Камень. Ножницы. Бумага. Часть 1. Глава 10

Глава 10

- Да ты хоть понимаешь, что это значит для нашего журнала? – голос Глеба гремел на весь этаж. – Одно из первых лиц Госдумы! - Он вскочил и забегал, по своей привычке, по кабинету, размахивая руками. – Виталий Гуськов обещает поддержку нашему журналу. Нас будут читать депутаты!
- Вот этого я и боюсь, - устало произнесла я.
- Я, может, тоже побаиваюсь, - согласился Глеб.
«Только боимся мы, походу, разных вещей», - раздраженно подумала я. А вслух спросила:
 - Я не понимаю, почему его выбор пал на меня?
- Да здесь как раз все просто. Его водитель забыл на сиденье автомобиля наш журнал с твоей статьей о Гросс-лазарете. Он прочел твою статью. Статья ему понравилась, и он стал следить за журналом. А после  статьи о Вяземской битве и твоих прадедах остановил свой выбор на тебе. Как он сказал Главному, ему импонирует твой стиль. Я думаю, - добавил он, - его привлекла твоя манера эмоционального погружения в прошлое. Это твоя фишка.
«Вот только сомневаюсь, моя ли это заслуга», - думала я, крутя на пальце  перстень.
- А когда Гуськов узнал, что твой дед служил в том же городе, что и его отец, да еще и в то же время, он, вообще, пришел в восторг.
- Интересно, кто это ему сказал, что мой дед служил в Венгрии? – ехидно поинтересовалась я. - Дед ведь еще и в Алжире был, ты что же и туда меня пошлешь? - добавила я, а потом спохватилась, да уже  поздно было.
- Вот как, - расхохотался Глеб, - возьму на заметку.
«Да, язык мой до добра меня не доведет», - раздосадовано подумала я.
– А как же Германия?
- Да успеешь ты в Германию, - отмахнулся он. – Твоя поездка в Венгрию займет всего несколько дней. А потом я сразу отпущу тебя в Германию.
- В командировку.
- Хорошо, хорошо, - замахал руками Глеб.
- А почему бы Гуськову самому не поехать в Цеглед, ведь ему, наверное, интересно навестить город своего детства. И почему, вообще, такая спешка.
- Да просто  у него отец тяжело болен, а  возраст  солидный. Ты же  знаешь, что старые люди живут прошлым, вспоминая свою молодость. Вот и захотелось старому вояке узнать о месте, где он служил.  Ну, а насчет личной поездки, это ты загну-у-ла, - протянул он. – Тебе ли не знать наших братьев по перу. Сразу же начнут докапываться и растрезвонят на весь мир. Отец Гуськова приехал в Венгрию уже  после событий 1956-го года, но ведь в Венгрии существует четкое мнение, что мы были в то время оккупантами. Так что для тебя главное – это тоже держать язык за зубами.
«Ну вот, - тоскливо подумала я, -  вечно я куда-нибудь вляпаюсь». - А вслух произнесла:
- Хорошо, я, в принципе, согласна. А как я буду без переводчика, ведь венгерского я не знаю.
- Все продумано, не переживай, - обрадовался Глеб.- Переводчика тебе дадут из Госдумы. -  Он засмеялся, увидев мое вытянутое лицо. – Слушай, ты же журналистка, учись скрывать свои эмоции. – Я видел этого переводчика – отличный парень, с чувством юмора.
«Ну, хорошо хоть  не женщина, - облегченно вздохнула я. -  С мужчинами я с детства контактирую лучше».
- В Будапеште вас встретят работники посольства, -  продолжал Глеб. - Вам дадут машину с водителем, но номера на машине будут не посольские, чтобы не привлекать внимание. Ну, и водитель, я думаю, ты уже догадалась,  не простой. Так что будь настороже.
- Что, конкретно, я должна делать?
