Дорога к солнцу

                Дорога к солнцу сквозь дни и ночи,
                По ней идем все дальше ты и я, ты и я.
                Дорога к солнцу всегда короче,
                Когда с тобою рядом верные друзья.
                Влад Крутских и Волшебники Двора «Дорога к солнцу»

                We'll walk a thousand miles just to see for ourselves.
                Look behind our eyes
                Find our hell.
                And in the light of the sun we go.
                Through rain and raging snow
                To find the things we do not know.
                Machinae Supremacy «Through the Looking Glass»

Как пелось в одной песне, которую я слышал давным-давно в детстве, дрога проста, когда рядом с тобой кто-то идет. Удивительно, но можно поспорить с этим утверждением, хотя… Вряд ли в той песне подразумевалась именно эта дорога, именно этот путь, по которому я шел, иду и буду идти еще  очень долгое время.
Да, сначала полное одиночество невероятно утомляло, тишина давила на барабанные перепонки, а взгляду больше не за что было зацепиться, разве что за редкие  растения, камни, ручьи и…  О, да! И за золотую точку впереди, к которой и нацелен мой путь. Понятия не имею, хватит ли мне жизни, чтобы добраться до нее, но – черт возьми! – я готов рискнуть!
Дорога к солнцу. Солнцу? Солнце встает из-за восточных гор и садится в западное море, проделав путь по небосклону в чуть более (где как) двенадцати часов. Неужели к солнцу, которое вечно движется и замирает на лишь одну минуту в полдень, можно дойти? Неужели человек способен приблизиться к огромному раскаленному шару, оставшись невредимым?  Разве вообще возможно проделать такой путь? Вряд ли кто-нибудь ответит. Те, кто ушли, не вернулись. И кто знает, случилось ли с ними что-то в пути, хватило ли им рассудка и всех оставшихся дней, чтобы добраться до цели,  или  они все же сделали это, и дрога, выведшая их к солнцу, привела путников в настолько чудесный (или ужасный?) край, что желания возвращаться ни у кого не возникало?  Но почему-то в путь продолжают отправляться.
Говорят «дорога», но на самом-то деле она не одна – их множество множеств. И каждый идет по своей, и даже если ты начал путь с кем-то, продолжишь его все равно в одиночестве.  Дорога к солнцу – дорога к счастью, к тем надеждам, которые не оправдались. Дорога длинная и одинокая, дорога, о которой знают лишь то, что, ступив на нее, назад уже не вернешься. 
Дорога к солнцу. К солнцу? Оно сейчас стоит над головой и раскаляет землю, припекает голову и будто бы усмехается: «До меня тебе не добраться!»
Мне хочется фыркнуть ему в лицо, что я и делаю, подставляю под палящие лучи нос, щеки и растянувшиеся в улыбке губы. Я готов.
Другое солнце, то, к которому я держу свой путь, висит всего лишь точкой на горизонте,  не меркнет ни днем, ни ночью. Сверкает и будет сверкать, как маяк, приманивая к себе путников, таких, как я, которые уже очень долгое время не могут к нему подойти.
Дорога к солнцу. Путь длинный, не сложный, но одинокий. Ни человека, ни зверя, даже насекомые и те встречаются крайне редко. На многие-многие мили я единственный человек. 
Самая  ужасная опасность – споткнуться и сломать ногу. Оступиться и рухнуть с обрыва. Отравиться ягодами или водой.
Дорога к солнцу. Я начал этот путь давно и давно уже перестал считать дни. И все еще я продолжаю идти, ведь я еще жив, и, может, когда-нибудь  доберусь до своей цели.
Я иду по дороге к солнцу.
***
Кинув взгляд на запад (запад, потому что там садилось солнце, но разве можно быть уверенным на все сто?), молодой человек остановился. Через пол часа стемнеет. Стемнеет так стремительно и неуловимо, что он даже не сможет проследить этого. Не то, чтобы путник боялся идти ночью, но чувство усталости давало о себе знать, и юноша решил устраиваться на ночлег. Это была не первая и явно не последняя его ночь в этой дороге.
Через десять минут небо приобрело насыщенный фиолетовый оттенок, а облака окрасились в яркий розовый цвет. Золотая точка впереди на горизонте зажглась ярче. Свет постепенно уходил. Земля остывала. Ночью в степи всегда было  на удивление холодно.
Среди такого огромного и пустынного пространства горел лишь один огонек. Молодой человек сидел у костра и смотрел на все ярче и ярче сияющую золотом точку на горизонте.  Ее отражения сверкали у него в зрачках, и кто знает, о чем он думал в этот момент.
- Долго же еще мне идти, - громко произнес он, ни к кому не обращаясь. Да разве кто-нибудь мог бы услышать его слова? Он был совершенно один. – Дорога к солнцу.
Юноша усмехнулся, проведя рукой по подбородку, неприятно ощутив кожей ладони двухдневную щетину. Он тут же решил, что утром пора бриться. Он был еще совсем молод, на вид ему нельзя было  дать больше двадцати лет – вытянутое лицо, глубоко посаженные глаза, прямой нос, тонкие обветренные губы. Движения его были ленивы и неторопливы. Он то и дело кидал взгляд на золотистую точку на горизонте и как-то странно улыбался.
