Хроники Запределья

Роман Голомазов. Хроники Запределья.
Часть 1. Дракон, схлестнись с сатаной.
История паладина.
Он родился в необычную ночь, ночь грозы. Светили молнии, гремел гром, а он появлялся на свет. Темные жрецы обрекли его на свое служение. В возрасте шести лет его заберут из семьи и будут обучать воинскому искусству в монастыре.
Но до шести лет еще далеко, кажется. Он быстро научился ходить и говорить. Бабка повитуха не могла за него нарадоваться, это был лучший ее ребенок.
В возрасте пяти лет его отвели к ворожее, и та определила в нем способность пользоваться элементами огня и воды. Он мог без спичек разжечь камин и многое другое.
В монастыре его обучали долгих десять лет и вот наконец юный паладин пошел на войну. На войне он отличился воинской удалью и смекалкой, но его способности подчинять себе огонь и воду не позволяли другим генералам взять к себе на службу продвинутого юношу.
Когда паладину стукнул тридцать один год он так и остался служить в форте крепости, где вырос. А чуть позже утонул в озере, подконтрольная стихия не была к нему так милостива.
Увидев в этом предназначение, темные жрецы забрали его тело у родных и подготовили его к темному ритуалу. Жрецы собрались заново воскресить паладина… 

Глава 1.
Темный ритуал решено было провести  глубокой ночью. Накануне все его участники хорошо отдохнули, выспавшись и наевшись вволю. Жрецы темного ордена были привилегированной кастой в Шихане, государстве короля Ллория. Им позволялось многое, но и многое требовалось взамен. Их долг был служить не только короне.
Об этом молодой жрец Амрух вспомнил когда его и еще тринадцать младших жрецов заставили пройти ритуал кровопускания – сбор крови посвященных темного ордена был необходимым элементом ритуала. Амрух не радовала перспектива истечь кровью, но он подсчитал что за последние полгода кровь забирали у него лишь несколько раз, да и то для обычного освящения оружия и вложение в него магической силы. Помощник сделал всем одинаковый горизонтальный надрез на внутренней стороне левого предплечья –  Амруху одному из последних – затем каждый из жрецов поднял раненую руку над небольшой ванночкой из меди  и стал накапливать в неё вытекавшую из раны кровь. Для большего удобства каждый из жрецов сидел на табурете, довольно грубо изготовленном толи из ольхи толи из дуба.
Амрух служил ордену темных жрецов почти уже шестнадцать лет, но за это время  ему никогда не доводилось бывать в зале, предназначенном для совершения больших ритуалов. Исключение составляло его посвящение в младшего жреца: именно в этом зале были прочитаны все необходимые молитвы, и молодой пятнадцатилетний отрок был помечен специальной татуировкой, помещенной на левой лопатке – круге с пересекающимися линиями. Во время учебы у местного помощника жреца, Амрух наслышался от со – учеников что спины и тела старших жрецов покрыты ужасными росписями, что делает их нечувствительными к боли, но потом в более старшем возрасте отбросил это как суеверия.
В общем эта комната на самом последнем этаже охранной башни, находившейся в центре форта укрепленной крепости, ничем не отличалась от обеденного зала или комнаты для учебных ристалищ. Только в углу стоял книжный шкаф с переписанными древними текстами. Амрух понял это, потому что на корешке одной книге был символ – расправивший крылья ворон. Этот символ означал, что книга принадлежала высшему жрецу и могла быть открыта и прочитана только им.
В самом центре этой большой комнаты находился большой стол с непонятно для чего сделанными углублениями в боковых крыльях, возможно туда поместят кровь жрецов, хотя в книге ритуалов об этом ничего не сказано.
И тут Амрух понял, что за ритуал собираются провести высшие жрецы. Это был ритуал воскрешения усопшего. Последний такой ритуал проводился более пятидесяти лет назад во времена гражданской войны в королевстве Шихан. Жрецы пытались воскресить умершего наследника трона, но после удачно завершившегося ритуала в ожившего принца будто вселился демон – тело покойника кидалось на всех увиденных его мертвыми глазами и пыталось убить. Так продолжалось до тех пор пока один из младших жрецов не вонзил в сердце мертвого принца кинжал, которым делали надрезы для кровопускания. Видно сам Бог был против воцарения этой ветви королевской династии.
Спина молодого жреца покрылась холодным потом и пот струйками стал стекать по вискам. Но причиной этому был не страх, но необычайное волнение. В истории темного ордена хорошо описывался кинжал, убивший мертвеца – на его рукояти было три голубых камня. На рукояти кинжала для кровопускания, которым Амруху и другим тринадцати жрецам порезали руку было три голубых камня… Кровь из порезанного предплечья почти перестала течь.
Перебинтовывая себе руку Амрух, вспоминал подробности ритуала воскрешения мертвых. Обычно для освящения оружия знатных людей и превосходных воинов бралась кровь у двух – трех жрецов темного ордена и затем её произвольное количество наносилось на меч или кинжал, а иногда на наконечники стрел и такой клинок опускался в огонь пока кровь не сгорит. При ритуале воскрешения мертвецу помазывали грудь в области сердца определенное количество раз и произносили определенные, разные в каждом монастыре слова. Как правило этот ритуал проводили либо из тщеславия, либо из жадности. Из тщеславия тогда, когда жрец высшего посвящения хотел заработать слыву воскресителя мертвых, но как правило такие попытки ничего не приносили и заканчивались иногда безумием высшего жреца, а иногда и его помощников. Из жадности этот ритуал имел выгоду когда усопший был либо знатным, либо богатым человеком чаще всё сразу. Но и эти попытки терпели крах. Видно Бог был против. Ходили слухи среди высших жрецов что этот ритуал будет исключён из списка ордена и объявлен проклятым, так что, подумалось Амруху, возможно, это последний такой ритуал и он на нем присутствует мало того будет участвовать в его осуществлении.
Четырнадцать младших жрецов сидели по пояс обнаженные – чтобы не испачкать кровью одежды. По мере остановки кровотечения мужчины стали одеваться. Амрух заметил, что кровавое пятно на бинте не увеличивается в размере и решил одеваться – каких либо канонических правил по поводу времени, потраченного на отдых после ритуала кровопускания не существовало, каждый решал сам сколько отдыхать, как наверно и сколько крови отдавать. Амрух криво усмехнулся, пытаясь улыбкой скрыть гримасу боли – в руке оставалась неприятная пульсирующая боль, постепенно сходящая на нет.
Младший жрец встал и прошел в угол комнаты противоположный углу в котором стоял книжный шкаф: там на длинной скамье лежала верхняя одежда младших жрецов. Двое других сослуживца Амруха уже оделись и стояли чуть поодаль. Разговаривать между собой во время ритуалов было не принято. Амрух взял со скамьи сорочку натянул её через голову, затем надел длинную черную рубашку, заправил её в того же цвета штаны и затянул кожаный пояс из некрашеной кожи. Эта деталь делала его похожим на огородное пугало или пестрый фрукт. Купить крашенный черный пояс из кожи не позволяло жалованье и некоторые финансовые издержки: Амрух не имел родных и более того часть своего заработка отдавал нищим. Он заметил что у трех младших жрецов тоже некрашеные пояса. Накинув на голову специальный головной убор, внешне похожий на маску палача только короче спереди, тридцатиоднолетний мужчина прошел и сел на табурет из ольхи перед чашей с собственной кровью. Прошло чуть больше получаса пока все жрецы оделись. По истечении этого времени большая часть жрецов темного ордена сидела на своих табуретах, кое – кто потирал зудящее предплечье. Все ожидали прихода верховного жреца. Вообще – то в крепости было три высших жреца, но один из них уехал за советом в столицу королевства, а второй серьёзно заболел, многие даже думали, что он может скончаться. Амруха на секунду пронзила сумасшедшая мысль, что они будут воскрешать темного жреца высшего посвящения, только что умершего от болезни. Но он почти  сразу отогнал эту мысль, не вдаваясь в логические размышления, которые могли бы опровергнуть её.
В комнате было четырнадцать младших жрецов темного ордена и два помощника – мальчишек лет четырнадцати – когда единственная дверь отворилась, и в залу зашел высший жрец в сопровождении двух вооруженных мечами человек.
Амруху показалось, что это обычные стражники но, всмотревшись в суровые лица и в специально подобранную воинскую амуницию, он понял что ошибся. Эти двое были паладины.
Верховного жреца звали Кирзай. И перед началом  ритуала, как это обычно полагалось верховный жрец произносил речь о том, что им следовало сделать.
Кирзай начал говорить:
– Сегодня орденом темных жрецов будет проведен ритуал возвращения усопшего. Каждый из вас получит свою очередность и часть в проведении ритуала. Этот человек и его возвращение в жизнь очень важны не только для ордена но и для всей провинции, а возможно и для всего королевства вскоре. Приступайте к своему делу с верой и усердием. Да хранит нас Бог!
«Всё таки будем воскрешать высшего жреца – подумал Амрух, Его скорее всего хотели возвести на абсолютную ступень посвящения.»
Двери в комнате, предназначенной для больших ритуалов были сделаны из двух створок, отворяющихся в обе стороны. Высший жрец сделал знак помощнику и тот подошел к двери и распахнул створки, вскоре к нему присоединился второй помощник и они стали держать дверь открытой. В эту дверь вошли четыре человека, чьи руки были заняты ношей. Они несли длинный кожаный сверток, в котором как догадался Амрух был мертвец.
Куль отнесли на стол, находящийся в центре комнаты. Верховный жрец Кирзай жестом предложил младшим жрецам подойти и посмотреть на лицо того чьё тело темный орден решил соединить с душой.
Кожаный куль был перетянут ремнями и помощники ордена ловко распутали эти ремни и сняли кожаное покрывало. Из крашенной кожи –  как заметил Амрух. Он, вместе с другими тринадцатью жрецами подошел к столу и вгляделся в лицо усопшего мужчины. Грубые черты лица и мертвые белесые глаза, покрытые маской смерти не давали возможности определить к какому классу принадлежал умерший. Когда помощники оголили торс покойника всё стало ясно – умерший был палладином. На правой половине его груди имелась татуировка, идентичная той, которую имели жрецы младшего посвящения – круг с пересеченными линиями.
Когда покойник остался лежать в одних кожаных штанах с поясом с серебряной бляшкой, возле него остался стоять один Кирзай, а жрецы младшего посвящения отошли к чашам с собственной кровью и стали наносить этой кровью себе на тыльную часть правого предплечья ритуальный знак, копирующий татуировку посвящения. Все тот же круг с пересекающимися линиями. Когда это было сделано высший жрец подошел к неприметному столику на котором лежали различные предметы, среди которых, похожие на игральные кости пластинки из дерева с выжженными на них числами в количестве тридцати штук. Кирзай отобрал четырнадцать пластинок с числами от единицы до четырнадцати и положил в шелковый мешок зелёного цвета. Это было необходимо для ритуала отбора. Это называлось ритуалом, хотя на деле это просто отбор очередности участия в большом ритуале. Кирзай встряхнул содержимое мешка и подошел к жрецам сидевших полукругом на табуретах. При его приближении младшие жрецы разом поднялись на ноги.
Амрух выпало достать деревяшку с числом три. Значит он будет участвовать в ритуале воскрешения третьим по счету. Начался ритуал. Пришедшие вместе со жрецом Кирзаем паладины незаметно рассеялись по углам комнаты одновременно так чтобы не мешать действию и всё видеть.
Первым выпало начинать ритуал младшему жрецу ещё моложе Амруха. Он сделал церемониальный поклон младшим жрецам и жрецу высшего посвящения Кирзаю, затем направился к столу с телом покойного паладина.
Он начал проводить ритуал. Все присутствующие невольно напряглись когда помощник поднёс ему чашу с его кровью и этой кровью жрец смазал грудь покойника в области сердца. Напряглись потому что вспомнили исторический рассказ о воскрешении наследного принца, тот ожил сразу после того как ему помазали грудь кровью. Но с этим покойником такого не произошло – он остался лежать без движения.
Как казалось вздохнувший с облегчением младший жрец перешёл к основной части ритуала и стал читать нужные молитвы определённое количество раз. Молитвы нужно было читать не только нужное количество раз, но и с должным внутренним рвение. Так верили жрецы темного ордена.
Когда закончилось время молитвы, первый молившийся младший жрец совершил обряд очищения – умыв руки и лицо в принесенной служителями тазе воды. На боку таза виднелся священный символ.
Настала очередь второго младшего жреца – за ним должен был исполнить ритуал воскрешения Амрух. Второй по очередности совершения ритуала младший жрец, кажеться его звали Диккин, вспомнил Амрух, приступил к службе. Он помазал грудь покойнику в области сердца кровью из своей чащи. Напряжение было меньше, но всё равно присутствовало в воздухе, как застилающий глаза туман. Покойник остался лежать без двтжения, после того как на грудь его помазали кровью второго младшего жреца. Обождав немного Диккин приступил к чтению молитв.
Когда он закончил, настала очередь Амруха совершать ритуал. Он испытывал явное беспокойство, потому что понимал, что этот ритуал – явное заигрывание с Богом. Попытка взять на себя Его функции. Воскрешать не умел ни один человек. Пока Амрух шел к столу с покойником он успел подумать о демонах вселяющихся в людей, но ему не приходилось слышать историй, за исключением истории принца, о демонах управляющих покойниками. В комнате стало ощутимо холодно. Ночь была безоблачна, но в комнате чувствовался запах озона как перед грозой. Или уже во время грозы..
Амрух соблюдя все формальности перед ритуала помазал тело покойного паладина своей кровью. Когда пальцы его коснулись покойника Амруху показалось что он гладит холодный, остывающий воск. На секунду он смотрел прямо в широко открытые глаза мертвеца – ярко карие, как у самого Амруха, затем отвёл взгляд и принялся читать молитвы.
Стоявшие в отдалении восемнадцать мужчин увидели нечто чего в принципе здесь в этой комнате в данный момент быть не должно. Словно гигантское зеркало подвесили над столом с покойником и внего отражался нездешний пейзаж – полуденное небо серые коробки башен с бойницами и это отражение как будто двигалось. Зафиксировавшись около верхней бойницы окна нездешней башни, толи крепости толи дома зеркало на две секунды показало лежащего на кровати мужчину явно больного. Присутствующих, кроме Амруха – он не видел происходящего у себя над головой, удивило сходство лежащего на кровати мужчины с умершим Палладином. Потом "зеркало" свернулось до небольшого круга диаметром 10 сантиметров и взорвалось снопом белых искр. Взрыв почувствовали все, даже погружённый в молитву Амрух. Он поднял голову и увидел падающие на его голову сноп белых искр. Это было последнее что он видел. В следующею секунду холодные пальцы покойника, вскочившего со стола, пережали ему горло и вырвали кадык. Он даже не видел глаз своего убийцы. Жрец младшего посвящения рухнул на пол, обливаясь кровью из разодранного горла. Амрух был мёртв.
Глава 2.
Кирзай пришел в ярость от такой дерзости …покойника. Тут разум возобладал над эмоциями. Они это сделали: утонувший паладин, охранявший их форт, стоял живой с правой рукой, орошённой кровью из горла мертвого жреца. Паладины – охранники имели приказ пускать в ход свои мечи лишь при крайней необходимости – нападении и на них или на жреца высшего посвящения, стали с обнаженными мечами и ждали приказа от Кирзай – начальник форта вверил этих двоих воинов в его полное распоряжение.
 – Стойте! Не нападайте! Крикнул Кирзай, голос сорвался и перешел на фальцет. Кирзай поспешил к столу.
Большинство темных жрецов сгруппировалось около двустворчатой двери, но покидать зал обряда они не имели права – иначе их лишили бы посвящения в жреца. 
– Стойте, мастер! Он может убивать голыми руками! – крикнул вслед жрецу высшего посвящения жрец Диккин, который проводил обряд воскрешения вторым.
Тем временем оживший мертвец оглядывался с профессиональным любопытством. Он заметил стражу, группу людей в странных одеждах, один из которых шел сейчас к нему. Паладин поднял руки к лицу и увидел на них кровь. Значит это не сон. Но чтобы осмыслить всё произошедшее с ним понадобился бы не один год рабочего времени.
Кирзай встал в двух метрах от покойника и заговорил:
–Прекрати убивать. Мы вернули тебе жизнь, Паладин.
«Кто?»мысленно задал вопрос паладин, но вслух ничего не сказал ни слова.
Кирзай незаметным жестом подозвал стражу – те сноровисто зашли с флангов.
Паладин принял боевую стойку, мозг восстанавливал в памяти схемы тренировочных сражений и словно методический справочник по рукопашному бою предлагал варианты нападения на врагов.
–Ты или выйдешь отсюда. Тут Кирзай помедлил, живым или умрешь здесь. Мертвеца никто не станет искать. Мы вернули тебя с той целью, чтобы ты отправился на запад в провинцию Люшкан и победил засевшее там зло. Это непростая миссия, но ты с твоим опытом и твоими способностями должен с ней справиться. Ну что, ты согласен?
Паладин, уже прикинувший в уме что с двумя стражниками он справиться, но неизвестно сколько еще стражников в башне или замке или что это. К тому же он испытывал странную слабость, причину которой не вполне понимал. Ничего не оставалось, как дать своё согласие.
– Я даю своё согласие, сказал Паладин, и это были первые слова, которые он произнёс в этом пока ещё странном мире.
Кирзай дал знак страже, которая состояла из профессиональных паладинов – специально обученных убийц. Двое воинов развернувшись покинули зал больших ритуалов. В нём остались только жрецы и два помощника. Кирзай подозвал того, что был постарше, прошептал ему на ухо какие – то распоряжения и кивнул Паладину. Когда помощник стал удаляться из комнаты жрец высшего посвящения сделал новому паладину знак идти за помощником. Воин паладин сделал первые осмысленные шаги в этом становящимся всё более понятном мире.
«Скорее всего, меня ведут отдыхать, – думал мужчина, который ещё полчаса назад лежал в своей кровати и забылся в странном полусне, получивший новое тело, проходя по прямым коридорам башен замка. Полусон полуявь оказались правдой. Но прежде чем очнуться в теле этого – покойника что ли? – он испытал нападение от кого – то или от чего – то, препятствующие ему войти в тело мертвеца. Наверное, это был ангел – хранитель.
Привратник привел его к небольшой арке тремя этажами ниже. Жестом предложил войти и удалился. Паладин зашел внутрь и осмотрелся.
Здесь было одно окно, занавешенное шторой. В дальнем от окна углу стояло подобие кровати со множеством подушек и медвежьих шкур, сшитых в одну, что составляло одеяло. Рассматривая интерьер комнаты, мужчина почувствовал, что в комнату вошел кто – то ещё. Он обернулся и увидел трех девушек, как говорили у него в вызывающе одетых. У всех троих были черные как смоль волосы. Что это были за девушки и зачем они сюда пришли Паладин вначале не понял.
Одна из них с синими глазами взяла его за руку и подвела к кровати и показала рукой на кровать. «Скорее всего она просит меня сесть, подумал Паладин, Странно». Он сел на импровизированную кровать, заваленную подушками и укрытую шкурой.
Синеглазая девушка чуть отступила назад и он смог рассмотреть её лицо. Не красивое, но симпатичное, как бы вытянутое, вкупе со стройной фигурой делало эту девушку привлекательной. У Паладина в уме закралась пошлая мысль, что это не служанки, а блудницы. Потом он понял, что ошибался насчет тех и других, но необычная злоба пропитала его естество.
К девушке с синими глазами подошли остальные две, став по правую и по левую стороны от неё. Он присмотрелся к цвету глаз девушек: у той, что стояла по левую сторону глаза были изумрудно – зелёные, а у другой серые, цвета закалённой стали. Лицо сероглазки не представляло собой ничего особенного – просто симпатичное. А вот девушка с глазами изумрудами была красива. Она отличалась от своих спутниц ещё и оттенком волос – у неё они были каштановые, а не смоляные. Так же её фигура была более стройной, и сама девушка была более грациозной. Девушки были одеты в холщевые крашенные платья, тонкой работы, красного цвета. «А зачем они всё – таки сюда пришли?» Подумал Паладин и хотел было спросить это вслух, как девушки начали раздеваться. Они сняли платья и остались в одном кружевном белье. Паладин испытал необычную злобу, природу которой он не мог понять.
Злоба эта происходила от какого – то внутреннего стержня и почему – то сопровождалась непонятным жжением в левой руке.
Когда он убил человека в маске палача то он испытывал скорее ярость, чем злобу, а эта злоба словно душила его и жгла его руку. Он больше не мог ей сопротивляться. Паладин отдался злобе полностью. Тут он покинул свой внутренний мир, услышав девичий визг.
Глаза всех трех раздетых девушек были устремлены на его левую руку, которая больше напоминала сейчас факел: пламенные огоньки стекались от  подушечек пальцев к центру ладони и там образовывали маленький факел огня. Увидев свою левую руку, Паладин почувствовал что его волосы встают дыбом от страха, но потом все чувства перебила злоба.
«Сжечь их. Сжечь этих проклятых девиц!» пульсировала в голове сумасшедшая мысль, и он чуть было её не исполнил, наведя свою левую руку, горящую огнём на троих, то ли блудниц, то ли слишком усердных служанок, решивших угодить своему господину. Он перехватил своё левое запястье правой рукой и когда он это сделал его левая кисть пыхнула огнём. Синеглазая девушка упала в обморок, девушка с каштановыми волосами бросилась бежать, не забыв схватить своё платье, а сероглазка осталась стоять, как бы прикованная к таинственному зрелищу.  Левая кисть паладина снова пыхнула огнём, на этот раз пламени было больше. Злоба наконец отпустила Паладина и он стал логически думая искать выход из ситуации. Он должен был понять, как ему не сжечь оставшихся девушек и себя самого (если он, конечно, был подвержен воздействию огненной стихии). Тут взгляд его упал на окно. Паладин просчитал обстановку. Пока привратник вёл его к этой комнате, новоиспечённый владелец тела паладина несколько раз смотрел в узкие бойницы, замечая город вдали и, то, что они находятся довольно высоко. Он подбежал к окну и прямым ударом ноги выбил раму.
Паладин выставил в окно полыхающую огнём кисть и сконцентрировался, сознательно вызывая в себе злобу, думая, что это чувство как то повлияет на огонь и он сможет избавиться от этого пока ненужного ему дара.
Вскоре Паладин понял, что этот дар он не сожжет полностью контролировать – огонь охватил его предплечье, и он на секунду перестал себя контролировать. Ему захотелось повернуть это пламя против беззащитных девушек. Да и найдётся хоть одно существо способное бы противостоять огню без повреждений?
Мужчина напряг всю свою волю чтобы не допустить убийства служанок – наложниц. Ему удалось снова направить руку в окно, и  тут струя огня исторглась из центра ладони. Точнее не струя, а как бы капля или шаровая молния. Огонь пролетел три метра и иссяк. Паладин хотел облегченно вздохнуть, но не тут то было.
До этого предплечье и кисть горящие огнём, были ярко оранжевого цвета в всполохах пламени, после же броска огня рука как бы стала заметно раскаляться став ярко белого цвета. С самого начала этой фантасмагории Паладин не чувствовал никакой боли не только в левом предплечье и кисти но и также в теле если вдруг задевал своё новое тело пламенеющей рукой.
Тут мужчина скорее почувствовал, чем осознал умом, что огонь ему повинуется. Он приказал огненному шару выброситься ещё раз. Тут же в пространство над неизвестным городом выплеснулся поток пламени, но рука осталась по – прежнему горящей, хотя изменила свой цвет на синий. Паладин почувствовал, что его силы иссякают, и сделал последнее усилие.
Последний огненный шторм из центра левой ладони ожившего мертвеца имел протяженность в пятнадцать метров сине – голубого пламени.
«Как газовая горелка», подумал опустошённый Паладин.   
Покачиваясь, он отвернулся от окна, рискуя ненароком выпасть из него, и направился к кровати с медвежьей шкурой. Спать. Ему хотелось только спать. Когда голова Паладина коснулась подушки, окружающая его  реальность испарилась для его взора. Он провалился в глубокий здоровый сон.



























Глава 3.
Служанка с завтраком в руках вошла в комнату, где на кровати поверх одеяла из медвежьих шкур в одних кожаных штанах спал человек. К ужину он так и не притронулся, и жрецы строго настрого запретили его будить, так что служанка просто поставила блюдо с завтраком на столик и взяла тарелку с копченным лососем. Эта была та самая сероглазая девушка, которая вместе с двумя другими пыталась развлечь в постели, как ей сказали «важного наемника». Когда у него сама собой загорелась рука, она решила, что перед ней демон и смирилась с неизбежной смертью, оставшись на месте. То что случилось дальше указывало как её думалось на то, что перед неё тогда был всё же человек, пусть и со странным, сверхчеловеческим даром. Девушку звали Эллоидой. Ей было двадцать три года, она была не так красива как Жанет, которая первая полезла в объятия незнакомца, но имела твёрдый характер. Она была единственной служанкой, которой платили за утехи стража и постояльцы, гости Кирзая. Иначе она бы просто напросто рассказала об этом публичном доме шерифу, а уж строгий шериф Вортер знал бы что делать. При всём при том Эллоида всегда могла вернуться в свою родную деревню, а не работать горничной при замке форта.
Собираясь уйти служанка заметила на правой грудной мышце татуировку, которая означала принадлежность этого спящего мужчины к классу профессиональных убийц – паладинов, служащих королевству. Лишь немногие из них становились наёмниками, да и то каждый из них перед наёмничеством проводил тридцать лет на службе короля, иначе его просто находили и убивали. Этот мужчина не мог быть наёмником – он был слишком молод. К остальным достоинствам Эллоиды относились цепкий ум и еще, что немаловажно, когда работаешь Ордену темных жрецов умение держать язык за зубами.
Служанка повернулась и вышла из комнаты, захватив с собой тарелку с ужином.
Паладин проснулся полчаса назад от крика стражника, возвещающего девятый час дня. Во время пробуждения он вздрогнул, но смог сдержать себя и не сделать ни одного движения. Так он и лежал на спине притворяясь спящим. Когда в комнату вошла служанка Эллоида в голове мужчины – паладина носились сумбурные мысли. Он не понимал кто он. Ему было жалко себя до отчаяние, он думал что сошел с ума. Сны должны быть не реальными и он понимал что это не сон. Он помнил смутно свою прошлую жизнь. Даже мог назвать свою профессию – инженер тепловых коммуникаций. Но это были всего лишь тени прошлого. Ни своего имени не фамилии человек в теле паладина не мог вспомнить со дня своего пробуждения на столе в комнате с высоким потолком. Он думал что потерял память из – за шока после убийства палача, так как это было его первое убийство. Но создавалось впечатление, что какая – то сила не дает ему вспомнить свою прошлую жизнь, намеренно концентрируя его на настоящем. Он понял, что ему нужно провести наедине с собой еще часа два, и он полностью смириться с обстановкой. А пока даже в мыслях он решил называть себя тем именем, которое ближе всего ему на данный момент жизни – Паладин.
Паладин не знал сколько именно он проспал, может быть час, а может быть и двое суток, но желудок давал о себе знать, ему хотелось есть.
Он повернулся на правый бок и увидел поднос с едой: яичницу и куски мяса, похожие на котлеты и высокий стакан какого – то напитка. Наверное, решил мужчина, всё это принесла сюда служанка или слуга – он не видел кто входил в комнату, а просто слышал легкие шаги и звуки как будто что – то ставили на стол и ещё он вспомнил, что человек какое – то время присматривался к нему стоя у его кровати. Рядом с тарелкой лежали нож, вилка и ложка, скорее всего не тронутые ещё с более давних пор. Страшно хотелось пить.
В стакане оказалась мутноватая красная жидкость.
«Только бы не вино», Паладин отчётливо помнил что в прошлой жизни он был трезвенником. В стакане оказался клюквенный морс. Мужчина с удовольствием принялся за завтрак.
Когда с ним было покончено он осмотрелся и думал, что ему делать, как вдруг в комнату вошел вчерашний слуга, который и привёл его к этой комнате. Он грациозно поклонился и произнёс:
– Хозяин ждёт. Идите за мной. Но сначала оденьтесь.
И он протянул ему холщевый сверток. Паладин развернул его.
В свёртке была рубашка из шелка, новые кожаные штаны, подобие носков из шерсти и новая обувь похожая на полусапожки с хитроумной шнуровкой. Так же внутри свёртка были трусы и майка без рукавов из грубого материала. "Наверное, она быстро впитывает пот. Замечательно". Подумал мужчина. Когда он начал одеваться он заметил что слуга вышел из комнаты. Переодеваясь, Паладин заметил так же, что новое тело более мускулистое и наверно более высокое, чем его прошлое тело. Он думал над словами разодетого начальника странных людей о том, что мертвеца никто не будет искать. И еще Паладин думал о том, почему у этих людей не было огнестрельного оружия, стража или специальные воины – что более вероятно – были вооружены холодным оружием. Кстати об оружии. Он посмотрел на нож, переодеваясь, но заметил, что тот в жиру от резанных им котлет и передумал брать его с собой.
Слуга не стал входить и тревожить Паладина и тот еще десять минут посидел на кровати, прежде чем выйти из комнаты. Он был готов, привел свои мысли в порядок. Ему уже поставили задачу – уничтожить зло – теперь эта задача обрастёт конкретными данными. Слуга терпеливо ждал его с наружи в просторном коридоре с арками. Когда Паладин вышел, слуга не говоря ни слова, повёл его по коридору. Они прошли совсем немного и дошли до высокой дубовой двери. Она была среднего роста человеку непомерно высокой, и даже высокий Паладин с трудом мог бы дотянуться до верха двери. Слуга постучал в дверь при помощи специального молотка и, взяв дверь за кольцо, потянул на себя и вошел и громким голосом, чтобы было слышно Паладину, сказал:
– Гость прибыл, господин!
–Пусть войдет, а вы свободны до обеда. Раздался глухой голос по ту сторону двери.
–Входите, сказал слуга и удалился.
Паладин вошёл внутрь. Комната оказалось средних размеров домашней библиотекой, в которой помимо него сейчас находился его вчерашний собеседник. Он сидел на неуклюжем деревянном стуле с подлокотниками, делавшим его скорее креслом, и читал книгу с папирусными листами, заключённую в кованую обложку. При появлении Паладина, одетого в новую одежду хозяин этого кабинета и возможно, этой крепости, встал, положил, книгу на круглый деревянный стоик, на подобие того, что был в зале больших ритуалов. Хозяин подошёл к гостю и пожал ему руку. При этом Паладин старался несильно сжимать мягкую руку этого ученого мужа, своей шероховатой ладонью. Соблюдая правила приличия и этикет светского общества мужчина с новым телом, сделал полупоклон в сторону хозяина кабинета со словами "моё почтение". Хозяин ответил гостью тем же.
– Прошу Вас, он жестом указал на стоящий около одного стеллажа диван грубой работы.
Когда оба мужчины сели, хозяин снова заговорил.
– Это, на чём мы сидим, называется диван, начал разговор издалека жрец Кирзай, их делают на юге Шихана. Куют металлическую основу, кладут на основу доски мягких деревьев, затем покрывают доски соломой и обтягивают тканью. Получается довольно удобно для сиденья и для сна, если в том будет  необходимость. Пойдемте, я Вам кое – что покажу. Одну книгу. Она Вам на многое откроет глаза.
Оба собеседника встали и направились к столику рядом с креслом. Паладин подумал, что книга, которую хочет предложить ему почитать Кирзай, лежит на столике, но жрец подошел к одному из деревянных стеллажей и стал искать нужный фолиант. Вскоре он протянул своему гостю небольшого размера книгу на обложки, которой было выгравировано «Свитки тёмного ордена. Рукописи и описания обрядов и молитв при посвящении». Паладин с радостью заметил, что понимает язык написанного, хотя он видел, что буквы были не русскими и не английскими. Наверное, прошлый хозяин этого тела то же умел читать. Паладин нашёл оглавление – оно было в начале книги. Его привлекло описание ритуала воскрешения мертвых, и он с жадностью стал читать текст на нужной странице, на время даже позабыв о присутствии здесь хозяина этой библиотеки. До его сознания стало доходить мысль, что он видел ритуал воскрешения. Паладин даже участвовал в нём, как мертвец. Он отстранил от себя книгу так, как будто из неё вдруг вырвались языки пламени или на её страницах вдруг возникло нечто непристойное.
"Хорошо, хоть не уронил", подумал Кирзай, забирая у Паладина книгу и возвращая фолиант на причитающиеся ему место на стеллаже. "Ну что ж! Пора начинать". Кирзай повернулся лицом к Паладину и заговорил:
– Меня зовут Кирзай. Я – жрец высшей степени посвящения и вдобавок владелец этого форта и окрестных земель. По моему приказу был проведён обряд воскрешения тебя из мёртвых. Ты, а точнее твоё тело уже один раз умирало. Ты утонул в озере четыре дня назад и был воскрешён, вернут назад к жизни два дня назад жрецами Темного Ордена. Защищаясь или находясь в экстазе ты убил одного из них. Жреца младшего посвящения Амруха. Пусть душа его упокоиться в Раю. За это тебе ничего не будет – я уже обо всём позаботился.
Глаза Кирзая блестели, когда он говорил. На время он остановился, сглотнул набежавшую слюну и снова заговорил.
– Ты жив и свободен, волен идти куда хочешь Паладин. Но если в твоём сердце есть благодарность нам за твоё возвращение (не каждому даётся второй шанс), то в таком случае я дам тебе отряд лучших воинов и ты вместе с ними отправишься на запад в провинцию Люшкан, с единственной целью убить древнее зло. И ты мог бы…
Паладин поднял правую ладонь Проша слова. Жрец, кивнув, замолк, давая гостю сказать. Тот полминуты обдумывал всё, потом изрёк:
–Я согласен отправиться в Люшкан и покарать зло. Вы, Кирзай, были добры ко мне – сохранили мою жизнь, ублажали девами, поили и кормили. Я же не сделал ничего. Я перед Вами в неоплатном долгу. Это тело рождено сражаться так пусть оно вступит в бой под воеводством моей души ещё раз. У меня к Вам Кирзай одна просьба.
–Какая? Спросил жрец.
–Зовите меня Юрий.

















