Туман Глава 6

http://www.proza.ru/2014/04/23/835


Когда она вышла через полчаса на улицу, Саша, в отличие от Тамары полный кипучей энергии с раннего утра, хлопотал по хозяйству.

Из сарая медленно выкрадывались куры. На дворе в деревянных лотках заботливой рукой хозяина уже было насыпано зерно. Однако куры кормиться не спешили. Лениво-тягуче покидали они свой ночной приют, пробуждаясь как и Тамара с трудом. Дело в том, что если часы показывали семь утра, но на самом деле, время, соответствующее поясному - пять часов. А это рано даже для кур, природная память которых не позволяла приспособиться ко времени, которое переводили вперёд каждый сезон.

И овцы тоже не спешили щипать траву, стоя почти неподвижно на молодой травке, досыпая. На огороды, которые Саша с Тамарой засеяли травой, последние две недели уже можно было выводить скот. Тёплая ранняя весна согрела землю частым солнышком и ускорила рост зелёного свежего корма. Сейчас на участках паслось более двух дюжин овец. Каждую из четырёх так называемых маток Саша привязывал длинной верёвкой к металлическому колышку, глубоко вбивая его в землю. Вокруг них обретались бараны и разновозрастные ягнята.

В ясную сухую погоду они кормились и отдыхали, собираясь кучкой. И лишь только во время дождя овцы могли разбредаться в разные стороны. Оставляя привязанных маток, которые кричали во всё горло, призывая покинувших их сородичей. Но разбредаться им не позволяли хозяева, почти всё время находившиеся дома. Если требовалось уехать, то в дождливую погоду овец не выводили из сарая, обеспечивая их там кормом и водой.

Воду наливали в низкие металлические корытца, похожие на перевёрнутые скошенные длинные пирамиды. Такие же корытца стояли на краю каждого из огородных участков, на которых паслись овцы. В полдень или вечером, перед тем как загнать скот на ночёвку, в них наливали воду из шланга, в который она закачивалась с помощью насоса из колодца возле дома. Так что носить вёдрами питьё для скота Тамаре, вопреки опасениям Зинаиды, не приходилось.

Заготовка сена тоже была механизирована. Первым делом, как только они с женой переехали в Лукавку, Саша приобрёл маленький трактор. К нему постепенно докупались различные приспособления: косилка, механизм для подборки сена, плуг для вспашки огорода, борона для рыхления.

Только посадку картофеля осуществляли как и прежде, когда были живы родители, распахивая грядки сохой, в которую запрягали соседскую лошадь. Участок под картошку Тамара с Сашей оставили не такой огромный как при родителях. И покупать специальные приспособления для его обработки не было смысла.
К тому же соседи обижались, если у них не просили ни лошади, ни помощи в посадке. Они считали, что тогда сами будут не вправе попросить подмоги. А у них картофельная плантация составляла более половины огромной огородной площади. Тома с Сашей всегда шли навстречу стремлению соседей в проведении коллективной посадки и уборки картошки.

Оглядевшись вокруг, Тамара поняла, что пока её участие не требуется и вернулась в дом готовить завтрак. Быстро нажарила сырников, вскипятив воду в электрическом чайнике, заварила свежий чай. Кофе никто из супругов не любил. Если Тамара могла изредка выпить чашку, то Саша вообще не признавал этот напиток. Чай же пил обычно чёрный, с большим количеством сахара, в отличие от Томы, которая не представляла как можно пить сладкий чай.

Едва Тома собралась позвать мужа, как он сам улыбаясь вошёл в дом.
- Доброе утро, - обнял согретую домашним теплом жену, прижав к своим прохладным от утренней свежести плечам.
- Доброе утро, Саша, - Тамара прильнула к его щеке, чуть колкой спозаранок.
- Сейчас вымою руки и побреюсь. Судя по вкусному запаху, завтрак готов.
- Мойся, я накрою сырники, чтобы не остыли.
- Я мигом!

Время близилось к восьми. Тома с Сашей уже допивали чай, как дверь в кухне распахнулась, и на пороге оказалась Зинаида.
- Здорово, соседи!
- Здравствуй, тётя Зина! Давай завтракать с нами. Сырники. Хочешь, колбаски порежу? - Тамара знала, что соседка очень любит колбасу.
В прежнее время, когда ассортимент продуктов в местном магазине был невелик, она всегда просила Тому с Сашей привезти ей гостинцев из города, приговаривая:
"У вас в городе много всего. А нам-то здесь тоже хочется чем-либо душу оживить".

Зинаида с мужем родственников в городе не имели. Их единственный сын Виктор жил с ними. До своих сорока лет нигде особенно на работе не задерживался. После того как десять лет назад от него ушла жена, стал выпивать гораздо чаще.

Хотя и с женой злоупотреблял нередко. Тамара помнила Наташу. Виктор познакомился с женой, обучаясь в училище на сварщика, в районном центре. Ей едва исполнилось шестнадцать, муж на восемь лет старше. Во время приездов к родителям из рассказов свекрови Тамара с удивлением узнавала, что молодая девушка стала позором для семьи, в которую вошла. Возвращаясь с работы - она устроилась было уборщицей в школу в соседнем селе - могла пропасть на несколько дней. Или же возвращалась пьяная, на глазах у всей деревни.