Когда совершенно стемнело, и только луна да звезды разгоняли тьму, он откинулся на спину, удобно устроившись на твердой земле и усмехнувшись себе под нос.
- Лишь звезды тебя проводят, - тихо пропел он, разглядывая созвездия. – И больше никто.
Замолчав всего лишь на  секунду, он начал песню заново:

Я вышел на этот путь
Один и давным-давно.
Кто скажет, что ждет в конце?
Никто? Ну а мне все равно.
Дорога к солнцу длинна,
Дорога идет вперед,
И в то же время проста.
Дорога не подождет.
Присядь на пару минут,
Вздохни и закрой глаза.
Ты здесь, на дороге, и тут
Никто не осудит тебя,
Что бросил ты все, что имел,
Лишь чтобы отправиться в путь.
Иди же вперед, как хотел
И только посмей свернуть.
Твой путь теперь навсегда
Мощен этой пылью дорог.
Солнце смотрит в тебя,
Хотя ты и весь продрог.

Он и сам не замечал, как голос слабеет, а его самого обволакивает сон.

Что будет в конце – секрет.
Один ты ушел туда,
Туда, где извечно есть свет.
Один, ты один навсегда.
Дорога легка, говорят,
Когда кто-то рядом идет.
Лишь звезды тебя проводят.
Лишь звезды и больше никто.

- Это грустно, - сказал голос, но путник уже спал.
***
К утру стало прохладно, и молодой человек проснулся, разлепив глаза,  и сразу же посмотрел на горизонт. Не исчезла ли золотая точка? Она никуда не делась. Путник потянулся с сожалением отметив, что костер погас, и если он хочет горячий завтрак этим утром, то ему придется собирать дрова и поджигать их снова. Будучи занятым этим делом, он забывал, как обычно кидать взгляды на горизонт. Через час путник двинулся в путь.
Ничего не изменилось – день начинался и заканчивался, как обычно. Смотря на свою заметную цель – единственный ориентир – он  с некой радостью отметил, что она стала больше. Ближе? Он замер посреди неизвестно кем протоптанной дороги, глупо чему-то улыбаясь.
- Первый рывок, - негромко похвалил он себя.
- С песней будет веселее, - сказал вдруг кто-то. – Даже с грустной песней, - добавил он.
Молодой человек замер, а потом резко повернулся. И хотя голос слышался именно из-за спины, позади никого не оказалось. Как и вокруг него, как и во всей равнине. Он был  один. Нахмурившись и подумав, что да, он слишком долго был в одиночестве, молодой человек продолжил свой путь. Но на этот раз спина его была напряжена, а рука с силой сжимала лямку рюкзака.
- Ну давай! – заныл голос за спиной. – Спой грустную песню!
Юноша сжал зубы и заставил себя не обращать на голос никакого внимания.
- Дорога легка, когда кто-то рядом. Лишь звезды тебя проводят, лишь звезды и больше  никто… - запел голос. Похоже, из всей песни он запомнил только последние две строчки. – Лишь звезды и больше никтоооо! Подпой мне! Ты же знаешь песню целиком!
Путник замер и вздохнул. Голос ждал.
- Подпеть? – тихо переспросил юноша.
- Так веселей, - согласился голос.
- Я вышел на этот путь… - тихо начал молодой человек.
- Пу-у-у-уть, - протянул за ним голос. – Давай! Я хочу выучить песню!
Путник согласно кивнул, сглотнув ком в горле, и запел, вновь двинувшись вперед. Впервые за все это время его глаза смотрели на золотистый огонек на горизонте, но не видели его. Все мысли юноши занимал голос, который тянул за ним слова песни. Тянул фальшиво, сбиваясь с ритма, но с явным воодушевлением и довольством. Был ли этот голос реален или же являлся всего лишь выдумкой сошедшего с ума путника, юноша не знал и, если честно, боялся узнать правду. Оба варианта давали повод для паники.
- И больше никто-о-о-о! – Пропел голос, затянув последнее «о». – Грустная песня.
- Нравится? – осведомился путник, не поворачивая головы. Он знал, что смотреть не на кого.
- Еще как, - согласился голос. Он не был ни молодым, ни старым. Он мог принадлежать как и человеку возраста юноши, шагающего по дороге к солнцу, так и уже мужчине в возрасте.
- А другие песни, - спросил молодой человек. – Их знаешь?
- Нет, - беспечно отозвался голос. – Эта первая.
- Ни разу песен не слышал?
- Твоя разбудила меня вчера, - сказал неизвестный. – Она была удивительно грустной. Лишь звезды и больше  никто…
- А ты?
- А что я? – не понял голос.
- Ты меня провожаешь, - пояснил путник.
Неизвестный издал какой-то звук – не то хмыкнул, не то фыркнул. Причем сделано это было не за спиной юноши, как раньше, а справа от него и очень близко. Молодой человек вздрогнул и невольно сделал шаг в сторону.  Похоже, невидимка не обратил на это внимания.
- И правда, - протянул он. – Значит, песня теряет смысл?
