Пропала собака

 Познавательные истории чаще пишут о людях, о выдающихся личностях из серии: «Жизнь замечательных людей», и совсем немного о животных, в частности,  о наших четвероногих друзьях, которых мы приучаем,  и они живут  рядом с нами в городе, в деревне, во дворе, в доме. Одну маленькую историю мне захотелось рассказать о почти что дворняге именно потому, что однажды она внезапно просто  пропала, а людям  от этого стало только плохо. Что ж это за собака, которая волновала людей? А  звали её почему-то Кнопкой. Видимо, от того, что была маленькой и  черненькой, и издалека казалась в виде точки или кнопки. Она из породы карликовых лаек: среднего размера, густой черной как смоль шерсти, на шее маленький белый воротничок. В последнее время Кнопка  часто появлялась вместе с подвыпившим хозяином у нас на территории станции скорой помощи, где в это время я был главным врачом. Хозяином лайки был молодой парень, который работал шофёром грузовика в городском автотранспортном хозяйстве. Очевидно, он жил  неподалёку от нас и иногда, без ведома своего начальства,  оставлял на ночь свой транспорт  на территории станции, пользуясь тем, что водители «скорой» его хорошие  знакомые. Кнопка почему-то приглянулась нашим сотрудникам, быть может, из-за жалости,  и никто её не прогонял, как других дворняг, даже наоборот, пытались приласкать и подкормить из сочувствия. К таким нежностям собака явно не привыкла, а может, успела отвыкнуть за последние годы,  и первое время всякие знаки внимания в свою сторону  игнорировала. Зато кабина хозяина грузовика  была её родным домом  и чувствовала она в ней настоящей хозяйкой. Не пугал её шумный работающий двигатель при открытом капоте, который мог в любой момент зацепить  и затянуть  своим ремнём  её веерный  пушистый  хвост. Меня, как и остальных, поражало удивительное постоянство  и преданность  её хозяину, хотя  тому это, казалось, надоело и он уже не знал, каким образом можно обмануть её, чтобы та оставила его хотя бы на некоторое время в покое. Если хозяину по пьянке  иногда  удавалось уйти или уехать незаметно одному с территории станции, то Кнопка непременно находила его через некоторое время, где бы он ни находился в пределах города.  Иногда хозяин поругивал её в присутствии своих друзей из числа шоферов, но собака  как-то по-человечески бросит на него взгляд, виновато отвернёт  морду, и нехотя вильнёт, немного прижатым пушистым хвостом. «Тоже нашел, кого учить, да при всём честном народе. Сама что ли не понимаю. Исправлюсь. Смотрел бы лучше за собой», - так думала Кнопка, судя по её взгляду. Мордашка у неё умная, острая, миниатюрная, ушки всегда держала  востро. Но самое важное, на что нельзя было не обратить внимания, так на её грустные, почти человеческие  глаза. Кнопка удивляла своим собачьим интеллектом. На «красный» свет светофора она останавливалась, на «зелёный» переходила дорогу. Если нужно было одной добираться домой автобусом, то вскочит на «тройку», а не на «двойку». Разве что билет не брала. Откуда это у неё? Оказывается, ещё, будучи, щенком, она попала в семью цирковых артистов. Хозяева спали и видели в ней будущую звезду цирка. Лайка была способной ученицей и  полностью подготовлена для выступлений на манеже. Её будущее всем, в том числе и ей самой, представлялось безоблачным и прекрасным. Но однажды в семье, в которой она росла, и в её собачьей жизни, случилась большая и непоправимая  трагедия. Автомобиль, в котором всё милое  семейство вместе с ней отправилось в отпуск на Юг, попал в дорожнотранспортное происшествие. Тогда в той ужасной катастрофе все люди погибли, и лишь Кнопка чудом уцелела и осталась одна-одинёшенька на дороге далеко от дома и на чужой незнакомой территории. Попав в такую экстремальную ситуацию, у человека нервы сдадут до психоза, а тут маленькое беззащитное существо, ничего не понимающее, и которому ничего не объяснишь.  