Пятилистный цветок сирени

Каждый раз, когда я съедаю пятилистный цветок сирени, я верю,
что моя жизнь изменится.


Я переехал в свою новую квартиру полгода назад.
Думаю, стоит рассказать, откуда у меня взялись деньги. Мы с моим другом майским днем шли по аллее, я споткнулся о бутылку, валявшуюся на асфальте, и полетел в кусты сирени. Мой друг был самый настоящий друг - сначала посмеялся, а потом помог мне вылезти. Убирая листочек у меня с уха, он задумчиво произнес:
- Вот какие они… неожиданности.
Я долго смотрел на него, дожидаясь, что он продолжит свою мысль.
- Вот ты… - он указал на меня средним пальцем, - ты когда-нибудь участвовал в лотерее?
- Нет, - покачал я головой и стал стряхивать сиреневые цветы с волос.
Кстати, насчет среднего пальца. Мой друг никогда не указывал указательным пальцем. Он считал, что это слишком банально. Вообще, он не признавал то, что признавали все. Я видел, что жизнь в признанном людьми мире погружает его в депрессию. Думаю, средний палец - это что-то типа спасения. Каждый раз, когда он указывал мне на что-то средним пальцем, мне казалось, что ему становилось легче дышать. Хотя, это просто мои догадки.
- А не хочешь поучаствовать? - друг сложил руки на груди, все еще сжимая листик в пальцах.
- Зачем мне это?
Я непонимающе смотрел на него.
У него всегда были бредовые идеи. Как-то он пришел ко мне посреди ночи, вытолкал меня с подушкой и одеялом за дверь и повел к реке, сказав, что хочет спать под мостом. Причем здесь был я, я не понял, но, думаю, он просто соскучился по мне. Мы спали с ним в метре от воды. Воняло грязью и тухлой рыбой. Дул холодный ветер, и мы простудились. Следующую неделю мы с ним сидели у меня дома перед барахлящим телевизором и не упоминали о мосте ни слова. Через месяц, во время пары по экономике, он ткнул мне карандашом в плечо и сказал, что хочет повторить ночлежку. После моего пинка он три дня ныл, как у него болит задница, а потом успокоился.
- Ну как зачем? - он удивленно вскинул брови. - Вот представь: деньги могут свалиться на тебя так же, как ты сейчас на эту сирень!
Я молча смотрел в его серые глаза, надеясь, что он шутит. Но, похоже, что это было не так.
- Ты сам-то хоть в это веришь? - я нахмурился.
- Конечно! - обиженно воскликнул он и отвернулся от меня. - Но сам пробовать не хочу.
Я усмехнулся.
- Это еще почему?
- Потому что тебе повезет, а мне - нет.
Его голос прозвучал очень странно, а эта фраза занозой застряла у меня в голове.
- Ладно, не обижайся, - я растрепал ему волосы и двинулся вперед по аллее, - пошли, купим билет, посмотрим, что за фигня.
- Вот увидишь, тебе повезет! Обязательно! - радостно защебетал он, догоняя меня.


И мне повезло. Я выиграл трехкомнатную квартиру в элитном доме. Сначала я был в шоке, а мой друг прыгал от радости и орал, мол, говорил он, что так будет.
За бутылкой паленой водки мы с ним пораскинули мозгами и придумали следующую схему: мы продаем комнату в коммуналке мою и моего друга, продаем выигранную квартиру, покупаем двушку в том же доме, а на оставшиеся деньги покупаем мебель. Когда друг отстоял свое право за розовый коврик для ванной, мы отрубились.
Сей план у нас благополучно свершился, и мы заселились в новую квартиру. Вахтерша нас сразу невзлюбила. Мы пришли в первый раз немного навеселе, и она стала считать, что мы невоспитанные алкаши. Но это, конечно же, было не так.
В институт нам пришлось ездить на другой ветке метро, о которой до этого мы даже не знали. Поэтому в первое время было трудновато с адаптацией. Пару раз мы проезжали нужную станцию, а потом бежали изо всех сил, чтобы не опоздать на пару.
Но самое главное произошло в 10:08 утра 4 июля.
Я ехал на метро в торговый центр. На странность было очень много народа и меня придавили ближе к дверям. Среди всех ужасных и не очень запахов в вагоне я не сразу заметил тонкий и еле различимый аромат сирени. Не скажу, что меня это удивило, но заинтересовало. Я повернул голову немного влево, где спиной ко мне стояла девушка. Пахло определенно от нее, но я немного сомневался. Мне хотелось подобраться носом поближе к ее шее, но в сложившейся обстановке, где меня придавили со всех сторон, это было очень затруднительно, ибо ростом она была на полторы головы ниже меня.
Поезд начал тормозить, и кучу народа тут же понесло. Я не удержался и тоже наклонился. Тут меня толкнула какая-то бабуля, и я уткнулся лицом в волосы той самой девушки,  от которой пахло сиренью. Я удивился тому, что от волос пахло крепким зеленым чаем. На пару мгновений я, кажется, потерял сознание. А потом общим потоком меня отнесло вправо, люди закопошились, волна двинулась к дверям, и я еле удержался за поручень.
Когда вагон снова двинулся, а сознание немного прояснилось, я заметил две вещи. Первое - девушка пропала. Второе - я проехал свою станцию.


