Глава 15 книга 2 Мейлах в октябре

                ПОИСК

Женщина на всё пойдёт
Капризами доймёт любого…
Когда хороший дома муж -
Превратит в плохого!

 - Миша, ты, пожалуй прав, что Мейлах надёжно спрятался, и не будет высовываться. Но кто мог ожидать от ниго такого фокуса? Он всигда был послушный и безропотный, а я, самоуверенная нахалочка, потеряла бдительность и даже забыла, в какой город и в какой санаторий он уехал, - самокритично размышляла вслух Рахиль Менделевна.

- Типерь я никогда не буду такой дурой, чтобы отпускать мужа на курорт. Им только дай волю, этим мужчинам – потом не сыщешь.

 Пусть мой муженёк лучше умрёт дома, чем вылечится на курорте! И всем бабам тоже пожелаю так поступать со своими мужчинами – не пускать их дальше работы, магазина и полуклиники.

 Вот что типерь делать,  бедной женщине в расцвете лет без мужа? Пожалуй, нужно сходить к знакомому «особисту», который тогда, в паспортном столе сидел со мной за ширмой и щупал мои коленки. Он должен мине помочь «хотя бы за это, хотя бы советом»  – поэтическим рифмованным словоблудием облицевала свои надежды Рахиль Менделевна.

В кабинет подполковника Борзова она вошла неуверенно. Всё-таки – «органы»! В клубах дыма сидел и пыхтел «Беломором», прерывая затяжки глубинным хриплым кашлем,  дохлый,  как чахоточная овца  подполковник. Он не обратил никакого внимания на вошедшую Рахиль Менделевну, не ответил на приветствие и не предложил «пока присесть».

 Борзов был весь поглощён работой. Оказалось, их отдел уже разоблачил всех шпионов и предателей, назначенных на это полугодие, а следующую порцию «прихвостней капитализма» ещё не назначили.

 Он подбирал кандидатуры по условиям, присланным «оттуда», т. е. «сверху». Баланс не складывался. Шпионов и всяческих прихвостней получалось так много, что грозило превысить численность взрослого населения города и района…

 Рахиль Менделевна стояла у дверей, словно на разминке, как танцовщица  –  в первой позиции, не решаясь перейти во вторую, перед выходом на сцену, и, вдруг, решительно перескочив сразу на третью приближаясь к хозяину кабинета,  смело заговорила:

– Может вы, товарищ командир, посмотрите, кто к вам пришёл, или будете ещё придумывать своих шпионов? Это же я к вам пришла! Помните, мы за ширмой вместе с вами Мейлаха допрашивали по международным делам?

 Подполковник смотрел на посетительницу, как баран на портрет Розы Люксембург и не мог сообразить, о чём едёт речь.

– ФИО! – спохватившись, рявкнул подполковник.
– КРМ! – бодро ответила посетительница.
– Я спрашиваю: фамилия, имя, отчество!
– А я отвечаю: Кац Рахиль Менделевна!

– Ну, ты и штучка! В таком наглом тоне со мной имеет право разговаривать только начальство. Так что вы хотели нам сообщить? Я внимательно вас подслушиваю. Вернее слушаю, – поправился Борзов и уставился на Рахиль Менделевну.

– Вы помните моего Мейлаха,  у которого вы забрали тугрики? Вы же их тогда к себе в карман конфисковали. Вспоминайте! Ну, тот Мейлах, от которого вы положили зубы на полку!

 А мои коленки помните? Вот эти! Вы же за них держались! Неужели не узнаёте? Должны узнать, я же их не меняла на другие! Вспомнили? То-то же!  Так вот, Мейлах, наверное,  шпион. Иго нужно найти и вернуть к мине на доследование.
– Почему вы думаете, что он шпион?

– Я про это догадалась, когда он пришёл из райкома после сикретной лекции. Лектор Агеев всигда на  лекции собирает  таких умников как мой Мейлах. Потом  рассказывает им страшные сикреты про Америку, которые не знает даже их Президент, а впрочем, не исключено, что он сочиняет сам то, о чём рассказывает.

 Лектор, с лицом, умным как у дурака, посылает в аудиторию такие невероятно важные сведения, как  будто его выпустили для этого из Пентагона, чтобы нести по сикрету эту чушь нашему народу, а Мейлах всё записывает в тетрадочку.