- То же, что и всегда, - ответил Глеб. - Берешь с собой ноутбук и подробно описываешь все, что увидишь и свои впечатления. Гонорар тебе выплатят, ну а поездка, разумеется, будет за счет Гуськова.
- А когда нужно ехать?
- Я позвоню тебе. Но, думаю, в самое ближайшее время. Так что собирайся. Да, а статья о Беларуси вышла классная, - довольно улыбаясь, произнес он. - Думаю, что заголовок нашей рубрики «Великая Отечественная в судьбах наших родных и близких» был подобран очень верно. Главный доволен, и  в этом есть и наша с тобой заслуга. Особенно твоя,  -  быстро добавил он, взглянув на меня.
« Да придется учиться скрывать свои чувства, - думала я, выходя из кабинета Глеба. – Давно пора».

Мама, услышав, что я еду в Венгрию, тяжело вздохнула. – Как бы я хотела снова побывать в  Цегледе, да и в Будапеште тоже!
- А разве ты была когда-нибудь в Будапеште? – спросила я.
- Была один раз. Я в пятом и шестом классах училась в школе-интернате в городе Кечкемет, который находится в тридцати километрах от Цегледа. Кстати, и Гуськов должен был там учиться. В нашем городе была только начальная школа.
- И ты не приезжала домой?
- Да нет, домой нас возили  на выходные. И школа была очень хорошая, современная. Но в таком возрасте очень тяжело жить вдали от родных, да еще в чужой стране, и я очень скучала по своей семье. Когда я училась в шестом классе, я была председателем совета  дружины, и меня послали на слет пионеров в Будапешт. Среди прочих мероприятий у нас была и встреча с первыми руководителями страны и командованием. В то время как раз приезжал с визитом Никита Сергеевич Хрущев, глава нашей страны.
- Ты видела Хрущева? – удивилась я.
- Я видела его даже дважды, он приезжал и в Цеглед. Ты знаешь, он ведь был без комплексов, очень прост в общении, запросто общался с женами офицеров, расспрашивая об их жизни и проблемах. Твоя бабушка тоже помнит эту встречу. Кстати о бабушке, - спохватилась мама, - нам нужно поехать к ним, она тебе расскажет больше о жизни в Цегледе, память у нее до сих пор хорошая.

Тетя Мила, встретив нас в дверях, шепнула:
 - Она не в духе, хоть вы ее отвлеките от мрачных мыслей.
 Бабушка улыбнулась, увидев меня.
- Не ждала тебя так быстро. Что-нибудь случилось?
- Все в порядке, бабуля. Просто, мне нужно поговорить с тобой. Понимаешь, я собиралась ехать в Германию, но придется поехать сначала в Венгрию. Меня к этому вынуждают обстоятельства.
- И что же это за обстоятельства? Или это секрет?
- Да нет никакого секрета. К нашему Главному редактору обратился Виталий Гуськов из Государственной  Думы, знаешь такого?
- Конечно.
- Он хочет, чтобы я поехала в  Венгрию и подробно описала  современную жизнь Будапешта и Цегледа  для его больного отца, который служил там.
Бабушка победно взглянула на маму и тетю Милу.
- Ну что я вам говорила? А вы мне не верили. Маразм, маразм, сами вы в маразме. Я же вам говорила, что отца Гуськова зовут  Николай, он был замполитом в нашем полку. Я хорошо его помню, да и Виталька этот, как сейчас перед глазами стоит.
- Убей меня, совершенно его не помню, -  пробормотала тетя Мила.
- Я тоже, - сказала мама.
Бабушка нахмурилась и начала рассказывать об их жизни в Венгрии.

В окне иллюминатора я увидела ровные квадраты городских кварталов столицы Венгрии и широкую ленту Дуная. В течение всего полета я изучала информацию о Венгрии и Будапеште.
