Татьяна БЕК

 Татьяна Бек
В давние годы я встречалась с Татьяной Бек. Впечатление о ней - душевный, глубокий, искренний и добрый человек. Видела её я не часто. Она не была тусовочным человеком. Но я знала от дорогих и близких мне людей, что она старалась помочь всем, кто в этом нуждался. Способствовала напечатанию, писала рецензии, делала всё, что было в её силах.

7 –го февраля 2005 года её не стало. Ей не было 56-и лет. Слух о том, что она покончила жизнь самоубийством, потряс. Появилась статья известного поэта и учёного Дмитрия Сухарева в журнале «Зарубежные задворки» (Германия).




«Я БЫЛА ВАМ ХОРОШИМ ТОВАРИЩЕМ»

Памяти Татьяны Бек
(21.04.1949 — 07.02.2005)

Обстоятельства преждевременной кончины поэта Татьяны Бек оказались чрезвычайными. Брань и угрозы с той стороны, откуда она их никак не ожидала; ничтожество симпатии со стороны другой, откуда должны были хлынуть слова и действия поддержки.
Усилием ли воли пришлось пресечь жизнь, ставшую вдруг невыносимой, или жизнь прекратилась сама — какая теперь разница? Насильственный характер смерти очевиден, как очевидна и причинная связь этого события с общественным климатом. Неудивительно, что слово «порча» внятно прозвучало на панихиде и за поминальным столом, пошло кругами по Москве, проникло в Интернет.

Порча не возникает ниоткуда. Про то, что она — легко объяснимый продукт социальной несправедливости, поразившей заодно со всей Россией профессиональное сообщество литераторов, сказала сама Татьяна Александровна. Дело было года два назад, мы с Татьяной вели под Москвой семинар молодых поэтов, и туда приехал со съёмочной группой режиссёр Буров делать документальный фильм о поэте Т. Бек. (Фильм вскоре прошёл на канале «Культура», к похоронам показ повторили.) Перед камерой Татьяна вдруг завела речь о литературных премиях — о том, во что выливается их присуждение. Слова вошли в фильм. Произнесённые с тихой улыбкой, они кажутся теперь предупреждением. Совсем, как у Ахматовой:

«Но я предупреждаю вас,
Что я живу в последний раз».

Я спросил логично: «А что, Таня, раньше было, что ли, справедливей? Вспомните, кто только ни становился лауреатом при советской власти». Она ответила примерно так: «Во-первых, тогда от премии не зависело, хватит ли мне денег купить пальто взамен дырявого. А главное, при советской власти премии присуждались теми, от кого мы и не ждали справедливости, а сейчас решения принимаются своими, профессионалами, людьми нашего круга». Для неё это была больная тема.

Пожалуй, Татьяна  Бек вообще имела склонность к преувеличениям, что свойственно людям сверхчувствительной организации. К примеру, называя себя в стихах «уродом», она явно хватала через край.

«Ну, может, сама она так и думала, — справедливо заметила в недавнем письме поэт Марина Бородицкая, — и, конечно, поклонники Барби так подумали бы, но вообще-то она была очень красивая. Что-то цветаевское в ней было, и вместе ахматовское. И, между прочим, мужчины Таней очень даже интересовались!»

Тем не менее, стихи Татьяны Бек свидетельствуют, что мысль о собственном изгойстве ранила её постоянно. Но вот её комментарий к поэзии Арсения Тарковского:

«Тарковский в стихах, как никто другой, умел воспеть красоту некрасоты. В поэзии его — много от прозы Достоевского, на чём, по-моему, критики никогда не останавливались.

Похожий на Раскольникова с виду,
Как скрипку, я держу свою обиду, —

Кто из поэтов так писал о креативном (и опасном) заряде изгойства, о силе слабости, о мощи немощи? Есть тут и такая тонкость: поэт переводит обиду в творческую, а не разрушительно-мстительную энергию — обида у него материализуется в скрипку, а не в топор». («До свидания, алфавит», с. 62–63).

Обычное дело: когда напрямую говорить о себе неловко, говорим как бы о ком-то другом. Тарковский-то как раз, в отличие от Татьяны, своей внешностью уязвлен не был, да и сама она за два абзаца до цитированного пассажа писала о Тарковском как о человеке «такой ренессансной красоты», что её, Татьяны, мать «ложилась за кустами в высокую. траву, чтобы из любви к искусству любоваться смуглым черноглазым картёжником».

