Кворум

КВОРУМ
Пьеса в двух действиях
Действующие лица
Антипыч, Антип Антипович Беспятых - глава местного самоуправления деревни Малые Хотелки, бывший председатель сельсовета.
1-й, Алексей Иванович Говорёнков - москвич примерно 45-ти лет, старый знакомый Антипыча.
2-й, Сергей Александрович Кочуев - москвич, друг 1-го.
Сказочница, Мария Ивановна - жительница Малых Хотелок.
Тамара, Тамара Павловна - жительница Малых Хотелок, заведующая магазином в селе Самодуровка.
Шкуропея, Прасковья - вдова, жительница Малых Хотелок.
Пафнут - старейший житель Малых Хотелок.
Григорич, Григорий Григорьевич - пенсионер, уроженец и житель Малых Хотелок.
Филимоныч, Андрей Филимонович - друг юности и сосед Григорича.
Пекельников, Семён Семёнович - секретарь малохотелкинского самоуправления, бывший комсомольский работник районного звена.
Ступый, Валерий - бывший комсомольский работник районного и областного звеньев.
Милиционер.
Действие происходит летом в самом конце ХХ века в деревне Малые Хотелки Николо-Кузинского района N-ской области Центральной России.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Под открытым небом сидят за трапезой Антипыч, 1-й и 2-й.
1-й (держит в руках наполненную рюмку). Ну, что? За власть? За местную власть, Антипыч!
Антипыч. Да ведь… Вот… Как говорится… Да и то сказать: взаимно!
Трое чокаются и выпивают.
1-й. Хорош напиток - жаль, мало! Если не хватит, ты нам ресурс укажешь, а, Антипыч? Тут до твоей вотчины рукой подать. Отрекомендуешь рабов божьих, взалкавших в ночи, чтоб кабыздоха на нас не спустили?
Антипыч. Нет вопросов. У нас народ отзывчивый. С вашего позволения - закушу? (Закусывает).
2-й. Вы берите, всё, что на вас смотрит - не стесняйтесь. У нас всё просто - по-походному…
1-й. В общем, дело у нас, Антипыч, к тебе прозаическое. Короче, нравится нам тут, Антипыч, у тебя.
Антипыч. Ну, что ж, отдыхайте на здоровье. Счас брусника пойдёт, груздь летний, малина на вырубках… Клюёт опять же. Воздух, вроде, тоже у нас капитальный… В Москве-то, вы уж извините, тоже красота, но воздух-то маленько… Да и то - про воздух, если тоже - как посмотреть… Вот мы от области с делегацией в том годе в Париже были. Ну-у, я вам должен сказать!.. Хотя в остальном - капитально. Очень даже, я хочу сказать... Короче говоря, воздух там тоже - как посмотреть.
1-й. А чего на него смотреть? Воздух нюхать надо, Антипыч.
2-й (поправляет). Дышать.
Антипыч. Вот я и говорю: дышите на здоровье…
1-й. Ну, давайте, за воздух (разливает).
2-й. За экологию, за дым отечества, как поэт сказал.
Антипыч. Взаимно.
Чокаются, выпивают, закусывают, некоторое время молча жуют.
1-й. Короче, у нас тут с другом… Короче, вот какое дело к тебе, Антипыч, - присоветуй, как опытный руководитель. Хотим мы землицы у тебя немножко это - ну, как сказать? - приватизировать что ли… По-над берегом.
Антипыч. Что ж, как говорится… Дело хорошее (издаёт мыкающий звук, долженствующий выражать особую весомость предыдущего слова - что-то вроде «Э-э», не разжимая губ, дальше - как ЪЭ).
1-й. Значит, принципиальных возражений не имеется?
Антипыч. В принципе, возражений лично у меня не обнаруживается. ЪЭ. Проблемы будут. ЪЭ. Есть проблемы…
1-й. Так давай решать, Антипыч! Решалка-то (хлопает несколько раз себя ладонью по лбу) на что? Говори (разливает по рюмкам), в чём проблемы.
Антипыч. Значит, по порядку. По порядку, ЪЭ. Значит, участок?
1-й. Точно!
Антипыч. ЪЭ. Где?
1-й. Во! Сразу чувствуется - матёрый управленец! Как он, Серёг, а?! - моментом быка за рога. Что значит школа! Это сейчас шантрапа набежала в руководящее звено, а старую школу сразу видно: строго и без ужимок. Давай, Антипыч, за школу (чокаются, выпивают, закусывают). Как он вопрос ставит, Серёг, а?! - как колбасу режет: р-раз - ломоть, два - следующий! «Где?». Люблю, когда вот так: прямо и строго. Да «где-где», Антипыч, - везде на гвозде! Вот, хоть, где сидим сейчас. Здесь и клёв к вечеру ломовой (слышен всплеск на воде). Давай, метров сто по берегу, да полста - вглубь: вот и участок. Один мне, другой, вон, Серёге. В тесноте да не в обиде – усоседимся как-нибудь (разливает по рюмкам).
Антипыч. Значит, два га вдоль берега - на двух хозяев?
1-й. Как считает! Я говорю – управленец от бога! Топ-менеджер энского уезда! Точно: на двоих землевладельцев - латифундистов, не к ночи будь сказано.
Антипыч. Есть проблемы.
2-й. Какие, Антип Антипович?
Антипыч. Лужки тут - покосы самые. Народ не даст.
1-й. Подожди, причём здесь народ?
Антипыч. Так ведь он причём и есть. ЪЭ. А кто же ещё? Местное, как говорится, самоуправление. По уставу землеотвод сельским сходом решается.
1-й. А ты тогда зачем?
Антипыч. Я утверждаю. ЪЭ.
1-й. Утверждаешь?
Антипыч. Ага.
1-й. Утверждаешь, значит?
Антипыч. Ну.
1-й. Вот развели демократию - плюнуть некуда!
2-й. Антип Антипович, а что из себя представляет этот сход? Какой у него регламент?
Антипыч. Ну, как? Обыкновенно. ЪЭ. По одному представителю от подворья. Собираемся, я открываю, утверждаем повестку, как говорится, дня. ЪЭ. Семён Пекельников, Семён Семёнович - он, если так сказать, ЪЭ, протокол пишет - ведёт, если так сказать, ЪЭ. Ставим на голосование, ну и - голосуем. ЪЭ. Потом на основании протокола Семён постановление готовит. Я его утверждаю. Обыкновенно. ЪЭ.
2-й. Землеотвод простым большинством принимают?
Антипыч. Полста процентов - так скажем - плюс один голос.
2-й. От присутствующих?
Антипыч. От кворума. ЪЭ. А кворум, как говорится, - не менее двух третей ото всех.
2-й. А всех-то сколько?
Антипыч. На одиннадцати дворах хозяева у нас имеются. ЪЭ. Не знаю, дед Пафнут жив что ль будет. Хворает он последний квартал. ЪЭ.
1-й (поднимает рюмку). Ну, здоровье дедушки Пахома!
2-й (поправляет). Пафнута…
1-й. И его, и всех присутствующих (чокаются, выпивают, закусывают). Антипыч, а что-то я не видал, чтобы кто косил здесь. Мы ведь в самый травостой с Серёгой прибыли. Может, им эти лужки - по хрену уже?
Антипыч. Да может, и так. ЪЭ. Из них и косу-то мало кто удержит, ЪЭ.
2-й. Какая-то община на сене. И что, все такие?
Антипыч. Все - не все. ЪЭ. Люди-то они - как? ЪЭ. Он, может, завтра помрёт, а всё одно, как говорится, так не думает. ЪЭ. Он всё думает, что косить завтра пойдёт. ЪЭ. Его самого уже завтра, как говорится, косить будет, скосит, то есть, я хочу сказать. ЪЭ. В общем, не хочет он лужок отдавать. Он тут пацаном на санках с горки съезжал. ЪЭ. Многие, как говорится, утопленников своих по этим берегам доставали. У каждого дорогое, как говорится, по этому берегу залегает. А тут вы на него сверху сядете. На берег, я хочу сказать. ЪЭ. Они ж вас не знают - может, вы совсем без понятия. Я-то так не считаю. ЪЭ. А им откуда знать? В общем, мой совет: говорить с народом надо. Как говорится, готовить правильное решение. ЪЭ.
1-й. Ладно, ладно - ты давай без угроз. Так, значит, надо, чтобы минимум восемь человек присутствовало. Ты да твой писарь - двое, третий - Пахом. Остальные пятеро - кто будут?
Антипыч. Может статься, что и - шестеро, коли Пафнутий дотянет. ЪЭ. Он ведь уже который год - многообещающий, как говорится. ЪЭ. А всё жив, хоть ты умри! Придётся кого из города везти для кворума - сам-то Пафнут ни за что на сход не явится. Скажет: «Нету мочи» - хоть ты что перед ним пляши - хучь падекатр, включительно, я хочу сказать, ЪЭ - не пойдёт. Короче, старческий  ум-разум, как говорится.
2-й. То есть, как - из города?
Антипыч. А у нас трое хозяев - по наследству - дети да внуки, ядри йиху! А то и вовсе пельмяники, как говорится. В городе живут. ЪЭ. Так что, вот ещё вам лекторат, как говорится, - выбирай любого да вези на сход. Поедет он - как же! Тут не сообщество, как говорится, а целый почечуй с кровью.
2-й (1-му). Это геморрой по-русски. (Антипычу) Может быть, всё же проще деда Пафнута с одра приподнять? На руках, если надо, на закорках - как ему комфортнее, так и доставим. Для кворума.
Антипыч. Во, и я говорю: проще его приморить, старого хрена - для кворума-то, я хочу сказать. В аккурат тогда семеро из десяти на месте получится. Здешних, я хочу сказать. Одного, чтоб не ждать, как говорится. Чего его ждать тогда? ЪЭ.
1-й. Ладно, с Пахомом пока подождём решать. Может, само ещё рассосётся (многозначительно возводит глаза к небу). Прости, Господи! (Крестится.) Ты, Антипыч, пока про остальных расскажи.
Антипыч. Значит, докладываю. ЪЭ. Вот, как мы сидим и, значит, припустим, в деревню зайдём… Ну, короче, в точности с этого ракурса, как говорится, ЪЭ. Короче, как отсюда входишь, я хочу сказать, по правую руку - сразу дом.