Будапешт считается одним из красивейших городов Европы. Люди селились на этом месте еще несколько тысячелетий назад. В первом веке до нашей эры на высоком холмистом берегу Дуная жили кельты. Потом на этом месте кто только не жил:  готы, гунны, франки. С приходом римлян поселение стало римской провинцией, и было названо Аквинкум.  А в самом конце девятого века на Дунай пришли  воинственные кочевые племена мадьяр, предков венгров. Город  был переименован в Буду. Небольшой населенный пункт на противоположном пологом берегу Дуная назывался Пешт, и был раньше населен славянами.
В тринадцатом  веке  на высокой горе, которую позже стали называть Крепостной,  был построен укрепленный королевский замок – Буда. Вокруг него стали селиться жители, спасаясь от набегов татаро-монгольских орд, и  возник новый город, который тоже называли Буда. Во времена монгольского нашествия все три города были разорены. После  того, как татаро-монголы покинули Венгрию, замок Буда был превращен в крепость, а бывший Аквинкум стал называться Обуда (старая Буда) в противоположность  восстановленному новому городу – Буда. В 16-ом веке Буда и Пешт были оккупированы турками, и только через 145 лет  Будайская  крепость после длительной осады была  взята штурмом австрийскими войсками. Город был освобожден от турецкого ига и присоединен к владениям Габсбургов, королей Австрии. Началось бурное развитие  Буды, Обуды и особенно Пешта. Объединение трех городов было предпринято во время революции 1848 - 1849 гг. за независимость Венгрии, ее выход из Автро-Венгерской империи. Однако окончательное объединение трех городов в один под названием Будапешт произошло в 1873-ем году после образования отдельного венгерского королевского правительства. В восемнадцатом веке в Буде и Пеште началось крупное строительство. Дворцы, церкви, жилые дома, построенные в разных стилях, сохранились до наших дней.
В 1918-ом году страна была провозглашена республикой, а в 1919-ом  -  советской республикой. Потом к власти пришел адмирал Миклош Хорти, объявленный регентом. Он возглавил сопротивление социалистической революции. Хорти был инициатором участия Венгрии во Второй мировой войне на стороне Германии. В 1941-ом году  благодаря ему страна была вовлечена в войну против СССР. После отстранения Хорти от власти весной 1944-го года Будапешт был оккупирован немецкими войсками. Позже началось освобождение города советскими войсками. По окончании ожесточенных боев, которые длились несколько месяцев, четвертая часть всех зданий  Будапешта лежала в руинах.
 После войны город был отстроен и расширен за счет предместий.  Здания Будапешта, благодаря своей богатой истории, построены в разных архитектурных стилях. Самое знаменитое  и самое красивое здание столицы – Парламент -  построено в эклектическом стиле. В более древнем городе, Буде, расположены прекрасно сохранившиеся дома  в стиле барокко, ренессанса и неоготики. Величественный Королевский дворец венчает Замковую (Крепостную) гору.  Пешт – коммерческий центр города. Здесь находятся фешенебельные торговые комплексы, широкие проспекты…
Меня отвлек от раздумий голос переводчика  Никиты, который сидел рядом со мной.
- Алина, в Цеглед мы поедем завтра, а сегодня осмотрим Будапешт. Если вы не устали, мы сделаем это сразу по прилету.
  Конечно, я согласилась. Я украдкой разглядывала Никиту. В аэропорту я заметила, что он довольно высок, мне также бросилась в глаза его прекрасная осанка. Сейчас же я обратила внимание на коротко стриженые черные волосы, резко очерченные скулы, большие сильные руки  с красной загрубевшей на суставах кожей. Похоже, занимался боксом  -  решила я, вспомнив брата. Возраст около тридцати пяти. Боюсь, мой брат был прав, когда сказал, что без силовых структур  здесь не обойдется.
- Что-то не так? – весело улыбаясь, Никита повернулся ко мне.
- Что вы, Никита! Все в порядке. 
