Si - удовольствие в боли

Что это за мир? Такой же мир, как и все. Этот наш мир. Или был им когда-то, или станет таковым вскоре…

- Профессор, а вы доктор наук в какой области?
- В нескольких. Медицина, психология.
- Это действительность или это ваши выдуманные ученые степени?
- Это действительность, можете проверить документы.
- В чем ваша проблема?
- По – моему, это должны мне сказать Вы. Разве нет, док?
- Хорошо. Параноидная форма шизофрении. Определить в  8 палату. Профессор, сами пойдете или вас нужно отнести?
- Могу и сам, но не откажусь от услуг носильщиков.

Санитары долго не думали. Надели на него рубашку, завязали ее и понесли больного. Профессор умудрился, перед тем как его занесли в палату, укусить обоих санитаров за самый важный орган мужчины.  После чего его довольно грубо бросили на свободную кровать. Ударили по лицу и вкололи серу, которую ставят особо буйным, чтобы ничего не могли, даже шевелиться. Профессор же спокойно лежал и улыбался. На его лице отчетливо видно было только одно удовольствие. Глядя на то, как новичок кайфовал от серы, оба сокамерника отвернулись и сделали вид, что его нет. Они боялись. Будучи самыми буйными во всем здании, они его боялись.

Прошло несколько недель. К профессору приходила довольно симпатичная девушка. На удивление всем она смогла передать ему пару вещей. Среди них была вкусная шоколадка.

- Ребятаааа! Братья поневоле. Хотите шоколадку? – спросил на следующий день будущий повелитель удовольствия. Ребята осторожно осмотрели комнату, посмотрели на него, но отвечать побоялись. Хотя ответ был очевиден: да.
- Да ладно вам! Вижу же, что хотите.  Отдам тому, кто лизнет мой тапочек.
Оба буйных замерли. И уставились на тапочек, на который показывал профессор. Сидели так и смотрели минут пять. А хозяин вкусной шоколадки смотрел и улыбался. Наконец один решился. Подошел. Не сказал ни слова. Взял тапочек и очень быстро, как будто ничего не произошло, лизнул его. И заорал. Очень громко. От боли. Потом замолк, трясясь,  вытащил язык, потрогал его.  Почувствовал глубокие порезы. И заорал еще громче. Потом зло посмотрел на профессора. Тот светился от удовольствия. Кинул орущему обещанную шоколадку и отвернулся к стенке, по пути подтолкнув тапочек с  торчащими из подошвы лезвиями под кровать. Не решившийся «братец поневоле» тоже очень быстро отвернулся к стенке. Пострадавший ринулся было к профессору, чтобы отомстить. Но санитары подоспели вовремя.  Они крепко связали его и вынесли, предварительно заткнув ему рот кляпом.

А спящие так и лежали лицом к стене, и оба улыбались от удовольствия…

***
Вышел на улицу. Старался не выпускать её из вида. Хотя её яркие рыжие волосы было трудно потерять в серой толпе. Странно, куда она собралась почти в полночь.  Понимаю, конечно, что выходной, можно и развлечься. Но она все места весёлой ночной жизни прошла. Дальше только главная площадь со сценой. Да пара кафешек. И они, вроде бы, ночью не работают. А вот уже и площадь, как я и говорил. Так много людей! Никогда не думал, что это место может быть популярно.  Вроде, старая часть города. Главная площадь. И всё! Смотреть не на что. И атмосфера совершенно не романтическая. Хотя, судя по лицам окружающих меня людей, им до фонаря вся эта романтика. На сцене кто-то выступает. Вроде, какой-то танцевальный коллектив.  Танцевали сексуально одетые девушки какой-то современный эротический танец. Именно к сцене и направляется моя рыжая путешественница. Иду потихоньку  за ней.

