II. Власть Великого. Глава 4. Благоприятное время

      ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
      
      Часть 2.
           ВЛАСТЬ ВЕЛИКОГО.
      
      Глава 4. БЛАГОПРИЯТНОЕ ВРЕМЯ.

    В саду дяди Павла и тёти Полины погасли фонарики. Всё стало темно и тихо. Угомонились ночные пичуги. Только одна распевала чисто и звонко в кустах у колодца. Шуршали листья под порывами ветра, да в недалёкой бурливой Икке шумно переговаривались струи, несущиеся вниз, к устью Някки. Камушки похрустывали под колёсами, да лошади цокали подковами. Мы шли пешком и вели лошадку за повод, а Сокровище сам не отставал от Петрика. На планету Навину, уже оставшуюся в небе без сестры своей, Ви, и стоящую сейчас прямо над нами, набежали облака. Мне почему-то вдруг стало неспокойно, неуютно. Я тревожно заозирался, подозревая, что окрестности таят некую опасность… Для меня?.. Для кого-то из нас. И, больше всех других подозрительных объектов, моё внимание привлекала голубая и зеленоватая Навина. Да ещё начал накрапывать мелкий, как пыль, дождь.
   - Давайте-ка поторопимся, - зевнув, произнёс Петрик. – Всё обговорили уже. Едемте по домам. Наши, наверное, разошлись.
   Мы собрались было запрыгнуть в коляску, да тут под фонарём притормозил Аарн, что-то объясняющий Лёке не то про амулеты, не то конкретно про «Успех в осмотрительности». Озираясь, я упустил нить разговора.
   - …Да, есть и такие, которые как бы совсем сроднились с хозяином, - говорил он, хотя, это ведь моё дело – разглагольствовать об амулетах. – Вот, например, у меня есть такой. Видите? Я ношу его постоянно, с рождения, наверное. Память о маме. Если бы потерял, был бы сильно расстроен. Никогда не снимаю его.
   С этими словами наш друг, не соображая, как потом оказалось, что делает, машинально потянул цепочку с шеи.
   - Ты же никогда не снимаешь, - усмехнулся Лёка.
   - А! Да! Но посмотрите, какая тонкая работа.
   Это точно, изделие впечатляло изяществом и мастерством, с которым его сделали. Но я не заинтересовался амулетом Аарна. Потому что Кереичиките действительно всегда с ним, и я сто раз его видел. Это была сказочная птица, расправившая крылья, из золота трёх цветов.
   - Ребята, давайте скорее уедем отсюда, - не своим голосом попросил я, снова оглядываясь и косясь на небо. И, на всякий случай, сооружая дополнительную защиту над нашей компанией. Наверное, тихо сказал, потому что на мои слова не обратили внимания.
   А тут как раз Петрик взял в руки подарок родителей Аарна, сжал пальцами цепочку, чтобы не уронить, и произнёс, словно впервые увидел:
   - Вещь замечательная, правда, Ми?..
   Слегка взметнулась пыль, чуть отсыревшая под дождём, шарахнулись лошади… а Петрик исчез. То есть совсем. Вот только что был, а вот его нет. Место, на котором он стоял, его силуэт под фонарём, на наших глазах закапали капли.
   - Мама моя! – схватился я за сердце, уже понимая, что случилось что-то страшное, чего я подсознательно сейчас опасался, - Петрик, ты где? Чудилка!
   Мне вторили мои друзья. Призывали Петрика не чудить и искали его по кустам и за фонарём. Я стоял на том же месте, холодея от понимания того, что случилось, и удивляясь, что не помогла моя замечательная защита.
   Такие амулеты, как у Аарна, родовые знаки, передающиеся от родителей к детям, созданные по всем правилам, обладающие большой силой, очень дорогие владельцу и всегда носимые при себе – хорошая приманка для злоумышленников.
   Склонный к преувеличениям, Аарн немного покривил душой, когда рассказывал, что не расставался с талисманом с рождения. И ведь знал, что всем нам известна эта история! Спасая его, отсылая из дома, родители сняли с четырёхлетнего сына цепочку. Чтобы амулет не привлёк к маленькому беглецу внимания преследователей, среди которых были волшебники. Лет шесть мальчишка не носил на шее красивую птицу. Но потом директор цирка, Лесик Везлик, приёмный отец, взявшийся разузнать для воспитанника что-нибудь о его родителях, привёз Аарну этот кулон, хранившийся у кого-то из соседей в его родном городе. Вот с тех-то пор, Аарн и носит его, не снимая. Зная об этом, кто-то мог попробовать причинить Кереичиките вред путём воздействия на вещь, что всегда при нём.
