Не возвращайтесь в прошлое!

                Не возвращайтесь в прошлое.                Добро пожаловать на этот свет.
Нина открыла глаза. Белый потолок, стены, какие-то диковинные аппараты… Она ещё не понимала, что они имеют отношение к ней. Пошевелила рукой, и тонкая игла выпала из вены. Попыталась, приподняться, но это ей не удалось. И тут же на тумбочке зазвонил мобильный телефон. Кто это? Она подняла трубку.
- Мама! Мама! Как ты себя чувствуешь? – незнакомый голос молодого мужчины вывел её из оцепенения.
Мама? У меня есть сын? И такой взрослый… Интересно, как его зовут?
- Мама, это я, Артур! – ах, значит, его зовут Артур. Красивое имечко, чёрт побери! – Мама, я приеду скоро!
- Конечно, приезжай, сынок!
В палату вбежала молоденькая, небольшого роста, черноглазая медсестра. Лицо её закрывала маска.
- Вы пришли в себя? Сейчас доктора позову, - с этими словами она вылетела из палаты, как пуля.
Через некоторое время в палату вошёл человек в белом халате, уставший, с внимательными глазами.
- Ну, как наша больная?
- Я могу ходить?
- Да. Начинайте прямо сегодня. Вы и так слишком долго были без сознания, ваши мышцы могли атрофироваться. Чем раньше начнётся период восстановления, тем будет лучше для вас.
- Когда вы выпишите меня?
- Как только вы сможете  ходить.
- Может мой сын меня навестить?
- Конечно, может, - доктор вышел из палаты.
Прошёл примерно час, как в двери палаты появился высокий, красивый молодой человек. Он улыбался во все свои тридцать два зуба, в руках у него был огромный букет роз, апельсины, и ещё что-то.
- Мама! Скоро я заберу тебя отсюда!
- Куда, Артур?
- Как куда? Домой, конечно!
- А кто меня там ждёт?
- Мам, я не понял… Ты что, ничего не помнишь? А меня?
- Сыночка, я и тебя не помню, если честно…
- Ясно… Ну, я поговорю с лечащим врачом. Мама, я поеду пока, Карина ждёт в вестибюле.
- А кто такая Карина?
- Моя невеста. Ты не особенно её жаловала.
- Ну что ж, поскольку я ничего не помню: и Карину, и мою  неприязнь к ней, считай, что мы начинаем жизнь с чистого листа. Приводи Карину, буду рада с ней познакомиться!
       Больше к ней никто не приходил, и она все силы бросила на то, чтобы подтянуться на руках и попытаться заставить работать своё тело. Это удалось ей не сразу. Прошло несколько дней, прежде чем она научилась просто садиться в постели. Сын приводил в больницу свою Карину. Высокая, тоненькая, с узкими карими глазами. В-основном, она молчала. Это Нину устраивало. Она пыталась узнать о своей болезни у врача с усталыми глазами – тот отмалчивался, у Артура – тот не отвечал, а переводил тему. В один прекрасный день врач сообщил Нине, что её переводят в другую больницу.

                Больница с решётками на окнах.
      Нина сразу догадалась, что это за больница, увидев решётки на окнах. Палата одноместная. Врач уже не с усталым, а с въедливым взглядом, небольшого роста, худенький и вертлявый. Дверь в палату не закрывалась. И Нина поставила перед собой цель добраться до коридора. Однажды это у неё получилось. Каждый день приходил Артур со своей неизменной Кариной, отводил глаза, отмалчивался. Ежедневно врач устраивал Нине допрос: что она помнит, что не помнит, как себя чувствует. По коридору ходили люди-зомби, общаться с ними было невозможно, и Нина больше времени проводила в палате. Однажды мобильник ожил, и взволнованный мужской голос почти закричал в трубку:
- Нина! Ниночка! Роднуля, ты как? Жива?! Я так соскучился, я жить без тебя не могу! Ниночка, не теряйся больше, я так тебя люблю!
Однажды телефон не менее деланно-взволнованно заговорил женским сопрано:
- Нина! Ты где потерялась? Кто я? Ты что, не узнала меня? Я Лариса, твоя подруга! Между прочим, лучшая! Где ты? А, в больнице? Я навещу тебя, когда выпишешься!
        Нина решила узнавать понемногу у Артура, кто все эти люди. Вчера позвонили с работы. Вообще весело. Нина не помнила, где она работала до больницы, кем, и как долго, не знала, где адрес этой самой работы. Ещё кто-то звонил… Помочь мог только сын.
В следующий раз, когда Артур ввалился в палату с апельсинами и Кариной, она начала задавать вопросы:
-Артур, а кто такая Лариса?
Карина полоснула Артура узким карим взглядом, как ножом, но он всё-таки неохотно ответил:
- Не связывайся с ней.
- Она говорит, что является моей лучшей подругой…
- Это неправда.
- А что за мужчина любит меня?
Лицо парня перекосилось. И снова предупреждающий взгляд Карины.
- Мам, он отстой! Забудь про него! Никто тебя не любит, кроме меня, и никому ты не нужна! Хватит уже покупаться на эти слова о вечной любви! От этого у тебя только одни неприятности! Если ты скажешь, что это не так, тогда объясни вот что. Почему этот влюблённый не звонил два месяца, пока ты лежала в коме? Ни одного звонка! А сейчас ты пришла в себя – и снова нужна?
       На ночь Нине делали какой-то укол, и она спала как убитая. Снов не было. Утром она уже устроила допрос вертлявому психиатру.
- Моя память восстановится?
- Должна, наверно…
- Когда вы меня выпишете?
- На днях. Я не вижу у вас никаких психических отклонений. Дома вы восстановитесь потихоньку.
- Вы не знаете, как я попала в больницу?
- Знаю. В вашей истории болезни написано, что вас сбила машина. У вас была черепно-мозговая травма, но не она явилась причиной комы. В вашей крови обнаружено большое количество снотворного препарата. С какой целью вы его приняли – вы не помните, а я не знаю. Поговорите с сыном, может, он в курсе вашей истории. Хотя, вряд ли…
- Почему?
- Он ведь живёт отдельно от вас, с этой девушкой. В последнее время вы не слишком часто общались. Вам не понравилась Карина, поэтому ваши совместные встречи были редкими. Артур не хотел находиться между двух огней.
      Нина, побродив по коридору, набрала номер сына. Он весело сказал: « Мы уже едем», и отключился. Что ж, придётся поговорить с ним… Нина подошла к большому зеркалу, висевшему в коридоре. Почему-то до сегодняшнего дня ей было всё равно, как она выглядит. Из зеркала на неё задумчиво смотрела тёмно-серыми глазами худенькая женщина средних лет, одетая в серый больничный халат. Пепельные волосы до плеч, худенькие ноги в кожаных больничных тапках. « И эта серая моль – я? Просто серый человечек какой-то»,- усмехнулась Нина. « Выйду отсюда – отродясь больше не надену одежду серых тонов!» Она вошла в палату, и тут же дверь распахнулась, и вошёл Артур, как всегда, шумный, с апельсинами, но на этот раз один. Она отметила, что сын не похож на неё совсем. Его волосы тёмно-коричневого цвета, глаза синие с длинными ресницами; роста он был высокого, и не худенький. Скорее, атлетического сложения.
