О чём предупреждал Хемингуэй!

                ПРОЛОГ
  Она  сидела у ног истекающего кровью сына и кричала, как раненое животное. Лишь когда прибежавшие на её крик люди сунули ей под нос нашатырного спирта, она перестала кричать и как бы впала в забытьё. Пока ехала скорая помощь и милиция, вся жизнь прошла перед ней, как кадры из кинофильма. В какой –то момент её пронзила мысль: - Это мне в наказание!-

     Вспомнилось, как двадцатилетней девчонкой после окончания училища культуры, она была направлена в один из совхозов области на должность завклубом.
      - Значит, будешь нести культуру в массы!? – встретил её управляющий совхозом. – Энто нам оченно надо! Без энтого нам не дойтить до «конечной цели»! Только вот наши массы, дочка, не простые. Трудновато тебе с ими будет. Они ж у нас все «шахматисты». – Вот здорово! – наивно сказала она.-  Будем шахматные турниры устраивать! – Управляющий расхохотался – Энто ж не в том смысле. Они ж у нас все, что ни шаг, -  то мат. А насчёт турниров – то, дак энтовые турниры у них кажин день: кто больше выпьет. А потом и кулачные бои или ещё хуже -  поножовщина. Ты  что же не знала, что у нас 101-й километр и рабочие бывшие зэки – кто за что отсидел?! Да вижу я тебя испужал, аж с лица спала! Не боись, поможем! Обращайся кажин раз. Комнату тебе дадим, совхоз богатый, всё своё; шо надо, говори, выпишем – и к кладовщику. Сама видишь, како у нас хозяйство: и сад, и пасека, и ферма, птичник, овощ всякая! –
      Действительно, и место было прекрасное, и хозяйство, что надо. Бревенчатые избы для жилья и несколько двухэтажных домиков разместились среди чудесного парка какого – то барона. Столетние деревья различных пород, пруды, ещё сохранились аллея из сирени и берёзовая аллея, ведущая от основной дороги к совхозу. А вокруг леса, подходящие к самому посёлку, богатые разной дичью, грибами и ягодами. Вот здесь ей предстоит жить и работать среди этих чужих людей. Как – то сложится её жизнь? Когда она шла с чемоданом к своему жилью, бабушки у двери дома встретили её возгласами:
 - Смотри, каку кралю занесло к нам! Ты, дочка, знай, народ у нас озорной, не долго тебе в девках ходить –то! -
     Под клуб был выделен бревенчатый дом  с печкой. Сцена, лавки, помещение для киномеханика - всё, как надо. Намыла пол, выпросила ткани на занавески, кумача на плакаты. Любопытные заглядывали, кое – кто сплёвывал в сторону, а кто – то предлагал помощь. Привезла из района книги для библиотеки, наладила регулярный показ кинофильмов. Киномеханик приезжал из района два раза в месяц, организовала самодеятельность и даже танцы по воскресеньям. Многие парни и мужики пытались по своему ухаживать за ней – обнять или хлопнуть по определённому месту, но встретили отпор. Пришлось не раз и оплеуху залепить, но самым надёжным средством оказалась трёхэтажная фраза, которую она выучила у этих же «шахматистов». Когда они её слышали, открывали рты, хватались за бока и от хохота у них пропадало всякое желание её лапать. – Вот энто мы понимам, а то –«культура»! – Но, однако, не пропускали ни одного киносеанса. В какой – то момент ей надоело отбиваться от надоедливых  ухажёров, и она стала задумываться о замужестве. Хотелось иметь надёжную спину и плечо, чтобы было на кого опереться в трудную минуту. Но «прынцы» на белых конях почему - то избегали 101-й километр, а вокруг неё гарцевали трактористы – «шахматисты» на своих железных конях или лихие ковбои на совхозных «Саврасках». Выбор пал на одного из них – Семёна Чижова. Он был местным и имел многочисленную родню в этой и близлежащих деревнях, а значит, всегда есть на кого опереться в трудную минуту, как ей казалось. Сыграли свадьбу. Сначала думала – стерпится, слюбится. Завела хозяйство, родила сына. Жили в достатке, он тракторист да ещё заядлый охотник. На столе частенько появлялась дичь, или «свежатина»,  как там говорили. Приучил мальчонку к охоте, тот не расставался с ружьём. Но, увы, счастье было недолгим. Всеобщее пьянство захватило и Семёна. Тяжёлая работа с утра до ночи не оставляла времени ни для каких  «культурных мероприятий», кроме стакана водки. Выпить, забыться, а утром снова на своего «железного коня» и так каждый день. Она пыталась как-то отучить и лаской, и грубостью, но он от водки зверел и уже стал поднимать на неё руку. Это было невыносимо, и она стала тихо его ненавидеть. Когда он являлся домой грязный, пьяный и валился с ног где-нибудь в прихожей, она, бывало, пнёт его ногой и скажет: - Хоть бы ты издох!- Он и «издох» в одночасье после очередной пьянки. К этому времени сын закончил семилетку и, как отец, стал трактористом и единственной её опорой и радостью.