 Рассудите сами, зачем нормальному советскому человеку записывать  всякий бред, который им говорят в райкоме? Это нужно только шпиону, чтобы знать с кем они имеют дело!

  А ещё слова Мейлаха: – «Что ни начальник, то дурак»! – почему он этот факт не скрывает?  Зачем разглашать секреты кадровой политики? Проклятые капиталисты возьмут наш опыт и тоже будут непобедимы.

 В общем, ищите Мейлаха, он - шпион! Если я ошиблась, то возьму иго домой на поруки.

Борзов,  относительно начальников, был с Мейлахом согласен, но в тоже время и он, в какой-то степени относился к этой категории, т. е. к начальникам, которые себя дураками не считают.

 У нас так принято – начальство себя считает самым умным, а кто не выбился в начальство – себя. И каждая из  сторон в глупости обвиняет противоположную. А вообще-то у нас все люди страны такие умные, и считают себя если не умнее жены или мужа, то, по крайней мере – умнее главы государства.

 Каждый знает, как управлять страной и что ему следует делать на его месте, но только не умеет хорошо работать на своём - своё выполнять неинтересно!
   
– Ладно, сделаем запрос. Вы только узнайте, в какой санаторий поехал ваш супруг. Пока свободна…  -  завершил разговор  Борзов.

– Почему пока? – взорвалась Рахиль Менделевна и тут же запальчиво прокомментировала:
– Да, и ищё раз, да! Свободна! Пока нет Мейлаха. А когда найдёте иго - буду занята! – зная себе цену, интригующе сообщила  посетительница и про себя заметила: – «Пожалуй, у этого прокуренного хлюпика в организме кроме цигарки ничего не торчит, а гонора, как у молодого жеребца».
 
Она, громко затворив дверь, вышла из заведения и понеслась в поликлинику за добычей сведений о Мейлахе.

В регистратуре,  как всегда, была большая очередь. Рахиль Менделевна, не привыкшая считаться   с чьими - то интересами,  сходу протиснулась к окошку регистратуры, не обращая внимания на протесты очередников.
– Не шумите! Не знаю, зачем вы здесь, а я, - по важному делу! Мине нужно спасать мужа!

Люди расступились, учитывая серьёзность случая, но когда Рахиль Менделевна сбивчиво и непонятно для окружающих стала излагать суть её проблемы, толпа загудела.

 Особенно возмутилась её наглостью одна женщина, мать пятерых детей, которая наконец-то решила выяснить у врача, что это за такие загадочные «критические дни».

 Когда Рахиль Менделевна, стала упорствовать, очередь взбунтовалась - люди не терпели нахалок. В общем, она была вытеснена из очереди вопреки её желанию самым примитивным образом – её вытащили за рукав и пообещали повыдёргивать ноги!

 Поскольку она жалела свои ноги, а толпа решительно могла усмирить любого наглеца – Рахиль Менделевна отступила. Пришлось обращаться за информационной помощью и содействием к главному врачу:

– Так напомните фамилию пациента, о котором вы хлопочете – спросил главврач.
–  Кац? Мейлах Абрамович? Да, да, да. Что-то припоминаю. Это, кажется, у него анализы мочи показали беременность? Был такой пациент, помню, но куда он поехал лечиться от этого недуга, по нашей учётной системе не отражается.

 Впрочем, а что случилось? Осложнённое течение беременности или что-то ещё?

– Доктор, разгавор идёт за мужчину! Это вас не удивляет? Какая  там может зацепиться беременность? У ниго даже нет такого места, где бы она могла завестись.

 Во всяком случае, за беременность своего мужа я ничего не знаю! И потом, если между нами с вами,  – от кого иму зачать? Он лежит на диване или летает, как бумеранг между холодильником и объеденным столом и даже со мной перестал баловаться, в известном смысле…

Когда я иму говорю: – Мейлах, вазьми меня! Он отвечает, что никуда не едет и по-прежнему, если не жуёт, то лежит как старый кот на завалинке,  а оправдательной отговоркой, что «старый конь борозды не портит» он неправильно пользуется. Пробурчит что-то и отвернётся к стене.