- Где Карина? – поинтересовалась Нина.
- Ей позвонили с работы, и она вынуждена была уехать.
Нина поняла, что это шанс. В присутствии этой девицы Артур и рта не откроет.
- Кто твой отец, и где он?
- Аркадий? В монастыре. Ты, правда, ничего не помнишь?
- Ничего не помню, сына: ни тебя, ни Аркадия, ничего. Где и кем я работала?
- В информационном центре, отдел статистики. Да ты вспомнишь! Ты же у меня умная.
- Меня выпишут на днях.
- Мама. Вот о чём я тебя попрошу: не допускай в свою жизнь людей из прошлого. Начни всё с чистого листа. Поверь, так будет лучше! Ты же всё равно никого не помнишь, а я не всегда буду рядом, и не смогу уберечь тебя от зла.
- А Аркадий?
- Отец променял нас с тобой на секту, он там счастлив, и не нужно ему мешать. Я встречался с ним полгода назад. Полностью зациклен на молитвах, труде и своём образе жизни. Я вижу, ты относишься с осторожностью к Карине. Не обращай внимания на то, что она такая молчаливая: она выросла в детдоме, и поэтому, прежде чем сказать, она десять раз подумает. Она очень добрая и любит меня. У нас всё хорошо. Живём у неё в соседнем городе, поэтому видеться с тобой каждый день мы не сможем. Сейчас мы временно остановились у тебя. Если хочешь, поживём здесь ещё некоторое время.
- Да, если вас не затруднит.
Меньше всего ей хотелось оставаться дома одной. Предложение Артура оказалось выходом из положения.
                Дома.
    У Артура оказалась незамысловатая машина, они с Кариной забросили мать домой, а сами умчались по делам. Нина не без интереса разглядывала тесную « двушку». Квартира была наполнена вещами из её прошлой жизни: фотографиями, различными безделушками, которые когда-то были ей дороги. С любопытством она открыла шкаф в той комнате, где не было следов пребывания Карины. В соседней лежала на трюмо расчёска с запутавшимися в ней длинными чёрными волосами, слишком дорогая туалетная вода с густым и терпким ароматом, который Нине не понравился. В другой комнате сантиметровый слой пыли на открытых вещах и полузасохшие фиалки на подоконнике. Следовательно, это и была её комната. В шкафу обнаружились два костюма-двойки: пиджак и юбка, один светло-серого цвета, другой серый с синеватым оттенком. Серебристое платье, серые брюки, туфли, сапоги. Серый с голубыми незабудками домашний халат. Нина была в шоке. « Почему я носила только серое? Интересно, что происходит в душе человека, который предпочитает именно этот цвет?» Из размышлений её вывел резкий телефонный звонок
- Нина! Ты дома? Это я, Лариса! Я сейчас к тебе приду! – и короткие гудки в трубке.
      Нина оглядела беспорядок в комнате и беспомощно развела руками. Эта неизвестная Лариса, о которой так нелицеприятно отозвался Артур, даже не спросила, удобно ли будет Нине принять её сейчас. Но, с другой стороны, она знала Нину прежнюю, и от неё можно было много чего узнать о себе. Нина прошла на небольшую кухню. Здесь тоже были следы пребывания Карины: полный порядок, свежезаваренный чай, кофе в турке, полный холодильник продуктов. Нина поставила чайник на газовую плиту и начала делать бутерброды, как раздался звонок в дверь. Не посмотрев в глазок, Нина открыла, и тут же прихожая наполнилась запахом свежевыпитого пива, и звонким голосом вошедшей. Невысокого роста, кареглазая женщина снимала с себя жакет грязно-жёлтого цвета, одновременно протягивая Нине двухлитровую бутылку крепкого пива. Нина оглядела вошедшую. Невысокая, лет сорока-сорока пяти. Глаза карие и весёлые. Тонкие руки и ноги, абсолютно плоская сзади фигура – и огромная грудь, и живот не меньше. Одета она была в шёлковую блузу с огромным декольте и длинную, ниже колена, юбку. От неё пахло пивом и сигаретами.
- Нина! – завопила женщина. – Роднулечка ты моя, как я рада тебя видеть, сестрёнка! Как я скучала по тебе! Давай, пойдём скорее на кухню, и выпьем за встречу!

                Лучшая подруга Лариса.
   Она расселась на стуле, взяла стоявшую на столе тонкую фарфоровую кружку и налила себе пива до краёв.
- Будешь? – пьяным голосом спросила она. Нина отрицательно покачала головой. Сейчас ей, как никогда, нужна была ясная голова. – Ниночка, ну как ты? Всё одна, как и раньше? Ты что, до сих пор веришь этому козлу? Ты что, не понимаешь, что он просто развлекается с тобой? Ты не нужна ему, и раньше была не нужна! Ты вообще никому не нужна. Я удивляюсь, как ты, с такой внешностью, и не можешь найти себе мужчину, а находишь всё каких-то козлов? Посмотри на меня, - Нина выгнула спину, отчего её громадная грудь едва не выскочила из декольте, - во мне ничего такого нет, а мужики любят! Вчера еду в автобусе, так и то познакомилась с приличным мужчиной. А как муж меня любит! Он целует меня везде, когда мы вдвоём! Он моет меня в ванной, как любимого ребёнка! Он любит мою дочку, как своего ребёнка! А ты… Ты! Я разочарована в тебе! Найди себе мужика, и живи, как я!
Нина думала, что этот ужасный монолог никогда не закончится. Да, прав был Артур, он же советовал ей не связываться с Ларисой. Но её всё же было очень интересно, какому такому козлу она верит.
- Ты мне говоришь про Аркадия?
- При чём тут этот ненормальный? Он живёт  в своём мире, а ты должна подумать о себе! И с этим что за любовь на расстоянии ты устроила? « Ах, это она о том, который звонил мне в больнице». Тебе что, мало мужиков в городе, вот, пойди на улицу, познакомься с кем-нибудь, и выходи замуж, как я. Я так счастлива, что встретилась со своим мужем! Он мне даже золото покупает! – Лариса всё более пьянела. Глаза её остекленели, смотрели в одну точку, язык заплетался. Нина поняла, что пришла пора вызывать такси «лучшей подруге».
- Лариса, давай, я вызову такси?
- Что, хочешь от меня избавиться? Не нравится, что я говорю? Ты завидуешь мне, что меня любят, а тебя нет! Ты всю жизнь ненавидела меня и завидовала мне! Я это точно знаю!
      Положение спасли Артур и Карина. Увидев молодых людей, Лариса удивительно быстро начала собираться, причём молча. Карина сверлила её недовольным взглядом, на лице сына было отвращение.  Лариса всё-таки не выдержала:
- А вы, молодые люди, ещё слишком мало видели в жизни, чтобы осуждать меня! И вообще, могли бы относиться ко мне с уважением! Между прочим, моя Инночка всегда относилась с уважением к вашей маме! – Лариса громко хлопнула дверью, и, ругаясь, начала спускаться по лестнице. Нина повернулась к Артуру:
- Неужели эта неприятная особа и была моей лучшей подругой? Остальные такие же?
