Вестибулярный аппарат

Алекс зашел в метро. Ему предстояло целых сорок минут пробыть под землей, и не просто стоять на месте, а нестись с огромными скоростями к своей цели. Вышел из дому он как и обычно, не спешил и не опаздывал.
А еще Алекс никогда не задумывался о том, что когда он идет по тротуару, то под ним, в нескольких десятках метров, глубоко под слоем чернозема, трубами и канализацией, тоже есть люди. И несутся они как он сейчас - кто в наушниках, кто с книгой, кто говорит с товарищем, а кто просто втыкает на пролетающие за окном вагона провода. А еще он не задумывался, что над ним тоже есть люди - в космосе, в самолетах, в других вселенных. Вообще Алекс мало когда задумывался о бытие и о "великом". Он работал в десятиэтажном здании на третьем этаже. Только через полгода работы он вдруг осознал, что над ним тоже работают люди. И не пара-тройка, еще целых семь этажей клерков, начальников и уборщиков. То есть Алекс был человек, живущий в своем мирке. На работе его ждал отличный начальник и работа, которая не то, чтоб нравилась, а просто не напрягала. А дома ждала любимая собака. А его телефон ждал звонка любимой.
Так вот вернемся к нашей станции метро. Алекс стоял на краю платформы - он так любил это делать! Наверное от того, что в его жизни было мало острых ощущений. Вот он и пытался опустошить резервы адреналина. Он заходил за белую ограничительную линию и ждал, пока появится поезд. Когда поезд был на таком расстоянии, что водила вот-вот засигналит, Алекс отходил. Зачем раздражать человека с самого утра? Так вот Алекс стоял, ждал свою дозу риска.
Знаете, офисная работа выматывает человека. Не то, чтобы он устает. Он просто слабеет, поэтому любые нагрузки становятся в тяготу. Да и постоянная спокойная обстановка притупляет в клерке чувства хищника. Реакция становится не такой резкой, зрение падает, нюх реагирует только на мамин суп.
Алекс засмотрелся на красное табло таймера. Тик-так. Цифры меняются. Поезда нет уже сорок секунд. Оп! Уже сорок одну. Сорок две секунды назад отъхал поезд, а сейчас восемь сорок три и пятнадцать секунд. Интересно, что таймер поезда тикает по секундам, а время отсчитывается по пять. Надо прикинуть, на какую следующую секунду припадет перемена времени в пять секунд. Он почти слышал и чувствовал как щелкает механизм переключения цифры. Музыка в ушах приглушилась, тут существовали только он и часы. Он и время.
"ПППпииииииииииииииииыыыыыыууууууууу!!!"
Алекс отскочил как ошпаренный, а пустой, проходящий мимо поезд, с злым машинистом чуть не задел его зеркалом. Алекс стоял потерянный по-прежнему на краю платформы, рядом с несущимся поездом. Микро шок еще не прошел, поэтому Алекс с ужасом смотрел на пролетавшие мимо него двери и окна поезда. Знаете, когда мы на аттракционе, то цепляемся взглядом за горизонт, чтоб не блевануть. Это заслуга вестибулярного аппарата в нашей голове. Эдакий компас, работающий не в четырех направлениях, а во всех шести. Так вот Алекс схватился взглядом за поезд. И поплыл в бок в сторону "своего горизонта". Очнулся он поздно, когда плечо ударилось о выступ вагона. А нога попала между ним и платформой. Алекса закрутило как в урагане. Нога уже ушла по колено вниз, а Алекс уже бился лицом. Потом он ударился грудью и услышал хруст. "Как жаль, что поезд проходящий", подумал Алекс. Да, он был прав - тонны железа неслись, не сбавляя скорость. Он чем-то был похож на балерину - если бы убрать кровь, платформу, поезд и изжеваную ногу, то можно было бы подумать, что он стоит на ноге, и крутится.
Когда последний вагон закончился, Алекса еще раз дернуло за поездом, а потом он упал на рельсы. Хорошо, что не угодил на оба одновременно, а то загорелся бы от пройденных сквозь него вольт. Дежурный станции уже бежал к пострадавшему, крича что-то в рацию. Множество людей нависло над телом Алекса, свет мерк. И только цифры были перед его глазами. Пятьдесят пять - пятьдесят шесть - пятьдесят семь - пятьдесят восемь - пятьдесят девять секунд не было поезда...
***
Очнулся он в белой комнате, весь в бинтах. И только его мама стояла, смотрела на него опухшими глазами и плакала. В больничной палате пахло ее супом.