На охоте

-  Представь, что возникла потребность подвести некий – надеюсь, промежуточный – итог  жизни. Что ты вспомнишь?

Дул апрельский ветерок, кругом ни души – подслушивать некому. Разве что двум легавым, да и те развалились на диване, около обеденного стола в метре от остывающей печки.
Под навесом за широченным столом сидели мужчины в возрасте, когда адюльтер начинает казаться слегка предосудительным, а острая пища – через чур недоступной.
-  Я на эту тему еще не думал, - ответил тот, что покрупней и повыше.
Он с легким волнением закурил, не затягиваясь и отгоняя дым.
-  И все же, - настаивал первый, типа холерического, со следами на лице того, о чем иногда лучше позабыть.
 
Во время затянувшейся паузы из кухни вышла младшая собачка. Потянулась, осмотрелась и, не обнаружил нечего вкусного либо интересного, вернулась вылизывать лапы и отсчитывать минуты перед вечерней зорькой.
 
Неожиданный вопрос, прервавший  расхожую полемику о супружеской верности, явно поставил высокого в тупик.
-  Я жизнью доволен, - было очевидно, что соображал он на ходу, - приехал в столицу, окончил институт, женился, родил сына, трудился-крутился  практически на одном месте, сделал неплохую карьеру, материально обеспечен, здоров сообразно возрасту.
-  Не о том спрашиваю, - морщинистый прикурил от окурка, - Запомнилось, что?
При других обстоятельствах подобную настырность можно было бы расценить как бестактность, но друзья обнимались со студенческих лет и многое друг другу прощали.
-  Наша поездка в Крым… пара удачных проектов на службе…еще денег дал на строительство церкви… - задумался, - и на рыбалку разок вместе ходили, помнишь?
-  Нет.

Выглянуло весеннее солнышко. Откуда ни возьмись, появился мохнатый шмель. Он сердито жужжал,  выбирая, куда приложить свою неуемную энергию и несносный характер. Теперь на участке их стало трое.
Каждый думал о своем. Первый о том, что выйдет на пенсию и заживет, наверстывая упущенное. Второй – о том, что калейдоскоп  событий его маетной жизни начинает блекнуть и исчезать из памяти, которая превращается в вылинявшую ковбойку, где очевидцами произошедшего остаются лишь рубцы, зашитые в разные времена разными нитями разными руками.   
О чем размышлял третий нам неведомо – хотя и он оседлал пачку крепких сигарет и глубокомысленно уставился на стреляную гильзу.

24.04.14