Так что слова о креативных потенциях обиды вне всякого сомнения есть автокомментарий к собственной лирике. Тут нет вопросов. А вот что Татьяна имела в виду, говоря об опасном заряде изгойства (своего изгойства!), этого, боюсь, мы уже не узнаем.

Или ответ лежит на поверхности и явлен Таниной готовностью немедленно свести счёты с жизнью, если та вдруг обернётся предательством друзей и телефонным террором кувшинных рыл?

(Держишься, держишься в атмосфере бесчестия, и вдруг обнаруживаешь, что запас прочности иссяк. Тогда - катастрофа.)

И всё-таки не об «опасном заряде изгойства», а о креативной энергии Татьяны Бек, одного из достойнейших русских литераторов последних десятилетий, завещано нам говорить и писать.

Вы, кого я любила без памяти,
Исподлобья зрачками касаясь,
О любви моей даже не знаете,
Ибо я её прятала. Каюсь.

В этом мире — морозном и тающем
И цветущем под ливнями лета,
Я была вам хорошим товарищем.
Вы, надеюсь, заметили это?

Вспоминайте с улыбкой, не с мукою
Возражавшую вам горячо
И повсюду ходившую с сумкою,
Перекинутой через плечо.

Москва, 22 февраля 2005 г.

Как справедливо говорит критик Алла Марченко, - "Татьяне Бек единственной из всех нас удается почти невозможное - от себя за всех спеть то, что не ложится на голос: простой ужас простой жизни... И при этом - сохранить и речь, и голос, и слово, и походку стиха".

Русская поэтесса, литературный критик и литературовед. Член Союза писателей СССР (1978), Русского ПЕН-центра, секретарь Союза писателей Москвы (1991—1995).

Родилась 21 апреля 1949 года в Москве в семье писателя Александра Бека. Первая публикация стихов состоялась в 1965 году в журнале «Юность»

В 70-е годы работала библиотекарем во Всесоюзной Государственной библиотеке иностранной литературы.

В 1972 Бек окончила факультет журналистики МГУ. В 1974 году вышел ее первый поэтический сборник «Скворешники».

Работала обозревателем в журнале «Вопросы литературы», вела поэтическую колонку в
«Общей газете», занималась литературой «серебряного века»
В Литературном институте вела поэтический семинар.

«Стихосложенье было и остаётся для меня доморощенным знахарским способом самоврачеванья: я выговаривалась… и лишь таким образом душевно выживала», писала Татьяна Бек.

Поэт ОЛЕГ ДМИТРИЕВ, (О первом сборнике Т.Бек)
«Как человек, строго относящийся к себе, она чувствует некоторую
ограниченность своей поэзии. "Ты - маменькина дочка, поэзия моя!" - вырывается у нее признание в минуту острого недовольства собой, так
понятного в юные годы. Но что же поддерживает ее в упрямой правоте, с
которой она опять и опять берется за перо? Именно это раннее понимание
важности прожитой жизни и умение многое извлекать из неповторимого,
собственного опыта.

Мой внешний мир
с одной читальней,
Троллейбусом и телефоном
Завидовал дороге дальней,
Лесам глухим, морям бездонным!
Не знала я, что суть не в этом,
Что дух, невысказанный, пленный,
И был бескрайним белым светом,
Огромной маленькой вселенной.

Т. Бек теперь это знает. Ее первый сборник есть результат открытия и
постижения окружающего мира. Я уверен, что
в будущих книгах "маленькая вселенная" Тани станет шире, разнообразней,
многолюдней. А сейчас она предоставляет нам возможность ощутить духовную
атмосферу бытия современных двадцатилетних людей, живущих в большом городе и
только готовящихся еще к взрослым делам, - а это совсем немало!»

В 2003 году вышла книга "До свидания, алфавит". Книга -Эссе. Мемуары. Беседы. Стихи. — М.: Б.С.Г.-пресс, 2003. — 639

В книге в различной форме собраны воспоминания о близких людях. Беседы с известными литераторами. Свободный, живой и открытый разговор, беседа по- новому раскрывают знакомых и незнакомых людей. О Юрии Ковале особенно трогательные воспоминания.

