Как не надо было воевать. часть 15

Как не надо было воевать.

Бои на Карельском перешейке.

К сожалению, история «Зимней» войны переполнена примерами того, как не надо, КАК НЕЛЬЗЯ  БЫЛО ВОЕВАТЬ.

В годы Гражданской войны Красная Армия, во многом,  создавалась усилиями и опытом бывших офицеров и унтер-офицеров старой русской, царской, армии.
Не удивительно, что наряду с  положительными качествами, традициями и привычками старой армии, Красная Армия унаследовала и многие  недостатки присущие ей.
Показуха, очковтирательство, бесконечные хозяйственные работы, вместо боевой подготовки, слабая воинская дисциплина, безынициативность, слабый авторитет  и влияние основной массы младшего комсостава на солдат,  и многие  другие «родимые пятна»  царской армии плавно перешли,  и, к сожалению, надолго стали привычными  и в Красной Армии.

Историки заметили, что никогда и ни  к одной войне Россия не была нормально подготовлена.
Не стала исключением из этого печального правила и Зимняя война 1939-1940 г.г.
Ошибки высшего командования, готовившегося не к войне, а к «освободительному походу», провалы нашей разведки, «наложились» на крайне слабую боевую подготовку большинства пехотных частей, плохую дисциплину в частях РККА,  и тактическую безграмотность многих командиров всех степеней.
Учиться воевать снова приходилось уже на войне, оплачивая эту горькую науку большой кровью своих лучших бойцов, тяжелыми потерями в боевой технике и серьезным ущербом для авторитета РККА в мире.

В самом начале войны выяснилась крайне слабая тактическая выучка  и боевая подготовка многих стрелковых дивизий РККА. Бойцы не были обучены совместным действиям с танковыми частями, взаимодействию с артиллерией и саперами, не была налажена радиосвязь,  не продумана организация проводной связи.
«Неожиданно» оказалось, что вся наша бомбардировочная авиация не умеет летать ночью, не имеет надежной радиосвязи, наши пилоты не имеют навыков ориентации на незнакомой местности и т.д.
Не менее существенные недостатки выявились в боевой подготовке истребительной авиации, полностью «завалена» была разведывательная авиация, вообще не были отработаны вопросы авиационной корректировки огня нашей дальнобойной артиллерии, непосредственной авиационной поддержки пехоты и танковых частей и т.д. и т.п.
В результате выяснилось, что и танков и самолетов у нас много, и они имеют вполне приличные ТТХ, однако толку от этого было мало. Почти никто из наших полководцев не умел тактически грамотно использовать  сильные стороны и преимущества Красной Армии, а войска не были толком обучены «тому,  что необходимо на войне»…

Конечно, кто-то должен был бы за это отвечать.
Причем ответственность за  провалы и поражения должны были бы нести командиры и начальники НЕПОСРЕДСТВЕННО отвечавшие за боевую подготовку (и боевую способность) подчиненных им войск.
Сталин (на которого сейчас у нас принято валить все грехи) до июня 1941 года вообще почти не вникал в конкретные  военные вопросы, и уж тем более,  в организацию боевой подготовки войск, проблемы их взаимодействия и тактики на поле боя.
Для этого в РККА были соответствующие военачальники,  которые ОБЯЗАНЫ были всем этим заниматься, вникать в детали,  и ОТВЕЧАТЬ за практическую реализацию всех вопросов боевой подготовки.

