Тени прошлого книга вторая, 22

Россия. Урал.
Конец апреля 1918 года

     В начале 1918 года ни Ленин, ни Свердлов, ни Троцкий не знали, в какую сторону качнется маятник истории. Но Ленин по вполне понятным мотивам состоял в дружеских отношениях с послом Германии Мирбахом, который не скрывал, что в случае краха большевиков "...какие-либо иные элементы, враждебные нам (т.е. немцам), могут воспользоваться личностью Николая Александровича и Его Сына" во вред Германии.

     Естественно, Мирбах был осведомлен о том, что внутри Германии революционные силы готовили такой же переворот, что и в России. Между германскими монархистами и германскими революционерами назревало ожесточенное противостояние. В таких условиях для военных кругов Германии было небезразлично, в чьих руках окажется Император и его Сын. Передача немцам Царской Семьи была даже выгодна для Ленина, так как делала из большевиков «гуманных спасителей» Царской Семьи и давала им прекрасную возможность в случае своего поражения скрыться в той же Германии, или в любой другой стране.

     В отличие от Ленина Свердлов своей деятельности  руководствовался в первую очередь не интересами большевистского правительства, а интересами тех сил, которые поставили его у власти. И у этих закулисных дирижеров революции были совсем другие планы в отношении Семьи. Главной их целью было любой ценой нанести максимальный вред православной России, которая издавна рассматривалась ими как самый ненавистный и опасный враг… Именно поэтому перевод Царя в Москву был крайне невыгоден Свердлову. Ведь одно дело убить Царя и все его семейство в каком-нибудь отдаленном городе, а другое – сделать это в столице. Свердлов решил не довезти Царскую Семью до Москвы, спрятав её в Екатеринбурге.

     О планах Свердлова знал весьма ограниченный круг лиц. Непосредственно в операции по вывозу Семьи в Екатеринбург и грандиозной дезинформации, призванной запутать все следы, принимали участие сам Свердлов, Голощекин, Дидковский и Яковлев. По плану Свердлова действия "самостоятельных" уральских отрядов должны были заставить Яковлева, который официально вёз Царя в Москву, изменить маршрут и доставить его в Екатеринбург, после чего Свердлов мог спокойно заявить Ленину и немцам, что из-за революционной анархии выполнить их задание не удалось: Царь задержан в Екатеринбурге.

     Прибыв в Тюмень, Яковлев отправляет телеграмму в Екатеринбург Голощекину:

"...Я сижу на станции с главной частью багажа и как только получу ответ, то выезжаю. Готовьте место".

     И получил ответ: "Свердлов ведет переговоры с Уральским Советом".

     Вот здесь-то и начала разворачиваться главная интрига Свердлова. Всесильный на Урале Свердлов начал переговоры с Екатеринбургом, растянувшиеся на  п я т ь  часов! И якобы не смог добиться от уральцев взаимопонимания… Он выходит на Яковлева и отдаёт приказ... следовать в Омск! Яковлев предупреждает начальника станции "о самой строгой конспирации" при отъезде, приказывает сначала двинуться в сторону Екатеринбурга, а затем "на второй станции от Тюмени прицепить новый паровоз" и без остановок с потушенными огнями  быстро "пропустить поезд через Тюмень в сторону Омска".

     Не дождавшись телеграфного подтверждения о выходе поезда, дежурный по Уральскому Совету доложил об этом Белобородову и по его приказу послал в Тюмень телеграфный запрос. Только в 10 часов утра уральцам стало известно, что поезд ушел в омском направлении.

      Внешне действия Яковлева и его отряда могли означать только одно – произошло похищение Императора Николая II под самым носом уральцев. Но именно такого впечатления и должен был добиться Яковлев! Он стремился довести ситуацию вокруг своей миссии до пика накала, и это случилось. Уралсовет попытался выяснить, что происходит, и 28 апреля в 18 часов 50 минут в Москву ушла телеграмма следующего содержания:

«Секретно. Совнарком, тов. Ленину и Свердлову. Ваш комиссар Яковлев привез Романова в Тюмень, посадил его на поезд, направился в Екатеринбург. Отъехав один перегон, изменил направление. Поехал обратно. Теперь поезд с Николаем находится около Омска. С какой целью это сделано — нам неизвестно. Мы считаем такой поступок изменческим. Согласно Вашего письма от 9 апреля Николай должен быть в Екатеринбурге. Что это значит? Согласно принятому Облсоветом и областным Комитетом партии решению, сейчас отдано распоряжепие задержатъ Яковлева и поезд во что бы то ни стало, арестовать и доставить вместе с Николаем в Екатеринбург. Ждем у аппаратов ответа».

     Белобородов никак не попытался предупредить реакцию Уральского Совета, поскольку не был посвящен в замыслы Свердлова.  Но теперь его нужно было сдерживать, и Свердлов отправил ему телеграмму:

«Москва, 29 апреля. Все, что делается Яковлевым, является прямым выполнением данного мною приказа. Сообщу подробности специальным курьером. Никаких распоряжений относительно Яковлева не делайте, он действует согласно полученным от меня сегодня в 4 часа утра указаниям. Ничего абсолютно не предпринимай без нашего согласия. Яковлеву полное доверие. Еще раз — никакого вмешательства. Свердлов».