   Никто не мог знать – просто так не бывает! – что Аарн вдруг снимет украшение и по просьбе Петрика даст ему рассмотреть. И Чудилка хорош! Зачем ему надо было брать ЭТО в руки? Тем более, что он уже брал и рассматривал, не снимая с Аарна, когда мы только познакомились с ним!
   Но что же, во имя Эи, что было задумано, что сделано, какое волшебство было направлено против Кереичиките, а попало вместо этого в Петрика?
   - Мама моя! – повторил я, ползая на коленях и ощупывая мокрую дорогу там, где только что видел моего брата.
   - Что, Миче, что ты бормочешь? – потребовал ответа Лёка. – Что ты ищешь? Думаешь, кто-нибудь превратил Чудилку в лягушку? Что он сам превратился? Чтобы подшутить? Петрик, прекрати, слышишь?
   - Нет, - бесцветным голосом вдруг произнёс Аарн, выходя из темноты. – Его похитили. С помощью талисмана. Вместо меня.
   Я видел, что он был в ужасе, что он, наверное, даже плакал, потому что прижимал дрожащие ладони к глазам и щекам. Но голос его оставался ровным.
   - Дважды эта вещь подвела меня. И видите, даже Чудилку. Так уже было, ребята. Надо было выкинуть птицу.
   Так уже было, когда его, двенадцатилетнего циркача, разыскали на Навине и поработили старые Корки из Някки. И второй раз, когда его раненым отыскал его враг. И вот теперь…
   - Но кто? Кто? Зачем? – не понимал я. – Кто? Опять какие-нибудь Кохины родичи?
   - Я не знаю.
   - Может, усатый волшебник, которого ты так усердно искал?
   - Не знаю.
   - Но что делать? Что делать? Петрика надо найти. Его могут даже убить вместо тебя!
   У меня прямо всё мутилось в голове от этой мысли. Что моего Петрика, растерянного от того, что он в одну секунду оказался неизвестно где и не понять почему, могут убить. Или причинить другой вред.
   - Постойте! – воскликнул я. – Есть же Зов Крови!
   Но Зов Крови ничего не говорил мне. То ли Чудилку унесло слишком далеко от меня, то ли я до того был потрясён, что не смог ничего разобрать.   
   Тогда я сказал:
   - И есть же Полдневный Поиск!
   И тут же впал в отчаяние. Ждать до полудня!
   Лёка рывком поставил меня на ноги:
   - Ты, вообще, слышишь, что говорит Аарн? Он может найти то место, где Петрик. Прямо сейчас.
   - Да, Миче. Не дожидаясь середины дня. Смогу, наверное, даже доставить нас туда.
   - Ищи. Скорее. Только смотри, чтобы мы не пришибли Чудилку, свалившись ему на голову. Начинай.
   - И смотри, чтобы мы не оказались сами в руках тех людей. А то и не выручим никого, и сами попадёмся, - добавил Лёка, оттаскивая меня с того места, где я потерял Петрика.
   - Уж не дурак, - проворчал Кереичиките, сам садясь туда, скрещивая ноги и принимая вид отрешённый и сосредоточенный. – Возьмите бумагу.
   - Какую? Зачем?
   - Написать жене, что я отлучусь ненадолго.
   - Да, да! Вот бумага, пиши. Пиши нашим всем жёнам.
   И мы с Лёкой добыли из его кармана какой-то клочок и карандаш.
   - Нет, пускай Миче пишет. Под диктовку.
   Я бездумно подчинился тому, кто обещал мне найти моего Петрика.
   То ли Аарн уже вошёл в транс, то ли от переживаний, продиктовал он вот что: «Дорогие все наши жёны. Ничего страшного не случилось. Мы всё исправим. Необходимо побывать кое-где. Очевидно, пересечь космическое пространство. Там, на Навине, мы найдём всех, кого нужно, в городе Текр, в стране тоже Текр. Главное, оказаться поодаль от храма Чёрной Нечисти (с большой буквы), врага светлого Радо и Эи. Поодаль, а не внутри. Например, на южной оконечности Южного (с большой буквы) рынка. Там, где он прилегает к скверу имени Трёхсотлетия не разберу чего. Есть укромный уголок перед мусорными баками и за последними прилавками. На столбе четыре объявления о сдаче комнат, и одно о продаже настоящих щенков. Караул как раз удалился. Через две минуты наступит самое благоприятное время, которое продлится ещё четыре. Не напороться на железку, которая торчит в мостовой на месте сломанной коновязи. Не опрокинуть ведро с репой. Любим. Целуем. Вернёмся. Дата. Подпись».