А про себя подумала:  « Ну, уж в краску тебе не удастся меня вогнать.  Придется быть с ним более внимательной, -  вздохнула я. Особо дружеских отношений у нас с ним, конечно, быть не может. Да и зачем они мне; через три дня мы расстанемся, чтобы больше никогда не видеться».
Никита продолжал пристально  смотреть на меня.
- А знаете, Алина, вы очень похожи на дочь Виталия Николаевича. Рост, лицо, прическа, даже походка одинаковая. Только Валерия немного старше. Вам ведь года двадцать три, не больше?
 В его глазах притаилась усмешка.
- Спасибо, конечно, за комплимент, но я, думаю, что в таком серьезном ведомстве, как ваше, обо мне теперь знают больше, чем я сама.
- Ладно, ничья, - захохотал Никита. -  А у вас острый язычок.

Пройдя таможенный досмотр и получив багаж, мы вышли из здания аэропорта. У выхода нас ждал водитель посольского автомобиля – невысокий полный, лет пятидесяти мужчина с приятным лицом. Широко улыбаясь, он поздоровался с Никитой. Видно было, что они встречались раньше; в чем не было ничего удивительного, учитывая характер их работы. Никита представил меня. Сергей Иванович - так звали водителя - крепко пожал мою руку. Его глаза под густыми бровями внимательно изучали меня несколько мгновений. Мы пошли к автомобилю, лавируя между блистающими затемненными стеклами туристическими автобусами, и сели в черный  BMW. Я украдкой оглянулась, пытаясь разглядеть, не появится ли где «Крейг», но никого не увидела.
Никита перекинулся несколькими словами с Сергеем Ивановичем, а потом обратился ко мне:
- Алина, позвольте мне быть вашим гидом. Понимаете, я волею судьбы родился в Будапеште и с детства обожаю этот город.
 Я прервала его:
 - Извините, Никита, вы можете общаться со мной не так высокопарно?  Я ведь не английская королева. И давай, в конце концов, перейдем на «ты»,- с досадой добавила я.
 Сергей Иванович оглянулся и с интересом посмотрел на меня.
 – Окей, - поспешно произнес Никита. – Хорошо, предлагаю не останавливаться на истории города, я заметил, что ты внимательно изучала ее в самолете. Хотя, конечно, достопримечательности города неотделимы от его истории. Ну ладно, Сергей Иванович, - обратился он к водителю, - Давай сначала проедем к Рыбацкому бастиону. - В Будапеште, Алина, - снова повернулся он ко мне, -  есть несколько обзорных точек, с которых можно любоваться панорамой города. И одна из них - площадка Рыбацкого бастиона, который был возведен на Крепостной горе в самом начале девятнадцатого века и не имел никакого оборонительного значения. Собственно, он был и задуман, как архитектурный фон для церкви  Матиаша – главного будайского храма.
Я прильнула к стеклу, рассматривая город. В окрестностях города улицы не отличались чистотой. Под деревьями кое-где стояли черные  мешки с мусором.  В одном месте я даже заметила отдыхающего под тенью развесистого дерева то ли бомжа, то ли, перебравшего в честь выходных, горожанина. И крайне мало машин, а те, что встречались нам, были почти все малолитражками. Когда я спросила Никиту, его ответ был прост: 
- Мадьяры живут, в основном, как и большая часть российских граждан, натуральным хозяйством. Только у них -  виноградники и сады, а не картошка и огурцы,  поэтому выходные дни они проводят на своих участках. Ну, а насчет малолитражек ты правильно заметила. Просто в Венгрии налог на автотранспорт зависит от габаритов автомобиля.
Чем ближе мы подъезжали к центру города,  тем разительнее менялось все вокруг. На улицах царили чистота и порядок, в подвесных корзинах и кашпо уже были высажены красивые цветы. У входов в здания, как и в Москве, в кадках росли миниатюрные деревья и кустарники.

У подножия Будайского холма, где мы вышли из машины, скопилась небольшая толпа  жаждущих подняться наверх на фуникулере.