     Председатель Омского Совета Косарев к тому моменту уже был предупреждён Свердловым телеграммой:

"Владимиру Косареву, председателю Омского Совета. Яковлев, о чьих полномочиях я вам уже сообщал, должен прибыть Омск вместе с багажом: окажите ему полное доверие. Следите только нашими приказами и ничьими иными. Яковлев выполняет наши прямые приказы. Пошлите приказ по линии Омск-Тюмень: помогать Яковлеву всеми средствами".

    Но игра была еще не закончена… Пока Яковлев находился в Омске, Свердлов продолжает свой спектакль с уральцами. Он отсылает в Екатеринбург телеграмму о том, что ВЦИК изменил свое решение и постановил везти Императора Николая II вместо Екатеринбурга в Москву.

     29 апреля 1918 года оскорблённый Уральский Областной Совет посылает телеграмму Свердлову следующего содержания:

«Москва, ВЦИК, Свердлову. Областной Совет, обсудив Ваш ответ, констатирует, что Президиум ЦИК предпринял ответственное решение, не уведомив предварительно Областной Совет, совершил тем самым акт, явно дискредитирующий Облсовет. Изменяя свое решение, ЦИК преднамеренно или нет, но все-таки третирует Облсовет, ставя нас в невозможное ложное положение. Аннулировать отданные Омску и по всей Сибирской магистрали распоряжения задержать Яковлева мы не можем. Единственным выходом создавшегося положения считаем отдачу Вами распоряжения возвращения поезда в Екатеринбург. Ваш ответ и вся история обсуждаются проходящей Областной партийной конференцией».

     И только теперь Яков Свердлов мог торжествовать: его интрига полностью удалась. Сделав вид, что сдался под напором уральцев, Свердлов отправил телеграмму Уралсовету:

«Будете ли удовлетворены следующим приказом Яковлеву: Немедленно двигаться в Тюмень. С уральцами сговорились — приняли меры, дали гарантии. Передай весь груз в Тюмени представителю Облисполкома Уральского. Так необходимо. Поезжай вместе, оказывай полное содействие представителю. Задача прежняя. Я полагаю, при таких условиях Вы можете взять на себя всю ответственность. Что скажете?»
 
     Собравшиеся в кабинете Белобородова Сафаров, Дидковский, Хотимский и Преображенский ответили согласием. После этого Свердлов посылает Яковлеву телеграмму в Омск, где повторяет слово в слово изложенный выше текст, но добавляет одну важную приписку: «Ты выполнил самое главное».

     Яковлев, получив телеграмму, тут же отправил поезд обратно на Тюмень: спектакль был закончен.

     На утро следующего дня, 30 апреля 1918 года в 8 часов 40 минут поезд прибыл на станцию Екатеринбург-3 (ныне – это лесобаза на ул. Восточной). Поезд встречали Голощекин, Белобородов, Дидковский и… Сашка Авдеев, а вокруг станции стояло жидкое оцепление из красногвардейцев. Здесь же Николаю, его жене и дочери приказано было разместиться в двух поданных к поезду автомобилях. Белобородов написал расписку о приеме «груза», с которой Яковлев позднее отбыл в Москву.

     - Что здесь делает этот пьяница? – Яковлев кивнул головой в сторону Авдеева.

     - Это комендант Дома Особого Назначения Александр Авдеев! – отчеканил Белобородов, - он был моложе других членов БОНВ, и ему не довелось ранее встречаться с Яковлевым – Мячиным. – Вы что, знакомы?

     Яковлев скривил рот, но ничего не ответил…

     В первом автомобиле разместились Николай II, Авдеев и Белобородов, и бывший Император России начал свой путь к Голгофе…

     Во втором – Императрица с дочерью, Дидковский и Сафаров.

     Содаты конвоя поехали на грузовике.

     Кортеж подъехал к строению, расположенному по адресу № 49/9 на углу Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка (ныне - ул. Карла Либкнехта и ул. Клары Цеткин). И вот здесь-то крылся единственный прокол, допущенный Свердловым при планировании операции: владелец дома, приготовленного для семьи, горный инженер Николай Ипатьев получил от комиссара Юровского приказ очистить дом еще 27 апреля – то есть, в то время, когда Семья в полном составе находилась в Тобольске, а о Екатеринбурге вопрос не стоял вообще… Но никто в то время не обратил на это никакого внимания…

     Для Государя остановка к Екатеринбурге была полной неожиданностью. До самого последнего момента он был убеждён, что его везут в Москву. Но когда он понял, что конечная остановка будет в Екатеринбурге, он понял, что ловушка захлопнулась.

     "Я бы поехал куда угодно, только не на Урал", - вслух произнес Государь.

Продолжение следует -