И пусть жизнь продолжается в них

Яков Яковлевич Докторов –
кандидат физико-математических наук,
старший научный сотрудник Библиотеки
по естественным наукам Российской Академии наук.
Выпускник механико-математического факультета
Казанского государственного университета имени
В.И. Ульянова-Ленина.
Автор более сорока научных работ и публикаций.


Моей незабвенной маме,
Марии Фоминичне Докторовой,
Посвящается


От автора

На примере собственного детства и юности я попытался рассказать о трудной послевоенной жизни моего поколения. Но в процессе этой работы появилось желание охватить более широкий временной диапазон моей жизни: учеба, работа, становление, быт, семья. Хотя бы фрагментарно вспомнить замечательных людей, с которыми мне посчастливилось работать вместе, и отразить хронологию некоторых политических событий в стране, которые происходили на моей памяти. И, наконец, выразить мое критическое отношение к неспособности высшей власти бороться с коррупцией и навести элементарный порядок в стране.
Здесь нет ни слова вымысла, а потому эти записи ни в коей мере не претендуют на литературную ценность. Но если хоть один пытливый Читатель прочтет и задумается над нашим прошлым, сравнит с настоящим, то я буду считать свою задачу выполненной.

 
В данное издание внесены добавления, устранены опечатки, замеченные Читателями в первом издании . Некоторые разделы, особенно в главах I,II,IV и VII, подверглись переработке с учетом новых фактов из моей жизни. К сожалению, уходят из жизни мои друзья и дорогие мне люди, поэтому мне пришлось изменить часть изложения записей с учетом таких печальных фактов.
Что получилось? Не мне судить. Только Читателю будет угодно дать беспристрастную оценку моей скромной работы.


В процессе подготовки книги к изданию я постоянно ощущал поддержку моих друзей и близких. Поэтому считаю своим долгом выразить искреннюю признательность:


- моим друзьям с малой родины Н.П. Патмаевой и О.Е. Красильниковой за теплую и неформальную поддержку по первому изданию книги;
- другу нашей семьи Н.Ш. Падюковой за конкретные замечания и пожелания при редактировании записей;
- А.А. Харитонову за предоставление копии челобитной Великому государю о признании сельского поселения Старое Тимошкино ;
- Л.Г. Орешниковой, В.П. Ялюховой, В. В. Сякаеву и Г.И. Мурамисову за предоставление весьма ценных фотографий, часть из которых приведена в фотоальбоме данного издания;
- Р.А. Васину за восстановление в памяти некоторых фактов из нашей жизни в Институте механики МГУ.


Наконец, я особенно признателен моей жене Наталье Александровне Докторовой за постоянную помощь и поддержку в нашей совместной жизни.
Ваши отзывы и замечания просьба отправлять (если есть такая возможность) на мой электронный адрес: yado_290641@mail.ru


Яков Докторов,
г. Москва, 2010-2011 г.г.



















Глава I

1.Детство

Родился я в 5 часов утра 22 июня 1941 г. в селе Старое Тимошкино Аксубаевского района Татарской АССР (ныне – республика Татарстан). К тому моменту уже первые немецкие бомбы начали разрушать наши города и села. Но мои счастливые родители, как и все жители нашего села, узнали об этом лишь к полудню, когда по телефону из районного центра сообщили, что началась нежданная война…

Мама моя, Мария Фоминична Докторова (царствие ей небесное), была верующей и суеверной, а потому дату моего рождения при регистрации в сельском совете написала как 29 июня. Так что, по паспорту я «моложе» себя ровно на неделю.
 

По рассказам мамы, мне было 1,5 месяца от роду, когда отец мой, выходец из дер. Новое Ильдиряково нашего же района, Яков Иосипович Докторов, отправился «добровольцем» на фронт. Почему в кавычках? Дело в том, что отец, активист сельского комсомольского движения, уже был добровольцем карело-финской войны (1939—1940), откуда вернулся без одного глаза. После начала войны отца вызвали в райвоенкомат, где состоялся следующий разговор.


- Ты был добровольцем финской войны? – спрашивал отца какой-то начальник из военных.
- Да, я доброволец той войны...
- Тогда пиши заявление добровольцем на фронт!
- Как же так, я же инвалид финской войны…
- Или комсомольский билет на стол, или заявление добровольцем! – рявкнул военный начальник…


«Выложить» комсомольский билет на стол в те времена могло расцениваться как «несогласие с линией партии» и было чревато самыми неблагоприятными последствиями на всю оставшуюся жизнь.


Вот так и записали моего отца «добровольцем» на фронт. Не вернулся мой папа с той проклятой войны, пропал он без вести. Забегая вперед, отмечу, что пенсию за отца, рядового бойца Красной армии, государство выплачивало сорок рублей ежемесячно.


По рассказам взрослых жили мы в военную и послевоенную пору очень бедно, в буквальном смысле в голоде и холоде. В летнее время примерно до 4-5 лет ребятня бегала все лето босиком, из одежды на нас - коротенькие штанишки, да конопляные рубашки из самотканых полотен. А в зимнее время дети, как правило, не могли выходить гулять на улицу, -  просто не было теплой одежды. Уже ранней весной бегали босиком по талой воде, а после, – простуда и сопли, вперемежку с трещинками («ципы-ципы») на ногах, которые вызывали боли  до слез.


О жизни жителей нашего села во время войны часто рассказывала бабушка Ольга. Но я запомнил из ее рассказов только то, как по ночам на улицах гуляли волки, и собаки, поджимая хвосты, прятались в своих конурах. И как по утрам женщины находили проделанный волками лаз в соломенной крыше своих сараев и разодранную тушу очередной домашней живности. После нескольких таких случаев были организованы ночные дежурства, когда жители по очереди ходили по улицам и стучали колотушкой по ведру, чтобы отпугнуть волков.

 
Из военной поры смутно помнится, как летом меня везли куда-то на лошади, как поили из чайника молоком и как при этом меня рвал;. Дело было в том, что я, оказывается, слишком близко подошел к одной из лошадей, которые паслись на нашей улочке, и лошадь лягнула меня копытами прямо в голову. Мама потом часто вспоминала добром женщину-хирурга, комиссованную еще до окончания войны, женщину, которая ходила на протезах и которая сумела сохранить мне жизнь, проведя сложную операцию на голове. После операции мама и тетя Клава (родная сестра моей мамы) по очереди дежурили у моей больничной койки. Для этого им приходилось преодолевать расстояние в 20 км от нашего села до районной больницы и обратно пешком, ведь машин в то время не было и в помине (единственная колхозная «полуторка» появилась значительно позже). Мне почему-то запомнилось, как сестра в белом халате раздавала вареные яйца, а я успевал перед уходом ущипнуть ту сестру, и все при этом заразительно смеялись и радовались – значит, ребенок поправляется, коли может так шалить. Было мне в ту пору около пяти лет.


Царствие небесное тебе, тетя Клава, я всегда поминаю тебя только добром.
Долго не заживала та рана на голове, и остался на правом виске большой шрам от той раны на всю жизнь. Может поэтому среди моих сверстников я рос физически слабым мальчиком, не отличался ни здоровьем, ни силой. К примеру, когда во время строительства конного двора в нашем колхозе строители устраивали показательные сеансы «борьбы» между мной и моим сверстником Петей Кузьминым, я всегда оказывался под ним. В результате Пете доставался крошечный кусочек мяса и половник деревенской лапши, которую готовили для строителей, а мне - всего лишь супчик. Но я радовался тогда и такому раскладу безмерно. Замечу в скобках, что Петя Кузьмин часто и на самом серьезе вспоминает до сих пор все это с чувством гордости и превосходства надо мной. А я и не возражаю.


Вполне отчетливые воспоминания о моем детстве связаны с 1946 годом. На всю жизнь запомнил случай моего спасения во время купания в речке Сульча (подприток реки Волга). Плавал я, по-видимому, еще не очень уверенно, барахтался, как мог. Но поплыл я за старшими ребятами дальше от берега. А когда возвращались, покинули меня силы и я начал тонуть. В общем, я не утонул тогда только благодаря старшим ребятам. И все по очереди щипали меня до боли, чтобы запомнил, что нельзя «шутить» с водой. К моему стыду, я помню только одного, кто меня тогда спасал, это был Алексей Иванов.
То лето в Поволжье выдалось засушливым и, по воспоминаниям старожилов-односельчан, все погибло в тот год: высохли ручьи, оголели поля, ничто не уродилось на земле. Помнится, я стою у печурки, огонь полыхает, а в той печи в чугунке варится картофель в мундире величиной меньше грецкого ореха. Я достаю обжигающую мои ручки картофелину, втайне чищу ее от кожуры и стараюсь незаметно запихнуть в рот.


– Что ты там делаешь, Якуш ?
– Греюсь… – отвечал я тихо-тихо. Я боялся, что меня будут ругать старшие за ту несчастную картофелину.


Говорят, умирали в тот год от голода. Ведь ели кашицу из одной лишь крапивы, многие пухли от такой еды.


А зимними вечерами в нашей старенькой избушке собирались женщины и пряли нитки из конопли при тусклом свете лучинок, и пели чувашские народные песни. Моей обязанностью было вовремя менять эти лучинки. Запах гари от них вскоре дурманил мою детскую голову, и хотелось спать, спать и спать. Это потом уже, года через два после войны, появился керосин в свободной продаже и люди радовались керосиновым лампам. Только в начале 50-х годов в селе впервые появилось электричество, а чуть позднее – и радио (круглые черные «тарелки») в каждом доме.


В послевоенное время каждая сельская семья должна была сдавать определенную долю продуктов от имеющейся в хозяйстве живности. Например, если семья имела корову – то молоко, если кур – то яйца, если овцу – то шерсть и так далее. Все это называлось продовольственным налогом (или одним словом – продналогом). Имея одну старенькую корову на две семьи, мы всегда были в списке «недоимщиков» (это те, у кого был долг перед государством). Не помню, чтобы хоть раз я попил бы вдоволь молока в том далеком детстве, не говоря уже о хлебе насущном.


Насколько я помню, хлеб пекли из ржаной муки с добавлением тертого картофеля (в пропорции один к одному). Пока хлеб был теплым, его еще можно было есть, но на второй день он становился «каменным» и есть его уже можно было, имея только очень крепкие зубы. Пекли мы и лепешки из крахмала с добавлением лебеды. Лепешки были горьковатыми, но вполне съедобными. А крахмал был собственного производства: осенью оставляли прикопанную в земле картошку на зиму, а весной уже выкапывали готовый крахмал. Но я иногда ел и пшеничный хлеб. Будучи уже школьником, я решал одному мальчику из зажиточной семьи задачи по арифметике, а он мне – кусочек чистого пшеничного хлеба (на современном сленге – чистой воды бартер).


Моя мама, как и многие женщины, часто уезжала куда-нибудь на работы по вербовке. Там хоть как-то можно было подзаработать, чтобы иногда присылать дяде (Владимиру Фомичу Козлову) несколько рублей на хозяйственные нужды. В отсутствие мамы я часто жил с дядей Володей и с бабушкой Ольгой. Дядя был, как мне тогда казалось, несправедливо жестоким по отношению ко мне: любые мои проступки сопровождались наказаниями, вплоть до применения ремня. А когда он сажал меня в подпол, я выкрикивал оттуда сквозь слезы: «… вырасту, сам тебя изобью!». Несмотря на внешнюю тщедушность, я был упрямым мальчиком, постоянно дерзил дяде и был, наверное, непослушным.


Вспоминается, как для строительства конного двора в нашем колхозе было организовано производство блоков из глины с добавлением рубленой соломы. Для этого была вырыта круглая траншея прямо в поле, куда и помещали указанные компоненты, а для создания более однородной массы запускали туда лошадей и они месили глину с соломой по кругу. Чтобы процесс изготовления смеси был непрерывным, привлекали к процессу и нас (7-8 летних) в качестве «погонялок» лошадей. После из этой смеси тут же изготавливали большие блоки в емкостях прямоугольной формы. Затем блоки укладывали под огромным навесом для последующей просушки так, чтобы не попадали прямые лучи солнца на блоки (ведь иначе блоки могли покрыться трещинами). Вот тут-то и произошел со мной случай, который врезался в мою память на всю жизнь. Дело было в том, что в то время взрослые купили мне скромненькие полуботинки на вырост , и надо же было случиться, что в мою дурную голову пришла шальная мысль - пробежаться по тем еще не высохшим блокам. Очень быстро меня вычислили по четким следам, оставленными моими ботиночками на блоках. Был жуткий скандал, дядя Володя звонил в район, хотел сдать меня в милицию. Но тут вмешался дядя Ваня (Иван Дмитриевич Иванов), который был ответственным за просушку тех блоков, уговорил он дядю отказаться от такой затеи, а просто как следует выпороть и все. Так что я, наверное, действительно заслуживал дядиных, порою жестоких, методов воспитания.


Но моему заступнику дяде Ване я благодарен до сих пор…
Через много лет, когда я стал уже взрослым, дядя Володя часто подчеркивал: «Якуш, я тебя часто наказывал, часто бил, не думал я тогда, что из тебя выйдет толк, а ты вырос и стал человеком. Ты меня прости, если можешь». И это было самым дорогим для меня признанием. Я давно простил дядю Володю, но почему-то наши отношения и после такого признания остались на всю жизнь в пределах «формально вежливых» - не было ни особой теплоты, ни любви между нами.


Дяде не везло на жен, и как я помню, женился он четыре раза. Теперь я могу предположить, что причиной тому был очень непростой характер бабушки: не понравилась сноха бабушке Ольге - значит, не жить ей больше с ее сыном, со всеми вытекающими. В перерывах между сменами жен дяди мы сами пекли хлеб, готовили нехитрую крестьянскую еду, так как бабушка Ольга почти не видела и помогала нам только советами. С улыбкой вспоминаю, как мы с дядей Володей в первый раз замесили тесто из ржаной муки с добавлением тертого картофеля, а после того, как хлеб был испечен, то оказалось, что мы забыли положить соли в тесто.


А в четвертый раз дядя привел домой свою первую жену (тетю Лену), вместе с которой они и прожили до самой кончины. Родили и воспитали они шестерых замечательных детей и, как говорила моя мама, «…своих детей он даже пальцем не трогал».


Другое дело, когда мама оставляла меня с тетей Клавой, которая была очень строгой, но всегда справедливой. Если тетя Клава вдруг переставала со мной разговаривать, то это означало, что я чем-то провинился, не выполнил порученную мне работу. И это было самым действенным наказанием для меня, я боялся этого больше, чем любого ремня дяди Володи.


2. Лапти

В 7 лет дядя научил меня плести лапти из лыка молодой липы. Лыко специально заготавливали на зиму в летнее время. Для этого мы с дядей находили в лесу непролазную липовую рощу, внутри которой мало было света, а потому тянулись стволы липы к солнцу стройными рядами. После выбора понравившихся стройных стволов, рубили их и очищали от лишних веточек. Затем, уже дома, снимали свежую кору со стволов, удаляли острым ножом с верхней части коры тонкий слой (точно так же, как и при чистке картофеля), и сушили кору в защищенном от солнца месте, и … лыко было готово. Для плетения лаптей ровненько нарезали из лыка полоски шириной примерно 1.5 см и длиной, примерно, 3 метра, которые затем проходили процедуру мялки (это для того, чтобы полоски были мягкими и податливыми).


Собственно плетение представляло собой довольно простую процедуру. Вначале плели лицевую часть и подошву, затем натягивали на деревянную колодку необходимого размера. При этом единственным подручным средством для натягивания лыка служил кочедык, представляющий собой полукруглый железный прут, приплюснуто-заостренный в одном конце, а другим концом вставленный в деревянную ручку. Заостренным концом кочедыка расширяли очередную ячейку плетения, в которую и продергивали полоску лыка, и так раз за разом. Чтобы продлить срок износа, подошву лаптя приходилось покрывать лыком в три слоя.
Первую пару лаптей я продал на колхозном рынке за 3 рубля (замечу в скобках, что за такие деньги в те времена можно было прожить несколько дней). И был счастлив безмерно. Много пар лаптей было сплетено потом, но первая пара до сих пор стоит перед глазами. На вырученные деньги я покупал тетради, ластики и карандаши.


Лапти в те времена были единственной деревенской обувью многих (в том числе и моей), которые приходилось носить как зимой, так и летом. Портянки на босую ногу летом, лапти, зашнурованные веревкой из мочалки, – и вперед. А вот весной наступали совсем невеселые времена. Лапти легко пропускали сырость талых вод, и ноги становились мокрыми моментально. Но «голь на выдумки хитра», и мы в весеннее время пришивали к лаптям толстые деревянные колодочки. Для этого изготавливали шило из проволоки кустарным способом, нагревали на огне шило до красноты и с его помощью прожигали отверстия в колодочках, а потом уже пришивали их к лаптям с помощью самодельных бечевок. Правда, это было «эффектом на миг», ибо через час-другой ноги все равно были мокрыми. Но первые весенние проталины, как правило, не оставались нетронутыми босыми ногами сорванцов. Как там, «…Хороши для забав воды вешние и проталинки теплой земли!» . А потом, дома – строгие нотации старших, вплоть до наказания ремнем…


3.В первый раз - в первый класс

В 1948 году я пошел в 1-й класс тогда еще нашей семилетней школы. На всей школьной территории были расположены отдельные постройки, в которых было по несколько классов. Наш класс был ближе всех к сельскому клубу, а чуть подальше находился глубокий, уже заросший зеленой травой котлован. Старожилы говорили, что там раньше стояла церковь, которая сгорела от удара молнии, а кирпичи и церковную утварь растащили незнамо куда. Хорошо помню, как выступали из земли вокруг котлована крупные блоки из белого камня, словно напоминая всем, что была и другая история села …


Моей первой учительницей была Евдокия Васильевна Сашкина (девичью фамилию не помню), которая относилась к нам весьма строго, но, как мне теперь кажется, совершенно справедливо. Провинившихся шалопаев наказывала строго, вплоть до удаления из класса во время уроков. Так что, дисциплина на ее уроках была идеальной, или, как обычно принято в таких случаях говорить, «муха не пролетит неуслышанной». С самого первого дня я старательно готовил уроки, боялся чего-нибудь пропустить, с готовностью принимал участие во всех коллективных подготовках к любым праздникам, а позднее – и в пионерской организации. После уроков я часто оставался в школе, так как находиться там мне было гораздо уютнее, чем дома. В общем, мне нравилось учиться, хотя особых успехов в учебе в начальных классах я не могу припомнить.


Из той поры мне помнится, как в нашем классе училась Вера Сорошкина, которая мгновенно решала сложные арифметические задачи, часто опережая даже саму Евдокию Васильевну. Теперь, с высоты прожитых лет, могу предположить, что в этой девочке была заложена божья искорка. Но тогда большинство из нас жило настолько бедно, что влачили нищенское существование. Вера даже не сумела окончить с нами начальную школу: насколько помнится, Вера осталась сиротой, ей не в чем было ходить в школу, девочка вынуждена была уже в таком возрасте зарабатывать себе на жизнь. Этот пример я привел для того, чтобы показать, как талант не смог реализоваться из-за превратностей послевоенной нищеты.
Помните, я чуть раньше вспоминал Алексея Иванова, моего спасателя во время купания? Так вот, когда Вера выросла, она вышла замуж именно за Алексея, человека с богатырским здоровьем, безотказного гармониста на всех сельских праздниках. Вырастили они трех сыновей и одну дочь, достойных продолжателей добрых сельских традиций, и души не чают в пяти внуках и одного правнука. Вера и Алексей по праву пользуются уважением своих сельчан за их готовность прийти на помощь по первому зову. Здоровья, вам, мои уважаемые Вера и Алексей, здоровья на долгие, долгие годы.


4.Конепас

Так было заведено, что все деревенские ребята с малолетства помогали взрослым по хозяйству. У всех были свои обязанности: то следить за домашней живностью, то прополоть грядочки, то поливать огурцы или помидоры. Пока натаскаешь воды в бочки для полива из ближайшего колодца – часто появлялись кровавые мозоли на детских ладошках. Так что, мы росли в труде, хотя специально нашем воспитанием никто и не занимался, получалось, что нас воспитывали трудом. Но я до сих пор не понимаю, почему при этом мы не справляли дни рождения? Может, культура была отсталая, а может, уровень послевоенной жизни не позволял этого делать (не до этого, наверное, было нашим взрослым). Быть может, поэтому я и не научился справлять свои и не люблю ходить на чужие дни рождения.


Уже с 10 лет каждое лето мне приходилось пасти лошадей. Дело в том, что мой дядя работал в колхозе конюхом, в обязанность которого входило, в том числе и следить за тем, чтобы лошади не разбегались по колхозным полям хлебов и злаков. Так вот, дядя переложил все эти обязанности на меня со всеми вытекающими последствиями, в основном воспитательного характера. Бывало, если не уследишь за стадом лошадей, то они устремлялись на хлебные поля и начинали щипать сочные стебли с превеликим удовольствием. Это называлось «потравой», за что на правлении колхоза наказывали конюха внушительными штрафами в виде списания ранее заработанных трудодней. За этим, уже у нас дома, следовало наказание совсем другого плана, вплоть до применения ремня по чувствительным полушариям моего неокрепшего тела…


Наши взрослые поручали нам и ночные дежурства. Моим напарником был болезненного вида мальчик по имени Петя (фамилии, к сожалению, не помню), отца которого звали Якку, и который работал конюхом на пару с моим дядей. Родной матери у Пети не было, отец часто менял жен, поэтому Петя рос без любви и ласки, и очень страдал от этого.


Особенно трудными были такие ночи, когда нельзя было спать. Мы с Петей пекли картошку в золе ночного костра, а потом, обжигаясь, лопали ее с наслаждением, и по очереди объезжали наши владения с пасущимися лошадьми. До сих пор при одном лишь воспоминании о вкусе того рассыпчатого, обугленного картофеля возникает ощущение обильного слюновыделения во рту.


Но в этом были и положительные стороны. Можно было читать книги, если так можно выразиться, «без отрыва от производства». И многие книги нашей сельской библиотеки были прочитаны взахлеб, за два-три лета, когда мне было 12-14 лет. Но никакой системности в выборе тематики я тогда, к сожалению, не придерживался: Александр Дюма, Джек Лондон, Марк Твен, Теодор Драйзер и тут же Флобер (это в 12-14 лет!), и не помню уж еще какие, а также и книги советских авторов о ВОВ, о партизанах и их героизме. Все в куче, подряд, что попадалось на глаза.


Очень часто, лежа на свежескошенной траве, я мог без устали смотреть на движущиеся по летнему небу облака, как они, то медленно, то быстро, меняли свои формы и очертания. Они уносили меня в моих фантазиях в мой любимый, воображаемый мир.


5.Дед Ларион и другие

Вот так, в лаптях и в латаной телогрейке (в народе их называли фуфайками), я и проходил до 5-го класса, пока соседский дед Ларион не научил меня латать худые валенки. Несколько старых валенок я нашел где-то на свалке и с помощью самодельных конопляных ниток (кстати, очень крепких), промазанных теплым гудроном, и под надзором деда Лариона мне удалось собрать пару валенок. В зимнее время ноги не так мерзли, как раньше. Спасибо тебе, незабвенный дед Ларион, спасибо за все. Ведь ты неоднократно «спасал» меня от разъяренного дяди, когда он наказывал меня при всех… и всегда относился ко мне, как к родному внуку.


Добрые люди меня тогда окружали, добрые. Конечно же, это моя мама, которая после получения похоронки так и не вышла больше замуж, а отдавала мне все свое тепло и всю материнскую любовь. Ах, как мало мне удавалось дарить тебе, мама, минут материнского счастья. Прости, мама, прости.… И бабушка Матрена со стороны отца (дер. Новое Ильдиряково), к которой я приезжал во время каникул на недельку. До сих пор помню ласковые натруженные руки бабушки, когда она меня будила по утрам, нежно гладя по моей головке, и старалась при этом незаметно вытереть уголком платка выступившие на ее глазах слезы. И тетя Клава, всегда строгая, но справедливая в своих требованиях, например, своевременных прополок грядок. И наш мудрый сельский библиотекарь Петр Игнатьевич Литта, всегда готовый подсказать, «что читать», и прощать нам некоторые наши огрехи по поддержанию книг в чистоте и целостности. И дед Тихон, жизнерадостный и с чувством юмора от бога, любивший прикалываться (как сейчас принято говорить), и был поучительно остроумным в своих советах. Это и удивительно добрый ко мне мой крестный, старший сын деда Тихона - Петр Тихонович Филиппов, это и его второй сын, дядя Егор (Егор Тихонович), к которому выстраивалась очередь из детворы, чтобы покатал он нас на своем стареньком велосипеде. И все мы при этом слушались дядю Егора без лишних слов, готовы были выполнить любое его задание. Вот именно таким образом, как мне кажется, и зарождалось в нас чувство ответственности, что ничего просто так в жизни не дается, надо, прежде всего, заслужить, – что имело, конечно же, воспитательное значение.


6. Тетя Клава

Тут я особо хочу еще раз вспомнить добрым словом тетю Клаву, которая еще до войны в замужестве за Терентием Сякаевым родила трех сыновей: Василия, Федора и Аркадия. Не дождалась тетя Клава мужа Терентия с той проклятой войны, осталась вдовой.


Младший сын Аркадий был очень внимательным и добрым по отношению ко мне. К примеру, когда мы собирали колосья в поле после жатвы, то Аркадий добавлял в мою самотканую конопляную сумочку часть из своего собранного «урожая», чтобы не было мне стыдно из-за того, что у меня было меньше этих самых колосьев, чем у других. Или, когда на сырых местах лугов и на берегах реки Сульча детвора собирали «манку» , Аркаша всегда подсовывал мне початок-другой манки, из зерен которой дома варили изумительно вкусную кашу. Но это было очень редко, потому что детворы было много, а растений мало, и манка быстро заканчивалась. В общем, Аркаша относился ко мне как к маленькому братику, всегда по-доброму шефствовал надо мной. К несчастью, через несколько лет Аркадий «сгорел» в три дня от крупозного воспаления легких, и, по воспоминаниям тети Клавы, сельская медсестра не захотела помочь тогда ничем, сказав: «Пусть пьет теплое молоко…».


Второй сын Федор был мастеровым на все руки. И первый его собственноручно собранный детекторный радиоприемник, и увлечение фотографией, и столярные работы по дому – все перед моими глазами. За что бы Федор ни брался по дому, все доделывал до конца и добротно. К несчастью, Федор потом заболел неизлечимой болезнью и умер в очень молодом возрасте.


А старший сын Василий учился (1951) в средней школе, что находилась в районном центре Аксубаево, как я уже упоминал, в 20 км от нашего села. И каждую субботу после занятий Василий преодолевал это расстояние до дома пешком. А из одежды, как и у многих из нас, была у Василия латаная телогрейка да лапти на ногах с портянкой поверх шерстяных носков. В воскресенье Василий шел обратно с котомкой на спине, где было несколько килограммов картошки до следующей субботы да ржаные свежеиспеченные лепешки (как тут не вспомнить «Уроки французского» В. Распутина, уважаемые Читатели?). И стоит тетя Клава на улице, пока не исчезнет вдали фигура Василия, вытрет слезы с глаз уголком фартука и идет обратно в покосившуюся избенку. Василий, помнится, снимал угол у дальних родственников в деревне Кисы, которая находилась в 4 км от райцентра. Каждый день в школу и обратно в Кисы – в любую погоду.
Какая же сила воли, какая жажда учиться!?



Глава II

1.Пасхальная неделя

Хотя официальная советская идеология и не признавала религиозные праздники, но мы в детстве (в 5-10 лет) все равно ходили в пасху по рядам и собирали подарки. Дело было, наверное, не в вере в бога, а в простом мальчишеском интересе: кто сколько соберет. Рано поутру, скрываясь от учительских глаз, мы заходили в очередной дом, крестились на иконку в правом углу избы три раза и сразу:
- Христос воскрес? (именно так, а не «воскресе»).
- Воистину воскрес, - следовало в ответ.
И вручали нам обычно какие-нибудь пряники или «загогульки», испеченные из собственного теста, чуть припудренные сверху сахарной пудрой или намазанные сладкой водой. Самым ценным подарком считалось крашеное яичко и доставалось оно очень редко, только от близких родственников (и то не каждый раз).
А днем народ собирался на какой-нибудь уличной лужайке и начинался собственно праздник. Песни, пляски под гармошку, игры в козны, в лапту и другие увеселительные занятия. Кознами назывались суставные части нижних конечностей домашней скотины. После долгой варки, как, например, при приготовлении холодца, эти козны легко отделялись от всего сустава и после просушки были готовы к своему основному назначению. Кстати, в четырехтомном Словаре  русского языка от 1999 года утверждается, что слово козны (множественное число) образовалось от слова мужского рода козон (ударение на первом слоге).


Каждый козон имел свое название и свою ценность (правда, я сейчас уже и не помню эти названия). Обычно козны ставили в ряд, и с определенного расстояния надо было попасть в одного из них своим козном. Попал - козон доставался тебе, а не попал - отдай в общий котел, - в общем, почти как при игре в биты. Разумеется, правила игры варьировались в зависимости от договоренности между игроками. Например, усложняющим игру условием было то, что активный игрок мог заказать, в какой именно козон надо было попасть. Популярным был и вариант игры между двумя соперниками. При этом возникали нешуточные споры, переходящие даже в ссоры. Но самым популярным развлечением были качели, которые ставили накануне пасхи. Выстраивались большие очереди и взрослые раскачивались так высоко, что захватывало дух. А к вечеру люди ходили друг к другу, в гости по рядам. Несмотря на строгие штрафы в виде списания трудодней, народ в основном отдыхал и в пасхальную неделю в колхозе работали спустя рукава.


Через несколько лет, когда председателем колхоза стал Алексей Алексеевич Харитонов (см. далее), им было принято решение разрешить колхозникам пасхальные каникулы (если пасха не приходилась на время весеннего сева). При этом самое примечательное было в том, что после такой недели росла производительность труда - люди понимали такое к себе отношение и старались наверстать упущенное.