Тот день был суббота. После метро я долго не мог прийти в себя. Дошло до того, что, запутавшись в водовороте своих мыслей, вместо здания торгового центра, я зашел в местный пункт полиции и потребовал у первого встречного мне полицейского молоко, чай и губки для мытья посуды.
Зачем я ездил так далеко за мелочью? Мой друг загонялся по ценам. Он мог сказать сколько стоит кукуруза в каждом магазине города, я не сомневался в этом. А так как я жил с ним, я не мог избавиться от его ругани на меня, если я купил что-то не там, где он сказал, и не дай Бог на рубль дороже. И вот, извещаю, что в том торговом центре, где был я, молоко, чай и губки для мытья посуды стоили дешевле, чем в магазине у нашего дома.
Неубедительно? Поживите со скупердяем.
Вернувшись домой, я забыл отдать другу чек, засунул чай в тумбу под раковиной, молоко залил в чайник, а губки понес с собой на диван.
Я чувствовал себя опустошенным. Как будто я после долгих скитаний наконец-то нашел свой смысл и тут же потерял его. Мир казался мне жутко несправедливым, хотелось завыть и пожаловаться разноцветным губкам, которые я держал в правой руке.
Я очнулся от крика друга, наверное, когда тот увидел кипевшее молоко, стекающее из горлышка чайника, потому что в его последующем оре на меня я много раз слышал слова: «дебил», «молоко» и «правительство». Причем тут правительство, я так и не понял.


В следующую субботу я снова поехал на метро в тот же торговый центр в то же самое время.  Я пытался убедить себя, что еду за кофе, ибо тот, что купил друг, мне не нравилось. Конечно же, это было не так. Кофе было обычное, какое мы покупали всегда. И, думаю, о цели моего путешествия легко догадаться.
Когда я вошел в вагон, у меня закружилась голова.  Да, я  надеялся, что она будет там, а мой мозг отвергал эту мысль как мог.
Но, не смотря на некую невозможность ее присутствия, она была там. Стояла у дверей, держась за поручень, спиной ко мне. Я попытался подойти к ней поближе. Удалось, когда народ повалил из вагона на следующей станции. Но между нами по прежнему были люди. Меня это раздражало, руки чесались растолкать их всех к чертовой матери и прижаться к ее спине, чтобы снова почувствовать тонкий аромат сирени.  Но до конца поездки мне пришлось держаться на расстоянии. Потом она вышла на станцию раньше меня, а я на станцию позже и, присев на лавку, стал думать. О чем? Да  я и сам не знаю.

