Ненаписанная история

Неписатель Оночи


Ночь молода…
Черт, да она еще в подгузниках. (с) Том Капинос.
Ночь… Такая дождливая и нежная как любовница с которой на утро все равно придется расстаться. Такая озаряющая твои глаза тонами сумрака, а твою душу запахом свободы. Ночью даже безумие кажется безумно романтичным. Эта ненаписанная история все что есть сегодня у нас.
Я направляюсь к тусклому огоньку в конце этой ночной улицы. Что меня там ждет? НИ-ЧЕ-ГО… Мой черный пиджак промок, как и моя обувь, и мои волосы, и губы.  Я чувствую этот блаженный запах тоски и прекрасной грусти. Я как кот, который этой ночью просто прогуливается перед сном. Тусклый огонек все ближе и все ярче. А значит и спасение все ближе. Интересно, когда мы приближаемся к любой поставленной нами цели, она так же как и этот огонек нас ослепляет?
То место, куда я направляюсь – уникально. Вы не найдете его на земле. Его просто нет, как и этого рассказа. Это одноэтажное здание, втиснутое между двух многоэтажек. Стены его обшарпаны и потерты. Но эти потёртости не признак старости, а лишь отражение душ его обитателей. Это здание меняется от каждой новой души. Будь она светлая или темная, заблудшая или просветленная, пустая или глубокая, каждая душа меняет это здание. Что в этом здании? Сложно сказать, ведь для каждого оно означает что-то особенное… Для кого-то это просто ночлег, а для кого-то хоспис. Кто-то приходит сюда подумать, а кто-то поговорить. Это не место для бездомных, хотя порой и для них. Вход озаряет тусклый фонарь, который горит круглыми сутками. И открыто это здание круглыми сутками. Но нельзя же его называть постоянно зданием, так что я отвечу, что это здание означает лично для меня. Это маленький театр. Да, маленький театр общей вместительностью чуть больше двадцати человек. Этот театр наш мудрый учитель. Он учит нас заглядывать в первую очередь себе в душу. Это наша выручай-комната из известного всем «Гарри Поттера», она помогает нам бороться со злом. С тем злом, которое порой находит пристанище в наших душах. Это наш храм.
Деревянная дверь всегда открыта ночью и прикрыта днем. Здесь не любят солнце, здесь больше почитают ночь, потому что во тьме легче узреть луч света, к которому мы все стремимся. Пройдя внутрь вы сразу заметете, что здесь нет ничего лишнего, не смотря на то, что в ней действительно как в выручай-комнате есть все, что нужно. На обшарпанных, корично-бордовых стенах красуются недописанные картины, которые может дописать любой из посетителей, но их не дописывают, потому что нам приятно думать, что есть еще дела, которые нужно закончить, но не нужно спешить. Так же вы увидите здесь старинную икону, на которой изображен святой Иуда. Не тот, который предал Христа, а тот Иуда, который считается покровителем заблудших душ. А затем еще много картин на котором тоже Святой Иуда только в современном стиле. Иуда в пиджаке сидящий за фортепиано, с гитарой в руках или покупающий банку тушёнки в очереди эконом класса. Сейчас тут человек пятнадцать от силы и могу поручиться за то, что каждый из них человек. Я не хотел сыпать на вас банальностями из серии «гений и безумец». Их талант заключается в том, что даже в этом рассказе, которого нет - они есть. Они настоящие. Быть настоящим – это давно утерянный талант, о котором теперь знает лишь небольшая горстка.
В дальнем правом углу, который освещается тусклой лампочкой из торшера стоит  старенькое расстроенное пианино, но не смотря на его старость, оно все равно довольно часто звучит здесь. Даже сейчас. Всегда одна и та же печальная музыка, которую наигрывает один и тот же человек. Он всегда играет ее одной рукой, потому как во второй руке у него сигарета. Курит и грает и молчит. Курит жизнь, играет душой, молчит музыкой. В левом дальнем углу маленькая сцена полтора на полтора метра, на которой стоит лишь барный стул. Сейчас на нем  сидит прекрасная девушка в черном вечернем платье из жатой бумаги. У нее длинные светлые волнистые волосы и она что-то читает. По-моему это стихотворение. Я слышу такие строчки «Нагота второе открытие, мы танцуем танго с ночными богами, и нет для нас рамок на мосту жизни, если нужно мы на реке и подмостках распластаемся тенями». Потрясающие строки. Теперь она просто рвет в клочья платье прямо на себе и сжигает его в ведре прямо на сцене, и под звук огня и пианино удаляется из зала, абсолютно обнаженной танцевать под дождем. Сквозь огонь и воду…
Сцена не должна пустовать. Я прохожу мимо сладкой парочки, которые приходят сюда смотреть только друг на друга. Такой честный взгляд. Они так молоды в душе, несмотря на то, что им уже далеко за пятьдесят лет. Эти старики, пожалуй, самые молодые души среди нас. Они приходят сюда и просто любуются друг другом сидя на стульях и целуются.