- Мужчина, а вы не меня ждете? – ко мне подошла странная блондинка в длинном кожаном плаще и в кожаных сапогах на высоком каблуке.  Пояс  у неё был белый. Нет, странно не то, что она так одета. Это мода на кожу и вещи, которые скрывают почти всё тело. Странная она была потому, что у неё был шрам, который начинался  с разрезанной брови и заканчивался около уха. По крайне мере продолжался ли он куда-то дальше, видно не было. Также у неё глаза были с очень маленькими зрачками. Он её не делал страшной, наоборот, делал более сексуальней.  Что само по себе необычно. Интонацией, с которой она ко мне обратилась, обычно снимают партнёра на ночь. Если бы не моя рыжая, я бы возможно… Стоп! Кстати, я почти потерял её из вида. Она зашла в гримерку, что была за сценой. Не знал, что она выступает. У неё, конечно, хороший голос. И пластика прекрасная. Но не думал, что она выступает. Тем более на такой сцене.
- Что? Нет. Спешу на встречу, – нужно побыстрее отвязаться и дойти до гримерки.
- Аа.. Понимаю, понимаю. А ты сегодня смотришь или делаешь?  - спросила она всё той же интонацией соблазнительницы.
- Не понимаю, о чем вы. Позвольте удалиться.  Мне пора, – не стал вдаваться в расспросы. Нужно было скорее узнать, что с моей артисткой. Поспешил к сцене.
- Поняла. Ты тут новенький. А так похож на моего вчерашнего. Не бойся, тебе, как и всем, понравится… – что именно мне понравится, было уже не слышно. Но насторожило такое резкое заявление обо мне как о новеньком. Нужно скорее зайти и забрать мою девушку. Почему каждый раз не получается с ней столкнуться лицом к лицу, чтобы сказать, что я люблю ее? Надеюсь, сейчас догоню. Не исчезнет же она из гримерки.

Людей стало довольно много. Большинство разделились по парам и разговаривали. Ощущение, что все чего-то ждут.  Обратил внимание на сцену и остолбенел. Сцена падала. Точнее, опускалась вниз. И из дома за ней выезжала какая та платформа с двумя девушками и экраном позади. На экране было изображение человека в цепях. Все зааплодировали.  Посмотрел по сторонам. Все входы и выхода на площадь были закрыты, какими-то полотнами. То ли тканью, то ли металлом. Увидел, как закрывают последнею улицу. Полотно вытаскивали от края дома и закрепляли на другой стороне улицы к другому дому. Полотно было выстой метров семь, может, восемь. Фонари смени свой привычный белый свет на желтый и красный. Меня осенило.  Понял, куда попал.
Изображение на экране - это символ людей «Si». Это очень быстро растущее сообщество. Даже больше, чем сообщество. Это своеобразный стиль жизни. И чуть ли уже не новая раса людей. На данный момент почти каждый третий человек - это Si.

Суть же данного общества в том, что они признают только одно удовольствие - наблюдать чужую боль. Остальные удовольствия для них не больше, чем обыденность.  Предводитель их - какой-то профессор, с которого все и началось. Он доказал всему миру, что садизм - это не отклонение. А самое  естественное, что может быть в человеке.  Доказал научно. Ему даже дали две ученые степени: доктора медицинских и психологических наук. После его доклада все были ошарашены. Но нашлись добровольцы и среди тех, кто ему не поверил. Они и стали первыми Si. Неизвестно, каким образом. Как он переубеждает заядлых противников, знают только те, кто уже сам Si.

Сообщество следует четким правилам. Они не нарушают законы. Они никогда боль сами не причиняют.  Говорят, что они создают условия для человека, чтобы он сам себе причинил боль. А они только наблюдают. Но соглашения и все условия соблюдают.  Закон это не запрещает. Их правила знают все.  Профессор сам их зачитал на публичном выступлении, когда было открыто первое специальное заведения для Si. Тех же, кто нарушал эти правила, исключали из сообщества. Как правило, те, кого исключили, бесследно исчезали сразу. Или они попадали в тюрьму и уже там пропадали.