       Между тем, проходили годы. Она привыкла к этим нестандартным массам, и они привыкли к ней. Полюбила свою работу. Было отрадно видеть, как меняются на глазах самые отчаянные. Уже не матерятся и не курят в клубе, всё меньше на полу шелухи от семечек после сеансов. А детвора после уроков просто днюет и ночует в клубе. Её даже стали называть, вместо ироничного «эта культура», уважительно – Зоя Пална. Особенно часто забегал в библиотеку при клубе Вася Тихонов, тихий, скромный, уважительный паренёк. Придёт, сядет в уголке и ждёт, когда народ разойдётся. – Тёть Зой, мне бы каку книжку или,  как  он там, журнал про радио, чтобы можно было починить телик или приёмник.- Он слыл в совхозе «рукастым», всё умел, всё пробовал, плотничал с отцом и братьями, осваивал баян и часто подыгрывал хору. Её смущали его короткие взгляды, она была для него высшим божеством, которому он втайне поклонялся. Ему казалось,  она знает что-то, чего он не знает, и это «что-то»  он хотел познать вместе с ней. Не смотря на годы и свою, не слишком счастливую судьбу, она была ещё хороша своей зрелой красотой. Свежий цвет лица, яркие губы, карие озорные глаза, пушистый хвост из коричневых волос. Она ещё выдавала в концертах и барыню, и лезгинку. – Тёть Зой,- говорил он,- если чо надо  починить, прибить, ремонтировать, я сделаю.- Она доставала ему журналы, он приходил тихий, скромный, бросающий на неё взгляды, от которых её сердце билось чаще. – Что это за наваждение, - думала она, - ведь он почти ровесник моего сына!?- Его призвали в Армию и она вздохнула свободнее. – Три года, я постарею, он повзрослеет, всё пройдёт - думала она. Вслед за Васей ушел в Армию и её сын.
Вася вернулся из Армии возмужавшим, исчезли мальчишеские веснушки, но взгляд оставался таким же наивным и робким. Он всё так же заходил в клуб, стоял в уголке и ждал, когда все разойдутся. Спрашивал «каку»- нибудь книгу или журнал и, дождавшись, когда она пойдёт домой, пытался неловко провожать её. Шёл молча, краснел, когда она обращалась к нему. – Ну, какой же он ещё ребёнок!- думалось ей, но вместе с тем что-то зрело в её сердце, что-то среднее между материнской любовью и страстью женщины, стосковавшейся по любви.