Глава 4.
Кирзай, вздрогнув, посмотрел на Юрия – Паладина, и тихо, но отчетливо сказал:
–Покойного звали Аркроном. Немного подумав, он сказал: Значит ты из другого мира.
Паладин решил, что Кирзай настолько испугается, что будет в ступоре, или напротив постарается убить его. Ко всему надо быть готовым.
Но вопреки ожиданиям Юрия, Кирзай возбуждённо направился к стеллажам с книгами. И найдя нужный фолиант, стал стоя изучать его. Хотя Юрию и показалось, что Кирзай напрочь забыл о нём, это было не так.
"Теперь я ещё подопытной крысой стану". Вертелись в голове мрачные мысли. Через пятнадцать минут Кирзай закончил читать и обернулся к Паладину.
– Что ты ещё о себе помнишь? Воспоминания о твоём «я» почти полностью должны быть стерты телом Аркрона.
– Я помню некоторые вехи своей биографии.
Кирзай скривился при слове "биография", так как он его не знал. Высокоинтеллектуальная речь ещё только набирала силу в столице королевства Шихан Нар. Там учёные мужи изыскивали красивые слова для обозначения своих мыслей и тренировались в более искусном их выражении. Юрий назвал бы это софизмом.
– Я родился в Брянске. Русский. Но помню только имя, фамилию и отчество забыл. В восемнадцать лет был призван в армии. В мотострелковую часть. Отслужив, поступил в политехнический институт. Через пять лет выучился на инженера тепловых сетей. Переехал в столицу России Москву (тут только Юрий увидел непонимание в глазах жреца высшего посвящения). Жил и работал там шесть месяцев. Потом очнулся здесь. Но знаешь что странно в моих воспоминаниях?
– Нет. Скажи.
Оба, Кирзай и паладин Юрий не заметили, как перешли на "ты".
– Они касаются только меня, но не людей близких мне. Я не помню своего папу, маму. Не знаю, есть ли у меня братья или сёстры, забыл своих одноклассников, сослуживцев, коллег по работе. Я не помню, даже, где работал, хотя кем работал помню.
Кирзай снова задумался, потом изрёк следующие:
– Я не хочу делиться с тобой всем. Это касается твоего возвращения домой, но сначала посмотри на карту великих земель запада и постарайся найти своё королевство.
Юрий хотел поправить жреца и сказать, что Россия это страна, но передумал и пошёл вслед за жрецом, который привёл его к стене справа от большого окна во всю стену. Юрий увидел за окном балкон или лоджию. Он немного отвлёкся, Кирзай потянул его за руку. Паладин посмотрел на стену перед собой и увидел неплохого качества географическую карту. Судя по цвету карты все королевство Шихан состояло из плоскогорий, но это на севере карты, на западе Юрий увидел зеленый цвет и знаки, обозначающие болотца. В одном месте на карте, масштаб которой составлял примерно 1:10, был приколот флажок. Надписей на карте в западном углу было всего три: Нар, Люнадо и Отрэн. Над последней надписью был приколот тот самый флажок, увиденный Паладином – Юрием.
– Ты сейчас находишься в форте замка Отрэн, а Люнадо это бастион в провинции Люшкан – именно туда ты и отправишься. Скажи мне, зачем убивать обычного смертного человека?
– Он может быть преступником или изменником Родины. Тогда он заслуживает смерти. Но законы государства слишком милостивы к таким людям, предающим и убивающим не в целях самозащиты.
– Да.
Оба мужчины вздохнули.
Кирзай заговорил:
– А представь, что существо, творящее зло не умирает и не стариться. Оно нашло способ побороть естественный порядок вещей и стало злодеем в веках. Я говорю о графе Люшкана Норассе. По легенде он живет уже сто пятый год, но не является дряхлым стариком. Граф Норасс сильный и могучий воин. Но, количество причиненного им зла неописуемо. Он делал все виды преступлений: бесчестил девиц, пытал и убивал людей, занимался грабежом и похищением людей для своего бастиона рабов. (Кстати рабы в Шихане есть только у него). Я живу уже сорок шесть лет, но как только мне исполнилось шесть, мы каждый год слышали о злых деяниях Норасса. Если ты не убьешь его, значит предсказание о человеке с холодным и горячим сердце просто бред одного умирающего старика.
– Значит об этом человеке, тело которого я ношу было предсказание. Поэтому он стал воином?
Кирзай, не задумываясь, дал ответ:
– Мы выбрали Аркрона как самого талантливого ученика для этой миссии. Ещё он обладал странными способностями. (Может быть, ты с ними уже познакомился). Аркрон мог зажигать костер без спичек и летом делать страшный холод. В двенадцать лет он с отцом, матерью и двумя слугами отправились в Люшкан с делами торговли. Тогда ещё Норасс не запретил торговли с другими провинция королевства Шихан и не стал раскольником. На дороге от Люнадо, семью Аркрона растерзал какой – то зверь, изранив самого отрока. Он пятьдесят дней был в забытье, но потом медленно поправился и продолжил своё обучение у нас. Только после этого способности Аркрона стали сильнее, а может быть просто с возрастом они увеличиваются.
Юрий в теле Аркрона промолчал и Кирзай понял, что паладин не хочет говорить на эту тему. Он сказал:
 –Тебе надо поразмять косточки. Заодно и с солдатами познакомишься. Сейчас ты поедешь на полигон, где вспомнишь боевые навыки. Полковник Крон предупреждён, что тебе придется пройти курс ускоренного оттачивания навыков. На самом деле это просто демонстрация силы. За это не бойся – Аркрон считался лучшим рукопашником в Шихане. Ты, Юрий, ещё должен знать, что по окончанию обучения каждому паладину дается пожизненное звание "капитан", так что из офицеров тебя будут старше только полковник Крон и майор Кельх, остальные солдаты и сержанты. Хотя с ними тоже можешь завести дружбу. Я советую тебе отправиться на полигон для учений завтра поутру.
–Прости, что возражаю жрец Кирзай, но в деле подготовки к боевой операции важен каждый час – я хотел бы приступить сегодня.
Кирзай задумался и вынес неплохое предложение:
–Тогда сначала пообедай со мной. Тебе нужны силы. А после обеда сержант Ульрих отвезёт тебя на полигон. Кстати они тренируются там в интенсивном режиме ужу со вчерашнего дня. Все ждали, что ты проснёшься вчера, но ты проспал почти двое суток со дня своего воскрешения, то есть вселения в тело. Что с тобой случилось Юрий? Спросил Кирзай с искренней заботой.
–Была энергопотеря местного характера.
Кирзай подумал с полминуты, а потом захохотал. Глаза его задорно блестели. Юрий подумал, что его крепкий и долгий сон спишется на проституток.
***
Полигон для учений располагался примерно в семи километрах от городских стен. Отрэн был обнесён городской стеной из камня высотой примерно в пятнадцать метров. Окрестности города были наводнены полями и домами сельских жителей – торговцев снабжающих город продовольствием. Юрий узнал, что город Отрэн полностью принадлежит темному ордену.
Сам город на москвича Юрия не произвёл какого – либо впечатления. Подкупало только ощущение древности ветхости стен и домов, создавалась иллюзия европейского средневекового города веков пятнадцатых, который вдруг ожил и впустил благодушно в свои объятия туриста из будущего. В общем двухэтажные кирпичные дома производили хорошее впечатление, угнетало только отсутствие православных храмов. Во Христа здесь либо не верили, либо апостольская вера не достигла ещё этого уголка вселенной.
У Отрэна было трое въездных ворот. Восточные, западные и южные. На севере города виднелась башня темных жрецов, где они проводили свои зловещие обряды. Все ворота в этот час, а шел первый час по полудню, были открыты. Сержант Ульрих и паладин в звании капитана землянин русский Юрий спокойно выехали из ворот. Юрий обратил внимание на то, что стал интуитивно чувствовать стороны света, не пользуясь картой или компасом.
Кирзай выделил всадникам четырёх лошадей и запас воды и вяленого мяса коровы. Юрий так увлёкся местным осенним пейзажам, что забыл о времени. Его взору представали, то желто – зелёные, то огненно красные шапки деревьев, грядки тыкв, капусты и некоторые уже совсем голые деревья. Вдоль дороги были посажены клёны по правой стороне, а березы по левой если ехать из восточных ворот от города. Сержант и Юрий обменялись только приветствиями, но когда лес вдоль дороги стал редеть, Ульрих сказал:
–Приехали капитан.
Перед двумя всадниками простиралось вытоптанное до твердости камня чернозёмное поле. Это и был полигон для тренировок солдат местного форта. Полигон представлял собой квадрат восемьсот на восемьсот метров. Так примерно прикинул паладин. На дальнем от всадников конце полигона была два столба – один металлический, широкий круглый цилиндр в человеческий рост, второй поменьше, обтянутый кожей с двумя пристроенными примерно на высоте груди стоящего человека так же обитые кожей дощечками. Юрий догадался, что это были тренажёры. На полигоне их уже ждали. Пока к ним тяжёлым шагом шел грузный высокий человек лет сорока, паладин заметил на северной стороне полигона ещё пятнадцать деревянных столбов, врытых в землю на расстоянии примерно трёх метров один от другого.
Подошедший к ним человек был полковник Крон. Когда Юрий слез с коня полковник пожал руку обоим воинам. Потом повернулся к сержанту и тот приложив правую кисть к правому виску отрапортовал:
–Офицер – паладин в ваше распоряжение прибыл.
Полковник и его заместитель майор Кельх были людьми действия и перешли от слов к делу. Оба они знали о готовящейся вылазки в Люшан и ждали новое подкрепление, которое будет защищать город в их отсутствие. Новость о задании в Люшане и возможном штурме Люнадо не привела полковника Крона в какой – либо восторг или замешательство. Он просто воспринял эту новость, а вернее задание от верховного жреца, и стал с усердием готовиться и готовить своих солдат. В его распоряжении были пятнадцать сержантов, восемь ефрейторов, один майор и пятьдесят солдат прошедших годовую службу. Из всего этого контингента лишь трое обагрили свои руки в крови врага – сам Крон, майор Кельх и сержант Ульрих. Майор, тогда еще капитан Кельх и сержант Ульрих под командованием подполковника Крона отбивали атаку жителей южной пустыни на столицу Шихана Нар. Офицеры получили повышения после успешного участия в обороне столицы, а Ульрих стал мастер – сержантом или старшим прапорщиком, но слово "прапорщик" ещё только входило в обиход в речи жителей Шихана, и сам Ульрих предпочитал старое обращение к нему сослуживцев – сержант. Сегодня им предстояла интересная задача – проверить боевые навыки офицера – паладина. Говоря простым языком попытаться сломать новичка.
Всего на полигоне помимо вышеперечисленных было трое сержантов: Гант, Пронт и Сихия, которые руководили двадцатью солдатами, которые поочередно перезаряжая тяжёлые арбалеты, пускали в деревянные столбы с мишенями металлические болты. Было много промахов.
–Товарищ капитан, обратился Крон к Юрию, вам нужен краткий курс тактической подготовки, который я могу Вам пересказать устно, а на практике всё Вам покажет сержант Ульрих.
Паладин Юрий не думая, ответил:
–Так точно, товарищ полковник. Имелась травма совместимая с смертью, в следствии которой я забыл вехи боя.
"Остряк". Мелькнуло в голове у Крона, который был в дружественных отношениях с Кирзаем, и тот рассказал ему историю паладина. Но до этого дня он не видел этого мужчину и, конечно, не мог лично с ним пообщаться. Он думал, что вернувшийся будет мрачен, вспоминая об ужасах ада в который попала его душа, но этот капитан был по всей видимости сорвиголовой. Приятный баритон и прямой взгляд серых глаз довершили первое впечатление о капитане Юрии. Впечатление было очень хорошим, но чего стоит этот фрукт в тренировки, не говоря уже о бое. Правда, он почти моментально убил жреца. "Бедный Амрух, надо будет выпить стаканчик за его душу. Как бывало мы с ним напивались». Предался сентиментальным воспоминаниям полковник Крон.
Ещё он решил выяснить, каким именно приёмом убил паладин его собутыльника.
–Итак слушайте, капитан. Вас учили сражаться в одиночку против полчищ врагов, поэтому я буду использовать эту Вашу способность в общих целях. Паладины так же прекрасные лазутчики и саботажники. Паладинов учили убивать мгновенно, и паладни превосходит в бою даже нескольких солдат и сержантов. У Вас тело паладина, но разум или повредился или разум другого человека, но Ваши навыки остались с вами. Вы капитан умеете владеть основным оружием королевства Шихан. Это: полуторные мечи, бердыши, арбалеты, ножи, кинжалы, метательные пластины и кистени. Так же стража иногда пользуется палицами. В походе, когда мы обнаружим врага и нападём на них, Вы станете нашим Ангелом – хранителем. Вам незачем держать строй и соблюдать субординацию. Вы прекрасно подготовленный убийца.
Крон перевёл дух и продолжил:
–Сейчас в нашем распоряжении только тренировочный меч, арбалеты и столб для отработки ударов голыми руками. Вот с него и начнём.
Полковник Крон, пока ещё не проронивший ни слова майор Кельх и сержант Ульрих направились к виденному Юрием столбу, обтянутому кожей и снабжённому двумя нависающими над ним дощечками. Паладин пошёл следом, иногда всматриваясь в лица солдат и сержантов – те проявляли к нему большой интерес. Когда четверо мужчин подошли к тренажёру, вдруг заговорил майор Кельх, высокий подтянутый мужчина лет тридцати пяти:
–Может дадим капитану самому вспомнить все свои навыки без подсказок.
И посмотрел на Крона, тот в свою очередь посмотрел на сержанта Ульриха, считавшегося хорошим рукопашником. Ульрих кивнув, сделал пригласительный жест рукой. Юрий стал напротив тренажёра в трёх шагах от него. Он старался расслабиться и отключить сознание, вызывая в своём теле нужные рефлексы. И получилось!
Вдруг правая нога Паладина выдвинулась вперед, словно сама собой. Правая ладонь согнула четыре пальца, а большой прижала к ребру ладони, ту же форму приняла и левая кисть. Правая кисть застыла перед лицом, а левая рука, согнувшись под углом сорок пять градусов опустилась к низу живота, причём кисть остановилась ладонью, собранной в ударную форму, вниз. Юрий оценил своё новое положение и пришел к выводу, что он чувствует себя в нём очень комфортно. И он напал на тренажёр.
Из своей боевой стойки паладин провёл удар подъёмом правой стопы сбоку в столб на уровне колена воображаемого противника. Затем последовал идентичный удар, нанесённый левой ногой. Тоже в зону колена. Эту комбинацию довершил мощнейший прямой удар правой впередистоящей ногой. Юрий сделал шаг вперед, точнее "проскользил" вперёд, так как он не отрывал ступней от земли, а лишь приподнимал пятку в нужный момент. Он нанёс четыре удара основание ладонью: правой ладонью в область селезёнки, левой ладонью в область печени и два удара на уровень лица воображаемого противника. От каждого удара металлический столб обвитый кожей сотрясался и дрожал. Паладин отступил назад – влево на два шага и сделал необычный выпад: он в прыжке ударил коленом левой ноги снизу – вверх, в склонённую, обитую кожей дощечку на высоте груди взрослого человека. Левое колено пришлось в центр тренировочной цели и, казалось, дощечка готова была сломаться, но вместо этого хитрый пружинный механизм убрал дощечку вверх. А когда боец, выполнивший это атакующие движение приземлился на ноги и отступил назад по прямой лини на два коротких шага, дощечка обитая кожей под действием пружины снова вернулась на своё место, нависнув параллельно земле полигона. Юрий выполнил аналогичный удар правым коленом впередистоящей ноги и отступив после приземления на этот раз назад – вправо напоследок нанёс по грунту около тренажёра топчущий удар сначала левой, а потом более короткий по своей амплитуде топчущий удар правой впередистоящей ногой. Он чувствовал, что продемонстрировал все отточенные до автоматизма движения тела паладина и, посмотрев на полковника Крона, майора Кельха и сержанта Ульриха, понял, что прав. Все троё улыбались, а Кельх даже захлопал в ладоши.
"С рукопашным боем я справлюсь, а вот насчёт фехтования надо убедиться более пристально", думал паладин Юрий. "Скорее всего большинство поединков будет совершаться холодным оружием, а мои навыки рукопашного боя будут дополнять меч. Так же если я научусь пользоваться огнём из руки, то ещё больше увеличу свою боевую эффективность".
Остаток этого дня Юрий, всё больше адаптирующийся к роли и телу паладина, посвятил тренировки на тренажёре, отработки ударов меча по металлическому цилиндру и стрельбе из арбалета, из которого выпустил не меньше пятисот болтов. Его старанием и открывшимся военным навыкам радовался полковник Крон.
Крон однажды, тогда ещё безусый солдат, видел в бою паладина. Тогда отряд Крона численностью в пятнадцать солдат, включая самого крона и двух офицеров, победил сорок пять бойцов – хорошо обученных наёмников из южных провинций. Причем сорок одного человека из вражеского отряда убил паладин, капитан Наг.



















Глава 5.
В следующие две недели основными занятиями Юрия нового паладина были тренировки на полигоне. Он познакомился с фехтованием на мечах, бердышах, ножах, использовал кистени, свинчатки, метал ножи, металлические шары и специальные метательные пластины, стрелял из арбалета и , конечно отрабатывал свои умения в рукопашном бою, в тренировке в котором помимо оттачивания техники ударов на тренажере добавил борьбу. Иногда Юрий боролся сразу с двумя солдатами. Один раз он положил на лопатки сержанта. И всякий раз, когда он брался за оружие или выполнял удар или приём борьбы, паладин чувствовал, что это ему привычно, что делал он это, может быть, уже миллионы раз.
В своей земной жизни инженер Юрий не был воином, правда, в школе он посещал секции каратэ ситокан, но без особого усердия и всего девять месяцев. Летом секция не работала, а новый учебный год принёс и новое искушение – подростку Юрию подарили компьютер.
Мозг паладина, которым управлял Юрий внимательно анализировал каждое боевое движение. Он заметил, что удары ногами очень часто наносились по колену и лишь самим коленом были в прыжке в подбородок. Вместо кистей, сжатых в кулаки, использовалось основание ладони, а иногда кисти были заняты двумя свинчатками, или ножом и кистенём. Юрий не знал, но рукопашный стиль, которым владело тело паладина соответствовал земному искусству сават, что переводилось примерно как "дырявый сапог" или "бродяга". Это искусство нападения и защиты возникло в низших слоях общества позднего средневековья и ставило своей целью реальную самозащиту, в отличии от имевшихся тогда спортивных боксёрских и борцовских поединков. Техника савата строилась на ударах ногами ниже пояса, отрицались удары сжатым кулаком, вместо кулаков использовалась ладонь, ребра ладони, а чаще, если речь шла о угрозе для жизни, кисть бойца сават сжимала нож, кастет или свинчатку. Владеющий техникой сават боец, защищаясь иногда случалось наносил жестокие увечья нападающим и даже убивал некоторых из них. Сама направленность техники сават требует не благородного поединка равных, а поединка в духе на выживания. Уличные бойцы и наших дней пользуются элементами сават, но в чистом виде это искусство почти исчезло и уж конечно мастер боевого искусства сават не станет без нужды калечить и убивать своих врагов, если есть хоть малейший шанс избежать драки. Скорее всего шанса избежать драки и даже убийств у Юрия не будет, поэтому искусство сават очень ему пригодиться, как и его обширные боевые навыки и те качества о которых он ещё и не подозревал. Некоторые из этих качеств стояли за гранью человеческих возможностей.
Юрий понимал, что ему досталось тело не просто бойца, а превосходного мастера своего дела. Мастера воинского искусства. Случалось во время тренировки ум Юрия уносился прочь от тела, Юрий думал о земле, Москве, родном Брянске, пытался вспомнить есть ли у него жена или хотя бы девушка, а в это время тело паладина, хотя его тело, продолжало, словно автомат наносить удары тренажёру или направлять прицел арбалета. Эта врожденность боевых движений в подсознание, превращение двигательных навыков в рефлексы, всегда достигается длительной тренировкой и паладин Аркрон эту тренировку прошёл. Аркрон умер, но тела его в обряде воскрешения было передано Юрию, русскому с Земли. Вместе с боевыми навыками, Юрий получил абсолютно бесплатно умение читать книги королевства Шихан и говорить с его обитателями. Так же Юрию казалось, что он может различать голоса животных и догадываеться о чём  они говорят на своём языке.
О случае когда Юрий проявил способность извергать пламя, точнее эта способность сама проявилась, он думал на протяжении почти недели и пришёл к выводу, что такая способность могла бы пригодиться в войне с Люшаном и его владыкой Норассом. Выступление назначили на пятую неделю от того дня когда паладин Юрий впервые появился на полигоне замка Отрэна и к этому выступлению против зла Юрий был морально готов.
Прошла ещё неделя тренировок.
К концу четвёртой недели тренировок прибыл гонец из Нара, с вестью от короля Ллория. Кирзай лично встретил королевского посланника. Юрий понял, что Кирзай не только главный жрец, но и вроде губернатора земель Отрэна. На то время, которое гонец от короля проведёт в замке Отрэна, офицерам и сержантам разрешили отдохнуть. Не повезло только сержанту Сихии – он по жребию должен был быть страшим над караульными солдатами. Некоторых солдат тоже отпустили в увольнение. Офицер паладин Юрий решил провести дни отдыха в комнате отведённой им Кирзаем в своём замке, в той самой в которую его привели в первую ночь пребывания в Шихане. Но не успел он переживать последнюю кулебяку, которую ему принесли на ужин, в арке показались трое его сослуживцев: сержант Ульрих, майор Кельх и как всегда молчаливый сержант Гант. Паладин положил вилку на тарелку, стоящию на обеденном столике, возле кровати на которой сидел. Он встал с постели подошёл к мужчинам. Все четверо обменялись рукопожатиями и приветствиями.
За время своих тренировок Юрий подружился не только с офицерским и сержантским составами, но и с некотрорыми наиболее умеренными солдатами. Но то, что кто – то из сослуживцев придёт к нему в гости, его удивило. Юрий вопросительно смотрел на вошедших сержантов и майора. Майор Кельх объяснил цель своего визита:
–Мы бы хотели взять тебя, Юрий с собой на пирушку в "Кривой бок". Сейчас там отдыхают Крон и сним два десятка солдат, есть кое – кто и из темного ордена.
При словах о тёмном ордене жрецов майор скривился, как будто съел ложку горчицы.
–Ну что скажешь? Идешь?
"Да, майор не склонен к долгим речам", подумал Юрий и сказал, что ему хотелось бы сначала поесть свой ужин.
Тут вперёд вышел сержант Гант и поинтересовался:
–Кто сегодня прислуживает?
–По – моему Эллоида, та, что с серыми глазами.
Тут сержант обернулся к майору:
Товарищ майор, разрешите товарищу капитану насытиться кухней гостеприимного Кирзая. А? Добавил он уже не по уставу.
Майор промолчал, загадочно улыбаясь, посмотрел на Ульриха – тот тоже еле сдерживал смех. Майор первым направился к постели, на которой последние четыре недели спал Юрий, и сел на её край. Юрий, подойдя тоже сел на кровать и принялся доедать свой ужин. Сержант Ульрих остался стоять около дверного прохода, а сам Гант стал около окна и сам того не замечая залюбовался закатом. Юрий понял, что Гант неспроста спросил об Эллоиде, а усмешки Кельха и Ульриха, заставили подумать, что Гант как – то перепал с Эллоидой или просто был в неё влюблён и искал благосклонности практической девицы.
Доев все четыре кулебяки, Юрий, запил всё это великолепным морсом из ежевики, подумал и предложил  майору и сержантам освежиться морсом. Все троё согласились. Но стакан был один, поэтому пили по очереди: сначала Кельх, за ним Ульрих, а Гант выпил остатки морса прямо из кувшина.
Тихо и неслышно в комнату вошла Эллоида, собираясь забрать тарелку, нож, вилку, кувшин и стакан, поставив всё это на поднос и унести всё это на мойку. Тут взгляд её остановился на Ганте, который стоял около изголовья кровати. Она радостно заулыбалась и кинулась к сержанту, повторяя "Гант, Гант, братик". Гант и Служанка Эллоида обнялись и Юрий с майором, а так же сержант Ульрих решили оставить брата и сестру и вышли из комнаты.
Трое мужчин подошли к раскрытому по причине почти летней жары окну с двойными ставнями и стали дышать свежим воздухом, одновременно с этим наблюдая, как на городок Отрэн опускается тьма.
Сержант Ульрих набил табаком трубку и взяв огня на небольшую лучину из ближайшей масляной лампы закурил. Ульрих затягивался дымом и выпускал его в открытое окно. Ночная свежесть смешалась с запахом табачного дыма.
Мужчины ждали Ганта около получаса, обмениваясь при этом репликами или шутками. К этому времени ночь полностью опустилась на Отрэн. Вскоре к ним подошёл сержант Гант, ведя под руку Эллоиду. Он поцеловал на прощание сестру в щеку и разрешил идти по своим делам. Из сентиментального старшего брата ( Ганту было тридцать восемь лет), он снова стал холодным чёрствым воякой – профессионалом.
У четырех спутников возникла мысль пригласить в трактир самого Кирзая. У всех на то были свои мотивы: Кельх хотел лучше узнать жреца высшего посвящения, а это хорошо делать за кружкой вина, сержант Ульрих и сержант Гант просто из любопытства хотели взглянуть на своего, по сути, прямого начальника, а Юрий хотел угостить Кирзая выпивкой за свой счёт, чтобы хоть как рассчитаться с великодушным хозяевом. С первой своей недели тренировок Юрий, как действующий офицер Шихана получал недельное жалование в пятнадцать золотых и деньги у него для попойки в "Кривом боку" водились.
Майор Кельх предложил поискать Кирзая в библиотеке, но встретившийся по дороге прислужник тёмного ордена объяснил воинам, что Кирзаю стало плохо после ужина и он занемог и слёг в постель.
Когда четверо военных выходили из ворот замка и спускались по роскошным ступеням с перилами на городскую грунтовую улицу, Ульрих сказал:
–Занемог, как бы не так. Небось, сейчас развлекаеться с одной из своих служанок.
За что и поплатился – вместо одного удара сержант Ульрих получил сразу три: в правую почку от идущего позади него Кельха, в печень от Ганта и в лоб от Юрия. Все трое бойцов слишком уважали Кирзая, чтобы позволять поносить его имя в своём присутствии. Все три удара были нанесены основаниями твердых как гранит ладоней.
Ульрих поднял руки вверх и добродушно сказал:
–Все, все! Я просто не удержал свой язык.
Этот человек обладал необыкновенно добрым нравом и правдивостью во всём, даже в том что касалось его начальников. Но с его неистовостью на поле боя и как это нестранно хорошей памятью он верно служил королевству, собирая в себе воспоминания о битвах и сражениях, в которых участвовал или о которых слышал. Ульрих почти ничего не забывал из произошедшего с ним, но не был злопамятен. До пенсии по выслуге лет оставалось девять с лишним лет и Ульрих на пенсии решил писать мемуары и давать читать своим детям и внукам. Он хотел жениться на привлекательной, умной и работящей женщине с большой грудью. Непременно всё это. Почему – то боясь это признать мастер – сержант Ульрих, которого в последние минуты своей жизни враги принимали за демона из преисподней, верил в чистую любовь. Да, Ульрих был романтиком. Он был покровителем шести девиц в Отрэне и двух в Наре, давал им деньги на расходы, был дружим с родителями, но ни с одной из женщин у Ульриха не было плотских отношений. Сержант не жалел об этом, отвращаясь примером друзей, готовых ради забытья от страха переспать с любой неряшливой блудницей. Он их не осуждал, как и таких женщин. Ульрих верил в свою любовь и в последнии дни дал себе обещание, что если он не умрёт в походе против Норасса и они убъют, как многие считали, некроманта, жениться на шестнадцатилетней фермерше из окрестностей Нара, девушке Эззои.
Его молчаливость по дороге к "Кривому боку" друзья сочли за обидчивость, хотя и Гант, тем более Кельх знали, что Ульрих не мог обижаться. Об этом его золотом качестве характера стал догадываться и Юрий.
Перед входом в трактир "Кривой бок", по бокам от входа висели два факела. Проезжая здесь днём, Юрий видел вывеску трактира: жирный окорок, перекрешенный ножом и вилкой. Первым в трактир вошёл майор Кельх, за ним сержант Ульрих, вошёл и Юрий, а замыкал процессию сержант Гант.
Трактир "Кривой бок" представлял собой довольно большое помещение около двадцати на тридцать метров со стойкой с напитками у дальней стены и прилегающей кухней, что можно было определить по запаху хорошо приготовленной пищи, тянувшемуся из – под одной из дальних дверей. Вся площадь трактира была заставлена стола и скамья разной длины и величины, самый большой и широкий стол стоял в центре "Кривого бока". В центре этого стола сидел полковник Крон с кружкой чего –   то горячительного в левой руке, правой рукой этот мужчина держал, баранью ножку, которую объедал с методичностью патологоанатома, делающего резекцию. Крон почти сразу заметил своих подчинённых, наверное потому что не был так пьян как остальные солдаты, да и вообще посетители и завсегдатаи трактира. Веселье в трактире "Кривой бок" обычно начиналось к концу рабочего дня, часов с шести вечера и длилось в некоторые дни, после которых хозяин "Кривого бока" Авкин радостно и, что самое главное, долго подсчитывал выручку, до утра. В этот вечер пирушка грозила затянуться до утра, так как у солдат был на то повод – одному старослужащему солдату, отдавшему пятнадцать лет своей жизни армии королевства Шихан присвоили сержант. Новоиспечённый сержант Ронд был рад даже тому, что сейчас большинство заказов на выпивку делались за его счёт. Ронд, как и любой уважающий себя солдат, сержант или офицер имел свой счёт в местном самом лучшем трактире. Эти счета иногда перекрывали месячное жалование полковника королевской пехоты, а то и генерала провинции.
Подошедшие к центральному столу, без преувеличения сказать, доверенные лица полковника, майор Кельх, мастер – сержант Ульрих, сержант Гант и капитан Юрий, тут же были посажены гостеприимным полковником рядом с собой. Сидевшие там солдаты до того напились что пришедшие официанты и прислужники из "Кривого бока" оттащили пятерых бесчувственных солдат на сеновал конюшни, где сейчас стояла возле корыта с водой только лошадь полковника Крона. Ульрих сел по – левую руку Крона, рядом с ним Гант, а Кельх воссел по – правую сторону от крона, рядом с майором сел и паладин Юрий.
Сытно поевший Юрий заказал себе кувшин яблочного сока и кусочки мороженной воды сахаром. Юрий уже пробовал это лакомство – им его угостила служанка Эллоида, передавая ледяные кусочки своими губами в губы Юрия. Если бы об этих отношениях Юрия с Эллоидой узнал Гант, то он был бы, конечно, расстроен невоздержанностью сестры, но не стал бы даже бить паладина, потому что полковник Крон перед прибытием нового офицера, рассказал не только, что он паладин, но и том как тот быстро убил жреца Амруха, при этом не испугавшись сразу двух паладинов. Почему – то сержант Гант подумал тогда, что знай бы пришелец Юрий замок, он бы убил своих классовых братьев и бежал без оглядки.
Полковник Крон провозгласил тост за повышение. Ронд, порядком опьяневший, но ещё стоящий на ногах чокнулся со всеми своим стаканом с крепким, выдержанным вином. Это вино стоило больших денег и они у сержанта Ронда были, так как при повышении выдавали сто золотых монет, как премию. За неимением бокала, Юрий притронулся сжатым кулаком к бокалу сержанта Ронда. Тот довольно улыбнулся. Юрий не знал, но даже замечание в боевой техники солдату, а то и офицеру от паладина, были не обидны, а ценились на вес золота. Паладин в гарнизоне был всё равно, что странствующий монах отшельник в Китае темного средневековья, по крупицам собирающий знания боя и передающий его окружающим. Именно из таких бродячих монахов и сформировались китайские воины – диверсанты по прозвищу "линь гуй" – лесные дьяволы, которые по своей боевой подготовки превосходили своих более известных коллег японских лазутчиков ниндзя и корейских воинов сульса.
Прошло два часа веселья, кто – то рвал струны душ гуслями, кто более трезвый показывал карточные фокусы пьяным своим товарищам, которым сейчас и отделённый от остальных указательный палец был поводом для безудержного смеха и или полной озадаченности. Помимо солдат на празднование повышения Ронда пришли четыре жреца младшей степени посвящения, друзья новоиспечённого сержанта, среди которых из четверых при ритуале воскрешения паладина присутствовал один. За угловым столом в компании трех своих сослуживце жрецов и четырех солдат, сидел с кружкой пива, уже довольно пьяный жрец Диккин. Вскоре он встал и направился к центральному большому столу, за которым сидел ненавистный ему с недавних пор, убивший его друга Амруха паладин, капитан Юрий.
Диккин по своей натуре был человек не злой, а мягкий и уступчивый, но распаляя в себе злость и подкрепляя её вином, жрец решил что ему по силам ударить паладина ножом. Потом Диккин думал о драке с ненавистным капитаном, но вскоре сообразил чем она для него закончиться. Тогда младший жрец Диккин решил просто обругать капитана в людном месте, а более удобного случая, чем празднования повышения Ронда в сержанты, могло не предвидеться.
Паладин заметил идущего к ним сильно пьяного мужчину и почти сразу узнал в нём одного из жрецов тёмного ордена, бывших в ночь его появления в мире королевства Шихан в зале для больших ритуалов. "Можно и его угостить", подумал про себя Юрий, а вслух произнёс обращаясь к жрецу:
–Мир тебе жрец. А забыл твоё имя, напомни мне его и присаживайся с нами и наполни свой бокал вином. За твою выпивку плачу я.
–Я не пить с тобой пришёл, Диккин весь побагровел от напряжения, но всё же смог себя пересилить, Демон! Демон! Демон и убийца жреца!
После первого слова "демон" завсегдатаи, солдаты и трое жрецов замолчали, стали искать хозяина этих слов. Когда Диккин выкрикнул слово "жреца", он подался вперёд к месту, где сидел паладин и выпрыснул на него остатки своего пива. Точнее на то место, на котором сидел Юрий.
Видя приближающуюся угрозу, мозг Юрия отключился, и стали работать даже не рефлексы, а инстинкты – он вскочил на ноги, ещё в подъеме готовя к своё тело к прыжку назад. Когда масса пива была от него на расстоянии метра и стремительно приближалась, время для Юрия замедлилось, и он смог рассмотреть даже пену, следовавшую за пивной жидкостью. Юрий не по своей воле, а, повинуясь слепому инстинкту самосохранения, который в теле паладина очень остр, совершил заднее сальто почти с места, перепрыгнув спинку своего стула и по приземлении сделав разворот правым плечом за свою спину – тем самым не позволив даже каплям пива Диккина попасть на свою обувь, которую чистил ему каждый день трудолюбивый слуга.
Диккин стоял с раскрытым ртом, явно не веря, что человек может такое сделать, К Диккину уже спешили его друзья жрецы, завсегдатаи давненько, а точнее никогда не видевшие такого заапладировали, а полковник Крон вскочил со своего места, зло смотря на перепуганного теперь младшего жреца. В это время Крон услышал голос Юрия:
–Позовите кто – нибудь уборщицу, а том ведь может кто и поскользнуться.
Стоявший рядом слуга не понял шутки и правда побежал за служанкой, которая через две минуты вытерла пол в месте пролития пива, а стул капитана Юрия заменили на другой, чистый. Полковник Крон понял смысл шутки Юрия и расхохотался, засмеялись также Ульрих, Гант, и Кельх. Диккин стоял, словно укушенный змеёй и вскоре три жреца и четыре солдата поспешно увели его из трактира "Кривой бок". А сержант Ронд был безмерно доволен, ведь ему ещё долго предстоит рассказывать о случае, произошедшем на праздновании его повышения.