2.Пионерская жизнь…

В 9 лет меня приняли в пионеры. Собственно прием в пионеры происходил во дворе школы на общем построении (на пионерской линейке), и поступающие хором читали торжественное обещание  пионера: «Вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Свято соблюдать законы Пионерии Советского Союза».
А законами  Пионерии были:

1) пионер предан Родине, партии, коммунизму;
2) пионер готовится стать комсомольцем;
3) пионер ровняется  на героев борьбы и труда;
4) пионер чтит память погибших борцов и готовится стать защитником Отечества;
5) пионер - лучший в учебе, труде и спорте;
6) пионер - честный и верный товарищ, всегда смело стоящий за правду;
7) Пионер - товарищ и вожатый октябрят;
8) пионер - друг пионерам и детям трудящихся всех стран.

Пионерские сборы и линейки проводились во дворе школы, где выносу знамени предшествовали звуки горна и ритмичная дробь барабанщика:

Бей барабанщик в барабан,
Бей барабанщик в барабан,
Бей, барабань, барабань барабанщик.
Бей, барабанщик в старый барабан.

На общем собрании пионерских отрядов делегировали примерно 8-10 пионеров на очередной районный слет. В числе этих пионеров несколько раз бывал и я. И в сопровождении старшей пионервожатой и кого-нибудь из учителей шли мы пешком по пыльной дорожке до райцентра Аксубаево. Накинешь истоптанные ботиночки через плечо и айда босиком 20 км. На околице Аксубаево мы смывали с ног дорожную пыль в небольшой речке и остаток пути до места слета уже преодолевали в той самой старенькой обуви.
А после слета – обратно домой и опять босиком…


Сейчас все это вызывает улыбку, а мы воспринимали очень серьезно. Ведь часть этих законов вполне актуальна в воспитании подрастающего поколения и сейчас (пункты 4-6). И как бы мы критически не относились к тогдашней советской идеологии сейчас, хотя бы частичное соблюдение законов пионерии тогда помогало нам быть дисциплинированными и ответственными в повседневной жизни, следовательно, имело и воспитательное значение.

Но большинство из нас в то время понятия не имело, что такое пионерский лагерь, что можно, оказывается, отдыхать в летнее время. Помнится, как первым из деревенской ребятни побывал в пионерском лагере Володя (Владимир Алексеевич) Сякаев – мальчик из учительской семьи нашей школы, и как он рассказывал, что там давали на завтрак гречневую кашу с маслом, а обед состоял из трех блюд. И мы слушали Володю «разинув рты» - в то время нам не верилось, что возможна такая жизнь…

3.Отрочество. Первые успехи

Из моих учителей в 5-м и 6-м классах я мало кого помню. Математику у нас вела молодая и миловидная Зинаида Алексеевна Мокина (Тимочкина) - родом из нашего райцентра. Спортивно подтянутая, с энергичной походкой, неизменно добродушная и, конечно же, я тянулся к моей учительнице - ведь дети всегда тянутся к доброте. Скажу по секрету, я был даже «тихо влюблен» в нее по-мальчишески, наивно, ловил каждое ее слово на уроках, старался понравиться ей во всем.

Зинаида Алексеевна и ее супруг Василий Филиппович Мокин родили и воспитали пятерых замечательных детей в деревенских традициях трудолюбия и доброты. После безвременной кончины в 1990 году Василия Филипповича Зинаида Алексеевна продолжала активно помогать своим детям в воспитании одиннадцати внуков и четырех правнуков.


В настоящее время многие дети и внуки разбрелись по разным уголкам России - что ж, это закон жизни, они должны жить самостоятельно, передавая и преумножая те замечательные традиции, которые заложило в них старшее поколение. Человек ценен тем, что именно он сумел сделать в этой жизни, что оставил и оставляет после себя. Василий Филиппович и Зинаида Алексеевна построили дом, высадили много-много деревьев, родили и воспитали замечательных детей, множество внуков и правнуков. Так что, долг перед обществом выполнен сполна… Я уж не говорю, сколько детей в школе прошло через руки и сердце Зинаиды Алексеевны, и скольким она дарила добро.
Недавно местный Пенсионный фонд построил Зинаиде Алексеевне (как вдове и ветерану) отдельный кирпичный дом со всеми городскими удобствами. Ныне Зинаида Алексеевна признается: «…на склоне лет судьба подарила мне спокойную старость», и часто при этом непроизвольно появляются слезы на ее глазах. Пусть это будут только слезы радости, Зинаида Алексеевна, - Вы эту радость заслужили. Живите долго и счастливо, и пусть будет Ваш дом радостью полон, и пусть солнечно будет в доме Вашем, а нежданные невзгоды обойдут Вас стороной.


Биологию в шестом классе вела Матрена Ивановна Иванова, родом из Чувашии. Через несколько лет Матрена Ивановна уехала на свою малую родину. Кажется, в 1961 году мы с Матреной Ивановной совершенно случайно встретились в одном из домов отдыха, что под Казанью. Было столько радости при нашей встрече! Постоянно вспоминали нашу школу: «А помните?... А помнишь?...». Никого из мужской половины отдыхающих я не подпускал к своей бывшей учительнице и был ее постоянным партнером на танцевальных вечерах. Вот и не верь после этого, что «мир тесен».
Помню нашего директора школы Георгия Григорьевича Григорьева, двухметрового гиганта и чрезвычайно строгого ко всем ученикам, опытнейшего педагога и мудрого человека, посвятившего жизнь школе. Скажу честно, мы все его побаивались…


В 1953 году всех нас выстроили на школьном дворе, где наш Георгий Григорьевич дрожащим голосом сообщал нам, что скончался Сталин. Хмурые лица вокруг, а один из учеников расплакался навзрыд, громко, искренне. Имени его я не помню, помню только, что он был одним из сыновей Даниила Львовича Кудрявцева, учителя истории нашей школы. Вот так нас воспитывали, такая была вера в вождя, хотя многие 12-13-летние дети вряд ли понимали в ту пору, кто был на самом деле Иосиф Сталин.


Как я уже говорил ранее, учился я охотно, хотя и средне. Но в 7-м классе (отмечу в скобках, что к середине 50-х статус нашей школы вырос, и называлась она уже средней) меня словно прорвало. Мне легко давался новый предмет под названием «геометрия». Математику тогда у нас вел Алексей Алексеевич Харитонов (чуть раньше я уже вспоминал о нем) и пока он писал условие какой-нибудь задачи на доске, мне удавалось решить эту задачу сразу, как говорится, на ходу. Вот так я и увлекся математикой. Кроме меня в нашем классе выделялся Петя Узяков, который заметно отличался от остальных способностью решать задачи по алгебре и геометрии. Между нами была здоровая конкуренция в том смысле, что мы постоянно сравнивали наши независимые решения, т.е. каким именно способом был получен конечный результат. Петя был очень добрым и простым в общении, часто помогал отстающим по математике, и мы с ним были в дружеских отношениях.


А Алексей Алексеевич был одним из любимых моих учителей в школе. Этот красивый, с голубыми глазами человек, талантливый педагог и организатор, мастер на все руки, музыкально одаренный (он прекрасно играл на скрипке и на других инструментах), принципиальный, но был неизменно благожелательным к нашим проступкам. И ученики его уважали. Позднее он согласился руководить нашим отстающим колхозом, в считанные годы колхоз под его руководством стал передовым в районе по многим показателям. Был делегатом XXIII съезда Компартии СССР, неоднократно награждался самыми высокими наградами за заслуги перед страной.


Так вот, Алексей Алексеевич тогда у нас был классным руководителем, а я, помнится, – старостой класса. И как-то в начале мая мы всем классом прогуляли какой-то урок, собирая в лесу ландыши. После этого случая Алексей Алексеевич пришел к нам домой для беседы в воспитательных целях, и сейчас с улыбкой вспоминаю, как мама потом в сердцах отшлепала меня полотенцем, корила меня, что растет у нее сын непослушный… Но Алексей Алексеевич всегда относился ко мне как-то по-особому, подчеркнуто внимательно, что ли. Мне до сих пор кажется, что я был тогда у него в любимчиках.
Седьмой класс я окончил без троек, кажется, с четырьмя четверками, что было для меня большим успехом.

4.Летние каникулы

Во время летних каникул вся ребятня с завистью слушала хороводные песни старших (если память не изменяет, эти хороводы по-чувашски назывались «Уяв»). И в какой-то из выходных дней устраивали что-то вроде небольшого местного праздника-сабантуя, где наряду с мелодичными хороводами, взрослые показывали свое мастерство в борьбе, легкой атлетике, перетягивании канатов и в других увеселениях. Регулярным местом проведения таких праздников была зеленая лужайка, недалеко от колхозного амбара.


Уже с 13 лет нам доверяли выполнять в колхозе самостоятельные виды работ. Обычно вставали в 4 ч. утра и занимали очередь за лошадьми, чтобы потом целый день не мучиться от капризного н;рова той или иной особи. Ездили на подводах за 7-8 км в лес за хворостом для укладки насыпи при ежегодном восстановлении деревенской запруды, которую каждой весной разрушали специально в определенном месте, чтобы не снесло насыпь полностью весенним половодьем. Всем процессом указанного восстановления руководил дядя Павел, деревенский мельник, мастер высокого класса на все руки. Помню, как он во время этих работ проходил по насыпи, подпрыгивал и указывал – то хворосту подбавить, то земли больше насыпать. Землю возили из котлована, что был рядом с насыпью, на лошадях, а утрамбовывали уже вручную. И несла речка Сульча (подприток реки Волга) свои воды в нашу запруду, местами разливалась она до 300 метров в ширину и глубиной до 15-20 метров. Вода в ней была чистая-чистая, вся округа приезжала купаться. Я не помню, чтобы вода хоть раз цвела. Ведь она крутила нашу мельницу и небольшую турбину, вырабатывала электричество, так что вода у нас была почти проточная. Кроме того, нам поручали и перевозку свежего урожая хлебов по маршруту «комбайн – крытый ток», и работу соломосборщика, когда надо было вовремя сбрасывать накопившуюся солому из не всегда исправного копнителя комбайна, и много иных видов работ во время уборочной страды. Помнится, что в то лето мне впервые купили велосипед на мои собственные заработанные трудодни. Светящееся от счастья лицо, блеск озорных глаз, как говорили окружающие, и залихватские кружева на собственном велосипеде перед девушками, … и появилась возможность независимо «сгонять», например, в райцентр за учебниками к следующему учебному году.


А в те редкие свободные дни, которые нам выпадали, мы ловили пескарей вместе с Митей (Дмитрием Васильевичем) Расчисловым на самодельные удочки. Но в конце лова почему-то у Димы всегда было больше рыбы, чем у меня. Дело доходило до обидных курьезов: мы находились друг от друга на расстоянии вытянутых рук, но у Димы клевало чаще, чем у меня. А когда мы ловили в Сульче рыбу с бреднем, то Дима знал, в каком месте она прячется, где ее больше всего, и мы всегда возвращались с ним пусть с небогатым уловом, но все же с рыбой. А дома – пескари, поджаренные на сковороде с молоком, разбавленным водой. Что вкуснее могло быть в то время в нашей жизни?!
Дима был еще с детства сообразительным парнем и с крестьянской жилкой. Например, он рассуждал и учил меня так: «Ты знаешь, что на мелководье речки водится только мелочь, а в камышах всегда крупная рыба (голавля, налим, щука…)? Это потому, что в камышах рыба наедается различными кореньями, а потому она там не будет клевать на удочку. Поэтому мы и начнем там ловить бреднем, только тихо-тихо, чтобы не вспугнуть, мы обманем ее именно там…»
А нам ведь было по 12-13 лет. Откуда в нем были эти знания, эта недетская сообразительность?


5.Старшие классы

В 8-м (1955) я уже учился в «русском» классе. Классным руководителем была Татьяна Ивановна Ананьева – с чрезвычайно мягким характером и добрым нравом, голубоглазая красавица с русской косой. Татьяна Ивановна вела у нас математику. К горькому сожалению, только по прошествии многих лет начинаешь понимать, что мы пользовались такой добротой неблагодарно, часто шалили на уроках Татьяны Ивановны, а она, вместо того чтобы наказывать, всегда по-доброму корила нас. Дорогая Татьяна Ивановна, простите нас, простите…
Ныне Татьяна Ивановна с мужем Егором Тихоновичем Филипповым (с дядей Егором, о котором я уже писал ранее) живут в Самарской губернии, ведут домашнее хозяйство.


А вот кто вел русский язык и литературу, я не помню. Но помню, как начались у меня проблемы с написанием сочинений, и тут я должен сделать небольшое отступление.


Дело было вот в чем. Программа русского языка в «русских» классах в то время довольно серьезно отличалась от «чувашских». Например, программа по русской грамматике в «русских» классах заканчивалась уже в 7-м, а в «чувашских» программа была продлена и продолжалась в старших классах. Поэтому в 8-м классе я был полным профаном в грамматике, а тут начались сочинения, которые никогда я ранее не писал. Но, к моему счастью, соседом по парте оказался Саша Вдовин, который писал довольно грамотно и постоянно подсказывал мне, как правильно пишется то или другое выражение. Вскоре двойки по сочинению исчезли. А поскольку у меня была довольно цепкая зрительная память, то я запоминал многие слова и образные выражения из прочитанных книг. Вот так изменилась и содержательная часть моих сочинений. Должен признаться, что я до сих пор не сумел избавиться от пробелов в знаниях формальных правил из грамматики, пишу во многом по наитию.

 
Директором нашей школы в то время был ныне уже покойный Антон Захарович Андреев, семья которого жила в отдельных пристройках на территории школы. Каких-либо значимых перемен в школе за период его директорства я не помню. Помню, что у него в семье росли красавица-дочка и высокомерный (не от большого ума) сын Анатолий, старше нас на два года.


Самым запоминающимся событием того года для меня явилось, безусловно, вступление в комсомол. При этом со мной произошел следующий казус. Когда уже почти началось голосование за мою кандидатуру, вдруг педагог Ксения Тарасовна Титова предложила снять меня с голосования под тем предлогом, что, мол, у входа в клуб перед началом вечернего сеанса очередного кинофильма Докторов однажды (еще в 7-м классе) выкрикивал: «Учителей пускают, а нас нет!» Что, мол, такой ученик не достоин комсомольского билета и т.д., и т.п. Но все закончилось благополучно, так как и тут Алексей Алексеевич защитил меня от нападок, и собрание оставило меня в списке. Голосование было единогласным. Тут я должен пояснить, что в те времена работала только кинопередвижка, привозили фильмы примерно раз в неделю, дневных детских сеансов вообще не было. Но по приказу директора школы учащихся до 8-го класса не пускали на вечерние сеансы. До сих пор считаю себя пр;вым по сути, хотя по форме это, наверное, было действительно вызывающе недостойно с моей стороны.


В зимнее время в школе часто организовывали соревнования по лыжным гонкам. Помнится, как на этих соревнованиях всегда побеждал Григорий (Ильич) Мурамисов, физически одаренный мальчик и настоящий самородок, худощавый от природы, с взрывным характером, способный быстро восстанавливаться после огромных физических нагрузок, - именно этим он заметно отличался от своих сверстников нашей школы.


Абсолютный трезвенник, Гриша в жизни не пил глотка спиртного (даже вкус пива до сих пор ему не знаком), всю дальнейшую свою жизнь посвятил спорту. После окончания школы, во время службы в армии (1962), Гриша выполнил норму мастера спорта СССР по военному троеборью (стрельба из автомата, гранатометание и бег с препятствиями), неоднократно становился победителем по военному троеборью на соревнованиях самого высокого ранга в стране.
После службы в армии, Григорий Ильич продолжал спортивную карьеру, стал мастером спорта (1964) по лыжным гонкам. Будучи долгое время бессменным членом сборной команды по лыжам центрального спортивного общества (ЦСО) «Спартак», неоднократно становился чемпионом СССР в командных гонках. Заочно окончил институт физкультуры, работал тренером юношеской команды, имеет своих учеников.


Григорий Ильич и его бывшая супруга Нина Петровна (тоже мастер спорта по лыжным гонкам) воспитали трех прелестных дочерей, а те уже воспитывают своих детей. Младшая дочь - красавица Ульяна - неоднократная победительница соревнований ЦСО «Спартак» в конном виде спорта (конкур), является мастером спорта, а любимая внученька Кристина уже в 12 лет выполнила первый взрослый разряд по конкуру - так что спортивная династия Мурамисовых продолжается. Григорий Ильич, равно и Нина Петровна, души не чают в своих трех талантливых внучках - красавицах.


И еще. Особо хочу отметить такое человеческое качество Григория Ильича, как прийти на помощь по первому зову, в любое время. Он и забор поставит, и поможет сруб срубить, и много еще другого, и все это безвозмездно, часто в ущерб домашним заботам и делам. А уж как (!) он помог и помогает одной большой чеченской семье, которую он приютил в своем доме, - вызывает только уважение.


Григорий Ильич давно на пенсии, но сохранил отменное здоровье и ведет большое домашнее хозяйство. Живет он в городке ЦСО «Спартак», что недалеко от города Химки Московской области, и продолжает трудиться в военном госпитале, где «командует» технической частью.
Так держать, Григорий Ильич!


6.Местная элита

Напомню, что моя мама часто уезжала на работы по вербовке. Тот 1955 год не стал исключением, и в отсутствие мамы, на этот раз я жил у моей тети Клавы. К тому времени, о котором я сейчас пишу, Василий Терентьевич учился на заочном отделении механико-математического (мехмат) факультета Казанского университета и одновременно работал учителем математики и физики в нашей школе. Хорошо помню, как тогда собралась вся родня и купила Василию Терентьевичу полукирзовые сапоги, чтобы не стыдно было появляться перед учениками в школе в старой и обношенной обуви. Должен признаться, что его учеба в университете сыграла значимую роль в моем выборе будущей профессии. Я с упоением читал те небольшие брошюры под рубрикой «Популярные лекции по математике для школьников», коих у Василия Терентьевича было предостаточно. И все больше и больше влюблялся в математику.


Вскоре Василия Терентьевича призвали в армию. С благодарностью вспоминаю, как он вел со мной регулярную переписку, как часто присылал обратно мои письма с указанием на те, или иные ошибки. Кроме того, у Василия Терентьевича был красивый каллиграфический почерк, и я пытался подражать этому почерку, по несколько раз переписывая свои письма перед отправкой их по почте. Без ложной скромности скажу, что не пропали даром все эти уроки в моей последующей жизни…


Из армии Василий Терентьевич вернулся уже возмужавшим, настоящим мужчиной и всю свою дальнейшую жизнь посвятил школе, воспитанию детей, чтобы «сеять разумное, доброе, вечное…». Чрезвычайно скромный в жизни, молчаливый, но перед учащимися он преображался: прекрасный оратор, умеющий убеждать других и уверенный в своей правоте – все это заметно отличало его от окружающих.
И еще. Вся мужская часть молодых учителей нашей школы в те времена всегда, как сейчас принято говорить, тусовалась у Василия Терентьевича. Это и Анатолий Константинович Башкиров, и братья Геннадий и Валентин Кудрявцевы, и Николай Михайлович Вяткин, и учитель немецкого языка Алексей Федорович Крендельщиков, а позднее – Семен Андреевич Иванов и Василий Михайлович Гаврилов, и много, много других. И тетя Клава всегда успевала потчевать всех гостей «чем бог послал». А мой любознательный ум впитывал все то, что говорилось в кругу такой замечательной местной элиты.


7.Юность. Школа

В старших классах мы принимали участие в уборке картофеля, помогали взрослым в закладке кукурузы под силос в огромных ямах. Везде на огромных плакатах красовалась белозубая улыбка крестьянки и слова: «Кукуруза – это мясо, кукуруза – молоко, кукуруза – это все!» По инициативе тогдашнего первого секретаря ЦК КПСС (а с 1958 г. – Председателя Совета Министров) Никиты Сергеевича Хрущева в 50-х годах в сельском хозяйстве все силы были брошены на выращивание кукурузы во всех регионах страны. Вот потому и начали на местах бездумно распахивать новые земли под поля кукурузы, уничтожая поля с сочными травами. Вскоре крестьяне ощутили на себе все эти глупые новшества – ведь заготовить корма для домашней скотины стало неразрешимой проблемой. До сих пор стоят перед глазами неубранные к зиме поля кукурузы в некоторых колхозах: не успевали убирать хозяйства поля с выращенной кукурузой, нечем было убирать, не хватало техники. В общем, идея с кукурузой оказалась настолько нереальной, что не была воспринята крестьянами как серьезная реформа и умерла на корню. В своих весьма частых выступлениях Хрущев договорился до того, что, мол, надо отказаться от домашнего хозяйства в колхозах, что колхозник после тяжелой работы вынужден вкалывать дома (и в этом он был прав), доить коров, ухаживать за огородом, заготавливать корма для домашнего скота и т.д., и т.п. И предлагал идею централизованного обслуживания крестьян через магазины. В общем, «телега впереди лошади», и только. Более того, как оказалось позже, кроме вреда, ничего другого не привнесли в жизнь сельских жителей подобные прожектерские методы руководства!


Все лето после 8-го класса я, по протекции моего двоюродного брата Федора (о котором я уже писал раньше), проработал прицепщиком на тракторе под «надзором» добродушно веселых трактористов Сергея Власова и Федора Шуркина, которые довольно быстро научили меня пахать самостоятельно. И каждый раз в начале смены они просили меня показать танец тогдашних стиляг, во время которого хохотали до слез (те телодвижения и кривляния я запомнил, наверное, из какого-то фильма того времени). В то лето мне удалось заработать приличные по тем временам трудодни. Самым запоминающимся было то, что в полевых станах механизаторов кормили довольно сытно, и не было уже того чувства голода, которое постоянно отзывалось раньше холодом в лопатках.


Не могу не вспомнить участкового уполномоченного по нашему региону капитана милиции Захара Сергеевича Табашникова. Это был внушительного телосложения добродушный человек, всего себя отдававший служению людям. Он бывал в селе наездами, а семья его жила в то время в нашем районном центре. По отзывам наших жителей, Захар Сергеевич всегда относился к людям по-доброму и не формально, старался предупреждать правонарушения, а не наказывать уже после случившегося. И люди относились к Захару Сергеевичу с почтением, искренне его уважали. В 1956 году вся его семья переехала в наше село, и дом их находился на улице, что рядом со старой мельницей.


Вот так в 9-м классе у нас и появился новый ученик Толя Табашников, сын нашего Захара Сергеевича. Молчаливый, высоколобый, Толя сразу обратил на себя наше внимание своими основательными знаниями по всем предметам. Но он почему-то никогда не принимал участия в наших шумных компаниях, сторонился всех, хотя у меня с ним сложились неплохие отношения. Толя был принципиальным во всем и, в отличие от меня, никому не давал списывать по математике. Надо признать, что на уроках труда и школьных субботниках он всегда честно и ответственно относился к порученному делу, выполняя «работу за двоих». Толя был у нас отличником и школу впоследствии окончил с серебряной медалью.


Из девушек нашего класса у меня сложились очень хорошие отношения с миловидной Валей Шохиной; я постоянно и с удовольствием давал ей списывать, курировал по математике, если можно так сказать. Одним словом, я симпатизировал ей и этим все сказано. Но она была ростом значительно выше меня, и, быть может, по этой причине стеснялась, например, танцевать со мной на школьных вечерах.


Нашим «классным» в 9-м классе был историк Владимир Васильевич Казанков. К моему стыду, я так и не смог полюбить историю, хотя отношения с Владимиром Васильевичем у меня всегда были очень хорошие. В то время я просто не понимал ее, не принимал того факта, как те или иные исторические события освещались по-разному, в зависимости, к примеру, от общественного строя.
«То ли дело математика: дважды два – всегда четыре, как бы мы ни освещали этот факт», – постоянно крутилось в моем еще неокрепшем сознании.


Математику у нас преподавал Николай Иванович Узяков, инвалид войны. Писал он левой рукой с наклоном вправо и всегда приносил с собой на занятия различные каркасы геометрических фигур из тонких проволок, натянутых мелкой сетью. При объяснении всевозможных сечений Николай Иванович протыкал спицами сетку, наглядно показывая, что происходит при этом внутри этих фигур. И часто подчеркивал, что прекрасным домашним средством для понимания пространственных геометрических фигур и сечений является сырой картофель. И действительно, вырезая из картошки ту или иную фигуру, а потом и сечение, легче было понять и путь решения соответствующей задачи. Наш Николай Иванович никогда не повышал голоса, всегда по-доброму относился ко всем нам и пользовался заслуженным уважением учащихся.


А физику вела замечательная Мария Илларионовна Семенова. Худощавая, всегда подтянутая и строго одетая. Отношения наши были почти дружескими, я любил ее уроки, где она всегда четко и ясно объясняла те или иные разделы физики. Не подготовиться к уроку по физике я считал неуважением лично к Марии Илларионовне. К урокам готовился не только по учебнику школьной программы, но и по различным книгам по физике из небольшой библиотеки Василия Терентьевича. Часто я видел, как у Марии Илларионовны загорались глаза, когда мне удавалось дополнить новой информацией некоторые темы занятий.
Ныне Мария Илларионовна на заслуженном отдыхе и живет в Лениногорске (Татарстан). Несмотря на преклонный возраст, занимается огородным хозяйством на своем небольшом садовом участке. Здоровья и здоровья Вам, глубокоуважаемая Мария Илларионовна.


8.Первая любовь

В то время было организовано понедельное дежурство каждого класса по школе: представители дежурного класса по 3-4 ученика расходились по отдельным классам школы и выставляли в общий журнал оценки по чистоте и порядку в этих классах. И вот однажды, во время такой проверки, я подсунул одной девушке из 6-го класса, как сейчас помню, в ее учебник по биологии следующую записку: «Ты мне нравишься». А следующую такую же записку я передавал уже через ее одноклассницу Люсю Сякаеву. И так повторялось несколько раз, пока эта девушка не подкараулила меня как-то на улице и не выпалила мне в лицо: «Дурак, не пиши мне такие записки!» Вот так и закончился первый мой неудачный опыт увлечения. Звали ту девушку Римма Табашникова, и, как вы уже, наверное, догадались, она была сестрой нашего Анатолия.


Недавно мы встречались с Риммой Захаровной в Казани, вспоминали нашу школу и от души посмеялись над теми моими потугами обратить на себя ее внимание.
В тот год у нас в школе появился Семен Андреевич Иванов, к тому времени – выпускник районного педучилища и отслуживший на Балтийском флоте моряк, который впервые начал учить нас танцевать вальс. Когда Семен Андреевич приходил к Василию Терентьевичу домой, он часто рассказывал мне о городе Ленинграде, Эрмитаже, Русском музее, Петропавловской крепости и много, много ранее мне неизвестного. А вот попытка обучить меня азам нотной грамоты не увенчалась успехом, очень скоро наскучило мне все это, и после нескольких уроков я бросил эти занятия. Думаю, что было неинтересно из-за того, что не было у меня от природы … элементарного слуха.


В школе все танцевальные вечера проводились под непосредственным руководством Семена Андреевича, где мы участвовали во всевозможных играх и викторинах. Самой популярной игрой, помнится, была игра в почту, суть которой заключалась в том, чтобы найти свою вторую половину для вальса по отрезанной открытке: открытки разрезались на две части под разными углами или по рисункам. Одна часть после перемешивания раздавалась девочкам, а другая – мальчикам. А потом уже совпадающие части открыток служили основанием для приглашения девушки на танец. На одном из таких вечеров я обратил внимания на О., девушку из седьмого класса, и влюбился в нее сразу, с первого взгляда. В первый раз.


А вскоре я стал наведываться все чаще и чаще к моему другу и однокласснику Лёне Петрову, который жил рядом с ней. И каждый раз, проходя мимо ее дома, жадно вглядывался в окна: а вдруг выглянет, заметит? Это же было счастьем для меня – хоть иногда видеть ее упругую походку, ее глаза, похожие на спелую черемуху, розовые щеки и всегда с усмешкой алые губы. Молодые люди вправе задать вопрос: «А что, разве нельзя было встретиться с девушкой у нее дома, прогуляться по улицам?» Отвечу: «Нет, нельзя было, мои юные друзья! Строгий деревенский уклад жизни, вековые традиции в те времена еще были живы. Не принято было все выставлять напоказ…». И единственной возможностью доставлять этой девушке письма с моими пылкими признаниями была передача писем через ее подругу (имени, к сожалению, не помню), которая жила по соседству и помогала вести хозяйство многодетной семье Титовых. Все письма шли через подругу. А встречались, может, раз в неделю, в вечернее время, можно сказать, тайком, подальше от людских глаз.


Я с юношеским волнением перечитывал «Воспитание чувств» Флобера и пытался в письмах к своей любимой копировать стиль автора. О-о-о, какое мастерство простыми словами описывать сложнейшие чувства юноши к избраннице своей, какая вязь переживаний и страстей! Кружилась голова от таинства будущих отношений с ней, с первой. Тогда же я стал вести дневник, и большинство записей вначале относилось именно к моим чувствам к первой, единственной. К сожалению, через несколько лет тот дневник сгорел при пожаре, который пришлось пережить нашей семье.


В 1957 году, после 9-го класса, мы с мамой стали жить отдельно от дяди, в стареньком доме, который достался нам по родственной линии. Вот тут мне приходилось самостоятельно принимать решения по ведению хозяйства, а так же, как говорили тогда, «держать топор в руках». То лето прошло в заботах о хозяйстве и различных работах по дому. Должен заметить, такая деревенская жизнь приучила меня не бояться трудностей, это качество я пронес уже потом через всю мою взрослую жизнь.


Как ни покажется странным, учеба в 10-м классе не оставила в моей памяти заметных следов, разве только наш разрыв с О., после того как она дала понять, что у нее теперь другой друг, ее одноклассник. И бессонные ночи после этого…


По-прежнему увлекался решениями различных задач по математике не только из школьных задачников. Довольно часто домашние задания по моему любимому предмету успевал выполнить на переменах, чтобы больше времени оставалось на другие интересы. Из выпускного вечера помню только то, как некий чиновник районного масштаба (кажется, по фамилии Ондиков), сдавший экзамены в нашей школе экстерном, привез бочку пива для всех. Все веселились до утра…
Окончил я школу с четырьмя четверками. Впереди была новая жизнь. «Что выбрать, куда пойти учиться?» – возникали тревожные вопросы.


Глава III

1.Ремесленное училище

В институт я не стал поступать, так как в случае поступления мама не могла бы поддерживать меня материально (повторюсь, жили мы тогда очень бедно). Поэтому с целью получения начальной профессии я поступил в ремесленное училище № 5 (в дальнейшем РУ-5 или на жаргонном языке - «ремеслуха») г. Чистополя Татарской АССР.