Юноша пожал плечами, осторожно косясь в ту сторону, откуда, как ему казалось, идет голос.
- Ты знаешь другие песни?
Юноша кивнул.
- Спой.
***
Спустя песен пять, устав и порядком охрипнув, путник решил-таки задать голосу вопрос, который его волновал, но потом подумал, и предпочел зайти издалека:
- Ты меня видишь?
Голос, продолжавший тянуть слова последней наиболее понравившейся ему песни, осекся и возмутился:
- Конечно! Я же не слепой!
- А я, похоже, ослеп, - пояснил юноша. – Я тебя не вижу.
- Ну и что? – не понял голос.
Путник пожал плечами.
- Это напрягает, - доверительно сообщил он. – Мне кажется,  что я сошел с ума.
-  А  при чем тут я? – не понимал голос.
Юноша не ответил. Он не знал, что сказать. Голос, явно решив не заострять на этом внимания, снова запел про звезды, позволяя путнику немного подумать над происходящим. Да, это логично, что голос не понимает настолько откровенных намеков. Он никогда не признает себя всего лишь плодом воображения путника, проведшего в  одиночестве огромное количество времени. Но стоило как-нибудь разговорить его, задать вопрос прямо. Может быть, тогда он исчезнет, и юноша поймет, что с его головой что-то не то, а может быть, он расскажет что-то такое, что позволит молодому человеку поверить, что в этом пути он больше не один. И кто знает, может быть, на самом деле дорога к солнцу окажется гораздо легче вдвоем.
- Ты сказал, что я тебя разбудил, - начал он разговор.
- Не ты, а твоя песня, - сказал голос совсем рядом. Юноша даже не попытался отпрянуть. Голос так легко менял направления: то был сзади, то спереди, то по бокам, а то и вовсе забегал вперед и кричал ему откуда-то издалека.
- Ты спал, - не стал  заострять внимание на том, что песню пел он, продолжил юноша. – Где ты спал?
Голос промолчал. Молодой человек уже было подумал, что он действительно был всего лишь его разбушевавшейся фантазией, но тут  невидимка подал голос:
- Где-то спал. Разве это важно?
- Не знаю. Но разве тебе самому это не интересно? – спросил юноша.
- Нет. Я уже не там, я тут, рядом с тобой.
- Я не могу тебя видеть, - решил зайти с другой стороны путник. – Как ты выглядишь?
- Как? – задумался голос. – Руки, ноги, нос. Рот и язык. Все, что нужно есть.
- Так ты человек, - вздохнул с облегчением юноша.
- А ты человек? – спросил голос.
Юноша согласно кивнул.
- Тогда я не человек, - тут же отринул эту теорию голос. – Я на тебя совсем не похож.
Молодой человек удивился, но решил не ломать голову, понимая, что голос все равно не поймет его объяснений. С ним нельзя было говорить намеками, он их не понимал. Поэтому юноша решил задать вопрос прямо и честно.
- Ты придуман мною.
- С чего ты взял? – тут же спросил голос.
- Ты проснулся в моей голове, значит, ты всего лишь плод моего воображения. Мне уже не кажется, я знаю, что сошел с ума, а ты мой личный глюк, - выговорив все, молодой человек почувствовал себя спокойнее. Сумасшедший никогда не признает, что он тронулся умом.
Голос ничего не говорил. Исчез ли он, или же думал  над сказанным, но путник не слышал его, что было весьма странно, если учесть, что раньше он не замолкал больше, чем на пол минуты.  Дорога продолжалась как всегда. Юноша шел и смотрел на горизонт и все больше и больше радовался. Нет, точка действительно стала гораздо больше. Это говорило только об одном, он достигнет своей цели рано или поздно. Время шло, юноша шел. Небо начало темнеть. Прошел и день. Пронесся мимо так незаметно со всеми этими переживаниями, голосом, его внезапное исчезновением.
Устраиваясь на ночлег, путник подумал, что зря спугнул своего спутника. Укладываясь спать, он тихо пробормотал, глядя на золотистую точку:
- Прости. Ты не глюк, конечно. Вернись, прошу.
***
С утра путник встал с первыми лучами солнца, поднявшихся на востоке.   Взгляд его лишь на секунду задержался на золотистой точке, а потом он обвел пространство вокруг себя. Что он хотел там увидеть? Посидев и подождав некоторое время, он вздохнул и принялся собираться. Может быть, стоило позвать невидимку? Юноша только сейчас понял, что понятия не имеет, как его называть, да и выглядеть глупо, прежде всего перед собой, не хотелось. Голос исчез, так зачем звать его? В конце концов вчера он уже предпринял такую попытку, но она, похоже, не увенчалась успехом.
Через час он снова двинулся в путь. В голове носились мысли, он даже не замечал, как переставляет ноги, всецело поддавшись им.
«Сумасшедший никогда не признает, что он псих», - думал юноша. - «Я, похоже, все же сошел с ума.  Потому, что жалею, что прогнал его».
Может быть, его вечное и не прекращаемое бормотание и пение немного раздражало, но с ним можно было поговорить. Поговорить глупо и бессмысленно, запутавшись в непонятной логики невидимого собеседника, созданного рассудком психа, но все же поговорить. А ведь дорога действительно становилась короче, когда кто-то вечно занимает твои мысли.
