Надо жить. Ибрагимова Виктория

Она стояла на обочине проселочной дороги, и напряженно вглядывалась в небо. Темнело. И на нём не сразу, а потихоньку, словно по волшебству, стали проявляться первые ещё бледные звёзды. Она плохо в них разбиралась, но что-то подсказывало ей, что первая яркая точка, которую она увидела над своей головой, была Полярная звезда. Мимо неё проехало несколько машин, пассажиры которых с любопытством озирали её фигуру. Один водитель даже начал притормаживать, но, вглядевшись пристальнее на нашу героиню, вдруг передумал и поехал прочь.
Это была молодая девушка, роста чуть выше среднего, одетая в скромное платье в горошек, и простенькие туфельки. Руки свои, белые, с сиреневыми прожилками вен и длинными нервными пальцами, она поднесла к груди. Шея её, и так довольно длинная, казалась ещё длиннее от того, что она всматривалась в небесную даль. Светлые каштановые волосы чуть колыхал теплый летний ветерок. Простое русское лицо, большие, пытливые серые глаза, под которыми залегли тёмные круги. Чуть вздёрнутый носик, и чуть оттопыренная верхняя губка, придавали девушке наивное и прелестное выражение. Нашу героиню зовут Ольга, и сюда, на это место Можайского шоссе, что в 35 километрах от Москвы, она приезжает, кажется, уже не в первый раз.
То раннее осеннее утро, мокрое и холодное, Ольга не забудет никогда. Она мчалась на своей небольшой иномарке в Москву, спешила к тому, кого она так любила и кого оставила в столице, буквально на пару дней одного в их уютной квартирке на Кутузовском проспекте, которую они вместе снимали последние полгода. Шоссе было мокрым и скользким. Ехала девушка от своей старой бабушки. Та, всё тяжело хворала последнее время, и Ольга просто обязана была её навестить. Девушка очень мало спала накануне, из тяжелой её головы всё никак не хотел выветриться сладковатый запах микстур и затхлости деревенской избы. Нет-нет, она не заснула за рулём, хотя несколько раз была чрезвычайно близка к этому. Когда до Москвы осталось только 35 километров пути, вдруг как-то странно и гулко задребезжал брошенный ею на переднее сидение сотовый телефон. Она взяла его в руку, убедилась, что это был звонок от него, от самого близкого и любимого человека. Наверное, со словами поддержки и утешения.
«Родной мой, сейчас, наконец-то я услышу твой, такой желанный и любимый голос!» - подумала Ольга.
«Я долго думал… Нам надо расстаться», - как-то буднично и отчужденно вдруг прозвучал этот его голос в телефонной трубке.
Она подумала, что он её разыгрывает, неуместно, конечно, и глупо – но разыгрывает, и не более того. Но smsка, пришедшая почти сразу за этим, где он признался, что у него есть другая, её окончательно добила. Ольга не справилась с управлением на повороте трассы, руки её конвульсивно дёрнулись, машину резко занесло, она на огромной скорости проехала ещё несколько десятков метров и врезалась в раскидистое дерево, стоящее у края дороги. Подушка безопасности сработала, но было уже слишком поздно. Всё было кончено.
…Она знала, что её уже нет на этом свете, что тело её лежит в какой-то жуткой и неестественной позе в раскореженной  машине.
«Как это тело похоже на мою любимую куклу Синди, на которую я в детстве обиделась и сбросила с кровати! Она тогда тоже упала на ковёр, раскинув руки и нелепо подломив под себя свои игрушечные ножки, туфелька слетела с одной из них, платьице задралось, обнажив белые батистовые кукольные чулочки…» Но кровь, кровь! Ведь это была её кровь! И в этом, собственно, страшное и чудовищное отличие. Ужасный реализм произошедшего пронзил на мгновение её уходящее куда-то вдаль сознание и больше уже не досаждал ничем. Дальше ничего. Прямая линия кардиограммы даже не умирающего, а уже умершего человека, покойника. Пульса не было, дыхания тоже не было. Тепло стало покидать её такое прекрасное ещё две минуты назад, молодое и гибкое тело…
…Сколько прошло времени она не знала. Но ощутила себя лежащей на каком-то странном предмете, похожем на круглый стол или на круглую кровать. Тепло возвратилось в неё, правда, двигать ни руками, ни ногами, она пока ещё не могла, поэтому с любопытством стала оглядывать помещение. Оно было странное, ни на что не похожее, наполненное каким-то синеватым светом. Было тихо и спокойно. Через какое-то время в стене прорезался теперь уже другой свет, зеленовато-желтоватый, дверь стала открываться сверху вниз, и в её комнату вошло что-то непонятное и невиданное ею, да и ни кем, наверное, раньше. Со странным внутренним свечением, с какими-то огромными, одновременно печальными и восторженными глазами.
Человек или марсианин, вошёл или впорхнул в это купольное пространство, вначале постоял в каком-то почтительном молчании, потом присел рядом.
Удивительно, но Ольга совсем не испугалась. Ей показалось вдруг, что всё это с ней когда-то уже происходило, или она давным-давно видела это во сне. Инопланетянин, а в том не оставалось уже никаких сомнений, закрыл ей глаза, мягким и плавным движением своей руки. Ей стало удивительно хорошо и уютно. Затем он заговорил гортанным, но в целом довольно приятным голосом, и то, что он ей рассказывал, тут же представлялось в её мозгу в виде оживших и красочных картин.
Вот она видит себя, едущей на огромной скорости по шоссе, вот слышит тот злополучный телефонный звонок, вот тот роковой занос автомобиля и сама автокатастрофа… Ольга увидела свою собственную смерть и, всматриваясь пристальнее в саму себя, лежащую в жуткой позе в автомобиле, вдруг увидела какую-то стальную капсулу, похожую на гильзу огромного снаряда, стоящую метрах в тридцати от обочины дороги.
Ей вдруг всё стало понятно: какими-то совершенными, новейшими, внеземными технологиями её собрали по частям и вдохнули в неё обратно её, уже покинувшую было тело, удивленную душу.
Она с благодарностью и интересом наблюдала за своим гостем. Он был весьма деликатен, и вскоре покинул её, сказав, что ей надо будет отдохнуть и набраться сил. После его посещения, Ольга заснула глубоким и каким-то очищающим сном. На следующий день её спаситель пришёл снова, он принёс ей что-то вроде нашего куриного бульона, она немного поела. Общаться с ним было огромным удовольствием, казалось, он всё знал про неё. Ольга поняла, что ОНИ прилетели сюда изучать нашу планету, что стоят они в цивилизованной цепочке значительно выше нас, землян. Незаметно для себя она начала влюбляться в своего спасителя. Ей хотелось утонуть теперь в его бездонных, таких трогательных и нежных глазах.
…Она никогда уже не сможет ответить себе на вопрос, как и когда очутилась она в квартире своих родителей, откуда оказалась вдруг рядом её заботливая старшая сестра, уехавшая накануне в длительную геологическую командировку, и, главное, не задающая никаких ненужных вопросов, мама.
С тех событий прошло уже несколько месяцев, а Ольга с тоской и надеждой всё смотрит и смотрит на вечернее звёздное небо, стоя у обочины такого рокового и такого счастливого шоссе.