Аня

               
Приближается очередная годовщина Дня Победы. И личная биография, и общественное настроение  этих дней будят воспоминания Военной поры,
блокадных лет,  людей, уже ушедших в мир иной.
Осип Егорович многое помнит из тех, детских лет его жизни. Но,
наиболее остро перед его глазами часто встаёт событие другого периода, мирных семидесятых годов. Тогда, его звали по имени отчеству только в административных отделах  заводов, где бригада запускала станки.
Среди наладчиков новейших по тому времени, расточных станков с ЧПУ, бригадир звался  Осипеем.
В очередной командировке, на военном заводе в  очередном областном центре, Осип в одиночку отправился к заводскому железнодорожному тупику, где на двух платформах размещалось детище родного Станкостроительного, для  наладки которого и прибыла бригада. Разгрузку и установку на фундамент «Расточника» должны были производить заводские такелажники. Осип хотел удостовериться, что обшивка груза не повреждена, пломбы целы.
Представляя себе нужное направление, по сбегающимся от корпусов рельсам он изрядно удалился от  центральной проходной.
Какой- то необычный шум, пожалуй, даже грохот, звучащий громче и громче раздражал слух.
Добравшись до тупика и убедясь, что с грузом всё в порядке, Осип, неожиданно для себя двинулся в сторону шума. На берегу пространного водоёма стоял цех, из нутрища которого и вырывался металлический грохот.
Войдя в цех, наладчик оторопел. Все пролёты, с незнакомыми Осипу станками, работали от цепных приводов. Освещался цех газовыми фонарями. Между водоёмом и отводными каналами, высились мельничные колёса. Они то и приводили в движение цепи, протянутые к станкам.
 Что за «допотопщина» - вертелось в голове?
Следующим, на обратном пути, бригадиру попалось здание из литого бетона, монументальностью и  отсутствием окон напоминающее  ДОТ. Возле  его торцевой стены, приткнулся цветничёк с выкрашенной беседкой и сидениями по периметру. Две девушки в рабочих комбинезонах не то курили, не то просто отдыхали там. «Чего дядька разгуливаешь?» грубовато спросила широколицая блондинка, стрельнув в Осипа яркими васильковыми глазищами.
«Не разгуливаю, а готовлюсь оснастить ваш завод передовым оборудованием» сухо отозвался Егорович, не расположенный ни к знакомству, ни к пустопорожнему разговору.
Пролетели две трудовые недели. В те года на военных заводах,
командированные в выходные дни к работам не допускались. Без заводских столовых, даже в областных городах приезжим было сложно найти еду.
Кафе и рестораны кормили интуристов. Редкие столовые общего пользования, с их длиннющими очередями и мало съедобной пищей, закрывались рано.
      Но в этот раз бригаде повезло. Выявилась «Кофешка» вполне подходящая и доступная. С целью поесть, там и очутились  упомянутые наладчики.
Но вдруг, едва с пластинки радиолы зазвучала музыка, к их столику
подошли сразу две девушки, приглашая мужчин на танец. В одной из них, Осип узнал девицу из заводской беседки.
Нужно отметить, система оплаты труда у наших наладчиков, была своеобразная. Если станок сдавали заводу в месячный срок, дневная зарплата начислялась в  25 рублей. Если задерживали сдачу, хотя бы на сутки, шёл тариф. Практически повсеместно  выявлялось, что программистов на заводе нет, расточники не подготовлены, а ЦК партии на запуск станка отводило  директорам тот же месяц. Электронщиков, за дополнительную оплату уговаривали написать программы и подготовить станочников. На эту деятельность и уходили выходные дни и ряд крупно не доспаных будних ночей.
Слесари, если их на соседних гражданских предприятиях не подряжали обновить изношенный агрегат, в выходные отдыхали и бражничали.
Всё это в общих чертах  и поведал Осип партнёрше, назвавшейся Анной. В качестве дальнейшего кавалера, он представил девушке Гришу, бойкого, разбитного, любящего побалагурить , лысоватого работягу.
Отужинав, Осип с напарником –электронщиком, из кафе ушли.

После успешной сдачи станка, в самолёте по дороге в Ленинград, Григорий разговорился. Понимаете мужики, Анна и другие девушки из закрытого общежития, каждая в отдельном помещении, отделённом от соседей полуметровым бетоном, заряжают мины капсюлями -  взрывателями. Резиновыми киянками вбивают их в корпуса.
  Случаются взрывы. Помещение отмывают и к работе приступает очередная
героиня в возрасте не младше 24 и не старше 29 лет. Статистически, больше двух лет работать в цехе не рекомендуется. Но большие  деньги и  вольные нравы, девчат затягивают.
А «цепной» цех, - на случай атомной войны. Там производятся патроны многих калибров. Дабы не тратить времени на  перенастройки, работают без электричества год за годом, дни и ночи без праздников и выходных.

Когда юбилеи  всколыхивают  памятные  события войн, в очередной раз Осип Егорович вспоминает безоконный цех,  синие-синие глаза Анны,
и мельничные колёса патронного производства.
Сколько подобных заводов работает и в наши, (дай Бог не сглазить) пока ещё мирные дни?

                * * *