Глава 6.
На следующие утро после попойки в "Кривом боке", паладин Юрий проснулся бодрым и отдохнувшим. Сейчас, в Шихане, стоял день недели, который мы называем понедельником, а на местном диалекте дни недели назывались чуть по – другому, но всё равно похоже на европейские названия. "Хорошо хоть не назвали дни недели, как древние греки – в честь языческих богов – идолов", подумалось Юрию.
Умывшись и посетив отхожее место, Юрий пожалел, что цивилизация королевства Шихан ещё не изобрела зубной пасты и зубной щётки. Вместо чистки зубов, он их несколько раз прополоскал холодной водой. Замок, по всей видимости, имел какую – то систему водоснабжения, так как вода постоянно находилась в больших раковинах в умывальных комнатах замка, и просто Юрий не видел, чтобы к замку подъезжал водонос.
В понедельник своей пятой недели службы королю Ллорию, Юрий проснулся позднее обычного из – за того, что накануне вся компания включая, полковника Крона вернулась в замок около трёх часов ночи. Все, кроме Юрия остались спать в комнате для гостей на третьём этаже замка, а вообще новый паладин заметил, что замок жреца высшей степени посвящения Кирзая состоит из семнадцати этажей.
Капитан паладин оделся и вышел из своей комнаты, предварительно застелив свою постель. Юрий решил поискать своих сослуживцев и своего начальника. Его комната находилась на шестом этаже. Не успел Юрий выйти из дверей своей комнаты, как к нему подошла Эллоида с подносом на котором дымилась яичница, две котлеты и стоял кувшин с каким – то напитком. Юрий кивнул ей:
–Привет.
Эллоида поприветствовала Юрия в ответ и спросила:
–Бурная была пьянка вчера?
–Ты же знаешь, что я не пью спиртное. Не пил и вчера.
Элллоида поцеловала его в щеку.
–Знаю, что не пьёшь, поэтому и приношу тебе морсы и сок, а вино и пиво отдаю слугам и прислужникам жрецов. За это они любят добрую Эллоиду ещё больше.
Юрий взял у девушки поднос с едой и отнёся в свою комнату, поставил его на столик около кровати.
Он решил сначала поесть, а потом кое – что спросить у девушки. Паладин жестом пригласил её сесть на кровать. Эллоида села и стала смотреть как этот грозный мужчина и могучий боец, оказавшийся заботливым, страстным и внимательным любовником, ест свой завтрак.
В кувшине из обожженной глины оказался квас, довольно хорошего качества. Съев завтрак и выпив три стакана квасу, Юрий вытер рот красным холщевым платком. Этот платок он купил за один золотой в прачечной, где ещё обычно покупал себе носки и нижнее бельё. Спрятав платок в карман рубашки, Юрий спросил Эллоиду, начавшую убирать на поднос остатки завтрака:
–Гант правда твой брат?
–Да он мой родной брат. У меня есть ещё сестра.
Юрий подумал и спросил:
–А какой он, я имею в виду его личные качества? Можешь сказать мне что – нибудь такое, что поможет нам победить.
–Ну, Эллоида задумалась, он очень исполнительный, дисциплинированный солдат. В шесть лет его укусила бешеная собака, и он чуть не умер. Но наша мать была травником и спасла сына. С тех пор он остерегается собак, и сам освоил лечение травами. Во всех уличных драка он был жесток к нападающим, но милостив к тем, кто просил пощады и не добивал упавших. Чем он заслужил звание сержанта, я не знаю, но думаю, что он заслужил его справедливо. Мой старший брат Гант пригодиться тебе капитан. Юрий можно мне тебя нарисовать?
Паладин кивнул, и девушка достала из передника заранее припасённый лист плотной бумаги и примитивный карандаш. Она смотрела на лицо Юрия и делала быстрые штрихи. Через пятнадцать минут портрет был готов. Эллоида дала Юрию посмотреть на своё новое лицо.
Юрий смотрел на лицо незнакомца и понимал, что он на Земле был более хорош собой. Лицо Аркрона выражало собой сплошную волю и собранность. На грубом лице выделялись только большие, скорее всего карие глаза.
Когда его любовница Эллоида ушла, паладин некоторое время стоял около окна, всматриваясь в нахмурившееся небо. Свинцовые тучи вскоре разразились проливным холодным дождём. В такую хмурую осеннею погоду хорошо либо сидеть дома у включенного телевизора с DVD плеером, либо делать дело. Как только паладин Юрий успел это подумать, в его комнату вошли Кирзай, полковник Крон и майор Кельх, мастер –  сержант Ульрих тоже вошёл в комнату Юрия, неся на вытянутых руках холщевый свёрток. У полковника Крона, майора Кельха и сержанта Ульриха через плечо были перекинуты походные сумки. У Кельха таких сумок было две. Первым к Юрию обратился жрец высшего посвящения Кирзай:
–Капитан, у меня две новости, зависящие одна от другой: в гарнизон Отрэна прибыло подкрепление в сто солдат и десять офицеров, а это значит, что наш контингент может выступать войной против Норасса. И Вы, капитан Юрий, теперь официально на службе короля Ллория. Ваше жалование будет увеличено до тридцати золотых в неделю. А за каждую битву Вам выдадут сто золотых, за каждого убитого Вашей рукой солдата Люшкана пять золотых, а за офицера недельный оклад. Мирных жителей без крайней необходимости старайтесь не убивать. План похода и ещё некоторые детали Вашей службы, товарищ капитан, вы узнаете от ваших сослуживцев. Полковник Крон решил выступить завтра. И ещё Юрий, тут Глаза Кирзая загадочно заблестели, Вы приглашены на ритуал освящения оружия, который состоится сегодня после вечернего пиршества. Да хранит Вас Бог, Юрий!
Сказав, это Кирзай развернулся и вышел из комнаты своего замка, в которой жил Юрий, пришелец с земли, русский в теле шиханца – паладина Аркрона.
После ухода верховного жреца, Ульрих бросил свёрток, который держал в руках на убранную постель Юрия и сказал:
–Примеряйте обновку товарищ капитан.
Юрий заметил, что все три воина одеты в одинаковые кожаные куртки, кожаные штаны, полусапожки со шнуровкой и кожаные шляпы коричневого цвета. На плечах прапорщика, майора и полковника, были прикреплены погоны. Звездочки в королевстве Шихан заменяли полосы и у полковника было три сини полосы на красном фоне, у Кельха одна полоса на красном фоне, а мастер – сержант или старший прапорщик Ульрих имел погоны синего цвета без всяких отличительных знаков.
Кельх подошёл к Юрию и передал ему походную сумку, которая висела у него на левом плече.
Трое военных вышли и Юрий догадался, что в свитке лежит военная форма, наподобие той, в которую одеты Крон, Кельх и Ульрих, но перед периоблачением из гражданской одежды в военную, Юрий заглянул в походную сумку. Та была пуста.
Юрий положил сумку на кровать и развернул свёрток, в нём находился комплект кожаной одежды, шляпа, полусапожки с дополнительными двумя парами шнурков, темного цвета нижнее бельё и носки (их Юрий решил взять с собой как запасное), и вязанный из шерсти серый свитер, который скорее всего одевался под куртку, а также пояс из крашенной чёрной кожи. Погон, как заметил паладин, в свёртке не было.
Переодевшись в военную форму, капитан Юрий сложил гражданскую одежду в походную сумку. Его взгляд случайно упал на левое плечо. Потом Юрий посмотрел на правое. К кожаной куртке были пришиты погоны – четыре небольшие параллельные синие полоски на красном фоне. "Теперь я официально служу королевству Шихан и королю Ллорию", подумал Юрий. И сам не зная почему вздохнул.
За дверью его ждали старшие офицеры и Ульрих, тот как всегда курил трубку. Кельх подошёл к капитану и пожал ему руку, осмотрел человека в форме и одобрительно кивнул.
–А теперь, Юрий, сказал полковник Крон, пора выбирать оружие. Тут он отвёл взгляд в сторону Ульриха и сказал: если товарищ сержант изволит додымить.
Даже Юрий улыбнулся этой шутке, Кельх залился смехом, а сам Ульрих поперхнулся табачным дымом, улыбаясь. Полковник редко давал повод для смеха.
Юрий заметил в коридое замка скамью на которой лежало шесть мечей в ножнах и три бердыша были прислонены к подлокотникам скамью. Ульрих заметил направление взгляда паладина и объяснил:
–Это нас Кирзай надоумил, оставить своё оружие здесь. Ведь бедного Амруха, ты убил, как тебе думалось, защищаясь от него. Вот Кирзай и решил, что лучше тебя, Юрий, зря не гневить. Как думалось Кирзай был прав, ты бы напал на нас если бы мы были вооружены?
Три пары глаз внимательно смотрели на паладина и ждали его ответа. Юрий понимал, что честность этими людьми, возможно в противовес остольному обществу Шихана, цениться. Он был согласен с Кирзаем, поэтому сказал:
–Да Ульрих, я бы напал, даже не смотря на нашу дружбу, но не вини меня строго – это моя натура, я вряд ли смог бы её подавить за один раз.
Майор Кельх как то опечалился, при этом Крон остался спокойным, а Ульрих обрадовано произнёс:
–Выплачивайте мне пять золотых товарищ майор – он бы на нас всё равно напал, дружба как мне и раньше думалась, не должна быть помехой службы.
Кельх почти зло посмотрел на Ульриха и отдал ему пять золотых монет с чеканкой короля Ллория и королевства Шихан. Затем, подождав пока мастер – сержант докурит, трое мужчин вооружились двумя мечами и бердышом. Мечи военные повесили по обоим сторонам торса, а бердыш за спину. Вся процессия во главе с полковником Кроном направилась на нижний этажи башни.
Уже через двадцать минут офицеры и сержант стояли на полу первого этажа замка около неприметной, обитой железом, которое удерживали стальные болты, двери. Это была дверь в оружейную.
Еще десять минут ушло на поиск ключника и пять минут на разжигание факелов в оружейной комнате, которая имела размер больший комнаты для больших ритуалов. Внутри было всего три ряда стоек с оружием, тянувшихся от самой двери до противоположенной стены. На первой стойки были мечи, на второй бердыши, а на третьей арбалеты с колчанами стрел. По площади всей комнаты, были наставлены сундуки, обитые железом, в углу стоял точильный круг. Пахло маслом и сыростью. Юрий приступил к выбору оружия.
Он знал, что полный комплект вооружения включал два меча, бердыш, нож, арбалет и пятисот болтов, двадцать метательных пластин, кистень и два кинжала. Выбрав нужное оружие, паладин  проверил его остроту, разрезав лезвиями оружиями бумагу, которая специально для этих целей была сложена на одном из столиков в углу оружейной комнаты. К оружию прилагались ножны, крепления и для арбалетных болтов колчан. Надев на себя всё оружие, Юрий на секунду почувствовал себя настоящей боевой машиной, коей в своей земной жизни не являлся.
Паладин узнал от полковника Крона и о плане нападения на провинцию Люшкан. Перед городом Люнадо была всего две укреплённые деревни – гарнизона – небольшие поселения жителей которых принуждали подчиняться власти Норасса. Но на их помощь при военном налёте рассчитывать не приходилось.
Западная дорога, которая раньше была торговым трактом, была уничтожена сорок пять лет назад воинами Норасса и единственный путь к Люнадо – это восточная дорога из Отрэна, сворачивающая на север и огибая холмистое плоскогорье идущая далее строго на запад к провинции Люшкан, Люнадо и Норассу.
Первая застава стояла на небольшом холме в том месте, где дорога сворачивала на запад, а вторая деревня застава, более многочисленная по своему гарнизону, находилась на пути к столицы провинции Люшкан Люнадо. Всего на проведению операции по убийству Норасса полковник Крон получил пятьдесят рядовых солдат, троих сержантов, своего верного друга майора Кельха и воина – паладина. Шансы весьма хорошие, но всё же "весьма". По последним сообщениям доносчиков и перебежчиков, солдат у Норасса было около трёхсот. Полковник очень сильно надеялся на паладина.
Вечером того же дня в зале больших ритуалов состоялся ритуал освящения оружия. Кроме паладина Юрия на него из военных был приглашён только полковник Крон. Ритуал происходил поздно ночью.
Зал был хорошо освящён и можно было увидеть троих жрецов, сидящих на деревянных табуретах перед чашами, куда из порезанного левого предплечья стекала их собственная кровь. Одни из них был Кирзай, другой Диккин (тот факт, что Диккин, явно недолюбливающий Юрия, помогает ему морально в этом ритуале, удивил его). Стол, на который когда – то положили тало Паладина Аркрона, исчез. Помимо трёх жрецов темного ордена в комнате находились еще четыре юноши. Они были прислужниками темных жрецов. В скором времени двое из них пройдут посвящение и сами станут жрецами, и ритуалы, которые им чаще всего продёться совершать будут, ритуал освящения оружия и ритуал посева урожая.
Когда крови в чашах стало достаточно Кирзай подал знак и два прислужника подошли к нему, один к Диккину, а один к третьему жрецу. Юноши перевязали жрецам раны и двое из них вышли из зала для больших ритуалов. Вернулись они через пять минут, неся оружие армии короля Ллория: один нёс меч и арбалет, другой прислужник нёс бердыш. Когда прислужники с оружием проходили мимо Юрия, он заметил, что лезвие меча и бердыша тупое, а у арбалета не было тетивы. Он счёл это мерами безопасности.
Когда двое прислужников жрецов тёмного ордена вернулись, оставшиеся двое вынесли на середину комнаты деревянный стол, на который сложили оружие. Слева направо лег меч затем бердыш, а последним прислужники положили арбалет. Порядок был определён заранее и уже долгие годы не менялся.
Когда кровь у жрецов остановилась, начался ритуал освящения оружия.
Сам ритуал сводился к окроплению кровью каждым жрецом оружия и вычитывании определённых молитв. Ритуал закончился, как понял Юрий, когда оружие было окроплено трижды кровью и трижды были прочитаны молитвы. "Интересно кому молятся жрецы темного ордена?" подумал Юрий. Но, подумав, решил, что темный орден молиться всё таки Богу, пусть в их мир не приходил Христос, но Бога они почитают.
После ритуала полковник Крон попрощался с Кирзаем и пошёл спать, а Юрия Кирзай попросил остаться для разговора:
–Только Вы Юрий можете убить Норасса, чтобы облегчить Вашу задачу я дам Вам его портрет и кинжал, который обладает силой бороться со злом.
С этими слова Кирзай протянул Юрию свёрток бумаги, изображением внутрь и кинжал в ножнах с тремя голубыми камнями. Юрий показалось, что Кирзай хочет сказать что – то ещё, но тот пожелал спокойной ночи и проводил Юрия до его комнаты.
А ночью к Юрию пришла Эллоида…


Глава 7.
Дорога к первой деревни – форту, охранявшей проезд, была утомительно скучной. Погода была по – осеннему мерзкой своим холодным дождём и пронизывающим ветром. На пути армии Отрэна стояла три постоялых двора. Двое на восточном отрезке дороге, а один на западном. По пути армия Шихана встретила несколько пеших путников и один караван с небольшим числом охранников. До самого поворота на запад полковник Крон отвечал интересующимся его поездкой, что отряд едет на поздние учения в форт на озере. Форт назывался Оршэн (именно там служил паладин Аркрон). Эта ложи или дезинформация сводила на нет возможность столкнуться на пути с армией, высланной из Люнадо для остановки передового отряда Шиханцев.
Под вечер первого дня пути на расстоянии полукилометра стали видны огни постоялого двора. Отряд состоящий из пятидесяти шести человек ускорил шаг. Солдаты были пешие, а офицеры и сержанты имели коней, и ещё два коня везли тележку с провизией, некоторыми лекарствами и запасным оружием. Так же в отряде было трое гонцов.
Первый постоялый двор назывался "Лесная поляна". Когда Гант, Селия и Ульрих устроили солдат, они Юрий, Кельх и Крон решили выпить на свежем воздухе. Ульрих, отдыхавший в этом в "Лесной поляне" раньше, знал хорошее место. Он повёл своих товарищей в сторону от дороги Ии от постоялого двора по еле заметной тропинке в чаще леса. По склонившимся желтым листьям клёнов убегал последний солнечный луч, осветившей капли дождя на листьях, и наступили сумерки.
Юрий поднял голову и увидел на небе половину луны, то и дело скрываемую тучами, но когда компания из шести человек подошла к большому озеру с хрустальной чистотой воды, луну перестали закрывать тучи и неровный лунный свет озарил всё вокруг. Когда шли к этому месту Юрию казалось что всё его тело один большой кусок льда – так сильно он замерз. Особенно мерзд=ла правая рука, которая казалась покрылась изморозью. Юрий оглядел своих спутников, но признаков сильного переохлаждения не заметил.
Они вышли на восточный берег озера и все уже было решили остановиться, но Ульрих повел их на противоположенный берег озера. Проходя мимо воды Паладин с удивлением увидел на дне озера большого спящего сома, хотя глубина озера в этом месте была метра три и воды озера были совсем темными. Вдруг на Юрия напало страшное уныние. Ему даже не хотелось переставлять ноги, а чувства холода усилилось, правая рука уже просто вся была синяя от холода. Юрий дотронулся до своей правой ладони  указательным пальцем левой руки. И тут он увидел, что рука не синяя, а иссини – белая: на кисти скапливался снег, появляясь от центра ладони и равномерно распределяясь по пальцам, тыльной стороне, рёбрам ладони. От руки вверх в ночной осенний воздух поднимались клубы морозного воздуха. Юрий чувствовал в своей правой кисти то, что характерно для других органов человека, а точнее для его желудка. Его руке хотелось вырвать тот холод, то уныние, которое его переполняло.
Чтобы не повредить своим боевым товарищам, он направил правую кисть на озеро и как бы позволил рвотным массам выйти наружу.
То что увидел Юрий потрясло его воображения, хотя он играл в современные американские компьютерные видеоигры. Но это была не игра, это была объективная реальность.
Из правой руки паладина Юрия вышло иссини – белое облако и упало на озеро. Площадь покрыьтия облаком озера была около двадцати квадратных метров. Воды озера под воздействием этого облака превратились в лёд и спящему сому уже никогда не суждено было проснуться.
Эта мысль обрадовала Юрия, он улыбнулся. Уныние прошло, капитан повернулся к своим товарищам. Он увидел их изумлённые глаза и обратившись к Крону сказал:
–Обратно я вашим ходом.
Опустился на колени, потом на бок и заснул свернувшись клубком. Юрий мирно спал около замороженного озера, пятерых своих боевых товарищей и луны в небе, которая возрастала свой цикл…














































Глава 8.
Юрий проснулся от сильного покачивания. Сначала он решил, что его трясёт Ульрих или Кельх, но потом обратил внимание, что покачивание ритмичное. Юрий долго думал. Голова была пустая, солнце било прямо в глаза. И увидев солнце, паладин понял, где находиться. Он лежал в обозной тележки, предназначающейся для медикаментов и запасной провизии.
Юрий осмотрелся: так и есть. Его положили на тележку в той же одежде в которой он был на озере, накрыв шкурой медведя.
Эллоида рассказала ему, что тот случая когда его рука загорелась остался тайной, потому что служанки боялись скорой смерти от проклятия колдуна паладина. "Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным". Эти слова Христа из Евангелия как нельзя кстати подходили к сложившейся ситуации. Капитан не знал, как относятся к чародеям в королевстве короля  Ллория. Единственное его оправдание было то, что всё это произошло спонтанно без посредничества демонических сил. Что ж оставалось только ждать. Когда солнце перешло полуденную черту отряд остановился и вскоре к тележке, на которой подрёмывал Юрий подошёл сержант Гант.
Молча дал Юрию воды и вяленого мяса, он отошёл в начало процессии. Как раз тогда когда Юрий удовлетворил свой аппетит, к нему подошел Крон. Полковник сказал:
–Ради твоего интереса отвечу – ты спал полутора суток. Мы не надеялись что ты проснёшься. Хотели избить сержанта Ульриха, но тот оправдывался, что демонов на том озере не водилось уже давно. Он говорил, что демоны исчезни после обряда освящения проведенного жрецами темного ордена. Так на тебя напал демон?
–Нет. У нас есть время для разговора товарищ полковник?
–Ну, Крон оглянулся через плечо в начало процессии, полчаса времени я могу тебе уделить, но сначала скажи как себя чувствуешь?
–Как после попойки с Ульрихом и Гантом.
–Кстати о Ульрихе, потом он к тебе подойдёт. Какое – то дело у него к тебе. Не спрашивай.
Юрий начал свой рассказ, на протяжении которого полковник Крон пытался сохранить невозмутимость. Юрий не стал говорить, что он из другого мира. Проста сказал, что якобы потерял память после ритуала воскрешения. Так же он сказал, что с демонами не вступает в контакт и высказал предположение, что его способности связаны с циклом убывания и возрастания луны.
После десяти минут молчания, которые Юрию показались вечностью, Крон сказал:
–Я то думал, откуда у чистокровного шиханца такое смутное имя. А ты оказывается пришелец.
Юрий покраснел – полковник просчитал его на раз. Но всё же он отважился спросить:
–Так заметно, товарищ полковник?
Крон ответил:
–Ты как волк среди щенят. Всё время в напряжении, всё время ждешь атаки. Так может только гений военного искусства или чрезмерно подозрительный сумасшедший. Ты паладин Юрий, память о своём родном мире сохрани в сердце, как память о доме и помоги нам убить Норасса и ты будешь, возможно, героем. Ну, готов к атаке?
–Против кого?
–Против люшанцев. Мы прибыли за тем холмом начинаются их огороды. Ну, капитан?
–Я служу королю Ллорию и королевству Шихан.
С этими словами Паладин Юрий в звании капитана встал с остановившейся телеги и пошатываясь стал одевать на себя снаряжение. Полностью вооружившись, капитан отдал Честь полковнику, на что Крон ответил тем же.
–Жду тебя в штабе. Штаб – это большая палатка, охраняемая десятком солдат. Но сначала поговори с Ульрихом.
Крон развернулся и направился к штабу.   
Вскоре к Юрию подошел сержант Ульрих. В руках он нёс камкой – то свёрток. Он хотел заговорить первым, но капитан паладин его опередил:
–Если пришёл извиняться, то считай что и извинения приняты. Прими и мои извинения –из –  за меня тебя чуть не избили.
Лицо сержанта оторопело. Он сказал:
–Я думал Вы мне хребет сломаете, за то, что я проявил ваши магические свойства. Ну в общем, вот. Ульрих протянул капитану свёрток, потом, когда Юрий взял его, вытянулся в струнку и отрапортовал: Укреплённая деревня охраняется с юга и запада, иметься небольшой огород с площадь, на котором сейчас работают шесть солдат под руководством сержанта. Разведгруппа донесла, что в деревне нет гражданских жителей, одни воины провинции Люшан. Полковник Крон доверил операцию по захвату деревни Вам лично, капитан Юрий. 
Юрий дал знак, что ему нужно подумать. Он думал, внимательно смотря на свою левую кисть. Решение пришло внезапно. Паладин сказал:
–Нам нужно захватить сержанта в живых и мне с ним немного пообщаться. А что здесь, Ульрих?
Одновременно с вопросом Юрий развернул свёрток в нём оказался термос, а внутри термоса местное мороженное – замороженная сладкая вода. Паладин непонимающе смотрел на сержанта.
–От самой «Лесной поляны» вёз. Помимо того, что это лакомство говорят что оно хорошо восстанавливает силы.
Съев мороженное, Юрий отдал следующий приказ:
– Зови сюда Ганта и Сихию. Мне понадобитесь только вы.
–А Пронта взять?
–Лучше оставь его на страже: если что – то случиться с нами, он моментально доложить Крону.
Через пятнадцать минут четверо поджарых мужчин в коричневой кожи, вооруженные мечами и ножами пробирались от лагеря воинов Отрэна к огороду первой заставы Люшана, на которой сейчас работало семеро. Вокруг пояса паладина кольцом была обвязана пеньковая верёвка. Вскоре впереди показался огород. Юрий отдал приказ убить всех кроме сержант. Эта была его первая битва, и только в ней он понял своё превосходство, превосходство натренированного воина – паладина над обычным солдатом или даже сержантом.
Огород располагался в низине, а сама застава на холме. Отряд Юрия напал на лющанцев когда сержант был максимально близко к кустарнику за которым прятались Гант, Сихия, Ульрих и Юрий. Напал первым Юрий. Сержант из Люнадо подошел к кустам отлить, но вдруг перед ним возник незнакомый мужчина и ударил его рукоятью меча в лоб, так, что он потерял сознание. Затем сержанты стали расстреливать вражеских солдат. Три стрелы проткнули каждая по одному вражескому сердцу, но тут капитан паладин решил размяться. Юрий подал знак прекратить огонь и взяв два ножа огромными прыжками стал продвигаться к врагам. Ему понадобилось всего четыре таких прыжка, чтобы стать лицом к лицу с люшанцами. Паладин напал.
Первому солдату он одновременным движением навстречу распорол горло лезвиями ножей. Второй противник стоял справа от первого, а третий полураздетый (картошку они копали без рубашек) противник стоял слева. Если бы у врагов паладина Юрия было время подумать, то они поняли бы что дрожат уже не от холода, а от страха. Юрий сломал ногу в колене прямым ударом полусапожка и тут же, когда искалеченный солдат стал заваливаться на левую сломанную ногу, воткнул нож, который сжимал в правой руке в сердце солдата. Затем Юрий прыжком передвинулся к ещё живому противнику и метнул два ножа одновременно. Ножи попали в бедра солдата, но закричать времени у него не было: правая рука Юрий вырвала ему кадык. На всё ушло не больше семи секунд.
Юрий вытащил болты из тел убитых воинов –  лющанцев и свои ножи из бедер врага, обтёр их о торс убитого и положил в ножны. Затем капитан быстро побежал к оставленному в боевом безумии отряду и пленённому вражескому сержанту, которого ещё нужно было связать.
Оказалось, что Юрий ударил сержанта так сильно, что тот лишился не только чувств, но и жизни. Отдав стрелкам их болты, капитан приказал двигаться в лагерь. Труп он решил оставить в кустах. По дороге в штаб, лежавший в полуторакилометрах от укреплённой деревни, паладин искал пути менее кровопролитного взятия деревни, охраняющей путь к замку Норасса и когда его левая кисть стала гореть оранжево – рыжеватым огнём, который по его воли потух, такой путь у паладина появился. Он решил сжечь деревню, а есть ли там гражданские? Война есть война. На Земле он был таким же беспринципным и жестоким, поэтому от него жена ушла. Юрий посвятил в свой план сержантов и когда те выяснили что вход в укрепление был один на юге деревни и больше других солдат снаружи не было. Юрий подошел к западной стене и стал от неё в пятистах метрах.
Уже горело всё его левое предплечье и тут огонь объял его полностью, не причиняя вреда и не сжигая одежду. При этом Юрий стал смотреть на мир словно в зеленоватой дымке.
«Это глаз дракона». Юрий пребывал в трепете. Он расставил ноги шире плеч носками ботинок в разные стороны под углом сорок пять градусов, а ладони расположил друг против друга. Юрий чувствовал огромные потоки энергии которые шли к нему прмямо из земных недр, воздуха, находящейся недалеко отсюда речьке. Земля отдавала своё плодородие, воздух тепло, а вода в речке стала затхлой и та речка превратилась в болото. Сидящая на дереве белка превратилась в мумию, еще до того как коснулась земли. Она тоже отдала свою жизненную силу огненному шторму.
Юрию понадобилось всего три раза направить струю огня диаметром пять метров на деревню и от нее осталось одно пепелище. Огонь на теле мага стал потухать. Огонь как бы вернулся в центр левой ладони и исчез совсем. Юрий опустился на колени на растрескавшуюся землю под падающими крупными хлопьями снега. Постоял, смотря на уничтоженную первую заставу, и затем рухнул грудью на землю и заснул беспробудным сном.
Обычно ему не снились сны, но в этот раз ему приснилось чудовище с зелеными глазами, идущее за ним вдоль реки и высматривающее своими глазами момент для нападения. А эту реку Юрий никак не мог перейти, хотя глубиной она была ему по пояс, и он знал, что чудовище не пойдет за ним вброд.
   














Глава 9.
Паладин проснулся на твердой холодной земле и как вскоре понял на том же самом месте где и провалился в сон.
Юрий с трудом перевернулся на спину и стал смотреть в предрассветное небо. Он дал себе двадцать минут на отдых, затем с трудом поднялся на ноги. Восходящее солнце ударило в глаза, и зеленая рябь слетела с них. К Юрию снова вернулось нормальное цветоощущение.
Сперва он интуитивно направился к пепелищу, но увидев человеческий череп, обугленный и наполовину вросший в землю, понял что его помощь уже не понадобиться, все и так были убиты им. Вчера. Позавчера. Третьего дня?
Тут чья – то рука схватила за левое запястье Юрия. Это был враг, мелькнула в потухающем сознании Юрия, уступающем место инстинктам. Паладин освобождая руку от захвата, одновременноухватитлся своей правой кистью за предплечье врага. Дёрнул захваченную руку вверх и на себя, причем так чтобы локоть противника попал на плечо капитану. Оставалось только убить – причем его противник не успеет даже вскрикнуть от боли в плече.
Юрий молниеносно выхватил кинжал висящий на груди, сжал его обратным хватом (острием вниз, лезвием от себя) и движением снаружи – внутрь хотел распороть врагу горло, но тут…
Гант, которому Юрий сломал руку не выдержал жуткой боли в сломанной руки и издал страшный крик, после которого потерял сознание. Юрий бережно опустил израненное тело друга на стылую землю и отдал приказ:
–Мастер – сержант Ульрих, сержант Сихия ко-о-о-о мне!
Через минуту кусты зашевелились и оттуда, бряцая оружием, вышли Ульрих и Сихия, а под ногами Юрия стал приходить в себя Гант. Он увидел капитана и если бы умел молиться стал бы это делать, но в эту минуту он дал себе зарок, который потом выполнил – научиться молиться Господу Богу. Капитан помог Ганту подняться.
–Ты уж прости сержант, инстинкты. Будь они неладны. У нас в обозе есть лекарь? Спросилл Юрий Ульриха.
–Нет. Ганта лучше доставить в Отрэн.
–Хорошая идея штабс – сержант. Выдели троих солдат, зафиксируйте руку и пусть они отведут его к лекарям темных жрецов.
–Что здесь происходит?!
Голос полковника Крона был подобен грому среди ясного неба.
–Где застава ? Кто убил сержанта – люшанца? Что с Гантом?
Вперёд вышел Юрий:
–На все вопросы не ответить но я могу показать что случилось с заставой.
Трое сержантов вздрогнуло.
Паладин поднял вврех левую руку и струя пламени конусовидной форму взметнулась вверх на девять метров. Юрий словно перечеркнул своей рукой восходящее солнце. Огонь не упал на испуганных солдат, как если бы он был масленого происхождения, а втянулся в центр левой ладони паладина капитана армии короля Ллория со странным именем Юрий.
Сняв со своих людей, ответственность за свои действия, Юрий опустился на колени, улегся на бок и заснул крепким сном.
Во сне он дал бой тому чудовищу, что шло за ним вдоль реки и отрубив ему голову перешёл вброд реку и проснулся…






Глава 10.
Юрий проснулся в невероятном комфорте: он лежал укрытый медвежьей шкурой, его голова покоилась на нескольких шелковых подушках. И он был голый, но вскоре паладин заметил  свою одежду на прикроватной тумбочке слева. Справа стоял столик с едой: тарелка с нарезанным куриным мясом, кувшин с киселём, черный черствый хлеб и столовые приборы. Есть хотелось ужасно.
Утолив голод, Юрий оделся и в одежде сделал несколько боевых упражнений и упражнений на силу. Он махал ногами и руками, отжимался, приседал поочерёдно на левой и правой ногах, качал пресс. Он выполнил нормативы мастер – сержанта и очень устал и вспотел. Пот катился градом.
Тренировался Юрий в сорочке. Он одел свитер и куртку, зашнуровал сапоги и решил выйти из шатра, в котором находился. Но тут к нему вошел полковник Крон. Полковник внимательно его оглядел.
–Мы раздели тебя, чтобы убедиться, что на тебе нет ран. Понимаешь, иногда от неумелого использования магии они появляются. У нас в обозе есть маг, но он согласился отдать всё жалование тебе, если ты научишь его таким чудесам. Паладин, Юрий внимательно посмотрел на полковника Крона, ты уничтожил двадцать три вражеских солдата – это почти тысяча золотых, а у нас нет столько золота. Ты получишь сто золотых за битву. Но я думаю тебе наплевать на золото. Через два дня мы отправимся по западной дороге к следующей заставе и через три пеших дня пути достигнем её, а оттуда два конных дня до Люнадо. Честно и Кирзай и я, не думали, что удастся взять даже первую заставу, а тут полное разрушение и никаких жертв среди гражданских.
Юрий внимательно слушал. Полковник спросил:
–Кстати, почему ты был уверен, что застава без гражданских?
–Я так решил, товарищ полковник, потому что солдаты сами убирали овощи. В случае наличия гражданских, селян, те бы делали эту работу за армию Норасса.
–Ты искалечил Ганта. Он теперь по твоему приказу с моего разрешения поехал в Отрэн. После твоей раны он оправиться нескоро. К вашему сведению, товарищ капитан, Вы спали шесть часов с рассвета и сейчас третьей час дня. Сегодня я приглашаю Вас, капитан, на праздничный ужин в честь нашей победы.
Юрий с удовольствием принял это предложение.
–Ужин в девять, сказал полковник и вышел из шатра.
 «И у меня есть шесть часов, чтобы окончательно научиться управлять своими способностями», решил паладин Юрий.
Но вместо того чтобы испепелять и замораживать траву и деревья Юрий спал до тех самых пор пока поручик не разбудил его и не сказал ему, что ужин у полковника через полчаса.
Юрий не стал особо наряжаться по причине отсутствия второй верхней одежды для парада, поэтому он просто надел шляпу и вышел из шатра. Что подсказало взять с собой мешочек с золотом, но Юрий списал это на земную привычку брать с собой деньги.
Когда он вышел из шатра, уже смеркалось, но ночь полностью еще не наступила. Как найти шатер полковника?
Это оказалось просто, так как шатер полковника был единственный освящен у входа двумя факелами. Войдя в полковничий шатер, капитан увидел Кельха, Ульриха, Пронта и Сихию, сидящих за длинным обеденным столом, который сейчас сервировали солдаты – повара.
Сначала Юрий сел на самом затрапезном месте у входа, но майор Кельх тут же позвал его к себе и усадил на место слева от полковника.
–Хорошо, что я послал поручика, сказал Кельх.
–Спасибо, товарищ майор.
Кельх только махнул рукой. Всё и так было лучше некуда, и если бы Юрий захотел он мог бы остаться спать в своём шатре.
Ровно в девять появился Крон. Он единственный из всех присутствующих был облачен в парадный мундир – куртку из синего атласа с аксельбантами. Но это не помешало дружеской беседы трех офицеров и трех сержантов. Сначала полковник Крон, стоя с бокалом в руке сделал общее заявление (капитану Юрию в бокал налили просто ежевичного морса, зная что он не переносит алкоголь):
–Сегодня утором отряд паладина капитана Юрия сжег до тла заставу люшанцев. Предварительно ими было убито шестеро солдат и один сержант, копавших картошку. Солдаты выполняющие работу крестьян и навели на мысль товарища капитана сжечь заставу со всеми кто внутри, так как гражданских в ней точно  не было. Мы нашли двадцать три обгорелых черепа. В ходе этой операции был покалечен сержант Гант и он сейчас отправлен в Отрэн к лекарям темных жрецов. Паладину полагается одна тысяча сто золотых за такую работу, и мы все Вам выплатим товарищ капитан, а пока треть той суммы триста семьдесят золотых. Казначей!
В шатер вошел пожилой согбенный мужчина с умными глазами и небольшим сундуком в руках. Он поставил этот сундук на стол, открыл его ключом который носил на шее и вопросительно посмотрел на Юрия. Казначей спросил:
–Куда Вам товарищ капитан пересыпать золото. В этом сундуке ровно триста семьдесят монет.
–В мой кошель. Не задумываясь, ответил Юрий.
Вскоре золотые монеты оказались в мешочке для золота Юрия и казначей удалился, забрав с собой сундук. 
–Ну а теперь давайте праздновать, толи приказал, толи пошутил Крон.
Все принялись за еду. Юрию достался неплохой рябчик, морс из ежевики и черствый черный хлеб. Хотя такой хлеб ели все.
После ужина полковник опять сделал официальное заявление, смысл которого сводился к тому, что им нужно разработать стратегию следующей битвы с учетом новых сил паладина и попросил Юрия о демонстрации.
Капитан попросил принести незажженный факел. Когда факел был установлен, Юрий направил на навершие факела свою левую ладонь. Вскоре из центра левой ладони паладина вырвалась струйка пламени оранжево – желтого цвета и воспламенила факел. Присутствующие зааплодировали, но увидев, что Юрий направил на разгорающийся факел правую ладонь, умолкли.
Вызвать огонь из недр души паладина Аркрона было относительно просто – здесь требовалось концентрированная злость и определенный контроль. Сейчас Юрий пытался вызвать в себе то чувство, которое пережил на озере – щемящую сердце печаль. И еще Юрий запомнил, что холод шел не из центра ладони, а проходил через всю руку от центра тыльной части ладони. Так случилось и сейчас.
Вскоре от его правой ладони пошел, словно материализовавшийся холодный ветер, синие ленты холода, которые сначала потушили огонь, а потом нарастили лед на металлическом держателе.
Юрий почувствовал себя странно и решил, что лучше ему отдохнуть. Как только он дотронулся до подушки и сомкнул глаза, он тут же заснул. Ему ничего не снилось.
   
   
   
 

Глава 11.
Вторая укреплённая деревня стояла в большой болотистой низине. Хотя землю болотистой мог сделать дождь льющий последние два дня. В этой деревни были гражданские крестьяне – батраки и даже их жены и дети. Чтобы избежать кровопролития полковник Крон вызвал люшанцев на бой стенка на стенку – самый распространённый вид массовых столкновений оказывается не только у нас в России. Когда ворота заставы были открыты, но их никто не охранял, Крон подошёл к ним почти вплотную и метнул нож с символом темных жрецов на торце – круге с пересекающимися линиями. Затем быстро убежал, скрываясь от возможного преследования. К полудню вызов был принят.
Ворота укрепленной деревни открылись и из неё вышло сорок три воина провинции Люшкан. Все они были вооружены примерно также как и воины королевства Шихан. Против них вышли сорок вооруженных солдат с мечами наголо и бердышами за спиной, в центре процессии шествовал паладин. С флангов воинов Отрэна прикрывали по пять арбалетчиков. Когда обе процессии сошлись, началась кровавая битва стенка на стенку с добиванием выживших.
С тех самых пор как Юрий увидел укрепленную деревню, вторую по счету, он понял что использовать магию не будет по двум причинам. Во – первых в деревни были гражданские, а во – вторых свои магические силы он решил приберечь до битвы с защитниками замка Люнадо, которых по словам разведки не меньше ста человек. Юрий вступил в бой.
Первого своего противника он поразил кистенём в лицо. Этот удар скорее всего убил люшанца, но Юрий, державший в левой руке нож остриём вниз лезвием от себя, потянул назад свою правую руку, отбрасывая кистень на землю позади себя (кистень попал в лицо одному из трусливых воинов Отрэна и сломал ему нос, что полностью его деморализовало), а левую руку, вооруженную ножом подал вперед вправо, метясь в левую половину груди лющанца с изуродованным лицом. Кровавая струя вырвалась из пронзённого сердца и на секунду ослепила паладина. Это было не первое убийство капитана Аркрона и не первое убийства хозяина тела Аркрона Юрия, но именно сейчас, Юрий понял то же что и Аркрон много лет назад – красоту смерти. Своеобразная танатофилия, инстинкт смерти. Сам барьер умирания четко разделяющий мир на живых и усопших.
Кровь люшанца ослепила Юрия на секунду и еще три секунды он, смотря на поле боя, закипал безумной яростью, которая не походила и на жажду убийства и на отчаянные попытки труса обелить себя. Спустя шесть секунд после убийства люшанского солдата, Юрий был полностью готов к бою психологически.
На него бежал вооруженный топором люшанец в черной куртке и черной шляпе(почти все воины Люнадо были облачены в черную кожу, за исключением офицеров, дравшихся в серебряных нагрудниках с гербом Люнадо – летающей змеёй). Паладин переложил нож в правую руку и метнул его в бегущего человека с топором. Надеявшийся на легкую добычу мужчина перед смертью успел только заметить блестящий предмет, летящий в него, а потом остриё ножа пробило ему горло и он умер.
Юрий достал из сумки с оружием тяжёлый кастет с четырьмя шипами над каждым пальцем. Кастет Юрий одел на левую кисть – так ему было удобней. На него бежало уже трое врагов. Люшмнские воины бежали строем на бегущий посередине вдруг на расстоянии пяти метров от офицера Шихана вскрикнув, остановился: из его правой грудной мышцы торчал металлический четырехугольник – метательная пластина воинов Шихана, которую использ-овали только опытные офицеры и сержанты, ну и конечно паладины, а также разбойники всех мастей и разливов. Вскоре еще одно метательная пластина вонзилась солдату в левую половину груди и ещё одна в его левую скулу. Он был деморализован. Но его друзья бежали навстречу как они думали боевой славе, а на самом деле были подобны кроликам самостоятельно идущим в пасть удава. Боец, подошедший к капитану Юрий справа замахнулся мечом.
Он бил сверху – вниз, метя по голове капитана, недостаточно быстро и четко. Что бы уйти от удара Юрий сделал сложное движение: прогнулся под лезвием меча и скорее интуитивно почувствовав, чем увидев выполнил «летающее колено» - удар коленом снизу в прыжке. Его колено, покрытое коричневой кожей, кожей и сухожилиями с узлами мышц, врезалось в отвислое брюхо второго мечника. Тот захрипел. Но Юрию нельзя было его добить – сзади подкрадывался объятый страхом и вооруженный мечом люшанский солдат. Паладин развернулся к противнику.
ПО габаритам это был крупный мужчина, а точнее мужик с похмельным лицом, искаженным ужасом. Похоже, люшанец догадался, что ему встретилась на поле боя страшная сказка, которой в детсве его пугали – живой паладин. Мужчина понимал, что это конец, но собрав волю в кулак попытался ударить. У него хорошо получалось всего два удара один из которых он уже показал, второй удар это секущий удар лезвием наружу. Дварх – воин сейчас сражавшийся с паладином, попытался отсечь ему правую руку по плечо. Он сделал замах.
Юрий на Земле дравшийся всего два раза (в первом классе и защищая сестру от вора) скорее всего умер бы в этом бою, но боевые рефлексы паладина взяли верх над природной трусостью человека. Юрий прошел под мечом и, оказавшись позади врага, нанес ему сильный прямой  удар ногой в подколенный сгиб левой ноги. Сустав не выдержал удара и сломался. Воин с криком упал на землю. Юрий подпрыгнул и опустил свой левый кулак, вооруженный кастетом на затылок врага. Последнее, что видел Дварх, была пожухлая осенняя трава. Потом его череп треснул, мозг повредился и он умер. Юрий развернулся к третьему противнику.
Тот стоял, используя меч как опору и держась левой рукой за живот. В одно мгновение он поднял подбородок, пытаясь втянуть в легкие больше воздуха, и тут острая метательная пластина вспорола ему горло.
К тому времени как Юрий разбил череп воину, истыканному метательными пластинами, бой был окончен. Увидев полковника Крона выдергивающего свой кинжал из ворот укрепленной деревни, Юрий понял, что эта битва за ними…
Вечером этого же дня Юрий сидел около камина в одном из домов деревенской знати деревни заставы, слышал звук гулянки и усердно молился за убитых им людей и за своё спасение из этого жестокого, но рационального мира. Ложась спать он не знал услышал ли Господь его молитву.
