Собака  была в глубоком шоке. Тут-то и подвернулся на трассе водитель грузовика Виктор. Так у Кнопки появился новый хозяин. Трудно начинать новую жизнь с новым хозяином, когда в памяти свежи самые хорошие воспоминания о своих «родителях», но выбирать не приходилось. Поначалу  всё  складывалось не так уж и плохо. Хозяин относился к лайке с  нежностью и уважением. Кормил, поил, выгуливал. Часто брал к себе на работу, прогуливался с ней во дворе, а иногда брал с собой в лес или в город. «Еще бы,–думала она. –я молода, привлекательна, образованна, да почти что циркачка. Что не вышла ростом? Это не беда. Такая у нас порода. Прогулки по лесу мне больше по душе.   Там полная свобода и никто не ругает. А в городе так здорово. Там много сородичей гуляют. Себя покажу и на других посмотрю. Может с кем и познакомлюсь. Одной-то всегда скучно. Не всё ж мне одной куковать». Шло время. Хозяин стал часто  и много выпивать, надолго уходил с друзьями из дома  и про четвероногого друга всё чаще стал забывать. Кнопка не привыкла к такому образу жизни и к такому отношению. Она всё чаще и  больше страдала, стала ощущать одиночество и голод. Негоже ей культурной, воспитанной и гордой по «мусоркам» бегать в поисках хлеба насущного. Воспитание не то. Многое приходилось забывать из того, чему её учили в детстве, но по–прежнему оставалась преданной своему новому непутёвому хозяину. Через пару месяцев из окна своего кабинета на втором этаже я стал замечать лайку  на территории станции  и без хозяина. Что она здесь делает? Может, ищет пропавшего по пьянке хозяина? Через неделю стало известно, что у Кнопки  появились свои щенки. Так вот оно в чем дело? Самое удивительное, что место для такого деликатного мероприятия, как осуществление материнских функций,  она выбрала не у себя дома у своего хозяина, как это должно быть, а  в наших гаражах, в самом тихом и безопасном  месте, в каком-то отдалённом закуточке. Мне только тогда  стало ясно, почему лайка зачастила к нам в последнее время без хозяина. Видать, долго присматривала подходящее и надёжное место. Там, у себя дома, как будущая мамаша, она не могла доверить своих щенков безответственному хозяину, а в нашем коллективе встретила понимание и сочувствие,  тем самым оказала нам своё доверие и своих щенков. Это не могло нас не тронуть. Проведал я её в тот же день. Молодая  мамаша со своим выводком забилась под хламом из старой мебели, где было тепло и безопасно, да чтоб и самой не быть помехой для людей. В этом хламе находились  списанные и разобранные  старые железные кровати. Под железными сетками кроватей расползались кто куда щенки. Сколько их там, трудно сказать. Пространство  между цементным полом и  сеткой было ничтожным, и каким манером  к щенкам подползала Кнопка, чтоб их покормить  непонятно. С трудом, почти по-пластунски, мне пришлось добираться к ним, отыскать, вытащить и всех собрать  в одно место рядом с мамашей. Кнопка видит меня впервые, и я для неё и её щенков совсем чужой. Несмотря на это, она только наблюдала со стороны, не мешала мне и даже не рычала. Пока я доставал щенков, кого держа за голову, кого за лапу, пытался, как бы поговорить с ней. «Как же так, Кнопка,- говорю я,- собралась ощениться, а нам ничего не сказала. Мы бы место приготовили заранее. А сейчас я тут ползаю на четвереньках за твоими  щенками. Куда это годится?». Кнопка продолжала  спокойно лежать, виновато  смотрела в мою сторону и, кажется, всё понимала. «А что же я могу поделать? Я даже не знаю, сколько их там»,- выражал её взгляд. Щенков оказалось пятеро. Двое очень похожи на мамашу. Она не злилась, смотрела гордо, но всё же виновато. Взгляд как бы говорил; «Извините, что так получилось, но другого дома теперь у меня нет». Глаза счастливой мамаши были влажные, сверкающие. «Как тут не понять, -говорю ей, -теперь-то, конечно, куда тебе деваться. Но не переживай, ты среди друзей». Рядом стоял добротный просторный списанный шкаф. Чем ни надёжное новое укрытие? Я постелил  снизу внутри шкафа чистую ветошь и перенёс всех пятерых ещё