Хотя бы для того, чтобы иметь некоторое представление читателей о Чистополе, приведу коротенькую историческую справку о городе. Первые упоминания о селе Чистое Поле появляются в летописях в конце XVII— начале XVIII века. Существует несколько версий по поводу основания села. Наиболее распространённая из них заключается в том, что первопоселенцами были беглые крепостные крестьяне либо раскольники, старавшиеся создать на бескрайных и чистых просторах вдоль берега реки Кама собственное вольное поселение под названием «Чистое поле». Однако в начале XVIII века они были выселены, а село сожжено и на его месте осталось лишь чистое поле. Уцелевшие и избежавшие ссылки крестьяне вновь стали отстраивать свои дома, к ним вскоре присоединились новые поселенцы. Жители начали выращивать хлеб, заниматься рыбным промыслом и развивать торговлю. Благодаря торговле поселение развивалось очень быстро: в 1761 году количество жителей, согласно переписи, насчитывало свыше 1000 человек. В 1781 году указом Екатерины II селу Чистое Поле был присвоен статус уездного города Чистополя , с учреждением собственного герба.


Благодаря выгодному местоположению (у города в Каму впадала река Прость), образовался вместительный и безопасный для зимовки судов затон, в поселке появилась деревянная избушка, где располагались слесарная мастерская с одними тисками, и закопченная кузница с единственным горном и наковальней для ремонта судов в зимнее время. А в XIX веке Чистополь был уже самым большим по количеству жителей (после Перми) поселением и центром хлебной торговли на Каме.


В советское время городок рос и развивался дальше, стал крупным и значительным центром (вслед за Пермью) судоремонта в Камском речном пароходстве.


После начала Великой Отечественной войны, в ноябре 1941 года, в Чистополь был эвакуирован 2-ой Московский часовой завод. Сразу начались проблемы размещения людей в городе, люди ютились по несколько семей в квартирах и домах коренных жителей, со всеми вытекающими проблемами.


Часовой завод получил название «Восток», позднее ставший самым крупным предприятием в городе, и известный в дальнейшем во всем мире своей надежной продукцией: часы «Победа», «Командирские», «Генеральские» и «Амфибия», выдерживающие давление на глубине 200 метров, а также важнейшие изделия для оборонной и космической промышленности страны.


В годы войны Чистополь стал приютом для Союза Советских писателей, в числе которых были Борис Пастернак, Леонид Леонов, Александр Фадеев, Александр Твардовский, Константин Федин и многие другие мастера русской словесности. Конечно же, центром притяжения творческой интеллигенции того времени был выдающийся писатель, поэт и переводчик, лауреат Нобелевской премии Б.Л. Пастернак (1890-1960). Очень часто они собирались в помещении здания Литфонда или Дома учителя, где происходило чтение и обсуждение новых произведений, а Борис Леонидович при переполненном зале с вдохновением читал новые главы великолепного перевода «Гамлета». Он работал над ним в Чистополе, отдаваясь ему всей душой и никогда не тяготясь трудностями быта того непростого времени.


Пастернак прожил в Чистополе с 18 октября 1941 г. по 25 июня 1943 г. Замечу в скобках, что только через много лет после войны (1990) в городе был открыт мемориальный музей - первый государственный музей Б.Л. Пастернака в Советском Союзе.


Приезжала в Чистополь и Марина Ивановна Цветаева, которая в то время ютилась с 15 летним сыном в Елабуге в теперь уже известном «доме Бродельщиковых» без всяких удобств, и где у нее не было никакой работы. Она хотела как-то устроиться на работу в Чистополе хотя бы посудомойкой, но город был перенаселен эвакуированными людьми, и не было никакой возможности прописаться, следовательно, получить продовольственную карточку и работу. Друзья были не в силах тогда ей помочь.


Марина Ивановна вынуждена была продавать за бесценок из одежды, чтобы хоть как-то прокормить сына и себя. В глубокой депрессии, в отчуждении и одиночестве Марина Цветаева покончила с собой в Елабуге 31 августа 1941 года.


Только в начале 2005 года, как отмечает Л.М. Гильмуллина , "дом Бродельщиковых" был выкуплен местными властями и перешел в собственность Елабужского государственного музея-заповедника. Теперь здесь - Дом Памяти Поэта.


Но вернемся к началу моей учебы в «ремеслухе». Собственно город Чистополь того времени представлял собой, в основном, одноэтажный провинциальный городок с населением примерно в 55-60 тысяч жителей; с улицами без асфальта и с несколькими двух - трехэтажными улицами в центре, где размещались здания административного, торгового и культурного значения.


Насколько мне известно, до 1958 года в РУ-5 принимали учащихся с неоконченным средним образованием (т. е. после 7 лет обучения в школе). В 1958 году было решено провести эксперимент: наряду с традиционным набором набрать две дополнительные группы юношей с 10-летним образованием. При этом по непонятной мне логике, мы назывались учащимися технического училища при РУ-5.


Как оказалось, кроме меня, из нашей школы поступило еще четверо моих земляков: Володя Павлов, Сергей Ижотов и мои одноклассники Коля Демидов и друг Лёня Петров, и почти все мы попали в группу «мотористов речного и озерного плавания». Кроме нас, из выпускников нашей школы поступил учиться и Виталий Молоствов, но в другое училище, где обучали будущих мастеров часового дела. Виталий был скромным и очень добрым парнем, и мы все поддерживали с ним тесные и дружеские отношения. Так что, смело можно было организовать наше землячество (шутка). Такое присутствие рядом земляков придавало нам чувство уверенности, а дальнейшая жизнь показала, что мы поддерживали друг друга в любой ситуации во время нашей учебы в училище.
Нам всем выдали форму, как для повседневной, так и выходной носки. Многие из нас (и я тоже!) тут же вставили в брюки клеши, чтобы казаться похожими на настоящих моряков. Всегда с улыбкой вспоминаю, как мы упражнялись в общаге по выработке походки «вразвалочку», шаркая широкими клешами по полу. Но настоящим бичом оказались хлястики наших шинелей, их постоянно старались «свистнуть» – снять незаметно друг с друга. За наличием хлястиков и блеском блях ремней строго следили на общем построении, которое проходило раз в неделю во дворе училища.


Товарищами по группе оказались в основном сельские юноши, и на первых порах держались мы весьма обособленно и неуверенно. Быть может, это обстоятельство вначале явилось причиной задиристого и насмешливого отношения к нам со стороны учащихся второго года обучения, которые после прохождения навигационной практики считали себя уже «бывалыми», а нас – безусыми юнцами. На этой почве иногда происходили «переговоры сторон», а после очередного выяснения отношений нас прозвали «отчаянными», но никто нас более уже не трогал.


Жили мы всей группой в большой комнате общежития, которое находилось вне училища. Возможно, я путаю, но, кажется, общежитие находилось на улице Льва Толстого. Пилили дрова и топили печь сами – по установленной очереди, за которой неустанно, весьма строго и справедливо следила наша «хозяюшка» (так ласково мы называли нашу «комендантшу»). Семья ее жила в том же общежитии, но в отдельных комнатах-пристройках. Особо хочется отметить ее поистине материнское отношение к нам ко всем: советы, деньги на кино взаймы, стирка наших рубашек и тельняшек, штопанье носков и прочее, прочее. Удивительно теплой женщиной она была, удивительно доброй. К моему стыду, имени ее не помню. Позднее, будучи студентом и сотрудником Казанского госуниверситета и живя в общежитии, очень часто вспоминал ее добрыми словами.


Наша огромная столовая находилась также отдельно от училища; хотя рацион питания не отличался большим разнообразием, но кормили нас достаточно сытно, и в первое время меня поражало то, что на столах всегда стояла хлебница с белым хлебом, можно было наесться им вдоволь. Нам, юнцам из деревень, выросшим в голодное послевоенное время, так и хотелось прихватить с собой оставшиеся куски хлеба и тайком съесть их вечером после ужина.
Дальше было все. И соседские котлеты. Правда, мы не всегда думали только о том, чтобы присвоить котлетку с чужого стола, но и считали особым шиком подсыпать незаметно соли в компот – например, зазевавшему соседу из другой группы.


И постоянно стреляющая в лицо чавкающая грязная жижа из-под деревянных тротуаров (улицы в городе тогда освещались из рук вон плохо), когда мы возвращались из столовой в нашу «общагу» после ужина.
Наша учеба в училище состояла как из теоретических, так и производственных занятий. На теоретических занятиях учился я довольно легко. Нравились предметы под названием «техническая механика», «теория устройства корабля» и «черчение».


Мастером производственных занятий был у нас Александр Александрович Ягодинский, который учил нас вначале «рубить лапшу», а в последующем – драить заготовки ножниц и закаливать их в масле. При этом «рубить лапшу» означало следующее. Квадратную железную пластинку толщиной в 4-5 мм и 10 см в длину вначале отмечали параллельными рисками, а потом зажимали ее в тисках, с зубилом в левой руке и молотком в правой (если ты правша) обрубали по рискам эти самые тонкие полоски железа. Основная цель такой «рубки» – научиться бить по зубилу, глядя только на его режущую часть, чтобы шло зубило ровно по риску. Промахнулся молотком – получай удар по руке. Хорошо помню, как у всех у нас в первое время левая рука была в синяках и в кровавых ссадинах.


Наш Александр Александрович был мудрым и поистине интеллектуальным наставником, являлся талантливым мастером создания моделей судов и кораблей (достаточно вспомнить, что к нему приезжали ходоки из Центрального музея истории кораблестроения и уговаривали продать построенные им модели). Как мы слушали увлекательные рассказы Александра Александровича об укладе и жизни матросов на судах! В рассказах Александра Александровича всегда присутствовали романтика и необъяснимое таинство любви этих мужественных людей к речным просторам. Ведь большинство наших ребят в группе (и сам я) хлебнули безотцовщины с детства, мы не получили (не дополучили) мужского воспитания, поэтому мы тянулись к этому человеку, а он как-то тихо и ненавязчиво дарил нам свой опыт мужского становления. Ни разу мы не слышали от него грубого слова. Ни разу. О, как мне в последующем пригодились эти человеческие уроки!


2.Друзья

В училище подружился с ребятами: с Володей Ялюховым и Юрой Орешниковым, которые оказались выходцами из деревни Малое Сунчелеево нашего же района. Эти совершенно непохожие друг на друга ребята притягивали меня к себе по разным причинам. Если Володя был самым способным, самым спортивным, самым умным, самым рассудительным и спокойным среди всех нас, то Юра был взрывным, легко воспламеняющимся рубахой-парнем, добрым романтиком от природы.
Володя получил воспитание в учительской семье, был очень скромным и простым в общениях со всеми, и все это заметно выделяло его среди нас. Будучи сухощавым мальчиком, отличался мускулистой фигурой, все у Володи получалось в спортзале лучше, чем у нас: крутил солнышко на перекладине, вскоре выполнил какой-то разряд по штанге в своем весе. А в волейболе во всем училище не было ему равных – обладая средним ростом, выпрыгивал над сеткой так высоко, что «гвоздил» поверх блоков неотразимые мячи на площадке противника. Забегая вперед, отмечу, что Володя окончил училище с отличием.
А Юра был физически крепким парнем, в училище увлекался классической борьбой и регулярно ходил на тренировки в секцию по борьбе при часовом заводе города. К сожалению, уровень полученных им знаний в средней школе не позволял ему чувствовать себя уверенно, когда дело касалось понимания некоторых разделов из технической механики, черчения и электротехники. Конечно же, я всегда охотно помогал моему другу при выполнении домашних заданий по этим предметам.


Мы все в то время довольно регулярно посещали спортзал училища. Мне нравились различные упражнения по растяжке и с небольшими гантелями. А когда объявили набор в секцию бокса, то большинство из нас ринулись туда. На первом же занятии тренер выдал перчатки всем парам и велел изобразить «бой» просто так, без подготовки. Закончилось это занятие для меня плохо - мне врезали по моим же перчаткам так, что собственные перчатки разбили мне нос и пошла обильная кровь. И это было моим первым и последним «боем» на боксерском ринге в училище.


Быть может, благодаря таким регулярным физическим нагрузкам, за первые полгода обучения в училище я окреп физически и вырос на 15см!
Позднее наши юношеские отношения переросли в настоящую мужскую дружбу. Потом судьба разбросала нас по разным углам нашей страны, но мы постоянно использовали любую возможность для встреч и всегда с особой теплотой вспоминали нашу «ремеслуху», давшую нам настоящую путевку в жизнь.
Владимир Николаевич Ялюхов после окончания училища проработал года два на быстроходных «Ракетах» (судах на подводных крыльях), окончил Горьковский институт инженеров водного транспорта, работал начальником цеха на Чистопольском судоремонтном заводе, где имел массу рацпредложений и изобретений, далее – инструктором Горкома партии и директором городского Дома быта. Будучи членом городской команды по волейболу и шахматам (он был перворазрядником), часто защищал спортивную честь города в различных соревнованиях республиканского уровня.


Ах, если бы не автомобильная авария, в которую попал Владимир Николаевич со своим водителем по дороге в Казань. Только благодаря его натренированному организму, мастерству врачей и послеоперационному уходу супругой Валентиной Павловной, он остался в живых. Но после этой аварии Володя часто болел, перенес сложные операции на почке и по зрению.


Умер Володя 30 августа 1995 года, в возрасте 55 лет, в Чистополе, в самом расцвете творческих сил. Похоронен Владимир Николаевич в удивительно красивом месте, на высоченном берегу родной Камы. И словно живой он смотрит с фотографии, встречая по утрам белоснежные теплоходы и провожая их в ночные рейсы. Короткую, но яркую жизнь ты прожил, дорогой друг, пусть там тебе будет покойно…


Юрий Васильевич Орешников посвятил жизнь морю, прошел путь от матроса до капитана второго ранга. Окончил Горьковский филиал Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Будучи заместителем командира подводной лодки по политико-воспитательной работе, ушел в отставку по возрасту, и после отставки он получил звание капитана первого ранга. После этого проработал учителем истории в одной из средних школ г. Горького (ныне – Нижний Новгород) еще лет десять, где ему была присвоена категория «учитель высшей квалификации». К сожалению, тяжелая служба на Северном флоте, по-видимому, и сыграла в его жизни злую роль. Он серьезно заболел, перенес тяжелейшую полостную операцию, но так и не оправился после этого.

Как же мне не хватает вас, друзья…


3.Зимние каникулы

Под новый 1959 год всех нас отпустили на двухнедельные каникулы. И разъехались мы по своим родным местам… Танцевальные вечера в сельском клубе, новые попытки возобновить отношения с О. Увы, увы!


И в один из вечеров поехали мы с Василием Терентьевичем на колхозном рысаке, запряженном в расписные сани, за невестой. Без пышных церемоний и особых формальностей нам удалось «уговорить» невесту стать хозяйкой в его доме и сразу привезли ее в его дом. Звали ту невесту Маргарита Георгиевна Романова, и работала она в нашей школе учительницей как русского языка и литературы, так и музыки, и пения. И гуляли все друзья и вся родня три дня и три ночи, справляя скромную свадьбу молодоженов.


Отступив от хронологического повествования, хочется подчеркнуть, что Василию Терентьевичу за долгую и плодотворную работу присвоено звание народного учителя республики Татарстан.


И за свою полувековую совместную жизнь вырастили они замечательных троих детей, а дети растят уже своих детей. Сейчас оба на пенсии. К большому нашему несчастью, Василий Терентьевич долгое время был прикован к постели, мужественно преодолевая тяжелейшую болезнь, и умер он в январе 2013 г.
Особые чувства почтения и восхищения хочется выразить Маргарите Георгиевне, ведь она терпеливо ухаживала за тяжелобольным мужем, по-прежнему ведет домашнее хозяйство. Сил тебе, здоровья и много-много терпения, дорогая Маргарита Георгиевна.


Пользуясь, случаем, хочу выразить мое искреннее уважение их замечательным детям – Наташе, Виктору и Володе, которые никогда не забывали родителей и продолжают помогать Маргарите Георгиевне. Хороших и достойных детей вы воспитали, дорогие мои Маргарита Георгиевна и Василий Терентьевич…
Но быстро пролетели каникулы, и начались новые трудовые будни учебы в училище.


4.Практика

Весной 1959 г. для прохождения практики всех нас распределили по теплоходам. Мне «достался» пассажирский теплоход «Георгий Седов», который курсировал по маршруту Пермь – Астрахань. Жили мы втроем в четырехместной каюте: Виктор Долматов, Саша Клыков и я. Если Виктор был от природы добродушным малым, то Саша – высокомерный, ограниченный, если не сказать глупый и, как я неоднократно убеждался, к тому же - националист. Мы с ним всегда были «на ножах».


Теплоход наш был довольно старым (постройки конца 30-х годов ХХ века), а в его машинном отделении стояли настолько древние двигатели, что в них постоянно что-то ломалось и выходило из строя. Из-за этого наш теплоход часто «выбивался» из расписания движения, и это было одной из причин весьма натянутых отношений между капитаном и нашим главным механиком.


Капитаном был «морской волк» по фамилии Некрасов, с очень внушительной фигурой, в арсенале разговорной речи которого преобладал такой традиционный для речника словарный запас слов и выражений, что если бы изъять эти выражения из его лексикона, то его вполне можно было принять за очень молчаливого человека. А поскольку постоянно молчать ему нельзя было по должности, то во время причаливания к очередной пристани некоторые пассажирки затыкали уши и старались не слушать его колоритные команды третьему штурману Володе Долгих (отчества не помню). А третий штурман Долгих – выпускник Пермского речного училища – происходил из семьи интеллигентов и при всем желании не был способен запомнить (тем более произносить) крепкие команды нашего капитана, чем вызывал снисходительные взгляды многих речников-старожилов.


Зато Долгих был талантлив в другом: блистал остроумием, был добрым человеком, обладал абсолютным слухом и чудным голосом. Зная обширный репертуар, как народных песен, так и оперных партий, и обладая исполнительским мастерством, часто выступал зимой как во Дворце культуры водников, так и часового завода, вызывая восторженные овации Чистопольской публики. Я был просто влюблен в этого человека, как в старшего брата, ловил каждое его слово, восхищаясь образованностью и кругозором.


Где Вы теперь, дорогой мой человек? Ведь это Вы научили меня правильно плавать кролем, ведь это Вы втолковывали мне, деревенскому юнцу, что «интеллигентом считается человек, который не говорит, что он интеллигент, а делает все в жизни как интеллигент…». Наконец, ведь это Вы своим примером не дали мне скатиться до уровня сомнительных традиций речной жизни. Спасибо Вам за все, спасибо!


Мой распорядок на теплоходе подчинялся следующему графику: вахта, в которой я дежурил в машинном отделении, проходила с 0 до 4 ч. утра и с 12 до 16 ч. дня, в остальном – полная свобода, ограниченная лишь в пространстве. Старшим по вахте был первый помощник механика Степанов, человек недюжинной силы и со статной фигурой, состоящей из одних мускулов в виде витых канатов. С четырехклассным образованием он сумел дослужиться до своей должности, был трудоголиком и смекалистым от природы. На мой вопрос: «Почему корабль не может двигаться назад так же быстро, как и вперед?» Степанов отвечал: «А ты можешь двигаться назад так же быстро, как и вперед? А? То-то же…». Потом уже, когда у меня были совсем другие знания, я часто с улыбкой вспоминал моего начальника Степанова. Смех смехом, но Степанов часто выполнял тонкую работу по доведению до необходимой точности подшипников коленчатого вала с помощью простой ручной шабровки. Как тут не вспомнить: «Не оскудела земля русская талантами». Через несколько лет я узнал, что Степанов умер от заражения крови, которое развилось от банальной царапины на руке.
Моя вахта имела как недостатки, так и свои преимущества. Недостатком было то, что когда на теплоходе организовывали танцевальные вечера, отказаться участвовать в них не хватало твердости характера, и, следовательно, совершенно не поспав, надо было идти на вахту, а потом кемарить на ходу в душном и жарком машинном отделении. Преимуществом такого распорядка являлось то, что эта ночная и утренняя часть суток была самой тихой и несуетной. Мне нравилось наблюдать через иллюминаторы отражение лукавой лунной дорожки, смотреть на пугающую бездну воды и мерцающее звездное небо, встречать неописуемой красоты восход и мечтать, мечтать о будущем. При этом никто не мешал мне мысленно писать письма с пылкими признаниями в любви, описывать свои переживания в моем дневнике и погружаться в истомную глубь юношеских свиданий. И днем это было самое удачное время, так как именно тогда можно было насладиться очертаниями вечнозеленых берегов верховья Камы и испытывать необъяснимое благоговение перед матерью-природой.


Но большим разочарованием для меня тогда стали воспетые пейзажи Жигулевских гор, которые не шли ни в какое сравнение с камскими. Если Жигули к тому времени, «благодаря» чрезмерному вмешательству человека в окружающую среду, почти совсем облысели, то склоны камского побережья сумели сохранить дикую первозданность и свою удивительную притягательность, вызывая восторженное восприятие красот тамошних пейзажей…


Наш рейс Пермь – Астрахань длился девять суток. В Астрахани теплоход стоял у пристани в течение 12 часов. При этом в наши обязанности входило участие в устранении различных поломок и наведении чистоты в машинном отделении. На следующее утро, перед отплытием в обратный рейс, успевали сбегать на местный рынок и купить там несколько килограммов настоящей астраханской воблы, а на обратном пути продавали ее пассажирам, любителям пива на теплоходе по 20 копеек за штучку. В результате деньги были небольшие, но то, что в том был для всех нас некий кураж, это уж точно.


Отмечу особо, что эта практика расширила наши взгляды на жизнь, привнесла в нашу жизнь много нового, непознанного ранее в человеческих отношениях вообще и каждого из нас в отдельности. Ура! Мы тоже стали бывалыми?!
На второй год обучения мы жили в стареньком общежитии, что располагалось в центре города на ул. Ленина, т. е. еще дальше от училища, чем в первый год обучения. В середине огромной комнаты вместимостью примерно 30 человек располагалась небольшая печь, которую зимой топили дважды в сутки, но, несмотря на это, утренняя температура в комнате не превышала +(10;12)°C. Чтобы быстро согреться, нам приходилось делать утреннюю зарядку с особым старанием.


Мне памятны еженедельные танцы на трикотажной фабрике и безответные чувства
к одной из красавиц фабрики по имени Шура, Шурочка, Сашуня (к несчастью, она потом трагически погибла), а также мое увлечение девушкой из медучилища по имени Галина Баруздина. До сих пор с улыбкой вспоминаю, как однажды мы возвращались с Галей с танцевального вечера из ее училища. Был апрель, везде – чуть прикрытые льдом весенние проталины на тротуарах. И перед очередной лужей я взял Галю на руки и решил перенести ее через лужу и … о, боже! – растянулся с ней прямо в той луже. Стыдобище-то какое! Но Галя была умной и доброй девушкой, пригласила к себе, чтобы согреться, просушить шинель и ноги. Довольно часто, но по-доброму, Галя подтрунивала над таким моим неудачным рыцарством. После моего окончания училища жизнь нас разлучила, не встречались мы более. Через много-много лет на очередной встрече моей жены Натальи со своими однокурсниками познакомился с ее однокурсницей по имени Флора. Она оказалась не только моей землячкой из-под Чистополя, но и … одноклассницей Галины Баруздиной. Было столько добрых эмоций в тот вечер от наших воспоминаний! Ну, разве мир наш не тесен и удивительное не рядом, мои уважаемые Читатели?


Но подходил конец учебы в училище. Помните, я упоминал чуть раньше Виталия (Моисеевича) Молоствова? Так вот, Виталий к тому времени уже работал на часовом заводе и к моему окончанию училища собрал он мне механические часы в подарок, первые часы в моей жизни. С виду часы были с очень простым и сероватым циферблатом, но ходили они удивительно точно. Много потом было у меня часов, но те, первые, я помню до сих пор. Нынче Виталий живет в своем доме в Чистополе, уже давно на пенсии, но продолжает вести активный образ жизни: поддерживает домашнее хозяйство, организовал с супругой Лидией Павловной местный ансамбль чувашских песен и с успехом выступают на различных праздниках. Жизнь продолжается и так держать, дорогой Виталий Моисеевич!


5.«СТ-387»

Весной 1960 г. мы окончили наше училище и всех нас распределили по судам для работы по специальности «моторист-рулевой». Меня и еще двух моих одногруппников распределили на грузовой теплоход «СТ-387». Это маломощное и тихоходное трофейное судно постройки 30-х годов прошлого столетия имело приписку к Чистопольскому судоремонтному заводу, и было предназначено для перевозки малотоннажных грузов. Команда наша состояла из 9 человек (три вахты по два человека, радист, кок и один матрос). Капитан нам попался строгий, с самого начала навигации следил за трудовой дисциплиной и за те или иные проступки весьма строго наказывал, например, лишением квартальных премий. Вместе с ним в отдельной каюте жили двое его мальчиков-близнецов примерно 10-летнего возраста и его жена, которая работала у нас матросом.
Кормили нас дважды в день (обед, ужин) совершенно бесплатно. Но жизнь на судне была весьма однообразной, если не сказать скучной. Телевизоров на судах тогда не было, между вахтами нам ничего не оставалось делать, как читать книги из небольшой судовой библиотеки или «резаться в дурака». Но был один забавный случай. В самом начале навигации в Перми всем нам выдали первую зарплату. И купил я себе не дорогой, но очень, как мне тогда показалось, шикарный костюм. Нашел безлюдное место в городском парке, переоделся, выбросил свое старое тряпье, и с ощущением чего-то значительного в моей жизни, пошел знакомиться с достопримечательностями города. А по возвращении на судно пошел неведомо откуда взявшийся ливень, промок я до нитки, и на судно вернулся в неузнаваемом виде - от шика нового костюма не осталось и следа. Вот уж, поистине, «скупой платит дважды». Ребята хохотали до слез, и часто подтрунивали надо мной, приглашая почти в каждом порту купить мне дешевенький костюм (ну, не редиски, а?).


Большую часть навигации в то лето мы перевозили минеральную воду под названием «Ижевский источник»: нагружали трюм судна бутылками с этой водой на одноименной пристани, что на реке Кама, и доставляли в Казань. Вода была потрясающе вкусной, недаром, по слухам, она была предназначена для обкома партии. Конечно же, мы перевозили и другие грузы, по другим маршрутам (Пермь, Уфа, Горький).


А когда наступила дождливая осенняя пора, тут мы и узнали, в чем трудность нашей работы. Идет судно в холодной ночи, хлыщет по лобовому стеклу рулевой рубки дождь, а ты должен вглядываться в темень, не забывать давать отмашку встречным судам, сопровождать соответствующими звуковыми сигналами. «Эх, ведь сейчас нормальные люди спят в теплой постели, а ты тут стой и… мерзни», – стали приходить в голову невеселые мысли …


Навигацию закончили с перевыполнением плана по всем показателям. Я получил столько денег на руки, что даже мечтать не мог об этом раньше. Денег хватило на то, чтобы прилично одеться, часть денег выделить маме, а часть распределить на жизнь до следующей навигации.


Нет-нет, да и возникала мысль о будущем, и как-то незаметно укрепилось решение поступать в Казанский университет. Но надо было отработать три года после окончания училища на речном транспорте, а для подачи документов при поступлении в вуз необходимо было представлять характеристику с места работы, подписанную капитаном. Какой капитан будет нарушать в таких случаях строгие инструкции, которые касались сохранения кадров на речном транспорте? Но жизнь наша полна случайных неожиданностей. Я часто вспоминаю те счастливые случаи, которые сыграли значимую роль в моей жизни. Вот один из них.


Шел 1961 год, вторая навигация после окончания училища. Я продолжал работать на родном «CТ-387». У сыновей капитана был крохотный и шустрый котенок, наш общий любимец, и близнецы постоянно гонялись за ним по палубе, играли в мячик. И как-то в один из дней, когда мы «стояли вахту» с капитаном и плыли по Куйбышевскому водохранилищу, вдруг слышим детский крик с палубы: «Папа, котенок прыгнул за борт!» Действительно, мы видим и слышим, как пищащий котенок барахтается в воде. Я тут же ныряю с семиметровой высоты вниз и плыву к котенку. Доплываю, и, о боже, котенок мгновенно цепляется за мою голову когтями. К тому же небольшой шторм и промокшая, тяжеленная одежда мешает мне плыть легко и свободно. А судно уже в метрах 200 от меня. В общем, пока капитан развернул судно и приплыл ближе ко мне, и пока мне бросили спасательный круг, прошло минут 10, наверное. Скажу вам по секрету, я даже испугался в какой-то момент, думал все, тону. Но котенок был спасен, дети счастливы. И сплошная кровь по лицу. А я стал другом близнецов и желанным гостем в каюте капитана; примерно через месяц капитан подписал мне характеристику для поступления в вуз, нарушив при этом строгие инструкции по сохранению кадров. Вот вам и господин Случай, уважаемые Читатели!


Глава IV

1.Казань. Начало учебы

Вскоре после этого я подал заявление для поступления в Казанский государственный университет (КГУ) на заочное отделение мехмат факультета. Почему именно на заочное отделение, вы, наверное, догадались, уважаемые Читатели? Не могла моя бедная мама помогать из дома, я должен был зарабатывать на жизнь сам и только сам, а иногда и посылать деньги маме на хозяйственные нужды.


Целыми днями я готовился к экзамену по математике в очень уютной и тихой библиотеке, которая находилась во дворе главного корпуса, и заниматься там было одно удовольствие. К письменному экзамену готовился по очень популярному в то время задачнику Антонова.
Экзамены я сдал, на мой взгляд, более чем успешно:
- математика письменно – хорошо;
- математика устно – отлично;
- физика – отлично;
- сочинение – хорошо.


После такой успешной сдачи вступительных экзаменов меня пригласили в деканат и предложили перейти на дневное отделение. Но я вынужден был отказаться по двум причинам: во-первых, нужно было сдавать немецкий язык, который не входил в число вступительных экзаменов на заочное отделение, а потому я не был готов по этому предмету, а вторая причина – материальная, о которой я уже упоминал.


О, какая радость, восторг и неизвестно что еще творилось в душе после моего поступления в Казанский университет!