Молодые люди заулыбались. Артур, почти смеясь, произнёс:
-Ма, поверь, и остальные не намного лучше.
- Я думаю, теперь самая пора познакомиться с Аркадием.
- Не думаю, что это хорошая идея, - Артур посерьёзнел. Карина молчала.  – Но, если ты хочешь, мы можем отправиться к нему хоть завтра. Я понимаю, что ты просто пытаешься хоть что-то вспомнить, для этого тебе и нужно общение с этими людишками.
     Внезапно Карина подошла к Нине, усадила её на диван в своей комнате, приобняла её и сказала неожиданно эмоционально:
- Тёть Нина, они все недостойны вас. Ваш муж Аркадий жил как у Христа за пазухой. Хотел- работал, не хотел – дома сидел. Артур рассказывал мне, как редко видел вас, ведь вы постоянно работали на трёх работах, чтобы всех  прокормить. Если Аркадий хотел – запивал на неделю, на месяц, иногда изменял вам, уходил на неделю из дома, потом возвращался. Однажды он встретил на улице человека, который увлёк его своей верой, и ушёл за ним в секту. Они, эта секта, живут в лесу за городом, ведут своё хозяйство, молятся и работают. С миром почти никакой связи не имеют. Не жалейте о нём. Завтра вы всё своими глазами увидите и поймёте, что я права.
- Кариночка, как я могу жалеть человека, которого не знаю? – Нина улыбнулась.

                Аркадий и его секта.
    После ухода Ларисы Нина крепко задумалась. « Как я могла дружить с такой женщиной? Как я могла жить с человеком, который не обращал на меня никакого внимания? Что я была  такое в моей прежней жизни? Почему позволяла себя унижать? Ведь такие разговоры, скорее всего, случались часто».
    Утром Нина выглянула в окно из-за пыльной тёмно-зелёной шторы и посмотрела во двор. По всей видимости, на улице было лето. Только сейчас она поняла, что она даже не поинтересовалась, какой месяц на улице, какое число, и какой год. И что-то надо было решать насчёт работы. Нина вышла во двор. Неподалёку стояла тёмно-бордовая машина Артура. Видимо, ночью шёл дождь, и к капоту прилипло несколько жёлтых листьев тополя. Дворник, молодая девушка, подметала улицу. Молоденькая мамочка с голубой коляской ходила взад-вперёд по двору. Благообразная старушка гуляла с невозмутимой беленькой болонкой. С Ниной никто не поздоровался, но это её не удивило: в больших городах соседи зачастую не знают друг друга. Вышла женщина её лет, худенькая, на высоких каблуках, сказала « здравствуйте», и заспешила мимо. На дорожке были небольшие лужицы, в них тоже плавали ярко-жёлтые листья. Окно на втором этаже распахнулось, и в него выглянула испуганная Карина:
- Мы вас потеряли! Идите завтракать, и поедем!
    Вскоре машина мчалась куда-то за город. Расспросив сына, Нина узнала, что сегодня двадцать пятое августа, воскресенье, а в больницу она попала в июле. Спросила и насчёт работы. Артур объяснил, что завтра ей нужно к врачу, а там всё будет известно.
    Они остановились у высокого, метра два с лишним, забора, за которым виделась крыша добротного дома. Постучались в калитку, она открылась, и вышел мужчина лет шестидесяти, седой, с пронзительными чёрными глазами и окладистой белой бородой. Узнав, к кому они пришли, кивнул и исчез, закрыв калитку перед их носом. Внутрь не пригласил. Прошло не менее десяти минут, как калитка снова открылась. Опустив голову, из неё вышел мужчина высокого роста, но очень худой. Спина у него была сгорблена, взгляд исподлобья и затравленный. Но всё равно бросалось в глаза их сходство с Артуром.
- Привет, - глухим голосом сказал мужчина.
- Привет! – Нина решила пойти ва-банк; иначе она рисковала не узнать того, за чем приехала. – Аркадий, я понимаю, конечно, бог, вера, но доводить жену до самоубийства! Почему ты нас бросил? Почему не подумал о том, что мне будет плохо без тебя, до такой степени? Ты хоть знаешь, что я пыталась броситься под машину?
Синие глаза Аркадия округлились и стали похожи на две лужицы, только в них не плавали жёлтые листья.
- Нина, - тихо произнёс он. - Ты что, с ума сошла? Мы расстались более десяти лет назад, и ни разу ты не упрекнула меня за то, что я ушёл. Ни разу не пыталась узнать, где я. И никогда не приезжала. У тебя была какая-то неведомая мне бурная личная жизнь. А я отошёл от мирской жизни, и мне это не интересно. Прости, если что не так. До свидания, - он развернулся и прошёл мимо них, больше не подняв глаз ни на неё, ни на своего сына. Калитка закрылась. Минуты три Нина стояла, обдумывая сказанное бывшим мужем, а затем снова подбежала к калитке и начала неистово в неё стучать. Снова вышел седой человек и сказал твёрдо:
- Уходите и не занимайте наше время. У нас сейчас молитва, а затем трапеза.
- Позовите Аркадия!
- Я сейчас охрану позову, или спущу собак. Я сказал: уходите.
Все трое молча повернулись и пошли к одиноко стоявшему автомобилю. Карина, пиная ногой сухую траву, внезапно подняла на Нину глаза и заговорила:
- Ненавижу людей, которые живут только для себя и думают  только о себе! Хочу – в секту пойду, хочу – в запой, а каково близким людям, которые их любят, им наплевать. Мои родители были наркоманами и умерли в один прекрасный вечер от передозы. Я осталась с бабушкой, ещё не старой, но больной раком женщиной. Конечно, ей не разрешили опекунство. Она временами не могла обслужить себя, не то, что меня, к тому же жила в старом деревянном доме без удобств. Меня увезли в детский дом, но я каждый день сбегала к бабушке, носила ей воду, дрова, продукты из магазина. Вечером меня возвращали с милицией и со скандалом, но на следующий день я снова была дома. Пытались закрывать – убегала через окно, провожали в школу чуть не под конвоем – убегала прямо с уроков через окно мужского туалета. Так продолжалось два года, потом всё закончилось. Бабушку похоронили, квартира по праву осталась мне, но я вынуждена была прожить в этой детской тюрьме ещё два года, до совершеннолетия.
      Карина замолкла так же внезапно. Артур молчал, видимо, он давно знал эту историю. Нину захлестнула волна жалости к этой несчастной девочке. Дальше шли молча, погрузились в машину и поехали в город. Когда машина ехала по городу, Нина начала смотреть в окно и поняла, что узнаёт каждую улицу. Вон, за тем поворотом детский сад в глуби парка. На этой улице три магазина с почти одинаковым ассортиментом. А налево вывеска « Рынок». Она помнила название всех улиц в этом небольшом городе и знала теперь, где находится её дом. Значит, амнезия частичная? Интересно, смогла бы она работать? Ей просто необходимо побывать там, чтобы вспомнить!
- Артур, я помню все улицы нашего города! И даже знаю, где находится тот детдом!