слепых и беспомощных на новое место. «Вот, Кнопка, с этого момента  это твоё законное место и твой дом», -сказал я и показал рукой, куда ей предстояло переселиться. Она сразу поторопилась к своему выводку, как будто только и ждала разрешения и должной команды,  и  так подстроилась между ними, что когда улеглась сама, никого из пятерых не прижала, несмотря на относительную тесноту. Кнопка посмотрела на меня с благодарностью и принялась  облизывать  щенков  всех по очереди. «Ну, а насчет кормёжки что-нибудь придумаем, можешь не беспокоиться»,-сказал я на прощанье. Тут было ей не до меня, и я ушел. Относительно питания новоиспеченной мамаше проблем действительно не было. Тем же утром  на производственной «пятиминутке» сотрудников станции, помимо деловых текущих дел, напомнил о столь не рядовом событии местного значения. Многие  женщины тут же снялись с мест и бросились в гараж к Кнопке и несли  всё, что необходимо в подобных случаях. Посещал  я это милое собачье семейство почти ежедневно и не один раз. Кнопка ко мне привыкла и полностью мне доверяла. Через две-три  недели, когда щенки подросли и стали проявлять некоторую самостоятельность, их в один момент как по команде разобрали, оставив  самого маленького, которому, по всей вероятности,  меньше всего доставалось материнского молока или он был  болен. Но этот самый маленький и невезучий как две капли напоминал счастливую мамашу. Конечно, хорошо, что не взяли сразу всех щенков. Для  матери  было бы очень тяжело в один момент лишиться всех. Мне стало жалко, что может лучший щенок никому не был нужен и его никто не брал в последующие дни. Оставшись один, он стал быстро  набирать в весе. Значит, он не был болен, и ему действительно  не хватало тогда молока. Тем не менее, щенок  скучал, ему не с кем было поиграть в свои детские собачьи игры, так как мать всё чаще отлучалась по своим делам и появлялась теперь всё реже. Он явно скучал, звал мать, скулил. А ещё больше он вспоминал своих братиков и сестричек, которые однажды куда-то пропали. «Уж лучше бы мне молока доставалось меньше, зато мы были все вместе» -думал щенок, оставшись по существу в одиночестве.  На всё это смотреть было больно и жалко. И однажды я не сдержался и взял его к себе домой на несколько дней. Говорят, Кнопка всю ночь искала своего последнего и младшего малыша, не смогла уснуть до утра, всё бегала по территории станции в поисках щенка. «Мне бы только ночь пережить,- наверняка думала она,- а там разберусь. Зря что ли меня в школе обучали». Наутро Кнопка подходила и обнюхивала каждого пришедшего на работу сотрудника ещё на подступах  к станции. Было ясно, что она на этом не успокоилась и будет искать свою кровиночку. Картина была весьма трогательной и щекотливой. Хотелось пожалеть и успокоить лайку. Я принёс ей колбаски, от которой раньше она не отказывалась, а в этот раз даже не притронулась. С опущенной головой потихоньку подошла ко мне совсем близко, словно собралась поделиться своим горем, будто понимая, что я здесь за «старшего» и, быть может, пожалею её. Я утешительно погладил её рукой за ухом. Раньше это нравилось ей. Теперь никакой реакции. Она внимательно  с пристрастием принялась обнюхивать меня по привычке, как и остальных до этого. Процедура эта что-то задерживалась и, я бы сказал, даже подозрительно затянулась. Кнопка  вдруг что-то учуяла. Забеспокоилась, выпрямилась, уши навострила, чаще обычного приступами задышала, шерсть взъерошила, словно сама в объёме увеличилась. К моим ногам будто прилипла, не давала мне идти дальше. Её словно лихорадило, так трясло, как при простудной болезни. Потребовалось некоторое время, чтобы успокоить её. Я мысленно признал, что попался, как говорят, с поличным. Ведь от меня исходил свежий запах её последнего дитя, и это веская неопровержимая улика, от которой мне  теперь не отвертется. С той минуты  Кнопка не давала мне покоя и ни на шаг не отходила от меня. Бесцеремонно за мной являлась в мой кабинет и часами