    Его частые походы в клуб уже заметили местные девчата и бросали на неё косые взгляды. Среди них было много претенденток на его руку и сердце, он был завидным женихом в совхозе. Часто бессонными ночами, обдумывая, как ей поступить, она начинала вспоминать что-то похожее из классической литературы или истории. Почему-то вспомнилась Екатерина II и её последний роман с Александром Ланским, который был на 26 лет её моложе. Но ведь это была прихоть императрицы, граничащая с клиникой. Да, и в те времена  такие любовные истории среди знати были делом обычным и наоборот, было почти неприлично светской даме не иметь молодого любовника, пажа. А последняя любовь 37-летней Анны Петровны Керн к своему семнадцатилетнему троюродному брату!
- Это всегда было и будет!- думалось ей. Но в деревне, где ничего не утаишь, это станет предметом всеобщих пересудов. – Может, нам с сыном уехать, поискать счастья в другом месте? А может быть, ещё проще, воспользоваться испытанным методом и выдать Васильку трёхэтажную фразу, которая много раз спасала её от назойливого ухажёра. – Но нет, только не это, этот мальчик не заслужил такого обращения. Он может возненавидеть всех женщин мира и меня в том числе, - так думала она бессонными ночами.
     В одну из таких ночей, забывшись тревожным сном, она увидела во сне человека со шкиперской бородой, с ружьём за плечами. Он что-то говорил ей, жестикулируя. Она ничего не поняла, просто не знала его языка. Утром, проснувшись, она долго находилась под впечатлением этого сна. Человек из сна показался ей знакомым. Да, точно, она где-то видела его, причём, недавно. Действительно, недавно она перечитала книгу Эрнеста Хемингуэя «Снега Килиманджаро» и на первой странице был его портрет. Зачем он ей приснился и о чём её предупреждал!? Что общего между её прозаической жизнью и его романтической, полной опасности и приключений. Он известный в мире писатель, неординарный человек, обаятельный мужчина, рыбак, охотник. Охотник!! Ружьё за плечами! Вот, что общее между ним и её мужчинами. Так о чём же он её предупреждал?!
      Ей хотелось посоветоваться с кем-нибудь, но хотя и были у неё подруги, довериться им она не могла, не поймут. На счастье её приехала  навестить сестра. После того, как она рассказала ей свою романтическую историю, та сказала: -            Сестра, не заморачивайся, будь проще. Подумай, что нужно пареньку в его годы от женщины? Ты думаешь твоей души, твоего интеллекта? Так вот, дай ему, что он хочет, может ему не понравится и этим дело закончится.-  Зоя подумала: - А сестра, пожалуй, права! –
     Жарким июльским днём все вышли на покос. Её покос был рядом с покосом Тихоновых. Василёк до пояса обнаженный косил сосредоточенно и споро, но она чувствовала, что он искоса наблюдает за ней. Его молочно- белое гладкое  тело вызвало в ней желание и чувство восхищения. – Как мраморное! – подумала она. Через пару часов она направилась к лесу, прихватив с собой бутылку с молоком и кусок пирога. Там была заветная поляна, на которой она всегда отдыхала. Сейчас она была полна ароматом полевых цветов, которые разрослись здесь целыми букетами ромашек, колокольчиков, клевера. Она устроилась под молодой берёзкой и, разомлев на солнце, скоро задремала. Проснулась она от прикосновения, которое, как током, пронзило её. Рядом сидел Вася. Она привлекла его к себе, поцеловала и случилось то, что должно было случиться между любящими мужчиной и женщиной. Он шептал ей нежные слова, называл Зайкой, что- то лепетал о ЗАГСе. Ей было и грустно, и смешно, и радостно. Они были одни на этой земле – Адам и Ева, и вкусили плод греха, который поначалу кажется таким сладким. А он о каком-то ЗАГСе! Но когда она окончательно пришла в себя, действительность обрушилась на неё, словно каменная стена. Что же дальше? Ведь скоро возвращается из Армии её сын. Думала, что всё закончится этим лесным приключением, но Вася не отступал и стал приходить к ней по ночам. Придёт, когда стемнеет, и уйдёт ещё до петухов. Уже слушок пошёл по деревне. Кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел, а деревня то место , где нет секретов. Она с содроганием ожидала возвращения сына.