- Ну, хоть что-то положительное случилось за этот день, - с иронией произнёс сын. Вдруг его мобильный ожил. Он взял трубку, сказал несколько слов довольно сухо, положил трубку и обратился к Нине:
- Мам, мы должны ехать сегодня и оставить тебя одну. К сожалению. Утром придёт твоя подруга Аня, и вы поедете на приём к врачу, я договорился с ней. Она хороший человек. Сразу после приёма позвонишь мне.
      Они доехали до дома, съели по тарелке ароматного борща, неизвестно когда сваренного Кариной, и молодые люди засобирались к себе. Нина помахала из окна рукой, улыбнулась отъезжающим, и осталась одна.

                Наедине с собой… и телефоном.

      Она включила телевизор: как раз шли новости. Нина краем уха  вслушивалась в то, о чём говорят, между делом взяла влажную тряпку и стала наводить порядок в комнате. Завтра придёт неизвестная ей Аня, и они поедут в больницу… А дальше будет видно. В одиночестве ей пришлось провести немного времени: ожил её мобильный. Тот же мужчина, который звонил ей в больнице, начал тараторить в трубку:
- Нинуля, ну как ты? Как себя чувствуешь? Я соскучился! – она молчала, и невидимый собеседник продолжил: Нина, ты что, не хочешь поговорить со мной?
- О чём?
- О нашей с тобой любви. О том, как я хочу быть с тобою вместе!
- А почему мы не вместе?
- Ну… знаешь… тут были обстоятельства, но надеюсь, что сейчас мы будем вместе! Я же люблю тебя!
- А ты кто?
- Ниночка, ты что? Ты меня не узнаёшь?
- Нет, конечно! Я сейчас мало кого узнаю, - наигранно-искренний тон собеседника её развлёк.
- Что с тобой стряслось, Нина?
- Из-за тебя я наглоталась таблеток, пошла по улице, и меня сбила машина,- Нина снова пошла ва-банк, так ей хотелось приоткрыть завесу тайны, что с ней произошло. – И вообще, как хоть тебя зовут?
- Андрей я, Ниночка! Не из-за меня ты пила эти таблетки, это он тебя довёл!
- Кто меня довёл?
- Этот(дальше нецензурная брань).
Нина была в недоумении. Между тем Андрей продолжал тараторить о своей неземной любви, о том, как хочет быть с ней вместе, но Нина его уже не слышала. Она пыталась понять себя, но телефон ей мешал. Она нажала кнопку « отбой». Андрей позвонил снова, она снова отключилась. Так продолжалось раз десять, наконец, Нина просто отключила телефон и продолжила механически вытирать пыль. Закончив эту работу, она подошла к шкафу и выбросила из него все свои вещи. Собрала всю одежду серого цвета, сложила в пакет. Больше она это не наденет. Завтра Аня посоветует ей, куда это всё отнести. Снова включила телефон. Тридцать пять не принятых… Нина села в кресло и задумалась. « Что же за причина заставила меня пить какие-то таблетки? Кто этот человек, причина всех несчастий? Кем он мне приходился?» Беспокоить сына и Карину расспросами не хотелось, звонить этому назойливому  Андрею тоже. Монотонно бормотал телевизор, за окном подкрадывались сумерки. Нина пошла в кухню, поставила чайник на газовую плиту и принялась делать бутерброды. И снова тишину кухни взорвал телефон. Нина пожалела, что приняла вызов.
- Нина, Нина, ты что отключаешь телефон? Что случилось, родная? Нина, я люблю тебя! – и внезапно она услышала мелодичный женский голос на другом конце провода:
- Опять языком чешешь, иди, работай! Лучше бы о семье думал и о детях, а не о своей сучке! – дальше нецензурная брань полилась из уст и мужчины, и женщины. Нина в ужасе отключила телефон. « Как я могла общаться с такими людьми? Даже просто разговаривать, не говоря уже о любви!» Она налила стакан кофе и отправилась в комнату. Немного посмотрев телевизор, она свернулась калачиком на кресле и погрузилась в крепкий сон.
                Анна, психиатр, и всё остальное.
     Разбудил её резкий звонок. Нина аж подпрыгнула, схватилась за телефон, но тут увидела, что он отключен. Звонили в дверь. Заспанная Нина пошла открывать.
     В коридор вошла высокая, полная женщина. Она сразу громко заговорила:
- Привет! Ты ещё не собралась, что ли? Ладно, ставь чайник, я подожду!
Нина поставила чайник и пошла в ванную умываться. Женщина в это время прошествовала на кухню, и слышно было, как она громко разговаривает по телефону:
- Да, я у неё! Она только что встала! Я не знаю, сейчас выйдет, спрошу у неё. Нет, всё в порядке! Сейчас поедем!
Нина вышла, разлила чай по чашкам. Гостью не тяготило, что подруга молчит, она принялась так же шумно рассказывать о своих делах, погоде, здоровье. Нина разглядывала её. Полная, одутловатое лицо с тремя подбородками. Неуклюжая фигура с большим животом. Глаза могли бы показаться красивыми, если бы не огромные подглазники, своей формой напоминавшие тройной подбородок. Седые, собранные в куцый пучок, волосы, сиреневая блуза, чёрные брюки, какая-то неуклюжая коричневая сумка. Ни одного украшения, ни грамма косметики, и ужасный запах пота. При всё этом лицо её было благодушное, видимо, Анна отличалась хорошим характером и общительностью.
       Они вышли из дома, сели в автобус и поехали в сторону, почему-то противоположную той, где была больница. Нина спросила у Анны, куда они едут, та ответила: « В больницу». Всю дорогу Анна рассказывала о синем пальто, которое она хочет купить на осень, о замшевых сапогах на зиму, о каком-то Ване, у которого жена сломала руку, Ире, от которой ушёл муж, и ещё о каких-то неведомых Нине людях. О какой-то бабушке Тамаре и о том, что цены на жильё поднимутся. Говорила громко, не обращая внимания на остальных пассажиров. Нину она начала даже раздражать, но это же была её подруга! Да ещё та, которой доверял её сын!
     Больница оказалась психиатрической. Они зашли по низенькому крыльцу в здание, на котором была вывеска: « Поликлиника». Отсидели примерно полчаса в очередь в темноватом коридоре возле поцарапанной двери, на которой был написан только номер кабинета, и, наконец, вошли внутрь. Высокая смуглая девушка предложила им сесть. Оказалось, это врач. Её лицо немного отливало желтизной, глаза были усталые. Напротив неё сидела медсестра, полная бабулька в колпаке и перебирала какие-то бумаги. Девушка-врач прочитала выписку и обратилась к Нине:
- Как вы себя сейчас чувствуете?
- Очень хорошо.
- Видений, голосов не бывает?
- Нет, что вы!
- Как настроение? Не приходят ли вам в голову мысли покончить с собой?
- У меня никогда и не приходили такие мысли.
-Ну-ну, с иронией произнесла девушка-врач. – Я считаю вас абсолютно здоровой. У вас нет ни малейших отклонений, а память потихоньку восстановится.
- Лучше не надо, - криво усмехнулась Нина. – Может, это шанс начать новую жизнь?
- Я выписываю вас на работу.