Войсками Ленинградского военного округа с января 1939 года года командовал К.А. Мерецков. Это был опытный военачальник, один из героев обороны Мадрида (в 1936 году)  и начальной фазы гражданской войны в Испании.  Именно он составлял план военной операции против Финляндии и отвечал за его полноту и обоснованность.
План К.А. Мерецкова  оказался провальным.
Мерецков  допустил 2 крупные  стратегические ошибки: он "проспал" тайную мобилизацию финской армии в октябре 1939 года и ее скрытое приведение в ПОЛНУЮ боевую готовность  к 30 ноября 1939 года (началу войны). Если бы финская армия встретила войну, находясь в штатах мирного времени (на что и рассчитывал Мерецков), то, скорее всего,  она была бы быстро разгромлена. Однако, финская армия была отмобилизована и готова к войне и это оказалось большой неожиданностью для войск РККА, которыми командовал Мерецков.
Вообще, организация разведки в войсках ЛенВО оказалась на самом примитивном уровне. Достаточно сказать, что части РККА вообще не имели карты основных укреплений «линии Маннергейма». На первом этапе кампании приходилось пользоваться  альбомом схем, составленным по агентурным данным, еще в 1937 году…
 Другой  ошибкой К.А. Мерецкова было то, что он полностью проигнорировал особенности финляндского ТВД при подготовке "освободительного похода". Расчет на массированное применение многочисленных советских танков, в условиях сильнопересеченной лесисто-болотистой местности себя не оправдал.
Танковым бригадам  приходилось двигаться, в основном, вдоль редких дорог, которые м.б. минировать, устраивать засады и т.д. Возникали огромные пробки, скопления техники терялось управление войсками и т.д. Наше счастье, что у финнов практически не было бомбардировочной авиации, иначе последствия этого были ты еще печальнее.

К 9 декабря 1939 года стало ясно, что первый штурм «линии Маннергейма», предпринятый войсками Ленинградского округа «с хода», полностью провалился.  Атаковавшие части понесли серьезные потери в  технике и личном составе, не сумев прорвать оборонительные позиции финнов.
Выяснились огромные провалы в тактике и боевой подготовке войск на главном, Карельском ТВД:
Пехота не умела сопровождать свои танковые части в атаках, не было отработано боевое взаимодействие, сигналы, взаимопомощь. В случае открытия финнами пулеметного огня пехота «залегала» и дальше в атаку не шла. Имелись МНОГОЧИСЛЕННЫЕ  случаи, когда наши танки прорывались непосредственно к линиям финских окопов и начинали их «утюжить» и расстреливать из орудий и пулеметов и выжигать огнеметами. (Надо отметить, что наши огнеметные танки широко и достаточно успешно применялись именно в ходе «Зимней войны»)
Однако командирам не удавалось поднять свои  залегшие войска в атаку для поддержки танкистов.
Танки, оказавшиеся без пехотной поддержки, очень успешно уничтожались финскими пехотинцами и орудиями ПТО, спрятанными в глубине финской обороны.  Неоднократно отмечались случаи, когда сами танкисты (точнее их командиры) вынуждены были под огнем финнов вылезать из танков для того, чтобы принудить (или призвать) свою пехоту их поддержать. Как правило, эти попытки не имели особого успеха. 
А вот финские пехотинцы и снайперы пользовались этим для первоочередного уничтожения  наших танкистов.
 
Командир 35-й легкотанковой бригады полковник Кашуба вспоминал, как  17 декабря его бригада поддерживала атаку нашей пехотной дивизии.  Атака не была подготовлена: огневые точки финнов перед атакой не были подавлены нашей артиллерией,  дорогу его танкам преградили каменные надолбы, а наша пехота залегла под огнем финских пулеметчиков и вперед не шла:
«Все дышит, как в огне. Вперемежку с артиллерийской стрельбой работают пулеметы
… видишь, что все танки стоят перед каменными надолбами и как бы огрызаются.
Вылез я из танка и приказал командиру танковой роты растаскивать каменные надолбы цепями».
(Само по себе приказание обвязывать каменные надолбы, врытые в землю, цепями, и пытаться их растащить танками, под огнем финской артиллерии ПТО и минометов, говорит о том, в каком отчаянном положении находились наши танкисты. И рота ст. лейтенанта  Калабухова (впоследствии Героя Советского Союза)  эту задачу выполнила!!!)

А сам комбриг под пулеметным и минометным огнем  финнов,  пошел просить (!!!)  поддержки у своей залегшей пехоты:
«Подошел я к пехоте, прошу помочь. А в это время смотрю – два наших танка уже на той стороне. Кричу пехоте: «Вперед! За Родину! За Сталина!»
Сам бросился вперед, пехота – за мной. Вдруг меня что-то ударило … и я упал».
В итоге – комбриг был тяжело ранен, а его танки, так и не получившие необходимой  пехотной поддержки, понесли тяжелые потери и вынуждены были отойти.