   - Написал? – загробным голосом вопросил Аарн.
   - Пишу. «Дата. Подпись».
   - Нет. Нормальная подпись.
   Я понял и подписался на свою беду: Миче Аги.
   - Убери.
   - Куда?
   - Дай, - Лёка выхватил бумажку и сунул Сокровищу под седло. – Две минуты Аарн. Что делать надо?
   - Дайте руки. Ждите.
   Он так и сидел под дождём на мокрой дороге, а мы с Лёкой держали его за руки, дожидаясь нужного времени. Малёчик прошептал:
   - Он сказал: космическое пространство…
   - Наплюй, - посоветовал я, и обалдевший от всего Лёка, действительно плюнул.
   В тот же миг всё вокруг замельтешило, смешалось, вытянулось в трубу, пёструю, затягивающую, страшную, полную сводящих с ума звуков и, кажется, совершенно без воздуха. Я как выдохнул перед этим безумием, так всё не мог вздохнуть. И сердце, подпрыгнув, перекрыло горло. От того, что нечем было дышать, но больше от того, что моя больная рука отозвалась невыносимой болью, я потерял сознание.

   *
   - Говорю тебе, Лёка: нет! Это не от того, что ты плюнул! Тоже мне… чистоплюй! – услышал я возмущённый возглас Аарна.  – Это оттого, что Миче не совсем здоров. Нельзя кидаться больным в порталы. Тем более, которые созданы наспех. И ничего он не умер.
   Голова ужасно кружилась. Правда, всё меньше и меньше. Я стал различать запахи – в первую очередь запах помойки. Сквозь бешеный стук сердца стал слышать все прочие звуки. Это были звуки базара. Маленького рынка. Кто-то не слишком громко расхваливал товар. Кто-то торговался – тоже как будто робко. Кто-то уронил ведро…
   - Сам же говорил: не урони! – прошипел Лёка. – Простите, мы всю репу сейчас соберём.
   Чужой голос что-то спросил. Кажется, обо мне. Чего, мол, я лежу. Слова были странными. Похожими и не похожими на мой родной язык. Так бывает, когда, скажем, часть племени уходит открывать новые земли, а открыв, остаётся там на века. И у ушедших, и у оставшихся, за это долгое время прежде единый язык развивается по-своему. И вот, встретившись, люди уже не слишком хорошо понимают друг друга.
   - Наш товарищ споткнулся. Перебрал слегка. Торчат тут всякие железяки! – раздражённо ответил Аарн, с лёгкостью переходя на здешнее наречие. – Не надо врача. О! С ним уже всё в порядке. Вставай-ка. – Это он мне.
   Открыв глаза, я увидел небольшую толпу, которая таращилась на меня, лежащего прямо на камнях мостовой. Аарн склонялся надо мной, но при этом легонько потряхивал, призывая вставать. Я проделал это с трудом, удачно изображая пьяного. Народ стал расходиться. Какой-то мужичонка подхватил ведро с репой и быстро засеменил прочь.
   - Она и здесь растёт? – моргнув спросил я, и заметил Лёку. Он торчал рядом, имея в руках связку разноцветных надувных шариков. Вид у Малёчка был самый растерянный.
  - Не понимаю, откуда шарики, Миче, - первым делом сказал он мне. – Из космического пространства я выскочил уже с шариками.
   Я тоже не понимал. Загадка неизвестно откуда взявшихся в руках Лёки шариков казалась неразрешимой. А на столбе, который я обнимал, покачиваясь, заметил четыре объявления о сдаче комнат и одно – о продаже настоящих щенков. Именно так и было написано.
   - Аарн, что такое «настоящие щенки»?
   - Это настоящие щенки, - ёмко ответил Кереичиките и пожал плечами. – Скажите мне, где мы находимся? Из здешнего акцента можно заключить, что это Навина.
   - Вроде так.
   - Одна из центральных областей континента О. Вагра, Текр, Мажона или…
   - Текр, - сказал я.
   - Откуда ты знаешь? Ты не бывал на Навине.
   - Ты продиктовал, а я записал на бумажке.
   - Ах, да! Что я ещё говорил?
   - А ты не помнишь?
   - Не чуди, Миче, как я могу помнить? Я диктовал, но писал-то ты!