 Такое иё применение мне вообще никак не подходит. Если он будет так сибя вести, то я буду там, где молодой конь «борозду портит», потому, что борозде это нравится и пусть он это знает! – разоткровенничалась посетительница.
Здесь пришла очередь объясняться доктору:

– Ой, простите, я не заметил, что речь идёт о мужчине!
– Доктор,  ви же хирург, а такой невнимательный! Не удивительно, что ваши коллеги при операциях зашивают  в животе больного то ножик, то отвёртку, то  пивную пробку!

  Как можно так работать? Вы же в своё время, когда становились врачами, давали клятву Гиппопотама!
 - Врачи дают клятву  Гиппократа! – возразил доктор.
 – Какая разница, товарищ доктор, кому вы давали клятву, если вы не можете мне помочь в розыске беременного человека! – возмущалась посетительница. И что это с нами будит, если здравоохранение опирается на таких, лучших в мире советских докторов?

Я, в газете «Правда», сама вычитала, что наши доктора самые лучшие. А что можно подумать, извините за виражение, ни про самых, самых лучших? Кароче - если не виясните, где мой Мейлах, ваш особый пациент, то ви меня совсем огорчите. Ни надо миня огорчать! Сибя пожалейте, а то моё огорчение вам от миня дорого получится!
 
– Уважаемая  Рахиль Менделевна! Не волнуйтесь, мы найдём след вашего супруга.
– Не нужен мине иго след, он нужен сам, собственной фигурой,  а следы можите предложить для следопытов – пусть следопытствуют!
 
Доктор не стал возражать нотной женщине. Сведения о Мейлахе по его команде нашли быстро. Кстати, там числилась копия справки о состоянии здоровья  не,  только,  для санаторного лечения, но и подробная, особая справка для выезда за пределы СССР.

Рахиль Менделевна, светлой головой необразованного человека разобралась, что такие справки просто так не получают. У неё, настроенной на поиски мужа прибавилось много дополнительных забот. 

Чтобы найти Мейлаха, по её предположению, нужно выехать за границу, а для этого каждой женщине, ввиду её сложного устройства, необходимо было пройти  более строгую медкомиссию, чем требовалась для мужчины, с обследованием – от гинеколога до проктолога.

 Все кабинеты она прошла без особых затруднений. Остался ещё один - загадочный. На дверях висела аккуратная табличка с текстом – «Проктолог. Без вызова не входить!».

 Рахиль Менделевна даже не слыхала, что это за специалист такой. Наверное, что-то по политической части. Раз еду за границу, то и эту проверку не упустят, – подумала она и из-за приоткрытой двери услышала: - Заходите!
 
Доктор, примерно её возраста, не отрываясь от бумаг и не отвечая на «Здравствуйте вам!», кивнув в сторону ширмы, буркнул невнятно, как репродуктор на железнодорожном вокзале:

– Пройдите за ширму, раздевайтесь ниже пояса, расставьте ноги на ширину плеч и, согнувшись в пояснице,  обопритесь локтями на кушетку.

Доктор надел резиновую перчатку и указательным пальцем покручивая из стороны в сторону,  вонзил его сзади в верхнее отверстие вертикальной «разорки». Рахиль Менделевна ойкнула и напряжённо ждала, что будет дальше. Завершая обследование, доктор, обращаясь к пациентке, сказал:

– Расслабьтесь, а то я не могу вытащить палец! Да не вертитесь, не усложняйте обследование!

– Да – а – а! Работка у вас! Можно без пальца остаться! – сочувственно произнесла Рахиль Менделевна и тут же полюбопытствовала:
– Интересно,  как же в такой позе чувствуют себя эти самые, не знаю, как их зовут, но какие-то они неправильные?

– А вот так! …
– Неужели? Доктор, а можно повторить? Я не разобралась…
– Не повторяем. Это не лечебная процедура! - ответил доктор и, не глядя на пациентку,  сквозь зубы процедил:

 – Одевайтесь! Затем, обращаясь в сторону двери, добавил: –  Следующий!
Рахиль Менделевна не спеша вышла из кабинета. Закрывая дверь, она ещё раз поглядела на табличку и заметила для себя:

 – Вот, оказывается,  для чего здесь написано «Без вызова не входить». Не плохо придумано!