Чёртов щенок

У Георгия Свереды был чёртов щенок. Серенький шустрый забияка.

А у Орыси Квитненко были жёлтые пляжные шлёпанцы. Резиновые видные «вьетнамки», незаменимые для беганья по нехитрым хозяйским делам.

И у всех у них было родное село.

Чёртов непоседа щенок Георгия Свереды повадился по ночам шляться по соседским дворам, и как-то влюбился в жёлтые пляжные шлёпанцы Орыси Квитненко.

Однажды, как только Орыся, набегавшись за день по домашним делам, вымыла на крыльце ноги, оставила свои шлёпанцы у порога дома, и ушла босиком по чистому коврику в свою комнату спать, чёртов щенок прибежал из-за кустов к её порогу и унёс жёлтые шлёпанцы во двор Георгия.

А родное село цвело под полною луной апрельскими садами и оглашалось пеньем первых соловьёв...

Орыся не знала, что у Георгия есть чёртов щенок, а Георгий не подозревал о существовании её жёлтых шлёпанцев.

- Это что ещё такое?! – удивился Георгий, выйдя утром на крыльцо.

В его холостяцком дворе, на зелёной траве, что-то маняще желтело.

- Это ещё что такое? – ещё больше удивился он, подойдя к двум симпатичным шлёпанцам, брошенным посреди двора...

- Э-э-э! – сказал проходивший мимо его двора со стадом коров пастух Веткин. – Кажись, у кого-то сегодня была бурная ночь! Георгий, кто это был у тебя?

- Сам не знаю! – почесал в затылке Георгий, вертя в руках утреннюю находку. – Не знаешь, чьи они?

- Хех! – сказал пастух Веткин и, сдвинув фуражку на затылок, чуть задержался у калитки. – Конечно, знаю!

- Чьи?

- Да ладно притворяться!

- Чьи?

- Той, что сегодня выгоняла в стадо свою корову босиком! - подмигнул пастух Веткин.

И ушёл следом за стадом... Оглянулся.

- Ты отнеси их! – крикнул. – Жалко девку – плачет! А до ночи к тебе не придёт – стыдно перед людьми! Это ж надо так залюбить, чтобы ничего не помнить! Ай да Орыся! Ай да Квитненко!

И Георгий, сам не зная отчего, сильно покраснел.

- Слышь, дядь Костя! – бросился он следом за пастухом. – Ты ж, пожалуйста, никому не говори! Ладно? А то… зачем же девчонку позорить?!

И остановился с жёлтыми шлёпанцами в руке, и ещё раз задумчиво поскрёб в затылке...

А вволю наигравшийся ночью с этим жёлтеньким чудом чёртов щенок, пригревшись на утреннем солнце, крепко спал на сене под стеной свежепобеленного сарая.