Глава 12.
Паладин смотрел на город Люнадо, прячась за обломки толи скалы толи просто грудой камней. Сопровождающий его отряд из двенадцати добровольцев и сержанта Ульриха также рассыпался среди обломков камней самый высокий из которых достигал иногда середины груди Юрия.
Город Люнадо в принце ничем не отличался от Отрэна, только географией расположения, отсутствием церкви темных жрецов и цитаделью возвышающейся на пятьдесят метров на землёй, стоящей посередине города. Отбрасываемая резиденцией Норасса тень пересекла городскую стену. Стены были всего лишь пятнадцать метров в высоту, причем река текущая от города огибающая крепость Люнадо подходила к самой крепостной стене и в том месте можно было увидеть небольшой пляж.
После успешного штурма крепости – деревни её заняли солдаты королевства Шихан, а убивать лорда Норасса (Норасс и вправду имел титул лорда) отправились только неженатые добровольцы, Юрий и сержант Ульрих.
Юрий надоело смотреть на вражеский город и он очень медленно перекатился за ближайщий валун и достал из своей походной сумки печённую картофелену. Капитан шиханской армии успел съесть три картошки, прежде чем к нему подполз Ульрих. Юрий протянул ему картофелину, а Ульрих в свою очередь протянул командиру древесный бочонок с квасом. Юрий с жадностью выпил и посмотрел на закатное солнце. Он спросил Ульриха:
–Ты умеешь определять время по луне и звёздам?
–Да, товарищ капитан.
–Тогда разбуди меня когда будет три часа ночи. Никому не высовываться. Если захочется по нужде идите, а точнее ползите в лес. С плоскогорья сходить только за водой. И сержант – Ульрих его внимательно слушал – разреши им поспать.
Засыпая, Юрий вспомнил, что неженатых солдат в отряде полковника Крона было двенадцать. Во сне ему привиделась Москва.
Стоя на городской стене Люнадо, Юрий смотрел на звезды. Он впервые внимательно на них посмотрел в этом мире. Вот Большая Медведица, вот Меркурий. Такое ощущение, что он в России, в средней полосе. Никаких тебе двух солнц или трёх лун. Юрий потянулся.
То как он залез на стену это целая история. Паладин страшно боялся высоты и тем не менее закинул кошку и полез на отвесную городскую стену. Капитан приказал шатбс – сержант Ульриху дать ему два часа после которых или уходить по реке или через лес или в крайнем случае по дороге. Он обещал Ульриху, что убьёт Норасса и сразу назад. Но Юрий соврал. Паладин планировал убить вообще всех люшанских воинов. Власть –  народу, смерть – фашистам!
Юрий огляделся по сторонам: первый часовой спал от него в пятидесяти метрах. Больше на этой стене часовых не было. Луна скрылась за облаками.
Юрий вальяжной походкой подошёл к часовому. Это был усатый юнец лет двадцати шести. Юрий знал, что в караул в городах отправляли проштрафившихся солдат. Этот напоминал хронического алкоголика. Капитан Юрий убил его ударом каблука в переносицу. Прямой удар ногой был настолько сильным, что вмял нос в череп. Люшанец с невнятным звуком умер, так и не раскрыв своих пьяных глаз. Теперь к следующему.
Юрий осторожно пробирался к своей цели – цитадели, возвышающейся над городом Люнадо. Там обитал Норрасс.
Как не странно это звучит, но паладин не встретил никого на своем пути.
Он остановился напротив балкона по всей видимости, ведущего в чьи – то покои. Лучше бы в покои Норасса. Кто знает.
Нижняя платформа балкона была на высоте макушки Юрий. Он прыгнул. Зацепился и подтянулся. Перелез через перила.
Створки двери были распахнуты. Юрий вошел.
Его взору предстала довольно большая комната, совмещающая в себе одновременно спальню и пыточную палату. Взглядом Юрий скользнул по широкой кровати, на которой дрых моложавый мужчина с лицом аристократа. Тонкие губы неприятно кривились во сне. Пока правителю Люнадо (а это был он – Юрий навсегда запомнил его портрет семидесятилетней давности) снились сны. Обнаженная девушка стояла привязанная к колоне в центре этой комнаты. Вся её прекрасная грудь была исполосанна кнутом, на лице виднелся свежий шрам. Еще одна «нижняя» висела под потолком на специальных крючьях. Ещё одна мазохистка отдыхала рядом с господином. Видно эта девица удостоилась особой чести. На сегодня по крайней мере. Все четверо либо спали либо были без сознания.
Юрий выбрал идеальное время для атаки. С трех утра до пяти утра у человека самый крепкий сон. В армии это время называют «собачея вахта». Юрий давно понял почему Норасса практически бессмертен.
Как казалось Юрию – Норасс такой же как он сам. Живой мертвец. Тут работал древний принцип о клине, вышибаемом клином. Юрий достал кинжал стремя голубыми камнями. Оружие против мертвецов. Он переложил кинжал в левую кисть, а правой сжал рукоять меча.
«Если не поможет добавим», решил Юрий и пронзил сердце Норасса кинжалом, которым когда – то убили живого мертвеца. От жуткой боли, правда длившейся всего мгновение Норасс открыл глаза, но он ничего не видел.
Правитель Люнадо, дворянин ренегад двора Шихана, герцог люшанский и всего Шихана, величественнейший Норасс был мертв.
Юрий достал кинжал из раны мертвого человека. Паладин случайно обронил взгляд на рукоять один из камней голубого цвета как будто потемнел. Может быть в этом кмне теперь находиться душа проклятого Норасса.
Капитан Юрий, паладин из ордена Убийцы королевской армии Шихана взвалил на плечи мертвеца Норасса и пошел к балконной двери. Ни одна из девушек – рабынь не проснулась…
 








Часть 2. Паладин. Восстановление статуса – кво.
Глава 1.
Ульрих, штабс – сержант армии короля Ллория, был изрядно на нервах, и тому была причина. Холодный, не по-осеннему, воздух, своими порывами резал закаленное в боях, обветренное лицо. Глаза много чего повидавшие не отрываясь, смотрели на стену замка. Жилистая рука лежала у правого бока, своими пальцами сильно сжав меч.
Капитан Юрий.
Прошло почти полчаса, а его нет и нет – вот что так тревожило сердце отважного воина. Остальная дюжина, укрывшихся в тени деревьев, солдат, так же как и сержант, полностью разделяли его волнение. Но они все же верили. Верил и сам Ульрих.
В минуты напряженного ожидания, когда казалось, что решается твоя судьба, некоторые из нас прибегают к алкоголю, стимуляторам или наркотикам и сексу. Но некоторые (именно из таких был штабс - сержант), продолжают верить Богу, однажды вручивши ему свою судьбу и душу. Таких действительно меньшинство, но если семя не умрет в земле, то и колосс не взойдет. Примерно так обстояло дело и здесь: надеясь только на себя и на Бога, капитан – паладин Юрий, убийца и маг, полчаса назад взобрался на крепостную стену с целью убить Норасса, герцога люшанского и правителя Люнадо. И похоже, он принес себя в жертву вере. Ведь все паладины верят в Бога и загробную жизнь. Это часть их религиозного культа.
Отогнать мрачные мысли Ульриху никак не удавалось, поэтому, чтобы отогнать от себя образы изрубленного на куски или жестоко пытаемого командира, штабс –  сержант откупорил крышку своего питьевого меха и стал пить. Жидкость, которую он потреблял в столь неумеренном количестве, была просто водой.
Ульрих выпил почти пол-литра воды и через несколько минут понял, что втягивает в себя воздух – влага внутри меха закончилась. Сержант жестом подозвал одного солдата по имени Крох. Двадцатилетний парень роста с самого Ульриха и хорошо развитый физически, стараясь не производить шума, пролез к дереву, у которого скрывался сержант.
-Да, товарищ прапорщик, слушаю! Сказал Крох, пытаясь отдать честь так чтобы не оказаться в поле зрения охранников городских стен Люнадо.
Сам не зная почему, но штабс – сержант Ульрих тоже ответил на приветствие ефрейтора и прижал пальцы к правому виску. Чуть позже внимательно посмотрев в глаза ефрейтору, пытаясь найти в них толику страха, но видя лишь молодецкий задор и колоссальное нервное напряжение, он сказал.
-У меня кончилась вода, и я схожу к реке. Ждите меня здесь. Вы товарищ ефрейтор, за главного. Ульрих почему – то не счел нужным скрывать от подчиненного истенное положение дел, и, отдав, приказ, пригнувшись, пошел в сторону реки, опоясывающую западный край Люнадо – города – предателя в королевстве Шихан.
До реки осталось всего несколько метров, когда Ульрих обернулся и посмотрел на веревку, привязанную к кошке, которую нещадно трепал ветер. Полчаса назад по ней очень осторожно поднялся паладин, из тяжелого вооружения взявший с собой лишь меч.
«Юрий! Возвращайся!»
Вода у самого бережка уже покрылась корочкой льда, и когда Ульрих опустил свой мех, сжатый правой рукой, в воду, сломанные льдинки, словно кристаллы, начали отражать свет звезд и луны.
Ледяная вода обожгла руку, и мысль от рискованного дела, читай авантюры, перескочила к настоящему, в котором можно было только ждать. Ведь даже прапорщик Ульрих отдавал себе отчет в том, что если кто и может незаметно убить герцога – тирана, то это только Юрий. Капитан, сменивший зачем – то имя с Аркрона на Юрий, слыл лучшим рукопашиком королевства Шихан, а может и всех восьми подлунных королевств, от Сардекса на севере до Минапы на юге. Вряд ли и горцы с гор Страха знали более хорошего бойца, чем паладин Юрий.
Ульрих сидел на корточках около небольшого песчаного пляжа и выливал себе в рот ледяную воду из своего меха. Он думал о том, что все умеющие убивать либо в тюрьмах, либо в армии, и, что ему хочется мирной жизни, в которой не придется в полчетвертого утра дожидаться своего командира с задания, о которое можно свернуть себе шею. Он встал, немного размялся и снова посмотрел на стену.
Его привлекло какое – то движение, скрытое сейчас темными, несущими в своем чреве холодную снежную крупу, тучами. Кто – то стоял, выпрямившись во весь рост у самого края городской стены Люнадо – форта крепости герцога Норасса. Потом этот кто – то исчез.
Ульрих, доставший кинжал, облегченно (мысленно) вытер пот со лба.
Что за свистопляска? Это Юрий или стражи замка? Ведь именно в том месте зацеплена кошка с длинной пеньковой веревкой, как же поступить сейчас, когда их вторжение, по сути, раскрыли?
Жесткие ветви осоки, подмерзшей от ноябрьских морозов, кололи небритое лицо и стремились залезть в глаза. Ульрих бережливо отвел от своего каменного лица веточку речного растения и стал внимательно всматриваться в тот сектор стены, на котором проявилась неприятельская активность. Кто – то снова появился.
Сначала появилась голова, обмотанная в шарф (шляпы из кожи армия герцога Норасса почему – то не уважала), а потом произошло странное. Этот человек перевесился через край городской стены и влекомый силой, которую на Земле называют «гравитация», понесся вниз навстречу мерзлому грунту. Глухой удар.
Ульрих, как и его подчиненные в замешательстве и ужасе смотрели на валяющийся около подножия городской стены труп. Никто ничего не мог предложить. Губы сами стали повторять слова молитв темных жрецов – последователей Бога – так как пытливый ум шиханцев подсказывал им, что без вмешательства демона или чародея здесь не обошлось. Только сила демона и могущественные злые чары могли заставить человека решиться на самоубийство. В мире под луной слишком ценили жизнь и пили эту чащу до дна, даже если на его дне оставался остаток страдания, боли, старости или мучительной агонии. Итак, значит колдун.
Ум штабс – сержант метался в поисках ответа всего несколько минут и тут только до него, и до некоторых из его солдат дошло, что колдуном, то паладин и был. Может все же Юрий?
На стене замка опять показался силуэт – только на этот раз он держал что своими руками высоко над головой. Похожее на мешок.
Луна выглянула из своего убежища и сержанты с солдатами ясно рассмотрели коренастую фигуру капитана, державшего над головой обнаженный труп мужчины. Сильные руки убийцы сделали последнее усилие, перед тем как луна снова зашла за тучи. Труп, перевернувшись несколько раз в воздухе, ударился о землю.
Мышцы Ульриха рванулись уже было к трупу, трупам, но он смог удержать свое тело усилием воли. Капитана Юрия он видел всего лишь несколько секунд, зачем рисковать? Может это его тело выбросили первым, а вторым какого – нибудь узника Норасса для дезориентировки отряда? Исключать такой вариант нельзя. Кто – то стал очень медленно и осторожно спускаться по веревке, делая при этом все возможное, чтобы не смотреть вниз. Коричневая куртка из кожи и шляпа того же цвета выдавали в нем подданного короля Ллория. Это был Юрий!
Ульрих быстро прикрепил выроненный мех к поясу и, вложив меч обратно в ножны, стал продвигаться к оставленному без командира отряду. Когда он был на месте, оглянулся. Паладин преодолел только половину пути из двенадцати метров высоты крепостной стены, но продолжал уверенно спускаться по веревке, уверенностью и размеренностью своих действий, напоминая паука каракума, древнего убийцу пустыни.
Когда полусапожки капитана вступили на твердую землю, Юрий, как видно было его подчиненным, остался стоять на месте, чуть подавшись к стене.
И Ульрих и Крох, да и все солдаты недоумевали, что он делает или что задумал.
Один раз паладин посмотрел на скрытую тучами луну, словно беря у нее силу жизни. Потом он левой кистью сильно схватил пеньковую веревку с примотанной кошке на противоположном конце. Веревка стала замерзать.
Это было отчетливо видно всем тринадцати парам глаз, распахнутых, с изумлением глядящих на это диво.
Мало помалу начиная от руки паладина веревка стала превращаться в сосульку. Ее сковал толстый слой льда, и там, на высоте, она уже не гнулась и не металась под порывами ветра, безвольно обвиснув под действием заклинания чародея. Синее свечение из руки Юрия исчезло, когда веревка промерзла до самого верха. Внимательные серые глаза, когда капитан повернулся, внимательно с пристальностью хищника осмотрели все вокруг. Он сделал усилие рукой.
И в его правой руке оказалось не только кошка, снятая со стены, но и тринадцатиметровая сосулька. Все это офицер держал правой рукой. Все его мускулы были напряжены. Впервые ему пришлось применять и холод, и огонь почти одномоментно.
Небольшой костерок заструился от его правой ладони. Огонь стал постепенно прожаривать замерзшую веревку и подниматься вверх по пеньковым волокнам. Юрий заметив кошку высоко над головой, понял, что упади ему на голову это трехлапое творение кузнеца, его голова треснет как переваренное яйцо. И не поможет никакая магия. Юрий весь собрался.
Порывы ветра трепыхали огонь поднявшийся из руки королевского чародея на пару метров по замерзшей веревки. Усилием воли паладин заставил себя исторгнуть из правой кисти столб огня, который тут же кроваво – красным маревом поглотил остатки льда. Стальная кошка начала падать вниз. Прямо на голову Юрия.
Паладин быстро сделал оборот через правое плечо, потом еще один и еще, отступая от гибельного места. Кошка упала, не причинив ему никакого физического вреда. Юрий знал, что делать дальше.
Быстро затоптав огонь на веревке, он намотал ее вместе с кошкой на предплечье и снова осмотрелся. Кругом было тихо – его солдаты ему не мешали.
Капитан закинул веревку на плечо и пошел искать «паданки». Так он мысленно окрестил два трупа, сброшенных им со стены города Люнадо.
Первый принадлежал простому охраннику, а вот второй был трупом Норасса – самого самопровозглашенного герцога королевства Шихан. Убить которого, и послал Юрия верховный жрец Отрэна Кирзай. Юрий понимал еще до своего проникновения в Люнадо, что, возможно его ожидает королевская благодарность, но так же он и чувствовал, и понимал сердцем, что это убийство будет подобно искре в канистре с бензином или петарде в подсумке сапера. Война лишь приближается и простые смертные, как бы хорошо они не были обучены, не могут ничего изменить, или предотвратить. Один человек никогда не решал ничего.
Занятый такими мыслями, Юрий тащил волоком трупы к реке, где намеривался один предать воде, а другой, говоря строгим юридическим языком, предать на сохранение. Капитан оказался на том же песчаном пляже, где черпал воду Ульрих – его правая рука.
Спихнув труп стражника в воду, Юрий заметил следы на песке и кое – где местами помятую осоку. Он лишь запомнил деталь, не давая ей строго, всестороннего анализа. Может быть, в этом мире существуют и русалки, думал землянин, смотря на отпечаток мужского сапога на песке пляжа. Все может быть.
Мертвый стражник, с носом, вбитым в череп, медленно отплывал уносимый течение от города Люнадо и от событий здесь происходивших. Казалось, что его подхватили воды мифической реки Стикс из египетской мифологии. Юрий стал снимать с себя одежду.
Оружие он сложил отдельно, куртку, штаны и свитер кинул в общую кучу, как и белье.
Стоя нагой и держа в руке шляпу, паладин вспомнил свою любовницу, сестру одного из приближенных к гарнизонному командиру сержантов. Потом положил шляпу на место, в кучу одежды, подтянул к себе труп Норасса, и надежно обвязал его талию веревкой, отмечая жилистость мертвого тела. Возможно, если бы герцог не отдыхал после бурной ночи любви, то и не убил бы его Юрий тихо и без шума.
Паладин вошел в воду, держа в руке кошку, за веревку которой был привязан мертвец. Он обмотал покойника для надежности еще дважды, и держа в руках кошку, смело пошел в ледяную воду, волоча мертвеца за собой.
В глазах Юрия все мутилось: то колоссальное напряжение, которое он испытал за последний час давало о себе знать. Он перенапрягся не столько физически, сколько мысленно. Ведь чтобы вызвать огонь или лед из своих ладоней, ему приходилось вызывать у себя определенные состояния. Для льда печаль, желание умереть. Для огня ярость, желание убивать.
Все это он познал интуитивно, потому что то тело, в котором он сейчас находился, было чужим. В прямом смысле этого слова – над мертвым паладином Аркроном темные жрецы провели обряд воскрешение из мертвых. Каким – то образом им удалось поймать, как в тиски душу Юрия, и положить ее в новое мертвое дело, как прячут от слишком любопытных гостей ценные вещи. Паладин ожил, душа Юрия ожила то же. Его настоящее тела сорокапятилетнего мужчины, инженера тепловых коммуникаций, проживающего в Москве, осталось где –  то далеко. Юрий быстро смирился с этим.
Обжигающе ледяная вода дошла до подбородка, и Юрий поплыл, сжимая в руках металлическую кошку. Противоположенный берег был ясно виден в сиянии прихотливой луны, то дающий свой свет, то лишающей его. Речная вода успела уже покрыться корочкой льда, и Юрий, наподобие атомохода, вспарывал лед речки. Доплыв до середины, он остановился.
По его расчетам, он сейчас был над самым глубоким местом.
Паладин разжал пальцы, и отпустил кошку в пучину к речному дну.
Весившая всего пятнадцать килограммов, кошка теперь служила якорем для трупа герцога. Саваном ему служила толща воды над головой. На секунду покойник задержался на поверхности перед тем как исчезнуть, и его мертвые зеленые глаза в упор смотрели на Юрия. Тот не отвел взгляд, простившись с Норассом, как с достойным соперником, затем поплыл обратно.

Глава 2.
После того, как паладин проделал все эти магические фокусы – сжег веревку, которую сперва заморозил – его отряд находился в томительном ожидании возвращения командира. Прошло двадцать минут с тех пор, как Юрий скрылся из виду, волоча за собой два трупа и, прихватив кошку.
Первым нервы сдали у рядового Нора. Он зло смотрел на прапорщика и на сидящего почти вплотную к нему, ефрейтора. Нор осмелился допытаться, почему нет офицера. Получив удар ладонью по уху, он вернулся на свое место, держась за ушибленное ухо. Ульрих и Крох, сидя на корточках в тени деревьев, о чем – то шептались. До отряда ветер иногда доносил отдельные слова: «устал», «помочь», «жизнь», «магия» и «спасение». Даже у избитого офицерами Нора блеснула надежда, когда в их поле зрения появилась коренастая фигура Юрия, медленно бредущего в их направлении.
Раненый или умирающий офицер провел правой кистью, расчертив простанство на четыре части. Этот же знак был вытатуирован у него на теле, и он же служил сигналом о помощи в армии королевства. Ульрих и Крох мгновенно метнулись на помощь умирающему офицеру.
Ни говорить, не объяснить Юрий уже ничего не мог – его организм был истощен, а его хозяин находился на грани гибели. Когда Юрия волоком дотащили до спасительной дубовой рощи, двое солдат узнали в этом старую, как мир сцену – перепившего генерала несут в казарму или домой.
Юрия положили спиной на опавшие листья, издававшие приятный терпкий запах, и стали осматривать его тело в поисках ран. Но Юрию было все равно: он погрузился в глубокий без сновидений, богатырский сон.
Когда Юрий проснулся, то его тело повело себя так, как было научено. Он лежал как мертвец, не двигая даже веками. Сквозь сомкнутые веки пробивался солнечный свет, рядом был источник тепла, грело хорошо.
После леденящего душу пробуждения и привычного предчувствия опасности, паладин поддался настроению уюта, который как запах мака витал в воздухе. Он открыл глаза и осмотрелся.
Это был шатер. С потолка свисали ряды мокрой одежды, в которой Юрий признал свою форму; в углу чадила печь, выпуская дым в трубу воздухоотвода. Оружия не было.
Юрий приподнялся на локте и стал внимательным, цепким глазом отмечать незначительные детали, на первый взгляд незначительные вовсе.
Кто – то недавно входил в комнату – нанес снегу в шатер. Кто – то приносил ему то ли завтрак, то ли обед – сейчас на столе стояла порция риса с мясом и одутловатый бокал кваса с краюхой ржаного хлеба. И, наконец, он находился у друзей – в лагере солдат короля Ллория. Об этом свидетельствовал герб, висящий перед входом.
Юрий нехотя поднялся. Все тело ломило так, как будто он только что вернулся из бани. Бани, в которой вместо березовых веников его лупили поленом. Он еще раз осмотрелся, надеясь увидеть что – то значимое в окружавшей его обстановке. Но попытки были четны.
Ничего не оставалось, как приступить к…ужину. Ведь за окном темно. Но были дела важнее еды.
Дух паладина требовал найти какое – нибудь оружие. Просто так на крайний случай. Оборона дело нехитрое, один два убитых воага и можно смело отправляться в валгалу. Или как у них здесь называется ад?
Капитан выдрал из стены успевший проржаветь гвоздь, и хитро спрятал его в полусапожек. Только тогда он сел за стол.
Отужинав в полном одиночестве этой нехитрой, но вкусной и сытной едой, капитан Юрий взял бокал с квасом и вышел из шатра. Стоя с бокалом кваса в левой руке в проеме шатра, он увидел такое, что увидит не каждый житель Москвы даже в литературном или художественном произведении.
От шатра Юрия, окружая его концентрическими кольцами, которые позднее сознание превратило в ряды, стояли шатры. По богаче, с золотым тиснением и золототкаными гербами принадлежали офицерам, а более простые из просмоленного сукна, рядовым и ефрейторам. Вся эта коалиция располагалась на вершину горы над стоящим внизу в долине у реки города Люнадо ( Юрий сразу узнал те скалы, превращенные ныне в подобие фортификационных укреплений, за которыми он прятался вместе с отрядом из тринадцати человек, перед убийством Норасса).
Да великая столица империи раскольников была обложена войском короля Ллория.
Подбежавший младший офицер, остановился, отдал честь. Юрий отдал честь в ответ.
-Товарищ капитан Вас ждут на военном совете.
-Хорошо, буду через десять минут.
Лейтенант козырнул. Юрий козырнул в ответ, и после чего лейтенант быстро скрылся – видимо ему нужно было разбудить других офицеров, которые сейчас отдыхали.
Юрий допил квас и поежился от холода – с востока шел холодный снежный фронт. Сильно хотелось спать, но превозмогая себя, офицер вернулся в шатер, одел амуницию, и собрался было выйти искать шатер полковника Крона, как вдруг ему пришла интересная мысль, требующая проверки.
Москвич Юрий знал, что меч всегда являлся символом свободы. Многие нехристианские народы предавали этому предмету быта сакральный, мистический смысл – может быть это было связано с культом фаллоса (здесь познания инженера по тепловым технологиям в психоанализе обрывались). И что более интересно, многие, чуть ли не все воины, упавшие на поле битвы, были погребены со своим оружием. Ведь сон – маленькая смерть. Может и его похоронили с оружием.
Юрий потер в задумчивости лоб. Подошел к своей кровати, поднял подстилку над деревянном ложе. В ответ знакомо блеснула холодная сталь рукояти. Юрий улыбнулся.
Опоясываясь оружием, он не знал – его ум подсказал, где найти оружие, или бывший владелец тела.
Время покажет.
Офицер развернулся на каблуках и вышел в ночь.

Глава 3.
Командирский шатер светился всеми огнями радуги – свет факелов играл в золоте и изумрудах, украшавших шатер. Не без некоего трепета Юрий вошел внутрь круга диаметром пятьдесят метров, сокрытого дорогой тканью.
В глаза ударил свет. Множество ламп освещало это помещение, ослепляя зрение, которое, правда, вскоре восстановилось полностью.
Юрий, стараясь не выдать своего волнения, осматривался, притирался к обстановке. Его волнение было вызвано не галдящей толпой разомлевших от пива офицеров, и не присутствовавшем на совете королевском вассале Аргине – его волновали две мрачные фигуры в длинных балахонах, стоявшие по правую и левую сторону Аргина, и по всей видимости его охранявшие. Юрий внимательнее присмотрелся к незнакомцам. Те ответили ему тем же.
Для внешнего взгляда балахон из черного шелка скрывал висевщее на теле оружие, но не для глаз опытного, искушенного в этих вопросах Аркрона. Незнакомцы были вооружены лучше, чем Юрий.
Стоявший слева мужчина что – то сказал своему напарнику, наклонившись к его уху. На правом бедре отчетливо проступили изваяния палицы. Второй балахонщик – самый высокий в этой комнате мужчина – утвердительно кивнул. Вооруженный палицей монах развернулся и пошел к выходу, туда, где стоял капитан Юрий. Сомнений не было – он шел к нему.
Юрий положил руку на рукоять меча. Монах никаким образом не проявил своей нервозности и до тех пор пока не подошел к Юрию был вальяжно расслаблен, но вот когда расстояние между ними сократилось до укола копья, все изменилось в незнакомце. Исчезла вальяжность и расслабленность. Они уступили место холодной рассудительности, и, как показалось паладину, коварства. Мужчина остановился, внимательно глядя на Юрия.
Сейчас Юрий делал то, что иногда называют «симуляция». Будь он в среде русских бандитов, то самый простой способ уйти от драки с кровью и сломанными костями – это выпить много или обманом показать, что пьян. Но в этой среде профессиональных воинов взгляд брошенный в глаза мог претворять жестокое избиение или даже просто убийства. Короче, Юрий всеми силами избегал смотреть паладину (а этот как, и другой были паладины) в глаза, но, тем не менее, контролировал все движение вплоть до микромимики боковым зрение. Оба мужчины стали так, чтобы удобно было бить теми железками, на которые полагались.
-Аркрон!
Глаза Юрия и паладина встретились. На миг ослепнув от сильного волевого давление незнакомца, русский кинулся на грудь Симха и заключил его в крепкие объятия. Немного опешивший Симх, просто не успел напасть.
-Симх! Симх! Сколько лет?
Усилием воли Юрий – Аркрон отстранился от смущенного монаха из ордена палача и внимательно стал рассматривать открытое простое лицо с серыми, как и у него самого глазами. Сейчас случилось то, что после повторялось неоднократно – память Аркрона дала Юрию знания…и эмоции. Этот человек был его другом.

***
Аркрон знал Симха с того возраста, который обычно называют пубертатный. Возраста полового созревания. К своим пятнадцати годам Аркрон успел уже убить восьмерых и покалечит тьмы тьмущую «кукол», оставаясь при этом морально стабильным, и, не срываясь в зажигательные оргии или похожие на пропасть без дна запои. Он был эмоционально стабилен, хотя внутренне чувствовал себя одиноким: бывало любуясь луной часто думал о посмертной судьбе своих родителей убитых драконом. Где они? Что сейчас чувствуют? Гордятся ли им? (Ведь он стал лучшим рукопашником Шихана, за исключением наставников, разумеется).
Вот в одну из таких бессонных, холодных мартовских ночей, когда в келье не горели свечи и все молитвы были прочитаны, он встретил первый раз Симха. Этот нагловатый тринадцатилетний послушник ордена палача слыл небывалым задирой – даже старшая возрастная группа не могла избегнуть его кулаков и потоки колкостей, пробивающих душевное спокойствие, как гвоздь воздушный шар. Но, однажды, его накрыли.
«Темную» решили сделать прямо во дворе монастыря темных жрецов, в котором обучалось порядка двух сотен мальчиков и находилось около двадцати насельников – паладинов из ордена света, отдающих детям свои знания. Единственное, что спасло Симха в ту ночь, кроме заступничества Бога, были зоркие глаза Аркрона, его крепкие ноги и твердые, каменные ладони.
Заметив, что намечается во дворе, будущий офицер моментально среагировал: вышиб ногой оконную раму и прыгнул вниз во двор. Он обернулся два раза через голову и мягко приземлился, подводя под живот правое колено и, стал гасить кинетическую энергию прыжка кувырками. Аркрон докатился прямо до самых пяток толпы из пятидесяти подростков, дружно избивавшей одиночку Симха. Тот пока держался, но силы его оставляли. Аркрон встал в боевую стойку.
Хореография того боя была настолько не замысловатая, что описать его можно без лишних интеллектуальных наслоений. А говоря проще никакого боя и не было. Сломав пару десятков челюстей ладонями и отбив причинные места прямым ударом ступни еще двум десяткам, Аркрон заметил, что оставшееся люди как то переменились в своих намерениях избивать мальчишку и, стали потихоньку уходить с монастырского двора, инфильтруясь в здание общежития.
Симх стоял окруженный рядами лежавших тел и не понимал почему его больше не бьют, и, почему он никого не бьет, и самый главный вопрос, что здесь вообще происходит – ведь его противники разлетелись за минуту, как сор с глаз. И вот так они познакомились. Точнее между ними завязалась симпатия.
Симх с выбитым запястьем правой руки тогда не смог пожать Аркрону руку, но наутро, а было воскресенье, помогал ему заделывать выбитое окно. И рука и окно целы, но мальчик превратился в мужчину. И, сейчас, смотря на друга Аркрона глазами Аркрона, Юрий тоже проникся симпатией к паладину ордена палача.
Друзья вышли из командирского шатра на воздух и стали тихо разговаривать, почти шепотом, чего не понял бы обычный человек, но не те специалисты, которыми были Юрий и Симх – им претила мысль, что их эмоции покинут их черепные коробки и окажутся достоянием других людей. Отсюда и шепот.
Юрий сразу сказал, что он больше не Аркрон, а воскресший по имени Юрий. Но казалось Симху было все равно, кто перед ним, главное это был друг.
Многое Юрий помнил всегда о своем прошлом, а многое вспомнил позже, но эмоции были настолько свои и родные, что он полюбил этот мир, в котором тоже есть друзья, и, хотя, большинство людей друг другу волки, но есть и те, которые остаються людьми в самых фатальных жизненных ситуациях.
Оба воина не верили ни в судьбу, ни в удачу, ни в рок. Их питал Сам Бог. Их мысленные и физические силы развивались и сохранялись лишь благодаря вере, чистой, как вера ребенка…
Ближе к утру, холодному и ясному, заспанный солдат выполз из своей палатки справить нужду, и увидел две фигуры, перешептывающихся у командирского шатра. Тогда солдат решил, что это просто сон, но Юрий – Аркрон и Симх, знали цену себе, слову и объективность реальности, в которой находились.
А мысли Юрия о жизни в Москве постепенно отходили на второй план, становясь чем – то второстепенным. И это его не пугало.

