Грязный вкус боли

Имеют ли слезы ценность? Всего лишь прозрачные соленые капли, вытекающие из глаз, так часто наполненные безграничной болью и отчаянием – банальная реакция на переживания, то, без чего стало бы гораздо проще жить. Наверное.
А я не готова была плакать. И даже незнакомая комната с едва уловим запахом чьего – то еще недавнего в ней пребывания лишь укрепляла уверенность, будто мои глаза давно и безвозвратно иссушены…
Ты говорил, что все может быть. А я просто молчала, всматриваясь в циферблат незамысловатых настенных часов.
На спине слегка побаливали следы после недавних практик с кровью, раздразнивая вновь острый голод, а предвкушение боли и мучений всегда обостряло яркость переживания процесса, делая ожидание еще более желанной пыткой…
Щека вспыхнула под внезапной пощечиной жгучим пламенем, больно, но не слишком. Терпимо. Пока терпимо.
Легкое унижение, простое и не глубокое, но как нельзя лучше расставляющее все на свои места.
Власть, дарящая унижение и боль. Подобной власти я готова была отдать даже собственную жизнь.
Опьяняющий, эйфорический эффект медленно распространяется по телу раскаленной лавой, затуманенное удовольствием сознание уже не поддается контролю, лишь одна мысль неизменно трепещет в голове словно под разрядами электрического тока: «Еще… Еще… Сильнее…».
Руки, пока еще свободные, будто не могут найти себе места, так удивительно неестественно ощущать их не ограниченных ничем, и я невольно завожу одну из них за спину, будто даже само тело стремится к полной беззащитности перед тобой...
Знаю, что все только начинается. Нет ограничений и табу, хоть ты и слабо поверил этому изначально. Я просто слишком сильно жажду боли. А ты слишком сильно жаждешь получить садистское наслаждение. Что же, "тушка" в полном твоем распоряжении…
Грубое применение силы вновь накрывает все мое существо новой волной мучительного удовольствия, сильная рука прижимает голову к полу лицом вниз, резко, будто задерживая преступника.
- Ты ведь этого хотела? Насилия... Беспощадного и жестокого... – Тихий холодный голос пронзает мой слух, будто бы почти физически заставляя трепетать барабанную перепонку. – Отвечай!
Я еле слышно шепчу «да», чувствуя, как тело постепенно начинает охватывать паническая, лихорадочно - приятная дрожь...
Кожей ощущая безграничную абсолютную власть, я отдаюсь ей без остатка, скованная твоими руками, извиваюсь каждым нервом в страхе упустить даже малейшую каплю унижения, жажда которого терзала меня едва ли не до обморочного состояния.
- Ничтожество…- Медленно, издевательски тянешь слог, взрывая мое сознание тысячами болезненных осколков.
Силой чуть поворачиваешь мою голову… Плевок в лицо…
-Смотри в глаза!
-Больно… - Едва сдерживаю слезы.
-Смотри в глаза!...
Рука плавно размазывает жидкость по коже, усиливая и без того невыносимо болезненное унизительное переживание.
Прозрачная соленая капля смешивается со слюной и стремительно ползет вниз к подбородку. Затем еще одна… И еще…
Плевок на пол, прямо перед моим лицом.
-Слизывай!
Я мешкаюсь пару секунд, но выполняю… Переступая через остатки своего «я», позволяю острому горькому наслаждению охватить каждую клеточку мозга и тела, рыдаю, уже не сдерживаясь, поглощенная жгучим страданием и глубокой эйфорией…

Часы тикают размеренно и умиротворяющее, циферблат еще недавно такой простой и понятный - словно преобразился иллюзорными узорами и созерцать его стало вовсе не так уныло.
-Твои слезы соленые и горькие… Странные горькие слезы…
-Это вкус страданий… Вкус моей боли.
- А какой вкус у грязного пола?
Закрываю глаза и на мгновение вновь погружаюсь в бездну пережитых ощущений.
- Не отвечай... Ведь это только начало… Завтра будет гораздо более мучительным.

Ты был совершенно прав, когда говорил, что все может быть. Когда я просто молчала, всматриваясь в циферблат незамысловатых настенных часов.