- Пойдем по лестнице, - предложил Никита. – Оттуда открывается великолепный вид!
Я спешила, обгоняя Никиту, мне не терпелось увидеть город сверху. И я увидела его еще со ступеней! Никита что-то говорил про поверье о количестве ступенек, которые надо посчитать. Но я его не слушала. Какое поверье? Кто станет считать ступени, когда перед тобой открывается такая красота!
Внизу передо мной несла свои воды величественная река, вторая после Волги река Европы. На противоположном берегу – прекрасное здание Парламента, его белые резные стены были похожи на высушенные ветрами и солнцем кости скелета. Когда я добралась до самого верха, у меня захватило дух от открывшейся передо мной картины. В утренней дымке под лучами солнца перед нами лежал удивительно красивый и необычный город! В машине я сняла куртку, но мне все равно было жарко.  Весна, а погода  летняя. Какие все-таки молодцы предки венгров, что нашли такую благословенную землю для своих потомков!  И что мешало нашим предкам-славянам поискать для нас территорию с более подходящим климатом,  с досадой подумала я. Я видела, что и Никита с восторгом оглядывает окрестности. Видно и, правда, он влюблен в этот город.
- А знаешь, Алина, почему это сооружение называется Рыбацкий бастион? – спросил он меня. И не дождавшись ответа, с воодушевлением продолжал: - Раньше на этом месте была площадь с собором  и  рыбным рынком, где будайские рыбаки продавали свой улов. В средние века они построили крепостные  стены, чтобы защищать собор, и рынок в случае набегов неприятеля. Ну а позже, я уже говорил, здесь были построены эти конические башни. Всего их семь – шесть небольших и одна центральная. Они символизируют  семь племен, основавших венгерское государство. Видишь, башни соединены аркадами, украшенными колоннами. Но бастион – это слишком громкое название, все эти постройки носят декоративный характер. Правда, от этого их популярность не страдает, туристы очень любят это место. Слышишь звуки чардаша? Это играют уличные музыканты. Они играют здесь каждый день. Пойдем туда.
 Мы подошли к музыкантам поближе. Небольшой оркестр состоял из мужчин, одетых в белые рубашки с жилетками и темные брюки. На голове – шляпа с пером, играли они на скрипках, и были очень  похожи на цыган. Перед ними танцевали несколько девушек в широких цветастых юбках, белых блузках и отделанных лентами черных безрукавках. Медленная плавная мелодия сменилась быстрым ритмом, девушки жестами приглашали туристов танцевать с ними. Одна из них подхватила меня под руку и увлекла за собой.
 – Слушай, а у тебя здорово получается, - смеялся Никита, когда я, пытаясь отдышаться, отошла к парапету.
От парапета очень хорошо просматривались  белоснежные резные башни, которые, несмотря на простые формы, удивительно гармонично вписывались в окрестный пейзаж.
 – А из какого камня они сложены? Вот и здание Парламента, я вижу, сооружено из того же камня?
 – Это белый известняк, - ответил Никита, - из него построено много зданий в Будапеште.  Но пойдем дальше к собору. Этот храм был построен в тринадцатом веке по приказу короля Белы четвертого. Святой Матиаш был его покровителем.
 Я любовалась семисотлетним зданием собора, его черепичная крыша представляла собой разноцветную мозаику. У храма стоял памятник - конная статуя Святого Иштвана, первого короля Венгрии, который ввел христианство в стране. В руке у короля был большой крест, на голове золотой нимб, а по углам постамента – изваяния четырех львов, зорко стерегущих власть предержащих. А Никита продолжал:
 - В этом соборе  проходили коронации последних венгерских монархов из династии Габсбургов.  А сейчас давай спустимся к Будайскому замку.