Отвлекшись от своих мыслей, юноша посмотрел на горизонт. Нет, ему не казалось, он определенно начал приближаться к своей цели. Горизонт приближался. Путник посмотрел в небо. Обычное, настоящее солнце стояло у него над головой – пребывая в своих мыслях, молодой человек даже не заметил, как прошел уже около четырех часов. Решив остановиться на привал, он скинул свою сумку на  землю.  Чуть впереди виднелись деревья, видимо там располагался небольшой подлесок, возможно, там был и ручей, где можно было бы пополнить запасы воды и какие-нибудь кусты с ягодами или даже полянка с грибами.  Чтобы добраться до подлеска следовало свернуть с дороги и отклониться чуть-чуть вправо, но юноша решил, что, пожалуй, туда стоит заглянуть. Посидев еще минут с двадцать, он поднялся и свернул с протоптанной дороги в пожухлую, выжженную солнцем траву, направляясь в сторону деревьев.
Спустя час он был на месте.
Деревья росли рядом с небольшим прудом, в который из-под земли впадал небольшой ручеек. Сбросив вещи в траву, которая под тенью деревьев была гораздо насыщенного зеленого оттенка, чем та, что росла на равнине, юноша первым делом полез в воду. В пруду оказалась рыба, которую он распугал. С радостью отметив, что сегодня ужин будет состоять не из одних кореньев, юноша минут через десять вылез на траву, где растянулся с блаженной улыбкой на губах. Надо было дать время рыбе успокоиться.
Поползав в поисках рыбной наживки, путник принялся  делать удочку. Он то и дело глядел на горизонт, но из-за деревьев золотистой точки видно не было. Это немного нервировало юношу, и он, оставив недоделанную удочку на траве, направился в сторону дороги. Убедившись, что «солнце» никуда не делось, путник вернулся к пруду и занялся рыбной ловлей.
Вечером, когда уже начало темнеть, он наслаждался жареной рыбой. Закончив с ужином, он лег на спину и закинул за голову руки. Над головой шелестела от тихого ветерка листва, где-то в кустах стрекотал сверчок. Юноша отметил, что давно не спал в местах, где присутствует хоть какой-то шум.
- Я, наверное, даже уснуть не смогу, - усмехнулся он, поворачивая голову в ту сторону, откуда доносились звуки. – Я вышел на этот путь…
- Один и давным-давно-о! – запел за ним голос.
Юноша резко подскочил, уставившись вокруг себя. Сердце бешено и в то же время радостно забилось.
- Что замолк? – спросил голос недовольно.
- Ты здесь? – облизнув пересохшие губы, молодой человек повернул голову вправо, откуда голос и слышался.
- Ну да, а где я еще могу быть?
- Но ты молчал весь день! – Придя в себя, путник возмутился.
- Ты тоже, - как ни в чем не бывало парировал неизвестный.
- Но я думал, что ты исчез.
- Никуда я не исчезал, - обиделся голос. – Это ты за весь день ни звука не произнес.
- Я звал тебя вчера, - напомнил юноша. – Почему ты не откликнулся?
- Я откликнулся, - не согласился невидимка, - но ты спал. А потом весь день молчал!
Кажется, он готов был укорять молодого человека в этом вечно. Юноша провел рукой по лицу и улыбнулся.
- Я рад, что ты тут, - тихо произнес он.
- Я тоже, - кивнул голос. – Если я действительно проснулся в твоей голове, там было удобно спать, однако я рад, что проснулся. Наверное, я очень долго спал.
- Очень долго, - улыбнулся путник. – Так ты пойдешь со мной?
- К солнцу? – уточнил голос. – Конечно. Дорога к солнцу всегда короче, когда с тобою рядом верные друзья!..
- Где ты это взял? – спросил путник. – Я не пел тебе такой песни.
- Сам придумал, - довольно сообщил голос. – Хочешь спою?
- Давай завтра, когда двинемся в путь. Сейчас я устал. А ты вообще спишь?
- Я уже спал. Больше не хочу.
- А я должен поспать. Разбуди меня утром.
Юноша закрыл глаза и с улыбкой погрузился в сон.
***
Голос его не подвел. Как только первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, он запел:
- Дорога к солнцу всегда короче, когда с тобою рядом верные друзья!..
Юноша потянулся и сел, с усмешкой глядя туда, откуда, как ему казалось, доносится голос его невидимки.
- Слушай, - произнес он, зевнув. – А как мне тебя называть?
Голос замолчал, явно удивленный этим вопросом. Повисла тишина, и молодой человек понял, что надо бы невидимке помочь понять, что же он от него хочет.
- Ты можешь называть меня Путником, - предложил он. – Понимаешь? Некое прозвище.
- А оно очень нужно? – неуверенно спросил голос.
- У всех людей есть имена, или прозвища, - сообщил Путник. – Даже у животных есть свои имена. Даже рыбы их имеют. Ту, что я ел вчера, назвали окунем.
- Окунь, - просмаковал новое слово голос. – Дурацкое имя.
