Александра

Я сразу поняла, что дрожу. Он тоже это почувствовал.
- Ты вся дрожишь.
- Знаю.
Мы помолчали.
- Почему? Я думал, ты будешь рада.
Я и была рада, я так долго этого ждала, представляла, как это будет. И вот теперь, когда наконец дождалась, не знала, как реагировать.
- Я рада, - не знаю даже, услышал ли он меня. – Просто.. это было так тяжело, я не знаю, что делать.
Он рассказал, как плохо ему было без меня, а я просто не могла рассказать ему, как мне жилось без него. Я просто не была готова. Я не могла рассказать, как моё сердце останавливалось каждый раз по дороге на работу, ведь это путь к нему домой; как готова была забрасывать камнями автобусы, идущие мимо меня до его дома; как ходила на все вечеринки и чтобы забыться, и в надежде встретить его.  Как обдумывала план, чтобы поехать к нему за своими вещами и застать его дома. Но поняла, что просто не переживу этого.
Кто-то заиграл на пианино. Официантка принесла десерт. О чём я только думала, когда его заказывала. После этих откровений я вообще ничего есть не смогу.
- Знаешь, ведь не то, чтобы я была удивлена. Я ведь сама спросила, что всё это значит, чувствовала, что что-то изменилось. И подозревала, что ты скажешь. Но совершенно не подготовилась к твоему ответу.
- Я тебя и не тороплю.
- Не представляешь, как мне было тяжело.
- А ты думаешь, мне было легко? Не очень-то долго ты горевала обо мне.
- Всё было не так. Я и сама не знаю. Я каждый день, каждую минуту пыталась разобраться в себе, в том, почему я так поступаю. Уговаривала себя, что это к лучшему, что так должно быть.  Строила теории, чтобы объяснить себе все эти перемены.
Он не отвечал. Мешал сахар в чае, который уже давно растворился.
- Согласись, ты сам всё это начал. Я не уходила от тебя к другому. Ты оставил меня, и видимо думал, что я буду ждать, когда ты передумаешь. Но на этот раз не вышло. Твоё самолюбие задето, вот и всё.
- Это не всё. Главное, что мне никто не нужен, кроме тебя. Мне противно от мысли о ком-то ещё.
- Ты это уже говорил.
- Можно я всё-таки обниму тебя?
- Пока рано, - ответила я и подумала: «Когда-нибудь, я напишу об этом книгу. Если наберусь смелости всё вспомнить».
Прошло время, но я ничего не забыла.
Вокруг пианино собрались несколько человек.
«Москва слезам не верила, а верила любви…»
- Пойдём тоже споём?
Я смотрю в его глаза и мотаю головой.
- Да ладно, пойдём!
Он берёт меня за руку и в этот момент всё внутри меня сжимается от до боли знакомого прикосновения.
Мы идём к пианино и подхватываем.
Александра, Александра, этот город наш с тобою, стали мы его судьбою, ты взгляни в его лицо, что бы ни было вначале, утолит он все печали…