Вскоре я уволился с завода и уехал в родное село, где принимал участие в организации вечерней средней (8–10 кл.) школы для молодежи. Директором сельской средней школы в то время был ныне уже покойный Филипп Денисович Рыжаков, с которым мы объезжали близлежащие деревни и уговаривали молодых ребят с семилетним образованием получать среднее образование. До сих пор мне становится не по себе, когда вспоминается мой первый провальный урок по математике. У доски неожиданно переволновался, растерялся, и урок прошел из рук вон плохо. От присутствовавших на моем уроке Филиппа Денисовича и завуча Василия Терентьевича я получил такой (!) нагоняй за плохую подготовку к уроку, что после этого уже готовился к урокам более основательно, и последующие занятия были, на мой взгляд, более удачными.


Во время зимней сессии жил я в 18-метровой комнате у бабы Дуси, снимая угол в два квадратных метра на полу. Кроме меня, там снимали угол еще трое студентов. А поскольку я приходил туда только ночевать, то и никаких неудобств или дискомфорта я тогда не испытывал. Главным удобством являлась близость этого жилья от университета. Зачеты и экзамены за первый семестр учебы в университете я сдал успешно.


Домой возвращались вместе с Маргаритой Георгиевной, которая училась тогда на заочном отделении филологического факультета КГУ. Тут обнаружилось, что в самолете мое место было занято другим пассажиром (по-видимому, по ошибке в кассе продали два билета на одно место). И не подумав ни о каких-либо последствиях, кинул тяжеленный чемодан с книгами Маргарите Георгиевне и … полетел другим рейсом в Чистополь, к моему другу Юре Орешникову, чтобы отметить успешную сдачу первой сессии в моей жизни. Только потом я сообразил, как же Маргарита Георгиевна справится с таким грузом после прилета в наш районный центр? В общем, досталось тогда нашей Маргарите, волокла она два чемодана с книгами по снегу от самолета до повозки, хозяин которой ждал ее, чтобы добраться (еще 20 км) до нашего села. Как же мне потом было стыдно перед нашей Ритой, если бы вы знали, уважаемые Читатели?! Прости меня непутевого, Маргарита Георгиевна, прости…


А потом уже я в полной мере испытал всю трудность заочной формы учебы. Как не просто было заставлять себя самостоятельно заниматься по ночам, писать множество контрольных в срок – и все это после работы, когда сверстники и приятели рядом вели свободный образ жизни. Но получить высшее образование было самой большой мечтой в моей тогдашней жизни. И я решил устроиться и работать в Казани, чтобы, быть может, перейти потом на вечернее отделение, посещать занятия регулярно и, самое главное, получить хорошие знания.


По приезде в мае 1962 года в Казань обнаружилось, что та комната, в которой я жил во время зимней сессии, была переполнена студентами (баба Дуся всегда сдавала угол студентам по полной программе). Где жить? Но мир не без добрых людей. Я знал, что в Казани учатся двое моих земляков: Вася Патмаев и Ваня Тиманов. Снимали они угол у одной старенькой бабушки и спали на одной кровати. Они и приютили меня у себя. Спали мы втроем на одной кровати, по очереди, как попало, просыпались ночью от укусов клопов и тут же безжалостно их уничтожали. Так мы прокантовались целый месяц. Помнится, как мы с Ваней ходили несколько раз «в ночную» разгружать ящики с помидорами из железнодорожных вагонов. Работа была не столько тяжелой, сколько неприятной: через некоторое время зрелые помидоры из ящиков начинали течь по телу, вызывая весьма неприятные ощущения, а на плечах образовывались долго не заживающие ссадины. За разгрузку вагона бригадой из 5-6 человек нам платили по 15-20 рублей каждому, что, конечно же, в то время было большим подспорьем в нашем скромном бюджете. Как же я благодарен вам, как часто я вспоминаю вас, мои дорогие. Как жаль, что вы так рано ушли от нас в мир иной…


А потом уже освободилось место у бабы Дуси, и стал я там жить, но без прописки, на птичьих правах. И все мои попытки прописаться или найти где-то работу постоянно натыкались на неписаный закон тех времен: «без работы – нет прописки, без прописки – нет работы». В общем, для меня настали невеселые времена.


После таких мытарств экзамены за первый курс я сдал плохо, кажется, с двумя хвостами. Что дальше делать, как быть? Этот вопрос был главным для меня в тот период моей жизни. Но опять помог … случай.


2.Пиво. Прописка

Сижу я как-то в ресторане на ул. Баумана, пиво потягиваю. Кошки на душе скребут. Тут подсаживается ко мне вежливый гражданин средних лет и заказывает обед. А я, по-видимому, был настолько подавлен своей безысходностью, что этот человек, посмотрев на меня, сразу обратился ко мне: «Вам плохо? Что случилось?». Ну, я и рассказал ему о моих мытарствах с пропиской и с работой. А он все выслушал и на прощание дал мне номер телефона и адрес со словами: «Зайдите завтра ко мне по этому адресу. Предварительно позвоните».


А назавтра, предварительно позвонив, я отправился по тому адресу.
«О, черт побери, а я же тут несколько раз уже бывал. Это же паспортный стол!» – мгновенно пронеслось в голове сумбуром.


В общем, тот вежливый товарищ оказался майором милиции, начальником паспортного стола Бауманского района Казани. И прописан я был «временно» в тот же день по ул. Кави Наджми, где я и снимал угол у бабы Дуси. Опять господин Случай, уважаемые Читатели! В 1961 году был тонущий котенок, а через год – пиво в ресторане (шутка, конечно).
Как же мне везло на добрых людей!!!


3.Казанский университет

Вскоре я устроился на работу в хозяйственную часть университета слесарем по вентиляции. В мои обязанности входило, как принимать участие в прокладке новых вентиляционных шахт по всему университету, так и следить за исправностью существующей системы вентиляции в корпусе химического факультета. Вентиляторы довольно большой мощности были установлены на чердаке корпуса и вытягивали воздух специфического запаха после всевозможных химических экспериментов по соответствующим шахтам. Работали они благодаря ременным передачам от мощных электродвигателей, и ремни от такой работы растягивались, приходилось часто их подтягивать вручную, что было довольно непростым занятием. Регулярно приходилось промазывать ремни канифолью, дабы увеличивать коэффициент трения между шкивом электродвигателей и собственно ремнем. Чем больше коэффициент трения, тем меньше холостого хода ременной передачи, следовательно, больше и КПД системы. Конечно, все указанные системы к тому времени конструктивно давно устарели. А для замены ременных передач современными надо было провести огромную работу по соответствующей модернизации, вплоть до остановки некоторых, быть может, важнейших экспериментов на таком объекте, как химфак университета. Вот и продолжали работать устаревшие вентиляторы, выполняя важнейшую функцию по поддержанию безопасности жизни химиков.


Со мной в 18-метровой комнате у бабы Дуси снимали угол, как правило, еще два или три студента, одного из которых звали Алик Напсо - родом из адыгейского города Майкоп. С Аликом мы какое-то время посещали секции бокса и классической борьбы, и у меня с ним сложились довольно хорошие отношения. Что касается меня, то я не думал о каких-либо спортивных результатах, а ходил на занятия просто «для себя», для самоутверждения и, конечно же, чтобы чувствовать себя увереннее на улицах города в вечернее время.


Алику очень часто родители присылали посылки, где обычно был копченый гусь, орехи, мед и фрукты. И часто бывал в нашей комнате пир горой: Алик был очень добрым малым, всегда был готов, как говорят, «отдать последнее» своим товарищам. А когда кончались припасы и «финансы начинали петь романсы», приходилось добавлять в нашу еду и… голубиные яйца. Да-да, именно голубиные яйца. На теплом чердаке химфака в любое время года селилось много голубей, и несли они яйца в несметном количестве. Мне часто приходилось собирать эти яйца и выбрасывать их в мусорный контейнер. Но свежие яйца мы часто употребляли в пищу. Соберешь, бывало, ведро совсем еще теплых яиц, пожаришь яичницу на маргарине и с рыбой (камбалой) за 52 копейки на огромной сковородке, и в течение примерно 3 дней нам была обеспечена такая еда. Какой же вкусной тогда нам казалась такая яичница! Ведь недаром голубиные яйца входят во многие рецепты – например, китайской кухни, как настоящий деликатес.


Жили мы дружно и весело в ту пору …
Кажется, на третьем курсе Алик попал в пренеприятнейшую историю. Будучи членом боевой комсомольской дружины (БКД) университета, во время вечернего дежурства Алик и двое его товарищей задержали одного нетрезвого гражданина, который вел себя в общественном транспорте, мягко говоря, неподобающим образом. А на утро разразился большой скандал: задержанный оказался ответственным работником КГБ. И обвинили Алика и его товарищей в драке с избиением того самого гражданина. Срочно приехала его мама – доцент Адыгейского пединститута и, чтобы дело не дошло до исключения из университета, мама Алика сумела быстренько перевести его в Ростовский университет. Что было с другими членами боевой дежурной группы, я уже и не помню.


Через много лет после окончания университета я должен был ехать с моей женой Натальей в Гузерипль, в горы, в туристический лагерь, что под Майкопом. Бродили по тихим улицам провинциального Майкопа, знакомились с городом и вдруг … Алик возник передо мной. Но не узнал он меня сразу, даже не успели и поговорить. Алика ждала компания друзей, а нам рано утром надо было ехать с друзьями из Майкопа в горы. Только и успели перекинуться короткими фразами, из которых я узнал, что он работает в Главном вычислительном центре города завотделом, женат, есть ребенок. Увы, не встречались мы больше.
И такое случается в жизни нашей…


Но, ни в какое сравнение не шла вышеуказанная работа с той, которую приходилось выполнять при прокладке новых систем вентиляции, когда, к примеру, мы выдалбливали вручную сквозную дыру довольно большого диаметра через полутораметровую кирпичную кладку в одной из лабораторий, что находилась в Геологическом корпусе университета. Работа была физически тяжелой, единственными подручными средствами в нашем распоряжении были зубило с длинной ручкой и кувалда (вот где мне пригодились навыки «рубить лапшу», которые я приобрел у незабвенного Александра Александровича в стенах родной «ремеслухи»). Работа наша двигалась медленно, постоянно нарушала тишину в лаборатории, словно по головам сотрудников долбили ежеминутно тяжелой кувалдой. И тут заведующий лабораторией (завлаб) попросил нас отложить работу на вечернее время. А мой напарник почему-то не захотел пойти ему навстречу. Вот так и получилось, что я за несколько ночей один сумел додолбить ту дыру. Опуская все подробности, скажу, что после этого завлаб и пригласил меня работать в лабораторию на должность лаборанта. Я, естественно, согласился, хотя и терял какие-то деньги в зарплате. И оформили меня переводом из одного подразделения университета в другое без каких-либо формальностей. К моей радости, мне удалось к тому времени перевестись на первый курс вечернего отделения, то есть с потерей одного года учебы из-за тех самых хвостов. Теперь было значительно легче учиться, ведь я посещал занятия непосредственно как в вечернее время, так и в дневное, когда удавалось выкроить окно в работе.


4.«Чеботаревка»

Лаборатория подземной гидромеханики, где теперь я работал, входила в состав Научно-исследовательского института математики и механики (НИИММ) им. Н. Г. Чеботарева (или, как мы его называли - «чеботаревка») при КГУ. Заместителем завлаба был Борис Илларионович Плещинский (а через некоторое время – и заведующим), инвалид войны, который «проехал» всю войну на танке, был ранен не один раз. Ногу потерял 9 мая в Берлине, когда рядом разорвался шальной снаряд, как раз в то время, когда бросали шлемы в воздух с криками «Ура! Победа!!!» Ходил Борис Илларионович на костылях. Спокойный, уравновешенный, с полуслова понимающий человеческие проблемы, когда обращались к нему за той или иной помощью, он пользовался заслуженным авторитетом и уважением среди сотрудников лаборатории.


Вот в непосредственном подчинении у Бориса Илларионовича я и работал теперь. Лаборатория наша занималась экспериментальными исследованиями и математическим моделированием выкачки остатков нефти из выработанных пластов. Для таких целей были созданы две уникальные экспериментальные установки и назывались они большими и малыми соответственно. Не утомляя уважаемых Читателей мелкими подробностями, замечу, что подготовка к некоторым экспериментам на большой установке занимала несколько месяцев, а собственно эксперимент – трое суток. Тут-то мне и пригодились как навыки слесарных работ, так и привычка не чураться любой «грязной» работы. К тому же после всех описанных ранее мытарств я ценил свое место, относился к работе всегда ответственно, старался вникнуть в суть своей работы, если можно так выразиться. Через полгода такой работы меня повысили в должности, теперь я числился старшим лаборантом (как сейчас помню, с окладом в 83 рубля), и поручили мне самостоятельно вести подготовительные работы к экспериментам на малой установке.


Собственно установка представляла собой круглую, диаметром в два метра, неглубокую емкость из прозрачного толстого оргстекла на возвышении двух метров от пола. На дне этой емкости находились симметрично расположенные скважины-отверстия для выбора воды во время эксперимента. Эта емкость заполнялась дробленым стеклом различной фракции, после чего сверху она прижималось таким же оргстеклом. Для приклеивания «верха с низом» использовался раствор из дихлорэтана и стружек оргстекла. Вот этим клеем я и приклеивал слой за слоем, так, чтобы превратить верх и низ в одно целое. Затем выкачивали оставшийся воздух, создавая модельные условия существования подземного пласта. Описанный процесс длился примерно неделю, а время между неоднократными нанесениями клея и его высыханием мне удавалось использовать для подготовки к вечерним занятиям в университете.


Во время эксперимента закачивали цветную жидкость (воду с различными добавками для увеличения ее вязкости) в центральную скважину под разным давлением, а выбирали ее обратно из других скважин. А снизу весь процесс снимали на кинокамеру (красивая картина получалась, я вам скажу!). Дебет воды и время измерения заносилось в журнал вручную. Вот так примерно выглядел простейший эксперимент на малой установке.


После каждого такого эксперимента я проводил расчеты по обработке результатов опытов по специальной методике, разработанной Борисом Илларионовичем. Для этих целей мне была выделена настольная вычислительная машинка в аудитории студенческого практикума кафедры «вычислительная математика», которая в то время находилась рядом с нашей лабораторией. Лаборантом, отвечающим за состояние этих машинок, был мой однокурсник Зуфар Нургалиев. Наши отношения с ним были просто отличные, поэтому он и выделил мне отдельный столик с вычислительной машинкой в уголке. Эти настольные машинки из-за большой шумности во время их работы мы называли тарахтелками. Но, несмотря на такой недостаток, эти машинки, конечно же, были незаменимыми помощниками в той моей работе...


Рядом со мной часто сидела и сдавала очередной практикум моя землячка Галя Федотова, студентка дневного отделения, которая окончила ту же школу, что и я, но на три года позднее. Галя была известной спортсменкой в нашем районе. Оказалось, что она была включена и в университете в сборную команду по лыжным гонкам. Маленького роста, быстрая и выносливая. Помню, как на университетских соревнованиях все удивлялись, откуда в ней столько силы и скорости. Кроме всего прочего, природа одарила эту девушку милым и общительным характером; в перерывах мы часто бегали с ней выпить чашечку-другую кофе в буфет, вспоминали нашу родную школу, учителей и друзей.
Из выпускников нашей школы на дневном отделении механико-математического факультета учился еще и Юра (Юрий Васильевич) Янилкин, моложе меня на 6 лет, серебряный медалист, один из самых талантливых учеников Василия Терентьевича. Юрий выделялся среди своих сверстников сильным, целеустремленным и принципиальным характером, был неординарен во всем, и никогда не проходил мимо несправедливости в нашей жизни. Поэтому он был, быть может, не очень удобным учеником для учителей сельской школы и неудобным студентом некоторых преподавателей факультета нашего университета.
После окончания КГУ Юра попал по распределению в известный ядерный центр в Арзамасе-16 (ныне – г. Саров), где прошел путь от простого инженера до заведующего лабораторией. Ныне Юрий Васильевич - доктор физико-математических наук, награжден  Медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством 2-ой степени», им написана одна монография и один учебник по вычислительной математике. Юрий Васильевич до сих пор ведет активную научную работу, имеет своих учеников, и параллельно успевает преподавать в Саровском физико-техническом институте. Так что, Василию Терентьевичу и нашей родной школе есть, кем гордиться, есть…


5.Валентина, цветы и … каталажка

Помните, я писал о моей однокласснице Вале Шохиной? Однажды в одном из кафе города, на раздаче, неожиданно узнал я Валентину. Было столько восторгов и воспоминаний о нашей школе! Теперь я был наравне с ней по росту, оба к тому времени повзрослели, и в наших общениях уже не было той стеснительности с ее стороны, что было в школе. Как оказалось, к тому времени Валя училась на заочном отделении торгового института, поэтому я охотно выполнял ей и ее подругам все контрольные по математике. А Валя, в знак благодарности, подкладывала в мои тарелки порций побольше, а я расплачивался в кассе как за обычные порции. В общем, мы поддерживали друг друга как могли: походы в кино и театры, поездки за город, - все это заполняло нашу жизнь того времени светлыми моментами чистого и дружеского общения.


Но был один поучительный случай. Встречая как-то поздно вечером Валентину после работы, я решил было нарвать ей цветы с клумбы возле Кремля. Я был уверен, что никто в такое время не будет охранять эти самые клумбы. Не успел я сорвать несколько цветов, как раздался резкий свист. Не успел я тогда ретироваться, скрутили мне руки невесть откуда взявшиеся крепкие парни и отвели меня в ближайшее отделение милиции, где продержали в «обезьяннике» с пьяными до утра и отпустили, предварительно выяснив место моей работы. В итоге пришлось мне краснеть тогда перед Борисом Илларионовичем и моими товарищами на коллективном собрании. Но все обошлось, пожурили немного, посмеялись над ситуацией. Но это было уроком на всю мою жизнь. Мы знаем, что следует учиться на чужих ошибках, но, увы, продолжаем учиться на своих…
А Валя после этого случая часто подтрунивала надо мной при наших встречах: «Ты опять без цветов?» и заразительно при этом смеялась.
...
А в 2012 году мне сообщили, что Валентина Сергеевна после тяжелой болезни  умерла в ноябре 2011 года. 


6.Наши преподаватели

Конечно же, не могу не вспомнить нашего преподавателя Билсура Габдулхаевича Габдулхаева, молодого, высокого и красивого аспиранта; вел он у нас семинарские занятия по математическому анализу (матану). Билсур Габдулхаевич делил доску вертикальной чертой на две неравные части, на меньшей части которой писал, на какие именно «замечательные» пределы мы будем сегодня решать примеры, а на большей части приводил решения нескольких примеров. Такая небольшая хитрость помогала нам быстрее усваивать материал. Вне занятий Билсур Габдулхаевич часто находился в читальном зале главного здания. И вот студенты первого курса дневного отделения тут и «третировали» Билсура Габдулхаевича как по пределам, так и по интегралам. Но он терпеливо все показывал, объяснял. На зачетах был доброжелателен, просто так никого не выгонял, он понимал, что учиться на вечернем было трудно, у некоторых из нас были уже семьи, дети. К семинарским занятиям я старался готовиться регулярно, выполнял все задания в срок, поэтому зачеты по матану я всегда получал автоматом.


…В марте 2008 года пришла по Интернету печальная новость. Не стало больше Билсура Габдулхаевича. Российская наука потеряла талантливого ученого и организатора, доктора физико-математических наук, профессора, заведующего кафедрой теории функций и приближений. Мы все потеряли просто хорошего человека.


Не могу не вспомнить один замечательный случай, связанный с периодом учебы на первом курсе. Сижу как-то на работе за столом, бьюсь над интегралом от сложного тригонометрического выражения, не получается никак. Заходит одна дама в очках, спрашивает Бориса Илларионовича, где, мол, он может быть? Посмотрела краешком глаза на мои беспорядочные записи и спрашивает:
– Что, не получается?
– Да, не поддается никак, – отвечал я вздыхая.
– А ты попробуй универсальную подстановку «тангенс половинного угла», и все должно получиться, – с хитринкой в глазах подсказывала мне она.


Действительно, после несложных тригонометрических преобразований все оказалось достаточно просто, все получилось.


А она оказалась супругой Бориса Илларионовича, и звали ее Любовь Ивановна Чибрикова. Заведующая кафедрой дифференциальных уравнений, доктор физико-математических наук, профессор. «Как она просто со мной, как будто мы давно знакомы», – с восхищением проносилось в голове. Вот так впервые в жизни я обратил внимание на то, что чем умнее и с большим интеллектом человек, тем он проще ведет себя с людьми. И много раз потом мне приходилось сталкиваться с подтверждением истинности такого тезиса в моих общениях в научной среде…
И рос у них потрясающий сын Коля – из настоящих вундеркиндов. Не останавливаясь на демонстрации математической одаренности этого ребенка, скажу лишь, что он очень увлекался собиранием коллекций бабочек. Помнится, как после защиты Борисом Илларионовичем кандидатской диссертации все сотрудники лаборатории были в гостях у него дома; Любовь Ивановна угощала нас разнообразными яствами и вкуснейшей кулебякой, а Коля показывал нам огромное количество собранных им лично коллекций потрясающей красоты бабочек. Мог весь вечер рассказывать обо всех бабочках подробнейшим образом… Много воды с тех пор утекло, а недавно я захожу на сайт факультета вычислительной математики и кибернетики (ВМК) КГУ. Смотрю: заведующий кафедрой прикладной математики – Николай Борисович Плещинский, доктор физико-математических наук, профессор. Внешне – вылитый Борис Илларионович, хотя и с богатой бородой. Вот нам и случай, когда природа не отдыхает на детях.
Шел 1963 год. Учиться на вечернем было значительно легче, чем на заочном, но все равно труднее, чем на дневном отделении. Но помогало то, что мне часто удавалось посещать лекции на дневном отделении, ведь все было близко, все под рукой. К тому же мой Борис Илларионович помог мне с местом в общежитии для сотрудников университета. Было далековато от места работы, но зато плата там была чисто символическая (где-то около 4 рублей против 12 рублей за угол у бабы Дуси) и условия жизни были куда лучше. В общем, к тому времени у меня не было более проблем с жильем.


В общежитии жили мы втроем в большой и светлой комнате. Соседями по комнате оказались Геннадий Костромин и Василий Кадушин. Оба они работали научными сотрудниками НИИММ им. Н. Г. Чеботарева. Но жили мы только вдвоем с Геннадием. Василий со своей супругой снимал где-то комнату в городе, в общежитии они бывали только изредка. А супруга у Василия была преподавателем немецкого языка. Мне запомнилось, что она несколько раз занималась со мной немецким, обращая особое внимание на мое чудовищно вульгарное произношение. Никогда не забуду, как у меня возникали определенные трудности в освоении темы «Ряды Фурье». Геннадий терпеливо мне все объяснял, вникая во все тонкости разложения функций различного класса в ряд. Как оказалось, через несколько лет, именно эти мои занятия по устранению пробелов сыграли положительную роль в преодолении некоторых проблем во время работы над темой моей будущей диссертации уже после окончания университета. По жизни Геннадий был добрым, внимательным к другим и обязательным человеком. Про таких людей принято говорить, что «с ним можно идти в разведку». Насколько мне известно, ныне Геннадий Яковлевич – заслуженный работник образования республики Марий-Эл, а Василий Петрович - доцент на родном мехмате. На сайте мехмата КГУ в Интернете студенты отзываются о нем тепло и уважительно.


У многих из моих соседей по общежитию довольно часто выходили из строя водопроводные краны в комнатах. Починка неисправных кранов, продувка труб различного назначения по просьбе коменданта стали тогда для меня обычным делом. Быть может, поэтому мои соседи никогда не отказывали мне в любой консультации в любое время по математическим дисциплинам?
А осенью 1963 года, когда я учился на втором курсе, со мной произошел случай, о котором я часто вспоминаю до сих пор. Однажды, стоя в очереди в буфете в главном здании, увидел, как к доценту Грибанову подходит молодой человек и о чем-то спрашивает. И тут я слышу: «О нет, я этого не знаю. Иди к Мише Бирганову, он все знает» А к тому времени я постоянно возвращался к одному неопределенному интегралу от функции f(x), где f(x) – есть наибольшее расстояние числа х до целой части числа х. Не поддавался мне этот интеграл еще с первого курса. Тут я и решил обратиться к Мише Бирганову (как оказалось, к Михаилу Яковлевичу), нашел его на кафедре матана и сую ему этот интеграл, а у Михаила Яковлевича глаза расширились и он спрашивает: «Зачем это Вам?». Я отвечал что-то вроде «интересно же»… В общем, больше часа он потратил на «мой» интеграл, попутно выясняя мои знания (в основном незнания) по математике и приговаривая что-то вроде: «Вот приходят тут всякие и ни черта не знают…». Я был восхищен доступностью этого человека и простотой общения. Кстати, на третьем курсе он нам читал теорию функций комплексных переменных (ТФКП). Читал он, с моей точки зрения, не очень хорошо, на ходу соображая, что именно он пишет на доске, и часто обращался ко мне шутливо: «Я правильно пишу?». Оказывается, он запомнил меня, и все время подтрунивал надо мной таким образом.


С Михаилом Яковлевичем у нас на третьем курсе (1965) был еще случай. Экзамен по ТФКП. Все сдали, но студент Ш. никак. Напомню, это же было вечернее отделение, и многие уже были взрослыми. У студента Ш. было четверо детей, стоял он целую смену за токарным станком, когда ему было учить ТФКП? Почему он учился именно на мехмате, мне неизвестно. А я был тогда старостой группы, подхожу к Михаилу Яковлевичу и тихо-тихо:
– Михаил Яковлевич, у него четверо детей... Вы же понимаете?
– Да? А что же Вы мне сразу не сказали?
Получил наш Ш. троечку, и пошли все отмечать наш экзамен в кафе-мороженое на ул. Баумана.


Про Михаила Яковлевича ходили разные байки. Вот одна из них. Принимал он зачет по матану и очень, по-видимому, куда-то торопился. И обратился к студентам: «Если хоть один выиграет у меня в шахматы, то зачет получит вся группа». В итоге группа в тот день зачет не получила. Я сам был очевидцем, как он в ЦПКиО обыгрывал всех завсегдатаев в бильярд. К сожалению, у Михаила Яковлевича была одна вредная привычка, которая мешала ему в жизни. Но человеком он был незаурядным.


Высшую алгебру нам читал доцент Лев Давидович Эскин. В его лекциях всегда присутствовала четкость изложения, а вне лекций – простота общения со студентами. Даже во время экзамена старался объяснить, донести до студента тот или иной материал. Жил Лев Давидович в общежитии для сотрудников, всегда скромный и неприхотливый в жизни; несмотря на небольшой рост, увлекался игрой в волейбол. Помнится, как мы с ним вместе несколько раз возвращались в общежитие после вечерних занятий в спортзале, и Лев Давидович с присущей ему простотой расспрашивал о моей жизни, о моих планах после окончания университета. После такого с ним общения пропадала скованность с моей стороны и исчезала пропасть между доцентом и студентом.


Несмотря на преклонный возраст, Лев Давидович продолжает трудиться на кафедре прикладной математики ВМК КГУ. И студенты на сайте “мехмат forever» всегда вспоминают его с благодарностью и добрыми словами.


Семинарские занятия по дифференциальной геометрии вел у нас Борис Никитович Шапуков. Молодой, высоколобый, жгучий красавец, через каждые 45 минут устраивал 10-минутные перерывы и рассказывал нам свежие (но без пошлостей) анекдоты, заразительно смеялся вместе с нами, а знал он их великое множество. Борис Никитович понимал, что мы после работы, уставшие, что нам нужна была некоторая разрядка.


А теоретическую механику читал тогда еще совсем молодой, симпатичный Владимир Васильевич Клоков. Строгие очки, внимательный и пронизывающий взгляд. Нам всем нравилась в лекциях Владимира Васильевича четкость и строгость изложения материала. Экзамен мы сдавали по довольно серьезному учебнику Аппеля.


Через несколько лет после окончания университета у меня произошла  неожиданная встреча с Владимиром Васильевичем на мехмате Московского университета. Делал я как-то доклад на одном из научных семинаров факультета, и вдруг обратил внимание на пронизывающий взгляд. Но никак не мог вспомнить, где я мог видеть этот взгляд раньше. Подхожу после семинара к этому человеку и спрашиваю, где, мол, мы могли видеться раньше? А в ответ: «Нехорошо не помнить своих преподавателей, студент Докторов». Оказалось, что он приехал в командировку  на повышение квалификации от КГУ. Посмеялись, конечно, от души, повспоминали… В который раз я повторяю старую истину, что МИР ТЕСЕН, друзья!


31 января 2010 г. Печальная весть. Несколько дней назад умер Владимир Васильевич, доктор физико-математических наук, профессор КГУ, талантливый ученый. Пришло сообщение, что сегодня его похоронили. Будем же достойны его светлой памяти…


7.Проблема … мужских носков

1964 год. До сих пор помню проблему мужских носков, как невозможно было найти их днем с огнем в магазинах, и продавались они втридорога спекулянтами из-под полы. А на экзамене по политэкономии социализма какой-то доцент с презрительной ухмылкой влепил мне трояк за то, что я усомнился в преимуществе социалистического ведения хозяйства и ссылался при этом не только на дефицит тех злосчастных носков, но и на отсутствие продуктов питания в магазинах. Поистине «Учение Ленина верно, потому что оно верно» (?)


Запомнилось, как сотрудники университета и профессура целый день ждали под июльским солнцем приезда Н.С. Хрущева. В то время он как раз устроил вояж с низовий Волги до Казани, знакомился с жизнью людей в провинции. И каково же было наше разочарование, когда свита Хрущева вместе с первым секретарем Татарского обкома КПСС Ф.А. Табеевым, не останавливаясь, проехала на большой скорости мимо нас на обкомовскую дачу. Не заехал в университет, не посетил кабинет-музей В.И. Ульянова (напомню, что Володя Ульянов, после окончания гимназии в Симбирске, поступил учиться именно в КГУ и учился там какое-то время, пока его не отчислили с первого курса за участие в студенческих волнениях в Казани). Ходили слухи, что закидали Хрущева в Волгограде помидорами за переименование города Сталинграда в Волгоград, а потому Хрущев был в дурном расположении духа, со всеми вытекающими… Хамоватым был, конечно, наш глава государства: мог не только стучать ботинком по столу в ООН , но и не уважал историю своей страны. Но самое примечательное было в том, что как только в сентябре 1964 года сняли Хрущева со всех должностей, мгновенно появились те самые мужские носочки в свободной продаже. И смех, и грех!