1-й. Первый что ль?
Антипыч. Зачем первый? По правую руку (показывает): вот эта, значит, левая будет, а то - по правую. ЪЭ.
1-й. Ну, по правую, по правую. Первый что ль дом от околицы? По правую-то?
Антипыч. Зачем? Не первый. Пятый, кажется. ЪЭ. Или нет, обожди, пятый или шестой, сам себе думаю? Ну, короче, его сразу видать - стоит такой дом… ЪЭ. Сразу видно, как говорится.
2-й. Если вы говорите: «сразу», Антип Антипович, то, вероятно, он всё-таки крайний.
Антипыч. Ну!?. Ё. Я и говорю: «крайний» - вот как заходишь с этого ракурса, так и сразу - по правую руку! Конечно, крайний - какой же ещё?!
1-й. Ну?!. Я и говорю: «первый».
Антипыч. Да какой он первый?! Ну, не помню я, какой на нём номер! Сами увидите - он такой ещё - как сказать?.. С особинкой, такой. ЪЭ. Ну-у, как говорится, не проходите мимо. (Шумно выдыхает, как человек, завершивший очень напряжённую работу. Затем - решительно.) Там, в нём, я хочу сказать, Шкуропея живёт.
2-й. Что-то змеиное.
Антипыч. ЪЭ. Змея и есть. Шкуропея-то - по-народному - в аккурат змея. Самая главная у них и есть. ЪЭ. У змей, я хочу сказать. Или - карачалка ещё. ЪЭ.
1-й. Антипыч, ты фольклор - потом, попозже… Ты давай про хозяйку.
Антипыч. Так у ей у первой через змеевик дело пошло! Вот она и Шкуропея, как говорится. Короче, она лет сорок уже на змеевик, я хочу сказать, перешла и всех, по-рыночному, как говорится, конкурентов... Конкурентов, по-современному сказать, придавила. У ей ещё сестра, Марина - такая видная женщина, ЪЭ. Видная такая - в Кузинске жила, в ателье там - закройщицей. Так она, Марина-то, сама несколько раз приезжала к сестре - к нам сюда, то есть, к Шкуропее-то - производственную линию демонтировать, как говорится. Дескать, она ей - сестра-то - своими делами общественную линию ломает. ЪЭ. Её там, Марину-то, закройщицу-то, я хочу сказать, в горком профсоюза лёгкой промышленности вроде как что-то, как говорится. ЪЭ. Вот она и переживала очень. Марина-то. Приедет, бывалочи, на такси с Кузинска, ЪЭ, пока оно назад её ждёт, она - в дом: вбежит и орёт. А всё слыхать. Поорёт для разгону как бы - и давай оплеухи Шкуропее выписывать. ЪЭ. Та - тоже зевать, да матом! А у ей ещё муж был покойный, у Шкуропеи-то, Полусамовар звали - ну, он без ног был, как говорится, но руки целы - действительно, не совсем вроде самовар, ЪЭ, когда без рук-без ног, а вроде как - наполовину только. ЪЭ. Так он подраться люби-ил, покойный! Бывалочи, за гвалтом этим бабьим подползёт из комнаты на терраску - оне на терраске обычно собачились, - а у его клюка такая была с того времени, когда одна нога ещё оставалась. ЪЭ. Клюка такая, значит, крюком загнутая. Так он, Полусамовар-то покойный, подползёт, бывалочи, и этой клюкой - раз! два! За ноги каждую быстро так посдёргает крюком этим, ЪЭ, они свалятся, а он давай их лупцевать клюкой-то своей! Прямо лёжа - как приполз. Ну, точно - змеёвник, ЪЭ. Они зевают - матом всё, он ржёт, как чёрт, кричит: «Ага, суки, попались вы мне - теперя держись!». ЪЭ. Ну, Марина-то потрезвее, выскочит, бывало, первая из повалки этой, ЪЭ, и - в чулан скорей - производство демонтировать. Пока Шкуропея вырвется из-под Полусамовара своего, да пока он её ещё раза два подцепит… Короче, Марина всё уже и завершит. ЪЭ. Соседи-ти на дворе сойдутся - наблюдают, слушают, я хочу сказать. Как свидетели. ЪЭ. Короче, он, Полусамовар-ат, помер однажды. ЪЭ. В аккурат в ходе такой баталии, как говорится. Очень он в тот раз, соседи сказывали, радовался, когда девок клюкой своей скорлупил, ЪЭ, хохотал, сказывали, сильно в тот раз. Хохотал, ЪЭ. Инсульт, как говорится.
1-й. Антипыч, Антипыч, ты не переживай так уж. История, конечно, печальная, но - ещё не вечер. Давай по одной заведём (разливает по рюмкам) и (чокаются) дальше поедем (выпивают, закусывают). Та-ак, кто у нас следующий с этого ракурса?
Антипыч. Следующий? ЪЭ. Следующая будет Тамара - Тамара  Павловна. Царица Тамара, как говорится. ЪЭ. Прям у магазина дом. Сельпом нашим малохотелкинским, почитай, лет десять заведовала, пока его не ликвидировали, я хочу сказать.  Так Тома наша теперь в Самодуровке царит, а сюда по землячеству своему с нами, автолавку направляет. Не забывает, как говорится, земляков-то. ЪЭ. На регулярной основе, я хочу сказать. Короче, она женщина капитальная во всех, я имею в виду, смыслах.
1-й. Вдовая?
Антипыч. Зачем? У ей всего хватает, слава богу. И - этого, я хочу сказать. ЪЭ. Я ж говорю: во всех отношениях женщина капитальная. Сейчас, вон, в Самодуровке дом достраивает. Она перва думала джип купить, а потом на дом в Самодуровке всё сошлось. Это она мне сама рассказывала. У нас с ней контакт, как говорится. И прежде бывал, и сегодня, как говорится. Прежде, конечно, больше мы ей помогали, а теперь - по-разному. ЪЭ. Но - консенсус полный. Нет вопросов. Она, не смотри, что Тамара Павловна, как говорится, она может запросто с каждым, если надо. Да я вот третьего дня с ней говорил, вот, как с вами сейчас. ЪЭ. Она, Тамара Павловна-то, без всяких там меня и спрашивает: какие, говорит, Антип Антипыч, проблемы? ЪЭ. Выкладывай, говорит, только быстро - некогда мне с тобой особо. ЪЭ. У нас, говорит, всё схвачено. ЪЭ. Я, говорит, Антипыч, добро помню. ЪЭ. Ну, мы-то - с понятием, я хочу сказать.
1-й (переглядывается со 2-м). Она, говоришь, завмаг?
Антипыч. Точно.
1-й. Пошли дальше по деревне, Антипыч.
Антипыч. Дальше - два соседа-оглоеда. Григорич и Филимоныч. ЪЭ. Я их - ещё мальцом был - помню: верховодили они по деревне. Филимоныч и тогда был кряжистый такой - как пень - косой аршин набекрень, как говорится. От него девкам-то, помню, проходу не было. ЪЭ. А Григорич - наоборот, я хочу сказать, - жердь сухая. ЪЭ. Наоборот, в картузе всё, бывалочи, вышагивал с гармонькой. Дрались, помню, они капитально. Оба-два, я хочу сказать. Бывало, самодурские придут помахаться, колы с плетеней повыдёргивают, как говорится, и встанут так, поперёк улицы - чтоб никакого проходу. ЪЭ. Так наши, малохотелкинские, собьются эдак, да и тоже стоят, выжидают вроде. ЪЭ. Вот они и стоят, бывалочи, друг на друга наблюдают, я хочу сказать. Короче, тут эти двое выдвигаются. Ну, оглоеды, я хочу сказать. Гриша-то, Григорич-ат ещё тальянку свою, как говорится, на плетень повесит, бывалочи, она растянется да и взвоет. ЪЭ. Это - вроде сигнал был. Ну, как ракета наподобие, я хочу сказать, зелёная. ЪЭ. И Филимоныч, Андрюха-то, я хочу сказать, танком так и - пошёл. И пошёл на самодурских, я имею в виду. А Гришаня-то,  ЪЭ, Григорич-ат - он так чутка сбочку-сзади как бы, самоходкой, зениткой, я хочу сказать. ЪЭ. Из-над Филимоныча высматривает - чисто коршун. ЪЭ. Выбирает как бы из самодурских-то, я имею в виду. И как они к йихой линии фронта подплывут, бывалочи, Андрюха и спрашивает ближнего самого самодурского: ты, спрашивает, что, драться сюда пришёл? А Григорич из-зади его обязательно слово какое добавит. Ну, «сука», например, как говорится. Вроде, как пионеры по очереди стихи про советскую власть на концертах в наше время сказывали: слово один, слово другой. А вместе получается: ты, что, драться сюда пришёл, сука? - я имею в виду. И ка-ак въедренит ему, Филимоныч, я хочу сказать, самодурскому-то. Собьёт и к следующему - то ж на то ж менять, как говорится. А к этому сваленному уже Гришаня, Григорич то есть, подлетает ястребом и дальше, как говорится, бьёт. Ох, и страшно бил! Любил, видать, - пуще, чем на гармошке. ЪЭ. Так они и шли вдоль самодурских - пень с жердиной, жатка и молотилка, как говорится. Теперь оба на пенсии. Жёны у них в городе, а они, значит, здесь.
1-й. Чем досуг заполняют?
Антипыч. Филимоныч шабашит по окрестностям - кому под фундамент ямы роет, кому тяжести какие перетащит. Он, как был здоровенный чёрт, так не пьёт и не курит до сих пор, я имею в виду, по бабам никак не прекратит. ЪЭ. А Григорич смолит, не вынимая, ну, и, конечно, это, как говорится. Не отказывается, я хочу сказать. Кроликов держит, курей, как говорится. В остальном  не замечал. ЪЭ.
2-й. Не разлей-вода?