просиживала под столом у моих ног, пытаясь взять меня измором и жалостью. Не раз в своём кабинете я оказывался в неловком положении перед своими собеседниками, когда собаке вдруг захотелось зевнуть или, не дай бог, залаять во сне. Не мог же я объяснить, что под столом лежит собака. Мало ли что могут подумать. Так продолжалось два дня. На третий день я уже сдался. Решил окончательно успокоить её и организовать им рандэву. В обед взял четвероногую «подругу» в машину и поехал домой. Ещё на лестнице третьего этажа нарочно приостановился в ожидании как поведёт себя Кнопка, зная, что она здесь впервые. А жил я на четвёртом этаже. Долго ждать не пришлось. Лайка сообразила быстро. Подошла на лестничной площадке именно к моей двери четвёртой справа по часовой, тщательно исследуя коврик. Я открыл дверь. Кнопка  по-свойски  вошла первой, не обращая на меня никакого внимания, будто мы и вовсе не знакомы.  Меня очень интересовало как произойдёт их встреча. Я стоял здесь же у двери  и старался не мешать им, что даже не шевелился, замер от любопытства. Мамаша  вела себя неспокойно, предчувствуя важную для себя встречу. Не зря же её сюда привезли. С этого момента для неё меня вовсе не существовало. Всё своё собачье существо переключила в одно собачье качество- обоняние. Она будто  ослепла и оглохла. Щенок находился здесь же в прихожей совсем рядом,  чуть в стороне в моём поле зрения, а мамаша  в упор его не замечала. А он, покачиваясь как медвежонок от собственной тяжести, медленно  и неуклонно двигался навстречу ещё незабытому знакомому материнскому запаху. Это видел я, но мать, ещё не замечая  визуально, продолжала  методично сантиметр за сантиметром обнюхивать своим маленьким, аккуратным, как у ёжика, носиком, пока, словно невзначай,  не наткнулась нос к носу со своим детёнышем. Мамаша не церемонясь, обнюхала его всего, сама словно вся затряслась, лизнула его мордочку, завиляла хвостом. Кнопка окончательно  признала его своим. Щенок тоже не забыл  свою мать. Но как увести щенка из незнакомого места и куда? Я открыл входную дверь настежь. Мамаша бросилась к выходу, рассчитывая, что щенок последует за ней, в надежде поскорее увести за собой щенка всё равно куда, только бы с собой и чтоб он был рядом. Но он глупыш растерялся и не знал, куда ему двигаться и как себя вести в подобных случаях, топтался на месте и крутился неосмысленно, как в потёмках, не понимал, что ему делать. Кнопка снова повторила свой уход, пока щенок не последовал за ней. На лестнице я взял малыша на руки. Мать встревожилась, заволновалась, как бы снова его не унесли. Стала подпрыгивать к нему, скулить. Так продолжалось до тех пор, пока они вместе не оказались на заднем сиденье «Москвича». Щенка мамаше я вернул, с меня будто сняли тяжелый груз и на душе полегчало. Отнёс его на то же место, где он родился. Светилась от счастья и мамаша. Это было видно по её глазам, гордо поднятой голове  и виляющему хвосту. Ей удалось найти, отвоевать и вернуть своего щенка.  Однако счастье матери продолжалось совсем недолго, всего несколько часов. В тот же вечер  кто-то из сотрудников, не от большого ума и без моего согласия, щенка забрал домой теперь уже навсегда. Я не знал, кто именно его взял, иначе  попросил бы вернуть хотя бы на пару дней. Нельзя же быть таким жестоким и бездушным и причислять себя к медицинским работникам. Скорее всего, снова взял кто-то из водителей. Кнопка снова не давала мне покоя. Она ведь думала, что это опять моих рук дело и щенок у меня дома. Чтобы собака обо мне так плохо не думала, пришлось отвезти её ещё раз к себе домой, чтобы  сама убедилась в обратном, и что на этот раз виновных ей нужно искать в другом месте. Лайка мне поверила. Квартирная хозяйка и её маленький сын Василий сочувственно отнеслись к собачьему горю, переживали, особенно мальчишка, он даже всплакнул, когда узнал, что Кнопка осталась без щенков. В знак благодарности  и сочувствии к ней, хозяйка квартиры Людмила  устроила Кнопке баньку, давно, видать, никто не мыл её. Поди, отвыкла от горячей  воды и шампуни. «Боже, как давно это было, вспомнила вдруг она свою цирковую семью, и как в последний раз её мыли  шампунью, находясь по шею на всех четырёх лапах  в горячей воде в ванне». Мыли её все втроём как своего дитя. Похоже, крепко она спала после бани, что за всю ночь никого не беспокоила. Пробыла  она у нас до утра.  