Тайна мыслей моих. Часть 2. Глава 5

     Лето потянулось к осени, как осень тянется к зиме, а зима к весне, а весна, в свою очередь, опять к лету. Вот и август незаметно подкрался, а письма в помине не было.
     И Наташа решила не ждать этого письма, а съездить в Санкт-Петербург и лично поговорить с Лешей. Она знала, что Сашка ее не отпустит, и настроилась на разговор с его матерью. Девушка вошла на кухню, где Сашина мама как раз готовила ужин, и приготовилась к разговору. Но женщина заметила ее быстрее.
     – Что-то не так, Наташенька? – спросила она.
     – Мне надо с вами поговорить, – неуверенно проговорила Наташа.
     – Я слушаю, – присела на стул Сашина мама, помешивая сахар в чашке с горячим чаем.
     – Татьяна Ивановна! – начала девушка. – Я хочу поехать к Леше в Питер. И выяснить все: расставить все точки. Только боюсь Саше говорить. Я понимаю, сколько он для меня делает, вряд ли согласится на то, чтобы я ехала. Вы не можете мне помочь?
     – Решение смелое, – одобрила Татьяна Ивановна. – Мы с тобой так поступим. За деньги не переживай. Я дам тебе столько, сколько потребуется. И ты поедешь. Саше я скажу, что ты поехала на экскурсию в какой-нибудь город, чтобы развеяться и отдохнуть перед учебой.
     – Спасибо вам, – обрадовалась Наташа. – Спасибо.
     – Только приезжай побыстрее, – напутствовала женщина. – Сама понимаешь – ребенок еще маленький. Без мамы остается. Мы не справимся.
     – Как только с Алексеем встречусь, сразу же обратно. За два-три дня управлюсь! – пообещала девушка.
     – Не волнуйся. Все будет хорошо, – ласково сказала Сашина мама.
     – Спасибо еще раз.
     Через пару дней девушка уже ехала в поезде. Почитав расписание, она поняла, что приедет в Питер утром следующего дня. Это обстоятельство порадовало Наташу. Ее соседями по купе оказались очень милая старушка с внучкой. Четвертое же место пустовало. Девушка сразу разговорилась с соседями.
     – Куда едешь, молодушка, – спросила старушка, которую, как выяснила Наташа, звали Екатерина Семеновна.
     – К другу своему. Повидаться хочется, – не стала скрывать правду Наташа.
     – Молодость – дело хорошее, – согласилась Екатерина Семеновна. – А я внучку провожаю. Погостила у меня лето, понравилось. Даже уезжать не хотела. Но надо! Совсем большая! В 7 класс пойдет.
     – Да, – согласилась Наташа, считавшая себя в 7 классе маленькой-маленькой девочкой. – Большая.
     – Одну опасно на поезд сажать, – говорила старушка. – Запросто украдут, продадут в рабство и спасибо не скажут.
     – Сейчас время такое, – подтвердила девушка.
     – Ох, и не говори, – закряхтела Екатерина Семеновна. – Все пытаются украсть. Вон, к слову, внучке моей, Анечке, родители нанимали учителя. Как там его?
     – Репетитора, – подсказала Наташа.
     – Да, точно, репетитора, – вспомнила старушка. – Такого обдирательства я никогда не видела, сколько лет живу. Час позанимается – изволь заплатить. Да побольше! Сейчас не учителя, а обдиратели.
     – Вы правы, Екатерина Семеновна, – согласилась с пожилой женщиной девушка. – У нас, когда я в школе училась, тоже все взятки брали. Ученики договаривались с этими самыми, как вы их назвали, обдирателями, и те писали за них экзамены.
     – Вот до чего дошло, – заохала старушка. – То-то было в наше время. Помню, еще девочкой маленькой бегала... Как раз после войны! Тогда не то, что досыта поесть, куска хлеба в доме не было.
     – Голодное время, – уточнила Наташа.
     – Да, доченька, да. А мы в селе жили, – продолжала рассказ Екатерина Семеновна. – И была у нас учительница арифметики, Раиса Степановна, добрая женщина. Царствие ей небесное. Так она нас с подружками приглашала к себе домой уроки делать. Мы на улице бегаем, она приведет нас к себе, печь натопит, накормит, чем может. И все задания объяснит. Представляешь, какое сердце доброе. Последнее отдавала нам, ребятишкам. А сейчас, разве сравнишь?
     – Сейчас ужас, – прервала старушку на полуслове девушка. – На педагогов идут учиться только те, кто никуда больше поступить не смог.
     – Из них получатся педагоги? Какой там! – закатила глаза Екатерина Семеновна. – Все они в аду будут гореть, помяни мое слово.