Глава 4.
Звук горна долетал до шатра Юрия отдаленно, сильно приглушенный, но паладин, естественно, знал, что означает этот, передаваемый по воздуху, сигнал. Начался бой.
Юрий лениво перевернулся с правого бока на левый и прикрыл глаза. В неге до него долетал сигнал горна еще восемь раз – неполная боеготовность, частичная мобилизация. А конкретней этот сигнал из девяти завываний горна означал, что в бой пойдут новички, большая часть которых останется лежать перед стенами Люнадо, сраженные арбалетными болтами, горящими стрелами и камнями, метко выпущенными из пращи. В общем не бей лежачего – его время наступит ночью. Юрий лениво потянулся, и улыбнулся как пушистый кот перед миской сметаны.
Через три минуты он уже спал…
…Перед защитника города – столицы Люнадо были поставлены условия осады, которые им передали еще в субботу, убив герцога Норрасса. (Все думали, что он убит, потому что исчез не оставив после себя ничего кроме потрепанных его причудливым воображением, проявившимся в любовной игре служанок, и огромной лужи крови на постели), Норасс убит, но все же дух сепаратизма жил в офицерах и генералах его армии. Дух, готовый уничтожить врага, растирающий любые ростки свободы в железной ступе диктатуры.
Единственное, что огорчало генерала Чама, было то, что в наличии имелась только гарнизонная стража, и по дошедшим слухам, их были уничтожены. И эти пятьсот с лишком хорошо вооруженных солдат, были всем, что располагало на данный момент герцогство Люшан, отделившееся от короля царства Шихан больше пятидесяти лет назад.
Чам сидел в штабе, занимавшим три верхних этажа двадцати этажной цитадели, сильно задумавшись о будущем страны. Его брови сошлись в глубокой морщине над носом, и его грубое старческое лицо не выражало ничего, кроме страха. В комнату вошел офицер. Усилием воли генерал предал своему лицо равнодушное и, даже, скучающее выражение.
По – молодецки щелкнув каблуками сапог, вошедший майор Танг, проговорил:
-Они пошли в атаку, генерал! Наша разведгруппа была убита. Войско короля Ллория в полете стрелы. Это все.
Генерал внимательно всматривался в лицо майора, затем сказал четко чеканя каждую фразу:
-Брось на них псов.
Удовлетворенно улыбнувшись Танг, отдав честь, развернулся на каблуках сапог, и вышел из комнаты. Взгляд генерала буравил ему спину…
Сотня человек, прикрываясь щитами, в которые вонзались, время от времени, стрелы и арбалетные болты, растянувшись цепью шли на приступ.
Идущие впереди вдруг опустились на колени, давая обзор лучникам, и, доселе, молчавшие тетивы луков, проворковали свое последнее «прощай».
Сразу тридцать стрел понеслось, словно облако ос, на город Люнадо. Люшан лишился семи человек. Ворота замка стали медленно открываться, по всей видимости, выпуская защитников города. Лучники заново натянули тетиву, придерживая руками в щитках дрожащие стрелы, готовые принести смерть непрошенным гостям на поле боя.
Но это оказалось сложно сделать.
Рыцари, бегущие к ним не вышли из ворот замка колонной, а каждый из них кувырком преодолел опасное пространство. Вскоре они оказались в «мертвой», не досягаемой для стрел, зоне. Новобранцы служившие в армии всего год, опешили от внешнего вида этих двадцати человек.
Одетые в трепье, и не имеющие никакого оружие, кроме острого ножа, зажатого в правой кисти (или в левой – на поле брани вышло два бойца без правой руки, которая была усечена у одного по плечо, а у другого по локоть), не имели, казалось, ничего общего с происходящими здесь событиями, и напоминали скорее сюрреалистический каламбур на воинов. Некоторые из шиханских солдат даже подумали, что это или отпущенные на свободу узники, или беженцы, чудом пробравшиеся за городскую стену. Но, когда двадцатка врезалась в стройные ряды солдат, все сомнения исчезли, потонув в кровавой ярости.
Засверкали клинки. Сорвавшихся словно псов с привязи солдат – безумных берсеркеров – казалось послал сам сатана.
Доггар, один из тех кого презрительно называли «псом», убив молодого двадцатилетнего мальчишку заметил цель, которая была чуть более весома, чем первая. Напротив него стоял лучник в серых матовых латам, с лицом отражавшем все прожитые годы. Доггар бросился к нему, неистово маша ножом.
Симх (а это был он) молниеносно выхватил палицу и пробил ей доггаров лоб. Псы остановились, прекратили терзать своими ножами тела молодых бойцов. У них появилась новая цель – вскоре Симх уже стоял в окружении девятнадцати беснующихся убийц. Схватка началась.
Кто – то в армии Люшана всерьез полагал, что «псы» бесстрашны, что они родились такими, и, что берсеркеры неуязвимы для любого вида оружия. Эти догматы и пытался сейчас опровергнуть паладин из ордена палача Симх.
Воин стал делать то, что можно было охарактеризовать как «непрерывное движение» - он не на секунду не останавливался в своих смертоносных выпадах палицей. Другого оружия у него не было, только палица. Ею он владел превосходно.
Уже четыре берсеркера валялись грудой сломанного мяса у его ног, а остальные просто с дикими дикарскими криками маневрировали около паладина, явно не понимая почему их ножи еще не в его теле. А потом случилось закономерное.
В спину одного из берсеркеров вонзилась стрела, пробив ему правое легкое. Выплевывая кровавые пузыри, он обернулся в сторону атаки, но увидел только молниеносную смерть, сорвавшуюся с тетивы. С пробитой левой глазницей пес рухнул под ноги своих товарищей.
Затем еще пятеро было сражено стрелами, а оставшиеся девять сильно растеряли свой боевой дух. Но все же, они кинулись на взявших их в кольцо солдат короля Ллория. Симх понял, что настало время исполнить свой, заранее оговоренный с начальством план.
Он сделал короткий подшаг левой ногой с завертевшемуся юлой берсеркеру, пытающемуся противостоять двум мечника, и ударом палицы раздробил ему правое колено.
Упавший неприятель настолько был деморализован, что просто схватился за раненую ногу, выпустил нож, и стал хныкать. Ему не долго оставалось причитать, так как один из мечников перехватил меч обратным хватом и уже было намеревался распороть метким ударом брюхо врага. Тело берсеркера подалось назад, влекомое необычной силой. Меч вонзился в стылую землю. Мечник удивленно поднял глаза, но паладин Симх уже взвалил тело орущего берсеркера Нора себе на плечи и быстрой рысью стал отступать к лагерю.
Оставшееся псы почли за лучшее позорное отступление, но лучники уже были наготове, превратив их тела в подобие подушечки для иголок, где тела берсеркеров подушечка, а стрелы иголки.
Первый, в большинстве своем пробный, бой был окончен, фатальным разгромом Люшанской армии, потерявшей свой лучший арьергард.
***
 Юрий встал с первыми лучами закатного солнца, и, как это часто бывает, осмотрел место своего пробуждения. Ничего нового в шатре не изменилось за исключением того, что кто – то зажег чадящий факел у входа. Юрий оделся, и, взяв вместо меча пару кинжалов, вышел из своего дома.
Он направился уверенной поступью к шатру полковника Крона – тот стоял чуть в отдалении от командирского шатра. Но идя мимо края лагеря, той границе, которая примыкала к подступам города Люнадо, он поднялся на горку, и стал всматриваться в редкие огни вражеской крепости. В голове Юрия стал созревать дерзкий и можно сказать дьявольский по своим деморализующим последствиям план.
Паладин прикинул – сможет ли он реализовать его один.
«Да, но лучше было бы если б со мной пошел Симх.» Был мысленный ответ на заданный вопрос.
Юрий быстро нашел начальника караула и выбил из него пропуск на вражескую территорию для себя и еще одного человека. Сегодня каждый разведчик должен иметь зеленую ленту, обвязанную около правого бицепса.
Юрий пошел искать Симха.
Через полчаса они пересекли границу лагеря шиханцев и быстрым шагом направились к крепости Люнадо.
Луна светила им в спину, причудливо играя бликами на рукоятях холодного оружия, что было при них.

Глава 5.
Защитники Люнадо в первую ночь осады замка практически не спали.
Все младшие офицеры через каждый час заступали на дежурства, в караульные роты. Большая часть дня после убийства безумных берсеркеров настроение у военных бывшей могучей империи дерзнувшей отколоться от короля была проведена в тщательных расчетах. Генерал Чам рвал подчиненных в три шкуры.
-Проклятые ублюдки! Кто вас сделал военными – небось в армии за взятку! От перенапряжения кувшин, который держал Чам треснул, и пиво потекло на пол. Может быть вид разбитого кувшина, а может осознание того, что вскоре вместо пива ему придется пить свою мочу, Чам успокоился, махнул рукой.
-Ладно. Теперь о главном. Завтра из города не выходим, а обсыпим шиханцев стрелами с огнем.
Данная тактическая хитрость была единственной, что придумали высшие офицеры Чама. Подхалим Танг хотя и понимал примитивную грубость этой тактики, все же первый поддержал генерала. Когда совет закончился, Танг вышел из цитадели и вошел на улицы Люнадо. Картина удручала.
Везде сидели, ходили и разговаривали люди, чья судьба не зависела от цвета герба, реющего над цитаделью Норасса. А его судьба, судьба Танга зависела. Он подошел к каменному трехэтажному дому, кивнул привратнику, открывшему на его стук и вошел в бордель.
Танг поглаживая левой рукой пепельно – русые волосы спящей на его кровати девушки, зачаровано смотрел в окно и видел только прекрасное. Величественные предгрозовые тучи, уже разразившиеся легким дождиком, и мелькающую как улыбка сумасшедшего луну. Он оделся, вышел из притона. Платить было не нужно – офицеров генерала Чама жрицы любви обслуживали даром.
«Кстати интересно, сколько офицеров сегодня воспользовалось услугами блудниц. Еркх, Дамб, Витли? Только Чам сюда не ходит. Хотел бы я знать почему?», так думал тридцатипятилетний майор, поднимаясь на городскую стену, где ему надлежало провести час.
Майор успел до начала своей смены поиграть в карты, выпить пива и съесть баранью ногу (в доме блуда кормили не ахти).
Подзорная труба открывала тайны дислокации противников, так же четко, как и солнечный свет в полдень открывает красоту соснового леса. Танг всмотрелся внимательней.
Ему на секунду показалось, что от лагеря миротворцев отделились две высокие фигуры в черном и быстро скрылись в подлеске.
Что за черт?!
Кто это был, и что им, в конце концов, нужно?
Зло сплюнув под ноги, Танг продолжил наблюдение, но странные фигуры и спустя час не появились в его поле зрения. Вскоре его сменили. Капитан Дамб сильно сжал ему правую кисть в приветствии и потом подозвал сержанта велел ему следить за обстановкой, а сам взял Танг за локоть и отвел в караулку.
Караулку была небольшим помещением, в которое временами набивалось до двадцати солдат и офицеров. Караульное помещение имело удобное расположение – между первым и третьим ярусами крепостной стены – что делало ее очень удобным место, имевшим выходы и в город и на крепостную стены. Сейчас в караулке за исключением трех солдат было пусты. Все трое крепко спали улегшись на лавки и на появление в караулке капитана и майора не отреагировали. Как и офицеры, пропустили мимо своих взглядом вопиющее нарушение субординации.
-Присядем. Дамб указал на карточный стол, единственный в караулке как для игры в карты, так и для приемов за ним пищи. По – всей видимости предстоял трудный разговор. Показавшаяся из – за туч луна осветила своим серебренным светом плохо освященное помещение. Офицеры расположились друг напротив друга. Танг потрогал пальцами колоду карт, сделанное из грубого картона, а затем внимательно посмотрел в глаза капитану.
-Что хотел? Почему – то на этот раз Дамб будучи болтуном смог уложиться в три простые фразы.
-Мы обречены. Надо бежать. Организуй.
Офицеры говорили больше часа, но подорванный дневной битвой дух уже было не остановить – оставалось лишь ждать развязки.
Из разговора можно было понять, что все высшие офицеры приняли решение возложить на плечи Танг нахождение плана спасение из обложенного войсками города.
Их не интересовала победа, их интересовала жизнь, а не смерть. В этом все люди похожи.
После разговора Танг поднялся на крепостную стену и стал прохаживаться по восточной стене, прилегающей перпендикулярно к реке.
-Огня! Подал встревоженный крик арбалетчик, несший вахту.
Сразу четыре военных бросились на крик: два солдата, сержант и майор Танг. Стали загораться факелы, но и без них ясно были видно трое фигур, из которых один по – всей видимости был голым и лишен сознания – двоица тащила его волоком.
А вот дальнейшее было столь красочно, что попавший в ад за предательство Танг долго вспоминал свой последний миг.
Один из нарушителей режимной зоны остановился и с яростным лицом, находясь в общем удалении от стены на 25 метров, и поднял свою правую руку. Поднялся страшный холод.
Стало не просто холодно, как зимой в среднем Повольжье, а так, как бывает в зоне вечной мерзлоты зимой.
Вдруг незнакомый шиханец бросился бежать к стене города, все еще держа вытянутою правую руку перед собой. Этот безумный налет был полностью одобрен его напарником, который неторопливо, уже один, волок тело третьего к лесу, к лагерю солдат короля Ллория.
Расстояние между отчаянным воином и стеной сократилось до 10 метров. По нему стали вести огонь из арбалетов. Именно огонь, потому что болты арбалетов были перед пуском зажжены, и горящие на них смоляные тряпки представляли собой средневековый аналог напалма.
Один болт летел прямо к цели, и, казалось, уже врезался человеку в сердце, как вдруг он превратился в столб огня.
Языки дикого, адского пламени белого цвета поднимались из правой ладони вражеского разведчика и, опаляя стену города, съели всех четверых военных ренегатов. Настолько он был горяч!
Когда крики умирающих стихли, колдун убрал огонь, который втянулся в его руку, как голова черепашки в панцирь.
Затем шатаясь и, временами падая, он пошел по следам своего друга, и вскоре, вышел к лагерю.
Стражник, когда увидел кусок зеленого шелка на правом плече разведчика без колебаний пропустил его.
Мужчина шатаясь дошел до своего шатра, забрался внутрь, снял полусапожки, оружие и провалился в глубокий, восстановительный сон.
В эту ночь Юрия посещали грезы о том, как жарятся караси в костре возле пруда. Но стоило аппетитной корочке появиться на теле рыбы, тут же появлялась большая волна, гонимая ветром, и съедала огонь.

Глава 6.
Майор Кельх не просто нервничал, он был в ярости. Бесило его самоуправство офицеров, как сейчас сказали бы из спецназа. Единственный паладин, которого Кельх хорошо знал – это капитан Аркрон. Но, тот, после своей смерти и чудесного (по милости Божией) воскрешения, стал другим.
Бывший гуляка, драчун и бабник Аркрон стал тихим, закрытым в себе аскетом. Хотя Кельх и предполагал, что офицер имеет любовную связь с прислугой. Но, бесило Кельха другое. Странную перемену настроения можно объяснить двухдневным пребывание в аду, но вот магия паладина… Да, такое увидишь не часто.
Плечи майора передернулись, когда ему вспомнился обугленный, вдавленный в грунт череп одного из люшанцев со сгоревшей заставы.
«Он вообще человек или кто?»
От странных мыслей его отвлек вошедший в штаб ефрейтор Крох.
Военные отдали честь.
-Разрешите доложить.
-Докладывай.
-Офицеры паладины отказываются идти на штурм без своего… Ааа… Духовного лидера Аркрона.
Кельх побагровел, но отдав честь, отпустил солдата. Ефрейтор щелкнув каблуками вышел. Пора и честь знать!
Майор готов был метать громы и молнии, но прекрасно понимал, что сделать то, что сделали прошлой ночь Юрий и Симх никому в Шихане просто бы не удалось. Офицеры принесли труп Норасса, герцога Люнадо и всего Шихана! Тепленького, на блюдечке!
А вот сейчас оставалось самое сложное – стратегически и тактически верно использовать психологическое оружие.
Майор Кельх вздохнул и сел на лавочку, заметил, что песочные часы закончились, перевернул колбу с песком. Шел третий час дня.
«Юрий, просыпайся!»…
Солнце, лизнув своим огненным глазом неспокойную планету, медленно перемещалось на другую стороны планеты, готовясь дать свет темному материку.
Юрий медленно открыл глаза и осмотрелся. Все было на месте новая форма: кожаные брюки, серый свитер и куртка с четырьмя синими капитанскими полосками, новая шляпа, полусапожки. Кто – то приносил ему завтрак и обед – на столе стояли тарелка с перловой мясной кашей и тарелка куриного бульона. Так же кто – то позаботился и об его снаряжении. Только один предмет был инородным.
Глаз Юрию мозолил небольшой пенал со стрелой на одном конце, ремнями креплений и свернутой веревкой, закрепленной на нем. Кажется все сегодня должно закончиться.
«Это закончиться сегодня или никогда!»
Юрий медленно сел на кровати, неприятно кололо в левом виске. Причина боли была просто – он забыл позавтракать, что в сумме дало дефицит энергии, так необходимой ему для колдовства.
Карие глаза Аркрона внимательно осматривали странный предмет. Рука сама собой потянулась за одеждой. Вошел адъютант.
Он, увидев голого офицера, смутился, но все же доложил:
-Полковник Крон и майор Кельх Вас ждут.
-Я буду через полчаса, сержант.
Офицеры отдали честь. Юрий сказал.
-Воды достань холодной. Смою пот.
Сержант Варий кивнул и вышел. Через десять минут два рядовых, новобранцы королевства Шихан, внесли большой чан, и, поставив его на деревянные чурбачки, вышли.
Юрий с удовольствием погрузился в ледяную воду, набранную из горного источника недалеко от лагеря. Вместе с грязью прошедшей ночи, уходили и смутные переживания человекоубийцы.
Лежа в ванне, позволяя холоду проникнуть в каждую клеточку своего тела, Юрий перекрестился. Внезапно его глаза расширились, и он с ужасом понял простую вещь. Скорее всего, нет, наверняка, он единственный христианин в этом мире.
Секундная паника прошла, вытесненная мыслью, что «пред Именем Иисусовым преклониться всякое колено небесных, земных и преисподних». Пусть он в аду, но Христос с ним!
Тело начало сильно жечь, и Юрий понял, что пора вылезать. Он бодро вышел из ванны, насухо вытерся и очень быстро оделся за минуту двадцать секунд.
Но вот к трапезе приступил не спеша, смакуя вкус. Когда наполнил желудок, рукки Юрия потянулись к странному пеналу, оставленному здесь кем – то неизвестным. Он с удивлением взял его в руки.
После длительных мозговых кумеканий, Юрий понял, что перед ним миниатюрный гарпун. Он возблагодарил Бога, удержавшего его от нажатия небольшого рычажка справа. Нужно было экипироваться.
Два меча, бердыш, набор метательных пластин, два кинжала, гарпун – все это разместил на своем мускулистом теле Юрий.
Перед тем как уйти он некоторое время глядел в гладкую водную поверхность ледяной ванны.
Как же ему хотелось, снова увидеть свое простое курносое и веснушчатое лицо, вместо этого гротескного, обветренного и, как Юрию казалось, не благодушного лица Аркрона.
Паладин вздохнул и опустил кончики пальцев левой руки в ванну. Вода покрылась ледяной корочкой.
Печаль ушла. Остались одни радость и нервное предвкушение будущей кровавой развязки это драмы.
Юрий вышел из шатра.

Глава 7.
Юрий вошел в командирский шатер, отдал честь полковнику и медленно повернулся на каблуках, смотря себе за спину. Там стоял спутник Симха, молчаливый и брутальный монах из ордена змеи, Зарг. Он кивнул Юрий, подошел и пожал протянутую сухую ладонь. Являясь гражданским, монах не отдал чести, но Аркрон приложил пальцы к полу шляпы. Так – я тебя уважаю, но не боюсь.
Орден змеи всегда славился своими телепатическими способностями. В его адептах поразительным образом сплеталась высокая духовность и поразительная воздержанность с морально – волевыми качествами колдуна. Адепты – монахи более продвинутого уровня запросто пленяли души своих врагов в камни и деревья, сходили в геенну и видели Бога, говорили с ним и молили Его о прощении за колдовство.
Аркрон лично не был знаком с представителя этого ордена и, Зарг, по всей видимости был первым монахом из этого ордена, которого видели серые глаза Аркрона.
Зарг производил впечатление добродушного, компанейского человека.
В шатер зашел Симх и началось собрание военного совета.
Багровое кроваво – красное солнце не спеша уходило освящать темный континент.
Паладин Юрий пытался выпросить себе еще хоть полчаса на подготовку с гарпуном, но полковник Крон отказал. Скрепя сердце, паладин кивнул.
Больше часа пятеро мужчин вдавались в мельчайшие детали предстоящей операции – штурму города Люнадо.
Крон позвал адъютанта и отдал тому приказ звать младших офицеров на инструктаж. Адъютант щелкнул каблуками и быстро вышел.
Уже через пять минут в командирский шатер стали входить офицеры. Живые умные глаза, суровые огрубелые лица, сбитые в кровь костяшки кулаков и бритые затылки лейтенантов и прапорщиков говорили об их моральной устойчивости. Всем был памятен тот день, когда Ллорий сжег офицера – ренегата. Эти люди готовы были биться до последнего, отдать свою кровь и сердце ради любимой страны.
Но, все же, Крон отобрал пятнадцать командиров, которые не обзавелись семьей или имели только жену, без детей. Те же из них кто имел детей или престарелых родственников на иждивении был отправлен в арьергард. Юрий со товарищи шел в авангарде. Он заслужил эту честь.
На землю Шихана опустилась ночь, но вокруг на несколько километров было светло – факелы и огни Люнадо превратили ночь в день. Никто не спал, даже малые дети трусливо жались к своим матерям инстинктивно ища защиты.
Полусапожек Юрий чуть не раздробил ногу старого солдата, сидевшего на земле около командирского шатра. Тот поднял глаза.
-Капитан?
-Что?
Старик поднял глаза к небу, указывая пальцем в виденную одному ему точку.
-Смотри, капитан!
Далеко в небесах вились крылатые фигуры то ли демонов, то ли ангелов. При более детальном рассмотрении, Юрий заметил женские профили в парящих над местом рати фигурах.
«Валькирии!», мысль резала мозг, как ножницы бумагу.
С удивлением Юрий посмотрел на солдата, но тот исчез. Страх лишь на секунду напал на душу Юрия, вытесненный безумной смелостью.
Капитан поднял бердыш над головой и прокричал.
-За Ллория! За Шихан! Смерть Люнадо!
Его крик подхватили сто глоток и, солдаты, сойдя в марше на бег, кинулись на приступ.
В нападавших летели с крепостных стен камни и арбалетные болты, приставленные штурмовые лестницы обваривали смолой, как и взбирающихся по ним солдат. Лучники шиханцев били точно в цель, снимая арбалетчиков одного за одним.
Юрий применил гарпун.
Он поднял левую руку и, наведясь на одного толстого офицера, выпустил стрелу. Крюк пробил толстячку горло и вышел из затылка. Юрий дернул веревку, которая была привязана к стреле, и влекомый неведомой силой, не знающей похвалы, труп офицера полетел вниз к грешной земле.
Это событие сильно деморализовало защитников Люнадо.
Еще один гарпун пропел свою песню. Симх был рядом. Его гарпун вонзился в живот приземистому полковнику и, потянутый назад, вырвал комок внутренностей. Жертва скуля и крича упала под ноги своих солдат.
Юрий вынул гарпунную стрелу из головы офицера, и тут же еле еле успел уйти от большого камня выпущенного из пращи.
Раздался звук горна – приказ к отступлению.
Потеряв восемнадцать бойцов штурмующие отступили. Последними уходили с поля брани Аркрон и Симх – они были не только лихие бойцы, но и самыми высокими по званию. Дойдя до границы своего лагеря, капитаны перешли на шаг и переглянулись. В лагере происходило что – то странное. Весь лагерь стоял на ушах.
Из тех пятисот новобранцев, из дивизии Крона большая часть осталась в живых, и, сейчас они вооружались.
Из больших, обитых кованным железом сундуков сержант быстро извлекали разные виды холодного оружия и раздавали солдатам.
Юрий посмотрел на одного офицера и решился подойти.
Морщинистое лицо бывалого вояки старшего лейтенанта выражало столько же эмоций, что и кирпичная стена.
Офицеры поздоровались за руки. Аркрон спросил.
-Ты видел когда – нибудь валькирий?
-Кто тебе сказал о них? Вместо ответа спросил старший лейтенант.
-Старый солдат.
-Тогда, офицер прочистил горло, ты выбран демонами битвы как сосуд ярости, который они сегодня дополнят. Если пролил кровь врага, они спасут тебя от смерти, но если ты трус и увидел женщин – воительниц, тебе конец.
-Но, кто такой этот старый солдат?
-Ты паладин и этого не знаешь?
-Да!
Офицер нахмурился и начал издалека отвечать на вопрос Юрия.
-Многие колдуны прибегают к его услугам и оказывают ему равные с королем почести, считая своим царем. Иногда в пустынных или гористых местах его можно увидеть молящимся или потрясающим кулаки в пустой попытке укорить Небо. Ты знаешь о ком я говорю? Кто он?
-Диавол.
-Вот ты сам все знаешь. А теперь вали сынок – мне пора готовиться.
Юрий развернулся и отошел от офицера – демонолага, думая при этом, почему когда он служил в армии Советского Союза у них были только политруки, но не магические советники. Очень странно!
Капитан пошел на прямую к своему шатру, где в надежном ящичке хранилось кое – что на черный день. В шатре было темно и сыро, чадящий факел давал мало света. Юрий вошел.
Он снял с руки уже бесполезный гарпун – пружина распрямлялась с такой скоростью, что давала стреле скорость в двести метров в секунду, но чтобы гарпун снова стрелял его надо отнести к кузнецу, который заново закрутит пружину. Окровавленный меч лег рядом с гарпуном. Еще Юрий снял бердыш из – за спины, и аккуратно приставил его к опорному столбу.
Он был очень доволен собой и счастлив. И все из – за обменных процессов в организме: выделившийся в процессе битвы адреналин и норадреналин сейчас кружил голову и выделявшийся в большом количестве морфий делал Юрия счастливым идиотом. Тело била крупная дрожь, руки дрожали, по спине бегали мурашки.
Юрий присел на край лавочки и скушал остатки своего ужина – стало немного полегче.
Нужно было переодеваться. Паладин встал с места и, подойдя к кровати извлек из – под нее чемоданчик с замком и завернутый в холст ключик от этого замка.
Юрий быстро открыл навесной замок. Внутри были латы.
Это было единственное, что Аркрон завещал Юрию, его собственные латы.
То есть не завещал, конечно, но после смерти Аркрона они перешли по наследству новому хозяину его тела. Именно в этих латах он принял смерть от водной стихии. Правило не купаться после еды и возлияний применимо даже к профессиональным военным.
Юрий со вздохом стал надевать броню.
Кольчуга с капюшоном, нагрудник, шлем с двумя рогами, наручи и металлические сапоги.
В шатер капитана зашел Симх в точно таком же облачении. Но его левом бедре висел длинный двуручный меч.
-Ты готов, Аркрон?
Юрий спрятал метательный нож в металлический сапог и утвердительно кивнул.
-Да.
-Тогда пойдем.
Паладины, профессиональные убийцы, колдуны и моральные мерзавцы всегда будут составлять костяк любой армии – ведь всегда нужны люди, умеющие делать то, что недоступно другим…
Юрий машинально обошел то место, где увидел сатану и хотел уже перекреститься, но сдержался. Его остановила мысль, поразившая своей небесной холодностью.
«Держись Юрий! Скоро ты будешь дома и у тебя все будет хорошо, отлично и просто замечательно. Только выдержи. Уйти из этого мира можно лишь умереть. Проживи жизнь, узнай любовь, стань командиром, женись на Элоиде, стань отцом, но не умирай. Ты еще нужен. Крепись! Молись!»
Юрий не знал, кто вложил ему в голову эти мысли, но только теперь он видел валькирий кружащими над фортом Люнадо. Кровавые жрицы войны собирали дань – души трусливых воинов падших смертью трусов, а почетных героев относили на пир к лешему.
Юрий перекрестился. Видение моментально исчезло. Симх потянул его за руку.
-Пойдем. Нас ждут.
Со временем последнего инструктажа командирский шатер не претерпел никаких изменений. Все было на своих местах. Только лица офицеров стали более резкими и очерченными. Их глаза блестели. Глаза Юрия тоже блестели.
Он снял шлем и отдал честь Кельху. Майор козырнул в ответ. Отсутствовал лишь полковник. Но, он вскоре появился в сопровождении еще одного рыцаря в латах и опущенным забралом. От новичка шел неприятный запах. Последним в шатер вошел Зарг. Паладины переглянулись.
Крон направился к командирскому креслу и странный боец с закрытым стальным забралом лицом пошел с ним так, как будто был привязан к нему невидимой сетью.
Юрий напрягся.
Рыцарь поднял забрало.
Юрий еле сдержал крик.
Он не изменился – все те же густые брови, чуть скошенные скулы, подбородок с ямочкой и все еще вытаращенные зеленые глаза.
В командирском шатре армии короля Ллория глаза паладина встретились с глазами жертвы.
Норасс был жив, и внимательно смотрел на паладина, гладя эфес меча.

Глава 8.
Люнадо пал. По залитым кровью улицам гулял промозглый зимний ветер, несся холода и смерть.
Оставшиеся в живых солдаты Норасса стояли на центральной площади города со связанными со спиной руками. Их осталось чуть больше пятидесяти. Сейчас происходил суд над полковником Захом – командиром вражеской кавалерии.
Забрызганный кровью мундир и обедненное кровью, белое лицо выглядели устрашающе. Но Крон не боялся Бога и людей. Он был полковником уже семь лет и многое повидал.
Юрий стоял у Крона за левым плечом и внимательно смотрел на грузную фигуру полковника, который от напряжения последней ночи, казалось, сильно похудел.
Юрию подал знак майор Кельх, и тот, дождавшись, когда на его место стал другой военный, вышел из строя.
Подойдя вплотную к Кельху, Аркрон не отдал чести старшему офицеру, а просто внимательно глядел в глаза. Кельха это немного порадовало отношение Аркрона – кажется, парень стал отходить от псевдосубординации.
-Тебя Симх зовет. Дело есть.
Отходя Аркрон, все же, следуя субординации отдал майору честь.
Кельх скрепя сердце ответил.
Юрий знал, где сейчас Симх – он остался в старом лагере. Новый штаб солдат короля Ллория располагался теперь в форте Люнадо, а палаточный лагерь сейчас срочно эвакуировали. Все еще велика была опасность нападения резервных сил противника. Симх сейчас занимался ревизией оружия оставшегося после битвы. Продажа меди, стали и золота с офицерских эфесов приносила неплохой доход не только наемникам, но и простым госслужащим. Симх ждал его у бывшего шатра паладина. Озабоченный вид и бегающие глаза выдавали в нем человека, ставшего перед неразрешимой задачей.
-Юрий, что ты сделал перед тем, как мы в латах вошли в штаб?
Юрий перекрестился.
-Вот это.
-Что это за знак?
-Символ распятия моего Бога.
Симх хмыкнул и через несколько секунд сказал.
-Тогда это твое, и протянул Юрию что – то, сверкнувшее на солнце.
Не веря глазам Аркрона, Юрий шагнул вперед.
Симх сжимал золотой иерейский крест, блестевший в лучах показавшегося солнышка…





















Часть 3. Загадка дракона.

Глава 1.
В маленькое помещение со всего одним зарешеченным оконцем с трудом пробивался все убывающий свет зимы. Первые в этот день снежинки, кружившиеся над замком, опускались в этот мрачный закуток северного флигеля, проникая туда через решетку без стекла или даже желчного пузыря животного. В комнате, поднятой на двести метров над землей, было очень холодно и пахло сгоревшей паклей. Единственный ее обитатель сейчас сидел на грубых нарах, покрытых еще более грубым подобием тюфяка с растрепавшейся соломой. В комнате имелось небольшое трюмо, довольно хорошей работы, на котором этот незнакомец сложил свои вещи, представлявшие в основном оружие, тяжелое оружие королевского пехотинца, офицера. Карие глаза смотрели строго и упрямо – человек явно чего – то ждал.
Одежда человека, которого здесь знали как Аркрона, а сам себя он называл Юрий, были сделаны из грубой кожи коричневого цвета, которая была без теплой меховой подкладки и сейчас согреться в ней было невозможно, но все солдаты короля Ллория одевались именно так – коричневая куртка, штаны и шляпа. Стояла середина декабря. Место действия осажденный королевскими войсками, разграбленный, опозоренный и обесчещенный город Люнадо, который так красиво было захватывать, но потом так горестно стало по нему ходить, видя, что жители отдают своих младших дочерей в проститутки за кусок хлеба. И Юрий, вспоминая земную жизнь, которую теперь все больше забывал, вспоминал, Париж, Берлин, Сеул, Кабул, Грозный. Все эти города разрушены войной, но инженер по тепловым сетям никогда и не думал оказаться в одном из таких городов, тем более быть соучастником в кощунстве. Но, хотя Юрий и прожил здесь всего около года он уже понял, что власть короля для военного человека в этих краях закон, и он, человек, носящий погоны капитана, принадлежавший к элитным войскам – паладин, обязан был подчиниться власти правителя.
Очень редко капитан Юрий выходил в караул, патрулируя самые опасные места города – северо – восток, где всегда проживали наиболее отъявленные мерзавцы. Это ему было в радость и не доставляло никаких особых проблем. Все шло гладко – и даже, если приходилось кого – то убивать, какого – нибудь бедняка, обезумевшего от голода, то паладин делал это не задумываясь. Быстро и четко. Но чаще все ограничивалось простым рукоприкладством. Иногда Юрий даже унимал своих товарищей, готовых выпустить кишки несчастному грабителю, защищал его от убийства. Но, это было только тогда, когда налетчик был один, а если двое, трое или больше, то капитан первый обнажал одноручный меч или два небольших ножа, которые прятал на тыльной стороне предплечья. В городе Люнадо было по – прежнему много анти – монархических настроений и с этим надо было считаться…
Юрий поднялся с кровати и вытащил из одного из своих боковых карманов странный предмет, не имеющий отношение к этому миру – серебреный крест священника. Распятый на нем Христос спустя каких – то три недели после нахождения креста, истерся, изображение Его исчезло, но сам крест сохранился. Юрий так ответил на вопрос «почему исчез Господь с креста?»: просто в этот мир Благая Весть еще не проникла. Это далекий темный мир, жители которого конечно, называют его лучшим из миров, но самому Юрию. Пришельцу в чужом теле больше подходило названия для этого мира Запределье. Его каким – то образом выкинуло с Земли, из своей привычной жизни и втолкнуло в этот мир, где он должен был заниматься убийствами ради короля, которого не видел даже по телевизору – потому что развитие этого мира напоминало темные века. Юрий часто смотрел на как бы обуглившейся крест, когда его никто не видел и читал, по памяти те немногие молитвы, которые он еще помнил, живя в своем теле и оставаясь Юрием, но тогда, он был естественно обычным обывателем и к Русской Православной Церкви относился безразлично, хотя и приходил поставить свечку в годовщину смерти отца и еще пожалуй посещал вынос Плащаницы, да брал крещенской воды, которую в Церкви называли «святая агиасма»; вот на этом его религиозность и ограничивалась, находя себя еще пожалуй в том, что он отмечал Рождество и Пасху. Но это все – больше Юрий, которому теперь присвоено звание капитан вспомнить о своей церковной жизни никак не мог. Как ни старался не мог.
Сейчас было четыре часа утра и света в комнате было маловато. Для обычного человека, которым Юрий в этом мире не являлся – он давно заметил, что видит в темноте, подобно хищному зверю. Но он все же зажег свечу на трюмо в красивом золотом подсвечнике из отобранных у бывших жителей замка. Этот флигель, как и весь штаб располагался теперь в замке Норасса, метившего на место короля. Не вышло: его труп капитан лично доставил своему руководству, тогда еще располагавшемуся на возвышении, смотря на мятежный город через подзорные трубы. Потом на какое – то время Юрию показалось, что он видел живого Норасса в сопровождении темных жрецов разных орденов. Это было перед самым началом решающего штурма. Но тогда Юрий видел и валькирий – небесных женщин – воительниц с крыльями орла – парящих над местом битвы; так же он видел и того, о встрече с кем хотел забыть. Он видел диавола. Если это был конечно враг рода человеческого, может то был просто безвинный солдат. Все может быть, но иногда все же стоит довериться своей интуиции. Юрий ей верил.
Темные жрецы королевства представляли собой группу религиозных лиц, осуществляющих услуги в основном для армии действующего короля, имеющие несколько специальных воспитательных центров для подготовки элитных бойцов, которые потом всю жизнь отдавали на служение Родине. Но к темному жрецу мог прийти самый обычный человек с любой просьбой и мог получить помощь, и почти всегда получал. Почему эти жрецы называют себя «темными» Юрий понял случайно. Он подслушал разговор двух солдат и узнал миф на котором стоит Запределье: в начале был яркий Свет, сжигающий все, а потом пришла всепоглощающая Тьма и утихомирила Свет, и из слияния Света с Тьмой спустя огромные промежутки времени возник этот чудесный и прекрасный для его обитателей и ужасный для некоторых случайных переселенцев мир. И как тогда тьма была созидательной силой, то и служители добра назвались «темными». Жрецы были единственными из известных Юрию религиозных течений этого мира, возможно были и секты и языческие верования, но Орден темных жрецов здесь заменял Церковь. Орден Паладинов – был одним из классов для обучения идеальных военных, которые иногда, при посвящении, во время нанесения священной татуировки, получали сверхъестественные силы. Но иногда не получали. Но Юрий по какому – то странном стечению обстоятельств владел магией огня и холода, и мысля о том, как бывший владелец тела добился такой власти Юрий угашал – ему было не до того. Русский пока еще не успел отвратиться от открывшегося ему миру и искал в нем тех ощущений, которые на земле, в России, обычному инженеру не доступны, а доступны, и то в ограниченном количестве лишь заядлым игроманам, киноманам и бывалым фантазерам. Так понимал Юрий.
Ему много раз приходилось смотреть в лицо смерти здесь, но его не убивали, он оставался жить. И если он не хотел покончить с собой, то оставалось только ждать, волшебного, что ли случая, или достойной смерти, а другого способа вернуться в свой мир не было. Хотя, наверное, у темных жрецов был обряд обратного превращения живого мертвеца в просто мертвеца, но Юрий помнил ту ночь, когда убил Норасса, графа Люнадо. В ту ночь он использовал специальный кинжал, освященный кровью жрецов специально для этого дела, для убийства восставших. В тот раз все было сделано быстро и чисто, Юрию удалось уйти, захватив с собой труп; тот кинжал был все еще с ним. И вот теперь если он захочет покинуть тело Аркрона паладина и отправить свою мечущуюся душу обратно в свое тело, то он должен вонзить в себя кинжал с тремя драгоценными камнями на рукоятке. Вонзить прямо в сердце. При мысли об этом Юрий содрогался – пусть жизнь и сложилась таким странным образом, но даже такую жизнь прерывать он не хотел. В этом была суть жизни – бороться за саму себя и она в теле Аркрона с душой Юрия боролась за себя изо всех сил.
Юрий встал и подошел  к трюмо, освященной горящей свечой. Он направил свою левую кисть раскрытой ладонью на одно гнездо подсвечника, в котором горела свеча. Морщинка между бровями пролегла на мужественном лице паладина; на Юрия накатила необыкновенная грусть. Из центра его левой ладони на огонь свечи как бы посыпалось синеватое свечение, от которого ввысь восходил морозный воздух. Пламя свечи качнулось, пытаясь бороться с наплывом холода мага, но постепенно стало затухать, а вскоре и совсем погасло. Усталая улыбка отразилась на лице Юрия.
От той сверхчеловеческой нагрузки, которая понадобилась от него для фокуса с заморозкой свечи (подсвечник сменил цвет с зеленовато – золотого на фиолетово - синий), Юрий опустился на одно колено. В его голове бродили страшные, дикие и необуздываемые его волей мысли. Ему хотелось выплеснуть полностью свою силу, которая имела и второе, огненное свойство, сжечь или заморозить весь этот замок, проклятый город и своих товарищей по армии. А потом отрубить себе голову, самоликвидироваться. Юрий медленно встал с колена.
Его левая ладонь была холодна как камень и казалась камнем своему владельцу – в те минуты, когда колдун пользовался своей силой, он подвергался странным упадочным силам, как бы лишался защиты: Бог ли, диавол ли от него отступал, лишая защиты? Это было неизвестно. Думать об этом можно было долго, но Юрий твердо знал, что это тело имеет иммунитет к холоду: он мог погружаться в ледяные воды в самые жуткие морозы без использования алкоголя или специальных психологических методик, вводящих бойца спецподразделений в транс. Это что касается холода, но вот огонь…
Юрий вытянул правую дрожащую руку и мысленно внес в свои мысли ярость. Он пытался ее контролировать, делая холодной, но из холодной ярости она часто превращалась в горячую, такую ярость которая на поле боя превращает человека в берсеркера – сумасшедшего война с телом человека, но душой медведя. Рука капитана королевской армии стала понемногу ярчать, вспыхивая редким желтоватым огнем. Пламя сбегало от кончиков пальцев к середине ладони, словно центр в данном случае походил на огненный водоворот. Юрий еще больше напрягся, дозируя свою силу, свое волшебство. Из его руки вылилась лишь маленькая струйка огня, которая опалила сало свечи, достала до матерчатого фитиля, и зажгла его, не причинив вред ни трюмо, ни оружию, лежащему на нем. Как только Юрий увидел снова блеск пламени, он подавил ярость мыслью, и огонь, вышедший из его руки словно повинуясь, втянулся в ладонь человека.
Теперь, когда свеча горела комната освещалась более ярко и в углу можно было увидеть небольшие, нужные строго для определенных дел, предметы: стальной нагрудник, шлем с горизонтальным вырезом, накладки на предплечья и голени. Увидев эти предметы, Юрий наклонился над трюмо и потушил единственную свечу, горевшую в пятисвечном подсвечнике. В комнату с уходом света проникла тьма и мрак ночи, ишь изредка озаряемой огнями факельной стражи внизу, патрулирующий периметр военного штаба, которым теперь стал замок. Обессиленный Юрий вернулся на кровать, молясь Богу о том, чтобы скорее овладеть искусством этой странной магии, которая досталась ему в наследство от покойного паладина вместе его жизнью, но отдельно от его судьбы.
Усталый Юрий лег на спартанскую постель и, подумав немного о том, имеет ли он иммунитет (если тут так можно было выразиться) к огню, заснул сном праведника. Во сне ему снился Ботанический сад города Москвы, только засаженный не зелеными деревьями, а деревьями из огня и льда. Он шел по тропинкам этого сада, прячась от кого – то, слвоно падший Адам, пытавшийся укрыться от взора Творца. Только Юрий знал, что Бог с ним, а то от чего спасается имеет другую природу.
Когда сад кончился взору спящего, но, естественно не осознающего это, паладина предстало огромное озеро чистой родниковой воды из которой вышел…
Часовой прокричал семь часов утра и капитан паладин проснулся и приступил к своим обязанностям.