За всё  это время Кнопка  так привыкла  ко мне, что  по–прежнему, уже убедившись, что не я всему причина,  не оставляла  меня одного, и тем самым не на шутку мешала мне в работе. Не мог же я из-за собаки  бросить все свои дела, как  и не мог всё это ей объяснить. Мне нужно  бывать в РСУ, в банке, на нефтебазе, в исполкоме, да мало ли где ещё. Представляло немало  сложностей, чтобы выехать со станции незамеченным  ею, всякий раз  придумывая новую хитрость. Когда Кнопка видела, что  я направляюсь к машине, она  тут же опережала меня и ждала уже в салоне «Москвича» сзади. Если она не у меня в кабинете под столом и не на вызове с какой–то бригадой, тогда её можно увидеть лежащей на асфальте посреди двора станции. Ни одна машина не останется без её внимания. Получалось, что она больше в курсе всех шоферских дел, чем бригадир водителей, только ничего не говорит. Лайка могла запрыгнуть в любую отъезжавшую машину «скорой», особенно  если кто–то из медиков её позовёт. В «кризисные»  для неё дни территория станции каждый раз находилась  на «осадном» положении. Куда ни глянь, кругом дежурят в предвкушении личной встречи с ней её четвероногие ухажеры разной породы и разных возрастов любого окраса.  Лайка хоть и карликовая, но цену себе  знала; какой-то там неухоженный дворовый пёс-«бомжатник» Шарик ей не пара, по интеллекту и статусу не подходил. Кнопка снюхиваться и якшаться с ним не станет, а пошлёт, куда подальше. Так что в этом «плане»  ни в чем не нуждалась, всем была обеспечена, и право выбора был за ней. По всему похоже, как недолго ей ждать очередного прибавления в собачьем семействе, как сказал наш бывший гинеколог Михаил Фёдорович. Однажды я спешил  на важную встречу в исполком, а про «конспирацию» совсем забыл. Быстро сел в машину и двинулся с места. Проехал с водителем километр от станции, когда в зеркале заднего вида заметил бежавшую за нами Кнопку.
-Ну-ка, Костя, притормози,- обратился я к водителю.
-Что–то случилось, Вячеслав Михайлович?- спросил он.
-Случилось. Кнопка  увязалась за нами.
-Тоже мне. Добавлю газа и отстанет, - спокойно говорит водитель.
«Ну–ну»,- подумал я также. Костя нажал на газ и мы ускорили движение, надеясь, что так и будет. Через минуту, интереса ради, я снова посмотрел в зеркало, но она также бежала, разве  прибавила в скорости. Оглянулся назад, но останавливаться  собака не собиралась.
-Это никогда не кончится. Останавливайся, Костя. Ты хоть понимаешь, что Кнопка в «положении»? Ей категорически противопоказано нервничать и бегать на такие дистанции.
-Вы же торопитесь в исполком к самому мэру,- продолжал упорствовать  Костя.
-К черту исполком. Никуда он не денется. Мэр тоже подождёт, он же человек! А у собаки может не выдержать сердце. У них тоже бывают инфаркты, между прочим. Глуши мотор, -настоял я.
 «Москвич» остановился.  Я приоткрыл заднюю дверку и жду. Кнопка вся запыхавшаяся  и уставшая с вывалившимся языком, но оживленными глазами, запрыгнула на обычное своё  заднее сиденье. «Вы же меня забыли взять. Вы думаете в моём-то теперешнем положении это легко бегать за вами?»,-хотела она нам сказать, если б могла, но это легко можно было прочесть по  её глазам. Я  наполовину повернулся в её сторону, дотянулся к ней рукой и погладил её по головке в знак извинения. Она вся тряслась. Такие пробежки в её положении не очень полезны.
-Ты, Кнопка, извини нас дураков, что так получилось. Дела, сама понимаешь.
-Вы думаете, она понимает?- поинтересовался Костя.
- Ещё как! Иногда получше некоторых других, -сказал я с неким намеком на водителя.
 Мы поехали дальше.
