Чужие окна

  Через два года, как расселили военный городок, очередь дошла и до поселка. Стали составлять списки и предлагать населенные пункты, где построено для переселяемых жильё. Люди ездили, смотрели, соглашались, некоторые отказывались.

  Из посёлка не хотели выезжать три семьи, вернее как сказать, дети с родителями не живут – вот и семья: хозяин и хозяйка – пенсионеры. До последнего дня, когда ещё не было угроз и предупреждений, нежелающие выезжать соглашались на всё: не будет электроэнергии, хорошо, не будут привозить продукты, хорошо, аннулируют прописку, хорошо.               

  Как расстаться с тем, что есть их жизнь: дом, хозяйственные постройки, баня, колонка во дворе с чистейшей водой, голубой – от отражающегося неба, сад с вкусной летней грушей и огород с картошкой, где одна половина всегда вымякает в дождливое лето, где любимая скамейка у палисадника, протоптанная тропинка к калитке.             

  Все выехали. Последние – летом. Поселок стоит пустой. Нет людей – их голосов, их смеха. Только ветер. Комары да мошкА. Но сердце у людей не из камня. Расселившись, где кому предложено, то один, то другой приезжают в посёлок, идут в свои дома, чтобы побыть дольше там, где проходила их жизнь. Собирают на своих приусадебных участках клубнику, малину, смородину...               

  К осени перекрыли все дороги к посёлку. Стали разрушать дома, сваливать их в выкопанный экскаватором возле каждого дома ров, засыпать землёй, формируя огромный вал.               

  ... Николай и осенью приезжал. На поезде. До ближайшей станции, где останавливался поезд, потом шёл пешком, лесом, напрямую. Приходил, бродил по двору, открывал ключом дверь родного дома; солнце заглядывало в окна, упираясь лучами в пыль на выкрашенных половицах. В доме пусто, но всё напоминало о той жизни.               

  Он долгое время работал в лесхозе. Материал для строительства – самый лучший. Можно было выписать любое дерево. Потом распилить, обработать. Он – высококвалифицированный работник пилорамы. Было такое дело, что готовил древесину даже в Италию...               

  В один из приездов он, подходя к дому, не поверил глазам своим: крыша дома снесена, вокруг много техники: стоят машины, на которые краном погружают высвобождающиеся венцы. Люди помогают их укладывать. Грузятся оконные рамы. Вдалеке стоят две легковушки и милицейский УАЗик. Не помня себя, Николай, найдя в мастерской старый ржавый топор и грозя им, метнулся в сторону стражей порядка:               
  – Вы же сказали – РАДИАЦИЯ!               
  Поздно...
  Руководившие этим мероприятием сразу же уехали. Груженные машины – следом.               
  Теперь при въезде в чужой город стоит деревянный коттедж, сложенный из венцов вывезенного дома, и смотрит на людей чужими окнами. С укором.