Я начал ездить в торговый центр каждую субботу в 10 утра. Разумеется, на покупки я уже забил. Я шел в метро только для того, чтобы увидеть ее спину. Я не знал, какое  у нее лицо. Она всегда стояла ко мне спиной. Даже не боком! У нее всегда были распущены волосы, а одета она была всегда в черное. Меня это сначала заинтересовало, а потом я уже ни о чем не задумывался.
Это продолжалось около двух месяцев. То есть был уже сентябрь. Думаю, моя тяга к ней граничила с сумасшествием.  При этом я не испытывал желания знакомиться с ней. Я хотел только стоять рядом в толпе обозленного недовольного народа и вдыхать сирень. Было в этом что-то… возвышенное.
Друг быстро заметил, что со мной что-то не так. Это было просто: все, к чему я не прикасался  либо становилось  не таким, как надо, либо ломалось. А еще я был очень задумчив и плохо ел. И каждую субботу в половине 10 уходил из дома. Разве не подозрительно?  Как-то друг спросил меня, что со мной происходит.
- С чего ты взял, что что-то происходит? – с наигранным недоумением воскликнул я. - Все нормально, что ты!
- Куда ты соль положил?
- Что? Соль?
- Да, соль.
- Эээ… - я огляделся по сторонам, потом поднял диванные подушки и обнаружил пакет соли под ними, - о, да вот же она!
Друг обреченно вздохнул, забрал соль и сказал, что мне пора к психологу. Но я думаю, что даже если бы и пошел к нему, не смог бы внятно и понятно изложить то, чем страдаю. Как бы это прозвучало? «Вы знаете, доктор, меня сводит сума спина одной женщины, с которой я из-за запаха сирени каждую субботу езжу в метро…» Мне бы ответили что-то типа того, что я влюбился, и все, что мне может помочь, это знакомство с этой девушкой. Но я-то знал, что вовсе не был влюблен. Мою зависимость от запаха сирени можно было сравнить с привычкой пить кофе по утрам. Можно без нее, согласен, но внутреннее состояние от этого выходит из гармонии. А о какой-то там низменной любви не могло быть и речи.
Хотя, может, я просто придумывал оправдание своему бездействию? Пожалуй, да, я боялся увидеть ее лицо, услышать ее голос и, что хуже всего, узнать ее характер. Боялся разочароваться в таком прекрасном запахе сирени. Я не хотел верить в то, что она – существо земное и совершенно обыкновенное. Я был счастлив, думая, что она послана мне свыше, чтобы внести в мои пустые будни какой-то смысл. А то, что было в ее жизни за пределами вагона метро, меня не волновало.


