Визуальные впечатления

Я вышел из дома в темноту зимнего утра,  шагая  больше по следам памяти,   сонный автобус, холодная  электричка.  Тусклый свет вагона и можно еще подремать под стук колес, прерываемый короткими остановками.  Примерно на полпути, когда сон поглощает особенно крепко,   электричка надолго притихла. Неожиданно в  тревожной тишине простужено захрипел динамик, поезд дальше не пойдет, и это в чистом поле…, после секундного оцепенения,  вагон ожил. В руках,  одновременно у большей части пассажиров, возникли невесть откуда  всевозможные мобильники, и пошло,  поехало в эфир лавина сообщений, SOS.   
 Как огромная  зеленая  толстая гусеница,  облепленная    “солдатиками”,    путейцами  в оранжевых куртках, прибывших на дрезине, разлеглась  она средь белых снегов чистого поля с раскрытыми  во все стороны дверьми. 
Ремонт обещают закончить часа через 2-3 ,  до ближайшей станции с километр пути. Отчаявшиеся пассажиры стали спускаться по ступенькам,  а кто-то   прыгал вниз по косогору на едва заметную тропинку. Процессия растянулась тонкой струйкой вдоль железнодорожной насыпи почти на километр,  двигалась угрюмо и большей частью, молчаливо, ох Господи, за что же такие мучения.  Кругом серебрился на просыпающемся солнце  бело-голубой нетронутый снег,  местами поверх которого виднелись желтоватые верхушки  болотной травы.
Впереди несли ведро капусты,  где аппетитно смотрелись, желтые  узкие полоски  мелко нарезанных листьев с ярко оранжевыми   кусочками  морковки.  Кто нес серые  мешки картошки с округлыми краями. Везли коляску с,  на удивление притихшим,  младенцем. Далее красочно раскрашенные   сумки на колесиках,  какие то тележки с непонятным товаром, велосипеды, кто-то нес лыжи  или  тащил санки.    Зависть толпы вызывали разве что молодые люди с газеткой в руках, с плеерами они бодро шагали обгоняя плетущихся по насыпи пассажиров обремененных поклажей, в  руках обычные вещи: сумки, сетки, пакеты, чемоданы и прочее.   Так потихоньку достигли небольшой  станции.
За углом у ворот водокачки особо обессилившие пассажиры  выливали на снег скопившиеся остатки, оставляя ржаво желтые следы.  Еще сотня метров и шоссе, где проезжающие мимо автобусы, понемногу подхватывают путников. Из раскрытой двери переполненного автобуса пар валит клубами, хоть  душно, но зато тепло да  на колесах  веселее.
Черные ботинки по серому городскому снегу,  местами на светлом фоне дорожек темнели маковые зерна гранитной крошки. Впереди кусочек еще дымящего свежего черного асфальта на перекрестке,  оранжевая курточка дорожника. Светофор,  краснея, перезрел, вспомнил о нас,  и немного подумав желтым,  дал зеленый ход. Поваливший снег  ненадолго задерживался на черных ветвях голых деревьев, но ветер вновь поднимал его  ввысь, размывая   картину и маскируя дома и предметы.  Зелёная сетка на старинном доме колышется от ветра, афиша   еле-еле еще держится на честном слове, от ветра сворачивается, но все же краем уголка еще манит афиша «Выставка картин», впереди  чрево подворотни, где зияет в глубине черный квадрат незапертых ворот. Поднялся по темной лестнице, и  оказался в солнечной прихожей с размалеванным линолеумом пола,  с  настоящей зеленой пальмой у входа,  и небольшой картиной, еще сохранившей в себе засохшую пену южных морей. Звучит негромко  приятная  музыка. Гостиная серого тона,  представляет собой почти идеальный куб,   пол выкрашен под итальянский мрамор с некоторыми штрихами – китайскими иероглифами,  то в одном то в другом углу, типа надписи “ вытирайте ноги”, стоять здесь, проход далее. Фотографировать запрещено.  Здесь развернута  экспозиция небольшой  выставки. Рамки картин, окна и двери создают некую графическую волну,  которая,   то расходится, то сходится    в перспективе, заворачивает за угол.    Сразу привлекает к себе картина, условно её можно назвать “Остров в океане,  Закат”. Тропический закат окрасил  и остров,  и море экстремально  красным цветом. Картина как уютный камин между окон с заснежено сонным городом. В картине    чувствуется  нечто соединяющее в себе,  как предмет, так и фон, это  часы,  индикатор течения времени,  общего для всех, но   немного разного для каждого,  плакат с такой картины может быть использован для афиши   “огонь на море”.  Это напомнит еще срезы редкого  минерала. 