Виктор, словно околдованный, и слышать не хотел о расставании с ней. Напротив, сам начал прикладываться к бутылке. На некоторое время, после того как Наталью уволили с работы, безобразия прекратились. Родился сын Ромка. А потом всё началось снова. Когда Ромке исполнилось пять лет, Наталья ушла из семьи, уехав в город с каким-то ухажёром. Даже и не подумав забрать с собой сына.

Ромка остался на попечении деда с бабкой. Виктор практически жил за счёт родителей. Которые, избавившись по крайней мере от непутёвой невестки, не унывали.
Зинаида философски изрекала:
"А куда денешься? Сын. Будешь кормить-одевать!"
И улыбалась следом, говоря о внуке:
"Вот, родителями с дедом на старости лет стали".
Николай тоже приговаривал:
"Ежели вернётся эта шалава, ни за что ей Ромку не отдадим!"

Во внуке души не чаял. И он, и бабка баловали Ромку. Родной отец не обращал на него особого внимания. Немного пытался приучить мальчишку к труду Саша, который приходился ему крёстным отцом. И когда случалось вместе работать, то шустрый Ромка исправно выполнял посильное дело. Но только лишь находясь в поле зрения крёстного. Стоило Александру отвести взгляд от Ромки, как от него не оставалось и следа. Он ловко исчезал словно растворяясь в воздухе. Зная, что останется безнаказанным. Дед с бабкой лишь беззлобно посмеивались, жалея его, называя несчастным сиротой.

В деревне такие сироты в тому времени обретались чуть ли не в каждом десятом доме. Повсеместно дед с бабкой, а чаще всего одна бабка, воспитывали внуков, оставленных пропавшими неведомо в каких краях дочерьми и сыновьями.

Зинаида отказалась от угощения.
- Нет, спасибо, Тома, я поела. Больше не буду пока, а то тяжко картошку сажать.
- Всё-таки решили, тёть Зина? - спросил Саша. - А земля-то достаточно прогрелась?
- А как же! Всё прогрелось. Теплынь какая стояла две недели. Сейчас самое время. А то высохнет огород. И жди тогда дождей.

Дома и огороды соседей и Саши с Тамарой располагались на северной стороне деревни, земля на которой после таяния снега высыхала гораздо быстрее противоположной, где участки засевались порой в конце мая, когда уходила вода.

- Сейчас придём. Вы вроде завтра собирались?
- Да дед, боюсь, совсем запьёт, собака. Он с самого утра кружится. Я проснулась - его уж нет. Лошадь запрёг, соху навалил на телегу и попёр. В двух дворах уж посадил. Приехал - хорош! Годится только картошку в землю кидать. Хорошо хоть Витька дома. Есть кому грядки распахать. Ты лошадь поводишь, Сашок?
- Ну а как же! И повожу, и поменяемся с Витькой - за соху встану.
Зинаида расплылась в улыбке:
- Ты ж моя ягодка, - и обращаясь к Тамаре. - Муж-то у тебя, Томочка, золотой.
- Конечно, тёть Зин, - улыбнулась в ответ Тамара, домывая посуду после завтрака.
- Молодец! И всему-то его отец, покойник, научил. И за сохой, и косить. Не пьёт и не курит, - продолжала нахваливать соседа Зинаида. - Только вот дюже рыбалку любит.

Саша действительно, как только сходил снег и на улице теплело, в любое свободное время отправлялся поудить карасиков на пруд. Тамара раньше составляла ему компанию, теперь как-то охладела к рыбалке. Жарить рыбу могла в любом количестве. Тем более, что муж всегда сам чистил улов.

Тома часто угощала соседей. Николай очень любил жареную рыбу. У Зинаиды никогда не хватало терпения стоять у сковороды и переворачивая рыбёшки с боку на бок, подрумянивать их. Она обычно заливала рыбку на сковороде молоком, отчего та становилась тушёной. Николай такое блюдо не жаловал, ворча на жену. И когда случалось их угощать, то Тамара всегда приносила готовую, золотисто подрумяненную рыбу. Николай радовался и благодарил Тому с Сашей. Зина беззлобно подсмеивалась:
"Потрескал бы и в молоке! Как тебе охота, Томка, с ней возиться?"
"Мне не трудно, тётя Зина. Я люблю рыбу жарить".

Сейчас Зинаида продолжала разглагольствовать:
- Чё на ней сидеть, на рыбалке-то? Время терять. Лучше бы корову завели, поросят.
Как правило, Зинаида, не наводя порядка в своей семье, не приучив ни сына, ни внука к хозяйствованию, очень любила поучать соседей. Которые к тому же добродушно выслушивали её наставления.
- Саше нравится ловить, - улыбалась Тамара. - И не хотим распыляться. Свинину мы у Прохоровых покупаем. А вот корова нам и вовсе не нужна. Да и вам, тётя Зина, трудно уже с коровой. Сено заготавливать, поить, доить.
- Да что ты! - махала руками Зинаида. - Ишь чего придумала! Коровы лишиться! А чего деду-то делать? Пить без просыху. Так он хоть при деле - сено всё лето косит.
Тамара знала - соседку, как и родителей Саши, никогда не переубедить в отношении коровы. Она и не пыталась.



http://www.proza.ru/2014/04/23/865

Фото автора.