Юноша засмеялся, поднимаясь на ноги.
- Так как ты хочешь называться? – спросил он, направляясь к пруду. Вода в нем была холодная, но это не остановило молодого человека от прыжка в нее. Всплыв и встряхнув головой, он сделал несколько больших гребков и выбрался на середину. Ноги щекотали проплывающие где-то внизу в воде рыбы и росшие на дне водоросли.
- Называй меня Другом, - сказал голос рядом.
Путник вздрогнул и чуть не ушел под воду головой. Он и подумать не мог, что невидимка сунется за ним  в воду. Однако голос шел у него над головой не так высоко.
- Ты хочешь называться Другом? – уточнил юноша.
- Да. Я буду тебе другом. Ведь дорога к солнцу всегда короче…
- Когда с тобою рядом верные друзья! – весело подхватил Путник. – Спой-ка мне свою песню.
Голос, явно довольный просьбой своего друга начал петь. Слушая немного фальшивый тенор невидимки и отчего-то улыбаясь, юноша проплыл весь пруд, и вылез на берег только когда песня была окончена.
- Хорошая песня, - согласился он, подходя к одежде.
- И не грустная, - сказал голос.
Путник, натянув рубашку, уставился на пустое место перед собой и нахмурился.
- Я смогу тебя увидеть? – спросил он.
- Не знаю, - честно отозвался Друг. – А ты так этого хочешь?
Путник пожал плечами, натягивая штаны.
- Хотелось бы. Мы, конечно, можем поговорить, но я бы хотел не только слышать, но и видеть тебя. Иногда я думаю, что ты у меня за спиной, а оказывается, что справа или слева.
- Ты хочешь, чтобы я всегда был у тебя за  спиной? – удивился голос.
- Нет, - покачал головой Путник. – Я просто не могу понять, где ты, если не вижу тебя.
- Ну, может, когда мы дойдем до солнца, то ты сможешь меня увидеть, - предположил Друг.
- Хотелось бы, - согласился молодой человек, сев на траву завтракать оставшейся со вчера холодной жареной рыбой. – Ты ешь? – спросил он, проглотив кусок.
- Нет, - отозвался голос. – Зачем? Почему ты ешь?
- Потому что я голоден, - пожал Путник плечами. – Люди едят для того, чтобы пополнить запасы энергии, чтобы можно было продолжать идти.
- Но я не голоден, но могу идти.
- Тогда, считай, тебе повезло, - усмехнулся Путник.
Дальше голос пел песни, пока юноша завтракал, набирал во флягу воду и собирался продолжать путь. Пел он и пока они возвращались на дорогу, а там уже ему вторил Путник.
-  У тебя запас энергии, я смотрю, никогда не иссякает, - усмехнулся в конец охрипший юноша.
- Но почему у тебя иссякает? – искренне недоумевал голос. – Может быть, тебе стоит еще раз поесть?
- Стоит, - согласился Путник, - но этого все равно будет мало. Делаем привал.
- Опять привал, - проворочал голос. – Ну, если ты не можешь петь, тогда давай я тебе спою.
Путник пожал плечами, усаживаясь на земле.
- Проснулся в чужой голове, - начал петь Друг.
Путник, как только услышал начало песни, тут же поперхнулся водой и закашлялся, удивленно глядя на то место, откуда доносился голос невидимки. Тот же, не обратив на замешательство молодого человека ни малейшего внимания, продолжил:

- Меня разбудили слова
Песни грустной. Она
Важна так была тебе.
Ты пел о грустных вещах,
Что стал ты один на земле,
Что многое время тебе
Бродить  по дороге во снах.
Ты пел, что остался один,
Что бросил ты то, что имел.
Ты грустную песню пропел,
Но ты одиноким лишь был.
Слова разбудили меня,
Слова те, которые пел.
Меня разбудить не хотел,
Но только хотели слова.
Никто не проводит тебя,
Лишь звезды посмотрят с небес,
Их свет постепенно б исчез,
Но тут проснулся вдруг я.
Теперь ты идешь  не один,
Я буду с тобою всегда.
Я провожу тебя.
Ты одиноким лишь был.
К солнцу идем мы вдвоем,
Быть может, я просто глюк.
Может, я просто трюк,
Но к солнцу мы вместе дойдем.

Друг замолчал, но Путник так и сидел, уставившись на горизонт и думая о чем-то своем.
- Знаешь, - тихо произнес он, - ты прав. Тебя разбудила моя песня. Моя грустная песня. Я действительно был один, мне действительно нужен был друг. Поэтому ты и проснулся.
- Ты говоришь так, будто расстроен, - подметил голос.
Юноша спохватился и велел взять себя в руки. Согнутая спина распрямилась, а на его сосредоточенном лице появилась улыбка.
- Расстроен? С чего ты взял? Я только рад, что ты проснулся, Друг.
- Ты думаешь, что я плод твоего воображения, - не купился на дешевые трюки голос. – Я не обижаюсь, но хочу доказать тебе, что даже если я проснулся в твоей голове, я более, чем реален.
- Я тебя не вижу, - напомнил Путник.