8.Новая жизнь. Семья

Летом того же года меня попросили позаниматься по школьной математике с одной голубоглазой, миловидной и курносенькой девушкой по имени Наталия. Занимались мы прямо у нас на работе в свободное от учебы вечернее время, после моей работы. Вскоре я все чаще стал замечать, что Наталия смотрит не на доску с формулами, а постоянно на меня, и как-то Наталия попросила проводить ее домой. Вскоре так получилось, что гуляли мы с ней вокруг Центрального стадиона. А там был небольшой стог из свежескошенной травы, куда мы и присели отдохнуть. Пахло свежим сеном, дурманило голову. Первый поцелуй, закипела, забурлила кровь в наших жилах… В августе мы поженились.
И началась новая жизнь. В первое время мы жили у родителей Наталии. Очень скоро обнаружилось, что у отца Наталии, кроме прекрасных качеств мастерового специалиста, была привычка частенько прикладываться к рюмке и приставать к окружающим просто так, чтобы напомнить лишний раз, кто «хозяин в доме».
И мы вынуждены были переехать к старенькой бабушке моей жены. Жили мы на ул. Баумана, напротив Кремля, в полуподвальной комнате. Все удобства на улице, после вечерних занятий – за водой ходить на колонку за 500 метров. Но был газ и небольшая печь для приготовления еды. Единственным плюсом было то, что жили в 10 минутах ходьбы до моей работы. А в июне 1965-го родилась дочь Ирина. Новые заботы, частые бессонные ночи из-за болезней ребенка. И тут обнаружилось, что мы оба не готовы к семейной жизни. К тому же любая задержка по работе или после вечерних занятий сопровождалась очередной необоснованной ревностью и скандалом со стороны жены. Я жил в раздвоенном режиме: интересная работа, учеба в университете и классическая серость семейного бытия. И утешительной, единственной радостью в моей семейной жизни в то время стала наша дочь Ириша.


В том же году меня перевели на должность инженера, хотя и не было у меня диплома о высшем образовании. Но Борис Илларионович сумел убедить начальство. Насколько мне помнится, это был первый случай в истории нашей лаборатории того времени, чтобы без диплома о высшем образовании сотрудник занимал бы должность инженера.

 
Но, несмотря на семейные неурядицы, жизнь продолжалась. Помню, над нашей лабораторией, на втором этаже геологического корпуса, находился вычислительный центр университета, и я часто, проходя мимо, засматривался на мигающие лампочки ЭВМ «Урал-100» – в голове сразу возникали ассоциации с кадрами из фантастических фильмов. К тому времени на лекциях мы уже прошли курс программирования на базе алгоритмического языка «Aлгол-60», но с практическими азами составления программ впервые я познакомился только на третьем курсе. А дело было так. Стою и любуюсь миганием лампочек и снующими вокруг молодыми людьми в чистых халатах. И вдруг молодой крепыш небольшого роста остановился возле меня и произошел примерно следующий диалог.
– Нравится?
– Очень! И как все это работает?
– Хочешь научиться?
– Разве можно этому научиться? Это же, наверное, очень сложно?
– Не боги горшки обжигают, – с хитрецой отвечал мой собеседник.


Звали того товарища Марс Нигматзянов. И вскоре после этого Марс научил меня вырезать определенную последовательность дырочек на широкой киноленте. Из таких дырочек получались так называемые машинные коды. Хорошо помню, как я впервые запрограммировал нахождение корней общего квадратного уравнения, было столько восторгов и эмоций! А на следующий год расчеты по курсовой работе я проводил уже на ЭВМ малой мощности «Наири» со своим простым алгоритмическим языком программирования, где не нужно было ничего и нигде вырезать. Текст программы, соответствующей заданному алгоритму и определенным правилам программирования, набирался с помощью клавиатуры, в результате чего и получалась бумажная лента с дырочками (машинные коды), которая в последующем вводилась в ЭВМ через специальное устройство.
Хорошо помню, как мы вкалывали с Марсом, когда копали картошку в одном их колхозов. Ведь тогда очень часто посылали в колхоз почти всех сотрудников низшего звена. И на всю жизнь запомнил, как мы решали прямо в поле следующую школьную задачу: «Сумма номеров домов на одной стороне квартала равна 333. Найти номер пятого дома от начала квартала». (Попробуйте решить эту задачу и вы, мои уважаемые юные Читатели).


Сейчас Марс живет с семьей в городе Вашингтоне (США), где добился больших успехов в разработке оригинальных прикладных систем для работы на современных компьютерах с возможностью параллельной защиты информации, как от вирусов, так и от несанкционированного доступа. Кроме того, Марсом разработана уникальная, стандартная многопользовательская система для комплексной обработки реляционных баз данных. Мы часто общаемся с ним в Интернете, на сайте «Одноклассники.ру», вспоминаем все былое.


В начале 1965 года меня включили в состав профкома института и поручили вести культурный сектор. В мои обязанности входило: принимать участие в организации праздничных вечеров, составлять всевозможные заявки на приобретение билетов на концерты, театры и кино, а затем и доставлять эти билеты сотрудникам института. И вот однажды приношу билеты нашему директору, профессору Борису Лукичу Лаптеву прямо в его кабинет. И какое же было мое удивление, когда известный ученый встает при моем входе и протягивает мне руку, чтобы поздороваться со мной (и опять я напоминаю про ум и интеллект, уважаемые Читатели). Этот случай остался в моей памяти на всю жизнь … Известный математик-геометр, страстный популяризатор геометрии Лобачевского, знаток музыки, внешне красивый и богатый внутренне, тонкий психолог, просто умный и добрейшей души Человек. Таким он запомнился мне, всеми любимый, разностороннее талантливый, наш Борис Лукич.


9.Турпоход. Развод

Летом 1966 года за хорошую работу в составе профкома института мне выделили бесплатную турпутевку по водному маршруту «Киев – Канев – Киев». Такие лодочные походы туристических групп примерно в 20 человек проходили под руководством специально обученных инструкторов. В каждой лодке находились 2-3 человека, которые, меняясь друг с другом, по очереди гребли на веслах в светлое время суток. К закату ставили палатки на берегу Днепра для ночевки и устраивали костер с ужином из сухого пайка. Каждые 4-5 суток такого плавания наш инструктор устраивал для нас привалы на 2-3 дня, когда мы могли отдыхать, купаться в Днепре, загорать и т. д. Особенно запомнился привал на песчаном берегу, где был рядом лесной массив, вокруг – никаких хуторов на расстоянии примерно 4 км. Тот лесок оказался на удивление богатым на грибы; наши женщины очень быстро добавили в наш рацион питания супы и вторые блюда из настоящих белых грибов. А на третий день такого питания нам начало казаться, что и компот был сварен из грибов (шутка).


И пошли мы в соседний хутор, чтобы добыть там овощи и фрукты. Помню доброе лицо одной украинской бабушки, которая просила нас певуче: «Да рвите, сколько сможете унести, только немного потрясите мне груши на продажу». Из ее рассказов и узнали мы, что во время войны «немчура» в хуторе попалась добрая, не вырубала эти многолетние фруктовые деревья, не уничтожала. А у другого хозяина купили за три рубля  ведро вишни и очень дешево – огурцы и помидоры. Хорошо еще – нас было трое мужчин, донесли-таки рюкзаки с провизией и ведро вишни до нашего привала. О, как же наслаждались мы тогда варениками с вишней, если бы вы знали, дорогие Читатели! И вкуснейшими компотами, сваренными профессиональной поварихой Тамарой, членом нашей команды из Ленинграда.


В мою лодку попали две девицы из Москвы, одна из которых сразу мне приглянулась. Все 18 дней я уделял ей подчеркнуто больше внимания, чем другим (а в других лодках тоже были девушки). И звали ее Наталья. Но, увы! Мои старания были тщетными… Тогда я и задумал сплести маленькие лапоточки длиной примерно в десять сантиметров. И вскоре они были готовы. О, в нашей команде было столько восторга! А после этого и Наталья стала ко мне теплее относиться. Слава лапоточкам?! (шутка).


Конечным пунктом нашего похода, как я уже говорил ранее, был городок Канев, расположенный на правом высоченном берегу Днепра. Единственное, что я помню про город Канев, это кладбище в центре города и могила знаменитого детского писателя Аркадия Гайдара, который был во время ВОВ корреспондентом газеты «Комсомольская правда». После окружения в сентябре 1941-года частей, где находился в то время Гайдар, попал он в партизанский отряд, где проявил себя как отважный боец - пулеметчик. Погиб Аркадий Гайдар 26 октября 1941 года в Каневском районе (подробнее – в Интернете) . Помню, как экскурсовод рассказывал, что местные пионеры всегда ухаживают за могилой и там всегда свежие цветы.


Обратно в Киев мы возвращались на небольшом пассажирском теплоходе, предварительно загрузив наши лодки на верхний тент теплохода.
Расставание с Натальей было довольно грустным. А по приезде в Казань я понял, что мне не хватает рядом дорогого человека…


По возвращении из похода я обо всем рассказал жене. Тут и началось… Заявления в деканат, в комитет комсомола университета, в профком института. Начались унизительные разбирательства. Вроде умные люди вокруг, все понимали, что все это глупость несусветная. Но «колесо закрутилось» – должна быть реакция на письма, заявления. Не выдержал, сломался я от такого к себе отношения со стороны жены, ушел из семьи и подал на развод. Ушел жить обратно в общежитие университета.


Почти год мы поддерживали с Натальей почтовую связь. И все это время жена запрещала мне встречаться с дочкой, прятала ее от меня у соседей или увозила к родителям.


Развели нас только в мае 1967 года. А в июле мы поженились с Натальей. Чтобы не стоять в очереди, быстренько в один день зарегистрировали наш брак в Лаишевском районном центре Татарской АССР, где в то время жил и работал начальником районного отделения связи мой крестный Петр Тихонович Филиппов (о котором я уже упоминал ранее). Петр Тихонович и его супруга Нина Петровна устроили нам с Натальей настоящий пир: уха из стерляди и ершей, жареные судаки, тающие во рту пирожки собственного приготовления и много еще разных домашних вкусностей, а местный баянист виртуозно выводил различные рулады. А потом - купание с загаром на песчаном берегу чистейшей Камы. И мы с Натальей всю жизнь вспоминаем нашу регистрацию брака, организованную моим крестным. Если хотите, это была настоящая мини-свадьба.


Мы всегда поминаем Вас, дорогие наши Петр Тихонович и Нина Петровна, только добром.


После этого я переехал жить в Москву, к моей Наталье. И пришлось перейти мне опять на заочное отделение, уже на последнем курсе обучения в КГУ.
Вот так и сыграли теперь уже почерневшие от времени лапоточки, что были сплетены в походе по Днепру в 1966 году, значимую роль в моей жизни (шутка). И до сих пор моя Наталья часто подшучивает надо мной: «Если бы не эти лапти, разве пошла бы за тебя? Да ни за что!».


А на прощание Борис Илларионович произнес: «Помни, если что, тебе здесь всегда рады». В том был весь Борис Илларионович: умный, мудрый и добрый. Как же я благодарен Вам, незабвенный мой Учитель.


Глава V

1.Москва. Институт механики МГУ

Сразу же после переезда в Москву родители Натальи сыграли нам шумную и веселую свадьбу, где гостями в основном были родственники и друзья со стороны невесты. С моей стороны были мой одногруппник Зуфар Нургалиев и друг Юра Орешников с супругой, который в то время служил сверхсрочником в одной из подмосковных армейских частей.


Вот так я и познакомился с многочисленной и замечательной родней моей Натальи. Из всей родни сразу запомнился брат Натальи (шурин) Юрий Александрович Дробинский, сероглазый, спортивного телосложения, обаятельный мужчина, и мой свояк (муж сестры Натальи) Борис Победря, аспирант кафедры теории упругости Московского университета.


Вскоре после свадьбы по протекции Бориса Победри меня приняли на работу, на должность мастера в отдел прочности Института механики МГУ. В мои обязанности входило, как поддерживать подготовительную работу по проведению экспериментов для определения механических свойств (параметров) высокотемпературных материалов, так и обработки полученных данных во время экспериментов.


2.Дипломная работа

Отдел прочности, где я теперь работал, состоял как из теоретической, так и из экспериментальной группы. Первые полгода я отработал в экспериментальной группе в должности мастера. А когда пришла пора выбирать тему дипломной работы, руководителем моей дипломной работы назначили Геннадия Яковлевича Амосова, очень добродушного от природы, «без пяти минут» кандидата наук. Тема дипломной работы называлась «Построение алгоритмов решения некоторых задач теории упругости и пластичности». Конечная цель такой работы: надо было разработать подпрограммы вычисления напряженно-деформированного состояния в тех задачах, которые Геннадий Яковлевич рассматривал в своей диссертации. Программы писались на алгоритмическом языке высокого уровня АЛГОЛ/FORTRAN, а отладки проводились в Вычислительном центре (ВЦ) МГУ на ЭВМ БЭСМ-4. Каждое утро мы получали результаты трансляции/отладки программ, а вечером, после исправления возможных ошибок, опять оставляли на ночь в ВЦ. Такой порядок назывался «отладка в пакетном режиме». Это уже только через несколько лет наш Институт механики МГУ сам «заимел» ЭВМ ОДРА и БЭСМ-6 и нам уже не надо было ходить (и в дождь, и в снег) в ВЦ МГУ для отладки программ, но описанный порядок (пакетный режим) отладки был введен, по сути, и внутри института.


Опуская все дальнейшие подробности, отмечу, что результаты дипломной работы были оценены на «отлично», после чего соответствующие формальные бумаги (выписки из протокола научного семинара за подписью директора нашего института чл.-корр. АН СССР Г.Г. Черного) отправлены по почте в КГУ. Весной 1968 г. мне прислали и собственно диплом об окончании университета по специальности «математика, вычислительная математика». И этот факт я переживал внутри себя долго, ведь наступило время осуществления моей мечты и настоящего счастья – теперь я человек с высшим образованием, окончивший один из ведущих университетов страны…


3.Теоретическая группа

Вскоре меня перевели на должность инженера, и я уже входил в теоретическую группу отдела. И всегда с завистью смотрел, как молодые ребята, выпускники мехмата МГУ, проработавшие уже несколько лет, легко и непринужденно могли спорить на научных семинарах, руководимых известными научными авторитетами страны.


Руководил нашим отделом профессор Виктор Михайлович Панферов, ученик выдающегося механика ХХ века Алексея Антоновича Ильюшина. Виктор Михайлович каждый раз подчеркивал, что научным работником в области механики можно стать, только проработав не менее пяти лет после окончания университета. Человек со сложным характером, с богатым опытом работы в научных учреждениях. Ходили слухи, что Виктор Михайлович поплатился карьерой за свой «скорпионский» характер. Будучи замдиректора по науке в одном из ведущих институтов космической промышленности, его «ушли» с занимаемой должности по настоянию самого Сергея Павловича Королева , с которым у нашего Виктора Михайловича не сложились отношения. Но, несмотря на это, старые связи помогали ему заключать хоздоговоры по экспериментальному исследованию новых материалов именно с теми НИИ, которые имели непосредственное отношение к космической и оборонной промышленности.


В первое время все в отделе относились ко мне с некоторой снисходительностью, это и понятно: не хватало моих знаний. Да и зарплата была маленькая, к тому же я еще и выплачивал алименты дочери Ирине. Так что после зарплаты приносил моей Наталье совсем мизерные деньги, со всеми вытекающими…


4.Скитания

И «сосватал» меня мой тесть Александр Ефимович в 1968 году к себе, в один из НИИ авиационной промышленности, в отдел надежности, старшим инженером. Вот так я и узнал, что есть в мире такая наука – теория надежности.
По результатам работы в институте регулярно выдавали квартальные премии, поэтому в то время несколько улучшилось мое материальное положение. Хорошо помню, как мы с ребятами из отдела довольно часто «обмывали» премии в шашлычной, которая находилась как раз напротив гостиницы «Советская» на Ленинградском проспекте. В народе называлась она просто – «Антисоветская». Шашлычная та пользовалась бешеным успехом у молодежи, там давали настоящий армянский коньяк, кормили как нигде вкусно шашлыками и бараниной на вертеле, поэтому всегда были большие очереди на вечерние посещения.


Но самым запоминающимся был собственно режим работы внутри института, как по утрам выстраивались очереди за чемоданчиками, в которых должны были храниться все наши записи по работе. На обед в столовую – сдавай обратно в первый отдел этот самый чемоданчик, после перерыва на обед – опять получай из первого отдела, что всех нас очень раздражало. Помнится, как мы списывали из переводных брошюрок, которые выставлялись в библиотеке института, уже всем давно известные всему миру параметры того или иного отечественного изделия. В общем, секрет Полишинеля, и только. Но плюсом было то, что за год работы появились научные публикации в виде докладов на всевозможных отраслевых и закрытых конференциях того времени, и, естественно, добавились в мою «копилку» новые знания.


В те времена в Москве существовала практика выделения сотрудников из различных учреждений для встреч высоких гостей. Часто в новостях по ТВ показывали, как вдоль трассы движения кортежей гостей были выстроены люди, которые встречали очередных важных гостей, размахивая различными плакатами и держа в руках транспаранты. Все мы понимали, что это – сплошная показуха, но такой был, мягко говоря, странный порядок, придуманный тогдашней властью. Нашим постоянным местом был Ленинский проспект между какими-то столбами (номера столбов уже и не помню), обычно везли нас на автобусах и стояли мы там с плакатами. Но часто мы отлынивали от таких глупых обязанностей, уходили с места дислокации и просто гуляли по проспекту.


А 22 января 1969 года, после встречи во Внуково экипажей космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5», произошло покушение на Генсека ЦК КПСС Л.И. Брежнева  у Боровицких ворот Кремля. Оказалось, что в последнюю минуту до этого случая кортеж Брежнева изменил маршрут и въехал в Кремль через Спасские ворота. В результате у Боровицких ворот был ранен один мотоциклист кортежа с космонавтами и убит ни в чем не повинный водитель одной из машин кортежа.
Через несколько дней в стране появился и анекдот:
- Семен Михайлович , Вы слышали, стреляли в Брежнева…
- Ну и как, попали?
- Нет, не попали, Семен Михайлович.
- А шашками, шашками пробовали?


Хотя все это и звучит цинично, но этот анекдот отражал как нельзя лучше настроение и отношение людей лично к Брежневу и к тогдашней власти в целом.
Не понравился мне такой порядок работы, и ушел я вскоре после этого случая в Главный вычислительный центр Министерства судостроительной промышленности, где в основном мне пришлось заниматься разработкой экономико-математических моделей объектов отрасли с учетом множества экономических показателей.
Работа была интересной, требующей знаний новых методов, что было, безусловно, новым для меня. Да и многочисленные командировки в различные регионы страны (Владивосток, Ленинград, Горький, Дубна, Севастополь) давали мне возможность посещать различные музеи, пополнять мои куцые знания в области архитектуры, истории и культуры - все это было для меня весьма и весьма интересно и важно.


А 5 марта 1970 года в нашей семье родился сын Антон, внешне вылитый я. Новые заботы, новые интересы. В те времена о памперсах мы и не слышали, часть забот о ребенке лежала и на мне (стирка и глажка пеленок, купание ребенка в череде). Но я часто уезжал в командировки, поэтому основная тяжесть по уходу за малышом легла на мою Наталью и тещу, Адель Антоновну. Теща была человеком весьма строгих нравов, с независимым и трудным характером, но она сразу же оформила пенсию, освободила Наталью от многих забот, благодаря чему нашего сыночка миновала участь ясельных детей.


Особенно запомнилась мне командировка во Владивосток в апреле 1970 года. Магазины пустые, даже в ресторанах – одна рисовая корейская водка (гораздо противнее самогонки) да котлета не первой свежести с макаронами на закуску - страна жила во всеобщем дефиците. Во время этой командировки впервые увидел подводные лодки на стапелях судоремонтного завода «Звезда» в городке «Большой камень», что под Владивостоком. Запоминающиеся впечатления, я вам скажу! И часто вспоминаю, как мы с сотрудниками одного из отделов завода поплыли на катере в рыбачий поселок и как там варили полуметровые клешни огромных крабов, а вдруг откуда-то взявшуюся водку закусывали сладковатым мясом краба, и как после парилки в русской бане кидались в ледяную воду Тихого океана.


По результатам этой командировки мне удалось сформулировать задачу оптимального размещения судов в доке при ремонте с учетом множества экономических показателей (на примере судоремонтного завода «Дальзавод», что во Владивостоке). До сих пор в моем столе лежит моя неопубликованная в открытой печати работа «Об одной математической модели оптимального размещения судов в доке» в виде годового научно-исследовательского отчета. Для решения указанной задачи были применены известные методы оптимизации вообще и оптимального управления производством в частности, разработанные в 30-е годы XX века выдающимся советским математиком Л.В. Канторовичем. Вот нам и примеры из нашей жизни, подтверждающие универсальность науки под названием «математика», как «инструментария» для решения разнообразных и важных задач в различных сферах деятельности человека.



5.Возвращение блудного … сотрудника

Но часто вспоминал я Институт механики МГУ, тянул меня университет необъяснимой силой. И вернулся я в 1971 году обратно в институт, к Виктору Михайловичу Панферову. И началась опять уже частично знакомая научная работа. К тому времени наш институт приобрел мощную по тем временам ЭВМ «БЭСМ-6», а потому добавились и удобства в моей непосредственной работе.
Тут я должен особо подчеркнуть, что наш Виктор Михайлович был своеобразным, если не сказать своенравным человеком. Например, за 15 лет работы в отделе я не помню случая, чтобы Виктор Михайлович подписывал какую-нибудь бумагу (документы, заявления и др.) с первого раза, тут же откладывал на потом. В наших совместных научных публикациях Виктор Михайлович вставлял себя первым среди авторов, а не по алфавиту. Поэтому мы тогда подшучивали, что наш алфавит начинается с буквы П, и почему-то Виктор Михайлович весьма ревностно и критически относился к нашим успехам, все мы должны были вести научную работу только по тематике отдела и с обязательного одобрения Виктора Михайловича, что, конечно же, не прибавляло ему авторитета в наших глазах. Наверное, такой уж был характер у нашего заведующего отделом, в этом была его беда. Быть может, из-за этого впоследствии распался коллектив, ушли в другие лаборатории талантливые сотрудники? В любом случае, как мне кажется, Виктор Михайлович занял вполне достойное место в нашей памяти.


Отдельно хочется отметить, что в нашем отделе работал Эдуард Иванович Григолюк  - член-корреспондент АН СССР, крупный учёный в области механики деформируемого твёрдого тела (МТТ). Эдуард Иванович обладал поистине энциклопедическими знаниями в области механики и ее инженерных приложений. Он был широко образованным человеком и настоящим книголюбом, им написано множество книг, как по истории механики, так и по проблемам механики твердого деформируемого тела. С 1969 года являлся членом Международной академии астронавтики.


Эдуард Иванович вел у нас научно-исследовательский семинар по проблемам МТТ. Помнится, как его многочисленные аспиранты и ученики забивались в 15 метровую комнату и еженедельно слушали очередной доклад, где последний подвергался скрупулезному анализу и конструктивной критике. Семинар пользовался большой популярностью среди молодежи, даже существовала очередь на сообщения на несколько месяцев вперед. Положительный отзыв служил пропуском для публикации статьи или аннотации доклада в журнале МТТ.
Эдуард Иванович всегда здоровался за руки и приветливо с молодыми. И ладони наши утопали в огромных лапах этого могучего человека. Смеялся раскатисто и его смех был слышен по всему коридору на нашем этаже. Постоянно вел по жизни своих многочисленных учеников, помогал им во всем: то деньгами, то с московской пропиской своих аспирантов и т.д., и т.п. Под руководством Эдуарда Ивановича защищено 18 кандидатских и 5 докторских диссертаций.
Умер Эдуард Иванович 29 апреля 2005 года. Конечно же, мы все поминаем Эдуарда Ивановича только добром.


Коллектив теоретической группы в отделе состоял в основном из молодых выпускников, как мехмата МГУ, так и различных вузов страны, каждый сотрудник со своим характером и способностями. Ни в коей мере не претендуя на истину в последней инстанции, я остановлюсь на кратких характеристиках этих людей.
Владимир Карлович Тринчер, первый в отделе защитивший кандидатскую диссертацию. Впоследствии – доктор физико-математических наук (1991), автор «Теории наращиваемых тел». На все происходящее в нашей жизни имел свое, порой весьма нестандартное, мнение и видение проблем. Тут достаточно вспомнить, как он часто высказывался в центральной печати СМИ по экономическим проблемам периода перестройки, при этом главным авторитетом для Владимира Карловича был С.Ю. Витте, на которого он обычно ссылался в многочисленных дискуссиях по экономическим реформам того времени. В жизни он был весьма неприхотлив и неизменно добродушен, но с очень настойчивым и сильным характером. Приведу лишь один пример. Поехали мы с Владимиром Карловичем вдвоем в командировку на одно из предприятий страны. Он предварительно позвонил туда, договорился, чтобы заказали нам номер в гостинице. Приезжаем – нет, никто не заказывал нам номер, и поселили нас в заброшенном красном уголке на первом этаже общежития предприятия, где тут же обнаружилось, что в комнате нет лампочки, нет там и воды, а действующий туалет находится на третьем этаже. Я начал было возмущаться, что, мол, надо уезжать обратно!
– Ну ладно, перекантуемся пять ночей, чего уж там? – отвечал мой Владимир Карлович. В этом был весь наш Володя Тринчер.


Несмотря на тяжелую болезнь в последние годы жизни, Владимир Карлович оставался стойким борцом за свою жизнь, постоянно работал над дальнейшим развитием своей «Теории наращиваемых тел».


Рахман Мансурович Мансуров - одаренный самородок, провел детство в горном ауле, что под Алма-Атой, окончил тамошний университет; пробелы в образовании с лихвой восполнялись наличием острого и хваткого ума. Верный ленинец, до конца жизни верил в коммунистические идеалы. Несмотря на то, что Рахман Мансурович прихрамывал, был развит физически настолько, что на субботниках всегда вкалывал за троих. Тут мне всегда вспоминается фильм Владимира Рогового «Баламут», и Рахман Мансурович был именно тем Гороховым (главный герой фильма) в нашей жизни. А в науке не признавал авторитетов, защитил кандидатскую диссертацию, весьма успешно работал над докторской. Как жаль, что болезнь помешала Рахману Мансуровичу и он так (!) рано ушел из жизни, родной наш Рахманчик (так все мы его называли).


Евгений Захарович Король – родом с Украины, отец прелестных двойняшек, сразу завоевал авторитет в проведении экспериментальных работ в отделе. В обеденный перерыв Евгений Захарович и Рахман Мансурович устраивали шахматные баталии, а мы с живым интересом наблюдали за ходом игры и слушали весьма острые их собственные комментарии друг другу, и хохотали при этом до слез.
В памяти наши командировки в Днепропетровск, во время которых гостеприимная мама Евгения Захаровича угощала меня вкуснейшим разносольем украинской кухни. А в Харькове мы ходили в знаменитую «Вареничную», чтобы перепробовать различные тамошние вареники (с вишней, с творогом, с грибами, с картошкой с добавлением жареного сала и т.д., и т.п.). И вообще, Евгений Захарович сыграл в моей жизни весьма значимую роль, проявив ко мне дружеское отношение, и оказав помощь в анализе некоторых моих научных результатов.
Под руководством В. Н. Кузнецова (см. далее) Евгений Захарович успешно защитил кандидатскую диссертацию, в настоящее время занимается преподавательской деятельностью, работает на должности профессора в одном из вузов Москвы.


Ольга Анатольевна Киликовская – одаренный математик и механик, горячая, неравнодушная ко всему несправедливому вокруг. Кандидат физико-математических наук, продолжает работать старшим научным сотрудником в родном Институте механики МГУ.


Борис Арсеньевич Линев – увлекался гитарой, любимец женщин на всевозможных вечерах, с поэтической душой, знал несметное количество популярных песен 60-70 годов. По природе – экспериментатор, с широким кругозором и живой реакцией на все происходящее в нашей жизни. Успешно защитил кандидатскую диссертацию. К сожалению, Борис Арсеньевич не берег себя, часто нарушал здоровый образ жизни и ушел из жизни в 2010 году.


Среди всех сотрудников нашей группы выделялся Володя (Владимир Николаевич) Кузнецов. Он был безусловным лидером: энциклопедически образованный, разносторонне талантливый, блестящий лектор, как никто другой умеющий образно, просто и доступно объяснять те или иные разделы механики. Натура с поэтической душой, неизменно корректный в отношениях с другими. Жили мы с ним в одном микрорайоне недалеко от МГУ и очень часто возвращались с работы пешком, и базовые сведения по теории упругости и пластичности (напомню, я окончил университет по специальности «вычислительная математика») я получил в постоянных беседах именно во время наших подобных общений.


В 1992 году Владимир Николаевич успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора физико-математических наук. Стал известным и авторитетным ученым в области механики сплошных сред. А в 1995 году Владимир Николаевич был избран действительным членом Российской академии по естественным наукам (РАЕН). Несмотря на занятость, Владимир Николаевич находил время на популяризацию основ математики и механики в школьном образовании, регулярно читал лекции студентам.


А в 2007 году Владимир Кузнецов был принят в Союз писателей России. Кроме того, Владимир Николаевич - лауреат литературных премий и наград:
- премия им. А. П. Чехова «За верное служение отечественной литературе»;
- премия «Золотое перо Московии» за книгу стихов «Серебряный вектор»;
- награждён орденом «В. В. Маяковский» и премией «Светить всегда»;
- награждён «Золотой Есенинской медалью».


22 ноября 2010 г. Горестная весть. Скоропостижно и неожиданно скончался Владимир Николаевич. Ушел из жизни выдающийся ученый, всесторонне талантливый, просто хороший и добрый Человек. Он был всегда нужен своим близким, друзьям и ученикам, и нам всем не будет хватать такого Человека. Похоронили Владимира Николаевича 27 ноября. Уверен, что его талантливейший сын Юрий будет с честью носить память об отце. Прощай, дорогой Володя.


Кажется, в начале семидесятых годов к нам в отдел перешел из другой лаборатории Рудик (Рудольф Алексеевич) Васин – к тому времени - кандидат физико-математических наук, и стал заведовать сектором «Прочности конструкций». Внешне красивый и располагающий к себе человек, ясно и точно выражающий свои мысли, отличался среди всех нас крепким спортивным телосложением. В студенческие годы Рудик серьезно занимался тяжелой атлетикой, толканием ядра и гранатометанием.