Я ступаю на сцену и усаживаюсь на стул. Посмотрев на зал со сцены, вы увидите, несколько стульев и огромный пушистый ковер на полу. В конце стоят антикварные часы, на которых все стрелки сплетены и загнуты в символ горизонтальной восьмерки, означающей бесконечность. Я смотрю, как в зал заходят еще пару человек. Один из них, известен здесь тем, что пишет красками вокруг картин. Да, именно вокруг, это его слово. Он говорит, что творчество не должно иметь рамок, а все что в рамках – это не творчество, а конформистский что-то там. Он всегда говорит слишком заумно. Я проще, но мы все равно понимаем друг друга. Сегодня он встал у картины, на которой изображен солдат, у которого в руках не оружие, а ребенок. А этот парень просто дописывает то, что его окружает. Стены превращаются в огромный фон для картин. И картина, таким образом, приобретает личность. Ведь личность формируется в условиях окружающих объект. Кто бы мы были без того, что сейчас находится вокруг нас? Люди – те же картины, ограничивающие себя рамками в этом огромном мире.
Я закуриваю и смотрю на людей, стараясь приковать их к себе взглядом. Здесь реально каждому уделить немного взгляда.
Я так долго блуждал по этой жизни, пытаясь найти в ней свое место, что однажды наткнулся на безумнейшую мысль. Я всегда мечтал стать пейсателем. Пить, писать, ссать и снова пить. Да, звучит не очень благородно, но это вы, сидящие здесь, не осудите меня, потому что вы не такие. Долгое время я пытался опубликовать свои рассказы, но все безрезультатно. Я отправлял их целыми томами во все различные журналы и издательства, но я сегодня здесь с вами. Я ближе к вам, чем вы думаете. Как видите, я все еще неизвестен, на столько, что этого рассказа просто нет. Этого театра просто нет. Меня просто нет.  В общем, я наткнулся в своем бесконечном самокопании с элементами эксгумации своих старых идей на одну интересную мысль. В наше время становится пейсателем не то, что не выгодно, но и бесполезно. Денег за это не платят, да и хрен бы с ними, но проблема в том, что люди не хотят читать ничего кроме дешевых детективов, пока едут в электричках за детьми в детский садик. Про молодёжь я уж совсем молчу. Да и вообще чего я вам рассказываю? Вы и сами не глупые. Моя идея заключается в следующем – если смысла становиться писателем не видишь, но все равно хочешь себя к ним относить, то становись НЕПИСАТЕЛЕМ. Прошу только не путать. Между не писателем – человеком, который посвящает себя бух. учету или юриспруденции, и НЕПИСАТЕЛЕМ – писателем, который профессионально НЕПИШЕТ есть огромная разница. В общем, я решил стать НЕПИСАТЕЛЕМ. Я хочу довести всю эту систему до такого абсурда, что бы мне начали платить за то, что бы я не писал. И когда я стану профессиональным НЕПИСАТЕЛЕМ, я смогу во всеуслышание НЕЗАЯВИТЬ о том, что я лентяй, и горжусь этим. У меня будут брать интервью о том, какого это – НЕПИСАТЬ и получать за это деньги и славу. Затем номинация «НЕПИСАТЕЛЬ ВЕКА» и «ЛУЧШИЙ НЕНАПИСАННЫЙ РОМАН». В скором времени по моему «ненаписанном роману» НЕСНИМУТ фильм, режиссером которого НЕБУДЕТ Дэвид Финчер. Он получит на Канском кинофестивале приз за «ЛУЧШИЙ НЕСНЯТЫЙ ФИЛЬМ ПО НЕНАПИСАННОМУ РОМАНУ НЕПИСАТЕЛЯ ФИЛИСА ГРЭЙЯ». А в скором времени приставка «НЕ» разрушит привычную нам систему. Люди будут прихоть в свои офисы и НЕРАБОТАТЬ. Или НЕПРИХОДИТЬ В НЕСВОИ ОФИСЫ, ЧТО БЫ НЕРАБОТАТЬ». Весь мир НЕВСТАНЕТ с ног на голову. И всех ждет массовый взрыв мозга. Приставку «НЕ» объявят вне закона и запретят наравне с «МАЙН КАМПФ» и ЯДЕРНЫМ ОРУЖИЕМ. ООН подпишет пакт о запрете использования приставки «НЕ», а я стану культовой фигурой 21 ВЕКА, политическим преступником, НЕОТБЫВАЮЩИМ НАКАЗАНИЕ в НЕИСПРАВИТЕЛЬНОМ УЧРЕЖДЕНИЕ.
Дорогие слушатели, рад поделится с вами НЕНАПИСАННОЙ ИСТОРИЕЙ.
Что я слышу? Конечно же - ничего. Никаких бравад, аплодисментов и оваций. Ведь никого здесь нет. И театра тоже нет, ровным счетом, как и меня, и этой истории. Но ночь то есть. И она такая дождливая и нежная как любовница, с которой я расстаюсь сейчас.