба?

Шумно задвинув створку шкафа, я появилась перед Робертом Стронгом, теперь уже одетая.

-О! – одобрительно воскликнул он, – такую красоту нужно вывести в свет.

-Что? – искренне удивилась я, – мы куда-то идём?

И почему я позволяю этому Стронгу руководить мною? Вот, не пойду никуда, и всё! Я нахмурилась, переводя в своей голове фразы, которые могли бы дать резкий отпор этому нахалу.

-Знаешь, – неожиданно признался гость, – у меня на сегодня были назначены ещё две встречи и одно интервью. Так  вот. Я не пошёл на них. Перенёс  на другое время. Вместо этого, поехал к себе домой. Это в районе Белгрэйв. Здесь недалеко. Посидел немного, подумал, переоделся, и поехал обратно, в «Ритц». Не знаешь, почему?

Мои щёки запылали. Интересно, а как это выглядит со стороны? Надеюсь, что не очень глупо! Успокойся, Мила!  Этот хитрый сердцеед просто тебя испытывает. Не понятно, что ему нужно от тебя. Возможно, парень просто хочет развлечься. Или, у него есть какой-нибудь план. В любом случае, не стоит доверять всем его словам.

Между тем, Стронг поднялся с дивана и подошёл к окну. Отодвинул занавеску и посмотрел на улицу.

-Знаешь, у тебя из номера открывается не самый лучший вид, – заметил он, после непродолжительного молчания.

Вид, и впрямь, не слишком впечатлял. Окна выходили на совсем не живописный хозяйственный дворик.

-Мне подходит, – я равнодушно пожала плечами, – в конце концов, я здесь по работе, так что, привередничать не стоит. К тому же, за всё платит моё начальство.

-Понимаю, – неожиданно спокойно сказал Роберт, – поехали, покажу тебе действительно потрясающий вид Лондона.

Он приблизился ко мне, и взял за руку. По коже пробежали мурашки, а ноги стали ватными. Все заготовленные в уме дежурные фразы моментально вылетели из моей головы, и я кивнула:
-Поехали!

следующая глава: http://www.proza.ru/2014/04/23/1676