«…двадцать пять лет со дня знакомства Юрий Коваль был «интеллектуально и душевно, может быть, главный камертон моей жизни»…

Юрию Ковалю посвятила Татьяна Бек строки:

Не приемля всеми жилами
Новый паводок и слог,
Напишу – большими вилами
На водице – некролог.

………………………………………..

«Прощевайте!»,
…Тем не менее,
Кланяюсь тебе, Земля,
Тихо уходя под пение
(С неба) Юры Коваля.


ОЛЕГ ДМИТРИЕВ о книге

«ДО СВИДАНЬЯ, АЛФАВИТ"

Необычное заглавие этой книги представляет собой строчку из стихотворения её автора, из пессимистического, надо сказать, стихотворения, лирическая героиня которого пытается передать свои ощущения "по дороге к Лете": "

"Я истаяла. Я устала.
До свидания, алфавит"

Иными словами, один из активнейших и любимейших авторов «Литературы» Татьяна Бек выпустила книгу, которой, очевидно, подводит некий итог. Возможно, об этом говорит и подзаголовок книги, перечисляющий жанры, особенно характерные для Т.Бек.

Разве что мемуары оказались здесь в новинку? Но знающие творчество этой писательницы могут засвидетельствовать, как много мемуарных вкраплений было и в её эссе, и особенно в её беседах с другими литераторами, на протяжении немалого времени печатавшихся в журнале «Вопросы литературы».

Чувствовалось, что Татьяна Бек приближается к той человеческой поре, которая в Священном Писании обозначена как "время собирать камни". Книга «До свидания, алфавит» — свидетельство бытования её автора именно в этом времени.

 Мемуары оказались очень насыщенными, беседы о писателях или об их главных книгах — весьма содержательными. Не говорю уж о беседах с самими писателями: рекламный проспект издательства на задней обложке книги с полным правом рекомендует Татьяну Бек "как единственную в своём роде разговорщицу, блистательно работающую в жанре "более чем интервью".

И правда, Татьяна Бек не просто раздвинула границы жанра интервью, её беседы с писателями в них и не вмещаются. Потому, скорее всего, что интервью — жанр, связанный с журналистикой, а разговоры Бек с другими литераторами — такая же литература, как и другие представленные в её книге жанры, даже как её стихи…"

"Всё кончается!
С каждой кончиной
Жизнь уходит, пощады не зная.
…Этот стол. Этот нож перочинный.
Эта частая шаль кружевная,
И рукав от военной рубашки,
И гребёнка, и лампа, и клещи,
И в коробке старинные шашки,
И другие ненужные вещи —
Всё, что пахнет родным человеком
И внезапно бросает в рыданье, —
Стало памятью и оберегом,
На глазах обращаясь в преданье”.

Какое в этом стихотворенье главное, ключевое слово? Пожалуй, "ненужные", которое следует понимать в прямо противоположном смысле. Нет, оказывается, в человеческой жизни "ненужных вещей": каждая связана с родным для кого-то человеком и, стало быть, каждая мелочь не мелочь вовсе, а драгоценная частичка бытия."…


Высшее счастье в мире — дружеская беседа.
Смерть меня ужасает тем, что в разлуке — друзья.
Но и земля сырая станет нам общим кругом,
И посему от жизни смерть отделить нельзя.

Многие рецензенты относили стихи Бек к «женской поэзии», оценивая ее в терминах «непростая любовь героини», «переменчивая женская судьба» и т.п.

Между тем размышлениям о любви, воссозданию этого чувства в стихах Бек присуща не расплывчатость, а точность, доходящая до афористичности.

Она особенно заметна в стихотворениях, ставших своего рода «визитными карточками» Татьяны Бек:
«Мои баскетбольные плечи — в ахматовской шали…», «Я буду честная старуха…», «А не то уеду в Питер. Руки в брюки, красный свитер…». Мысли о любви переплетаются с мыслями о родине:

«Вся она не «в масштабе»,
а, как ни есть, в размахе.
Щучьи гремят веленья,
воины спят по печкам» («Любовь»).

«Мы вас перечитаем», – сказала Татьяна Бек, в радио-интервью вскоре после смерти Василя Быкова . Думаю, это самое простое и лучшее, что можно сделать в память об ушедшем писателе.
Чем больше я читала стихов Татьяны Бек, тем больше хотелось читать. В интернете много материалов её и о ней.
 МЫ ВАС ПЕРЕЧИТАЕМ,Татьяна.