   Кнопка знала всех наших сотрудников и принимала участие во всех  мероприятиях нашего коллектива. Помню, пришлось проводить в последний путь нашего коллегу, в прошлом врача-анестезиолога, скончавшегося  скоропостижно. Он, возможно, пытался бросить пить, дав мне слово, но сердце не выдержало от быстрой отмены спиртного. Несмотря на то, что она готовилась к повторному материнству, прибежала и присутствовала на похоронной процессии вместе со всеми до конца. А как переживала чужое горе... Всегда бодрая с виляющим хвостом Кнопка выглядела в этот раз подавленной, скучной, много скулила. Неужели всё понимала? Однажды случилось самое ужасное. После работы я пошел в булочную, которая  находилась недалеко от станции через шоссе. Кнопка увязалась за мной. А так как я не хотел её брать с собой, кто же меня с собакой в магазин пустит, то она держалась от меня на почтенном расстоянии  слева от меня. Несмотря на мои команды и жесты оставить меня и вернуться «домой», в смысле на станцию, она только делала вид, что оставила, но продолжала  держаться меня на дистанции. Даже мелкие камни демонстративно бросал в её сторону, чтоб она развернулась и ушла. Она только имитировала разворот, потом  опять поворачивалась мордой в сторону дороги, которую собралась перебежать после меня. Всё оказалось напрасно. Я стоял уже посередине шоссе и ждал, когда проедет мчавшийся на большой скорости мопед. Приближался он очень быстро  и от него доносился ужасный рёв, который усиливался  по мере  приближения, и по нарастающей ужасного звука мог даже мёртвого с могилы поднять на минутку. Другого транспорта на дороге не было. Собака, видимо, испугалась такого отвратительного  трескучего  шума, растерялась и рванула вперёд через дорогу ближе ко мне за помощью, да угодила прямо под колёса мопеда. Мопед столкнулся с  собакой так сильно, что  та отлетела вверх выше самого  мопеда  и в сторону на несколько метров, и  её отбросило ближе к обочине. Подросток на мопеде  даже не притормозил и сделал вид, что не заметил, кого сбил на своём пути. Бывают же такие «уроды». Такой придурок не притормозил, если б сбил ребёнка, а тут какая-то собачонка попалась. Всё это видеть было ужасно. В тот момент лишь пожалел об одном, что при мне не было моего «Москвича». Я бы догнал эту тварь и придавил как таракана вместе с мопедом. Из таких недоумков всё равно ничего путного не выйдет, а в перспективе из таких вот «недоделанных» пэтэушников формируются потенциальные преступники, садисты и маньяки. Таких неиспрвимых лучше выявлять с малолетства и уничтожать, как сорняк на грядке. Если не делать прополки в оранжерее, то цветы никогда не появятся. Об этом все знают. Кнопка пару раз сипло залаяла,  потом протяжно простонала, пыталась подняться, хотя бы голову поднять,  как будто искала кого–то глазами, прося о помощи или даже проститься, но не смогла, не успела. Сразу появились судороги, и всё... Она стихла... Хорошо, что не пришлось долго мучиться собаке. Я подошел к ней, взял  безжизненное тело, уже ни на что не реагирующее, на руки и перенёс осторожно на тротуар противоположной стороны дороги. «Ну, Кнопка, прости, что так получилось.  Сама виновата. И зачем только пошла за мной. Сидела бы дома, за порядком смотрела. Прощай»,- думал я, на всякий случай, попрощавшись, не зная, что делать. Она осталась одна лежать без признаков жизни. Сам пошел в сторону магазина, до него всего было десять метров, не возвращаться же обратно ни с чем. По пути меня не покидала мысль,  как забрать её и отнести на станцию, которая в последнее время стала для Кнопки родным домом. Не заслужила собачонка, чтобы оставлять её на дороге как бесхозную дворнягу. Похороним у себя, как полагается, «по-человечески». Выхожу  из магазина, а на дорогу глядеть не хочется. Только сейчас на моих глазах погибла наша Кнопка. Решил ещё  в  последний раз пообщаться с ней и унести на станцию похоронить. Подошел к тому месту, где оставил её без признаков жизни. Смотрю и глазам своим не верю. Она лежит на животе, а не как раньше на боку, не пытаясь даже подняться, головой крутит по сторонам, словно ищет кого-то, совсем не понимая, почему  она оказалась здесь на дороге,  и почему не может встать на ноги. Я от удивления и радости почти подбежал к ней. «Кнопка! Кнопка! Ты жива? Вот чудо-то какое! И как тебя только угораздило броситься под колёса?  