Максим

Максим

Серый весенний день начался с легкого снега, который сыпался с серого неба на мокрую землю. Двое школьников лет двенадцати-тринадцати торопливо, но осмотрительно, шагали через грязь и подтаявший снег в сторону гаражей, на границе с лесополосой. Слева от гаражей покоился полуразрушенный корпус местной больницы, от которого начинался квартал гаражного кооператива, который тянулся к большому шоссе, ведущему за город.
Мальчики уже подходили к корпусу, как мимо проехала машина полиции, сидящий внутри мужчина бросил взгляд на идущих к лесу детей и равнодушно продолжил дремать, его напарник за рулем вообще не проявил интереса к детям. Двое же, при виде патруля, замерли и похолодели от страха, что к ним подойдут спросить «А что вы тут делаете, не в школе?». И придется врать про сигареты, что шли покурить, или попытаться убежать. Но патруль проехал мимо, и школьники тут же рванули за гаражи, пока никто не видит. Между железными коробками была своеобразная «комната», которая не просматривалась с дороги или из леса, в которой часто справляли нужду либо тайно курили подростки, либо просто пили – именно в эту комнату спешили дети.
- Нет никого? – Спросил запыхавшисьп школьник.
- Вроде нет…Не, нету. – Выдохнул аторой.
- Тогда давай, а то уже задолбался говно месить пока сюда дошли!
- Мож ну его на, а? Это тебе не пива выпить, блин…
- Че? Да на кой мы сюда перлись полдня, еще столько геморроя было с этой ксерокопией, чтоб просто в отказ пойти? Давай доставай!
Нехотя, но второй школьник снял рюкзак и окунулся в него с головой, в поисках скомканной ксерокопии, которую он вскоре извлек из его недр. Это была дешевая ксерокопия не желтоватой бумаге, изрядно помятая – видно, что ее часто и сильно прятали, но еще ни разу не читали.
- Вслух читать будем, кто?
- Ты дурак совсем? Клади ее на камень, про себя вместе читать будем. Еще не дай Бог кто услышит – совсем попадем.
Второй школьник развернул ксерокопию и разложил ее на большом куске бетона, чтобы можно было ее читать одновременно двоим.
- Все, давай читать, я уже заголовок начал… - Скомандовал первый школьник.

«Максим.

Это был хороший вечер пятницы, красивый бар в центре города, яркие огни. Внутри клуба много молодых людей, они раскованны и радостны, парни и девушки. На втором этаже клуба, за столиком у бара, сидит компания парней и девушек, среди них парень лет двадцати шести, с короткой темной стрижкой, бородкой и усами – это наш персонаж, его зовут Максим…»

Школьники читали первый абзац, после прочтения имени персонажа их дыхание участилось, второй школьник быстро огляделся по сторонам – никого не было.

«…
- Да ладно тебе, Макс! Они уже согласны, поехали ко мне с нами! – Друг Максима продолжал настаивать.
- Да я фиг его знает, скорее всего да. Сейчас позвонить надо, тогда точно узнаю. Налей мне пока… – Бросил Максим ,вставая из-за стола.
В клубе было шумно, чтобы сделать звонок Максим спустился в туалет, но там было не многим тише. «На улицу чтоль выйти?» – Мелькнуло у него в голове. – «Заодно и проветрюсь». И наш персонаж уверенно зашагал к выходу, минуя охрану, пошел по коридору к двери, отделяющей его от темной улицы.
Свежий воздух всегда бьет в лицо, когда выходишь на улицу из накуренного помещения клуба или бара – и Максим тоже почувствовал этот удар…»

На этих словах мальчики вздрогнули не то от волнения, не то от страха. Второй снова оглянулся – только шум машин и ветра.
- Да не ссы, это не удар, а воздух ему был! – Успокоил его первый.

«…
Выдохнув пар изо рта, Максим достал телефон и начал набирать цифры. Свет от дисплея освещал его лицо и выдавал его в кромешной темноте заднего двора клуба.
Он набрал номер и нажал «Вызов», и, ожидая ответа с той стороны, стал расхаживать по дворику. Трубку взяли, и он быстро погрузился в торопливый разговор, продолжая расхаживать по дворику, постепенно уходя в его дальний край, где стояли контейнеры для мусора.
В следующий момент Максим получил резкий удар плотной резиновой дубинкой по затылку, от чего вскрикнул и тут же упал на мокрый асфальт без чувств…»

- Блять, блять! – Вскрикнул второй школьник.
- Никогда такого еще не было! Давай дальше! – Воодушевился первый.