И это далеко не единичный пример,  когда наши танкисты во время боя, выходили из танков для того, чтобы попытаться поднять свою залегшую пехоту.
Например, во время  атаки 151 полка 8 стрелковой дивизии,  уже в феврале 1940 года, на Кирка – Муолаа, его поддерживали 12 пушечных танков 85-го танкового батальона и 3 огнеметных танка 204 отдельного танкового батальона.
«Танкисты бронебойными снарядами проделали  проходы в надолбах, смели проволочные заграждения, проделав проходы для пехоты, и активно обстреливали финские траншеи из пушек, пулеметов и огнеметов. Финские противотанкисты не смогли за весь день подбить ни одного танка 85-го батальона. Из личного состава танкисты потеряли раненными политрука Билика – уполномоченного Особого отдела и командира танка лейтенанта Маткина. Оба танкиста были ранены когда вышли из танков и пытались поднять пехоту в атаку». (Б. Иринчеев «Танки в Зимней войне», стр. 115-116)

Примером того, как слабо было организовано взаимодействие пехоты и танков служит неудачный  штурм финского укрепрайона Суммаярви-Ляхде 255 полком 123 стрелковой дивизии.
17 декабря 1939 года 91-й танковый батальон, вооруженный тяжелыми танками т-28,  должен был поддерживать наступление 123-й стрелковой дивизии полковника Стеньшинского на финский  укрепрайон Суммаярви-Ляхде.  Кроме 91-го танкового батальона атаку поддерживали 2 танковые роты на  Т-26 (из 35-й легкотанковой бригады), огнеметные танки БХМ-3 из роты обеспечения той же бригады и даже 1-я рота 217-го отдельного танкового батальона, имевшая на вооружении телетанки (!!!). (Так тогда называли экспериментальные легкие танки без экипажей, с дистанционным управлением)
Противостоял всей этой мощи 1-й батальон 15 пехотного полка финнов.
Поначалу атака развивалась успешно: после мощной артподготовки тяжелые танки успешно преодолели линию надолбов, а вслед за ними прошли легкие и огнеметные танки, которые ворвались на линию финских окопов и начали буквально выжигать в них финнов.  Это, поначалу, произвело на них ошеломляющее впечатление. Один из огнеметных танков начал зачистку траншеи, а второй  направился в тыл, к блиндажам, заливая огнесмесью все на своем пути.
Огнеметные танки заливали огнесмесью траншеи, «выжигая противника из окопов, как тараканов и клопов».
У одного из блиндажей советские танкисты даже выскочили из танка и начали стрелять из пистолетов в дверь блиндажа, призывая финнов сдаться. Не получив ответа, они забросали блиндаж гранатами через дымовую трубу.
 
Если бы пехота 123 стрелковой дивизии дружно поддержала эту лихую атаку танкистов, то финский укрепрайон наверняка удалось бы захватить. Однако пехота 255 –го полка залегла и дальше линии надолбов  не пошла.
Это дало возможность финнам опомниться и приступить к уничтожению наших танков, прорвавшихся им на позицию и даже в тыл при помощи орудий 37 мм ПТО, гранат и бутылок с зажигательной жидкостью.
Танкисты, без сопровождения пехоты,  мало что видели из своих смотровых щелей, а высунуться из люков было невозможно из-за финского  плотного стрелкового огня.  Это позволяло финским пехотинцам  подбираться к нашим танкам вплотную и забрасывать их гранатами и бутылками. Наши танкисты удерживали позицию в финском тылу до наступления темноты, подавая своей пехоте сигналы ракетами и гудками, чтобы она продолжила наступление. Но пехоту в атаку было не поднять…
В сумерках финны подбили большую часть советских танков, прорвавшихся к ним в тыл и на позиции. По финским  данным, они уничтожили в этом бою 23 танка (из 35 прорвавшихся к ним на позиции).
Один тяжелый Т-28 застрял в ходу сообщения и был покинут экипажем. Этот, полностью исправный,  Т-28 финны потом оттащили к себе в тыл и включили в состав своих танковых частей. В этом бою погибли 7 танкистов, в т.ч. командир и комиссар 91 танкового батальона, еще 16 танкистов пропало без вести.
На поле боя сгорело 4 тяжелых танка и еще 1 оказался в «волчьей яме», в ловушке.
Из вернувшихся из этой атаки танков только 5 было «вполне исправных», остальные были повреждены и требовали ремонта. Батальон, согласно рапорта его и.о. командира капитана Яковлева, был небоеспособен.
В ходе атаки были также подбиты 4 легких Т-26, сгорело 2 Т-26, подбиты 4 огнеметных   БХМ-3 из роты обеспечения 35-й  бригады.  Опыт боевого применения телетанков также оказался неудачным. Все они застряли на поле боя.
(Баир Иринчеев. «Танки в Зимней войне», стр. 53-65)

