Круг. Часть - 13

                Часть XIII.
               
                (Финальная сцена. О богах, доброте и проблемах с оной)


              – Приветствую тебя, Бессмертный!

              Громовержец сегодня был во всем величии. Белоснежная тога с каймою в узоре из золотых нитей, сандалии с малыми золотыми крыльями, венок, трезубец. Позади боги – потупив головы. С отцом их было пятеро.

              Прометей без интереса посмотрел на Зевса и опустил голову.

              Громовержец подошел к титану. В стати титана не было изможденного вида, сломавшимся он тоже не выглядел. Упрям. В глаза не смотрит. Бог провел пальцами по старым рубцам от когтей и острого клюва орла.

              – Нет грозных пыток, – задумчиво сказал он.

              В богатых, начищенных доспехах, сверкая на солнце вкрапленными в эфес меча изумрудами и при полном боевом вооружении, стоял Арес. Его не было тут больше тысячи лет и, что привело сюда богов, не знал. Бог войны в недоумении смотрел на странные действа отца. Он искал ответы на все, что видел. А где их найти, как не в умных глазах Гефеста? В такие минуты, когда воздух звенел тишиною в преддверии отцовой бури, он был всегда рядом с ним. Только бог Труженик мог успокоить гнев Громовержца. Он, друг Прометея, знает цели отца и повод для беседы с бессмертным ему знаком.

               Но что с Гефестом? Как обычно, он в потертом кожаном фартуке и одежде кузнеца. Всегда открытый, добрый, сегодня он прятал взгляд. Он стоял дальше всех от друга, в тени скалы, за спиной Диониса, облокотившись на длинную рукоять молота.
 
               А юный бог, был по обыкновению, с гроздью винограда и казался беспечным. Вид его говорил о том, что он в курсе событий, стало, быть настроен на  беседу. Рядом с Дионисом – Аполлон. Из богов он нервничал больше всех. Это было заметно по его белоснежному платку, которым он вытирал лоб и шею. Плоток влажен от пота. Бог Искусств знал, что обмана не скрыть. Задумка с картиной не его, а с любимчика Диониса все сольется. Отец больше дня на него еще не злился.

              – ...Орел клюет печень или нет? – спросил Зевс пугающе спокойно.

              Оглянувшись, он посмотрел на Аполлона.

              – Я был здесь с твоим поручением, Отец, но видел другое, – ответил он Громовержцу, потупив взгляд.

              – Откуда тогда в нем столько сил? Его будто вчера приковали. Что тут происходит?

               Съев виноградину, Дионис передал гроздь Аресу.

               – Это все Я! – сказал юный бог, смело шагнув вперед. – Не могу видеть его страдания, Отец. Прометей – дядька мне. Нет добрее его среди нас! Всякий знает, что он дал смертным. Нам, ...тебе. …И что, он не достоин нести свои испытания в здравом теле? Из пут ему никогда не вырваться. К чему эта жестокость?

               Зевс подошел к богам и вдруг, развернувшись, бросил трезубец в титана.

               Все видели, что острие было направлено точно в грудь Прометея. Каждый из сыновей ждал неизбежного, но еще в середине короткого полета молния стали свернула вверх и вошла в базальтовую скалу над головою титана. На плечи и голову заточенного посыпались осколки раскаленных камней. Попав на кожу, они из красных с белым дымом становились черными. Сжав губы, не вздрогнув не единым мускулом, Прометей, не мигая, смотрел на богов. Ветер донес до них запах горевшей кожи.

                Все замерли. Такого поворота событий никто не ожидал.
 
                – Он слабый?! Я могу кидать трезубец день и ночь, но не попаду в него! А попаду – где смысл? Я не смогу убить Бессмертного! Цепи на нем сделаны из его поступков. Они прочны, это верно, сын. А ты знаешь, что он сделает, когда они падут?
 
                Дионис улыбнулся. Он посмотрел на титана и спросил:

                – Прометей! Скажи Отцу, что ты сделаешь, когда станешь свободным?!

                То, что услышал, заставило юного бога удивиться и вздрогнуть.

                – Выпущу Япета, – произнёс свои первые слова Прометей.

                – …Как выпустишь? Ты знаешь своего отца! Знаешь, что он сделает с нами!
 