   - Ну ладно, ладно. Это какой-то Текр. Город Текр и страна тоже Текр. Я слышал, что на Навине то и дело города и страны называют мужскими именами. Текр, перед мусорными бачками на юге Южного рынка. На столбе объявления, в мостовой – железяка. Ведро вы всё-таки опрокинули.
   - Откуда у меня шарики? – добивался Лёка.
   - Ты ещё говорил, Аарн, о храме Чёрной Нечисти, с большой буквы.
   - О храме?
   - Да. Судя по твоим словам, Чудилка именно там.
   - Я говорил о храме Чёрной Нечисти? С большой буквы? И это Текр?
   - Ага! Ты вспомнил!
   - Вспомните, откуда взялись шарики, - пристал наш Мале.
   - Нет-нет, только не это! - простонал Аарн и закрыл лицо руками.
   - Ты знаешь? Ты понял? Сообразил, из-за чего тебя хотели похитить? Ты скажешь, что делать?
   - Что делать с шариками, ребята?
   - Нет, - ответил Аарн. – Я не знаю, зачем это похищение. Но в Текре оказаться очень плохо. Я объясню. Дайте опомниться. Только запомни, Миче, очень хорошо запомни: магией здесь пользоваться нельзя.
   - Почему?
   - Тебя убьют.
   - А Петрика?
   - Я не знаю. Нужно оглядеться. Плохие слухи ходят про здешних жрецов. Но я не очень осведомлен. С детства здесь не был. Краем уха слышал что-то, когда разыскивал папу недавно. Миче, не пользуйся магией. Иначе навлечёшь на нас беду, и Петрика мы не найдём. Ты запомнил?
   - Я запомнил. Но как же портал? Это магия.
   - Я говорил что-нибудь о благоприятном времени?
   - Да.
   - Значит, портал не в счёт. Эту магию не почувствуют. Нас не обнаружат. Время было благоприятным.
   - Но…
   - Не приставай, потом объясню. Но портал не засекут. Я точно знаю.
   - Ну, раз ты так говоришь…
   - Давайте, уйдём с этого места.
   - А шарики? Я что, их у кого-то украл? – не унимался Малёк.
   - Если бы украл, вора уже бы искали, - возразил Аарн, показывая нам на сквер через дорогу.
   - Считай, что был праздник у Эи и Радо, и шарики улетели в космическое пространство, - более поэтично высказался я. – Можешь их отпустить – и они полетят дальше.
   Тут возле Лёки материализовалась девочка лет пяти.
   - Мамочка! – крикнула она по своему, но понятно. – Это что такое? Это игрушки?
   Аарн и Лёка переглянулись, и Кереичиките объяснил:
   - Это игрушки. Воздушные шарики. С ними надо быть осторожными, они лопнуть могут. А ещё улететь, если отпустить. Лучше дома играть.
   - Да-да, я знаю, - тревожно прошелестела мама девочки и попыталась увести дочь.
   - Мама, я хочу шарик! – захныкала малышка.
   - Я тоже хочу! – подхватил её, ещё более мелкий, братишка.
   - Ну, я не знаю. Сколько стоит? Когда я была девочкой, стоило сорок.
   - А теперь – пятьдесят пять, - вдруг ляпнул Лёка.
   - Ага. Ну хорошо. Только быстро домой. Сразу домой. Выбирайте скорее.
   Дети выбрали по два шарика. Женщина трясущимися пальцами рассчиталась с Малёчком. Было понятно, что это не потому, что ей жаль денег, а что она чего-то сильно боится. Оглядываясь и подталкивая счастливых малышей, она увела их в ближайший дом. На доме красовалась табличка: «Сквер имени Трёхсотлетия…» - а дальше ничего не было, потому что она была сломанной. Дом был двухэтажный, длинный, с несколькими входами – такими у нас бывают доходные дома. Большая часть Текра была застроена такими. Подлиннее и покороче, повыше и пониже, покрасивей и попроще, разных цветов, с разными украшениями, с балкончиками и навесиками, они образовывали прямые улицы разной длины и ширины. Я, привыкший к просторной Някке, назвал бы их, всё-таки, узкими.
   Я уже немного опомнился и заметил, что всё здесь носит следы разрухи и упадка. На балконах не росли цветы. Окна запылились. Стены облупились. Улицы были редкостно грязны. Помойка переполнена и вонюча. Люди запуганы. Животные голодны. В мусорных баках копались зверушки, которых мы привыкли называть чикикуками. Они были разного роста, разной окраски, но одинаково тощие и несчастные. Здешние жители, насколько я знал, используют их также, как мы собак – кто-то для охраны, а кто-то для души - чтобы на диване валялись. Эти животные полезны – они яйца несут. А собаки – не несут. Поэтому на Навине предпочитают чикикук, а не настоящих собак. («Вот что значит, «настоящие щенки!» - догадался я).