 Мощеная булыжником извилистая улочка, по которой  мы шли, вызывала противоречивые чувства. С одной стороны, старинные дома с готическими окнами и маленькими двориками, надежно спрятанными за тяжелыми дубовыми дверями, возвращали вас в средневековье. В то же время, дома были окрашены в бодрящие розовые, желтые, голубые  цвета, придававшие им такой уютный провинциальный вид, что путешественник забывал и думать, что находится в самом центре одной из древнейших столиц Европы. Однако забавные люди эти венгры!
  - Это самая старая часть города,  -  словно подслушав мои мысли, сказал Никита. - Здесь еще сохранились средневековые дома. Давай заглянем в этот дворик.
 Он взял меня за руку и потащил к длинному арочному проходу во двор.  Когда мы вынырнули из сумеречного прохода, я увидела маленький мощеный дворик с какой-то позеленевшей от времени статуей в центре;  а в глубине двора в нише стены, увитой виноградом, была вырублена каменная скамья. «Наверное, много веков назад здесь прятались от взоров бдительных родителей  влюбленные», - подумала я.
 Мы вышли к дворцу.
 -  Ты знаешь, что Будайская крепость, - сказал Никита, -  была построена в 13-ом веке.  В первой половине 15-го века, когда  король Сигизмунд, стал императором Священной Римской империи, он перенес столицу в Буду и вместо простой королевской башни  построил новый  готический дворец. А во второй половине 15-ого века король Матиаш пригласил из Италии лучших архитекторов,  и они возвели прекрасные дворцы в стиле ренессанс. Буда превратился в красивейший город  Европы. Королевский дворец был расширен и реконструирован.  Он был страшно  роскошен!
 Я засмеялась.
 – Я что-то не то сказал? – опешил Никита.
-  Страшно роскошен – это сильно сказано!
 – Ну, извини, не заметил, забыл, что ты журналистка.
 – Да ладно, не парься, - ответила я, лукаво взглянув на него.
Но он, кажется, не заметил моей провокации, и с воодушевлением продолжал:
 -  Король Матиаш был самым крутым венгерским правителем средневековья. При нем Буда превратился в крупный культурный центр. Матиаш Корвин  ратовал за образование и собрал шикарную рукописную  библиотеку, о которой до сих пор ходят легенды. Но судьба у замка незавидная. На протяжении истории он не раз страдал от пожаров, ливней, грабежей.  Во время турецкого господства во дворце были конюшни, а когда турки отступали, они  сожгли и разграбили его, хотя сами же им восхищались. В 18-ом веке над руинами стали возводить новые здания в стиле барокко.  Однако в 1944-ом году во время освобождения Будапешта замок почти полностью сгорел. Восстановили его  уже после войны. Ну, а сейчас Будайский замок -  это целый комплекс дворцов и старинных зданий. Вон там – действующая резиденция президента страны. А в бывшей Королевской резиденции сейчас находятся Национальная галерея, Музей истории Будапешта, библиотека имени Сечени. Вот такая непростая история, - разведя руками,  заключил Никита.
 Мы медленно пошли вдоль замка, перед которым находилось множество отдельных скульптур и скульптурных групп, фонтанов, клумб, где уже были высажены цветы. Меня охватил прямо-таки щенячий восторг от открывшейся красоты!  Я почувствовала, что влюбляюсь в этот город.
Спустившись по лестнице, мы нашли Сергея Ивановича и поехали по Цепному  мосту, самому старому и  известному из восьми мостов столицы.  Его строительство связано с именем графа Иштвана Сечени, который был известным политическим деятелем-реформатором Венгрии  восемнадцатого века. Легенда гласит, что, когда   у него умирал   отец, графу необходимо было срочно переправиться из Пешта, в Буду.  Стоял декабрь, лед на Дунае был слишком тонким, чтобы идти по нему пешком и слишком опасным, чтобы переправляться на лодке. Графу пришлось ждать несколько дней, пока не нашелся какой- то отмороженный лодочник и не перевез его, а его отец за это время умер. У графа было время, чтобы поразмышлять о необходимости строительства моста через Дунай.  Мост был построен лучшими английскими специалистами, на въезде и выезде вас встречают четыре  грозных льва, по  два с каждой стороны.