     И вот он вернулся милый, родной, единственный. Стал работать на тракторе, как и отец. Их встречи с Васей, естественно прекратились, стали от случая к случаю. Она уговаривала его оставить её. Но он говорил, что ему без неё нет жизни, и он будет ждать её сколько угодно. До сына стали доходить слухи, он стал мрачным, начал выпивать, и однажды, сильно выпивши, высказал ей всё, что о ней думает, в выражениях, где самым приличным словом было «потаскуха». -Если не  бросишь Ваську, я тебя убью! - повторял он после каждой пьянки. Она плакала, не спала по ночам, и он в пьяной одури так же рыдал с ней. - Ты позоришь меня и батьку, я тебя убью! – Не зря, видно, снился ей Хемингуэй! Ружьё всегда висело у них в сенях на гвозде, она решила его припрятать. Когда он увидел, что ружья нет, устроил настоящий погром и, не найдя его ушёл из дома, хлопнув дверью. – Чтобы завтра же ружьё было на месте, иначе будет хуже!- Она вытащила ружьё из погреба, повесила на гвоздь и стала ждать смерти.
     А тут ещё эта свадьба! Родственница мужа выходила замуж и договорилась с руководством совхоза сыграть свадьбу в доме культуры. Зое пришлось готовить зал к торжеству, установить столы, лавки, развесить разноцветные шары, подобрать соответствующие случаю пластинки, наладить радиолу. Свадьба проходила в начале сентября, погода стояла отменная, столетние клёны и дубы стояли, как красочные декорации спектакля. Столы ломились от домашних заготовок. Водки было море разливанное. Народу было много, родственников обидеть нельзя, начальство совхоза то же, одноклассников и однокашников тем более. Горько кричали, наверно раз 50, не меньше. Уже жених с невестой сомлели от криков и духоты, а остальные после сытной еды и выпивки начали тихо сползать под стол.
      Пришлось объявить танцы и переместить празднество во двор. Те, кто помоложе и потрезвее вытащили лавки во двор. Кто-то крикнул: - Василёк, частушки! – Вася взялся за баян. Сначала частушки были общего плана, что-то вроде: - С неба звёздочка упала, прямо милому в штаны. Ничего, что всё пропало, лишь бы не было войны. – или – Говорят картошку съели колорадские жуки. Ничего, что нет картошки, лишь бы были мужики! -  Потом осмелевшие девки и бабы стали переходить на личности. Пританцовывая и растянув полушалок за плечами, одна из молодух пропела прямо в лицо Васе: - Василёк, Василёк, синенькие глазки, не видала от тебя ни любви, ни ласки!-  А другая подскочила к нему и пропела: - Гармонист, гармонист, положи меня под низ, а если будет хорошо, положи меня ещё! – К Зое приблизилась её ближайшая соседка и звонким, крикливым голосом выдала: - Нас «культура» удивила, малолетку окрутила, с ним ходила на покос, целовалися взасос! –
     Что тут началось! Зоя убежала с поляны в парк, Вася перестал играть, Все загалдели, зашумели, началась драка. Сын Зои подскочил к Васе, вырвал баян, бросил его в кусты, повалил Васю с лавки и начал бить. Все кинулись их разнимать. Недаром же говорят: - Какая русская свадьба без драки! – Вдоволь наматерившись все стали расходиться. И тут раздался роковой выстрел!
               
                ЭПИЛОГ

    Сын Зои скончался в больнице, не приходя в сознание. Он выстрелил в себя из охотничьего ружья. Вот о чём предупреждал её Эрнест Хемингуэй! Ведь он покончил с собой именно так!
     Зоя и Вася поженились и, осуждённые всей деревней, прожили вместе до самой её смерти. Он заменил ей мужа, сына, весь мир, всю Вселенную. Была ли равноценной эта замена?! Кто знает?!