- Как на работу? – вытаращив свои и без того не маленькие глаза, закричала Анна. – Она же не помнит ничего, вы понимаете? Как она работать-то будет?
- Это уже проблемы работодателей, пусть снова обучают, но мне не от чего её лечить.
- Аня, - попросила Нина, - внизу продаются пирожки, сходи, купи парочку! Я проголодалась.
- Хорошо, - Анна исчезла за дверями.
- Доктор, объясните, что было со мной, и как мне восстановить память?
- Вас сбила машина, её водитель доставил вас в больницу. В вашей крови было огромное содержание снотворного вещества. С какой целью вы его приняли, мне неизвестно. Посмотрите ваш мобильный, документы, записки, может, и обнаружите причину, ведь есть же что-нибудь? Меня зовут Наталья Викторовна, если что, обращайтесь.
- Спасибо вам, до свидания!
Навстречу по коридору уже шла Аня с пирожками. Но Нина, не обращая на неё внимания, изучала свой страховой полис, который отдала ей старенькая медсестра, взглянув на неё поверх очков своими выцветшими глазами. « Семенчук Нина Викторовна. Это я? Меня так зовут. Но что за странная фамилия? Я просто чувствую, что она не моя. Артур тоже Семенчук? Нужно будет посмотреть его документы».
- Ты чё? – громогласно произнесла Аня, поравнявшись с ней. – Бери, ешь! – она совала ей пирожок чуть не в нос.
- Я передумала, - лукаво сказала Нина. – Ты сейчас куда, домой? Мне надо заехать на работу.
- Ты хоть помнишь, где это? Или мне тебя проводить?
-Не надо, Аня, я помню.
Они сели в автобус. До работы Нины ехать было ровно  три остановки. Но всё это время Анна громко рассказывала о том, как её обидели врачи в другой поликлинике: не дали справку в бассейн, и ещё что-то. Нина не вникала. Её ближайшее желание было освободиться от опеки этой шумной особы и остаться одной.

                Её работа.
    Нина спросила время у прохожего: времени было ещё предостаточно. Она не помнила, что там у неё за работа, но где-то в уголке памяти сохранился какой-то негатив, поэтому она решила не торопиться, и сначала пошла на рынок. Купила себе умопомрачительную бордовую юбку ниже колен из летящего шёлка, и к ней белую блузу. Приобрела и белые туфли на невысоком тонком каблучке. Затем отправилась в парикмахерскую, где ей покрасили её серые волосы до плеч в каштановый цвет. Нина посмотрела в зеркало и осталась довольна своим посвежевшим видом. Вышла и отправилась туда, где она трудилась последнее время. «Если я не вспомню ничего по работе, мне придётся уволиться», - она подошла к двухэтажному мрачноватому серому зданию, взошла на невысокое крыльцо и вошла внутрь. В коридоре было пусто и темновато: все работали в кабинетах. Она помнила, где находится кабинет директора, и пошла туда. Только она не помнила, кто директор. Внезапно навстречу ей выскочила невысокая бледная девушка с кипой бумаг в руках.
- Привет! – обрадовалась она. – Ты к директорше?
- Привет, да.
- Пойдём вместе, я тоже туда!
Они завернули налево и оказались перед дверью с табличкой. Внутри горел свет, и слышался неприятный голос, видимо, находившаяся там женщина разговаривала по мобильному телефону. Она с презрением посмотрела на вошедших, её не лишённое приятности лицо скривилось.
- Что, выписалась? – отложив телефон, грубо поинтересовалась директор. Нине она показалась мужеподобной. Короткая стрижка тёмных волос, какая-то квадратная фигура, грубый и громкий голос. – Ну, вот и хорошо. Давай больничный! – взяла  больничный, посмотрела на штамп и спросила в свойственной ей манере:
- Ты, что, в психушке была?
- Да, потому что у меня потеря памяти.
- Надеюсь, на работе это не скажется? А то, если ничего не помнишь, так увольняйся! Иди! Лиза, проводи эту на рабочее место, пускай вспоминает! И советую сделать это быстрее!
       Нина вышла вместе с Лизой. Та посмотрела испуганными глазами и спросила:
- Ты ничего не помнишь?
- Нет. А ты поможешь мне вспомнить? – почему-то она сразу почувствовала расположение к этой Лизе. Невысокая худенькая девушка располагала к себе. Тёмный хвостик волос, голубые глаза, скромная одежда: джинсы и футболка.
- Конечно! К тому же мы работаем в одном кабинете. Пойдём, я всё тебе покажу!
В кабинете, кроме них, оказалась ещё одна молодая женщина, тоже худенькая и темноволосая. Она радушно поздоровалась немного скрипучим голосом и снова уткнулась в компьютер. Лиза начала объяснять Нине суть её работы, постоянно испуганно поглядывая на дверь своими голубыми глазами с красными прожилками. И случилось то, чего она боялась. Дверь чуть ли не с пинка открылась, бесцеремонно зашла директриса и начала орать на Лизу.
- Ты свою работу делай, а она пускай сама разбирается, ясно? – тут же вышла в коридор и затопала по нему, ворча «дура» и ещё что-то.
- Почему она себя так ведёт? – спросила Нина.
- Оксана, я так напугалась! – пролепетала Лиза.
Третья девушка, Оксана, встала и засмеялась. Она была высокая и худая, но стройной её трудно было назвать: в фигуре присутствовала какая-то неуклюжесть. Тёмная копна волос до плеч, простоватое личико, такие же, как у Лизы, джинсы, и светло-серый жакет.
- Я вам сейчас чайник поставлю, попьём чайку, а то время уже обед. После обеда и поработаем, - она, действительно, наполнила чайник, достала банку варенья и бутерброды, кивнула Нине: Присоединяйся!
- Нет, девочки, я лучше пойду. Завтра увидимся, - но девчонки настойчиво попросили остаться. Нина налила горячей жидкости себе в чашку и, отхлёбывая, рассматривала девушек и прислушивалась к разговору. Оксана понравилась ей меньше: что-то было в ней неприятное, но Нина пока не понимала, что. Она говорила только о работе и даже не с просила Нину, где она пропадала. Лиза поддерживала разговор. Нина поблагодарила за чай, попрощалась и вышла на улицу.

                В поисках компромата.
    Первое, что она сделала, выйдя на улицу, включила мобильный. Восемнадцать звонков от Андрея и десять смс-сообщений. Шесть не принятых от Артура и Карины. Нина сбросила всё это и нажала функцию: сообщения. Пусто. Нажала «контакты»: Артур, Карина, работа, Анна, тёти какие-то: тётя Валя, тётя Лена. Бог знает, кто такие. И всё. А Лариса? Андрей? Где ещё контакты? Она проверила все папки, всё, что можно было проверить – ничего, видимо, кто-то хорошо поработал с её мобильником, пока она лежала в больнице. Нина почти побежала на остановку: домой, там она будет искать что-нибудь, пока не знает, что. Там её ждал сюрприз: около дома стояла машина Артура. Он открыл ей дверь и спокойно, но твёрдо сказал:
- Мама, никогда не отключай телефон. Я бы с ума сошёл, если бы не тётя Аня. Вышла Карина: её тёмные волосы были забраны в длинный  хвост, руки в муке, видимо, кашеварила на кухне. Вид у неё был радостный, и Нина поняла, что этой девочке не наплевать на неё.