   - Пойдёмте, посидим, - позвал Аарн в сквер, но Лёка только головой мотнул. Возле него собрался народ всех возрастов. Кто постарше – вспоминали детство, кто помладше – клянчил шарик. Торговля у Лёки шла очень бойко. Люди прятали шарики в авоськи, корзины и в шали и, расплатившись, быстро убегали, оглядываясь и пригинаясь. Когда мы с Аарном направлялись в сквер, Малёк, как я понял, уже успел здорово повысить цену.
   - Это он молодец, - сказал Аарн. – Деньги нам пригодятся. У тебя есть что-нибудь ценное на продажу? Наши монеты лучше здесь не показывать.
   - Обручальное кольцо, - ответил я. – Ещё есть знак Эи, мой оберег, подарок Кохи, но такие вещи не продаются. Разве что, в крайнем случае.
   - А в Текре ещё и прячутся подальше. Я не шучу, Миче. Знак Эи не показывай никому.
   - Неужели всё так серьёзно? Неужели, здесь действительно поклоняются врагу Эи и Радо?
   - Когда я был на Навине, я не интересовался, как обстоят дела в этой стране. Зачем мне это было надо? Храм стоял здесь всегда. Когда я был маленьким, и наш цирк выступал в Текре, всё ещё было благополучно, всё, как везде. Или мне так казалось по малолетству. Теперь же, вроде, жрецы приобрели неслыханную и невиданную власть. И знаешь, что делают?
   - Что?
   - Убивают волшебников.
   - Но за что?
   - Не всех, конечно. Тех, кто не хочет им служить. Истребили всех предсказателей под корень. Мало того. Уже протягивают лапы к подданным других стран. Заманят - и только беднягу и видели. Их всюду боятся.
   - Других стран? Может, и других планет? Может, Петрика похитили, чтобы убить? Он умеет гадать, и…
   - Ты забыл, Миче, что похитить, скорей всего, хотели меня. А я в вашем предсказательном ремесле вообще никак.
   - Значит, снова эта ненормальная идея превратить тебя в раба. И чтобы ты служил негодным людям.
   - Наверное, такая уж у меня доля, - философски изрёк Аарн, наблюдая, как Лёка, с последним шариком в руках, подсчитывает выручку между помойкой и полупустыми прилавками рынка.
   - Думаешь, там, в храме, уже разобрались, что Петрик – это не ты? – запаниковал я. – Думаешь, они его ну, не… Не причинят ему зла?
   - Я не знаю, на что способны жрецы. Может, они обрадуются, что к ним в руки попал королевич Някки. Тогда они потребуют от меня дополнительных услуг. Скажем, чтобы сохранить ему жизнь. А вообще, следует поскорее узнать, не устроит ли их обмен.
   - Даже думать не смей! – произнёс я и обрадовался, что получилось у меня прямо как у Петрика – властно и твёрдо. Я решил всеми силами противиться тому, чтобы Аарн снова попал в рабскую зависимость. К тому же, кто знает, что могут потребовать от  мага такого уровня, как Кереичиките. Он посмотрел на меня с удивлением, как на дракона из сказки, но ничего не сказал.
   - В любом случае, следует оглядеться и разведать обстановку.
   Тут к нам подошёл Лёка, очень довольный, с последним жёлтым шариком на верёвочке:
   - Не знаю здешних цен, ребята, но, думаю, на ужин должно хватить. Давай, Аарн, показывай, куда идти. И вы заметили? У нас полночь, а здесь – позднее утро.
   - Я бы ещё сказал, что у нас весна, а здесь – поздняя осень, - хмыкнул Аарн. – По моим подсчётам, даже почти начало зимы.
   - Хорошая у них тут зима: ни дождя, ни снега. Жарко!
   - Вот это и странно, - произнёс Кереичиките, вставая. – В это время здесь уже должен бы иногда идти снег. Или просто холодно быть должно.
   - Думаете, похищение Петрика, или желание похитить тебя, Аарн, как-то связано с тем, что происходило у нас в Някке? С Марикой и госпожой Кис? С покушением на меня? – пожелал знать я.
   Но, разумеется, мои товарищи не имели понятия, как ответить на этот вопрос.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/05/05/1383


Рецензии