- Как только дойдем до солнца, я покажу тебе, кто я есть.
Оба замолчали. Путник внимательно слушал тишину, боясь, что голос опять обиделся и замолчит на весь день. С него станется.
- Ладно,  - произнес он, спустя какое-то время. – Идем дальше. Споем песню?
***
С наступлением темноты Путник решил устраиваться на ночь. Разведя костер и пожарив остатки рыбы, которые он взял с собой, юноша начал смотреть на горизонт.  Друг пел свои песни. Придуманные им стихи были детскими и наивными, но голос так гордился ими, что не замолкал ни на секунду. Кажется, он порой придумывал новые куплеты прямо с ходу, потому что зачастую в них не было ни ритма, ни рифмы. Самому невидимке это, впрочем, нравилось.
- Друг, - позвал Путник, когда голос на некоторое время затих, явно подбирая рифму к слову «закат».
- Что? – встрепенулся тот.
- Скажи, ты тоже уверен, что мы приблизились к солнцу? Я уверен, что оно было раза в два меньше еще в тот день, когда я впервые услыхал твой голос.
- Чему ты удивляешься?
- Я очень много был в пути, - пояснил Путник,  - я прошел столько, сколько не прошел за эти два дня, но ни разу не замечал, чтобы хоть сколько-нибудь приблизился к солнцу. Но сейчас это очевидно. Это хорошо, но… Но непонятно.

-  Дорога к солнцу, сквозь дни и ночи,
По ней идем все дальше ты и я, ты и я.
Дорога к солнцу всегда короче,
Когда с тобою рядом верные друзья!

- Что? – встрепенулся юноша. – Что ты сказал?
- Спел, - поправил Друг. – Не сказал, а спел. Я уже пел тебе эту песню, помнишь?
- Да, но тогда я не обратил на это никакого внимания, но теперь… Разве не очевидно?
- Что очевидно? – не понимал голос.
- Ты же сам придумал эти строчки, как ты можешь не понимать смысла? – даже в какой-то степени рассердился Путник. – Я не приблизился к цели ни на сантиметр, когда был один, но стоило тебе появиться, как солнце стало гораздо ближе! Дорога к солнцу всегда короче, когда с тобою рядом верные друзья! Это ты! Это из-за тебя мой путь сокращается!
Друг молчал. Если бы у него было лицо,  Путник обязательно в него бы заглянул, пытаясь прочесть выражение, но, поскольку голос был всего лишь голосом и видимым быть просто не мог, юноша не знал, что ждать от этой тишины. Она перестала ему нравиться еще с  того момента, как голос замолк в первый раз.
- Если бы ты был видимым и я мог к тебе прикоснуться, - произнес молодой человек, чтобы только разрушить тишину, - я бы тебя расцеловал.
***
Удивительно, как становиться легко идти, когда понимаешь, что твой путь не напрасен. Дорога к солнцу сокращалась с каждым пройденным шагом, и я был счастлив. Счастлив как никогда. Рядом со мной был мой Друг, всего лишь голос, который зачастую не понимал простых слов, но который согласен был разделить трудности моего пути. Готов был его скрасить своим присутствием. И даже если он на самом деле всего лишь плод моего воображения, меня это больше не пугало – с его появлением ничего не испортилось, наоборот, все только стало лучше. Он был моим другом, и какая разница, что он всего лишь глюк? Разве друзья бывают не нестоящими? Для меня он был настоящим. Я ему верил. Когда мы дойдем до солнца, я смогу его увидеть и даже пожать ему руку.
Я понятия не имею, что ждет меня в конце моего пути, что ждет нас, но верю, что вдвоем мы сможем это вынести. Мы дойдем к солнцу.
Мой друг поет песни, его голос такой же счастливый, как и моя улыбка на лице. Я даже забываю о том, что устал, пока он поет свои наивные и совсем не грустные песни. Я начал свой путь давно, и теперь с уверенностью могу сказать, что совсем скоро его закончу. И я не буду один.
***
Путник устало опустился на траву, что росла по обеим сторонам дороги. Посидев с минуту, он откинулся на спину и закрыл глаза. Рядом послышался шорох и вздох.  Юноша даже не обратил на это внимание – он знал, что это Друг. Пару дней назад он начал слышать не только его голос, но и шаги и другие шумы, которые невидимка создавал. Это было, несомненно, хорошо. Получается, Друг не такой уж и глюк, ведь он явно имеет тело, а не только голос. Или, с грустью понял Путник, его сумасшествие достигло своего апогея.
«Нет, апогей будет, когда я его увижу»,  - усмехнулся про себя юноша.
- Ты будешь есть? – спросил Друг. – И спать?
- Да, - согласился Путник, не открывая глаз и отмечая, что голос у него грустный, ему явно не хотелось сидеть еще одну ночь с собой наедине.  – Ты  чего-то тихий сегодня.
- Я? – переспросил Друг. – Мне нечего петь. Все старые песни уже надоели.
- Придумай новую, - пожал плечами юноша. – Ты же умеешь.
- Я уже все, что можно, придумал: про тебя, про себя, о солнце и звездах, даже о молчаливых рыбках песню написал. О дружбе песня есть, о дороге тоже…
Путник усмехнулся и сел, начав разбирать вещи.