Антипыч. Да не так чтобы особо. Ну, не так, конечно, но и не очень, я бы сказал. ЪЭ. Больше заявления пишут друг на друга. Григорич недавно прислал телегу, что курица у него пропала. ЪЭ. И, дескать, в телеге-то, пишет, есть у него доказательство, что скрал её, куру то есть, Филимоныч. ЪЭ. Да не хочет он друга детства на старости его седин, как говорится, позору предавать, потому просит его лишь оштрафовать, ЪЭ, из трёхкратного расчёта по себестоимости, как говорится. Дескать, компенсировать моральный ущерб за потерю образа соседа, как безупречного гражданина обновлённой России. ЪЭ. А Филимоныч в тот же день свою кляузу шлёт. Дескать, кролики Григоричевы схрумкали у него салат, и он предупреждает, что впредь, если будет ещё претендент, как говорится, то он их будет считать за зайцев - со всеми вытекающими отсюда последствиями. ЪЭ. Переписываются, короче, через меня.
1-й. Давай предпоследнего, Антипыч, перед Пахомом.
Антипыч. Предпоследняя-то Сказочница будет - Марь Иванна. ЪЭ. Значит, Сказочница она… Там уж почему - не скажу, а только - Сказочница и всё тут. ЪЭ. Народ, одним словом, так решил. А фамилия вылетела - не скажу. ЪЭ.
2-й. Сказки, верно, сказывать мастерица?
Антипыч. Может и так, не скажу: лично не слыхал - неколи мне сказки-то слушать. Тут от былин, как говорится, ЪЭ. Так-то она с виду аккуратная, тихая, ничего не скажу. Мимо идёшь - она в огороде возится. Ну, понятно, - поздороваешься, о здоровье справишься, я хочу сказать. Ну и дальше идешь. ЪЭ.
1-й. Давайте, что ли выпьем (разливает, выпивают). Поехали, Антипыч, к финишу! Итак, дед Пахом, одна тыща восемьсот лохматого года рэ, ветеран Порт-Артура и инвалид Куликова поля включительно, невъедренного жизненного опыта матёрый человечище, женовод и печколюб желает попортить двум интеллигентным молодым людям кворум. Да-да, господа, именно кворум!.. Продолжай, Антипыч.
Антипыч. Ну, чего про него рассказывать особенно-то? Он уж и сам не помнит, сколько ему. ЪЭ. А у меня в конторе, в сельсовете, как говорится, в муниципальном, то есть, образовании, по-новому сказать, ЪЭ, запись имеется. Получается, ему сто семь лет теперь сравнялось. ЪЭ. Категорически писарь ошибся, полагаю. Лет на двадцать, сам себе думаю.
2-й. Антип Антипович, на двадцать - едва ли. Там смена веков была, значит, писарь в двух цифрах описку допустил из четырёх: навряд ли, думаю.
Антипыч. Где одна, там и другая, и третья. У нас всё, что хошь, напишут - бумага стерпит.
2-й. А почему вы всё же думаете, что ошибка?
Антипыч. Да с виду ему как бы и не дашь сто семь-то. ЪЭ.
1-й. А ты с виду по сто семь много видал?
Антипыч. ЪЭ…
1-й. А каких видал?
Антипыч. Ну, чтоб не соврать, как говорится, по девяносто бывали у нас старики.
1-й. И сколько ты им на вид давал?
Антипыч. А чего им давать? Раз по метрике девяносто, девяносто и есть. ЪЭ. Короче, зажился он, по всему видать, ЪЭ, Пафнут-ат, я хочу сказать. Не всегда правильно жизнь окружающую понимает. Одним словом, без понятия сделался. ЪЭ.
2-й. Давно?
Антипыч. Да вот, как перестройка эта самая покатилась, тут и лишился, бесповоротно, как говорится. Какую-то саблю ржавую где-то откопал и ко мне в контору, значит, с ней заявился. ЪЭ. Наголо, я хочу сказать. Я, говорит, Горбачёва сто процентов поддерживаю, а посему, мол, тебя, гада, счас в капусту посеку. Насилу уговорил его тогда, что Горбачёв, дескать, тоже не велит советскую власть менять. ЪЭ. Он саблю эту свою опустил и говорит: смотри, комиссарский потаковник, если соврал. Короче, пошёл радио слушать. Если, говорит, я у Михал Сергеича в другой речи услышу, что ты мне соврал, не жить тебе, Каину. ЪЭ. Я его избу, понятно, в ту же ночь распорядился от трансляции отрезать - в интересах государственной безопасности, как говорится. Слава богу, у него телевизора отродясь не бывало. Он его не признавал - говорил: в глазах обморачивают, антихристы. ЪЭ. Вообще-то интересный такой дедок, шустрый. Пафнут-ат, я имею в виду.
Вбегает дед Пафнут с саблей наголо.
Пафнут. А, ироды, тройкой заседаете?! Счас всю вашу краснопузую малину порублю! (Размахивает саблей).
Антипыч (испуганно). Во, вскочил с печи, чёрт старый.
1-й. А тебя кто за руку тянул трансляцию ему резать? Оторвал человека от капельницы - ему же беспокойно. (Примирительно Пафнуту). Доброго здоровьица, дедуля! Что мы такие незаконопослушные? Зачем земству холодным оружием угрожаем? Да и гостей стращать - против древних обычаев. Вы присядьте к нашему столу - мы рады будем. Угостимся со свиданьицем, текущий момент обсудим.
Пафнут. Ты кто такой?
1-й. Сам не пойму.
Пафнут (отходчиво). Оно и видать.
2-й. Присаживайтесь, пожалуйста, дедушка, его Алексеем зовут, меня - Сергеем. Это - Антип Антипович, глава ваш…
Пафнут (замахивается саблей). Вот энтому я башку счас и отчекрыжу. А то - глава-а. Мы такех глав видали. Знашь, где?
2-й. Догадываюсь.
Пафнут. Ну то-то. (Поглядывая на стол, примирительно). Так, ты чего тут, паря, мне говорил?
2-й. Да вот, говорю, пожалуйте к нашему столу. Давайте оружие ваше пока вот сюда на веточку по-походному пристроим - оно никуда не убежит, а вы присядете с нами - чем бог послал, потрапезничаем.
Пафнут. По-походному говоришь? Эт я люблю, я смолоду к энтому привычный. Я ить во вторую отечественную походничал против немца. С Брусиловым генералом в прорыв его ходил! Эх, и драпали от нас австрияки! Ан потом антихристы (показывает саблей на Антипыча) героя-то нашего скурвили. Пошёл к ним в услуженье генерал-батюшка. (Плачет).
2-й. Ну, дедуля, что ж теперь по прежним грехам убиваться? (Приобняв, подводит Пафнута к столу). Надо в будущее смотреть.
1-й. А будущее прекрасно, дедуля! Счас посидим, повспоминаем минувшие дни, выпьем по чуть-чуть, закусим.
Садятся за стол.
Пафнут. А день какой? Не пятница?
2-й. И не среда: можно и скоромненького…
Пафнут. Ладно, присяду - погляжу, что вы за анчутки (кладёт саблю рядом с собой на землю), саблю мою не трожь, я ею, может, закуску буду резать. У вас какая закуска?
1-й. Вот картошечка печёная, не погнушайтесь, дедуля - от чистого сердца.
Пафнут (насмешливо). Чёртово яблоко! Ты хоть знашь, что за картопель-ат такой?
1-й. Постная закуска.
Пафнут (передразнивает). По-остная. Да она грешней всякого скоромья. Хуже твово картопеля ничего нету, чтоб ты знал! Это я тебе говорю. А я, если чего скажу, так всё равно что истинной правды кусок отрежу. Вон у него спроси (тычет в Антипыча), коль не веришь, у Антипки энтого беспятого. (1-му) Давай наливай что ли, чего сидишь, как трутень. (1-й разливает). Так вот, значит, слушай и запоминай. Когда нечистый соблазнял Иисуса в пустыне и не мог соблазнить Света нашего - кишкой потому не вышел, - то с досады и плюнул, гад. Тут-то картопель твой и вырос. Оттого-то его чёртовым яблоком и зовут. Тьфу, прости Господи! (глядя на стол). Это, что, колбакса? Вот еёй-то и закусим. Ну, разлил что ль? (Берёт рюмку). Тады - спаси Христос! (Все выпивают, Антипыч закашливается). Вон он, от имени Божьего наружу лезет нутром своим нечистым. Ну, ничего, в геене огненной тебя до самых селезёнок прожарят - весь яд и отрыгнёшь, ирод. А хрена нет? Без хренка-то и винцо не всласть, да и баба не в страсть. Я вот хрен-ат сроду уважаю. От его вся сила и долголетье. Корень жизни. Может, там у китаев какех и - жень-шень, ядрёный пень, йиху мать косоглазую, а у православных - хренок. Ну, нету что ли хрена-то у вас?
Антипыч (приподнимается). Я схожу принесу своего.
Пафнут (хватается за саблю). Стоять! Сидеть, я сказал, большевистский отросток! Кончилось ваше главенство! Знаю, как вы, бывало, отшмыгнёте куда, а к ночи - жди гостей. Сядь! Без твово хрена закусим. Вот, ребятки, какея дела. Повидал я всяких… Ну, об чём у вас тут на бюро повестка дня?
1-й. Об частной собственности, ваше превосходительство!
Пафнут. Видал, Антипка? - ребятки молоденькие, а чин разумеют. Не испроказились об вашу власть, как вы, с лукавым своим ни старались. (1-му) Вольно! Ты мне, братец, скажи-ка по всей правде: ты что ли «за» энту самую собственность сам по себе будешь или - как?
1-й. Самым категорическим образом, ваше высокопревосходительство!
Пафнут. А - на что?
1-й. То есть?
Пафнут. Во, я его похвалил, а он от малой заплётки выправку-то всю и растерял. (Смеётся.) Ну, скажем, баба - она как? - в частной должна состоять или в иной какой?
1-й. Баба не знаю, а земля - точно.
Пафнут. А земля - не баба?
2-й (немного нараспев от выпитого, словно читая с трудом по писаному). Русский народ издревле наделял землю женским началом, употребляя в своих духовных стихах и былинах словосочетания типа «мать-сыра земля», «матушка-землица-кормилица» и другие того же ряда.
Пафнут. Заёнисто малость, но верно говоришь: началом. Так кого же, ребятки, народ-ат, как ты не скажешь, мужским концом к ентому женскому началу прилаживал?