Именно они сейчас были вокруг. Теперь многое встало на свои места. В том числе и та блондинка. Я против них ничего не имел. Живут, пусть живут. Обычным нормальным людям не мешают. Правда, все чаще слышу, что нормальные - это они. А все остальные - больные.
Нужно быстрее сваливать отсюда. Мало ли что. Иду забирать любимую. Подошел к гримерной. На минуту остановился, чтобы собраться. Пока набирался решимости, смотрел на ручку двери. Она была самая обычная, но в то же время какая-то была в ней особенность.
Дверь резко открылась. В глазах потемнело. Отключился.

***
- Дорогая, посмотри, очнулся он или нет.
- Хорошо.
Сначала услышал равнодушный голос мужчины. Потом такой же равнодушный ответ девушки. Потом услышал стук каблуков. Моя голова раскалывалась, и от каждого шага этих каблуков мне становилось хуже.  Ко мне подошла девушка. Не очень сильно сжала моё достоинство. Захотел было возмутиться. Но почувствовал, что у меня во рту какая-то мокрая тряпка. Открыл глаза. Темнота. Повернул голову. По-прежнему темнота. Понял, что глаза у меня завязаны.

- Очнулся, – слегка усмехнулась девушка.
- Это хорошо. Значит вырезание нёбного мозга прошло успешно. Сейчас поколдуем с ним, и вернем на место. Потом сделаем все так, будто никто и ничего не вырезал. Ты просвети пока что юношу, что к чему. Он, наверное, там уже в штаны наделал, – вполне спокойно сказал мужской голос.
- Хорошо, профессор.
Профессор, неужели это тот самый профессор? И какой к черту нёбный мозг?
- Итак, милый мой. Отвечаю сразу на самые популярные вопросы. Во-первых, да это тот самый профессор. Тебе повезло. Тебе исправлять нёбный мозг будет он лично. Во-вторых, нёбный мозг - это пучок нервных окончаний, находящийся в нёбе твоего рта. Его обнаружил профессор, и именно он научился его немного изменять, чтобы он работал правильно. Этот пучок напрямую связан с центром удовольствия в твоём головном мозгу. Сейчас он его немного изменит, и мы тебе все вернем на место. Ты ничего не почувствуешь. Даже шрама не будет. Благо, у профессора есть соответствующая техника.  Если все понятно, кивни.
Ошарашенный такой информацией, я не имел ни малейшего желания кивать. Хотелось вырваться. Попробовал. Безуспешно. Но все равно попробовал еще. Еще и еще.
- Милый мой. Бесполезно. Ты связан крепко и надежно. Не беспокойся, тебе все понравится.
- Я готов, дорогая. Вырубай его.
Мне засунули в нос две какие-то маленькие трубочки. По одну в каждую ноздрю. После первого же вдоха через нос я опять отключился.

***
Очнулся в полной тишине. На удивление ничего не болело. Провел языком по небу. Ничего. Нёбо как нёбо. Может, все приснилось? Открыл глаза. Нет. Не приснилось. Вокруг была не моя спальня. А какой-то странный кабинет. Или мини-офис. Моё тело лежало на кожаном диване. Напротив меня, боком,  стоял довольно красивый стол из красного дуба. Также я видел еще черное кожаное кресло, что было рядом со столом. Что было на столе, рассмотреть не получилось.  Глаза еще не до конца привыкли к свету. По другую сторону  от моего дивана была белая дверь.  Левее еще один диван. Только угловой. Около него был журнальный столик. Ногами я лежал к одной большой тумбочке и стулу. На стуле была моя верхняя одежда. Аккуратно сложена. Между тумбочкой и вторым диваном была еще одна дверь, черная. 

Сел. Еще раз осмотрелся. Зеркала не нашёл. Окна тоже. Ладно. Нужно одеться и уходить отсюда. Только я об этом подумал, как черная дверь отворилась, вошли и сразу сели за угловой диванчик три человека. Один из них - лысоватый мужичок в классическом костюме. Я видел его пару раз по телевидению. Это был тот самый профессор. И две девушки. Обе мне были знакомы. Одна была та самая блондинка с площади. Вторая же была моя рыжая любовь. Посмотрел на них обоих. Обе были почти не одеты. Только красивое нижнее бельё и чулки с поясками. В штанах у меня стало тесно.  Я их хотел. Хотел обоих. Но только что-то было не так. Пока не мог понять что именно. Первым заговорил мой нёбный хирург.