Помнится, как мы с Рудиком какое-то время еженедельно посещали спорткомплекс треста «Мостеплосетьстрой», генеральным директором которого был мой шурин Юрий Александрович Дробинский. Там мы занимались различными физическими упражнениями для укрепления своего здоровья под присмотром тренера, мастера спорта по восточному единоборству, Сергея Михайловича Артемьева. После занятий шли в жаркую парную с регулируемой температурой до +120;С и ловили там настоящий кайф: парили друг друга по очереди душистыми вениками и отходили под каскадом в бассейне с прохладной водицей. Была там и кухня, где пили чай с разнотравьем, или более крепкие напитки. Именно тогда Рудик приучил меня закусывать водку салатом из богатой йодом морской капусты, вкус которой напоминал вкус маринованных белых грибов. И вообще, в спорткомплексе всегда чувствовалось не формальное отношение персонала к посетителям. И возвращались домой, словно заново родившиеся. Хорошие были времена…


Рудик запомнился мне, прежде всего, как человек принципиальный во всем и, как я неоднократно убеждался, порядочный не только в научной сфере, но и в повседневной жизни. Рудик мог сказать правду (пусть нелицеприятную) прямо в глаза человеку, но - никогда ничего плохого в отсутствие этого человека. Конечно же, такое человеческое качество в Рудике вызывало у нас искреннее к нему уважение.


Выходец из Владимирской области, выросший в окружении памятников древнерусской архитектуры, с детства впитавший в себя дух старины, Рудольф Алексеевич всегда был и остается убежденным противником бездумного разрушения старинных зданий в Москве.


Ныне Рудольф Алексеевич – доктор физико-математических наук (1988), профессор, признанный авторитет в механике пластичности и сверхпластичности, заведует лабораторией «Упругости и пластичности» в Институте Механики МГУ. Несмотря на занятость, Рудольф Алексеевич успевает читать лекции студентам на кафедре «Теории упругости», имеет своих учеников.


Рудольф Алексеевич – соавтор монографии «Введение в механику сверхпластичности», где авторами проведены глубокий анализ и систематизация ранее разрозненных результатов как по проблемам экспериментальных, так и теоретических исследований в сверхпластичности. Многие научные результаты, приведенные в монографии, принадлежат собственно авторам, и книга по праву пользуется популярностью среди научных работников и инженеров, интересующихся проблемами исследования и практического использования явления сверхпластичности.


В середине 70-ых годов в нашем отделе появилась миловидная и лобастая девица Марина (Марина Юрьевна) Рязанцева, с большим самомнением, считающая себя начитанным человеком, всегда старалась подчеркивать свое превосходство перед окружающими в вопросах литературы и поэзии. Со временем Марина сумела защитить диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук. В настоящее время она является Ученым секретарем Института механики МГУ, работа - не научная, а технически–бумажная, что вполне соответствует ее научному уровню. Говорят, что Марина Юрьевна очень гордится отдельным кабинетом и такая работа ей по нраву. Ну, что же, каждому свое и время все расставляет на свои места…


К тому времени в стране разрабатывались новые термопрочные композиционные материалы, свойства которых заметно отличались от ранее известных.Достаточно напомнить, что если температура плавления сплава титана (ВТ1-00) составляет порядка 1670;C, то широкий спектр температуры плавления углеграфитовых материалов лежит в пределах 3000–4200;C и элементы сложных современных конструкций из таких материалов эксплуатировались именно в таких условиях. Наш отдел принимал участие как в разработке их физически нелинейных математических моделей (или, как принято называть, «соотношения между напряжениями и деформациями»), так и в решении различных краевых задач по определению упругопластического напряженного состояния элементов конструкций на основе таких материалов. Теперь в мои обязанности входила разработка алгоритмов и программ для решения различных задач по указанной тематике. Всему приходилось учиться на ходу, ведь моих знаний явно не хватало.
И чтобы как-то устранить пробелы в знаниях математики и механики, чтобы не было стыдно перед товарищами (ведь они, в отличие от меня, оканчивали мехмат МГУ по специальности «механика», что, конечно же, много значило), в течение ряда лет активно посещал всевозможные спецкурсы и семинары на мехмате МГУ. Должен признаться, что мне выпало счастье (простите за высокопарность!) именно на мехмате МГУ посещать научные семинары под руководством талантливых учеников гениального математика XX века А.Н. Колмогорова, выдающегося механика А.А. Ильюшина и других видных ученых ХХ века. Многие из них, обладая высочайшим интеллектом и научным авторитетом, были доступны и удивительно просты в общении с другими людьми, даже весьма далеких от науки, и это имело важное воспитательное значение для молодых ученых вообще и для меня в частности.


6.Блохи, взрывы и чаинки

На механико-математическом факультете МГУ в 70-х годах прошлого столетия довольно часто проходили встречи известных ученых страны с молодежью, где они делились своим бесценным опытом, ставили перед молодыми новые задачи. Особенно мне запомнилась одна из встреч с академиком Михаилом Алексеевичем Лаврентьевым, крупнейшим математиком и механиком, известным организатором науки в СССР. Достаточно напомнить, что именно он был организатором Сибирского отделения АН СССР, его первым вице-президентом, имел огромный опыт общения с чиновничьим аппаратом государственного масштаба. Остановлюсь на трех случаях из жизни Михаила Алексеевича, которые я запомнил на всю жизнь.


Вызывает его в 50-х годах сам Н.С. Хрущев и рассказывает, что в Белоруссии пахотных земель не хватает, много болот. Что, мол, очень хотелось бы, чтобы ученые помогли: что можно с теми болотами сделать, можно ли вообще их высушить и т. д.


И пошел Михаил Алексеевич в свою московскую квартиру, где не бывал долгое время. Через некоторое время вдруг все его тело стало чесаться. И наш двухметровый гигант Михаил Алексеевич поднимает перед нами штанину до колен и начинает чесать свою волосатую ногу. Раздается взрыв хохота, и наступает веселая и непринужденная обстановка в аудитории.


Звонит своему другу и жалуется на зуд. Тот сразу и смекнул: «Михаил, у тебя же блохи завелись, наверное, срочно съезжай с этой квартиры…»


И полетел Михаил Алексеевич на Черное море, на правительственную дачу, лежит, загорает, купается, а из головы не выходит просьба Никиты Сергеевича. И вдруг вспоминает, что еще до начала войны, в конце 30-х годов какой-то инженер под Ташкентом занимался свойствами порохов, что порох при определенной влажности, если поджечь, не взрывается, а просто начинает медленно гореть. И тут же и вспомнил, что под Ташкентом после войны накопились горы пороха, не знали, что с ним делать, как его уничтожить. А что если вырыть траншеи вокруг болота и наполнить эти траншеи тем самым сырым порохом, и поджечь? Испарение болот… Немедленно дает своим сотрудникам задание прислать результаты исследования того самого инженера из-под Ташкента, звонит Никите Сергеевичу и излагает такой способ решения проблемы.
В общем, потянулись вереницы поездов с порохом из Ташкента в Белоруссию. Много земель было восстановлено потом именно таким способом. Вот так, одним махом, были решены две народно-хозяйственные проблемы: и Ташкент освободился от опасного пороха, и Белоруссия приобрела новые пахотные земли…


А в конце рассказа Михаил Алексеевич произнес: «Вот ведь как устроено, мы ругаем блох, травим их, а они-то оказались полезными!» И опять взрыв хохота. Ведь многие наверняка догадывались о таком способе осушения болот, а Михаил Алексеевич первым проявил смелость и государственную ответственность.
Или вот еще один случай, когда Михаилу Алексеевичу необходимо было очень быстро решить механико-математическую задачу, которая касалась движения надвигающегося селевого потока на город Алма-Ата. Городу грозила невиданная катастрофа. Именно Михаил Алексеевич одним из первых среди ученых на основании рассмотрения и решения более простой модельной задачи предложил направленный взрыв для изменения направления движения селевого потока. Катастрофа была предотвращена.


Все мы любим пить чай. Все наверняка наблюдали движение чаинок в стакане во время перемешивания сахара. Но именно Михаилу Алексеевичу пришла в голову идея написать уравнения движения чаинок, а потом уже применять эти уравнения в расчетах траектории движения контейнеров с различными отходами при их захоронении на дне Тихого океана. Проверки показали, что контейнеры с отходами ложатся с приемлемой точностью именно в заданном месте дна океана.
На прощание Михаил Алексеевич дает совет молодым: «Если в течение двух-трех месяцев задача не поддается решению, то следует забыть ее на время и приниматься за решение новой задачи…» Особое мышление, колоссальная интуиция, талант, смелость? Все вместе, наверное, все вместе это есть у великих людей и еще много другого…


Здесь можно было бы привести много имен ученых МГУ, кто своими научными результатами заметно повлияли на успешное развитие военных действий наших войск во время Великой Отечественной войны. Но это уже другая история.
И как-то незаметно, примерно через 2 года, я уже вел до 4 задач по тематике отдела. Без ложной скромности хочу отметить, что мне легко давались процессы при отладке программ на ЭВМ и сотрудники отдела все чаще стали обращаться ко мне с вопросами, которые возникали у них в ходе разработки (алгоритмы, трансляции и отладки) программ. Чтобы не быть голословным, приведу из той поры два курьезных случая, которые я помню до сих пор.


7.Число Пи и другое…

Вот случай, связанный с зачетом студента Игоря Панферова (сына Виктора Михайловича) на военной кафедре. Игорь никак не мог сдать зачет только из-за того, что результат вычисления по составленной Игорем программе не совпадал с ответом.


Накануне очередной сдачи зачета вызывает меня к себе домой Виктор Михайлович и просит помочь, разобраться, в чем дело. Все просмотрели по несколько раз, по строчкам, ну нет ошибок в исходном тексте программы, и все. А результаты работы программы не совпадают с ответом. Вроде, все, сдался я, но вдруг в глаза бросается число, введенное в самом начале программы, и оно у Игоря равно 3,145926. Ну, наконец-то нашлась ошибка, ведь это число (Пи) на самом деле равно 3,141592 (с точностью до 6-го знака после запятой). Вот что значит пропущенная единица в третьем знаке после запятой в константе, как раз случай из серии «большое состоит из мелочей». На следующий день все у Игоря сошлось, получил он свой долгожданный зачет.


Или еще один забавный случай, связанный с уже упоминавшейся ранее сотрудницей нашего отдела Ольгой Анатольевной Киликовской. Изменились вдруг выдачи результатов ее программы, по которым Ольга Анатольевна строила необходимое поле напряжений со значениями с точностью до второго знака после запятой. Графики вдруг стали несуразные. И замучилась бедная наша Ольга проверять, перепроверять исходные тексты своих программ. Подходит ко мне. После некоторых проверок обнаружилось, что дело-то не в ее программе, а в электромеханическом цифровом печатающем устройстве (АЦПУ), - оно неправильно формировало страницу печати. Подсказали техническому персоналу ВЦ, тут же было исправлено АЦПУ, и стала получать Ольга Анатольевна правильные и качественные распечатки.


Вот так раз за разом и укреплялся мой авторитет по проверкам ошибок в программах. И сотрудники вокруг уже смотрели на меня другими глазами. Мелочь, вроде, но приятная, черт возьми!


8.XIII Международный конгресс по механике

Лето 1972 года. В Московском университете прошел XIII Международный конгресс по теоретической и прикладной механике. Со всех концов мира и Советского Союза съехались ученые в области механики на это авторитетнейшее собрание, открытие которого состоялось в Кремлевском Дворце съездов. На открытии конгресса наш Володя Кузнецов переводил приветствие вице-президента Американской академии наук Дж. Хоффа, а потом стал и его гидом по Москве, и личным переводчиком одновременно. Позднее Владимир Николаевич часто вспоминал живое и простое общение с господином Хоффом, его понимание собеседника с полуслова, ум и интеллект этого выдающегося механика ХХ столетия (я опять про ум и интеллект, друзья!).


Именно на этом конгрессе я впервые увидел крупного советского ученого с мировым именем, классика механики и математики Н.И. Мусхелишвили. И таких академиков, как М.Д. Миллионщиков, М.В. Келдыш, А.А. Дородницын, Я.Б. Зельдович, А.Ю. Ишлинский, Б.В. Раушенбах, С.А. Христианович, Н.Н. Яненко и много других выдающихся механиков и математиков ХХ века. Все они представляли цвет и гордость советской науки перед мировым научным сообществом.


Помнится, что Евгений Захарович Король и я были включены в «группу поддержки» при оргкомитете конгресса и мы отвечали за транспорт, который обслуживал гостей (автобусы, такси, персональные машины и пр.). Вовремя подать транспорт на соответствующие мероприятия, рассадить гостей в салонах транспорта, заблаговременно (ежедневно) договориться с представителями гаража МГУ о расписании предоставления транспорта на следующий день не только по телефону, но и, для надежности, при личных встречах с начальством гаража – все это входило в наши непосредственные обязанности. Мы успешно справились с этой весьма рутинной работой, а по окончании конгресса нам даже была выделена небольшая премия за нашу работу.


А во время работы конгресса в любое свободное время я находился рядом с Борисом Илларионовичем, сопровождал его повсюду, где только можно было, мы постоянно вспоминали нашу совместную работу в Казанском университете. Теплым человеком был мой бывший шеф, простым и доступным. И столько сделал для меня в моей жизни! Как родной отец.


Хочу особо подчеркнуть, что научная работа в НИИ механики МГУ была чрезвычайно интересной и отличалась широким спектром как рассматриваемой тематики, так и внедрения научных результатов в различных отраслях промышленности страны. И у меня стали появляться научные публикации по результатам численных решений задач по тематике отдела. В 1974 году по этим результатам я был удостоен премии «Молодые ученые МГУ». Вспоминается, как мы с ребятами с превеликим удовольствием истратили часть суммы от премии в каком-то ресторане…


9.Антон

Подрастал Антон. Смышленый, живой и вездесущий ребенок. И когда ему было где-то четыре с лишним года, мы поехали в гости к дяде Володе в мое родное село, где Антон впервые увидел домашнюю живность и скот. У мальчика горели глаза, невозможно было оторвать его от вожжей запряженной в телегу лошади и от тети «Ну-ну» (так он называл тетю Лену), которая работала на подводе с той лошадью.


Село в те времена жило бедно, распущенно и в пьяном угаре. Процветала брежневская эпоха всеобщего дефицита и повсеместный разгул пьянства. В каждом номере сатирического журнала «Крокодил» того времени описывались случаи падежа голодного скота на фермах, случаи разгильдяйства и безответственности в хозяйствах и т. д., и т. п. В периферии процветал сплошной дефицит. Буквально на все товары. Поэтому в то время в сельской местности существовала система талонов на все продовольственные и промышленные товары, а талоны выдавались после сдачи государству определенного количества яиц или шерсти. Конечно же, наше село не было исключением.


Мне вспоминается случай, когда в Калининской области (ныне - в Тверской) были созданы комиссии местного уровня, члены которых проверяли, что и сколько вывозится из села - картошки или мяса. И чтобы вывезти несколько мешков картошки, помнится мне, необходимо было представить проверяющим соответствующее разрешение, выданное в сельском совете или в правлении колхоза. Ну и обходили люди все эти несуразные препоны за … бутылку водки или самогонки.


В 6 лет Антон начал посещать кружок художественного чтения во Дворце пионеров, что на Ленинских горах. Занятия там вели педагоги высшей квалификации, и наш сын получил навыки художественного чтения и запоминания прочитанного материала на всю жизнь. В связи с этим вспоминается случай, который произошел уже в школе. Дело в том, что Антон долгое время не мог научиться бегло читать тексты, а в классе всегда по чтению были оценки 4 и 5. И вдруг однажды учительница просит Антона с места прочитать какой-то текст и с удивлением узнает, что с чтением у Антона совсем неважно. Оказалось, что домашние задания он успевал выучить наизусть и в классе мог бегло «читать» по книге. В общем, пришлось тогда нам краснеть за Антона перед учительницей. Должен отметить, что еще в школе у нашего сына проявлялись способности к предметам естественного профиля, нежели гуманитарного. Таковым он остается до сих пор.


А в 8 лет сын увлекся плаванием и стал регулярно посещать бассейн при Дворце пионеров, где Антона не только научили плавать, но довольно быстро на очередных соревнованиях он сумел выполнить третий юношеский разряд по плаванию. После этого Антона пригласили в специализированную спортивную школу, где обучение было однобоким и было направлено, в основном, на достижение спортивных результатов. Поэтому мы решили оставить Антона в нашей же, ставшей для него уже родной, школе, а потому бросили плавание. Но он вскоре увлекся прыжками в воду, и мы пристроили его в бассейн при Олимпийской Деревне, что на юго-западе Москвы. К тому времени Антону было 9 лет, он считался уже «старым», ведь туда набирали ребят с 5 лет, а потому его взяли с условием, чтобы он «сел на полный шпагат» через короткое время. У сына все получилось, и он начал посещать ежедневные тренировки. Подчеркну, коллектив ребятишек там оказался замечательным, часто они заходили к нам на чай, в общем, оказались на удивление дружные ребята и обязательно поздравляли друг друга с праздниками или с днем рождения. Особо отмечу, что у Антона осталась от этих занятий общая координация движений, обязательность в жизни, умение общаться с людьми вообще и дружить со сверстниками. Так что, все заработанное трудом в жизни человека остается при нем, ничего просто так не исчезает.


При этом неизменным сопровождающим нашего сына был его дедушка Александр Ефимович, добрейший человек от природы, чрезвычайно мягкий в общении с другими, готовый на все ради внука. Одним словом, Антошка был его любимчиком.


Мы всегда с благодарностью вспоминаем Адель Антоновну и Александра Ефимовича, которые воспитывали своих детей и внуков в строгости, в труде с одной стороны и в окружении заботы и любви с другой. К примеру, у каждого были свои обязанности по поддержанию порядка, например, на садовом участке, где существовал неизменный принцип: не выполнил свою часть работы - не пойдешь купаться.


Тут я хочу поделиться успехами сына. Все мы в нашей семье были приятно удивлены, когда после окончания в 1987 году средней школы, Антон вдруг поступил в престижный Московский инженерно-физический институт (МИФИ) без подготовки и нашего ведома. После окончания института (1992) получил квалификацию инженера - электроника, но грянули горбачевские времена (см. далее), когда стали обесцениваться полученные знания. Вся молодежь потянулась на рынки торговать, торговать и торговать. Но мы довольны тем, что Антон сумел вовремя сориентироваться: начал с простого инженера в одной строительной фирме, в которой он и вырос до первого заместителя генерального директора по финансам. Может благодаря такому строгому воспитанию Антон наш «получился» самостоятельным, трудоспособным и чутким человеком, он всегда внимателен к другим и часто помогает нам, родителям-пенсионерам, материально. Мы гордимся нашим сыном.


10.Болезнь и не только…

К сожалению, в первой половине 70-х годов я заболел неспецифическим язвенным колитом. Вначале – неудачное лечение этой тяжелой болезни. Потом – в течение 15 лет – четыре сложных полостных операций, опять лечение месяцами в больнице (а после тех операций пришла в мою жизнь новая неизлечимая болезнь - сахарный диабет и начались проблемы сосудисто-кардиологического характера). После каждой операции моя Наталья выхаживала меня, не отходила ни на шаг. А дома - паровые котлеты каждый день, лекарства, уколы. Все эти весьма непростые заботы легли именно на ее плечи. Как же я благодарен тебе, моя Наталья, мой ангел-хранитель! Только благодаря тебе я остался в живых и пишу эти строки.


Конечно же, я отдельно благодарен моему лечащему врачу Андрею Федоровичу Иванову, мужу двоюродной сестры моей жены, благодаря которому я избежал многих сложных моментов во время болезни. Он относился ко мне особенно внимательно в стенах Института проктологии, где лечил меня, когда каждый шаг лечения обсуждался совместно со мной и с ведущими специалистами - проктологами института. Хочется особо отметить всю семью Андрея Федоровича, ведь все члены семьи часто принимают участие в нашем семейном здоровье: так, супруга Андрея Федоровича, Анна Лазаревна, является детским офтальмологом, старшая дочь Мария – детский эндокринолог, а младшая дочь Ольга – офтальмолог в известной клинике Гельмгольца. В общем, они наши семейные врачи, и этим многое сказано.


Также я буду до конца жизни помнить моего шурина Юрия Александровича, благодаря которому я мог «доставать» необходимые мне для лечения лекарства (напомню, друзья, про дефицит во всем в то время в стране). Являясь одним из ведущих и известных специалистов строительства теплосетей Москвы, успевал делать добро многим и многим людям в своем окружении. Открытый, доброжелательный, с большим чувством юмора в жизни, но очень справедливый и требовательный в работе, Юрий Александрович пользовался заслуженным авторитетом среди своих подчиненных. А искренняя и обворожительно красивая улыбка не могла оставить равнодушным ни одного собеседника. И, как мне кажется, неудивительно, что рядом с таким человеком была обаятельная, с широкой и добрейшей душой Лиля Васильевна, внимательная и заботливая, которая всегда дарила и продолжает дарить радость своим близким и окружающим людям.


Но не берег себя Юрий Александрович, рано ушел он из жизни. Вечная тебе память, наш незабвенный Юрий Александрович.


Должен еще раз подчеркнуть, что мне повезло в жизни на добрых людей. Вспоминается, как в начале 80-х годов в МГУ существовала практика выделения сотрудникам бесплатных путевок. И вот однажды мы с Натальей и ее сестрой Эллой Александровной летали в Баку по трехдневной экскурсионной путевке. Владимир Николаевич поручил мне передать некоторые бумаги по совместной публикации его аспирантке Камилле Гусейновне Агахи. Ну и пригласила нас Камилла вечером в очень уютное прибрежное кафе. Не успели сесть за заранее заказанный Камиллой столик, как перед нами возник официант, одетый с иголочки, и на чистом русском языке произнес:
– Здравствуйте, мы рады нашим гостям. Что будете заказывать?
После нескольких фраз Камиллы официанту на азербайджанском языке, услышали в ответ на русском:
– Извините, это блюдо мы сейчас не сможем приготовить, для этого необходимо мясо свежезарезанного барашка, а у нас мясо только утреннее. Советую шашлыки из баранины.


И наслаждались мы этими шашлыками, запивая свежим азербайджанским сухим вином. Особенность этих шашлыков состояла в том, что после того как кусочек сочного мяса оказывался во рту, он тут же таял там совершенно незаметно.
Но самое примечательное было в том, что кафе было частным. Вот и удивляешься после этого тому, что ведь были и тогда мудрые руководители, такие как первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Гейдар Алиевич Алиев…
Мы всегда с благодарностью вспоминаем Камиллу Гусейновну не только за ее замечательное гостеприимство, но и за то, что с ее помощью узнали тогда многое, что ранее было нам неведомо.


Позднее Камилла Гусейновна успешно защитила кандидатскую диссертацию, многие годы плодотворно работала под руководством Владимира Николаевича в одной из лабораторий Института механики МГУ.


После смерти Владимира Николаевича лабораторией стала руководить Камилла Гусейновна. Пожелаем же ей сил, здоровья и успехов на этом нелегком поприще.


11.Диссертация

Естественно, из-за указанных болезней в моей научной жизни были большие перерывы. Поэтому я защитил кандидатскую диссертацию только в апреле 1983 года, т. е. тогда, когда мне уже было 42 года. Мои товарищи по работе шутили по этому поводу: «Ты у нас молодой, да поздний…»


Моим непосредственным научным руководителем по теме диссертации был, по сути, Владимир Николаевич Кузнецов, хотя формально числился Виктор Михайлович Панферов. А когда я хотел включать в список официальных научных руководителей и Владимира Николаевича, то в ответ услышал (привожу текст в точности): «Мне не нужны помощники. Но вы можете включать в руководители кого угодно, можете вообще не защищаться». В этом был весь наш Виктор Михайлович.


На всю жизнь запомнил, как на моей защите выступал профессор Сергей Александрович Шестериков, заведующий отделом пластичности нашего института. Опуская подробности, хочу отметить, что выступление Сергея Александровича, как мне кажется, было очень объективным и по существу, а проделанную работу по теме диссертации он оценил как, безусловно заслуживающую степени кандидата физико-математических наук. Сергей Александрович и в повседневной жизни был добрым и всегда благожелательно относился к окружающим, пользовался уважением и любовью своих сотрудников. Такие люди всегда оставляют после себя только добрую память.


Кроме того, я выражаю искреннюю признательность Элле Александровне (сестре моей Натальи) и моему свояку (ее мужу), профессору Борису Ефимовичу Победре , талантливому ученику выдающегося механика XX века А.А. Ильюшина. Борис Ефимович - лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель науки России, академик РАЕН, является одним из ведущих ученых в стране, как в области механики сплошных сред, так и современных композиционных материалов. Борис Ефимович является заведующим кафедрой «Механики композитов» на мехмате МГУ со дня ее основания (1987).


Когда бы я ни приходил (и ни прихожу) к этим людям, моя свояченица всегда угощала (и угощает) меня чаем или более крепкими напитками на малюсенькой кухне, а к закуске – выращенные собственными руками на садовом участке соленые огурцы или помидоры. И все это – от души и с теплой улыбкой. Без неоценимой помощи и содействия этих людей в прохождении стадии предзащиты указанная диссертация не могла бы быть так успешно защищена.


Запомнилось, как моя мама и Василий Терентьевич привезли к защите из родного села молочного поросенка (где они в апреле достали этого поросенка, одному богу известно), и дома моя Наталья угощала всех гостей жареным поросенком, приведя всех в восхищение.


А осенью того же года мне вручили собственно диплом кандидата наук. Должен признаться, этот факт я переживал довольно остро, внутренний восторг и неизвестно что еще творилось в душе моей! Но очень скоро прошла эйфория. Виктор Михайлович никак не мог «пробить» для меня в дирекции института должность старшего научного сотрудника, и объяснялось это тем, что в те времена в Институте механики МГУ было «перепроизводство» кандидатов наук, а потому распухал наш институт от обилия мне подобных. Но тут помог мне Владимир Николаевич, нашел он по своим каналам объявление о конкурсе на замещение должности старшего научного сотрудника в Библиотеке по естественным наукам Академии наук СССР (1985).



Глава VI

1.Библиотека по естественным наукам АН СССР

Скажу честно, что после беглого ознакомления с будущей тематикой не понравилось мне все это с первого раза. Пугала меня неформализуемость такого класса задач. Сплошная, порою весьма и весьма сложная (как часто мы говорим – «зубодробительная») логика. Но после знакомства с заведующим отделом автоматизации Николаем Евгеньевичем Каленовым, после его объяснений, раскрытия тем, все встало на свои места. К тому же Николай Евгеньевич был «мехматянином», я как-то сразу проникся к нему доверием и симпатией, покорил он меня способностью просто и понятно объяснять сложные логические взаимосвязи рассматриваемых объектов. После подачи соответствующих документов на конкурс я вскоре прошел его и стал работать на новом для меня месте старшим научным сотрудником.

Библиотека по естественным наукам (БЕН) АН СССР имел статус НИИ, директором которой (библиотеки) был Александр Григорьевич Захаров, генерал-лейтенант в отставке, талантливый организатор, человек с богатейшей биографией. Участник ВОВ, начал с младшего лейтенанта, вернулся с фронта майором. Лучше всяких слов может рассказать нижеприводимый список (подробнее – в Интернете  )  биографических данных Александра Григорьевича, которые восхищают меня до сих пор.


Окончил с отличием артиллерийское училище (1938-1940). Во время ВОВ сражался в действующей армии в составе Центрального, Брянского и 1-го Белорусского фронтов. Был дважды ранен. Войну закончил в звании майора, за боевые заслуги был награжден многими орденами и медалями, среди них:
- орден Красного Знамени;
- орден Суворова 3-й степени;
- орден Отечественной войны 1-й и 2-й степени;
- два ордена Красной Звезды;
- медаль «За взятие Берлина»;
- медаль «За победу над Германией».

 
После войны Александр Григорьевич продолжал успешно нести службу в рядах Вооруженных сил страны на самых разных командных и штабных должностях. Окончил Артиллерийскую академию им. Ф.Э. Дзержинского (1946-1950). По окончании академии в 1950 г. назначается в Генеральный штаб Вооруженных сил СССР, и в мае 1951 года Александру Григорьевичу присваивается воинское звание «полковник». Далее – служба в должностях от начальника штаба южного полигона до начальника ракетного соединения (1960).


Трудно переоценить заслуги Александра Григорьевича перед страной в космических достижениях. После трагических испытаний ракет М.К. Янгеля, в результате которых погибли десятки испытателей, было принято решение возвратить Александра Григорьевича к прежнему месту службы, и он вступил в командование южным полигоном. Первым делом нужно было в минимальные сроки организовать продолжение испытаний боевой ракеты. Александр Григорьевич с честью справился с возложенными на него задачами. После успешных стартов ракет на Байконуре и после полета в космос Юрия Гагарина (апрель, 1961) Александр Григорьевич был назначен начальником полигона (до этого он был временно исполняющим обязанности). А 9 мая 1961 г. Александру Григорьевичу было присвоено воинское звание «генерал-майор артиллерии». В 40 лет он стал самым молодым генералом в истории Байконура.


В июне 1961 г. Александр Григорьевич вместе с большой группой испытателей Байконура был награжден орденом Ленина за осуществление первого в мире пилотируемого космического полета.


Александр Григорьевич руководил космодромом пять лет. За это время запуски спутников на Байконуре перешли в разряд рядовых событий – в космос слетали пилотируемые корабли «Восход», первые межпланетные станции и специализированные спутники. Параллельно на полигоне шла интенсивная отработка межконтинентальных баллистических ракет. О том, что наш ракетный щит в 1962 году представлял собой серьезную силу, свидетельствуют события Карибского кризиса. Кстати, перевод частей космодрома в повышенную степень боевой готовности на этот период был возложен именно на Александра Григорьевича…


В марте 1965 г. он был назначен заместителем главкома по вузам Министерства обороны страны. В 1967 г. Александру Григорьевичу было присвоено звание генерал-лейтенанта артиллерии. Заместителем главкома он прослужил до увольнения в запас в 1971 г.