- Ты точно ребенок малый, - сказал он.
- Ты постоянно это говоришь…
- А ты не перестаешь им быть, - отрезал Путник. – Песен о звездах много, о солнце тоже, как о том, к которому мы идем, и о том, которое светит с неба. О чем-нибудь одном может быть много песен.
Голос задумчиво молчал. Путник разжигал костер, намереваясь сварить в котелке картошку, которую откопал по пути сюда. Оглядевшись по сторонам, молодой человек нахмурился. Воды у него было не так много и не стоило тратить ее всю на варку. Подумав, что где-то тут точно будет ручей, Путник встал.
- Я пойду искать воду. Останешься или пойдешь со мной? – спросил он.
-Тут скучно, - сразу же был ответ.
Путник направился в ту сторону, где росло несколько деревьев. По своему опыту юноша давно знал, что там, где растут деревья и кусты, обязательно протекает ключ.  Идти было не близко, и изнеможенный Путник едва переставлял ноги. Голос шел рядом, что было отлично слышно и видно: он оставлял в траве, что была юноше по колено, широкую просеку.
- Но как это? – вдруг спросил невидимка. – Как я могу придумать новую песню о звездах, если уже есть одна? Все слова уже заняты.
- Придумай новые, - сказал Путник. – Скажи другими словами.
- Но как? – голос явно не понимал этого.
- Одними словами не ограничиваются. Придумай песню, где ты летишь среди звезд, а не смотришь на них с земли. Слова будут другими, - попытался объяснить молодой человек.
Друг задумался.
- Ты сказал, что много разных песен, -  сказал он, спустя минут пять молчания.
- Да.
- А о тебе и обо мне? Их тоже много?
- Нет, - усмехнулся Путник. – Оно мне песня одна. Та, что ты придумал. И о тебе тоже всего лишь единственная. Если хочешь, чтобы их было много – придумай новые.
- О том, что ты летаешь среди звезд?
Человек от души расхохотался.
- Знаешь, - спустя какое-то время, нужно ему, чтобы успокоиться, пробормотал он, - не обязательно. Придумай песню о том, что мы дошли, наконец, к солнцу.
- Хорошо, - согласился Друг. – Я попробую.
Под корнями деревьев действительно оказался ключ. Вода журчала тихо и спокойно. Усталому Путнику еще больше захотелось спать. Набрав воды, он выпрямился и закрыл глаза, слушая успокаивающее журчание.
- Словно колыбельная, - усмехнулся он. – Идем, Друг, а то усну прямо здесь.
Когда они шли обратно, голос не удержался и поинтересовался.
- Что такое колыбельная?
Юноша посмотрел туда, где должен был быть его невидимый друг.
- А ты не знаешь?
- Нет, не слышал.
- Это песня, - сказал юноша. – Ее поют, когда хотят кого-то усыпить.
- Усыпить? – переспросил голос. – Песня меня разбудила, она не может усыплять!
- А колыбельная может.
- Никогда не пой мне колыбельных, я не хочу снова засыпать!
Путник рассмеялся.
- Ты не уснешь, это же всего лишь песня. Ты прям, как маленький ребенок.
- Я никогда не стану петь колыбельных, - проворчал голос.
***
Путник посмотрел на горизонт, где сверкало золотое солнце. Раньше оно было размером с точку, но теперь его размеры увеличились, наверное, в сотню раз.  Круглое, светящееся нечто, на которое было сложно смотреть из-за яркого света, было размером как и обычное солнце в небе. Ночи тоже стали светлее, ведь свет от горизонта доходил и до дороги, по которой шли Путник и Друг. Юноша не сомневался, еще неделя, и они будут на месте.
Но вместе с радостью и  восторгом приходило волнение. А что дальше? Не испепелит ли солнце того, кто к нему приблизиться? А что если  это упавшая звезда? Что с ней делать? Раньше, когда Путник только начинал свой путь, он не задумывался об этом, а теперь душу гложило то, что дорога назад может показаться еще трудней, а Друг…

- Опять молчишь? – спросил Путник невидимку на исходе третьего дня, после того, как голос узнал о колыбельных.
- Я думаю, - отозвался тот. – Я пытаюсь придумать песню.
- Ясно, - кивнул юноша, но минут десять спустя вновь не выдержал: - Ты можешь чувствовать?
- Чувствовать что? – не понял Друг.
- Тактильно. Тепло, в конкретном случае.
- А почему ты спрашиваешь?
- Стало жарче, ты не заметил? Чем ближе мы к солнцу, тем выше поднимается температура.
- Почему мне кажется, что это тебя огорчает? – спросил голос.
- Потому что огорчает. Сам подумай, не   станет ли невыносимо жарко? Сможем ли мы вообще подойти к солнцу?
Голос молчал. Путник терпеливо ждал, но ответа так и не последовало. Тогда он остановился и развернулся. Шорох шагов невидимки стих, Путник отчетливо слышал его дыхание – голос стоял совсем близко. Стоял и молчал.