- Смотрю, ты очнулся. Что-нибудь болит? – равнодушным голосом спросил он.
- Нет. Что вы со мной сделали? – тоже равнодушно спросил я.
- Не что сделали, а кого! – улыбаясь, ответила блондинка. Этот ответ мне не понравился.
- Тебя сделали Si, – абсолютно  безучастно добила рыжая.
- Зачем? – с дрожью в голосе спросил я. Во рту у меня пересохло.
- Чтобы ты мог получать истинное удовольствие, – ответил профессор.
- Да, да. Знаю ваши взгляды на мир. Не разделяю их,  – чуть ли не крикнул я.
- Не кричи. Поправлю только, что не разделял. Теперь будешь разделять. Ты теперь Si. Наслаждайся. Поблагодаришь потом. А мне пора. Девочки, докажите ему, что теперь он с нами.

И он ушел в комнату за белой дверью. Девочки же взяли с журнального столика по ножу. И разрезали друг другу руки, будто хотел вскрыть вены. Они вскрикнули. А я поплыл. Мне было так хорошо. Так приятно и радостно. Никогда я за всю жизнь не получал такого удовольствия. Ничто не могло идти в сравнение с этим чувством. Мне безумно нравилось, что этим двум предательницам больно. Смотрел, как течет их кровь, видел боль на их лицах и был будто под кайфом.  Однако эти сволочи быстро обломали этот кайф, брызнув каким-то дезодорантом на порез. И боль у них ушла. А у меня ушел кайф!

- Это, безусловно, самое лучшее удовольствие, какое может быть. Хочу еще, – я уже забыл про злость. Она ушла. Я был лишь благодарен, что  меня сделали Si.
- А тебе что говорили?  – сказала довольная моей реакцией блондиночка.
- Хочет он еще. Ишь чего. Теперь твоя очередь. Мы тоже хотим поблаженствовать. Отрежь себе что-нибудь.
- Не буду. С какой стати? – меня возмутило, что они хотят, чтобы я себе что-нибудь отрезал.
Девушки как-то хитро переглянулись и сняли лифчики. В моих штанах стало еще теснее. Он рвался наружу.
-  Отрежешь, и можешь нас взять. Прямо здесь. Только отрезать то, от чего тебе будет больно! – сказала блондинка той самой интонацией, что и на площади.  Рыжая лишь кивком подтвердила, что она согласна.
Колебался я недолго. Но что отрезать? Пальцы, ухо, нос? Нет! Все не то. Не хочу я терять органы. Придумал. Подошел к журнальному столику. Взял нож. И на руке отрезал кусочек кожи. Боль была адская. Но как поплыли девушки. Они просто все изогнулись, глядя как мне больно, и так страстно вздыхали. Я взял тот дезодорант против боли и брызнул себе на ранку. Кровь прекратилась. Боль как рукой сняло.
- Теперь я вас возьму, – с улыбкой и ожиданием того, что сейчас случится, заявил я.
- Все честно. Мы согласны, – с какой то уж слишком спокойной интонацией сказала рыжая.
- Бери нас, – томно ответила блондинка.

И я их взял. Несколько раз. Яростно, как будто это мой последний секс.  Они кричали, когда им было больно. А я кайфовал от этого. Но я понял, что было не так с возбуждением. Я хотел с ними секса не из-за того самого удовольствия, что он давал. Хотел их так, как хочется в туалет. Это была простая обыденная потребность. Но все же, если во время этого делать им больно, то маленькое блаженство все же есть. Не такое, конечно, какое было, когда они порезали себе руку. Но все же... После того как я выдохся, рухнул на диван. Блондинка ушла через черную дверь.  Рыжая же ушла через белую. Меня сильно клонило в сон. И уже сквозь сон услышал голос профессора.

- Молодец, что привела его. Завтра веди следующего. Быстро же в тебя влюбляются…