Антипыч (с опаской, но стараясь выглядеть главным). Ты, Пафнутий, давай не очень тут. Они всё же - люди городские, а ты тут дуруешь.
Пафнут (берётся за саблю, Антипычу строго). Я те, как молвил давеча, так и станет - не сумлевайся. У меня слово с делом не в разводе живут, сам знаешь. А теперя откачнись, беспятый, нету тебя, понял? Так как, робяты, кто мать нашу всех наперёд пользует?
1-й. Коли умишком своим неказистым дозволите смекнуть, ваше высокопревосходительство, так в ответе, думаю, землероб напечатано.
Пафнут. Ты, что, из хохлов?
1-й. Никак нет, ваше благородие! Чистой слезы - москаль.
Пафнут. А пошто землю-то, матушку нашу русскую робишь? Ты ея засади, дурень! Она тебя перьва-то отпихивать будет по бабской своей сущности, а после отблагодарит - знай токмо сам в нея попихивай всласть обоим. У баб всё эдак. Так кто ж отцом-то нам выходит?
Все молчат.
Ну, чую ишо по одной надо для соображенья вам. Эх, вы - чухна тёмная (сам разливает по рюмкам, 2-му), ну, не скумекал?
2-й. Что-то…
Пафнут. А ты, Олекса, нэ звэдал, як тохо батьку звают?
1-й. Да я хрен его знает!
Пафнут. Ай - молодца! Даром что из хохлов. Вы народец лукавый, - вот он вам угадайку нет-нет, да и подбрасыват. Нечистый-ат. Хрен и есть. Кто в ей, в земле-то упружей всех сидит - не выдернуть - токмо обломить? Хренок наш истинно православный. Как засодишь вдругорядь, так уж, почитай, никакой силой не скорчуешь! (Смеётся.) Хрен-батюшка мать-землицу нашу вернее всех и прихватыват - инда она водички под ним просит. Как прилучился к ней однажды, так и живёт с ней и крепчает от нея. (Смеётся.) Как Андрей Первозванный рассадил его на святой Руси, так он здесь и растёт с той поры - радуется. А боле - нигде! Никаким делом! Потому там и веры не осталось. А у нас всё ж есть ишо - по иным местам. На почве в основном и осталась, где хренок корень свой пустил. Поняли что ль? Ну, спаси Христос! (Выпивает).
1-й. Так, выходит, ваше превосходительство, вы не против будете, чтобы нам землицы в кормленьице маленько подрезать в ваших краях?
Пафнут. Я уж не знаю, как у тебя выходит. Ты мне перьва покажи, как входит.
1-й. А - как, ваше благородие? Теперь, после вашей установки - совершенно понятно: мы землицу-то нашу, матушку, всю, какую заимеем, хренком-то и засеем.
2-й (поправляет). Засодим.
Пафнут. Ну-ну. Помогай Господи. Вот, как заимеете, так и не мешкайте нисколя.
1-й. Так, всё же, ваше высокопревосходительство, как нам рассчитывать?
Пафнут. А как хошь, так и расчисляй. У нас - у русских - ведь как испокон повелось? Считай - не считай, а народ-ат по-внезапному решит - и всё. Ну, это большой разговор, а мне неколи теперя. Я бы прямо щас пошёл, да заповедано: меньше трёх за присест не принимать. Так что, давайте, хлопчики, на мой посошок. (Разливает, чокаются, выпивают, закусывают.)
2-й. Ну, по крайней мере, дедуля, мы вас ждём на общем собрании населения по нашему вопросу.
Пафнут. Ну, ждите, ждите. Только чтоб без баловства! Становьте ваш вопрос в нашу повестку - всем миром обсужать будем. И, пока не решим, чтоб девок наших не пихать - ясно?! От-так. Вольно. (Антипычу.) Смотри, Антипка, чтобы всё по регламенту было, без злотреблений, а то - ты меня знаешь! (Потрясает саблей, уходит.)
2-й. Ну, как прикажете всё это понимать?
1-й. Тут двух толкований быть не может. Смысл политического завещания аксакала прозрачен и твёрд. Надо работать с населением. Давай, Серёга, прямо завтра и начнём. Антипыч, на когда сход назначаем?
Антипыч. А хоть и на субботу, как говорится.
1-й. Решено.
Конец первой картины

Картина вторая
Дом Шкуропеи. Хозяйка крошит ножом турнепс для очередной загрузки в  бродильный чан.
Шкуропея (напевает в такт движениям ножа). Ой, болит моя грудынька - знать у ей простудынька, пойду к доктору лечиться, а доктор скажет: не от боли - от проклятой от любови… Треплет, треплет лихоманка, треплет милаво маво, а и пущай яво потреплет за неправду за ево. Понедельник-день трепало, а во вторник продристало, в среду малость лучше стало - в четверг людям рассказал. Э-эх, треплет-треплет лихоманка…
Появляется 2-й.
2-й. Добрый день, хозяюшка. Мы извиняемся, если песне вашей на горло наступил. Гостей незваных принимаете, али как?
Шкуропея. Как накакал, так и смякал. Ну, проходи что ли, татарин, чё встал, как шишок над заползухой.
2-й заходит и, отыскав глазами икону, трижды с поклоном после каждого осенения крестится на образа.
Эк, тебя крючит, быдта анчутка на закорках сидит.
2-й. Ты, хозяюшка, не серчай. Мы люди городские, в обхождении слабые. Ты уж снисходи до нас, матушка, ибо зла у нас ни на уме нашем простом, ни на сердце младенческом нету.
Шкуропея. Ой, сыночки мои, простите дуру старую, сослепу не разглядела, како вы мне добро занесли - как с лаптей навозу: в сенях не стёрли - весь в залу натоптали. Спаси Господи (кланяется)… Ну, чё пришёл?
2-й. По делу, боярыня.
Шкуропея. Оно и видать - деловой.
2-й. Стараемся, государыня. Мы хоть и с невеликими, а всё ж с понятиями будем (выставляет на стол бутылку водки и круг полукопчёной колбасы). Вот - с праздничком вас.
Шкуропея. Это с какем же?
2-й. Почаевской иконы Божьей Матери, мучеников Трофима, Феофила и с ними тринадцати мучеников, священномученика Апполинария епископа Равеннийского и - чудотворной иконы Божьей Матери, именуемой «Всех скорбящих радость» с грошиками.
Шкуропея. Эна, чаво знат - с грошиками (крестится). Ну, садись что ли, не стой, как Симеон-столпник. Господи, помилуй и прости меня грешную (крестится на образа). Садись, православный (ставит на стол рюмки и тарелки, достаёт хлеб, вилки, раскладывает их на столе. 2-й присаживается к столу). Ты чей всё же будешь?
2-й. Мамин с папой, как и вы.
Шкуропея (с сомнением). Ну-ну. Наливай что ли - за маму с папой (режет хлеб и колбасу тем же ножом, которым крошила турнепс. 2-й откупоривает бутылку, разливает по рюмкам).
2-й. За родителев - святое, хозяюшка, - вторым тостом, по обычаю. А сперва - за именинников.
Шкуропея. Это за мучеников что ли?
2-й. И - за них, богопослушная вы наша.
Шкуропея. Больно ты ластивый (хихикает). Ну, здорово, рюмка - прощай, вино! За Трофима чё ль? И за всю с ним честну компанию (выпивают). Так чё нады-ти? Сказывай, а то затомил больно.
2-й. Вопрос один имеется… А, кстати, как вас звать-величать прикажете?
Шкуропея. Прасковьей меня крестили.
2-й. Вот это приятно. А меня - Феофилом. Получается, я тоже сегодня именинник.
Шкуропея. Эх, и врать здоров! Ну, ври-ври - мне так даже сластит. Я вралей любила, помню, девкой.
2-й. А десять лет спустя, Прасковья Ивановна? Или у меня никаких надежд?
Шкуропея. Не знай, какея у тебя тама надежды, любови, может, Верка, какая завелась (хихикает), ну, разливай, чё ли, за мамку теперя.
2-й (разливает). Привет, Параша, прощай, покой (выпивают).
Шкуропея (хихикая). И она ему сказала: за мной, мальчик, не гонись, а погонисси за мной - потеряешь свой спокой. Мой-то, покойный, тоже весёлый такой был. Ох, и любил шутить!
2-й. С юморком был покойник? А чего ж не жилось ему? И супруга такая интересная.
Шкуропея. Да хватит врать-то. (Хихикает.) Нет, правда чё ль?
2-й. Как Трофим-именинник свят!
Шкуропея. А у его шутки в основном, как раз по супружеской части были. Бывалочи, так уморит, не знай, как жива останешься! (Хихикает).
2-й. Это как же?
Шкуропея. А вот по третьей разливай, я тебе и расскажу (хихикает). А, может, и покажу. Хочешь, покажу, как с Парашей шутить можно?
2-й. Всенепременно, страстотерпица моя. Только, как говорится, делу - время, потехе - час, ну, от силы - полтора. Так что, есть предложение, Прасковья Павловна, сначала вопрос один подработать тоже совместно…
Шкуропея. Ты не бригадир будешь? У нас в колхозе звеньевая, как от бригадира, бывалочи, придёт, с планёрки (хихикает), вот эдак же как примется говорить - никакем делом не уймёшь.
2-й. Я вообще-то по первому диплому агромелиоратор.
Шкуропея. (Хихикает.) А жена-то хоть - русская?
2-й. Не понял?
Шкуропея. А чего ж тут не понять? Коль ты – агро да ещё оратор, а твоя-то – русская, значит, ты пропорцию должен знать. Скажи-ка мне, симпатишный, пропорцию по турнепсу-то этому. А то я прежде-то всё свеклу брала, а этим годом турнепс у нас на поле взошёл. А я его сроду не заквашивала. Какая у него пропорция, чтоб его со свеклой сравнять?
2-й. Я, Прасковья Петровна, по злаковым выучен, а турнепсы у нас факультативом шли.
Шкуропея. Ну, я и смотрю, что по злачным - тебя ж сразу заметно - от меня не придуришься. Мы вон тоже сроду не слыхали, что за турнепс такой, а нынче прям на нас и взошёл, а как его заквашивать - не знай.