Но все хорошее имеет конец.
В середине сентября она исчезла.  Я как всегда окрыленный понесся в метро, но в душе было как-то неспокойно. Я зашел в вагон и долго не мог понять, где же она. Оглядев людей вокруг, я сообразил, что ее просто нет. И запаха сирени тоже нет. Для меня это было шоком, ударом ниже пояса. Почему-то я не мог даже представить, что она не вечная. Мне казалось, что я до смерти буду ездить по субботам в 10 утра на метро в торговый центр, а она будет стоять спиной ко мне и от нее будет чарующе пахнуть сиренью…
Я привел мысли в кое-какой порядок и решил, что она заболела. Но ее не было и в следующую субботу, и в субботу после той субботы. Я не мог сидеть на месте, внутри все бурлило. Я отвергал возможность того, что я могу ее больше никогда не увидеть. Между этими своими ужасными мыслями я продолжал ездить на метро к торговому центру по субботам.
К середине октября я отчаялся. Я забросил все, что можно было забросить, и дни напролет пялился в телевизор. Я не слушал того, что там говорят, не вникал в то, что происходило на экране. Все это было для меня так же значимо, как возможные варианты гибридного потомства желтого и зеленого гороха, если вы понимаете о чем я. Я не выходил из дома никуда, кроме как в метро по субботам. Друг не понимал, что со мной происходит, и первое время пытался выбить из меня что-то путное, но у него ничего не получалось.
Я благодарен своему другу за то, что тогда он фактически помог мне выжить. Я в конце концов перестал есть. Совсем. На меня напала бессонница. Похож я был больше на привидение, чем на здорового юношу, каким был месяц назад. Друг буквально впихивал в меня еду и кормил снотворным, чтобы я спал. Пытался даже вытащить меня на улицу, но я ни в какую не шел.  Ближе к концу ноября я смирился со своим положением. Начал понемногу есть и ходить туда-сюда по квартире, проклиная свою ужасную судьбу.
Постепенно я вернулся в привычный мне когда-то ритм жизни. Мы с другом продолжали заниматься странными делами, когда ему этого хотелось, а я нашел какую-то работу. Но при этом  моя жизнь не обрела былого смысла, была какая-то пустая, что погружало меня в депрессию, и на почве этого по выходным я напивался.
Так прошло около пяти  месяцев, наступил май. Под вечер друг вытащил меня на улицу, потому что хотел посмотреть на сирень. При упоминании о сирени, меня передернуло и мозг начал воспроизводить старые воспоминания.  На всякий случай я выпил успокоительного.
Мы проходили мимо тех же кустов, что и год назад, когда решили попробовать удачу в лотерее.
Друг остановился около них.
- А ведь эти кусты перевернули нам жизнь… - задумчиво пробубнил он. - Кстати, знаешь, примета такая есть, типа, если найдешь цветок сирени с пятью лепестками и съешь его, то желание, которое ты загадаешь, пока будешь жевать, сбудется.
- Я в такую ерунду не верю, - я отвернулся от кустов и старался дышать ртом.
- Зануда, - друг начал рассматривать цветки в поисках пятилистного. - Ты и в то, что мы выиграем в лотерею, не верил.
 - Что я не выиграю в лотерею, - поправил я.
Друг цокнул языком.
- Суть от этого не меняется. Я вот больше чем уверен, что я буду копаться тут до ночи и ничего не найду, а ты поищешь 10 минут и найдешь.
Я повернулся и внимательно осмотрел его лицо. Он как всегда был серьезен. Если бы я не знал его так хорошо, как знаю, то я бы посмеялся. Незнающий человек не примет его странности всерьез, но мой друг считал, что именно на подобных мелочах строится мир. Я не мог относиться неуважительно к его мнению, все-таки не мне его судить, верно?
- Ты хочешь, чтобы я нашел тебе пятилистный цветок? 
- Нет, - друг нахмурился, - я хочу, чтобы ты нашел себе пятилистный цветок.
Я пару секунд помолчал.
- А зачем он мне? – я вскинул брови, придав лицу выражение, с каким ходят люди, которым вообще ничего не нужно.
- Ответь мне на вопрос… - друг отлип от куста и повернулся ко мне, - чем, по-твоему, сейчас ты отличаешься от меня?
Я осмотрел его с головы до ног.
- Ты в синих джинсах, а я в черных, - выдал я первое, что пришло в голову.
- Не пойдет, джинсами мы отличаемся с тех пор, как их одели, а не именно сейчас.
Я задумался и обратил взор на плывущие по небу белые облака. Одно из облаков было похоже на крокодила, заглатывающего кролика. А рядом с ними сидел курящий слон…
- Ты ищешь, а я нет, - заключил я. 
- Вот! – друг щелкнул пальцами. - Человек, который что-то ищет всегда отличается от того, кому ничего не нужно.
- К чему это все?
Друг подошел ко мне поближе, указал средними пальцами правой и левой руки соответственно на мои правый и левый глаза.
- У людей, которые ищут, - друг сощурился, - глаза горят.
Я нахмурился. Частенько я не понимал, о чем он ведет речь, и ждал, пока он мне объяснит суть. Друга порой раздражала моя заторможенность, но он терпеливо раскладывал мне все по полочкам. Вот и сейчас я смотрел на него в ожидании, что он мне все расскажет.
- Если говорить не о сирени, то я ничего не ищу, - говорил друг, - а вот ты ищешь. Но найти не можешь. Тебя это гнетет. Ты не можешь спокойно жить. Вот зачем тебе пятилистный цветок.  Вот съешь его, и я  гарантирую, что ты найдешь то, что ищешь.
Друг отошел от меня и опять начал копаться в сирени. Я переваривал сказанное им около минуты. Я был удивлен.
- Как ты узнал? – я встал рядом и тоже начал искать в гроздях цветков пятилистник.
- О боже, - он цокнул языком, - по-моему, и слепой бы заметил, это же элементарно.
Я не стал расспрашивать его, знает ли он больше. Да и какая мне разница?
Мы копались минут 15. Ровно в половине 7 друг вскрикнул и вытаращил глаза.
- Мать твою, я нашел его!
Я вздрогнул.
- Где?
Он оторвал цветочек и показал мне. И вправду пятилистный.
- Браво, - я с улыбкой похлопал ему, - ты как всегда оказался прав!
Друг застенчиво почесал макушку.
- Я немного ошибся. Нашел не ты, а я.
- Это не важно, - я махнул рукой. - Что загадывать будешь?
- А зачем мне что-то загадывать? Я похож на человека, которому что-то нужно?
Я вскинул брови.
- Что, совсем ничего?
- Хмм… - он потер пальцами подбородок, - у меня есть пол квартиры, я нормальный студент, здоровый, не голодный. Если я буду просить что-то еще, это будет свинством. Тебе надо – ты и ешь.
Я внимательно посмотрел в его глаза. Он протянул мне цветочек.
Немного поколебавшись я закинул его в рот и пережевал.
- Гадость, - я поморщился.
Друг посмеялся надо мной и направился в сторону дома.
А я искренне надеялся, что мое желание сбудется.