Проехав по мосту, мы повернули к зданию Парламента. Вообще, Парламент показался мне самым необычным и красивым зданием, которое я когда-либо видела. Его главный фасад выходит на Дунай, откуда его лучше всего видно. На фасаде, на самом верху целая вереница скульптур венгерских королей и вождей. У главного входа  я не заметила вездесущих туристов. Когда я спросила об этом Никиту, он улыбнулся:
 – Туристические группы появятся здесь после обеда. Парламент ведь действующий, здесь с утра заседают депутаты. А к трем часам начнут подтягиваться туристы, вход в Парламент разрешен только группам с гидом. Могу тебе сказать, что интерьеры там великолепные, они пышно декорированы на средневековый манер, там много витражей и мозаичных панно. 
Когда мы любовались зданием отеля «Астория», который находится рядом с Парламентом,  Никита показал мне окна номера, где останавливался наш президент;  и предложил  отправиться к  площади Героев с ее главной достопримечательностью  -  памятником  Тысячелетия или Миллениума, как называют ее сами венгры. Проехав по широкому проспекту Андроши, мы выехали к площади Героев, которая  была оформлена к празднованию тысячелетия обретения венграми родины в 1896-ом году.  В центре площади красовалась высокая колонна с Архангелом Гавриилом на вершине. По преданию именно он указал венграм путь к Дунаю, явившись во сне их вождю. У ее подножия – вожди семи мадьярских племен. А за ней – две полукруглые колоннады со скульптурами, посвященными героям Венгрии.
  Все это было прекрасно, но я стала уставать от обилия впечатлений и количества, позеленевших от времени памятников. Да и голод давал о себе знать. Никита понимающе взглянул на меня и предложил пообедать в ресторане, рядом с площадью.
Ресторан производил впечатление. Небольшой зал был оформлен в национальном стиле: толстые деревянные, плохо ошкуренные стойки, такие же балки на потолке, на них – большие плетеные корзины и какой-то сельский скарб. На  одной из стен нарисованы крошечные окна, обложенные булыжником и такая же арочная дверь. В общем, сельский домик восемнадцатого, а то и более древнего века. Мы сели за грубо сколоченный деревянный стол, покрытый клетчатой скатертью. Официанты – молодой мужчина и девушка, весело болтающие за стойкой,  не обращали на нас никакого внимания, но стоило Никите окликнуть их по-венгерски, как официант тут же подошел к нам. Я заказала овощной салат и уху халасле, о которой мне с восторгом рассказывала бабушка. Эта уха приготавливается из разных сортов речной рыбы и красного перца. Правда, она очень острая. Но каково же было мое изумление, когда мне принесли мой заказ! На металлической стойке, на цепочке висел котелок, объемом не меньше литра! Овощная же тарелка была размером с хорошее блюдо. Никита, увидев мое вытянутое от удивления лицо, расхохотался.
 – Я забыл предупредить тебя, что порции в этом ресторане очень большие, поэтому его очень любят наши соотечественники. Здесь же всегда много наших туристов, они заказывают по одному блюду на двоих. А как ты знаешь, наши не очень любят давать на «чай», экономят денежки, вот официант и не спешил к нам. 
 Уха мне понравилась, острые приправы к ней были в отдельных соусниках, так что каждый мог добавлять их по своему вкусу. Правда, рыба была красная, по-видимому, форель. Ну что ж, двадцать первый век – время ассимиляции!
Когда мы пили кофе, я обратила внимание на сидевших за соседним столиком венгров - молодого мужчину и старика, оживленно беседующих о чем-то. Рядом с мужчиной стояла прогулочная коляска, где сидела маленькая, лет полутора девочка. Очаровательное дитя в кружевном чепчике и воздушном платьице с оборками уже давно строило мне глазки. Собственно, поэтому я и заметила их. Девочка, увидев, что я смотрю на нее, стала играть со мной в прятки: она закрывала один глаз ладошкой, а потом, лукаво улыбаясь, подглядывала сквозь растопыренные пальчики. Отец, заметив ее старания, громко расхохотался и что-то сказал.