- Артур, а какая у тебя фамилия?
- Смирнов, а что? Это по отцу.
- А я Семенчук, это девичья, что ли?
- Да, девичья, - Карина так посмотрела на него, словно хотела сказать: Зачем ты врёшь?
Артур ответил взглядом: не вмешивайся. Карина ушла на кухню, сын в свою комнату, а Нина быстро зашла к себе и начала проверять все ящики в шкафу. Наконец, она наткнулась на пакет с документами. Диплом на имя Томиловой Нины, свидетельство о рождении на эту же фамилию, аттестат об окончании школы: Томилова Нина. Она села в кресло и задумалась. В её памяти стали всплывать картины из прошлого. Вот Ниночка Томилова в белом фартуке, с огромными белыми бантами в длинных косичках, идёт первый раз в первый класс; рядом мама, молодая, стройная, с кудрями на голове и в цветастом шёлковом платье. На улице солнце заливает всё кругом. В руках Ниночки букет из ярко-красных роз. По улице идут все такие же нарядные и весёлые. Вот Нина на выпускном. Оранжевое платье ниже колена из шёлка, по спине кудри почти до пояса – для этого она всю ночь промучилась на бигудях. Бежевые туфельки на шпильке. И её первый вальс с высоким брюнетом Павлом, который ей очень нравился… Воспоминания прервала Карина, позвав на ужин. Нина вышла и сказала Артуру:
- Моя девичья фамилия Томилова. Кто такой Семенчук и почему вы его скрываете? Я хочу увидеть его.
- Мама, мы для твоего же блага! Он был твоим мужем непродолжительное время, но сейчас вы разведены, и он тебе никто. Он ушёл за неделю до того, как ты попала в больницу, а узнав, что ты пыталась отравиться, развёлся с тобой, так как не хотел жить с дурой, так он сказал. Если честно, мы с Кариной вообще не понимали, чем он мог тебя привлечь. Грубый, самолюбивый, он не ладил даже со  мной, и я вынужден был уйти жить к Карине, чтобы этот горе-муженёк не устраивал тебе скандалы из-за меня.
- Да, да, - подтвердила Карина.
- И всё равно он закатывал тебе истерики по поводу и без повода. Всё ему всегда было не так, и ничего не радовало его. У него всегда было плохое настроение. Поначалу ты пыталась его развеселить, потом тебе надоело, и ты жила уже в своём мире, словно джин в кувшине, лишь изредка материализуясь для того, чтобы прибраться, покормить и постирать. Он почти никогда не говорил тебе ласковых слов, по крайней мере, этого я не слышал. Ты поникла и подурнела, хотя раньше следила за собой и считалась эффектной женщиной. И всё равно ты держалась за него, только я не мог понять, почему. Или это был инстинкт самки, которая не желает остаться одна( прости, мама), или ещё что, но ты мучила себя и мучила его. Ты держалась за штаны человека, которому была не нужна и держала его своей собачьей преданностью. Но, чему быть,  того не миновать. Найдя какую-то причину, он всё-таки ушёл. Гордость не позволила тебе искать его в городе. Ты ждала примерно неделю, а потом напилась этих дурацких таблеток. Вот и вся история.
- Я хочу посмотреть в глаза этому человеку.
- На это нужно время. Я попытаюсь всё устроить. Необходимо не только найти его, но и уговорить встретиться с тобой. А это будет посложнее задание. Он тебя за человека не считает: ему чужие бомжи в подворотне милее и роднее, чем ты.
- Да, да, - снова поддакнула Карина.
- И всё-таки я настаиваю на этом. Мне это нужно, чтобы понять себя и впредь больше не делать таких ошибок.
- Тогда сделай одолжение, подожди!
    Молодые удалились в свою комнату, чтобы переночевать, а утром отправиться на машине в город Карины. Нина свернулась калачиком в кресле возле телевизора и задумалась. Внезапно ей в голову пришла одна мысль. Она нашла в списке вызовов номер Андрея и позвонила ему.
- Алло, Ниночка! Как я рад тебя слышать! Как я люблю тебя! – началось обычное… Нина поморщилась, а потом сказала:
- Андрей, пожалуйста, я умоляю тебя, перестань паясничать и поговори со мной нормально! Я очень тебя прошу!
- Ладно, - согласился он. – Что тебя интересует, любимая, спрашивай!
- Меня интересует мой бывший муж. Кто он, что представляет из себя? Ты наверняка в курсе.
- Этот( снова матерная брань)…
- Андрей!
- Ну хорошо, извини. Я злюсь на него, что он разрушил нашу с тобой любовь.
- Подожди, я слышала по телефону, у тебя есть женщина.
- Нет у меня никого!
- Я слышала!
- Я с ней не живу!
- Как его звали? Я имею в виду мужа.
- Виталиком звали этого козла! Он тебя ненавидел и терпел, а я люблю тебя по-настоящему!
Нина поняла, что ничего интересного не услышит, кроме матерной брани, и выключила телефон. Завтра нужно было идти на работу, о чём даже подумать было страшно, поэтому нужно хорошо выспаться. Телевизор продолжал монотонно говорить, и Нина уснула.
 
                Никогда не встречайтесь с прошлым.
   Зачем мы иногда ворошим своё прошлое? Зачем вспоминаем людей оттуда? Когда-то они ушли из нашей жизни, не оглядываясь и не особо грустя; не задумываясь, каково нам будет без них. Они находят других, говорят те же слова, которые когда-то говорили нам , они целуют этих других и занимаются с ними любовью, они приходят с работы и с другими делятся, как прошёл день. Они никогда не вспоминают о нас. Они живы только в нашей памяти, а именно там они должны быть покойниками. Но нет, мы смакуем эти воспоминания, и съедаем сами себя своей жалостью к себе. А нужно найти в себе сил забыть, и жить дальше. А если судьба преподносит чудесный подарок в виде потери памяти, нужно поблагодарить её за это свой второе рождение. Такой шанс выпадает не каждому: начать жить сначала.
      Прошла неделя. Нина ходила на работу, с работы, как зомби, а сама только и думала об этом втором своём муже Виталике и ждала, когда Артур позвонит ей и обрадует её возможностью встречи. Нет, у неё не билось сердце, как у юной студентки перед свиданием, она ничего ни к кому не чувствовала. Просто Виталий на данный момент являлся загадкой для неё, и встреча ей была нужна для того, чтобы лучше познать себя. Познать, чтобы никогда уже в жизни не делать подобных ошибок! Иногда звонил Андрей. Светлая душа у этого человека! Оказывается, жил он на юге. Он красочно описывал  природу своего края, обычаи, местную кухню. Она любила слушать его рассказы, как в детстве любила слушать сказки. Работа угнетала её. Один раз она даже спросила у Оксаны, как можно работать в таком аду, и почему она, Нина, до сих пор не уволилась. На что Оксана сказала ей:
- Я не знаю, но ты несколько раз говорила, что твой муж запрещал тебе увольняться отсюда.