2-й. Заквасим, Прасковья Ильинична, не волнуйтесь. У меня книга есть в Москве - «Введение в закваску» называется - один мой однокашник накатал. Я в ней прочту и отпишу вам в письме пропорцию.
Шкуропея. Это когда ещё будет… У турнепса лёжкость-та, сам должен знать - утруска кажный день на пролежне. Да и простой опять же. Вот в чём и вопрос – простой ведь.
2-й. В том-то и дело, что не простой, Прасковья Ивановна, сами догадываться должны. Что-то я помню об турнепсе этом, да не всё. А ну как спутаюсь? Так у вас потеря, может, больше этой пойдёт. А я виноватый буду.
Шкуропея (хихихает). Да уж, коли спутаисси со мной, обои, чай, виноватыми будем. Какая уж тут потеря? Одно прибавленьице. С тобой, я так думаю, и простоев не будет. Вона ты какой шутливый - не хуже покойника моего.
2-й. Давайте, Прасковья Николаевна, об усопших либо - ничего, либо - только хорошее.
Шкуропея. Так я, рази, что срамного о ём сказала? Он и вправду сидя-то - не больно мастак был -  по здоровью своему. Зато лёжа-а! Давай помянем озорника моего, налей что ли…
2-й разливает, они выпивают, не чокаясь.
2-й. Так всё же дозвольте, Прасковья Сергеевна, вопрос изложить.
Шкуропея (хихикает). Да чё уж тут долго ложить? Вижу, зачем пришёл. Сразу, как токмо заступил за порог, увидала. Такех-то сразу видать. Ну, ты чего кривишься, Филофеюшка? Всё по правилу: с гостинцем заявился, после похороводились малость - всё, как полагается, выпили, пошутились - таперича пора от слов к делу… Ну, пойдём, Филофеюшка, пойдём в спальную - тама у меня пастеля-а!.. Лягешь - всю родню свою забудешь!
2-й (испуганно). Параша! Ты брось это! Мне дед Пафнут не велел девок здешних портить, покуда главный вопрос не решится!
Шкуропея. Пафну-ут?! А чё мне твой Пафнут-ат? Он, старый хрен, чай, энтот главный вопрос сколько раз со мной решал - какая порча? Одно улучшение всем. Ещё покойник мой, помнится живой был. А тут - удумал: порча. Ему, окаянному, уж время об этом деле забыть, ему о другом подумать время. Наплюй, Филофеюшка, на его: дурует он это - от ревности. Пойдём, сладенький, в спальную, все вопросы тама и решим: и главные и остальные разные…
2-й. Обожди, Парашенька, я, кажется, пропорцию вспомнил - прямо высветило! Как турнепс заквашивать, я имею в виду.
Шкуропея. О-ой, и мне штой-то турнепс энтот высветился: прямо как увидала яво! Ох, и хороший! Ну, пойдём, пойдём заквасим турнепс-ат, а то уж он у тебя, я гляжу, без пропорции, боюсь, сбродит совсем. Кабы не скис, опасаюсь я чтой-то.
2-й. Обожжи, Прасковья Пал-на, обожжи, говорю, потерпи малость…
Шкуропея («подплывает» к 2-му). Да чего напрасно терпеть-то, Филофеюшка?
Входят Григорич и Филимоныч.
Филимоныч (кричит). Гриша, заводи городского на меня! Выкатывай в анфас! Счас я ему вмажу - враз отучится к нашим девкам под юбки заглядываться!
Григорич пытается зайти 2-му со спины.
2-й. Вы чё-чё-чё, мужики? (Филимонычу) Командир, обожжи, ты не понял!
Филимоныч. Всё я понял - не бось, не дурее тебя. Счас я тебе по лбу вмажу, и ты поймёшь! Гриша, заводи, заводи его в анфас!
Шкуропея. А ты чё это раззевался тут?! Григорич, ну-ка, сядь-ка, малость перекури, а то забегалси больно. Расхозяйничались!
Оба пришедших прекращают свои маневры, Григорич садится на стул, закуривает.
Филимоныч (2-му). Эх, не поспел я тебе по лбу дать! (Шкуропее) Ну, знакомь, что ещё за гусь лапчатый к тебе пришлёпал.
Шкуропея. Гляди-и - приказчик выискался! Такому приказчику - кусок добра з; щеку. Знашь, какого? Ишь раскомандовался - не уймёшь. Сядь, шишига болотная. (Филимоныч продолжает стоять). Ну, Григорич, тот подлечиться утресь не поспел, понятно - серчает. А ты-то чё? Ты-то в рот не берёшь. Да сядешь ты, шишмар? Заявились - Тюха да Матюха, Колупай с матерью!
Филимоныч (продолжая стоять, ворчливо). Оно и видать, что Колупай.
Григорич (глядя на початую бутылку). Прасковья, а? (Тянется дрожащей рукой к бутылке.)
Шкуропея (шлёпает его по протянутой руке). Ты, вон, хозяина спросил бы, раньше как растопырку свою ладить.
Григорич. Он, чего ж, уже хозяин?
Филимоныч. Колупай…
2-й. Да, Григорь Григорич, да какой разговор?! Прасковья Ипатьевна, давайте со знакомством! А как же? Обязательно - по обычаю!
Филимоныч. Эх, не дала ты мне обычай учинить - вам бы с Гришей больше досталось.
Шкуропея. Да не ори-а-ты-уж, чё-орт! Тебе одна в жизни радость - кулачищам волю дать. Ехал бы в город, к своей. Чё, не хочется - тут рядомее? Там-то ты, небось, вмиг шелковеешь? Да сядешь ты, наконец, собачья отрава?!
Филимоныч нехотя присаживается. Шкуропея достаёт из буфета третью рюмку, ставит её перед Григоричем.
2-й (разливает по рюмкам). Ну, со знакомством. Меня Сергеем звать.
Шкуропея (всплеснув руками). А болтал - Филофеем!
2-й. Феофилом. Это - когда п;стриг приму, тогда. А в миру-то я - Сергей.
Филимоныч. Колупай и есть!
Трое выпивают, чокнувшись. Григорич издаёт  утробный мык.
Шкуропея. Ай, Григорич, ай, касатик - подкрепился? Ну, вот и молодец! А то эдак-то, понятно, подраться охота. А таперича мы уж  и не хочем. Таперича у нас всё путём. Путём, Гриш?
Григорич издаёт несколько меньший звук той же природы.
Вот и ты бы, Андрюшенька, рюмочкой подлечился - всё здоровее, чем драться.
Филимоныч. Ну да…
Шкуропея. Вот ить бяда! Ну, прям, напасть на мужика. Ведь хороший мужик, Филофеюшка, ну, глянь на него - ну, правда, ведь хороший? Во всём хоть куда - и здоровущий, и уважение имеет, а тут - точно нежить в ём кака застряла.
Филимоныч. Сама ты - шишига!
2-й. Андрей Филимоныч, а может, правда сделаете исключение ради такого случая? Всё-таки мы не так уж часто вот так все вместе собираемся.
Филимоныч. Я так тебя вообще впервой углядел - не дай бог ещё когда стрену. (Шкуропее) Он чё здесь?
Шкуропея. А он, Андрюшенька, бригадир, то есть, этот - оратор. Он ко мне один вопрос зашёл порешать. Мы, было, уже начали, а тут вас леший и натащил.
Григорич (с силой ударяет ладонью по столу). Так, бригадир или филофей?!
2-й. Прасковья Дмитревна, дозвольте я коллегам объясню?
Шкуропея. Григорич, родненький, не полегчало тебе, я смотрю? (Наливает ему ещё рюмку, затем - 2-му и себе). Давай, соседушка, давай, недужный, давай вторую подсеем, миленький, коли первая не взошла. (Подносит Григоричу к губам рюмку и опрокидывает в него. Тот издаёт звук прежней природы, но уже почти приветливый.)
Филимоныч (2-му). Ну, объясняй. Расскажи людям, что ты у них делаешь.
2-й. Нет проблем, Андрей Филимоныч, позвольте только сперва - за ваше с Григорь Григоричем здоровье! (Выпивает налитую ему Шкуропеей рюмку.)
Филимоныч. Обойдусь. Давай, сказывай, зубы не заговаривай.
Григорич (бьёт по столу ладонью). Давай, кому сказано!
2-й. Прямо бог послал вас. По отдельности каждому излагать - цейтнот, а тут божьей милостью - почти полкворума собралось, можно сказать - фракция.
Филимоныч. Ну, ты давай не ври.
Григорич. Ты - дело говори. Мы всяких слов тоже не меньше знаем. Я за границей одиннадцать лет проработал - не такие ещё слова слыхать приходилось.
2-й. Вот и замечательно, Григорь Григорич! С образованным человеком и вопросы решать - удовольствие одно!
Филимоныч. Мы пока ничего не решили.
2-й. Так и хорошо: глубже обсудим. А впопыхах - зачем?
Шкуропея (мечтательно). Уже обсудили бы - куды как глубже, кабы анчуток этих не принесло.
Григорич (замахивается, чтобы стукнуть по столу, но, вдруг, сжимает руку в кулак и с жестом типа «рот-фронт», обращённым к 2-му, издаёт свой фирменный звук, потом, как бы подавив отрыжку, сдавленным голосом). Наливай!
2-й (разливает остатки содержимого бутылки по трём рюмкам, встаёт со стула). За присутствующих здесь дам!
Шкуропея. Ой!
Трое чокаются, выпивают.
Филимоныч. Ну, точно, Колупай!
2-й. Одним словом, дело, значит, такое. Мы тут у вас неподалёку отдыхаем с другом. Ну, рыбалка, то-сё, грибки-ягодки… Сами знаете, природа городскому человеку - первый друг. А места у вас тут, что говорить, замечательные!
Григорич. Это ты в точку угодил. Я вчера с одного места девяносто два белых взял. Один к одному! Ядрёные!
2-й. Вот видите - девяносто два белых - это же какие места!
Григорич. Места знать надо!