 – Он говорит, что ее мама  сейчас на работе, девочка скучает по ней, вот и затеяла с тобой эту игру, - перевел Никита.
Он расплатился, и мы пошли к выходу. Я улыбнулась ребенку на прощание. А маленькая кокетка послала мне в ответ воздушный поцелуй! Мы весело смеялись, выходя из ресторана.
 – Это же надо, - удивлялся Никита, - вы уже в ясельном возрасте ведете себя, как взрослые женщины.
 Но я уже не слушала его. У машины рядом с Сергеем Ивановичем я заметила, стоящую ко мне спиной женщину. Когда она повернулась, мы обе застыли от неожиданности. Передо мной стояла моя точная копия! Только через несколько секунд, придя в себя, я поняла, что мы не совсем похожи. Глаза, у стоящей передо мной девушки, были черные, ну а губы… Губы – это нечто! Силиконовая долина! На брюнетке была роскошная туника алого цвета от Версаче. Я видела такую в бутике на Тверской. Стоит бешеные бабки! Тонкие кожаные черные брючки и высокие ботфорты были явно не по погоде, но смотрелись офигительно. Глаза девушки наливались гневом.
 – Ты кто такая? - прошипела она.
 - Виктория, дорогая, успокойся, – в голосе Никиты звучали умоляющие нотки. – Это Алина, журналистка, мы здесь по заданию твоего отца. Это не то о чем ты думаешь.
 Гнев, кажется, стал отпускать ее.
 – Я бы, может, и подумала,  ну уж слишком она похожа на меня. Только я, конечно, лучше, -  самоуверенно заявила девица, смерив меня презрительным  взглядом.
 Она повернулась к Никите.
- Дорогой, я здесь пролетом в Испанию. У меня всего четыре часа до самолета. И я хочу в кондитерскую «Жербо»,  -  она капризно поджала губы.
- Конечно, конечно, любимая, - поспешно произнес Никита. – Но почему ты здесь? Отец ведь запретил тебе появляться в Венгрии.
- Я соскучилась по тебе, - томно протянула капризуля. Она топнула ногой. – Так мы едем или нет?
- Сейчас, милая, одну минуту. – Никита отвел меня в сторону и тихо сказал: 
- Алина, извини, Сергей Иванович отвезет тебя в отель, ты отдохни, а вечером мы прогуляемся по городу.
- Что вы там шепчетесь? – закричала Виктория,  - ты, дрянь, оставь Никиту в покое, а не то…
Я молча подошла к ней и, наклонившись, шепнула  на ухо пару словечек из тюремного лексикона, которые слышала от брата, и при этом как бы невзначай наступила ей на ногу. Обуваясь в дорогу, я, конечно, выбрала удобные кроссовки, а не туфли на шпильке. Хотя и шпилька может служить  при необходимости отличным орудием. Красотка испуганно  взвизгнула и отскочила в сторону.
 Йес! В наше нелегкое время, когда хамство расцвело пышным цветом, иногда приходится прибегать к подобным методам. Я, как истинное дитя перестройки, не привыкла давать себя в обиду. Когда надо защитить себя или кого-то еще, я могу проявить и неприкрытую агрессию и показать незаурядное  знание ненормативной лексики. И поверьте, в определенных ситуациях это помогает гораздо эффективнее, чем интеллигентные выкрики, типа: - Как вы смеете? Что вы себе позволяете? Мотаясь по стране, я поняла, что с людьми надо разговаривать на том языке, который они понимают.
Я развернулась и направилась к автомобилю. На душе было мерзко. Никита пошептался с Сергеем  Ивановичем, тот  вздохнул, и уселся за руль.