Нехорошо получилось. А всё потому, что недисциплинированна. Тебя, что в цирке этому не учили? Сказали домой, значит, домой. Но что теперь об этом? Слава богу, обошлось и жива»,  - приговаривал, не сдерживаясь, я. Она безразлично смотрела мимо меня, ещё ничего не понимая, ни кто я, ни то, как зовут её, потому что никак не реагировала. Я взял её поудобней и поаккуратней на руки, чтобы не причинить ей боль от возможных ушибов и переломов, полученных после падения, перешел  на другую сторону дороги по направлению к «скорой». Пока нёс, Кнопка несколько «оживилась». Кажется, пришла в себя. Её безжизненное размякшее тело, напоминавшее прогретый пластилин, из которого можно выделывать всякие фигуры, стал постепенно  приобретать тонус, форму и движение. Я осторожно опустил её на землю. Она ещё неуверенно стояла на ногах, как подвыпивший человек, но меня уже стала узнавать. Так не торопясь,  самостоятельно мы дошли до станции. Ещё через час лайка чувствовала себя вроде ничего и не скулила от боли. Меня поражало, как такое маленькое создание, так мужественно перенесло такую страшную катастрофу и всем своим видом и поведением демонстрировало, что она, карликовая лайка, не из тех, кто привык жаловаться по всякому поводу. Правда, о потомстве ей придётся забыть на этот раз. Так сказал наш бывший гинеколог Михаил Фёдорович, не утративший до конца навыки  прошлой профессии. У Кнопки произошел выкидыш. Ещё бы, после такой травмы и без потерь!? Теперь всё позади. Главное, что сама осталась жива. А ещё через несколько дней она, как и прежде, так же лихо запрыгивала в салон «скорой» и с бригадой отправлялась на вызовы оказывать медицинскую помощь больным людям. Но однажды бригада вернулась из деревни и обратила  внимание, что кого–то в ней, в бригаде, не достаёт. Оказывается, потеряли Кнопку. То ли в деревне на вызове она отвлеклась с деревенскими дворнягами, то ли водитель забыл про неё, то ли ещё что. Если бы случайно её забыли в черте города, она  обязательно нашлась и вернулась бы. Неделю мы надеялись и ждали, что вот -вот она появится. Но она не появилась ни  через неделю, ни через две. Чуда, которого мы ждали, не случилось.  Кнопка прожила на станции  почти год, все привыкли к ней, считали её членом своего коллектива. По человеческим меркам год совсем немного. Но её внезапное исчезновение никого не оставило равнодушным. Многие интересовались её судьбой, спрашивали у меня, нет ли каких новостей о Кнопке. Не оставлял надежды на её возвращение и я. Конечно, я поручил водителям,  выезжавшим в деревни, интересоваться у «деревенских» насчет Кнопки. Хорошо бы попался нормальный добрый хозяин. Да где там? В деревнях бесхозных дворовых собак больше чем  людей. Кому нужна такая маленькая  да по роду своему ещё и «карликовая» собака. Может, сидит она  на цепи у какого -нибудь забулдыги и по ночам, высунув свою мордашку из собачьей конуры в кромешной тьме, вспоминает про ту счастливую детскую жизнь с первыми хозяевами, которые заменили ей родителей, цирковую жизнь на манеже, о которой так мечтала, про то, как осталась чудом жива после  аварии  и как  повезло  ей там, где было много  добрых людей в белых халатах. Такие мысли  и далёкие воспоминания мелькают и у людей, находящихся в критических ситуациях, когда им особенно плохо, а то и вообще перед смертью. «И как только я могла ошибиться и довериться первому попавшему человеку, который  додумался посадить её, Кнопку, на цепь. А я думала, что все люди одинаково добрые, и мы для них «братья меньшие». Никто ещё никогда не привязывал меня, -думала  Кнопка в темноте и в одиночестве.- Если б я только смогла отсюда выбраться, обязательно нашла тех людей в белых халатах, которые заменили мне всё на свете. Может, и они меня ищут?».  Больше всего поражало то, что такое маленькое существо с необычной собачьей судьбой смогло затронуть струны многих человеческих душ и сделать людей немного добрее. Это главное, что оставила после себя Кнопка помимо прекрасных щенков. Мы всё еще не теряли надежды на чудо, и что однажды она появится во дворе станции, вильнёт своим пушистым хвостом и залает трижды: «вот я и нашлась».