Камень. Ножницы. Бумага. Часть 2. Глава 2

Глава 2

Занимался рассвет, когда мы с Юрием Сергеевичем выехали в Бакшу. Юрий Сергеевич, солидный, медлительный пожилой мужчина был сослуживцем Арсения Петровича, который посоветовал мне отправиться в родное село деда на машине, порекомендовав своего хорошего знакомого в качестве водителя. Поразмыслив, я поняла, что он прав, на машине будет гораздо удобнее, тем более  что ехать было недалеко – всего каких-то четыреста километров. У меня были водительские права, был раньше и автомобиль, но жила я в пяти минутах ходьбы от станции метро, а московские пробки достанут кого угодно. Поэтому я с легкой душой рассталась с машиной, которая  и так большую часть времени ржавела во дворе из-за моих постоянных командировок.
Поглядывая на дорогу, я  завела, было, разговор с водителем, но он отделывался односложными ответами, и я замолчала, поняв, что Юрий Сергеевич к разговору не расположен, или вообще не разговорчив. Обидно, дорога дальняя, но мне не привыкать. Прикрыв глаза, я попыталась уснуть.
- Алина, - услышала я сквозь дрему тихий голос водителя, - не хотите размяться?
Я открыла глаза – машина стояла на обочине у импровизированного маленького  рынка. Вдоль трасс в российской глубинке всегда торгуют, чем придется, чаще бабушки своей огородной продукцией, грибами, цветами, но иногда бывает и интересный товар, народными умельцами еще богата наша земля. С любопытством разглядывая местные дары, я медленно пошла вдоль рядов.  Завидев потенциальных покупателей, старушки загомонили:
- Иди сюда, дочка, посмотри какие огурчики! Свеженькие, в пупырышках! Дешево отдаю, - ласково заглядывала мне в глаза аккуратная бабулька в белом переднике и таком же белом платочке. 
- Да они у тебя горькие, Петровна, чего людей обманываешь? – возмутилась пышнотелая молодая женщина  – Попробуй  лучше мою землянику, сладкая, как поцелуй любимого, - задорно рассмеялась она.
- А ну, бабы, цыц! Хорош базарить! - раздался зычный мужской голос.
 И женский хор сразу стих!
Я подняла глаза и увидела,…нет, не былинного Добрыню Никитича, и не качка - рэкетира. За прилавком стоял, скорее, Дед Щукарь:  прищуренные маленькие глазки под грозно сомкнутыми кустистыми бровями сверлили меня строгим взглядом, дешевая китайская толстовка топорщилась на его щуплой фигурке, а редкая задранная вверх бороденка,  нелепо смотрелась  на маленьком морщинистом личике. Стараясь не рассмеяться, я опустила вниз голову…и замерла от изумления! Перед старичком на расстеленной мятой газетке расположились вырезанные из дерева фигурки сказочных героев: Иван - царевич на Сером волке, Василиса Прекрасная с лягушачьей шкуркой в руках, Емеля-дурачок на печи. Фигурки были настолько искусно вырезаны и живописны, что у меня перехватило дыхание.
- Сколько? – ошарашенно проговорила я.
- А сколько дашь? – язвительно произнес старик.
- Триста хватит?
- А все возьмешь?
- Конечно.
-Тогда хватит, - милостиво согласился он.
Я расплатилась с дедком, бережно завернувшим свои поделки в газету, но уходить не хотелось.
- А еще что-то подобное у вас есть?
- Что, понравились? – довольно рассмеялся он. - Это мой внук их вырезает.
- Сколько лет внуку-то? – поинтересовалась я.
- Пятнадцать стукнуло, - тяжело вздохнул он.
Ничего себе!
- Так он у вас талант! Его в художественную школу отдавать надо, - принялась я горячо уверять старика.
Дед помрачнел.
- Небось, из Москвы едешь? Ты глаза-то раскрой – где тут в нашей дыре художественная школа? Да и калека он у меня. Его в прошлом годе вот такая же машина здесь сбила, без ног парень остался. Эх! - махнул он рукой, - что с вами говорить-то. Вы в своей Москве с жиру беситесь!
Я молчала, да и что можно сказать в такой ситуации, не начинать же оправдываться, в самом деле!
- Ладно, - смилостивился дед, - если еще что надо, то могу сбегать, принести, я тут рядом живу.
Я оглянулась на Юрия Сергеевича, курившего в сторонке. Вряд ли он согласится ждать пока дед сходит домой.
- Давайте так. Я даю вам тысячу рублей, а завтра после обеда вы будете ждать нас здесь со своим товаром. Идет?
- Идет, идет, не сумлевайся, буду, как штык,- засуетился дедок.
- Зря вы так, - неодобрительно сказал водитель, подходя ко мне, - слышал я ваш разговор,  пропьет он ваши денежки и дело с концом. Эх, Россия – матушка!