Время организации Библиотеки по естественным наукам (БЕН) АН СССР (а с 1992 г. – БЕН РАН) совпало с окончанием службы Александра Григорьевича в Вооруженных силах. Руководство Академии наук СССР, зная его деловые качества, сочло возможным назначить Александра Григорьевича директором библиотеки, создаваемой в Москве по инициативе президента АН СССР академика М.В. Келдыша. И в марте 1973 г. Александр Григорьевич возглавил БЕН АН СССР и успешно проработал в этой должности до 2004 года. Именно под руководством Александра Григорьевича и в соавторстве с Н.Г. Алексеевым и Н.Е. Каленовым разрабатывалась автоматизированная система научно-информационного обеспечения ученых НИИ Академии наук естественного профиля (АС НАУКА), ныне известная всему научному сообществу страны. И особо хочется подчеркнуть при этом, что Александр Григорьевич был мудрым человеком и тонким психологом в отношениях с женской частью коллектива библиотеки. Ведь коллектив любой библиотеки состоит в основном из женщин, а потому в работе руководителя требуется особый подход к каждой из них. Подчеркну, что Александр Григорьевич бессменно руководил таким коллективом 31 (!) год, за этот период в ряде других библиотек сменились 3-4 директора. Отмечу, что развернутое, но весьма лаконичное описание биографии Александра Григорьевича содержится в Интернете, в статье З.Г. Высоцкой . Будучи на заслуженном отдыхе Александр Григорьевич продолжал передавать свой бесценный опыт молодым.
Скончался Александр Григорьевич 6 августа 2010 года. Вечная память Вам, Александр Григорьевич…


2.Отдел системных исследований и автоматизированной технологии

Но вернемся к моей работе, к моему новому коллективу. Как я уже упоминал ранее, коллективом руководил Николай Евгеньевич Каленов, который приходится правнуком И.В. Станкевичу (1820–1907), младшему брату известного русского писателя и философа Николая Станкевича (1813-1840). Так что, корни Николая Евгеньевича уходят вглубь русской интеллигенции, и неудивительно, что ему передались эти качества по наследству через поколения: Николай Евгеньевич – настоящий интеллигент, одаренный математик, безусловный лидер в коллективе, глубоко порядочный, понимающий проблемы людей вокруг себя. За годы нашего научно-производственного общения с ним я ни разу не слышал от него грубого слова. Ни разу! Ныне Николай Евгеньевич – доктор технических наук, профессор, директор БЕН РАН ; несмотря на занятость, продолжает руководить родным отделом.


В нашем отделе рядом со мной работали и работают замечательные люди и высококвалифицированные специалисты. Ниже я приведу краткую характеристику каждому (каждой) из них. Разумеется, это лишь результат моих наблюдений, и я не претендую на полное раскрытие человеческих качеств моих коллег по работе.
Алексей Валерьянович Глушановский - глубоко порядочный, очень трудолюбивый и чрезвычайно ответственный в работе. Хорошо знающий библиотечную технологию, а потому незаменимый консультант по вопросам постановки задач при разработке автоматизированных систем по тематике Библиотеки. Блестящий лектор и рассказчик, безупречен в отношениях с другими в коллективе.
Михаил Вениаминович Левнер - кандидат технических наук, любимец женщин, остряк, любитель экстремальных банных процедур и жаркого пара. На первый взгляд - беспечный балагур, а на самом деле – генератор идей, глубокий, начитанный человек и верный друг.


Ольга Дмитриевна Каллистратова - талантливая программистка, человек с непростым характером, но неизменно порядочная в коллективе, готовая помочь окружающим, как я неоднократно убеждался, при первой необходимости.
Татьяна Николаевна Соловьева – мама прелестной и умной дочурки, веселая, всегда улыбающаяся, бессменная участница и выдумщица различных шарад и игр на праздничных посиделках отдела. В жизни основательная, в подтверждение чего имеются документальные данные в виде заснятой киноленты, как она просидела несколько часов на малознакомом пляже, пока не убедилась, что дно чистое и что можно купаться.


Зоя Германовна Дмитриева - милая женщина, добродушная от природы, но неизменно строгая и требовательная к мужчинам, находчивая и остроумная в повседневной жизни, воспитала доброго и умного сына. Без ее участия, знаний и опыта было бы невозможно поддерживать работу многих автоматизированных систем в библиотеке.


Светлана Александровна Власова – мама талантливой дочери, выпускница факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, талантливая программистка, непосредственный разработчик нескольких автоматизированных библиотечных систем. По результатам своей работы в библиотеке успешно защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук, неконфликтная и приятная женщина в общении.


Ирина Борисовна Пронина – библиотечный специалист, ответственная и надежная в работе, не терпящая несправедливости, всегда говорит в глаза то, что думает в настоящий момент. В совершенстве владеет технологическими процессами и работой в среде автоматизированных систем в библиотеке. Прекрасная хозяйка, рукодельная и обладает превосходными качествами настоящего мастера в области кулинарного искусства.


Алексей Викторович Васильев - библиотечный специалист, весьма самолюбивый, увлекся программированием с нуля под моим личным «надзором», очень быстро вырос, теперь разрабатывает сложные автоматизированные библиотечные системы, является главным технологом АС НАУКА в библиотеке. Способный технарь от природы. Вспоминается, как перед очередным важным мероприятием в БЕНе отказала кинокамера. Алексей Викторович успел разобрать какую-то деталь камеры, поколдовал что-то над ней, собрал ее обратно. Несмотря на то, что при этом осталась какая-то малюсенькая деталь, камера… заработала.


Владимир Петрович Варакин - кандидат физико-математических наук, талантливый и энциклопедически образованный специалист в области разработки современных сложных автоматизированных систем. Автор одной из 4 имеющихся еще в СССР поисковых систем на больших ЭВМ. В библиотеке ему доверяют разработку наиболее сложных автоматизированных систем с точки зрения собственно программирования.


3.Автоматизированные библиотечные системы

В то время в БЕН имелись две ЭВМ серии ЕС и один персональный компьютер (ПК) отечественного производства «Искра-226» с минимальными параметрами, как внешних носителей информации, так и оперативного запоминающего устройства (ОЗУ). Гибкие дискеты и дисковод были армянского производства, и они выдерживали очень ограниченное число обращений для чтения или записи, а потом на поверхности дискет появлялись заметные царапины, вплоть до дырок.
Если к тому времени на больших ЭВМ библиотеки уже функционировали некоторые подсистемы АС НАУКА («Сериал–М», «Подписка» и ряд др.), то на ПК – еще ничего разработанного не было. В кругу программистов эти ПК называли в шутку персонально - профессиональными ЭВМ. Персональными потому, что все-таки одному пользователю можно было сидеть за этим компьютером, а профессиональными потому, что один программист при большом старании мог физически переставить его с одного места на другое. Вот мне и поручили освоить этот ПК. Целыми днями я сидел за черно-белым монитором, осваивая математическое обеспечение в среде интерпретатора БЭЙСИК.


Несмотря на маломощность ПК «Искра-226», совместно с Евгением Ивановичем Головановым (Институт молекулярной генетики РАН), нами был разработан (1985) комплекс программ для связи ПК с большими ЭВМ на уровне магнитных носителей. И это было тогда значимым практическим результатом, ведь появилась возможность непосредственно передавать данные с ПК «Искра-226» на большие ЭВМ и обратно.


Также совместно с А. В. Васильевым удалось разработать программы распечатки некоторых приходных и расходных актов в библиотеке. Наши библиотекари радовались и такому освобождению от рутинной работы: теперь не было никакой необходимости считать суммы данных в соответствующих столбцах указанных актов в несколько страниц, а затем и распечатывать акты вручную – ведь все считалось и печаталось в автоматическом режиме. Должен заметить в скобках, что нынче такие задачи решаются  «в мгновение ока», например, в среде Excel, которая входит в офисную часть современных операционных систем ПК.


Буквально через год в мире очень быстро начали развиваться персональные компьютеры. И мы приобрели несколько ПК Тайваньского производства с цветным монитором и жестким диском в 20-40 Мб. Эти компьютеры в то время работали под управлением дисковой операционной системы (DOS), ведь операционная система Windows появилась гораздо позже. А уж об Интернете и не слышали мы в то время! Даже такому приобретению тогда мы радовались – нашим восторгам не было предела!

 
С 1986 года в стране начался бум изучения и внедрения ПК в различные сферы деятельности, разработок для них широкого спектра программного обеспечения. Мы тоже старались не отставать от других в разработке автоматизированных систем для библиотечных специалистов. Участие в семинарах, диспуты, обмен опытом, доклады результатов на конференциях самого высокого уровня в различных уголках СССР – все это было в то время захватывающим занятием для всех нас.


И началась работа по разработке автоматизированных рабочих мест (АРМ) для библиотечных специалистов. Но должен сразу оговориться, что внедрение разработок сопровождалось инертностью и боязнью библиотечных работников сесть за клавиатуру ПК. Поэтому программы мы писали с учетом низкого уровня квалификации библиотекарей, как пользователей ПК, старались максимально сопровождать их работу дружеским интерфейсом. Приходилось обучать их на ходу, показывать и доказывать, что это удобно, выгодно.


А позже (1985–1987) совместно с Николаем Евгеньевичем нами была разработана система обработки информации (СОИ) специальной структуры. В процессе разработки приходилось придумывать различные оптимальные алгоритмы хранения и сортировки большого объема данных в строго ограниченной оперативной памяти ПК того времени, что имело и самостоятельное значение с практической точки зрения. Вначале система работала под управлением DOS, а затем эта система была переписана (1987–1991) в среде визуального программирования «С++ Builder», и работала уже она под управлением операционной системы Windows.
В последующем разработанная система СОИ явилась основой для разработки более сложных автоматизированных систем в библиотеке (1995–2010). К тому же эта система имела и самостоятельное значение для программистов, с достаточно развитым математическим обеспечением и с возможностью различных настроек под те или иные условия работы не только в области библиотечных задач.


Глава VII

1.Предперестройка

Я уже писал ранее, что в 70-е вся страна жила в дефиците. Невооруженным глазом было видно, что социалистическая плановая экономика буксует, не может ни одеть, ни накормить свой народ. Дальше – больше. Уже в начале 80-х годов обострились проблемы всей советской экономики, усилился дефицит потребительских товаров, в том числе и продовольственных. И сплошная пустота на прилавках даже столичных продовольственных магазинов. Процветала практика «забирать» из близлежащих областей продукты для Москвы, а по выходным – электрички, набитые колбасными изделиями и другими продуктами из Москвы домой. В то время существовала детская загадка: «Длинное и зеленое, едет из Москвы во все стороны. Что это?» Ответ: «Электрички, набитые авоськами внутри». Хорошо помню, как часто приезжал мой друг Юра Орешников на выходные из Горького (ныне – Нижний Новгород), как мы стояли по несколько раз в очереди (ведь в одни руки отпускали только по кило сосисок), чтобы Юра мог увезти домой хоть несколько килограммов для семьи и для своих приятелей по службе.


А на работе часто по записи выдавали талоны на приобретение того или иного промышленного товара. Помню, как-то мы, имея на руках соответствующий талон, целый день стояли в огромной очереди в ГУМе, чтобы попасть вовнутрь, в отдел электроники. Там выбирали понравившийся цветной телевизор отечественного производства (об импортных товарах мы не могли и мечтать в то время), а на следующий день телевизор был доставлен по нашему домашнему адресу. Нашей радости не было предела!


Приближалась дата 25 октября 1981 года, дата золотой свадьбы наших родителей – Адель Антоновны и Александра Ефимовича. Так вот, в подобных случаях была организована централизованная выдача заказов с продуктами из магазина «Гастроном-1», который находился рядом с площадью им. Дзержинского (ныне – пл. Лубянка). Заранее выбранный Натальей и Адель Антоновной набор продуктов доставлялся на следующий день совершенно бесплатно по адресу юбиляров, а дома оставалось оплатить только стоимость продуктов. Надо сказать, там было абсолютно все – от шампанского до… черной икры. И это было в то время, когда полки продовольственных магазинов Москвы были совершенно пустые. Надо, конечно, отдать должное, хоть в чем-то государство старалось приносить радость пожилым людям…


В общем, полуголодная страна смотрела по ТВ в вечерних новостях, как вешаются трясущимися руками очередные ордена на хилые груди кремлевских властителей, рассказывала анекдоты на кухне про маразматиков из политбюро и ночами, прижавшись к приемникам, жадно слушала радио «Свобода» и «Голос Америки» сквозь треск глушителей КГБ. И с огромных плакатов вещал товарищ Ленин: «Верной дорогой идете, товарищи!»


2.Перестройка Горбачева

Один за другим начинают уходить в мир иной трясущиеся и больные члены Политбюро ЦК КПСС (Л.И. Брежнев, Ю.В. Андропов, К.У. Черненко), и в 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС становится Михаил Сергеевич Горбачев. При нем происходит постепенная ротация руководящей верхушки, проводятся различные пленумы, в результате внутренней борьбы в Кремле складывается «горбачевское большинство» из более молодых членов ЦК КПСС (А.Н. Яковлев, В.А. Медведев, Е.К. Лигачев, Н.И. Рыжков, А.И. Лукьянов, Б.Н.Ельцин и др.), понимающих необходимость перемен в стране. Согласно М.С. Горбачеву страна находилась в предкризисном состоянии. Объявляется перестройка и гласность, появляется некоторое просветление в народе, наступает вторая волна оттепели (после «хрущевских») в нашей жизни. В кинотеатрах начали показывать лежавший ранее на полках фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние».


Не претендуя на экспертный характер моих дальнейших замечаний и записей, все же рискну изложить хотя бы фрагментарно, что происходило в стране дальше на моей памяти. Это всего лишь ощущения и понимание происходящего простого обывателя. При этом особо подчеркну, что многие детали и даты я почерпнул не только из того «сундучка», который мы называем человеческой памятью, но и из такого мощного современного источника информации, как Интернет.
Итак, на начальном этапе перестройки официальным лозунгом партии оставалось расхожее выражение «больше социализма». М.С. Горбачев и его окружение были уверены, что подправь немного методы «командной» социалистической экономики, не меняя сути ее «плановости», и всё – произойдут ожидаемые результаты в нашей жизни сами собой. Как показала жизнь чуть позже, это было основополагающей системной ошибкой Горбачева в пору перестройки, ибо не было в СССР никогда собственно социализма на самом деле, а потому нечего было и обновлять.


В то время очень часто по ТВ показывали сюжеты, где люди просили Горбачева покончить с таким злом, как пьянство. И по «просьбе трудящихся» объявляется всеобщая «борьба с алкоголизмом». Принимались скоропалительные, необдуманные и глупые решения о вырубке виноградных полей. Я сам лично видел, как вырубались виноградники в Краснодарском крае и как у людей при этом были слезы на глазах. Как это часто бывало в России и продолжается до сих пор, при любых реформах власть путает причинно-следственные связи, борется не с причинами явлений, а с их следствием. Ну, вырубили виноградники, людей обидели, что, пьянство искоренили? Нет же! Наоборот, люди начали подпольно гнать самогонку в домашних условиях, как пили, так и продолжали пить, что, в свою очередь, сократило доходы государственного бюджета от продажи алкоголя. Это было непоправимой ошибкой власти в тогдашней внутренней политике нашей страны. А упадок производства в стране продолжался, и люди начали разочаровываться в Горбачеве и в перестройке.


Справедливости ради должен заметить, что во время правления Горбачева на какое-то время появились продукты на прилавках магазинов. Приведу один характерный пример, связанный с городом Владивостоком, куда мы летали с Ольгой Дмитриевной Каллистратовой на очередную конференцию в конце 80-ых годов. Помните, как я раньше писал о пустых прилавках магазинов и еды в ресторанах в том самом городе в начале семидесятых? Так вот, город нельзя было узнать. Прилавки продовольственных магазинов ломились от изобилия морепродуктов, не было дефицита на основные продукты питания, в кафе кормили сытно и недорого. Появились новые рестораны, где потчевали гостей различными блюдами из морепродуктов, о которых я ранее и не слышал. Помню, как мне удалось довезти до дома несколько килограммов свежемороженых клешней огромных крабов, и как мои домашние наслаждались жареными крабами в сметане. И килограмм тех крабов стоил ровно столько, сколько и бутылка водки в то время – 4 рубля 12 коп.


Как бы мы ни ругали Михаила Сергеевича, но именно при нем произошло долгожданное освобождение из ссылки в Горьком выдающегося физика А.Д. Сахарова (1986), а позднее (1987) – из тюрем многих диссидентов. А после вывода войск из Афганистана (1988) перестали получать наши матери и отцы своих сыновей в цинковых гробах. Произошло падение Берлинской стены (1989), а вслед за этим вскоре и объединение обеих частей Германии (1990) (до сих пор немцы встречают Михаила Сергеевича как национального героя).
СССР начинает набирать пока еще весьма скромный авторитет в мире, после того как появляются в обществе ростки внутрипартийной демократии и альтернативных выборов в Советы (1987). Начинается борьба с коррупцией (хлопковое дело в Узбекистане, 1988) и т. д., и т. п. Но Михаил Сергеевич, к сожалению, так и не сумел в то время освободиться от своих взглядов и убеждений о руководящей роли КПСС в жизни общества. Так что, Михаил Сергеевич был верным сыном своего времени…


Помнится очень смелое (по тем временам) выступление Б.Н. Ельцина на XIX партконференции (1988) с резкой критикой в адрес аппарата Политбюро ЦК партии. Ельцин сказал, что тот не поспевает за перестроечными процессами в стране, предложил ввести всеобщие, прямые, тайные выборы руководящих партийных органов. Именно тогда один из самых ярых консервативно настроенных членов ЦК Е.К. Лигачев, прервав Бориса Николаевича, произнес крылатую фразу: «Борис, ты не прав!» .


До сих пор перед глазами трансляция по ТВ работы I съезда народных депутатов СССР (1989). И выступление выдающего физика XX столетия Андрея Дмитриевича Сахарова, к тому времени народного депутата СССР. Его критическое выступление, когда он заявлял об условной поддержке Горбачева, вызвало в зале свист, захлопывание, выкрики со стороны части депутатов, которых позднее известный историк Юрий Афанасьев характеризовал как агрессивно-послушное большинство. Какая-то учительница из Средней Азии клеймила позором А.Д. Сахарова по бумажке, требовала лишить его звания депутата. Ясно, что речь этой учительницы была кем–то написана заранее, оставалось только прочитать без запинки. Интересно было бы узнать, как она потом, с какой совестью жила?


То было 14 декабря 1989 года, и то было последнее выступление Андрея Дмитриевича Сахарова. Умер он вечером того же дня в Москве от сердечного приступа в своей квартире на улице Чкалова. На похороны Андрея Сахарова в сильный мороз пришли тысячи людей, среди которых, я думаю, были и те, кто еще недавно не понимал и клеймил Сахарова.


Но надо отдать должное Горбачеву за то, что он через несколько лет в каком-то интервью назвал А.Д. Сахарова «выдающимся современником» своего времени и что он «глубоко уважает и восхищается им». В самом деле, Андрей Сахаров – один из отцов водородной бомбы, академик АН СССР, трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской и Ленинской премий, лауреат Нобелевской премии мира (1975). Все мы должны были быть перед ним в неоплатном долгу, но как только Андрей Дмитриевич начал активно выступать за прекращение испытаний ядерного оружия, а чуть позже – заниматься правозащитной деятельностью, тут же был лишен (1980) всех этих званий и премий, пошла волна дискредитаций биографических данных в центральных газетах. В том же году он был сослан в ссылку в г. Горький, а когда в знак протеста объявил голодовку, местные власти поместили в больницу, где начали кормить насильно.


Во все времена власть не жаловала талантливых и великих, не любила независимых людей, ибо они могли действовать вразрез главенствующей идеологии, смели критиковать Систему. Будем надеяться, что ушла в историю гипертрофированно уродливая власть в СССР, которая отличалась особой жестокостью наказания «несогласных». Ведь, по некоторым данным, только сталинские репрессии унесли порядка 15 миллионов  жизней неповинных людей. А сколько людей сидели и умерли в советских гулагах без суда и следствия? Спрашивается, зачем нужна такая власть народу, во имя чего необходима тоталитарная система, которая позволяла править страной диктаторам – убийцам собственного народа?


Если до 1990 года в СССР высшим должностным лицом страны был Председатель Верховного Совета СССР, то на очередном III съезде народных депутатов утверждается пост Президента СССР, и именно на этом съезде М.С. Горбачев был избран первым президентом страны.


Но в экономической сфере продолжался спад производства и потребительских товаров. И, как обратная сторона «перестроечной» свободы, повсеместно продолжалось падение нравов. В 1990 году на экраны страны вышел нашумевший документальный фильм Станислава Говорухина «Так жить нельзя!» . В фильме жестко были отражены проблемы советской действительности в перестроечный период: нищета, пороки общества и кризис государственной системы. Этот фильм обо всем сразу. Об отвратительной, грубой и одновременно беспомощной милиции. О бардаке, беспробудном пьянстве, грязи, нищете, лжи, бюрократизме, развале, разврате, падении нравов и коррупции… Более 20 лет прошло с того времени, а фильм как будто о нашей современной России.


Надежда людей на перестройку начала угасать, зрело всеобщее недовольство не только в народе, но и в высших эшелонах власти.


3.ГКЧП

19 августа 1991 года в выставочном центре на Красной Пресне должна была открыться Международная конференция по автоматизации информационных технологий (точного названия не помню), где принимала участие и наша библиотека. Но, утром проснувшись, вся Москва услышала лязг гусениц вереницы танков, и мы увидели, как большое количество машин с солдатами заполняют улицы Москвы.
– Что случилось, почему танки? – с тревогой спрашивали люди друг у друга.
Конференция открылась в назначенное время, но были хмурые лица у всех, только тревожный шепот обсуждений последних сообщений радио и неприкрытое всеобщее людское осуждение…


Так начался августовский путч: непрерывная музыка из балета «Лебединое озеро» целый день по всем трем основным каналам ТВ, а в вечерних новостях все мы видели трясущиеся руки главного «гэкачеписта» Янаева. Рядом с ним сидели члены Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) (Бакланов, Крючков, Пуго, Стародубцев и другие) , которые самоуверенным тоном начали оправдывать свой шаг в целях исправления ошибок «перестройки Горбачева». При этом всем вначале сообщили о болезни президента, но чуть позже мы узнали о заранее подготовленном пленении и информационной изоляции Горбачева во время его отдыха в Форосе. Лидеры всех ведущих держав признали такую ситуацию как государственный переворот в России.


Но недолог был путч. Сотни тысяч людей вышли на улицы города с протестом, начались митинги по защите демократии во многих городах России. Огромное значение имело решение мэров Ю. Лужкова (Москва) и А. Собчака (Санкт-Петербург) не подчиняться ГКЧП и не выполнять его указаний. День и ночь не прекращались митинги у Белого дома, где заседал Верховный Совет РСФСР и где был создан «штаб сопротивления ГКЧП» во главе с Президентом РСФСР Б.Н. Ельциным. Некоторые командиры военных встали на сторону Ельцина, и подчиненная им военная техника заняла оборонительные позиции вокруг Белого дома. В Москве молодежь начала строить баррикады, брататься с военными. К большому несчастью на одной из баррикад случилась трагедия – погибло трое участников: Дмитрий Усов, Владимир Комарь и Илья Кричевский. Вечная им память…


21 августа, поняв всю бессмысленность ситуации, из состава ГКЧП вышел министр обороны Д. Язов. По договоренности с Ю. Лужковым, во избежание возможного большого кровопролития Язов дал команду вывода войск из Москвы. Вот так и потерпел фиаско трехдневный заговор «уличной шпаны» (сравнение ГКЧПистов с «уличной шпаной» принадлежит основному идеологу Перестройки академику А.Н. Яковлеву), и решающую роль в этом сыграло, безусловно, массовое сопротивление народа.


В общем, как выражался известный острослов Виктор Степанович Черномырдин, «хотели как лучше, а получилось как всегда» – только ускорили распад Советского Союза (декабрь, 1991): отречение Горбачева от власти (25 декабря 1991 г.), роспуск КПСС и приход эпохи власти Б.Н. Ельцина.
Вот так и закончилась эпоха правления Горбачева. Если попытаться оценить деятельность Михаила Сергеевича на посту генсека и президента, то оценки экспертов внутри нашей страны крайне противоречивы. Консервативные политики до сих пор критикуют его за экономическую разруху, за развал Союза и прочие последствия эпохи перестройки, а радикальные политики критикуют за непоследовательность реформ и попытку сохранить прежнюю административно-командную систему. Но ясно одно, что Горбачев первый решился на многочисленные реформы, которые в дальнейшем привели к рыночной экономике, уничтожению монопольной власти КПСС. Многие советские, постсоветские и зарубежные политики и журналисты приветствовали реформы Горбачева, демократию и гласность, окончание холодной войны, объединение Германии. Оценка деятельности Горбачёва за рубежом бывшего СССР носит более позитивный и менее противоречивый характер, чем в постсоветском пространстве. А вот как оценивают некоторые политики внешнюю политику Горбачева :


«М.С. Горбачеву Европа и мы обязаны окончанием холодной войны. Это событие колоссального исторического значения, что бы про Горбачева ни говорили. Это просто люди не понимают, что он в одну минуту разрушил тот страшный колпак, под которым мы жили. Колпак ожидания войны, ядерной войны, страха и так далее. Он все это разрушил. <…>. Что все усилия чудовищные, направленные на создание огромных армий, вражду, пропаганду, все это бессмысленная растрата сил и средств. Конечно, он заслужил наше признание как никто».


4.Эпоха Ельцина

После провала путча и возвращения Горбачева в Москву, он начал окончательно терять рычаги управления, которые постепенно отходили к Ельцину. В декабре 1991 года Борис Ельцин втайне от Президента СССР Горбачева провел с Президентом Украины Л.М. Кравчуком и главой белорусского парламента С.С. Шушкевичем переговоры о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), а чуть позже в Минске было подписано соглашение о создании СНГ. Вот так и произошел распад СССР. 25 декабря 1991 года М.С. Горбачев подал в отставку и Борис Ельцин получил всю полноту президентской власти в России, вплоть до передачи резиденции в Кремле и так называемого ядерного чемоданчика.
После распада СССР Борис Ельцин приступил к осуществлению в стране радикальной экономической реформы: первый указ о свободе торговли, часто именуемый «шоковой терапией» (1992). По инициативе и. о. Председателя Правительства А.Т. Гайдара началась либерализация цен в России, начали появляться различные кооперации: люди стали свободно зарабатывать себе на жизнь сами. Благодаря кооператорам и движению под названием «челноки» в магазинах появились импортные товары и продукты питания. Но тут же появились и рэкетиры – это те, кто претендуют на часть доходов других, в том числе и кооператоров, незаконными (силовыми) методами. А позднее «рэкетирство» переросло в «крышевание», когда за определенную плату одни охраняют какой-нибудь объект от других себе подобных.


Но вскоре после этого началась гиперинфляция, денежные средства граждан иссякали на глазах, сбережения обесценились. Помимо гиперинфляции, страна столкнулась с такими проблемами, как спад производства, невыплаты заработной платы, а также пенсий и других социальных пособий. Опять страна находилась в глубоком экономическом кризисе.


К экономическим проблемам добавился политический кризис. В некоторых регионах России после распада СССР усилились сепаратистские настроения (Чечня, Татарстан). После того как съезд народных депутатов (декабрь, 1992) не утвердил кандидатуру Е.Т. Гайдара на пост Председателя Правительства, начались серьезные разногласия между Ельциным и Верховным Советом, переросшие позже в вооруженные столкновения, вплоть до расстрела (1993) здания Дома Советов. Все мы помним штурм здания мэрии, телецентра «Останкино» и особенно расстрел Дома Советов с применением бронетехники, которые привели к многочисленным жертвам. По официальным данным, среди сторонников Верховного Совета, журналистов, сотрудников правоохранительных органов и случайных людей было 123 человека погибших, 384 раненых . И, как следствие экономического и политического кризисов, постоянно происходила смена руководства Правительством страны (Гайдар (1992), Черномырдин (1992), Кириенко (1998), Примаков (1998) и Степашин (1999)). И первый в жизни России дефолт (1998), усугубивший и без того тяжелый экономический кризис в стране.
Вслед за указанными кризисами произошел и конституционный кризис. По очередному указу (1993) Ельцина прекратилась деятельность Верховного Совета РСФСР. Начался затяжной военный конфликт в Чечне (1994–1996 и 1999–2001), произошел теракт банды Басаева в Буденновске (1995), а потому возникали конституционно-правомерные вопросы применения вооруженных сил внутри страны. Поэтому возникла необходимость разработки новой Конституции, и в 1994 году была принята новая Конституция России, где были разрешены и указанные правовые вопросы в том числе. По новой Конституции президент получил значительные полномочия, в то время как полномочия парламента были значительно сокращены.


В самом начале своего правления Ельцин окружил себя молодыми и амбициозными людьми из среды научной интеллигенции (Шахрай, Бурбулис, Чубайс, Кириенко, Немцов и др.), образованными, умеющими говорить грамотно и «без бумажки», что вначале так привлекало всех нас. Но вскоре по указу (1992) Ельцина начались «ваучеризация» и «приватизация», и народ вместо обещанных Анатолием Чубайсом каждому из нас по автомобилю «Волга» получил… «прихватизацию»: многие госпредприятия и собственность страны переходили в руки отдельных людей, так называемых олигархов, за бесценок. И, конечно же, наиболее обиженными и пострадавшими от подобных реформ оказались пенсионеры, на глазах и на горбах которых осуществлялись строительство и накопления той самой государственной собственности, которую в короткий срок отняли (распродали за бесценок!) ненавистные всему простому люду Чубайсы и иже с ними. Очень быстро произошло расслоение общества на бедных и богатых в наиболее уродливой форме (одним – яхты и дворцы за рубежом, а другим – пустые кошельки), и полуграмотные молодые люди ринулись за наживой, единственным критерием успешности для которых были деньги, деньги и деньги, а потом и бандитский дележ награбленного. Если образно, то: «…Молодые люди в красных пиджаках и в грязных ботинках стали нагло разгуливать с вызывающим видом по Большому театру страны…» (лично видел, в буквальном смысле!).
Все чаще мы стали слышать в новостях о случаях бандитских разборок с целью захвата одними группировками ранее награбленных богатств у других (явление под названием «рейдерство»). Гораздо позже, когда уже кончилась эпоха правления Ельцина, известный экономист Георгий Явлинский очень метко это назвал так: «В России наступил олигархический бюрократический капитализм». То есть когда власть срастается с бизнесом, а бюрократическая чиновничья свора захватывает рычаги управления государством.