2-й. Так я ж про это и говорю, Григорь Григорич! Вот мы с другом, глядя на такое дело, подумали, подумали и решили: а мы чем хуже? Дело к пенсии... А места у вас просторные, без тесноты, что называется. И замыслили мы вам челом побить, дескать, не подрежете ли вы нам землицы в окрестности вашей, чтобы нам добрососедствовать начать - всем вместе уже, а не так…
Григорич. Ты говори кратчей - вот развёз, как навоз под озимые. У меня начальник за границей был, посол, так он, помню, соберёт нас под седьмое ноября - а я главным бухгалтером в генконсульстве работал (беспокойным взглядом смотрит на пустую бутылку), и обязательно скажет: «главная сила советской дипломатии состоит в ленинской её краткости». (После нагнетающей многозначительность момента паузы.) Во-о - посо-ол! Чрезвычайный и полномочный! Советского Союза!
Шкуропея. Может, огурчика солёненького, а, Гришунь?
Григорич. А чего им закусывать?
2-й. Григо-орь Григорич, обижаете (ставит на стол бутылку и откупоривает её).
Филимоныч. Так, ты землицы нашей захотел?
2-й. Ну, не так чтобы прямо вашей, Андрей Филимонович, а - за околицей, по-над берегом желательно. Нам ведь главное заземлячиться с вами.
Григорич. А мы причём?
2-й. А как же не при чём, Григорь Григорич?! А кто ж решение выносит о таких делах? Вы и выносите - на сходе граждан села вашего, кворумом.
Григорич. Врёшь! Земля - народная! Её Ленин Владимир Ильич народу первым декретом отдал! В одна тысяча девятьсот семнадцатом году!
2-й. Так никто ж и не спорит, Григорь Григорич, дорогой! А теперь вы как малохотелкинская часть населения, как сохозяин общенародного подарка от товарища Ленина Владимира Ильича землёю этой в местном аспекте поимели право распорядиться по полному своему усмотрению на основе демократической процедуры.
Григорич. Я же тебе сказал: кратчей выражайся, а то от твоей буржуазной демагогии у трудящих заворот кишок идёт - некогда размотать (смотрит на выставленную 1-м бутылку). Кто нам ленинский подарок на раскромсанье, по-твоему, отдал? Этот Ельцин что ли ваш? Да кто он такой против Владимира Ильича?!
2-й. Первый всенародно избранный президент всех россиян.
Григорич (передразнивает). Всенаро-одно…  А я по-твоему кто?! Я за него, между прочим, не голосовал! Он мне, Ельцин твой, не указ! Он с Лениным декрет подписывал? Нет. Значит, никаких прав нам указывать, как ленинскую землю нарезать, у его нету!
Шкуропея. Да чё ты раззевался со своим Лениным? Он где, Ленин-ат?
Григорич. Где надо.
Шкуропея. Это он преже где надо и где не надо, как леший выскакивал. А таперича чё-то не видать стало.
Григорич. Ещё увидите, погоди…
Филимоныч (2-му). Так ты, значит, у нас земельки захотел?
2-й. Ну, вроде…
Григорич. Вроде - Мавроди, а нам подай Володю. Понял?
Шкуропея. Да ты уж, Григорич, всю дурь-то не оказывай, с Лениным-то своим, оставь маленько себе… Вот заладил: Володя, Володя… Ты, Филофеюшка, скажи-ка, вы ведь с другом, поди, строиться захотите?
2-й. Ну, а как же, Прасковья Константиновна?
Шкуропея. Сами, али нанимать кого думаете? Строить-то?
2-й. Да уж поднаймём, наверное, пару крепких мужиков.
Шкуропея (мечтательно). Крепеньких таких, сноровистых… Ты помальчишестей, Филофеюшка, найми, с них и выгон другой и дровишек помене уходит: они, мальчишистые-то, сами распаляются. Пожа-ар от йих!
Филимоныч. Что ты, дура, мелешь? Инда зацвела снизу, как тина со дна…
Шкуропея. Чай, не дурее тебя, умник редькин. Да токмо у той редьки портки больно редки - вся ботва наружу, а я глянула: у меня не хуже. Понял?
Филимоныч. Ну, пошла говорить радио-свобода… (2-му) Ты, вот что, это, Колупай, или как тебя там, не знаю, ты, это, под фундамент какую думаешь глубину рыть?
2-й. Да какую сход велит, такую и выроем.
Филимоныч. Ну, ладно, ты тут шибко не сиротствуй. Ты, это, я к чему, у нас тут, ежели менее двух метров, то по весне выпрет - обязательно. Углы загуляют - ни одну дверь не откроешь - все заколодит. Ты давай сразу на два с четвертью. А на два с половиной - обратно вода не откачаешь, ни коим делом, ежели два с четвертью промахнёшь. Так что, как ни крути, тебе мастер нужен. Землекопных дел. Это только дураки думают, что землю рыть башки не надо. Земля-то она - как баба - понимание любит.
Шкуропея. Кто не любит? Она - самая первая из нас. Ты его, Филофеюшка, поднайми - пусть его покопает. Он знаешь, как роет? Батюшки-светы!
Филимоныч. А нижним венцам какой диаметр думаешь дать?
2-й. Потолще. У нас ведь, Андрей Филимонович, утончённость не в ходу - климат не располагает.
Филимоныч. Значит, ты слушай: раз такое дело, минимум в свой обхват бревно завози. Чтоб вдвоём не поднять. Я тебе его в сруб уложу: лягут - будешь думать: они в срубу сроду росли.
2-й. Андрей Филимонович, другого такого мастера, думаю, поискать!
Филимоныч. Хрен найдёшь!
2-й. Значит, договорились.
Григорич. А чего заплатишь?
2-й. За что?
Григорич. Ну, ты не хами, а? Андрюх, видал?
2-й. Нет, это я просто сразу не смикитил, Григорь Григорич. Я ведь тоже никак не отвыкну как бы по-ленински. Вышли мы все из народа.
Григорич. Тебя сразу видать, откуда ты вышел, ленинец хренов. Короче - слушай мою команду: для первости выставляй бутылку - будем об твоём вопросе думать, анализировать, какова его прибавочная стоимость. Марксизм - кто понимает! А я по-другому не привык, там, цирлихи-манирлихи всякие на колёсах развозить: вопрос стоит - решаем, не стоит - поставим. Ясно?
Шкуропея (хихикает). Коли стоит, так и решать нечего - самокатом идёт.
2-й (ставит на стол непочатую бутылку). Ясно, товарищ первый секретарь!
Григорич (пряча её за пазуху и разливая по рюмкам из початой бутылки). Вот это по-нашему!
Трое чокаются и выпивают.

Конец второй картины

Картина третья
Дом заведующей магазином в селе Самодуровке Тамары. Хозяйка сидит у камина в кресле-качалке. Смотрит видео, иногда переключая при помощи дистанционного пульта на ТВ. Меняет каналы, смотрит по несколько секунд, вновь возвращает изображение видеокассеты, где идёт любовная сцена. Тамара иногда «откручивает» назад, позёвывает, но смотрит с интересом. Курит тонкую длинную сигарету. Часто тушит её. Закуривает новую. На столике - фрукты, конфеты, печенье. Время от времени Тамара ест, особенно не выбирая, даже - не глядя, иногда пригубливает вино из фужера.
Тамара (глядя на экран). Ничего. Вполне.
Звонит мобильный телефон.
(Подносит его к уху.) Да!? Добрый. Кость, ты что ль? (Смотрит на экран, свободной рукой продолжает «щёлкать» дистанционным пультом каналы.) Ой, Валер! Не узнала - олигархом будешь! (Откладывает пульт в сторону.) А-а, есть тут один симпатичный. Да, Константином… Ну, кто-кто - звонит иногда… По работе (смеётся). А ты что - приревновал? (Смеётся.) Я ж говорю, по работе, с райторга - из коллег вроде… Почему инвалид?.. Да не калека, а коллега… Будет?.. (Смеётся.) Ну, Валерик, не надо, я тебя прошу… Он и так-то - не больно богатырь… У него семья, дети - жалко всё же… Детишек жалко, ну, и его, конечно, - немного (смеётся)… А ты звонил бы почаще, я бы сразу узнавала, а то - пропа-ал… Нам тут в глуши и так - скука смертная, только по работе и оттягиваемся (смеётся)… Ну, не ревнуй - вам с области нас, деревенских, чё ревновать-то? У вас выбор - куда нам… В ассортименте… Вот позвонил девушке на село - ей праздник… Крестьянки тоже любить умеют… Постановка такая по ящику была… Ну, ты чё звонишь-то - может, заглянуть хочешь? А ты где? В Кузинске? Ой, да уж близко совсем подъехал - осталось всего ничего… Ах, на «Ауди»… Что ж ты так к боевым подругам без всякого внимания, можно сказать? Знаешь ведь, что соскучилась, - мог бы внедорожник запрячь. Не вспомнил, небось о Томочке своей, в путь-дорожку собираясь. Ну, давай хоть по телефону… На «Ауди» к нам, как пешком - не дотерпишь… Да, слышу… Ну, чего-чего, а воды - на каждом шагу утонешь… Да у нас и колодцев отродясь не рыли - из реки всё. Надо - пробурим. Землеотвод? Пару-тройку гектаров по берегу? Это лучше в Хотелках - мне там проще, тут народ дурной, да и не особенно вымер пока - долго уговаривать… А в Хотелках четыре старика всего и осталось, да и в сельсовете - свои люди. Да ты скажи, что за вопрос, Валер… Конкретно… Чисто по бабкам (смеётся)… Ну, заезжай, как на джипу будешь, - перетрём. Я ж всегда туточки. Если позвонишь с пути, никакого гостя… Даже если Костя… И ему лучше: кости целей будут (смеётся). У Кости, у Кости... Ну, Валер, перестань - пожалей кузинскую торговлю. Кто ж нами рулить будет, если ты из них калек сделаешь? Из моих коллег. (Смеётся.) Ну, пока… Алё-алё! Валерочка, ну, хотя бы два словечка скажи - интересно же!.. Конкретно… А, ну, поняла, поняла - круто! Ну ты ж по мелочи не затеваешься. Лады, Валерик, решим.
Выключает «мобильник», кладёт его на столик. «Откручивает видак» на любовную сцену, закуривает, рассеянно глядит на экран.
Под такие дела - Хотелки лучше. Антипыч - свой, да и поглуше там.
Входит Пекельников с букетом цветов.