Глава 2.
Юрий хорошо знал, как трудно поддерживать свою физическую форму и как легко она теряется, делая тебя открытым врагу и, чтобы не допустить этого, капитан каждое утро, до завтрака, выполнял комплекс физической готовности пехотинца, который половина солдат и офицеров армии короля никогда бы не смогло выполнить. Знания, какие именно упражнения делать и каким образом, сколько именно раз и как часто были вколочены в разум Аркрона еще с детства, когда он был воспитанником Ордена паладинов. Теперь эти знания перешли к Юрию, и он не брезговал ими пользоваться.
Закончив упражнения, оголенный по пояс Юрий одел свою, военную форму, предварительно протеревшись от пота куском сукна. Теперь можно было идти есть.
Когда капитан вышел из своего флигеля и направился в столовую, находившуюся тремя этажами ниже, он заметил что на улице началась метель, почти что снеговой шторм. «Возможно, будет нападение повстанцев. А может быть и не одно». Грустные мысли о людях, делающих свои делишки в непогоду не вытеснили из головы Юрия мысли о свежеиспеченном хлебе и мясе какого – нибудь зверечка, только что испеченного. Капитан бодро шагал по проходам и переходам замка, придерживая рукой меч на правом боку, который иногда ударялся о стене, оповещая посторонних о его приближении. Это было лишнее, и поэтому Юрий придерживал меч правой рукой – важно всегда быть настороже, даже если пьешь стакан вина у себя дома, сидя перед теплым камином в уютном и удобном кресле. Паладин в душе Юрия слишком хорошо усвоил эти простые истины, и теперь они как яд через порез просачивается в кровь, проникали в сознание Юрия. Это ему помогало выживать и поддерживать свой авторитет у коллег.
Столовая раньше была большой залой, в которой проводились пиры, балы или вакханалии – этого точно никто сказать не мог. Теперь это помещение переделали под столовую. Оно было разделено на два неравных отсека – в том что побольше стояла простая мебель, плохенькие стулья и столы; в том что получше столы красного дерева, найденные в замке и кресла с резьбой. Первое помещение отводилось солдатам, а второе офицером. Не испытывая никаких угрызений совести, Юрий сел за один из изящных, красивых столов в офицерском отсеке и к нему тут же подошел один из местных жителей, который и при прежней власти служил помощником на кухне, к которому подошло бы слово официант. Он, вытянувшись в струнку, стал с правой стороны от офицера с погонами капитана и ждал, явно не осмеливаясь начать разговор первым. Юрий знал как офицер, что такое раболепное отношение к офицерам официантов и поваров не перешло автоматически к солдатам и ефрейторам: их обслуживали с задержкой или подавали мало качественные блюда. Юрий еще потянул паузу и сказал приглушенным, немного осипшим от сна голосом меню, которое хотел чтобы ему подали.
-Яичница из трех яиц, размазню, кусок мяса, лучше печенного и лучше говяжьего, хлеба и графин с квасом.
По лицу официанта пробежала тень, но он все же рискнул спросить.
-Не желает ли господин офицер вина?
-Нет, только квас. Иди.
Смотря в след удаляющемуся официанту, Юрий думал о том, что он сегодня либо первый из офицеров, пришедших в столовую, в отличие от солдат которые уже пришли набить желудки, либо у его начальства какие – то важные дела – майора Кельха поблизости не было.
Казалось, что мысли поглотили капитана, и когда принесли завтрак ему показалось, что прошло минуты две – три как скрылся с глаз официант. Яичница была хорошей не подгоревшей, мясо коровы почти свежим, а квас довольно приличным на вид и вкус. Ночные опыта над самим собой в сфере магии и контроля своих возможностей, пробудили в Юрии аппетит, и сейчас он ел как голодный волк. Если завтрак принесли быстро, то съел его он как минимум в два раза быстрее, чем его принесли. Опустив вилку и нож в тарелку, Юрий стал ждать майора Кельха – тот как раз сказал ему, что сегодня часам к десяти он будет нужен для чьего – то допроса. Юрий удивился этому, потому что все допросы уже закончились и большинство офицеров врага были казнены по приговору военного суда. Все как хотел король Ллорий – Юрий давно догадался, что от имени монарха правят три или четыре наиболее приближенных касты. Таково было королевство Шихан. Как и все земные царства управлялись ушлыми политиками.
Паладин увидел идущего к его столу майора Кельха. Этот невысокого роста кряжистый военный внушал своим людям уважение и, благодаря отцовской заботе, его солдаты были ему преданы. Некоторые, особенно сироты, даже любили его как настоящего отца. Кельх был одет в свою обычную форму; на его брюках налипло немного грязи цвета детской неожиданности или гнилых овощей. Юрий вспомнил, что весь этот регион – Люнадскую область – составляет чернозем, и странно было видеть желтую грязь. «Может источник ее где – то внутри замка?»
Юрий встал и пожал руку майору, предварительно отдав честь. Кельх козырнул в ответ и ответил на крепкое рукопожатие капитана, который субордационно ему не подчинялся, а мог исполнить лишь некоторые строго определенные приказы – паладины подчинялись лишь королю. Такого соблюдения субординации как у капитана Юрия майору редко приходилось видеть; так вели себя скорее новобранцы по отношению к своим сержантам, чем боевой офицер к тому, кто был всего одним рангом выше. Кельх вспомнил еще, что звание «капитан» присваивается бойцам ордена паладинов пожизненно – они не могут быть понижены в звании, и не могут в нем быть повышены.
Тяжелое тело майора опустилось на стул напротив Юрия. Он заметил общую помятость майора и немного выпученный взгляд серых красноватых глаз. По всей видимости майор провел эту ночь без сна, а может быть он провел не одну ночь без сна, а две или три подряд. Аркрона хорошо учили искусству преодолевать естество своего тела, и паладин мог не спать неделю, когда обычный человек сдается за три дня. Юрий еще почему – то подумал, что налей сейчас официант Кельху стакан вина или самогонки тот заснет прямо здесь, и Юрию продеться нести старшего офицера в его комнату на два этажа ниже. А вообще в наземной части замка, как помнилось Юрию из общих сведений, было семнадцать полноценных этажей, и та высота, на которой стоял его флигель была архитектурной нелепицей. Сильная буря или землетрясение, которых никто здесь никогда не видел, могли легко опрокинуть это здание до середины или полностью. Но думать об этом было также нелепо как о том, что небоскребы Нью – Йорка будут сметены ураганом или землетрясением, а не работой террористов в зеленой одежде.
В графине оставалось еще немного кваса, и паладин налил его в свой стакан и протянул майору. Тот жадно выпел. Как раз подошел официант.
-Жареный цыпленок, большой кусок свежеиспеченного каравая и графин ледяной, родниковой воды. Держи, это отдашь жене.
Кельх протянул официанту серебреную монету, что для Юрия казалось странным – он никогда не подавал чаевые так как думал, что это не просто расточительство, а пренебрежение к завоевателям тире освободителям. Но, все же он спросил майора.
-Вы знаете этого человека?
Кельх на секунду задумался.
-Не настолько хорошо чтобы доверять, но знаю. Ему двадцать семь, недавно за месяц до осады женился. Зовут Пьеррон. По моему. Как же я устал… Все эти дела, дела, допросы. Как ты оцениваешь сегодняшнюю стратегическую обстановку?
Юрий ответил не задумываясь.
-Если вы о вьюге майор, то следует опасаться налетов повстанцев. Я вообще удивляюсь, почему движение раскола с королем не прекратилось после взятия главной базы врага. Кто руководит этими людьми? Что ими движет? И самое главное как нам их остановить? Нам надо продержаться до весны и пойти в контрнаступление на их лагерь.
-А что если не надо ждать до весны? Что если нам уже известно место лагеря этих людей и кто ими руководит, и осталось только их убить? Ты бы на это пошел, сейчас, с минимальным расчетом (десять человек)?
-Пошел только бы в том случае если бы был точно уверен в полезности информации. Проще говоря майор, кто дал информацию?
Кельх немножко помолчал и ответил, старясь избегать взгляда паладина.
-Эту информацию дал Норасс. Сейчас он ожидает смерти. Впрочем, я думаю, что вам капитан, захочется самому с ним немного поговорить и узнать все еще достоверней. А потом выбирайте солдат и идите в путь.
В это время Пьеррон принес завтрак майору и Кельх, извинившись, стал жадно поглощать еду, запивая ее ледяной водой, которую доставляли в замок по системе водопроводов.
У Юрия были сотни вопросов, но он задал лишь один.
-Где сейчас находиться Норасс?
-В подземелье замка. Там где он раньше пытал и убивал людей. Скоро мы к нему спустимся.
Майор Кельх продолжал есть, а Юрий думал, что глаза его не обманули: один из Орденов темных жрецов и вправду воскресил Норасса. И скоро он с ним встретиться…

***
В подземелье замка вели скользкие и частично покрытые бурым мхом ступени, по которым часто спускались различные люди. Полусапожки Юрия были обиты металлом, и он не боялся поскользнуться. Он быстро шел за майором, держа факел в левой руке; меч, висевший на правом боку, бился о стены и узкие проходы, привлекая к себе внимание обитателей замкового подземелья. Но, Юрий почему – то думал, что это неважно и, что единственным кто сейчас находился в этом подземелье был Норасс, один раз уже убитый Юрием. «Блажен, кто удостоиться первого воскресения. Над тем вторая смерть не имеет власти». «Странная строчка. Откуда она взялась?» Юрий продолжал упорно шагать вперед.
Капитану показалось, что подземелья замка по своей площади было похоже на дворец, за тем исключением, что в подземелье было всего четыре этажа. А первых двух уровнях подземелья еще можно было дышать, но когда они спустились на третий и пошли огромный тусклым коридором вперед к спуску на четвертый этаж, воздуха стало очень мало, он почти исчез. «Наверное, самых сильных своих врагов Норасс держал именно там, в четвертом ярусе, где доступ света, тепла и воздуха был нулевой.
Странное расположение подземелье удивило Юрия не только своими протяженными коридорами с множеством тупиков и перегородок из стальных прутьев, которые приходилось обходить,  но еще и тем, что площадь второго яруса была больше площади первого в половину. Те же самые пропорции были и со вторым и третьим ярусом. Юрий думал, что во время царствования, Норасс имел много врагов, и ему надо было много места, где содержать их до казни. У Юрия мурашки проходили по спине, когда он задумывался сколько людей здесь было запытано, замучено, убито, сколько из них никогда уже не видело света солнца. Но сейчас это все вроде бы закончилось и, идя за мелькавшей впереди спине Кельха в сопровождении двух солдат, Юрий думал, что великий инквизитор граф Норасс сам теперь в роли жертвы. Жертвы, которая вскоре расстанется с головой. Так думал Юрия.
Тем временем процессия подошла к трем людям с погонами ефрейторов и охранявших какое – то механическое приспособление, похожее на подъемный механизм колодца. Здесь пахло зловонием и какой – то вполне материально ощущаемой консистенцией мучений и страданий. Для такого места, как застенки замка Люнадо, все это было пожалуй естественно и никто и не думал, что здесь что – нибудь может измениться. Но, все же кое – что изменилось – теперь паук в руках мухи.
Кельх поприветствовал трех ефрейторов, и те, ответив козырянием, стали втроем поднимать тяжелую крышку то ли колодца, то ли гробницы. Кусок пола пять на пять метров поднялся на высоту полутора метров и один ефрейтор закрепил подъемный механизм клином. В открывшемся проеме были видны ступени. Юрий не сомневался – это был вход в четвертый ярус подземелья. Его сомнения окончательно рассеялись, когда майор Кельх окликнув одного из ефрейторов стал спускаться в унылое подземелье под каменным широким ступеням. Юрий ступил вслед за ним.
Они забыли взять с собой огня, и ефрейтор хотел вернуться за ним на третий ярус, но Юрий поднес правую ладонь к каждому из трех факелов торчавших в креплении и они загорелись. Это магию его спутники старались не заметить и у них это весьма толково получилось. Как они считали. Юрий роздал смоляные факела и процессия, возглавляемая на этот раз ефрейтором, двинулась далее.
Этот ярус подземелья был и вправду почти лишен воздуха, полностью лишен света и почти полностью звукоизолирован. Четвертый этаж оказался короче третьего и это укорачивание напоминало собой усечение основания трапеции. Потолок был не высоко, лишь изредка можно было пройти, вытянув высоко вверх руку с факелом; в остальных случаях приходилось держать руку со светом около своего уха.
Уже спустя первые тридцать метров показалась первая железная дверь. На ней не было замка, а отпиралась она обычным засовом. Когда ефрейтор открыл эту дверь, на путников налетел сильный затхлый холодный воздух, который почти погасил три смоленых факела. Пламя колебнулось, но продолжило гореть. Юрий заметил, что ефрейтор несет в руках какой – то сверток, небольшой пакетик не более полуметра в длину и десяти сантиметров в ширину обернутый шерстяной тряпицей. Когда паладин заметил это ему стало немного не по себе – здесь явно находилось что – то припасенное для гостя – ренегата Норасса. «Кельх же сказал, что пора с этим кончать. Вот сейчас минут через пятнадцать жизнь Норасса закончиться». Думал Юрий.
После железной двери проход разветвлялся и им открылось два пути: довольно большой в два раза шире человеческого роста проход ведущий налево, и обычный коридор идущий направо. Ефрейтор и майор Кельх выбрали правый путь и двинулись туда. Юрий, прежде чем последовать за ними постоял немного и посмотрел своими кошачьим глазами в темноту огромного левого туннеля. Даже его зрение здесь оказалось бессильным, стены и пол этого туннеля постепенно слились с фоном и он понял, что протяженность этого прохода не одна сотня метров – иначе его зрение его бы не подвело.
-Ты идешь? Это был голос Кельха.
-Да, майор.
Юрий шагнул за всеми в узковатый после созерцания четырехметрового потолка проход. На их пути встретились всего две железные двери, которые отодвигались простым засовом. Путники их без труда миновали. Начался ряд камер. Их было не больше двенадцати, ни в одной из них не горел свет, ни одна из них не освящалась и ни из одной не слышались мольбы пленников. Процессия остановилась возле последней двери. Ефрейтор повесил свой факел в крепление возле обитой железом дубовой двери, разбухшей от сырости и вопросительно поглядел на майора. В руках он по – прежнему сжимал шерстяной сверток.
-Давай сюда. По приказу майора солдат протянул сверток Кельху, и тот удовлетворившись приказал: Пойди к первой двери и охраняй. Жди нас. Мы будем самое большее через полчаса.
-Есть. Козырнул ефрейтор и, взяв свой факел из крепления, и скрылся в темноту, как светлячок ищущий лампочку.
Кельх посмотрел на Юрия и словно спрашивая его позволения положил руку на засов двери. Юрий почти незаметно кивнул, прибывая, казалось, в своих собственных мыслях. Майор широко раскрыл дверь, и свет его факела проник внутрь камеры. Там находился всего один заключенный, и Юрий без труда узнал  в нем графа Норасса.
Глава 3.
Пленник был изрядно потрепан и выглядел как опустившийся на социальное дно сельский житель из –за лохмотьев своей одежды. Его запястья и шеи стягивали стальные обручи. Норасс полулежал, полусидел в глубине этой камеры. Оптическая игра света и тени поначалу представила Юрию помещение, похожее на туннель, но это был всего лишь обман зрения – камера графа была не больше всех остальных. На теле Норасса не было видимых следов пыток, но даже Юрий знал насколько изобретательны палачи: можно бить человека так, что никаких следов не останется, причиняя при этом жертве страшную боль. Хотя возможно Норасс, видя, что его город пал, добровольно все выболтал, точно Юрий сказать не мог. Также паладин забыл, в какой одежде он видел Норасса в сопровождении темных жрецов, по видимому воскресивших его второй раз. Но, сейчас это было неважно. Сейчас состоится последний допрос и казнь, и Юрию казалось, что он был готов выступить в роли палача.
Кельх вошел в тюремную камеру и закрепил свой факел во внутренне крепление, а Юрий поместил свой факел снаружи камеры и вошел внутрь, пристально вглядываясь в Норасса. Кельх стал разматывать шерстяной сверток. В нем оказался небольшой, хорошей работы короткий меч, с рукояткой инкрустированной тремя рубинами. Кельх обернулся к Юрию.
-Это подарок от Кирзая, верховного жреца, помнишь такого? Этим оружием можно убить ожившего. Ты должен это сделать капитан.
В душе Юрия разыгрывалась буря чувств – он никогда не думал, что станет палачом. Всю свою сознательную жизнь он был среднестатическим обывателем и попадая в экстремальные ситуации всегда сильно сомневался, волновался и замедлял с выбором решения. Это было не только его слабостью: миллионы человек не могут принять самых простых решений, не переступая через себя несколько раз. Сейчас надо было принять такое решение, какое будет сказываться на будущем. Желательно еще такое решение чтобы Юрий мог вернуться в свой мир с обычными земными потребностями и желаниями. Так он хотел, так он и потупит сейчас, так как откажись он убить Норасса (во второй раз убить), его, скорее всего, посадят в такую же темницу на хлеб и кровь.
-Хорошо, майор.
Рука Юрия взяла клинок с тремя рубинами в рукояти, и он повернулся к пленнику. Впервые как Юрий вошел в камеру глаза капитана и тирана встретились. Казалось чем больше смотрит Юрий в эти полные ужаса и предвечной тоски глаза, тем неохотней ему убить своего врага.
Юрий быстро подошел к прикрепленном у стене пленнику и вонзил острие меча в сердце мужчины. Брызнула кровь, удивленные глаза расширились, тело  несколько раз дернулось и затем взгляд погас. Пленник повис на собственных руках, не способный больше шевелиться. Он умер. Бывший граф люнадский и всего Шихана Норасс умер.
Юрий вытянул клинок из сердца мертвеца и отошел на пару шагов. Он обернулся к Кельху, но тот раскрытыми от страха глазами смотрел за спину Юрия. Паладин ничего не понял – неужели смерть так поразила майора самого убившего не меньше десяти человек.
Кельх поднял дрожащую руку и сказал одно единственное слово.
-Смотри!
Юрий резко обернулся. Как раз во время для того чтобы увидеть. Тело Норасса стало очень быстро разлагаться. Плоть отваливалась кусками и, не коснувшись земли, истлевала, отставляя после себя лишь кучки пепла или золы. Глаза высохли, обнажились кости; кожа сначала обтянула череп, а потом с хлопающем звуком лопнула, обнажив белую кость. Казалось, что труп Норасса охватило какое – то зеленоватое мерцание, которое сжигало его плоть – это было очевидно, когда выпали внутренности мертвого пленника и сгорели в зеленовато – фиолетовой дымке. Вскоре остался прикованным к стене один скелет с тряпьем одежды, кое как прикрывающем его бренные останки.
Удивленный увиденным, Юрий подошел к скелету и робко ткнул острием короткого меча в левую глазницу черепа. Череп чуть приподнялся, а потом как и все тело графа рассыпался на мелкий белый порошок, который и сам вскоре исчез подхваченный зеленоватым пламенем. Кельх и Юрий в подавленном состоянии вышли из камеры. Когда свет факела освятил меч Юрия переданный ему Кирзаем, тот увидел что один из рубинов почернел, как бы «погас», это было то же как и в ту ночь, когда Юрий вонзил кинжал в грудь Норасса, правда тогда он не распался на молекулы.
Юрий решил на этот раз воздать дань уважения человеку, которого он не знал, и которого всей душой ненавидел. Паладин поднял горстку праха, оставшуюся от Норасса, и развеял на стоялом воздухе тюремной камеры. Губы его шептали «Ты прах и в прах уйдешь. Мир к миру, прах к праху». На этом обряд погребения закончился и Юрий, распрямившись, одним резким коротким движением стряхнул мертвецкую пыль с меча. Он подумал, что такая игрушка как эта может пригодиться и надо заранее соблюдать ее в чистоте. Соблюдать в чистоте с самого начала.
Когда Юрий поднялся во весь рост, он оказался почти на полголовы выше майора, и Кельх смотрел на этот раз на своего подчиненного почти с благоговейным страхом; ведь никто ему не сказал, что мертвец распадется на мелкие кусочки. Но это случилось, и Кельх принимал действительность как таковую, а не как то иначе. Пора было возвращаться.
Капитан и майор прошли все двери отделявшие эти застенки от всего остального мира и немного удивились, не встретив ефрейтора.
-Где же Кальх? Удивился майор скорее не исчезновению самого солдата, но тому что он покинул пост вопреки приказу.
Юрий шел вперед освещая себе дорогу чадящим факелом. Он мысленно сконцентрировал свое внимание на огне и тот стал чистым, белым – белым, как будто это была лучина, горевшая в ясный солнечный день, зажженная детьми, а не маркер смерти в ужасном подземелье. Это изменение цвета огня факела не укрылось и от Кельха, но тот предпочел его просто не заметить – вдруг это просто дуновение, такое редкое здесь, в подземелье.
Капитан дошел до разветвления дороги и посмотрел направо. Что – то ему не нравилось, но он не мог определенно сказать что именно. Он немного наклонил факел чтобы видеть грунт. «Так и есть!» Небольшая лужа не успевшей свернуться, свежевылитой крови находилась там, где скорее всего ефрейтор справлял малую нужду. Он подошел от первой двери сюда и, освещая себе путь во мраке справлял физиологическую потребность. Факела не было, но Юрий хорошо чувствовал запах опорожненного мочевого пузыря. Жестом он подозвал Кельха. Подслеповатый майор склонился над кровяной лужицей и удивленно поднял брови. Он сделал жест, говорящей о его намерениях вытащить  висящий на боку меч, но Юрий взял его за руку и быстро подвел к лестничным ступеням ведущим вверх.
-Я сам разберусь майор! Сказал Юрий, очень надеясь при этом, что стража наверху еще жива. И для того чтобы майор по меньше махал руками, паладин дал ему в правую руку свой факел и нырнул во тьму, как хитрый лис, ныряет в курятник почувствовав, что хозяева ушли.
Майор удивленно смотрел в спину безумцу, рискнувшему кинуться в мрачную бездну, имея при этом лишь стальную волю и стальной меч.

Глава 4.
Баня для солдат находилась на первом этаже цитадели Норасса и представляла собой широкую, углубленную площадку, где можно было хорошо помыться, попариться в парилке и если захочется окунуться в бассейн с ледяной водой, питающийся от горного ручья. Кто – то вылил на жарящиеся камни воды и пар на время ослепил всех военных, находившихся в бане. Плотный, немного мыльный туман застилал довольно большое помещение. Фрески на стенах были сделаны в стиле эротика для посвященных – многочисленные тела мужчин и женщин, переплетенные в причудливые комбинации. Но, были и другие более пристойные рисунки: летний луг, древесная чаща и облака с пробивающимся лучом света. Это Юрий хорошо видел из бассейна с ледяной водой, в котором как он слышал, не рисковали купаться даже летом, а не то, что в середине зимы. Но Юрий… Это был Юрий.
Сейчас капитан паладин уже больше трех минут провел под водой и понимал, что даже такое принудительное расслабление не может вынуть из его души обгорелые останки минувшего дня. Мускулистое тело тридцатипятилетнего мужчины сжалось в холодных недрах бассейна, мозг подал сигнал, напряжение прокатилось от нервов к мышцам. Поднимая средней громкости шум, Юрий выпрыгнул на бортик бассейна, в котором до этого прибывал с состоянии, похожем на медитацию в движении – ведь его окутывали литры воды, а вода по учении Темных жрецов всегда  в движении, всегда движется, всегда создает что – то новое.
Влага попала в глаза капитана, но это было не важно – Юрий мог теперь видеть даже через закрытые дубовые двери. Он точно не знал, была ли эта способность врожденной у Аркрона или раскрылась позже у него, у Юрия. Юрий точно знал о способностях Аркрона лишь то, что тому почти с самых малых лет ему подчинялись вода и огонь. Вода, попавшая в глаза, стекла, и Юрий снова увидел краски мира вокруг него.
Мускулистая рука подняла простое, крестьянское полотенца и стала растирать немного, честно говоря, озябшее тело. Юрий много раз мылся в этом мире, но никогда его внимание не привлекало то, что на теле паладина почти нет шрамов; возможно, это доказывало его боевое мастерство – хотя возможно это было высокое видение судьбы (говорят же на Земле: «нож не заточен, пуля для него не отлита»). Влага постепенно впитывалась в полотенце грубой работы, и Юрий постепенно снова стал чувствовать свое тело. Он хорошо знал, что такого рода купания в ледяной воде, которые свели бы в могилу другого мужчину, ему необходимы для концентрации своей магии, более высокой чем обычные ментальные упражнения могли бы дать. Нехотя (неприятно было лишаться животного удовольствия чувствовать своей кожей воздух) капитан натянул белое нижнее белье – трусы и майку – а поверх рейтузы, тоже белые и белую холщовую рубашку. Ступни остались голыми, но это было маловажно – баня хорошо отапливалась, а тапочки в этом мире среди военных были не популярны.
Юрий прошел в завешенный балдахинами отсек бани, где находилось помещение для посиделок. Там же принимали еду и спиртное; там Юрия должен был ждать ужин и если повезет какая – нибудь, возможно, важная информация.
Паладин отдернул край занавесок и прошел в помещение не больше десяти квадратных метров и увидел в дальнем его углы группу из трех человек, усиленно рубящихся в карты. Ближе к нему стоял низковатый столик с жареным цыпленком и кувшином кваса. Юрий решил, что это его ужин. Он подсел за столик и быстро разделался с цыпленком, отмечая про себя, что это довольно хорошо приготовленное блюдо. Квас промочил горло и Юрий полностью, наверное, впервые за несколько недель, расслабился.
Он сидел, высоко подняв голову, и изучая своими карими глазами пространство перед собой, но только не предстающее его обычным глазам закуток для гуляний, а расстилающееся перед духовными очами дивные миры. Один из этих миров был Земля. Россия. Другой ад: королевство Шихан и эта проклятая планета. Надо доделать дело и искать пути вернуться домой.
Внезапно для самого себя Юрий закашлялся. Кашель был не очень сильный, но его внезапность и неподдаваемость контролю разума немного озадачили Юрия. Раньше он не кашлял. Надо помнить, что бывший владелец тела, Аркрон погиб в воде. «Надо и мне быть настороже. Ведь простудившись я тоже погибну в воде – вряд ли здесь, в этом мире есть пенициллин.» Пронеслись в голове Юрия упадочные мысли. Момент был испорчен. Он стал думать, кто сказал ему о том, что Акрон паладин умер в воде – Кирзай, Крон, Кельх или генетическая память тела? Наверное, что – то одно из этих. Он так думал, он был в этом уверен.
Ефрейтор Кальх сквозь пол канул – из его следов единственное, что удалось найти это немного крови. Юрий дошел до самого конца поворота и увидел лишь мутную темную воду, возможно скрывающую исчезновение солдата. Но загадка осталась неразгаданной. И почему один из тупиков под замком заполнен водой? Есть ли там сообщение с рекой, и может ли там пробраться человек? Юрий мог бы, но мог бы кто – нибудь кроме него? Ответа на этот вопрос он не знал. Оставалось лишь ждать и надеяться на лучшее.
Попивая квас, Юрий вспоминал о своей вылазке в тупиковое ответвление тюрьмы до мельчайших подробностей. Он помнил, что показывало ему ночное зрение, и что он увидел в воде в тот момент, когда нагнулся посмотреть ближе в мутно – белые воды то ли стока, то ли реки. Он увидел там себя, свое отражение. Но чувство злого постороннего присутствия было столь сильным, что Юрий опустил свой меч в воду. Сначала он сделал это осторожно, потом все с большей силой и яростью, преодолевая свои сомнения и страхи. Кончик меча задел что – то и паладин невольно вскинул вверх правую руку, сжимавшую меч обратном хватом, переложил клинок в левую кисть и воспламенив свою правую кисть, стал внимательно вглядываться в белесые воды. На поверхность поднялась довольно большая глыба льда и все. Больше ничего. Там был только лед забивающий проход к подземному источнику – спросить у кого – нибудь о том, есть ли выход к реке теперь стало невозможным – все люди, знавшие это были теперь обезглавлены, их знания считали малоценными. Так думал Юрий тогда – и это засело ему в голову сейчас: чувство враждебного присутствия. Он не один раз обернулся, возвращаясь назад. В одном месте при ставшем блеклом магическом огне он увидел отпечатки зубов какого – то хищника на стене. Следы зубов внешне похожие на львиные или просто следы зубов большой собаки. Что же делал Норасс в этом тупичке и куда делся ефрейтор, чья кровь на месте разветвления туннеля и можно ли верить чувствам, предсказывающим наличие близкого врага в темноте? Ни на один из этих вопросов Юрий ответить не смог ни тогда, ни сейчас основательно наевшись и успокоившись. Все было очень запутанно.
Капитан почувствовал внутренним чувством, что ему пора уходить – до встрече с Кельхом в центральной башне оставалось двадцать минут – встреча была назначена на восемь вечера. Юрий допил последний глоток кваса, думая не Пьеррон ли принес сюда кувшин. Затем он встал и прошел в небольшой предбанник в котором аккуратными кучками была сложена одежда солдат и офицеров. Юрий взглядом увидел свою одежду и стал натягивать сначала шерстяные носки, а затем поверх нижней одежды коричневую кожу, думая при этом, что неплохо – бы кожаную шляпу заменить на шапку – ушанку. Он приоткрыл дверь правой рукой, полностью одетый, вооруженный и готовый к любым неприятностям. Его на секунду остановил начинающийся приступ кашля, но разум словно гадюка из – под куста бросился на него и ни единого кашлянья не вырвалось из горла паладина. Юрий решил, что это хороший признак.

***
Центральная башня замка представляла собой не такую высокую точку, в которой нашел пристанище себе Юрий, но все же довольно приличная высота – почти сто метров над уровнем земли. Встреча с руководящим офицером должна была пройти в небольшой, из розового мрамора, пристройке башни, как бы нависающей над остальным замком. Эта пристройка была личной фантазией бывшего правителя и служила больше для декорации, чем для зашиты замка от внешнего врага.
Подняться в это место можно было лишь преодолев достаточное количество лестничных пролетов и постов охраны. Юрий прошел все преграды, козыряя офицерам и солдатам из охраны и толкнув рукой в коричневой перчатке дверь красного дерева зашел внутрь брифинговой комнаты. Его встретило мерцание не меньше сотен свечей и небольшой иконостас, изображающий силы природы в дальнем углу. Кельх стоял на коленях перед этим изображением воды, огня, земли и воздуха и, по всей видимости, напряженно молился. Кроме него и Юрия в комнате никого не было. Капитан не стал отрывать майора от коленопреклоненной молитвы и остался стоять рядом. Ему было интересно о чем молиться Кельх. Об удачи, об успешном подавлении мятежников, о здоровье? О чем молился он сам в России, приходя в православные храмы. Юрий уже не помнил.
Наконец Кельх встал с колен и утерев пот со лба, надел шляпу. Он знал, что Юрий вошел и был ему благодарен за молчание, но надо было делать дело. Мужчины поздоровались. Кельх предложил Юрию сесть на стул в глубине комнаты; стул стоял против стола и еще одного стула. Вся мебель была простая, сельская, на столе стоял кувшин из прозрачного стекла, в нем была вода. Юрий сел.
Майор несколько раз пересек комнату взад вперед, метая взгляд на своего подчиненного и на небольшой иконостас. Потом он откашлялся и встав напротив Юрия сказал.
-У нас очень большие проблемы капитан. Вам известно, что повстанческая деятельность против короля не только не утихла с убийством Норасса, но еще более набрала обороты. Я сейчас объясню.
На лице Юрия отразилось сначала непонимание, а затем крайнее напряжение. Кельх опустился против него на стул и начал беседу снова.
-Норасс правил этим краем больше сотни лет и многие хотели разгадать секрет его молодости. Каждый раз, когда он достигал возраста семидесяти лет, он запирался один в своей башне и через неделю появлялся на зло врагам и на радостям холопом снова двадцатилетним. Как он это делает никто не знал. Сколько было Норассу, когда ты убил его в первый раз?
-Лет тридцать, может тридцать пять. Смертная мука сильно искажает лицо человека. Но, ведь если он попал в ваши руки и вы его воскресили, то он мог многое вам рассказать и в том числе тайну самовосстановления. Рассказал?
-Ты прав Юрий, мы его подняли к жизни. Если признаться честно, то то место где он сейчас лучше его последнего пристанища. Он многое вынес, но нам он ничего практически не поведал. Понимаешь, его сознание сильно повредилось, как…
«Как мое. Был Акрон, а стал Юрием». Повисла небольшая напряженная пауза. Кельх снова заговорил. Он старался разъяснить Юрию, то что на земле называли сумасшествием, впрочем поднять человека из мертвых, да на это надо много сил.
-У Норасса после второго воскресения полностью поехала крыша. У него остались лишь некоторые навыки. Он все говорил, что он священник какой – то Церкви: точно я уже не помню. Что он не Норасс, что его зовут Михаил. Это было странно, но мы… Ты меня слушаешь Юрий?
Майор заметил, что с какого – то момента времени паладин ушел взглядом вглубь себя и сейчас практически не слушал старшего по званию. Перед лицом Юрия лежала картина священнического креста, который ему передали после битвы за Люнадо. Возможно ли что в тело Норасса попал священнослужитель? Это было очень странно, но к настоящему моменту не имело никакого отношения. Юрий кивнул Кельху.
-Да, майор, я слушаю.
-Хорошо, капитан. И так мы подвергли его пытки, но во – первых он почти ничего не чувствовал, потому что молчал, а когда говорил, то говорил чушь. Абсолютный бред. Разве есть машины летающие по облакам, или машины прогрызающие себе путь в недрах планеты.
«Священник – интеллектуал. Ясно. Главное сейчас, что ты на свободе. Я тебя освободил.»
-Майор вы говорили, что мятежники не верят в смерть Норасса и продолжают свою подрывную деятельность. Так?
-Мятежники сейчас борются за одну очень ценную для любого человека вещь. Угадаешь какую?
-Сложно. Деньги? Власть? Силу? Тайные знания?
Майор Кельх покачал головой. Все ответы были неверными.
-Так что же товарищ майор?
-Точно не знаешь?
Юрий в этот раз промолчал – все происходящее напоминало ему игру в угадайку. Странная игра для такого места как эта. Кельх заговорил.
-Они ищут бессмертие Норасса. И в своих поисках не остановятся ни перед чем. Их должна остановить смерть и мы это сделаем.