Опуская всю дальнейшую борьбу Ельцина с противниками, все перипетии его правления, хочется спросить: так кто же такой Борис Николаевич Ельцин? Строитель, разрушитель или реформатор? Лично мне, как обычному обывателю, кажется, что он был всем сразу, ведь все талантливые люди сотканы из противоречий. Через много лет он скажет про себя: «Я сумел сломать хребет социализму…» И хочется добавить к этому: «…И заложил ростки демократии в России». Трудно, с надрывом для народа, с множеством ошибок, человеческих жертв и сломленных судеб. Но правда и в том, что вначале Горбачев, а затем и Ельцин зародили в народных умах сомнения: так ли мы живем? Не было бы этих людей, кто знает, были бы демократические изменения в моей стране, мог бы я, к примеру, писать эти строки (?), хотя история и не терпит сослагательных наклонений…


5.После Ельцина

Но состояние здоровья Ельцина в то время (1999) оставляло желать лучшего, и он объявил о своем решении сложить с себя полномочия, объявив преемником ранее малоизвестного и молодого (47 лет) В.В. Путина .


В результате первых в России открытых выборов в марте 2000 года, президентом страны был избран В.В. Путин, бывший полковник КГБ, владеющий в совершенстве иностранным языком, умеющий четко и ясно излагать свои мысли. Владимир Владимирович Путин вступил в свою должность 7 мая 2000 года. Президенту Путину достались в «наследство» посткризисное (дефолт!) состояние экономики, инфляция, коррупция и сложнейшие внутренние проблемы Кавказа и сепаратизма в Чечне (вторжение боевиков в Дагестан, теракты в Москве и др.). Но хочется отметить, что Путин и его новая «петербургская команда» смогли погасить центробежные силы в регионах и, как результат, сохранить целостность России как единого государства. В том была и есть, как мне кажется, основная заслуга Путина. И неудивительно, что в начале его президентства рейтинг Путина, по многочисленным опросам общественного мнения, достигал до 70%.
С другой стороны, именно при Путине расцвела небывалая коррупция во всех эшелонах власти, произошла криминализация милиции и других правоохранительных структур власти. По многочисленным отзывам экспертов, Путин, несмотря на два срока президентства, не смог добиться заметных результатов в борьбе с коррупцией в МВД, или образно: «При Путине… бандитизм 90-х не исчез, он надел погоны». При Путине произошло порядка 10 терактов по стране, во многих случаях именно по недосмотру органов милиции вооруженные отряды боевиков «чудесным образом» просачивались до мест терактов. Но я не помню, чтобы при этом был бы найден (во всяком случае, в официальных сообщениях этого не было) и наказан хоть один руководящий чиновник из МВД.
К тому же Путин и его команда, задумав осуществить некоторые весьма важные реформы в социальной сфере (монетизация льгот, здравоохранение и пенсионная сфера), потерпели полное фиаско. Как ни странно, главный исполнитель такой провальной реформы ненавистный всеми пенсионерами Зурабов, после освобождения его от обязанностей министра здравоохранения, не только не понес наказания, но и был назначен советником президента  (2007). Этот вопиющий факт говорит, прежде всего, о нежелании (или неумении?) Путина требовать с подчиненных исполнительности и, как следствие, о полной безответственности во всех эшелонах власти, в том числе и в его ближайшем окружении. Только на моей памяти Путин дважды признавался публично, что он недоволен работой некоторых министров в правительстве. Но никого, ни одного министра он после этого не уволил. Я уж не говорю, как Министерство образования России во главе с министром Фурсенко именно с поддержки Путина начало и продолжает разваливать образование в стране (уже с поддержки Президента Д.А. Медведева) непродуманной реформой экзаменов в школе (ЕГЭ).
Именно при Путине продолжились назначения на руководящие посты в различных областях управления людей из Питера. Наглядным примером здесь является уже ранее упомянутый Анатолий Чубайс, этот умный, хитрый, умеющий забалтывать любую проблему. Я не являюсь экспертом оценок его деятельности, но вот какая характеристика дана Чубайсу  (стилистика автора сохранена):
…Анатолий Чубайс – один из самых непопулярных государственных деятелей России. Так, по итогам соцопроса ВЦИОМ декабря 2006 года, Чубайсу не доверяли 77% россиян. В опросе 2000 года подавляющее большинство отрицательно оценили действия Чубайса, он характеризовался как «человек, действующий во вред России», «дискредитатор реформ», «вор», «жулик». Опрошенные также негативно охарактеризовали его работу во главе РАО «ЕЭС»: «детей оставлять без света очень жестоко: больницы, детсады, школы», «он отключает электричество – в роддоме дети умирают». Вместе с тем незначительная часть опрошенных отметила деловые качества Чубайса: работоспособность, хорошие организаторские способности, энергичность. В опросе РОМИР в августе 1999 года Чубайс был назван одним из тех, «чья политическая и экономическая деятельность наносит наибольший вред стране…»
С 1998 до 2008 года г-н Чубайс занимал пост председателя правления РАО «ЕЭС России». При нем, когда все было нацелено на выкачивание денег из энергосистемы, когда на собственно техническую модернизацию не обращали никакого внимания, произошла крупная техногенная катастрофа (май, 2005). В результате многочисленных аварий на подстанциях отключилось электричество в большей части районов столицы России. Остановилось метро, перестал ходить общественный транспорт, встали некоторые предприятия города, во многих домах жители остались без воды, прекратилась подача электроэнергии в больницы, в Москве наступил настоящий коллапс. И это несмотря на то, что еще в 2003 году Чубайс клятвенно вещал всем нам по ТВ, что «у нас аварии быть не может!» . Хорошо помню, как В.В. Путин «грозился» разобраться, почему Чубайс и его подчиненные могли получать миллионные (подчеркиваю, миллионные) бонусы (премиальные то есть) в то самое время, когда не хватало средств для модернизации ЕЭС Как и следовало ожидать, в конце концов, такая реорганизация энергетической системы потерпела крах, с последующей ликвидацией собственно госкорпорации РАО «ЕЭС». И что Вы думаете, уважаемый Читатель? А Чубайс вскоре после этого был назначен генеральным директором госкорпорации «Роснано» (сентябрь, 2008). И начались новые вливания огромных средств на развитие нанотехнологий во главе с Чубайсом. И совсем еще свежая и небывалая по трагическим последствиям авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Оказывается, что подчиненные Чубайса в свое время не организовали надлежащий и своевременный технический контроль за состоянием турбин. Что еще должно произойти в нашей стране по вине Чубайса, чтобы остановить, наконец, бесконтрольную вакханалию, с позволения сказать, такого организатора? Но вечен Чубайс – ведь Путин своих не сдает!


В мае 2008 года Путин передал власть избранному президенту Дмитрию Медведеву, а сам вскоре вступил в должность председателя Правительства. Теперь президентом страны стал юрист из Питера, свободно излагающий мысли и не скрывающий наши недостатки, жестко критикующий коррупцию во всех сферах деятельности страны, и в МВД, в частности. Но при этом Медведев неоднократно подчеркивал, что «с коррупцией мы будем бороться демократическими методами». Спрашивается, если коррупция в государстве приобрела глобальный характер, разъедает саму демократию, то как демократическими методами можно бороться с коррупцией? Где логика, г-н Президент? И надо было случиться 5 декабря 2009 года пожару  в ночном клубе в Перми, чтобы, наконец, прозреть Президенту и признать, что… единственный выход из таких ситуаций в стране: надо наказывать жестко и изменить законы в сторону усиления наказаний за преступную халатность со стороны хозяев заведений. Отмечу, что в результате такого пожара в Перми умерло 156 человек. И опять выясняется коррупционная составляющая такого кошмара.


Так будет ли настоящая борьба с коррупцией не только на словах, но и на деле, наконец? К сожалению, вопросов пока больше, чем ответов, хотя в последнее время и появилась некоторая надежда на исправление ситуации в стране: издан президентский указ о реорганизации МВД, прошли широкие всероссийские обсуждения и предложения по собственно реорганизации в Интернет – сообществе. Принято решение о сокращении численности милиции на 20%, и о переименовании милиции в полицию. Но согласно китайской мудрости, «неважно, какого цвета кошка, черная или белая, важно, чтобы она ловила мышей»  , поэтому многомиллионные расходы на это самое переименование вряд ли будут оправданы в будущем.


Ни для кого не секрет, что в нашей армии царит настоящий бардак и непобедимая дедовщина и продолжают гибнуть молодые ребята во время мирной жизни. Уволил-таки президент Медведев некоторых начальников воинских частей под Петербургом, были заведены уголовные дела по поводу избиения рядовых солдат. Может, уменьшатся случаи гибели молодых ребят, может, появится ответственность у военных начальников? Дай-то бог…


Но, как не прискорбно сознавать, несмотря на частые и правильные речи Президента, нет исполнения его поручений. Мне не понятно, почему он лично не может добиться контроля над их исполнением? И в результате подобных расхождений между словами и делами в народе теряется авторитет Президента и продолжает снижаться вера во власть...


В связи с этим, не могу не сказать о методах борьбы с коррупцией в Белоруссии. Весьма и весьма неоднозначно отношусь к Александру Лукашенко. Но один пример мне очень симпатичен. Увидел Лукашенко строящийся коттедж для какого-то генерала, и, после выяснения прокуратурой «откуда и как», сразу разжаловал без суда с конфискацией. И правильно сделал – откуда у генерала такие большие деньги? И это вовсе не анекдот. Как говорят многие очевидцы, с которыми я иногда общаюсь, нет в Белоруссии такой коррупции, как в России.
А в России? А в России московская милиция охраняла (13.10.2009) воров в законе и авторитетов разных мастей, которые вполне легально съехались со всех концов России на похороны на Ваганьковском кладбище Москвы известного мафиози страны Вячеслава Иванькова (Япончика) , а впереди гроба несли  государственный флаг России. Вот как отреагировали на происходящее в Госдуме 14 октября 2009 г.  В ходе заседания палаты депутат Госдумы Татьяна Москалькова  («Справедливая Россия») обратила внимание парламентариев на то, что вчера все СМИ были переполнены информацией о похоронах «вора в законе» «Япончика». «Мы не провожаем так в последний путь наших героев России, погибших в Афгане, погибших в Чечне. Я не понимаю, в какой стране мы живем, чтобы перед гробом “вора в законе” несли российский флаг», - возмущена парламентарий. «Для всех моих депутатов-коллег, для всего правоохранительного сообщества это дико, неприемлемо, оскорбительно», - заявила г-жа Москалькова» (и я тут полностью поддерживаю возмущение депутата). Но дальше, по мнению депутата: «этот информационный бум - вызов и нашему молодому Президенту, объявившему бой коррупции». Оказывается, именно информационный бум во всем виноват и является вызовом Президенту, а не собственно то, что власти разрешили такие похороны. Заметьте, ни слова о власти, о МВД, которые и допустили все это. А генерал-майор МВД и депутат Госдумы Т.Н. Москалькова продолжает с упорством защищать прогнившую систему МВД на всевозможных ток-шоу по ТВ и всегда обвиняет СМИ в разжигании ненависти народа к «доблестным» рядам сотрудников милиции. Странная логика или полное отсутствие логики, не правда ли?


Но как только оппозиция выходит без разрешения на площади Москвы, то тут же вмешивается милиция с ОМОНом, жестко разгоняя мирных демонстрантов. Конечно, с простыми людьми легче справиться, чем с ворами в законе. Власть, презирающая свой народ - вот что это такое!


Так и хочется спросить у нашей власти: «Чего уж было мелочиться, может, надо было похоронить мафиози Иванькова на Новодевичьем кладбище, с посмертным присвоением ему Героя России?».


Мне не понятно, почему после того, как пустили скоростной поезд «Сапсан» сообщением «Нижний Новгород – Москва - Петербург», стали отменять в Москве многие электрички, и как люди вынуждены штурмовать электрички и ездить на крышах вагонов, со всеми вытекающими? И как народ, живущий вдоль трассы этого поезда, недоволен невыразимым шумом, а министр РЖД Якунин без стеснения вводит в заблуждение самого Президента в том, что, мол, люди при этом только выиграли. И постыдно было смотреть по ТВ, как Президент передал некоторые недовольные отзывы о такой ситуации, выложенные на его сайте в Интернете, обратно … тому самому Якунину для того, чтобы тот разобрался во всех вопросах подобной ситуации. Будьте спокойны, Дмитрий Анатольевич, у Якунина все окажется в ажуре: и билеты по цене в 3000-4000 рублей окажутся доступны всем желающим людям в стране с зарплатой в 10-12 тысяч рублей (а в сельской местности и того меньше - по 4-5 тысяч рублей), и скорость движения возросла. Спрашивается, кто способен ездить за такие цены в таком поезде? Простой человек или сливки общества?


Вот бы хоть раз нашим министрам и иже с ними самим по утрам поездить на работу на электричке, пусть бы почувствовали, в чем же заключается «улучшение» для пассажиров от скоростного поезда «Сапсан». Да и было бы не зазорно самим поездить за рулем на простой машине без охраны, хотя бы по Кутузовскому проспекту нашей столицы в часы пик, когда проспект перекрывается, чтобы пропускать господ правителей с ненавистными проблесковыми маячками. Многие жители страны наверняка помнят пиар-ход перед телекамерами нынешнего Председателя Госдумы Б.В. Грызлова, когда перед предыдущими выборами в Госдуму этот господин снял сам с собственной машины синий маячок. Прошли выборы и что? А то, что перед следующими выборами число машин с маячками увеличилось настолько, что в Думе не могут даже подсчитать точное количество таких машин. Ну, как после этого можно верить в обещания «господ Грызловых», которые продолжают править страной?


Интересно было бы узнать, кто-нибудь подсчитывал, во что обходятся налогоплательщикам иномарки с маячками? По утрам водитель едет из Москвы за каким-нибудь «прыщиком» в Подмосковье, чтобы отвезти его в Москву. Вечером повторяются в обратном порядке: водитель отвозят домой вышеупомянутого представителя власти в Подмосковье, а потом водитель возвращается обратно в Москву. Вот и получается, что в самый разгар пробок в городе число машин с маячками увеличивается ровно в два раза.


Вот бы повторить поступок короля Артура  нашему Президенту, а чтобы не было скучно ему одному, взять в пассажиры Премьера В.В. Путина. Но нашему Премьеру некогда, ведь ему надо то полетать на каком-нибудь истребителе, то с открытым торсом демонстрировать умение кататься на горных лыжах, то проводить позорно - смехотворный пробег «Хабаровск – Чита» на отечественной «Ладе», следом за которой – вереница из 80 дополнительных иномарок и огромной охраны. Не лучше было бы без предупреждения приехать в какой-нибудь регион России, и посмотреть, как там живут простые люди в провинции на самом деле, чтобы не успело бы начальство на местах к приезду гостей-правителей и «траву покрасить в зеленый цвет, и новый забор поставить»? Когда, наконец, спустится высокая власть с небес на землю и снимет с себя розовые очки? Поистине: «Россия - страна великих показух!».


И я искренне не понимаю, почему до сих пор в стране существуют неонацистские молодежные организации, бритоголовые члены которых с вызывающим видом вскидывают руки в приветствии «Хайль, Гитлер!» или «Россия для русских!» перед телекамерами и продолжают избивать (а иногда и убивать) ни в чем не повинных людей не русской национальности. Почему власть допускает существование подобных группировок и не может (или не хочет?) уничтожить это явление на корню? Свежий пример: бесчинства молодежи на Манежной площади в декабре 2010 г. после гибели футбольного болельщика «Спартака» в драке с кавказцами. Выяснилось, что эти безобразия были организованы «умелыми руками» националистического толка. На следующий день Президент говорит всему народу, что это было преступлением и преступников должны «сажать», а через неделю официальное следствие не находит состава преступления, что мол, все это было лишь проявлением неподчинения органам милиции. Вот и выходит, что опять лишь красивые слова в устах нашего Президента.


А что после этого случая? А после этого – тишина. Все успокоились. То ли СМИ потеряли интерес, то ли власти опять что-то от нас скрывают.
Вопросы, вопросы…


К слову сказать, новый мэр Москвы Сергей Семенович Собянин прилюдно объявил о своем методе руководства: будет собирать по субботам всех префектов и своих замов в один автобус и все нежданно нагрянут с проверкой в один из округов города. При этом маршрут визита хранится в строжайшей тайне до последнего момента. Имеется уже и результат такой инспекции: 30 октября 2010 года за безобразно и незаконно расположенные торговые ларечки вокруг станций метро «Белорусская» и «1905 года» новый мэр тут же, прямо на месте проверки, уволил двух глав Управ в центральном округе Москвы. Проводит чистку в правительстве Москвы от нерадивых министров (вот бы взять пример с Собянина нашему Премьеру).


Несмотря на то, что новый мэр слывет закрытым человеком, он довольно часто общается с простыми горожанами во время своих инспекционных поездок по городу. Сергей Семенович часто инспектирует не только магистральные улицы, но и бывает на окраинах, стройках и даже помойках . Посмотрим, что из этого выйдет, как бы ни случилось так, что чиновничья свора «из корыта с водой не выплеснула бы и ребенка», но в любом случае хочется пожелать такому решительному руководителю всяческих успехов…


Увы, к горькому сожалению, мне становится все более очевидным, что наш Президент не знает своей страны, не знает реальную жизнь простых людей. Иначе чем объяснить его наивное открытие цен на сельхозпродукты (август, 2010) в Саратове: оказывается, они там дешевле в 5-7 раз, чем в Москве. Ну, ладно, не сразу сообразил Президент, что местные чиновники могли поменять на один день ценники в магазине, но подбор честных чиновников в своем окружении - это же основа основ работы руководителя! Кстати, буквально в тот же день в Интернете появились настоящие ценники на продукты питания в Саратове: они оказались ниже московских цен на 3-5 рублей. Вот Вам и «5-7 раз», г-н Президент!


Я не понимаю, почему власть, продавая в несметном количестве газ и нефть всей Европе, позволяет себе не уважать собственный народ, оставляя многих людей без газа и без дорог?! Почему в стране нет государственного или другого контроля, например, над вырубкой леса и распродажи его за границу, и браконьерства в рыбном хозяйстве? Ну, почему нельзя решить одну проблему, например, газификации или строительства дорог в стране, а потом уже приниматься и за следующие проблемы?


Я уж не говорю, как обстоят дела в жилищном строительстве в моногородах и удаленных районах страны (Камчатка, Сахалин и др.). В частности, во время рабочей встречи с губернатором Камчатки Алексеем Кузьмицким  Глава государства отметил  «социальную неустроенность, отсутствие современной инфраструктуры, социально-бытовой инфраструктуры, наличие большого объема ветхого жилого фонда и высокую стоимость потребительской корзины в Камчатском крае». А после осмотра некоторых жилых домов в столице Камчатки добавил удрученно: «…эти дома жильем назвать нельзя!».


Но зато мы строим олимпийский центр в Сочи и будем проводить чемпионат мира по футболу. К слову сказать, мне вспоминаются первые Всемирные юношеские игры , проведенные в Москве (1998), и как при строительстве жилых домов для юных спортсменов на юго-Западе Москвы чиновники (во главе с мэром Лужковым) били в грудь и клялись, что после игр все квартиры достанутся очередникам на жилье. А недавно прошелся вокруг спортгородка и … убедился, что там высокие ограды и проходные с охранниками, а из подземного гаража выезжают сплошь представительские авто тамошних жителей… Так что, вряд ли Сочи будут исключением. Власть продолжает плодить в стране роскошь для избранных и удручающую нищету для пенсионеров.


Какое к черту «Сколково», куда намерены бухнуть 170 миллиардов народных рублей и приглашать на работу иностранных специалистов, создавая для них соответствующие условия? А свои талантливые научные работники бегут от нашей нищенской зарплаты в другие страны. Вот нам и свежий пример: лауреатами Нобелевской премии по физике за 2010 год стали наши бывшие соотечественники , выпускники Московского физико-технического института, ныне работающие в университете Манчестера (Великобритания), Андрей Гейм и Константин Новоселов. Как говорится, комментарии излишни.


Какое Сколково (?), когда в декабре 2010 года в центральной России после природного катаклизма обнаружилось, что все начало отключаться, все начало рваться, люди остались без света и тепла на несколько дней, и встречали Новый год при свечах. Вот куда надо бы вкладывать деньги: на ремонт существующих и строительство новых локальных электрических подстанций, господин Президент.


Страна будет строить многомиллиардный «город будущего» под названием «Сколково» для иностранных специалистов, а реформатор-разрушитель Фурсенко предлагает в это время резко сократить расходы как на научные исследования в РАН, так и число учителей в России. И недаром прозвали в Интернете этого так называемого министра: «ярый учителененавистник - 200тыщсократитель». И все это происходит, как не прискорбно сознавать, с ведома высших должностных лиц страны.


Несмотря на отвратительную организацию (по отзывам многих экспертов, родителей и педагогов) приема учащихся в вузы в 2009 году по всей России, Фурсенко продолжает сидеть на своем месте и «кошмарить» до сих пор миллионы учеников и их родителей. Увы, «котик слушает, да ест». Недаром такое положение в правительстве Путина в народе называют как «зурабовщина, фурсенковщина и чубайшизм», так что более слабой кадровой политики в правительстве, чем в настоящее время, как мне кажется, раньше никогда не было.


Вот как отозвался о реформе ЕГЭ Председатель Совета Федерации Сергей Миронов в своем интервью  журналистам и сослался при этом на выводы независимой общественной комиссии, которая была создана по его инициативе:
«…эксперимент по введению в России ЕГЭ провалился. Организаторы эксперимента по введению ЕГЭ ставили перед собой восемь целей… мы проанализировали все восемь целей эксперимента и выводы комиссии очень просты: ни одна из восьми целей не была достигнута». И далее:
«…одной из целей введения ЕГЭ было снижение коррупции, однако, по данным МВД, в 2009 году объем коррупции в сфере образования увеличился в два раза». Вдумаемся, ведь это выводы не рядового обывателя, а независимой общественной комиссии и Председателя Совета Федерации страны…


Увы, история ничему не учит наших правителей. И все наши реформы в стране терпят крах одна за другой, как мне кажется, именно вследствие непродуманных, порою просто глупых решений высшей власти. Уж не говоря о том, что в стране правит госпожа коррупция и вакханалия всеобщей бесконтрольности и, как следствие, культ безнаказанности.


Недавно произошел бессмысленный и чудовищный теракт (24.01.2011) в Домодедово. Выяснилось, что на входе в зал встречающих отсутствовали элементарные рамки металлоискателей. И это после гневных выводов по теракту в московском метро (29.03.2010), после подписания Президентом указа  о создании комплексной системы безопасности на транспорте и после того, как министр Нургалиев неоднократно клятвенно обещал «усилить», «улучшить» и т.д. А уволили начальника управления на транспорте МВД по Центральному федеральному округу, начальника линейного управления аэропорта и двух его заместителей. Тех ли людей уволил наш Президент? И опять безнаказанность…
10 февраля 2011 года Президент внезапно и без предупреждения (наконец-то!) побывал с инспекцией на Киевском вокзале Москвы. В результате Глава государства не смог обнаружить не только рамку металлоискателя, но и ни одного дежурного милиционера внутри вокзала. Ни одного! Какое уж тут обеспечение безопасности на железнодорожном транспорте, когда нет ее даже на вокзале? И это после совещаний Президента по поводу безопасности и теракта в Домодедово, где Президент, как всегда, раздавал направо и налево гневные окрики и выводы.


И что, после такой инспекции Президента, наказали кого-нибудь или уволили безответственного министра РЖД Якунина? Как бы ни так! Но отрадно то, что к вечеру того же дня (как показали по ТВ) появились и милиционеры, и металлоискатели на всех московских вокзалах. Может, лед тронулся, господа? Но будет ли порядок после всего этого, например, через полгода? И не хочется верить в то, что это всего лишь пиар-ход Президента перед будущими выборами…
Конечно, модернизация в стране необходима, но осуществлять не скопом же, а последовательно, раз за разом. Иначе результат будет известен заранее, как по Черномырдину : «хотели как лучше, а получилось как всегда».


Как бы мне хотелось, что это всего лишь сон в нашей жизни, но, увы, можно продолжать и дальше этот риторический крик души. И становится понятным настроение многих людей в России в последнее время: «Сталина на них не хватает!». Не дай боже! Опомнись, власть!

Послесловие

Оглядываясь назад, хочется еще раз подчеркнуть, что все наше послевоенное поколение жило очень бедно, мы росли в холоде и голоде, в буквальном смысле этих слов. Но мы влюблялись, писали письма с признаниями в любви, терпели фиаско и страдали от безответных чувств. Первый обжигающий поцелуй при яркой зимней луне, и наши мечтания под мерцанием звезд небесных - все помнится мне до сих пор. В этом смысле наша юность ничем не отличалась от юности других поколений.


Жизнь наша меняется быстротечно, а с ней меняемся и мы. Разве мог я предположить в том далеком детстве даже в мечтах, что мы будем жить, не зная голода и холода? А теперь через мое родное село проходит асфальтированная дорога, построен новый железобетонный мост через речку Сульча, ходят автобусы в районный центр и близлежащий город Нурлаты, давно исчезли соломенные крыши, в домах есть газ и холодная вода. Совсем недавно не было ни компьютеров, ни мобильных телефонов, ни Интернета, а теперь многие из нас без них и не представляют свою жизнь. Как бы мы ни жаловались на нашу нынешнюю жизнь, но в материальном смысле сейчас мы живем несравненно лучше, чем в моем босоногом детстве.


И современный Чистополь не узнать, появились многоэтажные спальные микрорайоны, в домах - квартиры со всеми удобствами, везде проложены асфальтированные дороги и тротуары, А по красавице Каме курсируют современные лайнеры и «летают» над водой  небольшие пассажирские суда на подводных крыльях. Регулярно курсируют автобусы в Казань и другие близлежащие районы республики Татарстан. Но вместе с тем, кому помешало Ремесленное училище - настоящая кузница кадров для Камского речного пароходства в течение многих десятилетий? Закрыли наше училище в 2010 году, а уникальные станки и оборудование при этом разворованы незнамо кем.
В моем родном селе не прудят более нашу речку, а значит, пропала основная красота нашего села и негде купаться моим сельчанам. Пришли в упадок колхозы, нет работы на селе для молодых людей. Частный вопрос, скажете Вы? Но что им делать, как растить детей? Вот и едут молодые люди в города для поиска любой работы, нередко попадая в бесправную зависимость от новых «хозяев жизни», со всеми вытекающими. Вопросы, вопросы, которые надо задавать, прежде всего, нашим властям. Увы, наша власть безответственна во всем…


Может, кому-то покажется, что я многое не вспомнил, не рассказал. Может, кому-то не понравилась сумбурность изложения, частые перескоки с одного события на другое. Единственным оправданием такого повествования служит свойство памяти быть, как говорят математики, дискретной, ведь часто из памяти события вырываются «кусками» и не обязательно в строгой последовательности. Прошу простить меня за это. Со своей стороны я просил бы всех сельчан и земляков, моих друзей вспоминать и вспомнить все былое. История собирается по крохам, по частям, а каждая человеческая память имеет свойство, увы, забывать. Кто знает, быть может, кому-то из пытливых молодых людей эти описания (наши ошибки, успехи) вдруг пригодятся в их жизни? Так вспомним же все вместе наше прошлое для наших детей и внуков, ведь без знаний прошлого не может быть и их будущего.


В жизни было много ошибок, вследствие которых я часто оказывался, казалось бы, в безвыходных ситуациях. К счастью, присущие мне упорство и самоирония часто помогали выходить из таких ситуаций и преодолевать невзгоды, которые выпадали на мою долю.


К сожалению, не все задуманное в жизни удалось осуществить и достичь намеченных целей. Я не стал ни доктором наук, ни профессором, не сумел накопить богатств, но я никогда не занимал чужое место в жизни, жил и стараюсь жить в согласии со своей совестью.


У меня добрая и умная жена, нежно любимая мною моя Наталья. Она уже более 47 лет трудится на одной и той же кафедре химии в РГМУ (Российский государственный медицинский университет, ранее – второй мединститут), дважды вытаскивала меня буквально с того света. Мне повезло в жизни, что рядом со мной, как правило, были добрые и порядочные люди.


Продолжаю учиться и иногда учить других, пока хватит сил.


И, наконец, нам удалось воспитать доброго и самостоятельного сына. Мы благодарны ему и нашей невестке Марине за то, что они подарили нам трех замечательных внуков. Так пусть жизнь продолжается в них…


Мои краткие хронологические данные

1. 29 июня 1941 год – дата моего рождения.
2. 1948–1958 гг. – учеба в Старо - Тимошкинской средней школе.
3. 1958–1960 гг. – учеба в ремесленном училище № 5 г. Чистополя ТАССР.
4. 1960–1961 гг. – работа рулевым-мотористом в Камском речном пароходстве.
5. В 1961 году поступил на 1-й курс механико-математического факультета заочного отделения Казанского государственного университета (КГУ) им. Ульянова - Ленина.
6. 1961–1962 гг. – учитель математики Старо - Тимошкинской вечерней школы.
7. 1962–1967 гг. – работа в НИИ математики и механики при КГУ (лаборант, ст. лаборант, инженер).
8. В 1967 г. женился и переехал в Москву, поступил на работу в отдел прочности Института механики МГУ им. М. В. Ломоносова на должность мастера.
9. В 1968 г. окончил заочное отделение мехмата КГУ им. Ульянова-Ленина по специальности «математика» со специализацией «вычислительная математика».
10.1968–1970 гг. – работа в Институте механики МГУ (инженер).
11.1970–1971 гг. – работа в Московском НИИ автоматики и электромеханики Министерства авиационной промышленности СССР (ст. инженер).
12.1971–1972 гг. – работа в Главном вычислительном центре судостроительной промышленности СССР (ст. инженер).
13. В 1972 году вернулся в Институт механики МГУ и проработал там до 1985 года (ст. инженер, ведущий инженер, младший научный сотрудник, научный сотрудник). Научные интересы: численное решение краевых задач теории упругости и пластичности.
14. В апреле 1983 года защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук.
15. С 1985 г. по настоящее время работаю старшим научным сотрудником в отделе системных исследований и автоматизированной технологии БЕН РАН (БЕН является научным учреждением на правах НИИ).