«…
Максим очнулся на стуле, его руки были привязаны к подлокотникам, ноги связаны, голова сильно болела и его тошнило. Он огляделся – вокруг были стены из голого бетона, холодное освещение ламп и прохлада. Скорее всего, он был в подвальном помещении. Присмотревшись, он разглядел перед собой темный силуэт человек и пару столиков рядом с ним – глаза еще не отошли от сильного удара, который сотряс ему голову и рассек кожу на затылке, кровь с которого уже запеклась на его шее.
- Аааа, кто вы? Где я??! – Максим закричал во все горло.
- Максим, не кричите – голос силуэта отвечал спокойно, с ноткой самоудовлетворения, - вы находитесь далеко и глубоко. Вы ведь знаете про тексты группы Z? Да, вы прекрасно знаете про них. Так вот, вы тут как раз для этого. Дело в том, что рассказ, названный вашим именем, начали читать – и вы оказались тут, на этом кресле. Собственно, вы уже не покинете это кресло. У меня имени нет, оно и не нужно, так что не спрашивайте. И прекратите кричать, слушайте.
Сначала я разобью вам молотком коленные чашечки…»

Двух школьников трясло от напряжения при чтении этих строк, они полностью отрешились от окружающего шума города и тонули в тексте, подобие которых никогда раньше не видели.
В ста метрах от них переходил дорогу хозяин гаража.

«…и на этом мы закончим. – Голос силуэта взял паузу.
Максим бился в судороге и холодном поту от выслушанной программы над своим телом, которую собирался воплотить человек в тени. Он кричал и умолял отпустить его, ведь он ничего не сделал и вообще никто – так, обычный человек на обычной работе, каких миллионы. Он угрожал тем, что это незаконно и умолял Читателя перестать читать текст, названный его именем».

Но Читатель (двое) продолжал это делать.
Хозяин гаража подходил к своей железной коробке, как увидел пару следов в грязи, ведущих за гараж. «Опять наркоманы или бичи, пожгут гаражи, скоты!» - Подумал он, и двинулся выгонять посетителей.

«…
Тень подошла к столику, Максим разглядел как человек надел длинные резиновые перчатки.
- Ну что, Максим, начнем?
Человек в тени взял молоток, ударил им по железному столику – звук удара эхом отразился от стен и атаковал привязанного Максима».

- Вы че тут делаете, сопляки?! – Прикрикнул хозяин гаража, зайдя в «комнату».
Школьники испуганно подпрыгнули, обернулись и окаменели от сраха.
«Ну все, приплыли…» – Подумали они одновременно.
- Че там у вас, а? Че за бумажка, дай сюда… Твою мать, ****юки малолетние… - Хозяин гаража отвесил оплеуху первому школьнику и вызвал полицию.