     В беседах пролетел день. Еще быстрее пролетела ночь. Поезд подходил к Санкт-Петербургу, красивому городу на Неве, основанному еще три столетия назад. Наташа знала адрес общежития, где жил Лешка, не пожелавший теснить родственников, и поймала такси. Оно быстро домчало девушку до общежития.
     Расплатившись с водителем, Наташа поднялась по ступенькам и вошла в здание. У вахтера она узнала, что Миронов Алексей живет в 21 комнате, которая располагалась на втором этаже. Девушка поблагодарила за информацию и вскоре очутилась около приоткрытой двери в ту самую, заветную 21 комнату. Слышались голоса, смех, как впрочем, и в любом общежитии.
     – ...Я уверена, что мы с тобой все-таки будем вдвоем, – говорил голос, в котором Наташка различила черты Лешкиного баса, только страшно прокуренного. – Я тебе доверяю.
     – Ее письмо? – спросила какая-то девушка.
     – А ты думала, – уверил Леша. – С вашего позволения я продолжаю. После твоего отъезда мне ничего не хочется, только бы тебя увидеть и услышать. Я только этим и живу.
     – Она думает, что ты к ней вернешься? – спросил удивленно другой женский голос. – Наивная!
     – Ты же местный ловелас, все девчонки твои, – добавил другой голос, тоже принадлежавший какой-то девушке.
     – Девочки, не перебивайте ловеласа, – попросил Леша. – Я читаю дальше... Меня пугает тот факт, что чувства твои по отношению ко мне могут остыть.
     – Ха-ха-ха!!! – раздался дружный девчачий смех. – Вот балбеска, чувства могут остыть. Ну и чумовая баба у тебя была. Точно чумой переболела.
     – Дайте мне дочитать письмо этой чертовки, – умолял Лешка. – Сколько можно? Кхе-кхе... Говорят, что любовь окрыляет человека. Я в это поверила. Особенно после того, как ты прислал мне письмо.
     Тут Леша сделал паузу.
     – Какое письмо? – задал он себе вопрос. – Я не отсылал никаких писем. Это мне надо?
     – Я же говорю, что она чумой переболела, – послышался уже знакомый голос девушки. – Письма ей несуществующие приходят. Что с ней еще происходит?
     – Сейчас почитаем, – продолжал парень. – Я сплю с твоим подарком по сей день и ни разу еще с ним не расставалась.
     – Детский садик пропустим, – хором проговорили девушки.
     – Если я виновата, то так и скажи, – читал дальше Лешка. – Тогда ты меня больше не увидишь, как бы больно мне ни было! Лишь бы ты был счастлив.
     – О, уже лечится, – засмеялись девчонки. – Разум возвращается, только спотыкается постоянно. Доходит, наконец, что она тебе не нужна.
     – Как бы я хотела, чтобы ты приехал хотя бы на каникулы. Только я в это не верю, – читал Лешка.
     – Нет, девчонки, слушайте! – заверещала одна из подружек. – Она точно прошла курс реабилитации, соображать начала.
     – Лешенька, дай мне шанс, – пропищал по-детски Лешка, и девчонки покатились со смеху. – Не сдавайся!
     – Леха! Хватит читать, – захлебывались от смеха они. – Мы не в цирк пришли. Ой, не можем больше. Ха-ха!!!
     – Я тебя очень сильно люблю и готова ради тебя на все, – не своим голосом снова прочел Лешка.
     – Ну все, прекращай, – зашумела компания.
     – Она меня любит, а я тебя, Машка, – обратился парень к какой-то девушке, – люблю. И готов ради тебя на все.
     – А нас? – закричали другие девчонки.
     – И вас тоже люблю, – уверял Лешка. – Меня хватит на всех. Я в своих силах уверен.
     – А мы и не сомневаемся, – засмеялись девчонки. – Ты наш самец!
     – А письмо бы сжечь надо, – задумался Леша.
     – Сожги и забудь, – дали совет девчонки.
     Наташа была в полнейшем трансе. Она ожидала всего, но только не такого. Девушка медленно вышла из общежития и на ходу поймала такси.
     – Куда? – спросил молодой паренек.
     – На вокзал, – упавшим голосом сказала Наташа.
     Она поняла, какой же Леша проходимец. Значит, даже письмо ни разу не писал. Но тогда кто же прислал мне это письмо, терялась в догадках девушка. Очень странно. Я так верила, писала ему письма, ждала. А он... Просто нет слов. Да как он мог? Как такие люди вообще рождаются и живут?
     Доехав до вокзала, Наташа купила билеты на обратный путь, решив не говорить Сашиной маме, что на самом деле произошло. Само когда-нибудь всплывет. А про письмо надо будет на почте спросить, решила Наташа. Там точно должны знать. И к вечеру девушка покинула принесший ей столько боли город.