Глава 5.
Юрий верил лишь в бессмертие человеческого духа, но в этом мире где человека которого ты убил показывают тебе живым. «Не знаю, что на это сказать, но помниться, что войны развязывались и из –за более мелочного предлога. Кто же тот человек, вокруг которого все это зло концентрируется. Кто тот кого «мы» должны убить?»
-Рассказывайте майор не тяните душу.
-Хорошо Юрий слушай.
Майор Кельх отвел взгляд в сторону и какое – то время смотрел на иконостас, потом глубоко вздохнул и начал рассказ, своего рода вводную к предстоящему заданию Юрия. Капитан внимательно слушал.
-Юрий, Норасс кое – что нам все же рассказал. Я не знаю точно, что его сломило – пытки или усталость – но он сказал имя главного заговорщика. Его зовут Дарлок – он когда – то был священником, темным жрецом. Последние двадцать шесть лет он приносил в жертвы Богу за здоровье Норасса различные жертвы, неодушевленные и одушевленные. («Вряд ли Бог принимает одушевленные жертвы», подумал Юрий, но ничего не сказал). Ты можешь не знать, но проливать кровь темным жрецам можно лишь свою, и однажды – это было около года назад – в пьянке Дарлок убил человека. Потом Норасс узнал об этом и о других случаях насилия со стороны своего главного темного жреца. Насилие, непосильные поборы, избиения. Все это послужной список Дарлока. Дарлок исчез и спустя год Норасс был нами убит, но сам Норасс сказал нам, что он не отдавал приказа убивать Дарлока, он просто сослал его в поисках духовного просветления в болота. Эти болота находятся немного ниже по течению и летом, весной и осенью абсолютно непроходимы, но сейчас зима и небольшой по количеству, малочисленный отряд может пройти фактически незамеченным к самому порогу Дарлока и убить, наконец, этого темного жреца.
Юрий поднял руку, останавливая Кельха.
-Когда я убью Дарлока, достаточно ли это будет для прекращения восстания?
-Юрий! Мы знаем только, со слов Норасса, что Дарлок руководит повстанческой жизнью, этим бессмысленным движением с самого начала; это он посоветовал Норассу, на свою гибель, отделиться от короля Ллория. Этот человек питает личную ненависть к законной власти и, как видишь не остановиться ни перед чем.
Да ты прав у нас нет точных доказательств вины Дарлока в разжигании восстания, но можешь поверить чутью старой гончей. Тут Кельх ткнул большим пальцем себя в грудь. Мы на верном пути. Многие люди, которых мы задержали из –за разных правонарушений говорили о каком – то тайном ордене темных жрецов, который, вслушайся, расположил свою резиденцию на Великой Топи, в болотах чуть ниже по течению реки. Чтобы вступить в этот орден нужно внести пять килограмм золота за место рядового, двадцать за место жреца, и за пятьдесят килограммов золота орден поможет решить любую твою проблему с другим человеком.
-Человека определяют на вес…
-Да, капитан,  на вес. И кстати, мы оба у них в черных списках. Почти все слуги этого замка шпионы этого ордена.
«Орден болотной гадюки.»
-А как называется орден? Чтоб уж наверняка, чтобы не ошибиться?
-Они считают себя единственной ортодоксальной религией, а все прочие Ордены ересью. Так что они просто Орден темных жрецов Дарлока. Жертвоприношения, заказные убийства, пытки, похищения, вымогательства. По нашим подсчетам у них около Сотни бойцов и, так же, семь темных жрецов переметнулось на их сторону. Всех их… Ты понимаешь.
Юрий медленно кивнул. Ему предстояло убить небольшой взвод – сто человек живой силы. С такой задачей на Земле мог справиться разве только десантно – штурмовой батально, но сейчас дшб здесь не было, и эту задачу отвели Юрию. Сколько Людей он может взять с собой?
-Сколько людей я могу взять с собой?
Кельх не стал юлить и ответил прямо.
-Десять.
Юрий был поражен этой цифрой. Действительно небольшой отряд. Десять. Десять храбрецов, десять сильных. Юрий даже не пытался скрыть своего разочарования: он поднялся со своего сидения и подошел вплотную к иконам стихий. Он внимательно всматривался в изображение пламени, нарисованное словно ребенком – искорки идущие вверх. Кельх не пытался заговорить, казалось, он был подавлен. Юрий откашлялся.
-Хорошо майор. У меня нет выбора. Единственная просьба, чтобы они были не местными, а жителями других провинций. Здоровые.
Пойдем с минимальной экипировкой: мечи, кинжалы, может быть арбалет.
-Хорошо, Юрий. Подхватил Кельх. У нас на примете двадцать добровольцев… Как насчет проводника?
-Из местных его брать нельзя, но то что я услышал об ордене еретиков ясно указывает на то, что они не маскируются. Находятся они, скорее всего, в самой глубокой и непроходимой части болота. Юрий обернулся. Нам осталось только найти их, и потом мои силы сделают из них прах или лед. В принципе я мог бы пойти один, но кто – то должен готовить еду, да и партизанская тактика мне мерзка. Нас, паладинов, учили действовать прямо и грубо, не учитывая последствия своих действий, чем больше шума, огня и крови – тем лучше для дела. Я думаю майор, что выступить надо немедленно: поднявшаяся метель может прикрыть отход. Сейчас я спущусь в казармы, и вы то же со мной; приведите ко мне тех двадцать добровольцев и я с помощью простых тестов отберу десять. Ну, или меньше, это как Бог даст. Ну как майор, вперед?
Кельх подошел к Юрию и крепко пожал ему руку. Затем повернулся и, захватив с собой шляпу, вышел из комнаты. Юрий последовал за ним следом. Перед тем как выйти из комнаты, он в последний раз посмотрел на языческий иконостас и увидел, что капелька воды на резном дереве выкрашена в темно – синий цвет и как бы блестит. Он не понял, что это было – игра света и тени, его воображение или магия в действии. Ответ на этот вопрос могло дать только будущее. Юрий вышел.

Глава 6.
В казармах было темно – почти все свечи были потушены и в помещении, адаптированным под казармы, которое раньше было пристройкой для слуг, спали солдаты. Солдаты лежали на тюфяках на полу или на плохих, самодельных, кроватях и по большей частью спали. В более освященной части казарм стояли двадцать добровольцев, выбранных Кельхом, и, возможно, полковником Кроном, для миссии Юрия. Это были мужчины от двадцати четырех до тридцати лет одетые в стандартную коричневую кожу, которая в такой мороз как этот мало согревала. Но, Юрий знал, что скоро им предстоит попотеть.
Юрий прохаживался перед рядами добровольцев внимательно всматриваясь в малейшие детали их поведения и манеру себя держать. Отчасти причиной такого отношения к подчиненным было обучение паладинов, а отчасти завуалированное душевное стремление выловить шпионов среди своих союзников. Все двадцать были простые солдаты. Юрий отошел в угол закутка и стоя в тени произнес небольшую речь.
-Мы живем в опасное время. Нам нельзя расслабляться – кто расслабиться умрет. Вы готовы идти на смерть, я надеюсь что это так. Вы добровольно вызвались идти со мной в опасное место и покарать нехороших людей; вы должны знать это небезопасно, но отступать поздно. Ладно, ребята, снять амуницию и шестьдесят отжиманий, потом коллективный спарринг и я отберу тех, кто пойдет со мной, а кто останется здесь и дальше валять дурака. Вперед!
На удивление Юрия все «ребята» с довольно показной ловкостью выполнили упражнение «шестьдесят отжиманий», пора было приступать к другой части программы.
Сначала Юрий грешным делом решил сам принять участие в спарринге, но понял, что коллективное избиение дрожащих от холода и частично от голода парней будет простой глупостью. Поэтому, подумав, он сказал.
-Разбейтесь на пары и тридцать секунд борьбы. Кто справиться может выступать с нами, а кто не справиться останется в гарнизоне города Люнадо Норасского. Начали!
Парни быстро разбились на группы и начали довольно ловко бороться, пытаясь положить своего соперника на лопатки. У троих из них это удалось и Юрий решил к ним присмотреться. Остальные играли в поддавки, старясь быть поваленными на лопатки, но без обоюдного согласия сделать это было трудно. Каждый поддавался, а в итоге проиграли все. Юрий решил выбрать недостающих семь человек простой жеребьевкой.
Вскоре отряд был сформирован. Победившим в борьбе рядовым были присвоены по ходатайству Юрия звания ефрейторов и эти трое (Манис, Терп, Хоган) стали главными над остальными семью солдатами. Манис был довольно коренастый детина с длинными руками, которыми, как присмотревшись понял Юрий он очень хорошо владел ножом – это было очевидно. Терп и Хоган были похожи как монозиготные близнецов: низкорослые, верткие, худощавые, но имеющие внутри нерв. Кельх одобрил присвоение внеочередных званий и приказал выбывшим солдатам покинуть это место и отправляться спать. Они пошли (одного из них пришлось вести, поддерживая, он охал и с трудом встал после броска Маниса, который перекинул его через плечо и сильно приложил ребрами об пол). Остались только свои и Юрий, увидев одобрительный кивок майора, решил ввести в курс дела своих подчиненных.
-Меня зовут капитан Юрий. Я паладин. Вы десять человек, вещал он стоявшим напротив него рядком солдатам, пойдете со мной в великую топь, которая сейчас единственно проходима, там можно пройти и найти того, кто ведет убийственную войну с нами, с нашим королем, с нашим королевством – жреца Дарлока. Вы будете сопровождать меня и, вместе, мы продвинемся на опасную территорию, которая в другие времена года недоступна без проводника, но с этим мы справимся сами. Там на болоте, на которое мы пойдем, спускаясь вниз по реке, будет битва, вы должны убивать, но главное вы должны выжить и вернуться сюда – это ваша первостепенная задача. Я ваш лидер, ваш командир; слушайтесь меня во всем и возможно останетесь жить.
Передвигаться будем по ночам. Выступаем сейчас же. Сходите к отхожим местам, у кого есть пища или вино возьмите его с собой. И главное никому не рассказывать о том, что вы здесь услышали, особенно посторонним, слугам и так далее. Выполнять!
Солдаты при последних словах Юрия о том, что можно взять вино явно оживились. Перед Юрием сейчас находился тот тип солдат, который выполняет приказы командира не из – за рвения, но из – за обычного страха, или раболепства. Юрий это видел, но он так же знал, что такие солдаты это девяностопроцентный костяк любой армии, так что пришлось с этим смириться. Юрий пожалел о том, что не сказал о награде выжившим в этом сложном деле и дальнейшем продвижении по службе. Возможно, он сделает это после.
Юрий перед тем как спуститься сюда хорошо изучил карту того района, где приблизительно находиться Дарлок и пути подхода к логову темного жреца. Им нужно спуститься вниз по реке до старого каменного моста, перейти его и пройти три километра фруктовых полей, за которыми начинаются болота, которые расположены с запада на восток, и, соответственно, идти на восток, к логову Дарлока и окончанию междоусобной войны. Юрий очень верил в то, что его усилия будут достаточными для положения конца этой затянувшейся гражданской войны, которую генералы короля Ллория уже проиграли. Теперь в бой вступали силы, которые обычно называют закулисными, но довольно основополагающих в любой империи, в любом королевстве. Сила отверженных: шпионов, наемных убийц, предателей и специальных войск. Именно такую силу сейчас представлял из себя Юрий. Он был убийцей и готов был применить свои навыки в деле, пусть не ради себя, а ради мифического благополучия королевства Шихан, но он постарается, чтобы его усилия не были тщетными. Он постарается…
Группа из одиннадцати человек вышла из ворот замка и прошествовала к стенам, охраняющим город. Часовые были предупреждены о том, что около полуночи через восточные ворота пройдет группа бойцов во главе с офицером, срочно отправляющаяся за лекарствами от чахотки к ближайшему крупному городу – на восток или на запад. Кельх постарался сделать так, чтобы среди часовых не было никого, кто бы лично знал капитана Юрия. Так и получилось, часовые, услышав пароль, лишь спросили, куда они идут в полночь; услышав стандартный ответ, ожидаемый и предполагаемый, они открыли с трудом поддающиеся, обледенелые ворота и пропустили вперед группу, замыкал которую широкоплечий офицер. Юрий внимательно скользил взглядом по лицам солдат, дежуривших на воротах и не находил в их чертах ничего требующего пристального внимания – шпионов среди них точно не было. «Кажется, нам удалось покинуть Люнадо незамеченными. Очень хорошо – эта беззвездная ночь возможно светит для нас ясным солнцем победы.» Подумал Юрий.
Когда группа выходила из ворот, одному из часовых показалось, что в тени на улице скрывается какая – то фигура и он метнул туда испытующий взгляд. Прошла минута, группа отошла от городских ворот и направилась вдоль по реке на юг. Странное направление, конечно, учитывая, что обитаемых земель там ноль, подумал солдат. Он еще раз внимательно присмотрелся в темноту улицы, ища соглядатаев, но там никого не было: то ли пока он смотрел на уходящий отряд этот кто – то, шпион, смог ускользнуть; или же там и вправду никого не было. Но все же Арк отошел от своего места, взяв в руку факел. Он просветил факелом кривую улицу, ведущую к воротам, и не увидел там никого. Пламя факела погасло. Арку показалось, что он слышит удаляющиеся тихие шаги. Он крикнул.
-Есть кто?
Ответом ему служила тишина.
Беспечный солдат вернулся на свой пост…
Далеко от этого места на северной стороне Люнадо спустя три или четыре минуты высокий человек худощавого телосложения с длинными волосами женщины, но не женщина – мужчина, стучал в обитую железом дверь небольшого, углубленного в стену города, дома. Он стучал полминуты и, стоя на холодном зимнем ветру, стал отчаиваться. Но вскоре ему открыли. Смотровая щель двери раскрылась, показывая умные серо – зеленые глаза и выпуская во тьму ночи лучик тепла.
-Кто там?
Голос был грубым и резким.
Высокий человек с растрепанными ветром волосами, опустил руку в карман и достал печатку с двумя змеями, соединившими свои тела, словно в любовном экстазе, и смотрящие своими лицами друг другу в глаза. Он показал эту печатку человеку за дверью и глаза того удивленно расширились. Дверь спустя мгновения открылась. На пороге стоял дородный толстяк с кинжалом на пояса на который он положил левую кисть, являясь скорее всего левшой, готовый убить своего визави. Он спросил.
-Кто ты пришедший в ночи?
-Пьеррон, замковый слуга. У меня информации.
Последовал приглашающий жест и Пьеррон, убрав печатку в карман, вошел в этот мрачный даже при свете дня дом и тяжелая дубовая дверь закрылась за ним. А кругом постепенно затихала снежная буря, давая луне и звездам освещать путь в ночи случайным путникам.

Глава 7.
Голова Юрия лежала на походной подушке, и капитан провалился в глубокий предутренний сон. Холод и ветер оставили на его лице небольшие, едва заметные следы в виде красных линий, как бывает у человека только что вставшего с подушки. Веки паладина были крепко сомкнуты – он видел сон. Вся его группа, кроме часовых, сейчас спала, спал и командир. Но, время потихоньку приближалось к полудню – пора было вставать. Юрий потянулся и открыл глаза.
Его отряд находился в небольшом овражке, куда они спустились под утро чтобы спастись от пронизывающего ветра. Снег прекратил идти, но ветер только усилился. Юрий приказал всем смазать лицо свиным жиром и сам тоже последовал собственному совету. Устраиваясь на ночлег капитан приказал поставить двух часовых, выбрав самых трезвых из них (солдаты весь ночной переход не переставая пили сладкое вино) и приказал им бодрствовать два часа, а потом разбудить еще пару себе на смену. Приказ Юрия был выполнен.
Юрий поднялся на ноги и немного помахал руками для разминки: кровь сразу заструилась быстрее по венам и он стал согреваться. Он понимал, что единственное спасение от холода – это огонь и движение, иначе Господин Мороз затуманит сознание, заставляя спать и в конце убьет. Но, Юрий видел, что мороз кругом не очень сильный – возможно градусов пятнадцать – восемнадцать, не больше, и ему вполне можно сопротивляться. Королевство Шихан зимой – это далеко не южный полюс, как заметил Юрий: у них до сих пор оставался шанс выполнить свою миссию, не смотря на мороз.
Юрий надел шляпу и огляделся. Он нашел то, что искал: небольшой родничок с кристальной ледяной водой. Подойдя к роднику, Юрий испил немного воды, потом согрев ее во рту, прополоскал рот. Это придало ему бодрость и свежесть. Он обернулся на спящих солдат и понял, что бодрость сейчас им не помешает, так как единственным кто не пил вина был сам капитана Юрий. Паладин хмыкнул – пора было будить людей и заставлять их отправиться в путь. Юрий со злостью отметил, что часовые то же спят.
Через двадцать минут, умытые, поевшие и справившие свои естественные потребности солдаты во главе с Юрием готовы были выдвинуться вперед. Был отдан приказ, и солдаты с больной после пьянки головой двинулись вверх по оврагу. Когда они поднялись и чисто интуитивно без приказа построились в линии, Юрий достал компас, благодаря Провидение за то, что в этом мире его уже придумали. Он быстро сверил направление, определяя путь и дальнейшие ориентиры для пути. Определять ориентиры его учили в школе на уроках физкультуры; для более быстрого передвижения по лесу и уменьшению возможности потеряться путешественники должны отмечать приметные объекты пейзажа и в соответствии с этими объектами держать свой путь, ориентируясь по ним о пройденном пути. Юрий невольно вспомнил колдовской пень, который равноудалялся по мере приближения к нему и болотную гнилушку ярко сверкавшую на болоте. Он надеялся, что избежит этого зла.
Река была от них в полукилометре, согласно карте. Отряд выступил. Первые ориентир был старая перевернутая телега в семистах метрах от них. Спустя какое – то время люди дошли до этого ориентира и пошли дальше – заблудиться было в принципе невозможно, настолько прямо был проложен маршрут. Юрий шел чуть позади головы отряда, пропустив вперед себя двоих рядовых, чьи имена он не удосужился запомнить. Это было важно, потому что любой стрелок, засевший на их пути сначала будет стрелять в идущего впереди бойца, думая что это офицер – ведь знаки различия Юрий приказал оставить в крепости, и даже свои капитанские погоны он передал на хранение майору Кельху, так было надежнее. Единственное, что, пожалуй, могло выдать капитана это, пожалуй, большая опрятность в одежде, чем у его подчиненных, но для того, чтобы увидеть это различие, нужен был острый глаз. Глаз снайпера. Юрий верил, что таких врагов он не встретит: по информации от Кельха к Дарлоку примыкал лишь отъявленный сброд, а среди таких людей мало хороших воинов. Юрий это знал, но все же выставил впереди себя двоих бойцов – так было надежнее.
У каждого из бойцов было минимум экипировки: походный мешок с необходимыми вещами, меч, два кинжала и у троих, четверых с Юрием арбалет с набором болтов. Так было целесообразно и благоразумно, так захотел Юрий, понимая, что тащить на себе столы с кушаньем малочисленному отряду будет сложно. У них был запас пищи на десять дней пути, если не завтракать; Юрию было не привыкать, а вот солдатики без завтрака могли протянуть ноги до начала сражения. Но с этим ничего сделать было нельзя – война есть война: ждущий впереди смертельный враг явно не будет делать скидки на урчащий от голода живот своих врагов.
Солнце немного сместилось со своей траектории, и Юрий определил, что сейчас около трех часов дня. В ясном холодном воздухе виделись контуры старого каменного моста – небольшое не больше тридцати метров в длину сооружение с высокими каменными столбами по краям. Когда – то здесь была каменная крыша, но теперь ее то ли сорвало ветром, то ли сорвали руки мародеров – Юрий точно не знал. Отряд молча двинулся по каменному мосту, идя в разнобой как приказал Юрий, чтобы избежать не нужной вибрации от синхронных шагов на таком ветхом сооружении.
Тем не менее, мост был очень приметным ориентиром, и заблудиться теперь было невозможно, ведь осталось только пройти фруктовые сады и выйти к замерзшей топи. Болото ждало гостей, готовое забрать мертвых.
Проходя по мосту, Юрий случайно бросил взгляд вниз и увидел мертвую, замерзшую, лягушку, сидящую на белом берегу. Капитан посмотрел на восток и увидел мрачные тучи, несущие в своих недрах снег и холод. Он во время планирования операции спросил, почему здесь на этих обширных плодоносных деревьях никто не живет, Кельх ответил, что эта земля принадлежит, или вернее принадлежала, Норассу, и он никого сюда не пускал, не разрешал здесь селиться, а теперь, наверное, через пару лет эту землю заселят крестьяне или люди побогаче, фермеры. Юрий был с этим согласен.
Посередине плодового сада, который сейчас стоял с голыми деревьями покрытыми снегом, проходила широкая дорога, по которой в более теплую зиму проезжали телеги для сбора овощей – там было заведено издревле. Сеть более мелких дорог ответвлялась от этой большой полудороги – полуколеи и расходилась в разных направлениях для того, чтобы собиратели плодов могли приносить урожай в ждущие их телеги. Отряд Юрия шел прямо через центр плодового сада, и если бы сейчас было лето, то они бы полакомились яблоками и грушами, черешней и виноградом. Но сейчас был конец декабря, и найти здесь фрукт можно было, но он бы был льдинкой. Им нужно было пройти каких – нибудь три километра сквозь эту умершую житницу и они прошли его не встретив на своем пути никаких заторов – никто на них не покусился, они не видели не только человека, но и зверя.
Юрий бодро шагал вперед, когда увидел начало топи. Не зря ее называли Великая Топь, а не просто болото. Земля, по которой они шли, была орошена снегом и была иссини – белой, но как только кончились деревья началась черная полоса земли, чередующаяся с белой, потом черный полностью взял верх и началась земля болота.
«Кажется, дошли», подумал Юрий и оглядел землю болота. «Великая топь, мрачное место».
Вместе с командиром застыли и солдаты, разглядывая открывшуюся взгляду перспективу. Юрию сначала показалось, что он видит детскую мозаику, только состоящую из самых мрачных цветов радуги –  серого и черного – это были подтопленные прогалины болота, которое снег затопил лишь отчасти, а отчасти болотные испарения не давали льду сковать свое обиталище. Дорога, идущая через сад, сразу обрывалась, быв словно обрезана. Почему так получилось? Возможно, болото забрало свою, причитающеюся ему долю. Теперь земля уходила вниз, сильно понижаясь и внимательному глазу стало понятно, что болота лежат почти на одном уровне с морем. В нос сразу проник запах, чем – то отдаленно напоминающий запах нечистот, но более мерзкий. Юрий вздохнул – теперь с этой вонью ему предстоит жить…хорошо, если не месяц. Путь теперь приходилось держать в центр болота: к логову проклятого врага. Черное пространство перед глазами одиннадцати человек, состоящее из мокрой, грязной земли, и обледенелого осота, теперь станет полем битвы. Победят ли они в ней? Победят – Юрий был в этом уверен. Он первый вступил на вражескую территорию, за ним пошли люди из его отряда.
Сначала идти было тяжело – болотная грязь норовил засосать полусапожек любого из отряда и утащить с собой, к себе в неизвестные глубины. Юрий вскоре понял, что ступать надо лишь на хорошо промороженные участки болота, где черный цвет переходит в сероватый. Он сделал это предположение гласным, объяснил это бойцам и солдаты то же, как и капитан стали избегать гибельных мест. Им пришлось идти полукольцом; идти друг за другом не получалось – было слишком мало места и надежных участков почвы, которые были достаточно мерзлыми, чтобы выдержать вес взрослого мужчины.
Над болотом висела зеленоватая дымка миазмов, частично закрывающая солнца. После пятнадцати минут ходьбы ядовитый запах гниения перестал раздражать ноздри, и это принесло заметное облегчение всем бойцам армии Шихана. Юрий почувствовал угасание гнилостного запаха одним из первых и это его обрадовало – хоть какое – то облегчение на трудном пути.
Спустя какое – то время – час или больше – люди приноровились к особенностям замороженной грязи у себя под ногами и стали идти бодрее и увереннее. Сейчас главная задача отряда была найти место для ночлега: и это было возможно. Дело в том, что время от времени на их пути попадались сухие островки осота и дело оставалось за малым – найти достаточно большой островок с сухой болотной травой и, освободив себе место, заночевать на нем. Сейчас они это и делали. Было уже около семи часов вечера, заметно стемнело. Двадцать минут назад отряд Юрия прошел как раз подходящий островок сухой земли и впереди ничего подобного, похоже, не предвиделось. Юрий решил вернуться и заночевать там; от восьмичасового перехода даже у него гудели от усталости ноги. Нужно было действительно найти отдых. Отряд развернулся обратно и пошел, выискивая себе место для ночлега. Все хотели есть, все были уставшие.
Идя обратно к осотному острову, Юрий вспомнил, что немного левее этого островка дял ночлега увидел блеклый огонек, появление которого тогда он списал на болотные гнилушки. Когда солдаты подошли к острову из сухой травы и стали выдирать себе места для сна, Юрий снова посмотрел влево и увидел опять то же самое свечение. На секунду оно моргнуло и исчезло, словно какая – то фигура, человека или зверя, заслонила его. Юрий решил разведать – уж слишком все это напоминало свет от походного костра, разведенного какой – то группой людей (или один человеком), которые возможно скоро лишаться жизни. Юрий подозвал Маниса. Когда детина ефрейтор подошел, Юрий кивнул в сторону призрачного огня и сказал.
-Мне кажется, что мы на болоте не один – я вижу странный блеклый свет и мне это очень не нравиться. Пойду, проверю…
-Свет? Где? Ничего не видно, перебил его Манис.
-Вот там, на западе, не видишь?
-Нет, вообще ничего не вижу. Все темно.
-Возможно это и болотная гнилушка, но требует проверки. Если я ночью не вернусь – имей в виду, что это возможно. Расстояния на болоте всегда обманчивы – расстояние в десять шагов может оказаться километром. Манис, я не спятил, не смотри на меня так, дело слишком серьезно, чтобы на тормозах спускать огни в болоте.
-Но, капитан... Может я пойду у с вами?
-Нет нужды. Ты нужен здесь. Давай Манис, я отправляюсь. Ты за главного. Пока.
Юрий развернулся и зашагал в сторону призрачного огня, который теперь видел четко. Манис проводил его взглядом, но так как ефрейтор ничего не видел, никакого огня, то он просто пошел к своим людям, объявил им приказ Юрия и они все вместе, используя осотную траву стали жарить на огне куски сала. Манис подумал, что огонь на болоте будет хорошим ориентиром для паладина, если, конечно, он нуждается в каких – то ориентирах. До утра Манис не видел Юрия.

Глава 8.
Небо было ясное, и Юрий легко бы мог найти дорогу к лагерю если бы захотел; к тому же солдаты разожгли костре из осота и его свет, мерцание малейших тлеющих искр будут видны паладину за многие километры.
Юрий шел вперед к неизвестному ему источнику света. Этот свет то появлялся, то исчезал на какое – то время. Было такое ощущение, что это играет пламя костра затмеваясь изредка вставшей или прошедшей фигурой. Юрий почти полностью был уверен, что идет к костру другого отряда, возможно, вражеского.
В той части болота, в которой он сейчас находился, топь стала более покладистой; почва была вымерзшей, словно ее обработал ледяной магией колдун (так же Юрий подумал об искусственной заморозке при помощи холодильных машин, но потом вспомнил, что в этом мире нет электричества. Эта мысль на секунду заставила его остановиться – настолько он был поражен своим воображением, открывшим ему, что возможно количество миров равно количеству звезд на небе. Потом Юрий понял, что миров всего три: ад, рай и земной мир, а остальные лишь плод статичных или динамичных состояний души.) настолько хорошо была проморожена земля. Юрий углублялся все дальше и дальше к таинственному огню. Его интерес граничил с фанатичной одержимостью паломника, стремящегося попасть в Мекку – настолько сильным было желание узнать, что это за огонь.
Юрий обернулся через плечо, всматриваясь в далекий костре своего лагеря. Дымка немного исказила расстояние, но он определил, примерно, что прошел три километра вдоль болота, параллельно реки, очень далеко от своей цели в сердце топи. Отступление от цели в данном случае было логичным, в виду того, что неизвестный фактор мог помешать его отряду выполнить задачу, и, как командир, капитан Юрий решил пожертвовать ночным сном, но выяснить, что именно это за свечение в ночи, которое подозванный Манис не увиедл (Юрий здесь сделал скидку на свое все усиливающиеся со временем пребывания в Шихане зрение). Болота таило много опасностей – и утонуть в одной из трясин лишь малая часть из них. Думая об этом Юрий мысленно усмехнулся – ему на секунду стало страшно. Он понял, как стушевался каждый солдат из его отряда при произнесенном им приказе следовать в великую топь. Чтобы это доказать надо было лишь вспомнить спарринг, в котором половину бойцов играла в поддавки, если не восемьдесят процентов, лишь бы не пойти в опасное задание – вот как они любят Родину. Юрий снова усмехнулся, думая о том, что он, человек из другого мира, патриотичнее многих из коренных. Эта мысль придала ему уверенности, и он зашагал бодрее.
Паладин чуть не споткнулся в темноте обо что – то твердое. Сначала Юрий решил, что это корень какого – нибудь гнилого дерева, растущего на болоте, и просто его перешагнул. Потом он споткнулся еще об одну корягу. Это было странно и Юрий посмотрел себе под ноги. Оказалось он стоит в начале каменной лестнице, которая вела вверх по склону прямо в том направлении, где светился ставший теперь более ясным огонек. Хмыкнув, Юрий стал взбираться по скользким от влаги ступенькам вверх. Его нос сигнализировал ему, что зловоние болота становиться все меньше и меньше. Юрий уже не знал радоваться ему или удивляться – все сводилось к тому, что он приближался к чьему – то жилью. Возможно огонь горит в очаге дома, вертепа каких – нибудь разбойников или даже это перевалочный пункт разведчиков Дарлока. Надо было проверить это место более тщательно. Юрий осторожно вытянул кинжал из ножен у себя на груди и сошел с ровных влажных ступеней, по которым поднимался к странному жилью на болоте, обходя видневшийся ему огонек справа. Вскоре он точно стал уверен, что это жилье: в темноте перед собой паладин видел небольшой собранный из камней, обтесанных весьма грубо, одноэтажный дом. Рядом с домом были колодец с водой и небольшой сарайчик из промасленной древесины, по всей видимости, дуба. Кому принадлежал этот дом, и кто развел здесь огонь? Сейчас Юрий это узнает – он отбросив всякую предосторожность пошел к дому, достав при этом меч. Меч он держал правой рукой, а кинжал левой. Ладони вспотели от пота – возможно, впереди лежала битва и возможная смерть, но смерть Юрий теперь ждал, надеясь, что она вернет его в его собственный мир. Но, все же он очень надеялся, что сегодня останется в живых.
С этой стороны у дома было лишь два окна; из обоих выходил яркий свет, который на расстоянии трех километров походил лишь на обычный костер или пресловутую болотную гнилушку. Одно окно было занавешено черной тюлью, а другое с грубой деревянной рамой, с того места где стоял вооруженный Юрий, показывало частью комнаты меблированной весьма и весьма неплохо, со вкусом. Юрий решил постучать.
Он убрал меч в ножны на правом бедре, а левую руку с кинжалом завел за спину. Он, гордо несся голову, подошел к парадной двери дома и громко, несколько раз, постучал. Ответом ему естественно послужило молчание. Юрий решил действовать официально. Он громко прокричал в ночь.
-Я солдат армии короля Ллория! Немедленно откройте или мы спалим весь дом! Выжжем все до последнего!
Какое – то время в доме было тихо, а потом послышались осторожные, приглушенные шаги и шелестение какого – то наряда. («Мантия жреца. Точно. Решил Юрий, уже готовый убить появившегося перед ним гостя.») Лязгнула щеколда и дверь открылась – на пороге стояла женщина в платье из синего бархата. Юрий внимательно всмотрелся в ее лицо.
Поначалу свет и тень сильно состарили хозяйку этого дома и перед паладином предстала иссушенная временем старуху, но стоило этой пожилой женщине поднести к своему лицу светильник, то Юрий понял, что сильно ошибся определяя ее возраст. Ей было не больше тридцати – тридцати трех лет, как и самому капитану Юрию. Воин невольно прошелся глазами по сочной фигуре стоявшей перед ним женщины, отмечая при этом малейшие нюансы. Помолодевшее после освещения огнем лицо было с правильными чертами лица, симпатичным. Эта женщина была из того типа, который нравился равно одинаково всем мужчинам вне зависимости от их материального или семейного положения. Волосы у нее были коричневые, глаза карие всем своим видом она выдавала кротость и покорность судьбе.
Прошла минута как Юрий и неизвестная женщина рассматривали друг друга. Юрий решил начать разговор, но сначала он сделал легкий полупоклон; женщина ответила ему реверансом. Вот теперь можно было начать разговор.
-Меня зовут Юрий. Я офицер армии короля, мой отряд неподалеку, я увидел свет и решил проверить. В доме кто – нибудь еще есть?
-Меня зовут Клоретта. Я одна здесь.
Морщины задумчивости прорезали лоб девушки. Она спросила.
-Вы увидели свет моего дома? Но как?!
-Просто увидел, удивился Юрий такому вопросу.
-Тогда входите – негоже проводить такую холодную ночь на улице.
Когда она отвернулась, проходя в дом, Юрий незаметным движением спрятал кинжал в ножны на груди – возможно незнакомка не заметит этого, а, возможно, она видела, что одну руку офицер держит за спиной. Но что – то изменилось, когда Юрий сказал, что увидел огни ее дома. «Если бы со мной пошел Манис, приняла бы она и его?», задал себе мысленный вопрос Юрий. Вполне возможно, что и нет: ведь он не видел огней ее дома. Юрий перешагнул порог.

Глава 9.
Клоретта усадила Юрия за обеденный стол с резными ножками и, не смотря на поздний час, принялась стряпать поздний ужин для гостя. Успокоенный этим ее поведением капитан снял с себя уже поднадоевший меч, но кинжал оставил – а то мало ли что.
С того момента как он зашел в дом они обменялись всего лишь двумя тремя фразами и Юрий надеялся, что их разговор на это мне закончится и он узнает о таинственной жительницы болота больше чем знает сейчас – все покажет время.
Прошло около получаса, а Клоретта приготовила довольно сытный ужин: блины, вяленую рыбу и мороженную клюкву. Сначала у Юрия были сомнения, стоит ли есть эту еду, но женщина не выдала себя ни словом, ни делом, никак не отобразив то, что хочет отравить зашедшего к ней ночью мужчину. Юрий съел все без остатка и, сказав спасибо, поднялся из – за стола. Ему почему – то расхотелось слушать ее историю и он молча направился к двери. Но Клоретта остановила его вопросом.
-Вы уже уходите?
-Да я должен вернуться к своему отряду. Я командир: без меня им никак.
Клоретта схватила его за плечо. Юрий истолковал это по своему.
-У меня с собой только пятьдесят монет, но когда я вернусь я заплачу. Возможно, чем – нибудь помогу…
-Нет, офицер, я не про это. Клоретта махнула рукой в знак крайнего негодования от его слов. Я накормила вас не из –за страха или денег. «Накорми страждущего и напои алчущего». Вот почему…
Юрий не слушал дальше – он просто на какое – то время отключился от действительности. Подобное с ним случилось впервые, когда он увидел серебренный священнический крест. И сейчас эти слова про страждущих и алчущих звучали согласно проповеди святого Иоанна Крестителя: «у кого есть пища отдай голодному, у кого две одежды отдай неимущему».
-Что вы сейчас сказали? Грубо спросил Юрий.
-Что?. Простите. Я не хотела вас обидеть. Не делайте мне зла, пожалуйста – я всего лишь раба Бога. То, что я вам говорю это слова одного древнего проповедника, которые мне пересказала мать.
-Я где жил этот проповедник? Немного смягчился Юрий.
-В Европе. Так говорила мама.
Юрий сменил тему.
-Клоретта как вы одна живете в столь жутком месте? Мои солдаты дрожали от страха и холода, пробираясь вглубь болота, а мы еще и до середины своей цели не дошли. Ответьте будьте добры.
Клоретта смущенно улыбнулась – впервые за все время пребывания Юрия в ее доме. Капитна решил, что это хорошая весть и понадеялся услышать что – нибудь доброе.
-Понимаете, мы поселились здесь с матерью, когда я была еще совсем маленькая девочка. Мою мать и меня убили бы в городе Люнадо. Мы нашил этот дом и обустроились в нем. Кое – какие наши друзья принесли нам пару курочек и те стали нести нам яйца, мы собирали произведения болота, ягоды, древесные грибы. Оказалось, что в этом доме большие запасы муки в погребе и они уменьшились с тех пор как я здесь от силы на четверть – муку только надо просушить. Ведьмам в наше время живется не сладко.
Юрий опешил, но умело скрыл свое удивление. Но, все же, спросил для порядка.
-Значит вы ведьма? И этот фокус со старым лицом, и, наверное, ваше удивление когда я увидел огни вашего дома, сохраненные защитным заклинанием от посторонних глаз – ваши проделки?
-Вы что какой нибудь охотник на ведьм?
-Нет. Вообще – то я сам колдун.
В доказательство своих слов Юрий воспламенил свою правую кисть. Клоретта внимательно смотрела на огонь, потом он исчез, втянувшись в середину ладони Юрия. Она кивнула и отошла с пути Юрия, словно давая ему выбор, вернуться к столу и дослушать ее рассказ до конца, или уйти навсегда, забыв об этой мимолетной встрече. Юрий не раздумывая, прошел к столу. Клоретта осталась стоять. Паладин сел и приготовился слушать.
-То, что ты показал мне сейчас называется элементальной магией, ведь все сущее в мире состоит из воды, земли, огня и воздуха. Очень мало людей, здесь, в Шихане владеют этой магией. Да, немного помолчав, продолжила колдунья, я действительно использовала магию для защиты своего дома и своей, хм, чести – некоторых отпугивает лицо старухи. На самом деле ты первый кто сюда зашел за тридцать лет, что я здесь живу одна. Ты сильно утомляешься после использования магии?
-Бывает конечно, подумав ответил Юрий, но в последнее время я учусь использовать магию разумно, концентрируя на это мое сознание. Я стал меньше тратить душевных сил на колдовство. И поверь мне, я применяю свою магию отнюдь не на базарной площади в воскресный день.
-Ты воин, убийца?
-Ну да, я же сказал, что командую отрядом солдат. Мы охотимся за неким жрецом, ищущим способ стать бессмертным. Но, если тебя кто – нибудь еще посетить скажи, что мы охотились на мятежников.
-А что случилось в мире за то время пока я  была здесь, в добровольном затворе?
-Норасс был убит. Люнадо перестал быть самостоятельным и перешел под власть короля. Единое государство – единая власть. Но, как и любое зло, зло которое принес в мир Норасс Проклятый распространяется и становиться сильнее. Если нам удастся добраться до цели, то это зло хотя бы частично будет уничтожено.
Клоретта стояла задумчивая, запустив пальцы в свои темные волосы. Она явно что – то обдумывала и, похоже, наконец, приняла решение. Она сказала.
-Я имею кое – что рассказать тебе о силе Норасса – это возможно поможет тебе. Тебе это нужно?
-Да. Конечно, Клоретта: сейчас такое время, что любая информация о враге может быть полезна для выживания нашего люда.
-Тогда пойдем в альков.
Клоретта повернулась к нему спиной и, пройдя через большую комнату дома, скрылась в маленькой дверце с резными косяками. «В альков, значит в альков», решил Юрий и последовал за ней. Ему еще о многом предстояло с ней поговорить.