***

Преподаватель лет сорока, со слегка седеющими волосами, в сером пиджаке и без галстука, зашел за кафедру и руками приказал аудитории сесть и замолчать. Его взгляд был серьезен и серьезности он требовал и от студентов. Как-никак, тема читается один раз за все годы обучения и входит в итоговую аттестацию как одна из самых важных. Аудитория замерла в напряжении.
- Добрый день, коллегии. Пожалуй, начнем.
И так, ранее вы прошли тему классификации текстов до группы «W-Z», сегодня мы начнем ознакомление с этой группой. Как я понимаю, если вы здесь – это значит, что у всех есть допуск к изучению этой группы текстов, и вы прошли предварительную подготовку к работе с этими текстами, хотя я уверен вы и ранее про них слышали. Сегодня у нас будет вводно-обзорная лекция.
Вспомним, что предыдущие категории текстов, разрешенные для массового, общественного и публичного воспроизведения носят позитивный, педагогический, научительный характер и имеют фиксированную грань негативности и драматизма, включая жесткую границу допустимого насилия над персонажем в тексте. Как вы знаете, эти ограничения были достигнуты усилиями ряда организаций по защите прав литературных персонажей, еще в начале XXI века. В результате чего за литературными персонажами был признан ряд общечеловеческих прав; их чувства и переживания – ментальные и физические – были уравнены с чувствами и переживаниями человека, что повлекло масштабную ревизию доступной литературы в середине двадцать первого века.
Одновременно с этим был принят принцип «Ответственности читателя» за благополучие персонажа. Так, как вы тоже должны помнить, читатель несет ответственность за переживания персонажа во время его чтения произведения – т.е. акт чтения наделяет бытием персонаж текста и окружающий контекст, – что воспитывает в читателе социальную ответственность и ролевые модели. Поэтому, например, позитивные «хэппи энд» сказки занимают большую часть литературы в школьный период. Произведения т.н. «классической» литературы жестокого века, до принятия вышеназванных законов, были разделены на группы по возрастанию уровня жестокости, с соответствующим порядком доступа.
Например, тексты из группы W частично доступны для студентов высшей школы, в них входят многие тексты древних эпосов и классических произведений, исторических хроник с множеством неидентифицируемых по имени персонажей – что снижает уровень воспроизводимого над персонажем насилия. А так же произведения классиков, подвергшиеся мягкой цензуре, например «Гамлет» или русская литература Золотого века. И далее по тому же принципу.
Наверное, все из вас читали «Гамлета», когда поступили?
- Конечно читали! – Студенты ответили почти хором, вспоминая яркие впечатления от первого знакомства с литературой группы W.
- Не сомневался. – Преподаватель понимающе кивнул.
- А расскажите сразу про тексты Z! – Выкрикнул кто-то из глубины большой потоковой аудитории.
«Наглец, однако. Раньше студент был сдержаннее» - Подумал преподаватель, и отпил воды из стакана на кафедре.
- Тексты, точнее всего один текст, который на сегодняшний день принадлежит этой группе – являются самыми закрытыми и социально-опасными текстами. За их хранение, тиражирование и чтение следует уголовная ответственность, с отягчающими обстоятельствами. Собственно, до появления этого текста в конце XXI века, даже не было такой группы – Z. Она появилась в самом тексте как рефлексия неидентифицированного персонажа относительно текста, в котором он действовал. До этого классификация заканчивалась на категории X – документальные хроники, описания, протоколы и небольшой набор художественных произведений с высоким и детализированным насилием и наличием имен у персонажей, в случае художественных работ.
Категория Y появилась после категории Z, в нее входят тексты-подобия текста Z, но более низкого уровня и качества.
История текста Z до конца не ясна до сих пор, известно, что он появился в сети и виде листовок на улицах крупных городов в 2091 году, чем быстро привлек к себе общественное внимание и вызвал резонанс. Усилиями полиции и юстиции, к 2095 году текст Z стал практически недоступен для общественности, включая многие академические и специализированные круги. Так как он имел короткое время хождения, психологи так и не смогли составить полноценную картину психо-патологических и социально-девиантных отклонений в результате знакомства с текстом.
В этой связи известен пример, когда в 2097 году два школьника получили по 25 и 30 лет заключения соответственно, за насилие над персонажем. Хотя на суде они утверждали, что прочли только треть текста.
- Так что там, про что он вообще? – Голос из центра зала, казалось, единодушно выразил вопрос всей аудитории.
- Молодой человек, вы отдаете себе отчет, о чем вы спрашиваете? Согласно вашему плану обучения и закону о допуске к текстам групп «W-Z», вам доступно только общая характеристика текста в сжатом объеме. Записываем!
Так, хм. Текст Z уникален тем, что представляет собой образец заточенного насилия Читателя над Персонажем. Если в случае прочтения «Гамлета» или исторической хроники усваивается ролевая модель, некие нормы или исторические факты, что оправдывает этот уровень насилия даже над поименнованым персонажем, то текст Z является воплощением ментального и физического насилия над Персонажем, без научительной или моральной подосновы. Структура текста выстроена так, что в нем только один Персонаж обладает именем, и только он испытывает страдания в тексте. Отягчающим обстоятельством является тот факт, что Персонаж напрямую обращается к Читателю, умоляя его прекратить чтение, что по статистике 2094 года не остановило 98,2% осужденных за прочтение текста. Другой отягчающий фактор – название текста, которое состоит из имени персонажа, называть которое я не имею права. С литературной точки зрения, текст не богат красотой слога и живостью изложения, что подчеркивает его заостренность на натуралистичном описании процессов, не отвлекая читателя на сам слог.
Преподаватель сделал глоток воды и обвел взглядом толпу напряженных студентов.
«Пожалуй, это все, что им нужно знать о Максиме». - Решил преподаватель.

***

«…Человек из тени медленно вводил нож в тело Максима, который все еще был в сознании.
- Прекрати, прекрати читать! Хватит, прошу тебя! – Максим умоляет Читателя.
- Зачем, зачем ты просишь? Он продолжает читать. – Отвечает человек из тени. – Знаешь почему я медленно протыкаю твое тело ножом? Нож – это продолжение руки, я чувствую его вибрацию, когда прокалываю твою кожу, режу ткани, когда лезвие скрепит об твою кость, оттягивает кожу на другом конце тела и вновь прокалывает кожу, упираясь в спинку кресла.
А теперь повторим, Максим.
…»