- Мой тоже запрещает мне, - встряла в разговор Лиза. – Двое детей, и нужно зарабатывать деньги, а то, что меня здесь каждый день унижают, его не трогает.
- На моём прежнем месте работы было ещё хуже, - сказала Оксана, - поэтому я здесь и работаю. Я разведена, и меня здесь никто не держит, но зарплата устраивает.
      В четверг раздался долгожданный звонок.
- Я договорился, - сухо сказал Артур. – Кафе « Полина», сегодня в восемь. Другое время его не устраивает, слишком занят, как он сказал.
     После работы Нина зашла в магазин и купила наряд для предстоящей встречи. Не то чтобы она хотела произвести впечатление на теперь незнакомого ей человека, просто она не могла смотреть на свою серую одежду. Дома она надела бархатное платье глубокого тёмно-синего цвета, на шею накинула нитку жемчуга, белые туфли и сумочка в тон; подошла к зеркалу и не узнала себя. Её глаза  оказались не серого, а матово-голубого цвета, каштановые волосы легли на плечи. Нина взглянула на часы: была уже четверть восьмого, и выскользнула из дома.
      Она узнала его сразу, как только вошла в кафе, хотя там были ещё люди за столиками. Даже не внешность привлекла её, скорее, манеры. За столом сидел такой мажор, какие, как она думала, бывают только в фильмах. Выбрит до синевы, в чёрной рубашке и джинсах, на столе солнцезащитные очки и бутылка дорогого коньяка. На шее массивная золотая цепь, распальцовка, как у нового русского, и надменное выражение лица. Внешности он был, скажем, средней, если не сказать, обыкновенной. Не первой свежести, потрёпанный франт: глаза уставшие, без огонька, губы сластолюбца, породистый нос и седые, зачёсанные назад, волосы. Золотые перстни на ухоженных, с маникюром, пальцах. Нина, пока шла, до мельчайших подробностей рассмотрела его. Он, по-видимому, её тоже.
- Привет, - просто сказала она, подойдя к столику.
- Здравствуй, Нина! – пафосно ответил франт. – Садись, пожалуйста, - он явно ёрничал.
Нина присела напротив и молча смотрела на него. Виталий уже успел немного выпить. Налил коньяка по стаканам, один протянул ей:
-Угощаю.
- Мне запретил врач, - отказалась она.
- Лучше бы он запретил тебе делать глупости. Я развёлся с тобой потому, что мне не нужна истеричка. Я такой, какой я есть, и всегда живу так, как я хочу. Женщина, которая со мной, должна любить меня такого, какой я есть, и принимать. Она должна выполнять все мои условия, а их не так и много: она должна давать мне полную свободу, устроить мой быт так, чтобы я чувствовал себя комфортно, и нравиться мне в постели. В этом кроется предназначение женщины. Если бы у тебя хватило ума прочитать Библию, то там написано чёрным по белому: Бог создал женщину из ребра мужчины потому, что  мужчине было скучно одному, таким образом, женщина создана для увеселения мужчины. Это первое. Второе: я не испытываю по отношению к тебе чувства ответственности, потому, что у нас нет детей. Поскольку у нас их нет, мы не можем считаться семьёй, и я не собираюсь заботиться о тебе, содержать тебя, мне незачем это делать – ты мне никто. Я сделал большую глупость, когда женился на тебе. Я сразу это понял, меня тяготило твоё присутствие, а твоя собачья верность меня угнетала. Я не мог уйти от тебя, но и жить с тобой уже было свыше моих сил. Случай помог мне. И я никогда, слышишь, никогда не вернусь к тебе! У меня есть женщины, много женщин, такой мужчина, как я, никогда не останется один. Я всегда пользовался успехом у противоположного пола, и у меня всегда будет спутница, а вот ты навсегда останешься одна потому, что в твоём возрасте невозможно найти нормального мужчину, а  такого, как я, ты больше никогда не найдёшь!
« И слава богу», - подумала Нина. Она и не собиралась искать такого, как он. Слушать его было ей противно. Она поднялась и, не прощаясь, вышла из душного кафе на улицу.
      Она шла по вечернему городу. Стоял тёплый душный августовский вечер. Недалеко плескалась тёмная река, и Нине очень хотелось сейчас сбросить с себя одежду и нырнуть в чёрные волны и отмыться от слов этого чужого и абсолютно ненужного ей человека.  С трудом поборов в себе это желание, она пошла на автобусную остановку. Придя домой, она, не раздеваясь, свернулась на кресле калачиком, не включая телевизор. Вскоре она погрузилась в глубокий сон.

                Верное решение.
     Она открыла глаза и первое, что поняла, это то, что она уже явно не успевает на работу. « Какая же я рассеянная, нужно было завести будильник!» Не умываясь и не завтракая, не переодеваясь, она выскочила из дома и поспешила в свой информационный центр.
     Первой, кого она увидела, оказалась, конечно, директор. Та, увидев Нину, просто пришла в ярость. Она позвала Нину к себе в кабинет, и начала так кричать, как будто Нина резала её ножом. Из её рта вылетали разные грубые слова, которые она выкрикивала с визгом, яростно вращая глазами. Крик эхом покатился по коридору, из дверей выглядывали сотрудницы в недоумении, что же такое случилось. Последнюю фразу « Пошла, работай, мне нужно, чтобы мои приказы исполнялись мгновенно, мне нужны роботы, которые беспрекословно будут делать всё, что я скажу, поняла!» они приняли и на свой счёт и мгновенно разбежались по своим рабочим местам. Это было уже слишком. « Ради чего я всё это терплю?» - разозлилась Нина. Вместо того, чтобы пойти в свой кабинет и приступить к работе, она вышла на улицу, минуту подумала, и набрала номер Андрея. Он, как обычно, откликнулся сразу.
- Андрюша, я, наверно, к тебе перееду…
-  Любимая, я же всегда жду тебя, ты же знаешь!
- Я сегодня увольняюсь, дождусь денег – и к тебе.
Затем Нина позвонила Артуру и сказала о своём решении.
-Пойми, у тебя своя семья; я, по большому счёту, тебе не нужна. Меня здесь никто и ничто не держит. Моя работа просто ужасна. Мои подруги – тоже. Вчера я встречалась с Виталием…
- Ну, и как прошла ваша встреча?
- Слава богу, она тоже в прошлом.
- Мама, я всегда буду ждать тебя. Если там что-то не склеится - возвращайся!
Все последующие дни летели и были похожи друг на друга как братья-близнецы. Нина, не спеша, собиралась. Покидала в сумку вещи для разных сезонов. Позвонила Ане и попросила присмотреть за квартирой на время её отсутствия; та согласилась, конечно. Съездила к Артуру и Карине. Молодые люди жили в соседнем городе, примерно в сорока километрах от неё, в однокомнатной тесной квартирке Карины. Мебели почти не было, но всё сверкало чистотой и вкусно пахло из кухни.
- Карина, ты раньше жила здесь со всей семьёй? – спросила Нина за обедом.
- Да, - ответила девушка.
- Как же вы здесь помещались?
- Да так и помещались. Кровать была двухъярусная, диван, раскладушки. Шкаф встроен в стену. Дядя ещё с нами жил. Потом пропал без вести. Такая вот у нас была семейка.