Он затоптал окурок  и направился к машине.

Ровное гудение мотора убаюкивало, я покрутилась, но уснуть так и не смогла.  В голову полезла всякая ерунда, и я погрузилась в размышления. Больше всего меня волновали наши отношения с Лешей, я понимала: что-то было не так. Но что? Я чувствовала, что он меня любит, в этом я была уверена, но вместе мы бывали редко. И дело было не только в его работе и постоянных командировках. Сразу после нашего возвращения из Германии у него умерла мать. Повторный обширный инфаркт не оставлял надежд на выздоровление. Я изо всех сил пыталась поддержать его, но Алексей замкнулся. И виной была не только смерть матери, что-то еще мучило его, но что - я не могла понять. Вот и сейчас, просмотрев почту, я не нашла ответа на свое письмо.
- Ну вот, - услышала я довольный голос Юрия Сергеевича, - скоро будем на месте.
Машина свернула на проселочную дорогу, и я ухватилась за ручку двери – родные российские дороги давали о себе знать.
За окном замелькали луга и перелески, теплый летний воздух врывался в салон, картина сельского пейзажа была намного привлекательнее того, что я увидела в первый свой приезд. Я с теплотой вспомнила Дениса, может он сейчас тоже везет очередного пассажира, кляня раздолбанные дороги.
Село я не узнавала, зеленый убор деревьев и цветов в палисадниках скрасил убожество домов и дворов. Мы проехали по центру: у двухэтажного здания администрации были разбиты цветники, за деревьями виднелся купол нового храма, магазины были «украшены» рекламными щитами, а редкие прохожие с интересом оборачивались нам вслед.  Центральная улица, в конце которой стоял дом прабабушки, была довольно широкой. Я боялась, что не узнаю дом за зеленью деревьев, но у забора я вдруг увидела бабу Аню с ведром воды. Приставив ладошку ко лбу, она смотрела на нас.
Я выскочила из машины и направилась к старушке:
- Баба, Аня, вы не узнаете меня?
- Да как же тебя забудешь, сердешная моя. Рада, Алина, что ты приехала. По какой надобности теперь? – зачастила старушка, обнимая меня. - Пойдем, однако, в дом, там все и расскажешь. А это твой отец, что ли? – с любопытством взглянула она на водителя.
- Это…- начала, было, я, но Юрий Сергеевич неожиданно опередил меня.
- Здравствовать вам, мамаша, долгие годы, - широко улыбаясь, заговорил он. - Я знакомый Алины, зовут меня Юрий Сергеевич, а для вас, просто, Юра.
- Спасибо, милок, на добром слове, давай уж я тебя лучше по батюшке величать буду.
- Баба Аня, мы к вам с ночевкой, можно Юрий Сергеевич поставит  машину во дворе?
- Да чего же ты спрашиваешь? – засуетилась старушка, - конечно, можно. Давай, Сергеич, заезжай в ворота.
 Она открыла широкие ворота в конце забора.
- Здесь раньше скот загоняли, вот, вишь, ворота и остались, правда, жерди уже подгнили, - озабоченно закачала она головой.
- Показывайте, мамаша, куда подарки тащить, - сказал водитель, открывая багажник. Он стал доставать портативные баллоны с газом, которые мы купили по дороге, мешки с сахаром и мукой и прочие такие обыденные для горожан товары,  но дорогой подарок для пенсионеров из далекого российского села.
- Ой, уж как вы угадали, милые мои, я ведь без газа уже, почитай, второй месяц сижу, - запричитала старушка. - Алинка, да ты ведь разоришься с такими затратами, небось, тыщи истратила?
- Ничего, баба Аня, я гонорар получила, - смеясь, успокоила я ее.
Я, конечно же, не собиралась никому рассказывать о наследстве и дяде - бароне. Да и бабушка предупредила меня:
- Ты не знаешь деревенских. Это в городе день – два поговорят, да и забудут, сраженные другими шокирующими новостями. Вон по телевизору каждый день, какие страсти показывают, хоть не включай его. А ведь это все в нашем городе происходит. А в деревне народу мало, скучно, потом годами будут говорить:
- Это какая такая Алина? Внучка Володьки, который после войны завел в Германии  хахальницу – немку, а потом ее миллионы прикарманил?
Юрий Сергеевич, затащив в сени мешки и баллоны, пошел к машине, а я прошла в комнату.  На столе стоял букет кипрея, его розовые свечки распространяли слабый приятный аромат, пахло чаем и нагретым деревом. На душе стало спокойно и радостно, как в детстве.
Баба Аня суетилась, собирая обед, и я вызвалась ей помочь.
- Щас мы с тобой окрошечку быстро сварганим, - смеясь, подмигнула она мне, - я как раз все к ней приготовила. А картошка уже варится.