К сожалению, таких бездарных и плохо организованных атак в декабре 1939 года на Карельском перешейке было немало. Кроме больших потерь и деморализации своих частей, они почти никаких результатов не дали.

Руководство страны, вначале получавшее от Мерецкова бодрые доклады, к середине декабря осознало всю опасность складывавшейся ситуации.
Пришлось принимать срочные меры и «оргвыводы»:
Главный Военный Совет Красной Армии решил приостановить наступление и тщательно подготовиться к прорыву оборонительной линии противника. Фронт перешел к обороне. Была произведена перегруппировка войск. Участок фронта 7-й армии был сокращен со 100 до 43 км.
Была создана на фронте второй половины "линии Маннергейма" 13-я армия, состоявшая из группы комкора В.Д. Грендаля (4 стрелковые дивизии), а затем чуть позднее, к началу февраля 1940 г., - 15-я армия, действовавшая восточнее  Ладожского озера.
Была произведена перестройка управления войсками и смена командования.
Во-первых, Действующая армия была выведена из подчинения Ленинградскому военному округу и перешла непосредственно в ведение Ставки Главного Командования РККА.
Во-вторых, на Карельском перешейке был создан Северо-Западный фронт (дата образования: 7 января 1940 г.).
Командующий фронтом: командарм 1-го ранга С.К. Тимошенко.
Начальник Штаба фронта: командарм 2-го ранга И.В. Смородинов.
Член Военного Совета: А.А. Жданов.
Командующий 7-й армией: командарм 2-го ранга К.А. Мерецков (с 26 декабря 1939 г.).
Бывший командующий 7-й армией командарм 2-го ранга В.Ф. Яковлев был снят с должности после провала первой попытки штурма линии Маннергейма.

Нужно вспомнить и других наших командующих армиями в этой компании:
Командующий 8-й армией: командарм 2-го ранга Г.М. Штерн (с 13. декабря 1939 г).
Командующий 9-й армией: комкор В.И. Чуйков.
Командующий 13-й армией: комкор В.Д. Грендаль (со 2 марта 1940 г. - комкор Ф.А. Парусинов).
Командующий 14-й армией: комдив В.А. Фролов.
Командующий 15-й армией: командарм 2-го ранга М.П. Ковалев (с 12 февраля 1940 г.).

Советские войска на Карельском перешейке были вынуждены перейти к обороне и начать отработку приемов взаимодействия пехоты, танков и артиллерии, т.е. стали заниматься тем, что ДАВНО следовало отработать в мирное время.
Однако, пришлось заниматься этим  в военное время, платя за такую «науку» от финнов большой кровью и серьезными потерями в боевой технике.
Надо сказать, что, к сожалению, не только на Карельском перешейке  наши войска  встретились с неудачами и поражениями.
В декабре 1939 года  ситуация в полосе наступления  9-й армии (продвижение  163 и 44 стрелковых дивизий по Раатской дороге, с целью перерезать Финляндию с востока на запад и занять город Оулу (Улеаборг) ), для наших войск  стала складываться катастрофически.
Попробуем разобраться с некоторыми вопросами этой трагедии в следующей главе.


На фото: огнеметный танк ОТ-130 ведет огонь по финским траншеям.

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/30/613