Сборники поэзии

«Скворешники» (М.: Молодая гвардия,1974)

«Снегирь» (М.: Советский писатель, 1980)

«Замысел» (М.: Советский писатель, 1987)

«Смешанный лес» (М.: ИВФ «Антал». 1993)

«Облака сквозь деревья» (М.: Глагол. 1997)

«Узор из трещин» (М.: ИК «Аналитика». 2002)
«Сага с помарками» (2004)

Литературная критика

Татьяна Бек. До свидания, алфавит. Б. С.Г.-ПРЕСС, М., 2003, 639 стр.  Литературная критика, эссеистика и «беседы», автобиографические зарисовки и мемуары.

Татьяна Бек. Она и о ней: Стихи, беседы, эссе. Воспоминания о Т. Бек. ПРЕСС, М., 2005, 832 с.

Это книга издана в память о Татьяне Бек, здесь представлены ее последние стихи, беседы-интервью с известными деятелями культуры, острые эссе. Мемуарная часть состоит из воспоминаний о Татьяне Бек ее друзей, в основном литераторов.

Журнал «Юность», 1965 г., № 12, с. 78

Головинское кладбище

Бек, Татьяна Александровна в библиотеке Максима Мошкова
Татьяна Бек в «Журнальном зале»
Евгений Степанов о Татьяне Бек. Могила Т. Бек на Головинском кладбище .

СТИХИ

Мы новые? Нет, мы те же,
И, свежую грязь меся,
Нам память несёт депеши
О том, что изъять нельзя -

Ни белочек в перелеске,
Похожих на букву ять,
Ни марлевой занавески,
Которую сшила мать, -

Ни послевоенной спеси,
Ни лжи, источавшей яд,
Ни инея на железе,
Которым бряцал парад...

О, всё это - мы. (А кто же?)
О, всё это - жизнь твоя!
И значит, постыдной кожи
Не сбрасывай: не змея.

Наследница страшной зоны,
В крови стою и пыли.
..У неба - свои резоны,
Невнятные для земли.
[1993]
________________________________________
***
Глядя на собственные пупы,
Вы обездарели, вы тупы...
Тоже мне вече, мужи, бояре!
Так... Перекупщики на базаре.
Я же - не лучше. Стою зевакою,
То комментирую, то не вякаю.
..О психология смерда-зайца!
Посторониться? Уйти? Ввязаться?
[1993]
________________________________________
***
И родина, где я росла ветвясь,
Меня не видит и толкает в грязь, -

И мусор доморощенных жемчужин
На откровенном торжище не нужен, -

И город, где я счастлива была,
Закрыл ворота и сгорел дотла, -

И прохудились сапоги, в которых
Я шла на свет, - и драгоценный ворох

Всего, что пело, я кидаю в печь...
Коль сгинул век, - то не себя ж беречь!
[1993]
________________________________________

***
Покуда мы слюною брызжем
В сугубо устных разговорах,
И спим, и сочиняем порох, -
Дурак становится бесстыжим,
Поэт - паяцем ярко-рыжим,
А летописцем - жук и олух.

Отцы уходят, дети дремлют.
..О времени бесшумный трепет,
Скорее перейди в озноб,
Грозою разразись, очисти
Труды и дни, слова и кисти,
И просто - перекрёстки троп!
[1987]
________________________________________
***
Ты неверно живёшь. Ты не видишь ни грушевых веток,
Ни грошовых сандалий старухи, сидящей в кино...
Одинокий охальник, ничей ни потомок, ни предок,
Опечатка, зиянье, забытое цепью звено.

Как безжалостно небо! Душа оступилась - и крышка:
Потеряла дорогу, своих не находит начал.
А ведь был и очкарик, и школьник, и чей-то сынишка;
И высокие звёзды подзорной трубой приручал;

И лимонниц любил, и капустниц; и карта Европы
Волновала как тайна; и бабушка пела про степь...
Я живое лицо различаю под ретушью злобы:
Это просто усталость - ещё восстановится цепь!
[1987]
________________________________________



***
Ходившая с лопатой в сад,
Глядишь печально и устало...
Не строила - искала клад.
Не возводила - клад искала.

Твою надежду на чужой
Непредсказуемый подарок
Жизнь охлестнула, как вожжой:
- Не будет клада, перестарок!

..Под раскалённой добела,
Под лампою без абажура
Земная жизнь твоя прошла, -
Кладоискательница, дура...
[1993]