- А мне что делать?
- Ты давай облупи яйца и поруби их, а я пока зелень потолку.
Она достала большую миску, порезала  зеленый лук и укроп и стала толочь их толкушкой.
- Вот завсегда так делай, и окрошка у тебя будет не только вкусная, но и духовитая, -  весело приговаривала старушка.
- Баба Аня, я не поняла, почему у вас нет газа, что, Денис его больше вам не привозит?
- И-и, милая, да ты ведь не знаешь ничего. Денис-то давно уехал в Москву.
- А как же его бабушка?
Баба Аня тяжело вздохнула.
- Померла Лиза, месяца три, как померла. У нее ведь удар был, ну, этот, как его…
- Инсульт, - подсказала я.
- Во- во, он самый. Она почти год лежала. А Денис за ней ухаживал. Он ведь до ее болезни в Москве жил.
 Она вытерла руки фартуком и присела на лавку. Поправив выбившуюся прядку волос, продолжала:
 - Денис, не гляди, что деревенский, он парень не простой. Его мать шалопутная была, не сказать хуже. Она у Лизы одна была, не дал им Бог детей больше, вот Лизка ее и избаловала. Правда, девка красивая удалась: густая коса до пояса - это уж потом она ее обрезала - большие серые глаза. И фигурой не обижена, все при ней. Денис-то на нее похож, - вздохнула она. Ну, и решила она счастья в Москве попытать, поехала в институт поступать. А учиться не особо хотела, все хвостом перед парнями мела. Вот и не поступила, но домой не вернулась. Родственница у них в столице жила, приютила ее, да и на работу устроила в министерство  какое-то. Сначала она кульершей работала.
- Курьершей, - тихонько поправила я ее.
- Да, верно, а потом в секретарши выбилась, приглянулась она там какому-то начальнику. Ну, он девку и обрюхатил, а жениться-то не собирался, жена у него уже была.  Вернулась Танька домой, родила, да через месяц мальчонку и бросила.
Баба Аня замолчала, задумавшись.
- А дальше что было? – заинтересованно спросила я.
- Они ведь мне дальней родней доводятся, - задумчиво пробормотала она, потом встрепенулась и продолжала: - Татьяна умелась с очередным хахалем в Мурманск, туда многие наши  подались за длинным рублем. Вот с тех пор о ней никто и не слышал. Уж как Лизка ее искала, и в розыск подавала, и всех кто оттуда приезжал, расспрашивала, да только девка как в воду канула. Ну и пришлось Лизе самой мальчишку тянуть, муж ее к тому времени уже умер. Трудно ей было, ох, как трудно, да и мужа она очень любила, извелась вся. Мы помогали ей как могли. Денис- то хорошим мальцом рос, хулиганил, конечно, по мелочи, мальчишка же. Но он добрый очень, и бабку любил. Да и учился хорошо. А как школу закончил, тут его отец и нашел. Объявился! –  усмехнулась она. - Оказывается, его жена к тому времени умерла, а детей у них не было, вот он и разыскал сына. Денис сначала-то его признавать не хотел, но бабка уговорила, понимала она, как парню повезло.  Ну вот, Денис уехал в Москву, выучился там на экономиста, и стал работать у отца в этой, как ее…
- Фирме, - тихо подсказала я.
- Точно, в его фирме, но к бабке-то часто приезжал, и помогал ей все время. Все звал ее в Москву, но Лиза не соглашалась переезжать. Она к тому времени уже в районном центрее жила, Денис уговорил переехать. Ну, больницы-то у нас нет, а он боялся за нее, давление, да все такое.  Вот,… как в воду глядел. А когда она заболела, то он все бросил и приехал сюда.  Перевозить ее нельзя было, врачи запретили, вот Денис и остался с ней. Вот ведь какой мужик хороший! И красивый, и умный, образованный опять же, а счастье не дается. Женат-то ни разу не был, - тоскливо протянула старушка. - И что этим девкам надо? – с укоризной произнесла она, качая головой.
- Да может он сам не хочет жениться, - вступилась я за прекрасную половину человечества.
Баба Аня, хитро прищурившись, взглянула на меня.
- А ведь он, Алина, тебя все время вспоминал. Приедет ко мне, и обязательно хоть разок тебя вспомнит, да все вздыхает при этом. Видать, запала ты ему в душу. Ты бы разыскала его в своей Москве, ведь такими мужиками не разбрасываются.
- Да где же я его найду, Москва ведь не деревня, - попыталась я вразумить старушку.
-А я тебе адресок его дам, дал он мне его на всякий случай.
Добрая старушка смотрела на меня с такой надеждой, что я не отважилась отказать ей. Объяснять, что у меня уже есть любимый мужчина, я тоже не стала. Зачем? Я вздохнула и записала  адрес Дениса, может, и правда, пригодится когда-нибудь.