***
-Моя мать была придворной ворожеей при Норассе, она занималась обычными для такой должности делами – гадала, снимала порчу, наводила порчу и, иногда, просто давала совет. Граф Норасс в то время был очень богатым и влиятельным правителем этой приграничной области, которая называется Люнадо. Норасс правил городом Люнадо уже очень долго к тому моменту, когда я родилась – почти семьдесят лет и ни капельки не постарел. Мой дедушка помнил его молодым воином, который иногда в одиночку объезжал прибрежные леса, убивая в рукопашной схватке разбойников, укрывающихся в них. Конечно, были слухи о его безумном распутстве и сатанинских оргиях в замке, но большая часть жителей Люнадо и окрестностей считала Норасса святым, которому Бог хранит жизнь и молодость для добрых дел. Знаете такое выражения «пусть левая твоя рука не знает что делает правая»?
Юрий внимательно слушающий Клоретту полулежавшую на двуспальной постели, кивнул и сказал.
-Да. Это слова из старой Книги.
-Как именно ты называешь эту Книгу?
-У нас она зовется Библия, но я не совсем уверен, что в Шихане у нее не другое название?
-Значит ты не из Шихана?
Юрий заметил, что они незаметно друг для друга перешли на «ты». Он решил сказать правду.
-Фактически это тело мне не принадлежит – меня забрали из своего мира и вернули сюда Темные жрецы для того, чтобы исполнить древнее пророчество о том, что паладин убьет сатану в определенной области государства. Убьет именно восставший мертвец…Так – то Клоретта.
На лице молодой женщины отобразилась при словах Юрия очень бурная гамма эмоций. «Паладин. Из другого мира. Интересный человек». Думала Клоретта. Было кое – ч о еще, что она хотела рассказать этому храброму воину, пусть и с душой из другого мира; рассказать о чудовище, с которым возможно ему придется встретиться лицом к лицу. И этим чудовищем был отнюдь не граф ныне покойный Норасс.
-Знаешь Юрий, ты зря повел людей в Топь – мне кажется из них вернется назад меньше половины. И тебе придется решать, разрываться между тем чтобы защитить их и тем чтобы выполнить свое задание. Иногда у меня бывают видение, краткосрочные естественно, но все же видения, в которых я вижу будущее. Нет! Предостерегающе подняла она руку. Я видела не тебя, я видела воина, закованного в доспехи из нефрита и убивающего чудовище столь ужасное, что мой мозг отказывался в это верить. Ты должен убить дракона!
-Но, я же не Георгий Победоносец! Вырвалось у Юрия, вопреки его воли.
-Помнишь, мы с тобой говорили о том, что за Книга содержит эти святые слова. Сменила тему Клоретта. Мне кажется, что весь мой мир – эту своего рода перегородка между раем и адом и тот кто пройдет по своей жизни верным путем достигнет вечного блаженства; кто – же будет жестоким навек останется в кромешной тьме ада, с мозгом раздираемым воплем тысячи грешников, сошедших с ума до него.
-Ты знаешь Клоретта, решил сказать Юрий, я очень плохо помню тот свой мир, и мне порой кажется, что я просто бесплотная душа, вырванная из бесконечного ничто и повзрослевшая уже в этом теле. Мне кажется, я всегда жил здесь в этом мире и другого просто нет.
-В таких вопросах нужно доверять сердцу. Что говорит тебе сердце?
Тут Юрий невольно задумался: он действительно помнил о совей жизни в Москве лишь фрагментарно и эти воспоминания вполне могли быть навеяны ночным сном. Но, но он точно знал, что его ждет в будущем – три или четыре десятилетия жизни в теле воина и потом смерть и либо попадания в свое земное тело, либо попадание в ад. А что насчет самоубийства, то Бог не пожалеет человека сделавшего это, и это лишь усугубит положение. Юрий точно знал, что до того как попасть в замок Кирзая он мирно спал в своей кровати и потом появился огненный шар и похитил будущего паладина из своего земного убежища. Юрий мог даже приблизительно назвать дату своего похищение, месяц – июль, но вспомнить свою фамилию или как звали его родителей он уже не мог. Капитан даже думал, что если бы его перестали бы называть Юрием, а звали бы языческим именем Аркрон, то и он сам, и его христианская душа приняли бы это. Но сердце Юрия знало, что это небо не его небо, и эти реки, текущие в этом мире не его реки – единственное, чем он здесь владел здравый смысл.
-Мое сердце говорит мне, что ты права, нужно держаться веры, но скажи мне. Но, скажи, что еще ты хочешь мне поведать такого, о чем я не знаю или подзабыл, что могло бы мне помочь?
-Тот сон про дракона напрямую относиться к тебе. У Норасса в замке, в подвальной секции жила самая настоящая огромная ящерица, по виду настоящий дракон. Норасс время от времени приносил этому плотоядному хищнику человеческое мясо и был очень с ним дружен. Он пил его кровь и ел яйца, отложенные тварью. (Возможно, это была самка). Об этом секрете графа знал лишь очень узкий круг людей; кто – то говорил, что дракон был связан с Норассом мысленно. В самом низу замка был сделан подводный ход, чтобы дракон мог выходить наружу и гулять, плавать в реке. Кстати, всех рабочих, которые строили этот канал убили после и сожгли их трупы. Однажды об этой постыдной мерзости узнала моя мать и нам пришлось бежать сюда, на Топь. Если ты уже убил Норасса, то тебе осталось убить еще и его питомца – дракона, и на этом ты закончишь свой путь и пойдешь новым путем, путем жизни и славы. Храни тебя Бог!
Дальше они говорили о многом: философии, политики, военном искусстве, о жизни вообще. Стоял третий час ночи, когда Юрий рискнул подойти и поцеловать эту ведьму. Он ожидал чего угодно, но не взаимности – она ответила на его поцелуй. Он страстно сжал ее в объятиях. Это было странно (ему почему – то казалось, что она или ненавидит или боится мужчин). Он сказал.
-Принцесса долго ждала своего рыцаря?
-Паладина. Ждала, но дождалась…
Они предавались любовным утехам до самого утра. Юрий заметил, что цвет глаз Клоретты менялся в зависимости от настроения: сначала глаза были обычными серыми, потом зелеными, на пике экстаза достигали почти красного цвета, а после снова становились серыми.
Юрий заснул на пару часов, зная, что его отряд без него не двинется в путь. Когда он проснулся Клоретта была одета в платье серого цвета с синим бархатным воротником. Она приготовила ему завтрак. Юрий стал быстро одеваться.
Помимо оружия с капитаном паладином был его походный мешок, и, когда Юрий полностью оделся он достал оттуда вещь, завернутую в холст, и вместе с этим предметом вышел на кухню из спальни. Клоретта внимательно смотрела на него. Юрий мягко развернул холст. Взгляд ведьмы застыл на обнажившемся священническом кресте на серебряной цепочки.
-Это тебе, сказал Юрий.
-Это украшение или, она не договорила.
-Это символ Распятия моего Бога. Это очень ценная вещь в этом мире. Я дарю ее тебе для того чтобы этот предмет охранял тебя. Веруй, молись этому Богу, и, возможно, ты когда – нибудь встретишь настоящего рыцаря.
Клоретта с большим интересом смотрела на распятие, а потом взяла предложенный ей подарок. Когда она взяла этот предмет в руку и по ее левой руке от пальцев к плечу потекли токи странной энергии. Она сказала.
-Эта вещь обладает великим магическим потенциалом.
-Ты даже не знаешь каким. Подтвердил ее слова Юрий.
Клоретта завернула крест в холст и пригласила Юрия за обеденный стол. Та его ждал творог, варенные яйца и морс из клюквы. Одолев этот легкий завтрак, он поднялся, поцеловал Клоретту в губы и, повесив на плечи мешок с оружием и провиантом, хотел было уходить. Но, потом что – то остановило его. Он повернулся к Клоретте лицом и сказал, произнес слова, которых он сам от себя не ожидал.
-Я вернусь за тобой. Обещаю
На глазах женщины навернулись слезы, она смахнула их тыльной стороной ладони и сказала.
-Ты правда вернешься?
-Вернусь. А теперь до свидания.
-До свидания.
Юрий вышел в дверь, где стал заниматься новый морозный день. Он шел не разу не оглянувшись, хотя ему тысячу раз хотелось увидеть лицо и тело своей новой подруги. Последние свои слова о том, что он вернется он не понимал: ему казалось, что это сказал кто – то другой, скрытый в нем. Либо это действительно было начало любви, либо он очень давно не спал с женщинами. Что бы там ни было, когда он отошел на приличное расстояние, когда его уже невозможно было увидеть из каменного дома, Юрий обернулся. Как он и ожидал Клоретта стояла на крыльце и смотрела в его сторону. Он вздохнул и пошел дальше.
А ведьма Клоретта все стояла и стояла, смотря на уходящую точку, надеясь на то, что его слова правда и, еще надеясь на то, что она случайно не дала ему приворотное зелья. Кажется, она влюбилась.

Глава 10.
Манис стоял на посту; было около шести утра. Солнце все еще было скрыто за тучами и единственное что сейчас видел ефрейтор это мрачные полыхания догоравшего костра. Он недавно отправил спать Хорсона – одного из доверенных его солдат. Тот с удовольствием пошел прилечь на часок – уходить по плану капитана Юрия в восемь. Теперь, когда они уже на вражеской территории, единственное, что им остается это проявить дерзость и силу. Таков был план Юрия, но где, духи его раздери, он сам?
Манис внимательно всматривался в темноту перед собой, потом повернулся и посмотрел в глубь болота. Ему казалось, что он ощущает чье – то враждебное присутствие: но не звука, ни шороха, ни крика, ничего не было. Этот кто – то очень хорошо маскируется. Манис повернулся обратно и стал снова смотреть на свой лагерь в Великой Топи.
Вдруг его шею чуть выше коричневого шарфа обожгло лезвие кинжала – кто – то подкрался к нему и ради потехи (или перед смертью) решил растянуть удовольствие от его смерти. Кровь пока не выступила и Манис очень надеялся, что сможет достать свой нож и пофехтовать с незнакомцем – с ножом новоиспеченный ефрейтор был мастер. Послышался голос.
-Ты хороший солдат Манис. Почувствовал мое приближение. Потрать десять лет на тренировки и получишь офицерский чин.
Узнав голос, Манис уже без страха обернулся, не боясь быть порезанным. Кинжал исчез с его шеи и солдат увидел обладателя холодного оружия и успокаивающего голоса. Юрий! Капитан Юрий. Паладин смог незаметно проскользнуть мимо него и еще подучить его жизни. Ефрейтор был в полном восхищении. Он козырнул паладину. В ответ Юрий то же отдал честь.
-Пойдем к лагерю, сказал Юрий.
Манис пошел следом за высокой фигурой.
-Товарищ капитан, а как же те огни, что вы видели на болоте, что это было?
-Просто болотные гнилушки, через спину сказал Юрий, и, предупредив второй вопрос сказал: Я нашел небольшую прогалину с сухой травой, запомнил направления пути и там переночевал. Юрий снова сменил тему. Надо дать солдатам поспать и затем отправиться в путь – мое чутье подсказывает мне, что мы недалеко от логова зверя.
Манис решил, что Юрий в чем – то ему врете, возможно из –за того, что он узнал прошлой ночь, но Манис понял, что сейчас не время писать доносы вышестоящим офицерам, он просто пошел вслед за командиром.
Юрий, войдя в лагерь, увидел, что далеко не все из девяти человек спят – спало лишь трое или четверо; остальным не давало заснуть нервное напряжение или алкогольные пары, выветривавшиеся сейчас. С этим отрядом Юрию предстояло сокрушить мрачного врага – жреца Дарлока.
«Что ж, подумал Юрий, если Бог предопределяет победу, то он позволяет даже женщине убить вражеского полководца при помощи черепка от кастрюли».
Нужно было выдвигаться. Юрий стал будить солдат и по возможности поднимать их воинский дух, ободряя их тем, что уже через неделю они снова будут в крепости, и если сохранят в себе достаточно мужества, не падут, став после смерти утопленниками, на этом болоте. Отряд отправился в путь.
К полудню пелена облаков рассеялась, и стало лучше видно сухие кочки по которым можно было ступать. Юрий уверенно вел свой малочисленный отряд, на этот раз, идя первым. Те из его парней, что имели арбалеты достали их и зарядили, а к остальным Юрий дал приказ быть на готове.
Иногда на болоте показывались старые, очень древние на вид и чахлые деревца. Сначала капитан не придал этому особого значение, но когда болота стало превращаться в лес, в его сердце закрались сомнения. «Кто – то облагородил это место, высушив болота и насадив деревья. И такая работа делается не одно десятилетие. У меня странное чувство, что нас уже ждут». Думал Юрий. Вскоре отряд уперся в сплошную стену леса, настолько плотно растущего, что пройти через него можно было лишь повернувшись бококм. Юрий остановился в нерешительности. К нему подошел Манис.
-Что будем делать товарищ капитан?
Юрий посмотрел налево, направо – везде сплошная стена леса и даже его усиленному магией зрению ничего не открылось. Хищная птица взметнулась на севере от них, поднимаясь к криком к зимнему небу. «Кто – то спугнул что – ли?», подумалось Юрию.
-Будем пробираться, искать дорогу. Мне кажется, что этот лес лишь кажущаяся преграда перед владениями Дарлока.
Юрий развернулся в пол-оборота.
-В шеренгу по два становись. Когда приказ был выполнен он продолжил командным тоном. Вы теперь разбиты на пары и от вашего напарника зависит, будете ли вы жить или нет. Этот лес, Юрий указал рукой на стоявшую перед ними безлиственную преграду, последнее, что отделяет нас от нашего врага. Если начнется бой: прикрывайте друг друга, если вас ранят, убегайте. Когда мы пройдем через лес, то все основное в плане боя буду делать я – вы должны меня прикрывать это понятно?
-Так точно, товарищ капитан! Хором ответил отряд.
«До чего же хорошо они вымуштрованы». Юрий продолжил.
-Это пожалуй все. Помните еще о том, что если вы что – то увидите, то издайте крик гагары, а не орите во все горло. Каждая пара станьте на расстояние пятнадцати метров. Приказ был выполнен. Вы должны найти нам проход. Я пойду первым – буду разведывать. Три крика гагары – впереди все чисто; два крика впереди ждет опасность. Выполнять приказ! Да и ребята, Юрий обвел взглядом стоявший перед ним отряд, постарайтесь не умереть. Вперед!
Он первым двинулся в чащу, а за ним, соблюдая осторожность из –за страха двинулись его десять бойцов. Выглянувшее на небе солнце вскоре снова скрылось от них.

***
Юрий осторожно пробирался через чащобу, очень осторожный к каждому звуку или взлетевшей хищной птице – это было важно, ведь опытного следопыта, каким был паладин, можно вывести на след по сломанной ветки, по клочку одежды на колючей ветки боярышника. Юрий шел вперед словно танк во время Второй Мировой Войны. Все преграды были позади. Юрий вполне отдавал себе отчет, что скорее всего его отряд так никогда и не найдет здесь своего командира, по той лишь простой причине, что он двигался в два раза быстрее своих солдат. Вечерело. Однообразие пути уже наскучило Юрию, и единственное, что его поддерживало от того, чтобы заснуть было чувство направленности у цели – он не идет кругами, как возможно некоторые из его группы; он твердо следует цели. Вдруг что – то изменилось. Юрий остановился.
Прямо перед паладином стояла хорошо протоптанная, покрытая снегом, сельская дорога, по которой могли проехать две большие повозки бок о бок друг друга. Это было странно. Дорога, болото, чаща. «По русской пословице нужна бутылка, чтобы здесь разобраться», подумалось Юрию.
Юрий очень медленно, с опаской, вышел на дорогу, понимая при этом, что он оставляет следы на девственно – белом снегу. Потом офицер понял, что это не принципиально – нужно лишь выбрать путь, по которому идти. Он пошел на север. Туда, где его ждал, возможно, уже оповещенный, его личный враг, Дарлок. Не он шел навстречу смерти, а он сам был Смертью. Так он решил так и будет.
За спиной Юрия раздался крик гагары. Что – то случилось… Его отряд! Юрий развернулся на сто восемьдесят градусов, выхватил меч и кинжал и форсированным бегом стал приближаться к тому месту, где у его отряда начались проблемы. Он надеялся успеть во время.

Глава 11.
Юрий бежал по усеянной снегом дроге в лесной чаще, надеясь успеть во время и спасти свой отряд. Он заметил, что помимо его следов, снег дороги отобразил не меньше десяти чужих сапог, ступавших по нему. Но, эти люди шли колонной, и определить, сколько именно их было, являлось трудной задачей. Крик гагары повторился, указывая ясное направление пути для Юрия. Капитан поднажал из последних сил, которые ему еще пригодятся для битвы. Наконец, он увидел.
Его отряд, заметно поредевший и ставший просто горсткой напуганных людей, на которых лишь по случаю была надета форма королевских войск, теснили головорезы, разодеты словно на масленицы. У многих нападающих были серовато – зеленые балахоны наподобие ряс, некоторые были обряжены в шкуры козлов вместе с головой убитого животного, а кто – то был просто одет в обычную рядовую одежду крестьянина из пригорода – простые холщовые брюки, бурка и кожемятные сапоги; были среди этих людей и бойцы выряженные в одежду армии Норасса – черную кожу. Оружие у этих людей было кустарного, вне королевского происхождения: его ковали кузнецы где – нибудь в подполье; а некоторые держали просто палки с привязанными к ним ножами. На первый взгляд Юрий насчитал двадцать человек. Он бесстрашно принял бой.
Враги стояли полукругом – спиной к нему, лицами к напуганным солдатикам. Юрий одним отточенным, выверенным годами движением снес голову ближайшему воина врага, затем разрубил почти надвое очередного противника, а потом его заметили. Враги не поддались панике, и грамотно отделив семь человек для новой проблемы, продолжали теснить все убывающий отряд паладина. Один из них поднес к губам рог и по лесу прокатилось глухое, унывное завывание – видимо он призывал подмогу.
Каждый, кто подходил к Юрию был вооружен мечом – стандартным оружием королевской армии. У капитана был меч из стали, у семи его противников мечи из железа; мечом Юрия можно было перерубить металлический столб с полметра длиной, а вот мечи воинов жреца Дарлока нужно было еще испытать в бою – на многих из них еще не было крови – ей предстояло только там появиться.
Семерка окружила Юрия грамотно и четко, не совсем быстро, но четко. В этом Юрий узнал в движениях нападающих кое – какую закалку королевских стражников, ополчающихся против бунтаря или мятежной толпы. Это обстоятельство явно указывало, что, во – первых это люди Дарлока – мятежника; во – вторых их ждали. Но, все же несмотря на свои темные мысли Юрий решил начать первым.
Паладин высоко взмахнул мечом и одним резким сильным ударом сверху - вниз разрубил голову ближайшего к нему противника. Враг упал бездыханным. На лицах мятежников из народного ополчения промелькнула озабоченность – у них больше не было уверенности в легкой победе. А тем временем Юрий соединив максимальное усилие на острие своего меча пронзил грудь в районе сердца еще одному врагу; сделано это было с такой силой как если бы там был доспех, но доспеха не было – меч королевского офицера ушел по самую гарду в тело обреченного противника. Юрий резким размашистым круговым движением вытянул меч из смертельной раны; тело обмякло и упало на землю. Используя инерцию в круговом движении, Юрий отсек голову еще одному человеку из рядов врага. Тут, наконец, оставшиеся четыре солдата – мятежника решились на нападение, решились на нападение, потеряв троих своих солдат меньше чем за пять секунд.
Стоявший в центре солдат сделал широкий подщаг в сторону Юрия и нанес ему удар, который на языке фехтовальщиков так и называется «смертельный удар» - мифический выпад клинком, который для незнающего человека будет стоить жизни. Этот парень в черной кожаной куртке бил снизу – наружу острием метя в печень. Юрий быстро отсек ему руку и простым прямым выпадом в горло оборвал жизнь и крик смертельно раненного. Глаза оставшихся троих удивленно забегали с одного предмета на другой: особенно часто они теперь смотрели на мечи в своих руках – теперь эти орудия убийства казались им смертельно опасным наследием. Все трое, не сговариваясь, бросили свое оружие и побежали в сторону лесной чащи, прочь от этого лютого воина. В след им Юрий метнул кинжал и тот врезался в подколенный сгиб правой ноги человека из группы бегущих, который бежал по середине. Он упал, и судорожно дергаясь, крича, схватился за ногу, одновременно с этим протягивая руки к своим убегающим товарищам, которые даже не оглянулись, услышав его крик.
К тому времени как Юрий разогнал половину вражеского ополчение, его солдаты нашил в себе боевой дух и достойно отразили атаку врага. Враг отступил, растворившись в лесной чаще. Настало время допроса пленных. Юрий внимательным взглядом окинул поел битвы и неудавшегося беглеца. К нему на всех парах подскочил Манис и козырнул.
-Да, ефрейтор, докладывай, козырнул в ответ Юрий.
-Троих убили сразу из арбалетов, двоих зарезали холодным оружием – остались я и четверо рядовых. Что прикажите.
Юрий задумался.
-Мы у них в кольце и просто так они нас отсюда не выпустят. Давай допросим пленного и узнаем хотя бы их дислокацию.
-Есть, козырнул ефрейтор Манис, не вполне понявший смысл слова «дислокация».
Паладин, потерявший теперь половину отряда, молча пошел к раненному бойцу вражеской армии. Пинком ноги он перевернул его на спину, и внимательно вгляделся в лицо. Покрытое бисеринками пота, она казалось пепельно-серым – может от страха, может от боли. Юрий взялся за рукоять своего кинжала и медленно, словно смакуя боль, причиняемую другому человеку, вытянул его из раны. Ответом ему послужил крик и расширенные от боли зрачки. Юрий не был садистом не в своей земной жизни не здесь, но если он сейчас даст слабину, то весь его план рухнет.
-Сколько вас? Вами командует Дарлок? Кто вас предупредил?
Вдруг над лесом раздался страшный, словно трубный рев, словно древний библейский левиафан вышел на охоту. Глаза пленника перестали метаться со стороны на сторону и внимательно впились в карие глаза капитана – паладина.
-Теперь уже некуда бежать. Теперь нас обоих подхватит огонь…
-Какой огонь, куда бежать? Что это за шум? Сколько вас?
-Убей меня. Пожалуйста – я не хочу видеть его лицо.
-Тебя отведут в Люнадо и там будут судить королевским судом, рану я тебе перевяжу – кровью ты не истечешь. Но, ты должен сказать хоть что – нибудь?
-Пьеррон.
-Кто?
-Пьеррон, официант, он вас сдал. Нас к началу этой зимы было около двухсот, но Дарлок окончательно спятил – он скармливает людей этой твари, дракону. Нас уже меньше сотни, кто – то ушел из –за страха, а кто – то из благоразумия.
Юрий достал из своего нагрудного кармана бинт и тампон и стал останавливать кровь у пленника. Закончив перевязку, он сказал.
-Бегать ты не сможешь, но коленный сустав почти не поврежден, сможешь ходить. Как тебя зовут?
-Ворон.
-Хорошо, Ворон. Если слухи об этой твари, правда, то только я могу ее остановить. Дракон мой.
Подошел Манис. Юрий за локоть поднял раненного, назвавшегося Вороном, и знаком показал ефрейтору ему помочь. Тот понял и придержал раненного бойца, на лице которого отразилась почти адская мука. Юрий сказал Манису.
-Бери этого кренделя и возвращайся с оставшимися солдатами в Люнадо. Тперь ты за главного; если кто – то что нибудь спросит то ссылайся на меня. Я вернусь дней через восемь. (Тут Юрий вспомнил о Клоретте и немного подкорректировал дату своего возвращения.) Нет, через двенадцать. Юрий протестующе поднял руку, когда Манис захотел что – то сказать. И со мной будет голова Дарлока.
Ворон, прежде чем его увели, печально посмотрел на капитана и сказал.
-Ни один смертный не может победить дракона.
-Я и не смертный, я паладин.
Ворон кивнул, как бы соглашаясь с чем – то, потом его увели оставшиеся четыре солдата. Манис остановился, козырнул и показал два пальца в символе победы. Юрий кивнул и бесшумно исчез в чаще. Теперь у него был только один путь – жить, и он будет жить.

Глава 12.
Несколько часов бега вглубь вражеской территории, сначала по протоптанной в лесу дороге, потом по чащобе – после стычки с десятью, изрубленными им в кусочки солдатами Дарлока, Юрий теперь остановился на небольшой прогалине и смотрел на вечеряющие небо. Алел запад, предвещая ветряный день. Юрий уже понял, что надо сделать: если ветер завтра и правда будет, то если бы в лесу зажгли огонь, то его бы разнесло моментально, и, где бы не прятался штаб врага, все сгорит; только самому надо выбраться целым. Кусочек этого плана пришел к Юрию, когда он занимался любовью с Клореттой и видел мерцание свечи на стене; тогда он сказал себе: «Как хорошо если бы мои враги прятались в лесу, а не в болоте!» Теперь это его желание исполнилось и осталось только запалить свечку.
Юрий еще раз взглянул на восток, потом на запад, и распростер свою правую руку над кучей валежника, немного сыроватого и покрытого плесенью, но вполне пригодного для роли запала пожара, который сожжет врагов.
С кончиков пальцев паладина стали сбегаться ручейки огня и стекаться в центр ладони. Полыхнуло пламя. Небольшой кусочек огня отделился от руки Юрия сначала на полметра, затем на метр, а после на целых три метра. Огонь зажег валежник и заодно лес кругом – на какое – то время капитан Юрий казался в огненном плену.
Смотря на огонь его окруживший, паладин почаял о том, что как же хорошо творить магию одним настроением души, без словоблудного чернокнижия – это существенно экономило время. Он поднял левую руку из, сначала, из нее полились потоки синего холода, а затем заморозка затушила пламя огня в той стороне леса, где по подсчетам Юрия, должна была находиться река, ведь единственный шанс, спастись из огненной ловушки горящего леса – это перейти водную преграду. Юрий подумал про свой отряд и юркнул в открывшейся ему просвет среди огня.

***
Ночью огонь стал распространяться по зимнему лесу, заставляя змей, зайцев, белок, лосей и медведей покидать свои места. Животные бежали из облюбованных ими нор, и старались найти новое убежище подальше от огненной стихии. Разбуженные запахом пепла и гари медведи, зимовавшие в этом лесу, с дикими криками бежали вдоль одним им известных троп в лучшее будущее. Над лесом раздавался гвалт многочисленных птиц, из которых самыми многочисленными были вороны, но иногда среди воронов встречались голуби серовато – бурого цвета. Птицы то же покидали облюбованные ими места и стремились укрыться от беды, найдя другую стоянку.
Если в этом лесу и были люди, враги капитана Юрия, то они никак себя не проявили для пытливого ока паладина, укрывшегося на крутом откосе реки, частично покрытой льдом, сжимающего в своих умелых руках заряженный арбалет. Юрий уже перешел реку вброд и сейчас, когда время стояло на грани ночи и утра, сумерек, выслеживал врага, готового перебраться через этот единственный, как было отмечено на карте, брод на двадцать километров. Как только Юрий увидит кордоны врага, он нападет. Его главная цель была не столько в том, чтобы вырезать всех пехотинцев врага под чистую, сколько в том, чтобы посеять среди них панику, а лучший способ посеять среди них панику, как он знал – это убить главнокомандующего, Дарлока. И если действительно отряд мятежников настолько углубился в лесу чтобы не иметь возможности сбежать иначе от огня как рекой, то первый арбалетный болт, выпущенный твердой рукой Юрия, будет предназначаться человеку в ярко зеленой одежде темных жрецов, предположительно Дарлоку.
Через плотную завесу облаков начал проступать мутноватый рассвет. Юрий задумался над словами пленного по кличке Ворон о драконе; сопоставил его слова с рассказом Клоретты и подумал: правда или ложь? Конечно, огромные рептилии вполне могли водиться в подлунном мире, но настоящий, живой дракон из средневековых легенд? Да, это было бы интересно – вряд ли у такого чудовища есть одна единственная уязвимая чешуя, в которую надо всадить арбалетный болт.
Юрий так же подумал о предателе Пьерроне. Этот человек заслуживал самой лютой смерти, но сначала перед смертью он успеет многое рассказать. (В душе Юрий был рад, что их сдал слуга, а не Клоретта – ее ему сложно было бы убивать.)
Незаметно для самого себя Юрий провалился в сон; такое с ним иногда случалось когда он использовал ледяную силу – мороз выжигал в нем выносливость: и хотя Юрий применил магию совсем в небольшом объему ему очень хотелось спать. Он заснул. Проспал он не больше двадцати минут; на его лице во время сна выступили бисеринки пота и дыхание стало неровным, прерывистом – ему снился кошмар. Просунувшийся паладин смог подавить крик, но не смог вытеснить в бессознательную часть своей души воспоминания о сне. Ему приснился дракон.
Юрию снилось, что он еще маленьким мальчиком повстречался с этой тварью. Тогда еще молодая самка дракона убила его отца и мать, сильно его изранила. Конечно, это случилось не с Юрием, а с Аркроном, но мозг Юрия понял откуда у воина – паладина такие фантастические способности в области магии – через слюну дракона мальчику Аркрону передались некие ферменты, всосавшиеся в его кровь и давшие (или усилившие) ему способности к магии огня и льда. Ведь по древней легенде одно легкое и дракона огненное, а другое ледяное. Юрий не мог точно сказать, почему его тело так отреагировало на укус ящерицы – были ли у него эти способности с рождение или появились после укуса – но одно он знал точно: за убитых родителей Аркрона, читай Юрия, эта тварь сильно заплатит.
Юрий лежал на животе и всматривался в далекие дали, открывавшиеся его сверхчеловеческому зрению. Ничего – один лишь огонь почти уничтоживший лес. Никаких признаков людей или летающий тварей. Все словно вымерло, уступив свои жизни всепоглощающей стихии огня.
Капитан подумал о том, смог ли спастись его отряд. Скорее всего смог – до границы леса и болота, на котором его людей уже не будут преследовать, было километра два, и его бойцы вполне успешно прошли это расстояние. Так надеялся Юрий. Хотя, откровенно говоря, ему было наплевать на жизни своих подчиненных – и он, и майор Кельх знали, что отправляют людей на верную смерть, настолько плотно было количество шпионов в их замке. Но, в одном они оказались правы, в том, что Дарлок засел на Великой Топи. Частично их разведка была продуктивна, чему Юрий отчасти радовался. Что – то отвлекло его внимание о грустных мыслей о его отряде, сгинувшем в болотах. Вдалеке, в лесной чаще упало дерево. Юрий всмотрелся внимательней.
Ошибки не было – это не естественное валение деревьев при пожаре, а чья – то очень сильная воля, опрокинувшая дерево. «Дракон? Спасается бегством? А как же Дарлок? Я должен забрать его голову», эти мысли в голове Юрия были почти паническими, он попытался взять себя в руки.
Упало еще несколько деревьев, и теперь у паладина не было сомнений – какое – то огромной силы существо пробирается к реке. Возможно медведь. Или крупный лось. Что же это такое, Боже? Тень мелькнула на опушке в ста метрах от леса. Сомнений не было – это был дракон…Дракон с наездником.
Среди перепончатых крыльев древней ящерицы, на ее горбатой спине было устроено сиденье, на котором сидел седовласый человек в ярко – зеленой одежде. Ноздри похожей на волчью морды дракона раздувались, чувствуя воду. Пасть с желтыми зубами, оттененная чем – то красным, раскрылась и зверь издал яростный звук – желанная вода была, наконец, найдена. Ступая своими когтистыми лапами, не спеша и осмотрительно, под чутким руководством наездника, дракон медленно пошел к воде. Сомнений не было – это был Дарлок чудом спасшийся на древнем змие. Юрий поднял арбалет.
На какой – то миг желтые с вертикальными зрачками глаза дракона встретились с коричневыми глазами Юрия. Чудовище моргнуло и пошло дальше; его седок не обратил внимание на движение морды зверя в сторону пригорка на другой стороне реки – ему показалось это незначительным. Дарлок, потерявший большую часть своих людей, и, лишь благодаря своей мысленной связи с драконом, успевший выбраться из огненного пекла, теперь стремился сбежать. Ему становилось страшно: в его сознании армия короля Ллория сжигала болото и чащобу, выросшую за двадцать лет, для того чтобы убить его, Истинного Темного Жреца. Дарлок не даст этому сбыться! Он сбежит в еще более глухую провинцию и там сотворит культ своему имени еще более жуткий, чем в провинции Люнадо. «Я это сделаю, ибо я Дарлок!» Это была последняя мысль жреца.
Арбалетный болт не смотря на поднявшийся сильный ветер и постоянно движущееся животное, на котором сидел жрец врезался в левую половину груди Дарлока и пробил сердце. Даже если бы на верховном жреце были кольчуга, то с такого расстояния она все равно бы была пробита болтом – слишком сильным был взвод, слишком верным глаз стрелка. Из раны вылилось немного крови, но это не означало, что жрец жив, просто болт препятствовал выпрыскиванию крови из сердца, тампонируя рану. Дарлок покачнулся в седле и упал. Дракон на секунду остановился.
Юрий привстал на колено и стал смотреть за развертывающеюся внизу, у берега реки драму, невольным свидетелем, которой он оказался – животное потеряло хозяина. «Может дракон, как верный пес просидит у могилы жреца до самой своей смерти? Какой у него характер?» Злорадные мысли вошли в голову Юрия; он победил, он мог радоваться и злорадствовать.
Ящерица – переросток, почувствовав, что ноша на ее спине стала легче задвигалась быстрее в сторону реки. Нога жреца попала под заднюю лапу монстра и была раздавлена. Это было нетипичным ощущением для дракона, и чудовище, остановившись, повернулось. Желтые глаза внимательно смотрели, преломляя свет, на человека, лежащего скрюченным под его лапами. Это был его хозяин, единственный человек из двух, которому дракон полностью доверял, и которого в своей простой животной душе любил. Сейчас этот человек был мертв.
Хотя чудовище и было около двух метров в холке, но его мозг был не достаточно развит для осознания того факта, что его хозяина застрелили; ему просто показалось, что смерть естесственна. Дракон стоял и в задумчивости смотрел на труп Дарлока, потом завыл.
Пока чудовище выражало печаль, Юрий бесшумно спустился к реке и погрузился в воды, скованные льдом. Город Люнадо находился примерно в тридцати километрах вниз по реке, и капитан Юрий, недавно убивший жреца лидера мятежников Дарлока, решил проделать путь до крепости по реке: его способности позволяли ему держаться в холодной, ледяной  воде почти сутки, а воздуха для поддержки жизни здесь хватит.
Что – то подсказывало Юрию, что он и эта, возможно последняя в Запределье, самка дракона еще встретятся, но теперь Юрий будет готов к этой встрече.