И встретились два одиночества Часть-1

                «Случай -  это обличие, в котором является Бог,
                Чтобы остаться инкогнито»
Жан Кокто

ЧастьI               
Зимний вечер будто притих. Мягко падали редкие крупные снежинки, так медленно, что можно было разглядеть их дивный неземной рисунок.
Большой театр Петербурга горящим фасадом празднично подсвечивал всю улицу, предвещая что-то необычное, не каждодневное.
                ***
                В здание ОНА вошла довольно робко.
  Бал маскарад шумит себе, шумит…
ОНА же стоит, как на празднике чужом, ошеломлённая  бально-карнавальной суетой.  Чуть перегнувши прелестный гибкий стан через шикарные перила нарядной лестницы, остановилась, обозревая зал, бурливший музыкой, танцем, весь наполненный шелестом бальных юбок,  ароматами прекрасных духов и флюидов, густым сочным облаком поднимавшихся наверх.
Да, подумала ОНА, карнавал – это беспроигрышный соблазн.
Но она бывала здесь нечасто, притом, предусмотрительно закрыв лицо маской.
                ***

 
ОНИ ехали в лёгкой пролётке, под полозьями которой приятно, по-зимнему сухо, поскрипывал снежок.
Маршрут был знаком, привычен и проверен много раз, и поэтому весёлый раскатистый смех не замолкал. Чуть разрумянившиеся без масок ИХ лица сияли молодостью и здоровьем.
-А зачем ИМ маски?  Их всё равно знает весь город!
Уже в гардеробе ОНИ были узнаны моментально, и что-то невидимое, но явно ощущаемое в воздухе, пронеслось от гардероба до самых глубин танцзала, центром которого ОНИ скоро и стали.

Во всех ИХ движениях, во всём, что ОНИ делали, сквозила непредвзятая, ненавязчивая нота блестящего воспитания.
Да оно и не могло быть иначе:
воспитателем и наставником ОДНОГО из них являлся Василий  Андреевич Жуковский, а ЕГО верный друг, наперсник, разделявший, все забавы с девяти лет, граф Алексей Константинович Толстой, воспитывался в семье, чей род не менее древен, именит и почитаем.
Ни талантами, ни, воспитанием  оба обделены не были. И если Александр II прославился на политической арене, то Алексей  Константинович Толстой (АКТ) известен миру, как выдающийся поэт, писатель, драматург, к  творчеству которого и сегодня сохраняется достаточно устойчивый интерес.


Они были очень разными, хоть росли и воспитывались рядом.
 Алексея любили при Дворе,  и не только. Да и нельзя было иначе:  он представлял собой экземпляр человеческого  совершенства – редкую гармонию внешних  и внутренних качеств: широта души, доброта, верность, дружественная надёжность, человеческая красота, подчёркнутая густой шапкой белокурых волос и румянцем во всю щёку, стройность  фигуры,  в которой чувствовалась огромная мужская сила (свободно гнул подковы, ложки, вилки…).

Не будем трогать первого – всё-таки царская персона, и  сосредоточим внимание на втором, который так или иначе уже  становится главным героем нашей повести, тем более, что Александр, с изящной небрежностью  махнув кому-то перчаткой, стремглав  сбежал с лестницы, исчезнув в лёгком вихре танца.

Алексей, чуть призадумавшись, ещё, спокойно оглядывал присутствующих наверху.
И вдруг, в какой-то момент, ОНА,  грациозно выпрямившись, взглянула влево, и глаза их не то, что бы встретились, а буквально зацепились взглядами, а в голове  огнём вспыхнула  1-ая строфа стиха:

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты…

Такие гениальные стихотворные строки уже возникали и в силу гениальности, оставались в человеческой памяти, навсегда становясь яркими символами того или иного чувства. В данном случае - ЛЮБВИ.

"Я Вас любил,любовь ещё, быть может..."

"Я помню чудное мгновенье..."

"Я встретил Вас, и всё былое..."
         ****

  Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдалённой свирели,
Как моря играющий вал.

Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид;
А смех твой и грустный и звонкий,
С тех пор в моём сердце звучит.

В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь –
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь;

И грустно я  так засыпаю, 
И в грёзах  неведомых сплю…
Люблю ли тебя – я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
                (Продолжение следует