Через два дня раздался телефонный звонок.
Друг взял трубку и сначала радостно с кем-то разговаривал. Но потом его лицо резко изменилось. Он был чем-то сильно шокирован. Когда он положил трубку и сел рядом со мной на диван, я спросил его, что случилось.
- Помнишь мы с тобой в том году в июне ходили на проводы Лицкина в армию?
Я кивнул.
- Помню, конечно.
- Помер.
Я вытаращился на друга.
- Как? – спросил я через пару секунд.
- Вот так. Пристрелили случайно.
Повисла тишина, после чего я сходил на кухню за водкой, и мы выпили за светлую память Лицкина.


Еще через два дня мы пошли на похороны. Высказали наши соболезнования его матери и сестре, у которых от слез лица опухли так, как будто под кожу накачали воздух. Хотя, не только у них. Плакало много народу. Почти все, кто пришел на кладбище.
Мамаша Лицкина все сидела перед гробом и просила своего сына прекратить шутить над ней, встать и пойти печь блины.  «Ведь ты их так любишь…» - бормотала она сквозь слезы, а сестра Лицкина стояла рядом и, вытирая глаза мокрым платком, гладила ее по плечу.
Когда гроб вместе с бедолагой закопали, мы с другом сели на ограду и закурили. Через полчаса на кладбище остались только мы, сторож и еще парочка бабушек, пришедших на могилу к своим добрым мужьям.
- Глупо как-то, - пробормотал друг. - Отличный парень был, зараза. Вот зачем умер?
- А Богу не нужны плохие люди, - хриплым голосом ответил я.
- Хорошие люди нужны людям, - друг нахмурился. - Бог – эгоист, если выбирает, кому умирать рано по этому критерию.
- Богохульствуешь, - я усмехнулся.
- Я не богохульствую, - друг вздохнул, - я возмущаюсь вопиющей несправедливости. Если все хорошие люди вот так помрут, то на земле одно дерьмо останется.
- А разве что-то, кроме дерьма, осталось на свете? – я искренне удивился.
Друг помолчал.
- Пожалуй, ты прав. Осталось одно дерьмо.
- Вот, - я кинул окурок в лужу около ограды. - Хорошие люди не должны жить в дерьме.
- Хочешь сказать, - друг сложил руки на груди, - что Господь спасает хороших людей смертью от земной жизни и отправляет их туда, где дерьма нет?
- Получается так.
- Тогда выходит, что эгоисты – это мы.
- Да уж…
Когда мы уже направились к выходу с кладбища, я резко остановился. До моего носа дошел тонкий аромат сирени. Я начал оглядываться по сторонам, в поисках кустов, от которых шел запах.  Обнаружил я их в метре от себя за оградой у очередной могилки. Что-то внутри меня сжалось и я зашел за ограду.
Там была одна могилка. Плита из белого мрамора извещала, что здесь покоится девятнадцатилетняя Алиса Дмитриевна  Лилак. Точнее, в этом году ей бы исполнилось 20, но умерла она 22 сентября прошлого года.
Конечно же, я тут же узнал ее. Без сил я упал на колени перед могилой и накрыл лицо руками. Вот она – мое неземное создание. Создание, от которого даже после смерти остался запах сирени.  Она улыбалась мне с фотографии своей легкой улыбкой на немного детском лице, обрамленном темными волосами.
Я чувствовал себя преданным и в то же время виноватым. Почему я не подошел к ней? Почему не уберег ее? Меня мучило и то, что я не знал, что с ней произошло, и то, что я не додумался хоть один раз выйти с ней на ее станции и пойти за ней, может, тогда бы она была жива…
Я почувствовал, как ладонь друга опустилась ко мне на плечо и слегка сжала его.
- Держись, - прозвучал тихий голос.
Но в тот момент для меня все было пусто и бессмысленно. Я сидел на холодной земле перед могилой, с обеих сторон обсаженной кустами сирени, а по моим ладоням стекали холодные, как мое отчаяние, слезы.


После этого я каждый год в мае езжу на ее могилу. Ухаживаю за кустами сирени и по 2-3 часа сижу на ограде, рассказывая ей о том, что со мной происходит. Иногда я плачу и прошу у нее прощения за то, что не помог ей.
Зараз я прихожу и на могилку Лицкина. Курю рядом с ней и каждый раз благодарю за то, что благодаря, как бы это не было ужасно, его смерти, я нашел то, что искал.
И, конечно же, каждый май в моей квартире обязательно была сирень, а по субботам я ездил на метро в торговый центр.
Я нашел в этом всем свой смысл.