Пекельников. Тамара Павловна, наше вам и доброго здоровьица! Как оно, драгоценное наше, у вас? Вчера передавали: магнитная буря на солнце - я вот и подумал: как, думаю, у Тамары Павловны с самочувствием? Говорят, у утончённых натур с магнитных бурь недомоганьице случается. Дай, думаю, загляну - проведаю о самочуствице. Не помешал?
Тамара. А, Сеня... Заходи. Что нового?
Пекельников. Да всё слава богу как бы. Вашими заботами, Тамара Павловна. Жаловаться как бы грех. Вот и Антип Антипович кланяться вам велели.
Тамара. Ладно. Как там Антипыч?
Пекельников. Управляемся понемножку. Текучка заедает, конечно, но в целом - всё тип-топ, как говорится. Штатно.
Тамара. Ну, и у меня - передай - здоровье нормальное, могу поделиться, если вам надо. Значит, руководите вверенным вам населением?
Пекельников. Стараемся, Тамара Павловна. Старичьё-то наше, сами знаете… Ну, потихоньку, помаленьку и - так, вроде всё путём.
Тамара. Вы там наших стариков смотрите, не обижайте. Я их всех с детства помню и люблю - в обиду никому не дам.
Пекельников. Да кто ж их обижает, Тамара Павловна? Вот уж действительно: обижаете. Да они сами - кого хошь. Да они ещё ого-го, как говорится. Один дед Пафнут за роту спецназа сойдёт. Чуть-что -  начинает саблей своей дирижировать. Умора! Ну, точно - как Ельцин оркестром.
Тамара. Давай, Сеня, без политики - я от неё фигуру теряю. Ты чего пришёл?
Пекельников. Так я ж говорю, Тамара Павловна - о самочуствице…
Тамара. Ну, хватит заливать - не на танцах в клубе. Давай выкладывай. Цветы вот здесь положь, сам туда садись и излагай побыстрее.
Пекельников (кладёт букет на столик, садится на указанное Тамарой место). От вас - захочешь, не утаишь. Ну, чисто  проницательница, как Антип Антипыч не скажет.
Тамара. Как?
Пекельников. Проницательница - очень уважительно так высказывается.
Тамара. Ты ничего не спутал?
Пекельников. Да как же тут спутаться, когда начальство высказывается? Упаси бог. Мы люди средние, конечно, но в таких делах компетенцию имеем.
Тамара. Ну, ладно, имей. Так, что у вас там с Антипычем засвербило?
Пекельников. Как вы всегда стремительно к делу переходите - даже дух как бы перехватывает. Вот и сейчас - не пойму, с чего начать как бы.
Тамара. Начни, Сеня, сначала и - по порядку, чтобы потом не возвращаться.
Пекельников. Понято. Короче, есть у Антип Антипыча приятель с Москвы. Даже родственник как бы. Короче, он с друганом своим к нам сюда отдыхать завалились. Туристами - на рыбалку как бы с ночевой. Короче, живут в палатке - прямо на берегу поставили. Недели три уже - никак не уедут. В общем, доотдыхались до того, что решили дачи себе в Хотелках наших построить. И как бы уговорили Антип Антипыча на землеотвод, но они не в деревне хотят, а там, где их табор сейчас - выше по реке. Ну, Антип Антипович им говорит: я-то в принципе не возражаю как бы, но я как бы здесь и не совсем причём. Как народ волеизъявление сделает, так и порешаем как бы.
Тамара. И что - народ?
Пекельников. Так вот в этом-то и вопрос, Тамара Павловна. Главный-то вопрос и есть в народе как бы. Ведь они, эти москвичи, в наш народ пошли. Уговаривают по одному. Пафнут уже, старый хрыч, подломился, Филимоныч с Григоричем - того и гляди тоже слабину дадут, а Шкуропея…
Тамара. Она из чего сейчас гонит?
Пекельников. У неё турнепс как бы молодой теперь пошёл - к её хате ближе всех поле в этом году под турнепс заняли. Производство на подъёме: по два плана за смену на гора выдаёт - не бедствует.
Тамара. То-то, я смотрю, у меня на этой неделе совсем перестали брать - одну карамель да кильку. Так, излагай дальше.
Пекельников. Короче, пропагандистская кампания среди населения как бы приносит плоды. Вот, Антип Антипович, видя такое дело, командировал меня…
Тамара. Справиться о моём драгоценном здоровье.
Пекельников. С вами, Тамара Павловна, прямо телепатия иной раз образуется как бы.
Тамара. А телекинезу, Сеня, со мной не хочешь - как бы? (Смеётся.)
Пекельников (озираясь на экран «видака»). С вами, Тамара Павловна, по большой части всего хочется… совместно как бы. Я в смысле дел.
Тамара. Ты, Сенечка, паренёк смышлёный, но чересчур деловой - аж сводит иногда. Потому с тобой совместно ничего не хочется. Ну, вот опять тебя свело (смеётся). Хочешь винца? Ты какое любишь? Бужоле фрацузское? Кьянти итальянское? Мускат есть крымский. Тебе какого налить, Сень?
Пекельников. Мне - какого нальёте, Тамара Павловна.
Тамара (подходит к бару, достаёт оттуда бутылку и фужер). На вот, я тебе рымникского налью - из советских запасов, чтоб тебе послаще показалось. Глядишь, немного разведёт тебя (ставит перед Пекельниковым фужер, наполняет его, доливает свой фужер из стоявшей на столе иностранной бутылки), ну, будь здоров, секретарь (чокаются, Тамара пригубливает, Пекельников выпивает до дна). А эти, московские, молодые что ли будут?
Пекельников. Да какие молодые! Сороковник точно уже разменяли.
Тамара. Значит, с запашком. Ну, понюхаем… Так, они на дачу к нам хотят?
Пекельников. Да в чём и дело-то, Тамара Павловна. Мы с Антип Антипычем прямо не знаем. Вот он меня и послал посоветоваться.
Тамара. Посоветоваться. Небось уже срубил с них, а теперь - посоветоваться. Сколько, Сеня, с москвичей срубили?
Пекельников. Так ведь я без понятия.
Тамара. Это ты-то? (Усмехается). С понятием ты, Сенечка, с понятиями. Ну, ладно. Коммерческая тайна - это святое. Это я уважаю. Так насчёт чего совет от меня Антипычу понадобился?
Пекельников. Ну, вообще - по текущей ситуации как бы…
Тамара. Где тебя, Сеня, словам учили?
Пекельников. Так ведь, Тамара Павловна, смотря каким.
Тамара. Ну вот - «по текущей ситуации»?
Пекельников. Это наш первый так любил выражаться, когда я в райкоме трудился. Освободили его.
Тамара. Интересно. Хочешь, Сеня, назад - в районное звено?
Пекельников. А чего я там позабыл? Там какие оклады? А хлебные точки, сами, Тамара Павловна, знаете - все давно схвачены. Мне, Тамара Павловна, благодаря вашей опёке и на сельсоветовском этаже нормально. Да и опять же воздух на селе посвежее - дольше проживём, как говорится.
Тамара. Ну, а если на хлебную точку? Ты же, Сеня, молодой ещё, перспективный - тебе о карьере надо думать. А вдруг со мной что случится? Или надоест мне вас с Антипычем на кормах держать?
Пекельников. Не дай бог, Тамара Павловна, а на хлебную - оно, конечно, - обсуждаемо. Как скажете.
Тамара. Вот, смотри, и бога припомнил. У-у, ти, комсомолёночек, рыбка! (Наполняет ему фужер рымникским.) Давай, ещё выпьем, инструктор райкома (чокаются, Пекельников выпивает до дна, Тамара слегка пригубливает). Так какие у вас с Антипычем по дачникам этим проблемы?
Пекельников. Так ведь, Тамара Павловна, у нас как бы без проблем. В том смысле, что у матросов нет вопросов. (Издаёт звук наподобие антипычева «ЪЭ», но пожиже.) Только Антип Антипыч говорит, что такого масштаба решение без вашей ратификации, Тамара Павловна, нам выносить не по лампасам. Мы-то, говорит, со своего шестка ракурс зауженный имеем как бы, а у Тамары Павловны, как ни крути, - обзор.
Тамара. Ты, Сеня, с институтом, или у тебя неполное? (Наливает ему рымникского).
Пекельников. Педучилище, Тамара Павловна. Хотели меня в вэ-ка-ша, в смысле - в  Высшую комсомольскую школу, направить, но тут как раз эта перестройка понеслась. Короче, не вышел номер, чтоб я помер.
Тамара. То есть, ты, Сеня, для начальных классов и детских садов - законченный кадр?
Пекельников. Ну да - с дефектологическим уклоном как бы.
Тамара начинает безудержно смеяться. Сквозь захлёбы смеха пытается что-то сказать, но не может и вновь закатывается. Входит 1-й.
1-й. Добрый вечер, дамы и господа! Прошу извинить великодушно, если помешал вашему веселью. Просто шёл мимо, а огонёк так приветливо в окошке горит - дай, думаю загляну, а вдруг, не сразу выгонят. Захожу, и первое, что слышу - очаровательный женский смех. Как вы красиво, я бы даже сказал, жизнеутверждающе смеётесь, Тамара Павловна!
Тамара (перестаёт смеяться, Пекельникову - добродушно). Это что, один из твоих подопечных? С уклоном как бы? (Вновь закатывается в смехе, но быстро овладевает собой.) Ну, знакомь, раз уж они у тебя всё равно без призора по местности шлёндрают.
1-й (подходит к Тамаре, с поклоном). Говорёнков, Алексей, соискатель воздушного счастья.
Тамара. Очень приятно, Алексей. Тамара (протягивает руку, 1-й целует Тамаре руку). Вы меня извините: я ещё до вас расхохоталась - вот он меня рассмешил. Вы присаживайтесь, пожалуйста. (1-й присаживается на стул рядом с креслом Тамары.) Вина? Коньячку? Мартель, Хеннесси? Кажется, где-то армянский оставался.
1-й. Спасибо, от коньячку не отказался бы. Правда, как человек, чьи лучшие годы пришлись на период едва заметных прорех в железном занавесе, предпочёл бы, если вас, Тамарочка, конечно, не затруднит, всё же армянского. Эти басурманские, на мой неразвитый вкус, напоминают мне больше продукцию вдовствующей Параскевы.