                Дионис был в недоумении. Его ум отказывался верить.

                Зевс вытянул руку. Трезубец, выскочив из скалы, вернулся в длань Громовержца.

                – Лечишь врага! А он не слабее нас всех вместе взятых. Ни мы, ни Аид не удержим Прометея. Старший из Титанов, свергнув нас, вернет богов Олимпа в пещеры Тартара! К тебе придут знания, как выращивать виноград на стенах темных коридоров пещер. Интересно, о чем потом будут петь твои сатиры?

                Юный бог побледнел. Только теперь он понял свой промах. Вспомнил он слова Прометея в последней встрече: – «Зря стараешься, лучше, чем есть, не будет…».

                – Ты выпустишь Япета...

                Он с грустью посмотрел Прометею в глаза.

                Титан глубоко вздохнул и опустил голову.

                – Да. Помогая твоему отцу, брату своему, я был не прав и теперь должен исправить ошибку.

                Дионис отвернулся от титана и с сожалением произнес:

                – Я был не прав, Отец! Готов понести наказание.

                Зевс грозно посмотрел на богов.

                В разговор вступил молчавший Арес.

                – Аполлон, ты искуснейший из нас. Любимец смертных. Ты знал о том, что Прометей – враг нам. Почему не остановил младшего брата?

                Зевс грозно посмотрел на Аполлона.

                – Слышу понимание. Это не все, Арес. О-о, если бы ты видел, какие Аполлону преподнесли «лавры» на игрищах в Помпеях! Он даже Цербера умудрился развеселить,  – сказал Зевс.

                Взор его был обращен к богу войны.

                – Отдай мне меч свой и щит. Гефест, неси сюда свой молот!

                Взяв у Ареса щит, он вручил его Аполлону.

                – Хотел защитить Прометея чужими руками? Не выйдет. Иди! Иди и защищай его сам! Закроешь щитом, театрал. …Иди!

                Бог искусств, опустив голову, подошел к Прометею и, подняв щит, прислонил сверкающий металл к груди титана.
 
                – Подойди, Дионис. Возьми меч! Упри острие в центр щита!

                Дионис с изумлением посмотрел на Громовержца, но выполнил его волю.

                – Пора становится взрослым. Вот он – твой первый подвиг! Держи клинок крепко, мой димахер!

                Зевс повернулся к Гефесту и коротко бросил:

                – Бей!!!

                …и громом, звенящим по скалам в эхе, пронесся звук удара молота о сталь.  Клинок по рукоять провалился в щит. За спиной титана он вошел в скальный камень.

                Зевс с печалью посмотрел на дрожавшего всем телом Прометея. Боль, которую он испытал в это мгновение, была страшной. Тонкие алые змеи скатывались с ног Бессмертного и собирались в темную, грязную лужицу.

                – Я знаю, круг повторится. Придет день, когда ты освободишься. Но …не сегодня, – сказал еле слышно Громовержец.

                Показав пальцем на кровь титана, он с яростью посмотрел на Диониса.

                – Тут тебе на бочку нектара хватит! Напоишь всех своих уродливых собутыльников. Как смел ТЫ поить меня кровью брата? Вот к чему ты привел. Так кто из нас более жесток, Я?!!!

                Дионис молчал.

                – И это не все. Хочу обсудить ваши старания в величии искусства. Да, Аполлон, картину искать не буду. Люди видели ее и прониклись болью, силою, а точнее – глупостью! Не зная всего, смертные отдают последнее. Жизнь – в силы титана! Сегодня Помпеи умрут под огнем Везувия. И это ошибка того, кого горожане почитают более каждого из нас, Богов Олимпа. Не стыдно платить им за это – смертью?

                Аполлон, чей храм стоял в центре города, вздрогнул. Обернувшись назад, он увидел понимание только в одних глазах – Гефеста.               

                Зевс грозно посмотрел в небо и крикнул:

                – Встречай короба, Аид!!! Долг спора тебе возвращают мои дети кровью смертных. Одна лишь просьба – не мучай художника! Он отдал свой долг силой духа – золотом Богов!

                …Клёкот зависшего над ущельем орла известил о том, что пришло время трапезы.

                Громовержец посмотрел с грустью на Прометея и, тяжело вздохнув, пошел к колеснице.