- Слушай… - начал друг, когда мы с ним пили пиво и смотрели футбольный матч по телевизору.
- Что? – я повернулся к нему.
- Давай посадим сирень дома?
Я подавился пивом.
- Куда?
- В горшок, куда! – воскликнул друг. - Зажал купить горшок что ли?
Я усмехнулся.
- Ты хочешь, чтобы я морально убился?
- Дебил, - он треснул меня по голове бутылкой и увернулся от бутылки, полетевшей  от            меня. - Просто мне кажется, что если  у нас на кухне будет стоять сирень, то мы будем в безопасности.
- С чего ты взял? – я тер шишку, которая тут же вылезла на месте удара бутылкой.
- Нас будет охранять дух сирени.
Я внимательно смотрел на него, а потом закатил глаза и вздохнул.
- Ты в конец  сошел сума.
- А ты еще скажи, что мои глупости не идут на пользу.
Я промолчал.
 
На следующей неделе мы купили палку с тремя ветками и  огромными корнями. Собственно корни были почти больше, чем сама палка. Нам сказали, что это – отросток сирени. Если честно, мы не слишком воодушевились этим отростком и подумали, что он скорей засохнет, чем зацветет. Но деваться было некуда. Мы купили большой коричневый горшок и посадили куст туда.
- Как думаешь, - промолвил друг, вытаскивая сигарету из пачки, - издевательство ли то, что мы сажаем сирень в горшок?
- Ну… - я задумался, - мы же сажаем ее в землю, а не в водяные шарики, верно? Стало быть, не издевательство…
Мы тряслись над этой палкой, как курицы с яйцами. Прочитали много советов в сети, как лучше ухаживать за кустами сирени, даже спросили нашу вахтершу, которая любила возиться в огороде. Она, конечно, подозрительно на нас посмотрела и спросила, не марихуану ли мы выращиваем, но мы ее заверили, что нет.
Постепенно наша палка превратилась в красивый круглый куст. Круглым он был потому, что мы его регулярно подрезали.
 Иногда нам казалось, что он живой. Ну правда, если мы ставили рядом с ним что-нибудь и уходили, то, когда возвращались, вещь стояла с другой стороны горшка. Мистическим образом ключи от квартиры оказывались в горшке, вместо того, чтобы лежать на тумбе в прихожей. По праздникам мы привязывали на куст бантики и разноцветные ленточки. Мы даже разговаривали с ним.
- Что лучше приготовить на обед? – спросил друг.
- Хмм… я думаю, плов, - отвечал я.
Друг хмурился и говорил:
- Я не у тебя, а у куста спрашиваю.
Примерно так. Я советовался с кустом, какой лучше мне одеть галстук. И как-то интуитивно чувствовал его ответ.
Когда я не хотел готовиться к паре, куст сурово шелестел листьями, и я садился учить.
Со стороны это, наверное, выглядело смешно, но даже гости, приходившие к нам, здоровались с кустом и относились к нему уважительно.
Как-то мы спросили очередного гостя, почему он здоровается с кустом, хотя мы не просим, и он ответил:
- Этот куст как будто бы наблюдает за мной и понимает все, что мы тут говорим. Он законный обитатель этой квартиры наряду с вами, и я просто не могу, пожав руку вам, не поздороваться с ним.
После этих слов мы удивленно обернулись на куст, а у того был такой вид, будто он хочет сказать что-то типа «видали?», и мы рассмеялись.


После всего того, что со мной случилось, я начал как-то лучше понимать жизнь, проще ко всему относиться. Думаю, у каждого должна быть своя Алиса Лилак, которая перевернет его жизнь. И, разумеется, я никогда ее не забуду. Я не сомневался, что она была хорошим человеком. Ведь так рано Господь забирает только хороших людей. 
Хотя, даже если бы я хотел ее забыть, я бы не смог. Ведь, когда я приходил домой, она встречала меня шелестом листьев и неизменным тонким запахом сирени.
А после этого из-за угла выскакивал друг и начинал орать на меня за то, что я купил сахар на 4 рубля дороже, чем мог бы купить в магазине через три квартала отсюда…