- Родителей не выбирают,- миролюбиво ответила Нина. – Артур, а машина откуда? Купил?
- Нет, по доверенности езжу. Есть у меня друг, он уже был под следствием, когда написал мне доверенность на два года. На столько его посадили. Когда освободится, будем с Кариной брать кредит и покупать свою. Я уже привык к колёсам, - улыбнулся сын. – Мама, может, передумаешь и останешься?
- Нет, сыночек. Я не останусь потому, что хочу понять себя. Мне нужно знать, на что я ещё способна, мало того, я даже не знаю, чего я хочу в этой жизни. Мне нужна встряска.
      Наконец, всё было готово, и молодые люди провожали её на утренний поезд. Стояла туманная дымка. Они стояли на перроне и разговаривали ни о чём. Нина смотрела на город, и в душе её не было жалости, что она что-то теряет, и не было предчувствия, что она что-то найдёт там, на чужой стороне.
          
                Дорога.
   Нина любила дорогу, это сто процентов! Забившись в уголок к окну, она дожидалась, когда принесут бельё. Поездка всегда была для неё как шанс выспаться, послушать в наушниках любимую музыку и почитать что-нибудь  интересное. Если попадались интересные люди в купе, она с удовольствием с ними беседовала, если попутчики молча ложились спать – она не скучала наедине с собой. До Москвы нужно было добираться целые сутки, а там делать пересадку на другой поезд. Наконец, проводник проверил балеты и выдал бельё. Один из её попутчиков, мрачный мужчина лет сорока пяти, сразу же расстелил себе на второй полке, забрался и лёг, отвернувшись от всех. Второй, тучный дедуля, тоже, кряхтя, начал застилать первую полку. Вскоре они оставили Нину в одиночестве. Она рассматривала пейзажи за окном. Проплывали высотные дома в туманной утренней дымке, вот она подъехали к железнодорожному мосту – реку она не увидела, только туман, который, словно кисель, накрывал реку сверху. Затем замелькали деревянные дома пригорода, а потом пошли привычные глазу сосны, ели да болота. Резкий звон мобильного телефона вывел Нину из задумчивости. С удивлением она узнала голос Виталия.
- Знаешь, я так подумал: ты мне была неплохой женой. Давай, я вернусь, и будем жить вместе? Только расписываться больше не будем? Я подумал так: у меня впереди ничего, кроме старости и смерти, нет. Хочу провести старость с беспроблемным человеком, таким, как ты. Мне уже от жизни ничего не нужно: детей вырастил, дом построил, дерево посадил… Сейчас хотелось бы убежать в тихую гавань, такую, как у тебя. Что ты думаешь об этом?
- Я думаю, что человек, который предал однажды, непременно предаст и ещё раз. Поздно, мой бывший муж, я уезжаю. Я в поезде. Прощай.
     В вагон прокрался вечер. Нина лежала на полке и вспоминала события последних дней. Когда она пришла с улицы в ту пятницу и вместо того, чтобы включить компьютер, принялась писать заявление на увольнение, глаза девушек, работающих вместе с ней, округлились. В кабинете находилась ещё одна женщина из соседнего кабинета, звали её Галина.
- Ты что, из-за неё? – ахнула Лиза.
- Не обращай на неё внимания, она и раньше всегда такая была! Не дури, давай-ка сюда своё заявление! – бодро сказала Оксана.
- Не всегда она такая была, - вмешалась Галина. – Раньше, когда Алла Ивановна была рядовой сотрудницей, она была замечательным человеком. Но, как говорят, дай человеку власть, и ты узнаешь, какой он есть на самом деле. Видишь, в какого зверя она превратилась? Я тоже доработаю до октября, и уволюсь.
Вспомнила разговор с Кариной.
- Тёть Нина, вы уверены, что вам нужно туда ехать? Артур говорит, что Андрей этот выпивает, и часто. Вы с ним знакомы уже несколько лет, но почему он раньше не решился переехать к вам? Или чтобы вы туда переехали? А вдруг он не встретит вас или бросит там одну? Не легче ли найти здесь другую работу и мужчину, зачем срываться с места?
- Карина, поверь, я сейчас нигде не пропаду. Всё будет хорошо.
В Москву поезд прибыл ранним утром. Нина вышла на  перрон и поёжилась. Предстояла пересадка на другой поезд, и Нина отправилась к метро.
    Поезд шёл на юг. Когда Нина увидела знакомые тополя-метёлки, клёны и раскидистые плакучие ивы, стоящие вдоль железнодорожного полотна, сердце её защемило. У неё появилось такое чувство, что она была здесь, и не раз. К вечеру за окном стали появляться горы, которые были где-то вдали, едва различимые вдалеке. Она смотрела на пейзажи ,появляющиеся за окном, с двойственным чувством: С одной стороны, ей казалось, что она видит всё это в первый раз, с другой, её не покидало чувство, что это и есть её родина, что она жила здесь всю свою сознательную жизнь, а то, что она видела в последнее время, было страшным сном, за исключением, конечно, сына.
      Она ещё не знала, что едет туда ненадолго: нерешительность Андрея сыграет свою роль, и ей придётся вернуться в свой страшный сон под названием «прошлое», для того, чтобы потом приехать в эти благословенные края уже навсегда.

                Эпилог.
    Из гостиницы « Юбилейная» вышла стройная женщина с длинными белыми волосами, распущенными по спине. На ней были светло-голубые джинсы и белая футболка, босоножки на высоком каблуке. Никто из окружающих не дал бы ей её сорока восьми лет. Да и узнать её было непросто. С тех пор она похудела, отрастила длинные волосы и покрасила их в белый цвет. Маленький белокурый мальчик лет трёх, в лёгком синем костюмчике, отпустив её руку, побежал по тротуару, увидев какую-то птичку.
- Серёжа, дай руку! – крикнула женщина. Ребёнок послушно вложил свою крохотную ладошку в её тёплую руку.
- Мама, смотри!
Навстречу им шёл небрежно одетый и не совсем трезвый мужчина. Его лицо было грустным и каким-то пустым. Он смотрел на асфальт перед собой. Казалось, что он перенёс очень тяжёлую утрату в жизни. Плечи его тоже были опущены. Ребёнок вырвался, побежал и остановился прямо перед ним, внимательно разглядывая этого человека.
Как он мог узнать его, если видел только на фотографиях? Нина приняла решение переехать на юг, когда у Серёжки начались серьёзные проблемы со здоровьем. Кто-то из врачей посоветовал поменять климат, и Нина, подумав, решила переехать именно в этот город. За эти годы она успела стать не только мамой, но и бабушкой очаровательной Дианы, которую ей очень не хотелось покидать. Они с Серёжкой отправлялись на смотр квартиры, которую Нина планировала купить. Но сообщать о своём приезде она никому не собиралась.
     Мужчина поднял глаза и остановился. В его лице солнцем вспыхнула радость. Он подбежал к ребёнку, схватил его на руки, обнял Нину, выкрикивая нежные слова, и принялся целовать обоих. Потом отпустил Нину, посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
- Больше я вас не отпущу.