 На соседней стене красочное панно: чередующиеся  яркими флажками в шахматном порядке: на светло зеленом фоне скатанные снежки, а на фоне спелой айвы  – ярко-оранжевые горизонтальные оранжевые кусочки папайи. Капли,  напоминающие морковь, они как стрелками указывают направление движения, по-новогоднему призывая сложить снеговика  с морковкой,  и настраивают  на веселый лад.
 Далее как редкая карта   укромного уголка Вселенной.  Карта Голубой планеты на белом фоне, далее края планеты последней видимой в телескоп Terra Incognito-неисследованный участок звездного неба, и если пристально смотреть в наисильнейший телескоп, увидеть можно и этот зимний город, и дом и картину напротив окна …
Рядом,  пожалуй, наиболее философски насыщенная работа,  передающая внутреннее  состояние  автора “Внутренний светофор” красный цвет внутреннего напряжения, о котором никто не узнает, через оранжево-желтый цвет ожидания, переходит в безмятежно доверчивый и открытый внешнему миру зеленый. Красное,  спелое яблока в солнечный день на фоне листвы. 
Впечатления от следующей картины можно выразить как  «Сам в себе».  Следующая картина передает классический пример неустойчивого внутреннего состояния системы, отношения двух, которые должны во что-то перерасти, или появится третий или разбегутся или… состояние накануне драматической развязки, это или клетка на пороге деления или раздвоение взгляда,  что это состояние неминуемо приведет к необходимости  принятия решения или конфликту.
Далее,  чем ближе и пристальнее смотришь на полотно,  тем более зыбким и расплывчатым становится контур фигуры, превращаясь в мираж, , передается вибрация среды, и не смотря на яркость красок действует успокаивающе, контур расплывается придавая некий объем, при удалении происходит наоборот материализация миража. Такой эффект можно наблюдать,  если поднести палец к жидкокристаллическому экрану монитора, или в специальных приборах более теплые части объекта окрашены более интенсивно и ярко энергетически насыщенные участки тела.
         Другие  картины   выставлены для сравнения с    предметами, на которых в дальнейшем предполагается их воспроизведение, они выставлены тут также  как эталонный Метр, с тем чтобы пользователь мог при необходимости сравнить,  насколько  копия близка к оригиналу  Эти картины представляют в некотором роде своеобразный товарный знак для  вещи,  который будет тиражироваться  в разных предметах,   будь  то,  плакаты и афиши, сумки-пакеты,  майки, кружки,  оформление  экранов для выставочных помещений, фотообои или электронные заставки и т.д.  При демонстрации подобных картин   под музыку,  зрители, снабженные специальными очками,  могут получить стереоскопические изображение.
В комнате находилось несколько человек, которые   пытаясь отгадать,  что же изображено на холсте, иногда    пожимали  плечами: верно ли угадал. Но для  посетителя впервые попавшего,  возникает дополнительный эффект анонимности, автор пока  неизвестен, но известно что он среди публики. Автором может быть любой,  из находящихся в комнате, загадка,  каждый выразил свое мнение  о  картинах, но кто же автор. Вопрос остается открытым, пока кто то,  как бы невзначай, проходя мимо картины,  постарался выровнять, почти не уловимый обычному взгляду перекос.  Скорее всего,  это и есть автор. Хотя быть может,  это так было задумано, картина висит  немного криво и в какой-то миг захотелось ее поправить,  но на полпути остановился,   ловушка,  и потом голыми руками экспонаты не трогать, кроме конечно автора.