- Пожалуйста, - Путник опустил голову и потер переносицу, - я прошу тебя, не молчи… Говори, пой, но… не молчи.
- Что с тобой? – спросил голос у него над ухом – он, видимо, был гораздо выше.
- Боже, да ты в любой момент можешь исчезнуть!
- Но почему ты так решил? Ты же слышишь мои шаги – я иду за тобой. Мы вместе идем к солнцу.
- Да я не выдержу этот путь в одиночку. Ты – мой билет.
А Друг опять молчал. Путник покачал головой и отвернулся, намереваясь идти дальше, но тут на плечо его легла рука. Юноша вздрогнул.
- Но ты же не один, и я никуда не исчезну, - сказал Друг.
Рука сильнее сжала плечо молодого человека.
- Я проснулся один раз, и никакая колыбельная больше не усыпит меня. Ни колыбельная звезд, ни колыбельная солнца… Только одна единственная, всего одна… Твоя собственная. Не пой мне колыбельных, - голос дрогнул, - и я никуда не исчезну.
Путник стоял, опустив голову, и слушал.  Внимательно слушал голос друга. Слушал и понимал нестабильность своего состояния.
«Так и действительно можно сойти с ума», - подумал он. - «Но я ведь пока еще здоров».
- Не молчи, - попросил голос.
- Я не молчу, - покачал головой юноша. – Я думаю.
- О чем?
- О том, что через три дня мы дойдем до солнца, - улыбнулся Путник, - и я смогу, наконец, тебя увидеть.
- А я спою новую песню, - радостно сообщил голос и убрал руку с плеча Путника.
***
Путник утер пот со лба. Ночь теперь никогда не наступала. Даже если небо темнело до темно-синего, практически чернильного оттенка, и на него высыпали звезды, свет от «солнца»  не позволял тьме сгуститься. Было жарко. Жарче, чем где бы то ни было на этой дороге. Путник пытался отойти в сторону, туда, где свет был менее интенсивен, но от жары это не спасало, а сворачивать с дороги не стоило.  Ночью холоднее тоже не становилось. Трава желтела, и Путник решил запостись водой у ближайшего ручья. Кто знает, будет ли еще один по дороге? До солнца оставался один день пути.
Друг теперь много говорил, и Путник тоже. О чем угодно, лишь бы не молчать долго. Голос придумывал новую песню и иногда мычал ее мотив, оставляя пока в секрете от юноши слова.
- Видишь, - говорил голос, - мы уже близко…
Путник задирал голову, щурил глаза, одев на нос темные очки, и смотрел на край «солнца» - огромного золотистого шара, по поверхности которого перемещались, крутясь в разные стороны, медные, розоватые и ярко-желтые с белыми сгустки света.
- … Но еще не сгорел…
- Говори за себя, - усмехался Путник, давно стянувший с себя рубашку и повязавший ее на голову. Кожа с него слезала, словно со змеи.
- И не так ярко, как ты боялся.
- Да. Не так ярко, не так жарко, - задумчиво хмыкал Путник. – Это хорошо. Верно, Друг? Когда будет готова твоя песня?
- Когда придем.
- Мы пришли.
- Мы еще не до конца пришли, - отрезал голос, и Путник усмехался себе под нос.
- Как думаешь, - спрашивал он, - песня могла еще кого-нибудь разбудить, кроме тебя?
- Не знаю, - честно отвечал Друг. – Я проснулся в твоей голове… Наверное. Я думаю, ты мог разбудить только меня, потому что там больше никого не было. Да и разве тебе еще кто-то нужен?
-Ты знаешь такое понятие, как ревность? – улыбаясь, спрашивал Путник.
- И что это?
- Да так… Споем?
***
Путник остановился. Дорога кончилась. В буквальном смысле. Просто кончилась, обрубилась посередине (или в конце, это уж как посмотреть), врезаясь в невысокую пожухлую траву, по которой, словно пламя, передвигались золотистые, розовые, белые, желтые и медные сгустки света.  Трава не горела, но шелестела, словно ее качал ветер.
Юноша обернулся назад, туда, где должен был быть Друг. Его еще не было видно, но Путник не терял надежды, что стоит им преодолеть последний путь, как все невидимое и неизвестное станет понятным.
- Идем, - сказал Друг. – А я спою песню.
Путник улыбнулся и вступил в траву. Солнечный свет щекотал, но не обжигал босые ноги. Сухая трава хрустела под ступнями двоих путников, которые уже завершили свой путь.  Голос, который голосом уже не был, пел свою новую песню.  Юноша шел, а золотистая стена солнца, к которому он так долго стремился, вырастала перед ним, становясь все больше и больше, и все больше и больше она переставала походить на поверхность солнца или на стену.  Путник обернулся, и его голубые глаза встретились с другими, блестящими, светло-карими, будто бы солнечными. Глаза улыбались. Друг смотрел на него и пел свою песню, умудряясь широко улыбаться не только ртом, но и глазами. Путник улыбнулся в ответ.
Они шли; Путник улыбался; трава шуршала; солнце, которое солнцем больше не было, сияло всем и каждому, а голос, который голосом уже не был, пел свою песню.

               
                10.09.2013 – 19.09.2013 год.