Тамара. Да ты чё ся старишь-то, Лёш? Какие наши годы? А меня тоже от этих иностранных блевать тянет! Давай, Лёш, я нам с тобой армянского плескану (подходит к бару, достаёт оттуда бутылку и две коньячные рюмки, садится к столику на свободный стул рядом с 1-м, наполняет рюмки коньяком, Пекельникову - фужер рымникским). Ну, со знакомством! (Чокаются, выпивают.)
1-й (оглядывает интерьер). Капитально у вас!
Тамара. Да ладно прибедняться-то, небось у самого в Москве хоромы - не нашим убогим чета.
1-й (наигранно смешавшись). Что есть, то есть - чего спорить, Том?
Тамара. Помог бы девушке.
1-й. Проблемы?
Тамара. Чисто по конкретике.
1-й. Давай перетрём.
Тамара. У тебя на Госдуму выходы есть?
1-й. Надо - поищем.
Тамара. Закон один нужно отфильтровать.
1-й. Один?
Тамара. Ну.
1-й. Про что кино?
Тамара. О земле.
1-й. А-а… Что-то я сейчас, Тамар, вспоминаю: по моим завязкам - о Марсе - в лёгкую, а вот о земле - могут быть проблемы.
Тамара. Сколько? Скажи - напряжёмся.
1-й. Может круто потянуть.
Тамара. По бабкам - нет проблем - наскирдуем. Ты по выходам помоги.
1-й (разливает коньяк, поднимает свою рюмку). За выход на землю!
Тамара. И чтобы - не босиком!
1-й. Не говори, Тамар, меня босяки уже достали.
Тамара. В Думе?
1-й. И там.
Тамара. А меня-а, Лёш! Сеня, скажи алаверды!
Пекельников. Под вашу, Тамара Павловна, с Алексеем, извиняйте - отчества не знаю…
1-й. Иваныч.
Пекельников. … с Алексеем Ивановичем беседу, можно только стихами подложить - по-другому не вмастишь. Короче, как сказал поэт, «и на Марсе будут яблони цвести»!
Тамара. Лёш, а я тебе и сказала!
1-й. В точняк, Том. Ну, поехали под яблоневый цвет с бубенцами!
Чокаются, выпивают. Пекельников берёт со стола яблоко, отрезает ножом ломтик, закусывает. 1-й берёт яблоко, откусывает.
Тамара (поёт). Всё пройдёт, как с белых яблонь дым, увяданьем золота охваченный…
1-й (подхватывает). Проскакал на розовом коне-э...
Тамара (игриво). Ну тебя, Лёшка, всю песню испортил.
1-й. Ну, не всю. Я, Тамарочка, просто захотел ещё молодым побыть. Рядом с такой женщиной. Это же так натурально.
С улицы слышен звук подъезжающего автомобиля.
Тамара (встревожено). Это Валерка! Всё, Лёша, уходим.
1-й. Вот так сразу? А с Валерой - со знакомством?
Тамара. Всё, всё - потом познакомишься, не дай бог. Сеня, ты скажи ему, что, мол, вышла - обещала через полчаса быть. Куда, мол, не знаю, - велела мне ждать. Всё понял? Об Алексее Ивановиче - ни слова! Понял?
Пекельников. Так мы ж с понятием, Тамара Павловна…
Тамара. Ну, хорошо-хорошо, мы ушли.
Хватает 1-го за руку и быстро выводит его через другую дверь. Входит Ступый. Увидев Пекельникова со спины, начинает «подкрадываться» к нему на «полусогнутых», растопырив руки.
Ступый. Те-те-те-те-э…
Пекельников (оборачивется, вскакивает со стула). Валера! Вот так встреча! Сколько лет сколько зим!
Ступый (распрямляется, но руки держит «в растопырку»). Пекельник! Сенька!
Пекельников (поёт на блатной манер). «Комсомольское сердце стучать не устанет - комсомольское сердце в груди-и…».
Ступый (резко вскидывает на уровень глаз правую руку с растопыренными пальцами). Глохни, порода!
Пекельников деланно осекается, издав звук, имитирующий икоту. Оба смеются.
А ты чё тут пасёшься?
Пекельников. Хозяйку подъевреиваю.
Ступый. Тю-у! Яко у москалей слово нэлэпо - подъеврэиваю. Трэба на краинской мове гутарыть: поджидаю. От цэ гарно. «Еврэй» - то ж обыдно. Цэ ж аскарблэнье национальнохо чувства жидовьского народу. Цэ ж статья в у-ка. Разумыишь?
Оба смеются.
А если без понтов? Ты откуда здесь?
Пекельников. А я, товарищ бывший заворготдела, работаю тут.
Ступый. Сидя?
Пекельников. Присевши - пока не посадили.
Ступый. И - по какому делу? Не грузчиком же в тамаркином сельпо?
Пекельников. Мы - по линии местного самоуправления, а Тамара Павловна нам - как Родина-мать.
Ступый. И где она теперь, ваша мать?
Пекельников. Вышла тут с одним.
Ступый. Кто такой?
Пекельников. Да с Москвы старикан один - турист-рыболов. Под крутого косит.
Ступый. Косит или крутой?
Пекельников.  Да кто их, Валер, разберёт москвичей этих? Они и тогда, помнишь, когда с проверкой приедут, с виду - профессура, всё культурно так, а на ковёр поставят - чисто киллеры. Этот в отпуске тут с дружком, у нас в Хотелках кантуется. Просят участки по берегу им выделить. А мы без Тамары Павловны такие вопросы не решаем. Вот я и пришёл к ней, а тут он - как раз: чё-то ей про Госдуму впендюривает, мол, у него там свои люди, блин, имеются. Не знаю, я не очень понял. Я москалей, Валер, и тогда-то только по матери понимал, чего они говорят. А когда они под культурку мажутся, так совсем - ни хрена.
Ступый. Про Госдуму, говоришь? Не перебор у тебя будет?
Пекельников. Я причём? Это ты у них спрашивай. Я про землеотвод пришёл выяснить, а он тут и про космос чего-то, и про законы новые. В общем, я же говорю: я толком, блин, не понял ни хрена. Но только у них точно базар чисто на бабки вышел, когда ты подъехал. Она его увела, а мне говорит: Валере ни слова. А мне что? Я хрен его знает, что за Валера-шмалера. Я ж не знал, что дружбан мой комсомольский завалится.
Ступый. Так ты в своих Потелках землеотводы делаешь?
Пекельников. Ну, не то, чтобы чисто я: по уставу сход решает, а мы с председателем его в нужное русло заправляем. Течёт вода Кубань-реки, куда велят большевики.
Ступый. И сколько вам за это гоэлро Тамарка отмуслякивает?
Пекельников мнётся.
Ну!? (слегка вскидывает растопыренные руки.)
Пекельников (явно напугавшись). Валер, ты чё?
Ступый. Ничё. Быстро говори! (вскидывает правую руку с растопыренными пальцами на уровень глаз.)
Пекельников. Мне сто баксов, а Антипычу ещё полста сверху - он председатель.
Ступый. Мне у вас пару гектар нужно. И чтоб - по-над берегом, понял? Сделаешь - за мной не закиснет.
Пекельников. А конкретно?
Ступый. А-а, сучий потрох, унюхал халяву? Ну, дам я тебе штуку, так и быть.
Пекельников. Полторы, и на Антипыча - пятихатничек: старость ветерану Коминтерна скрасить.
Ступый. С ушей у ветерана не полезет? Да и тебе, Пекельник, не заплохеет с пережору? Я бы дал - мне не жалко: для комсомольского корешка, какая жалость? Я ж о здоровье твоём беспокоюсь, пойми, выпентюх слюнявый. Короче: полторы - на круг, а как ты там со своим Коминтерном разойдёшься - твои проблемы. Всё понял?
Пекельников. Без базара.
Ступый. Ну, вот и ладушки. А будешь паинькой, дам тебе дольку пососать в будущем гиганте пищевой индустрии.
Пекельников. Спасибо, Валера.
Ступый. На тебе аванс (отсчитывает ему доллары), бумагу о землеотводе завезёшь - возьмёшь получку. Как изготовишь, сбрось мне на пейджер (протягивает визитную карточку). За пятилетку в четыре года - звание героя и бесплатный проезд на Колыму. Шучу. Тамарке - ни слова! Понял-нет?
Пекельников. Без базара. Спасибо, Валерик.
Ступый. Теперь уваливай.
Пекельников, пятясь и улыбаясь, с визиткой в руке исчезает со сцены. Пауза. Входит Тамара.
Это где ж моя шаберка загуляла? С кем она соловьёв без меня услыхала? Кто ж тот жабёнок плеснявый, что мою радость за дрянцу сбродыжил? Хорошая погода, Тамара Павловна?
Тамара. Привет! А я смотрю: «ауди» стоит у калитки. Ты ж вроде не хотел заезжать. Чего - передумал? Как же ты по колдобинам нашим доехал?
Ступый. Летел, Томочка, на крылышках любви над трясинами и завалами. Припорхнул - нет в гнёздышке моей отрады: уволоклась за гнилым москалём.
Тамара. Кто ж тебе такую лажу нагородил, а, Валерик? (Подходит к Ступому, пытается прикоснуться ладонью к его щеке. Тот бьёт её по руке.) Ах, ты вот как, козёл вислорогий? Ты, что, под ноль захотел оборваться? Я с тебя быстро навороты  твои корявые свинчу! Не-на-вижу! Ты - петух, ты понял? Ворёнок комсомольский! Ты думаешь, я тебе - подстилка райкомовская?!
Ступый. Тамар, Тамар, ты чё? (Встаёт и пятится к двери.)
Тамара (наступает на него, вытесняя со сцены). Захотел у нас в теньке отравы надоить? А я-то, дура, расположилась! Нашёл дурочку деревенскую: пальчиком поманишь - она и ножки врозь. Мало ты на моём сельпо отмыл? Теперь ещё место нам решил изгадить? Да я тебя со всем твоим подпольным обкомом, да вы у меня всем бюро на одни нары сядете! Хватит за вас другим зону топтать! Ты думаешь, круче вашей шайки и нету никого? Да я вам завтра такую стрелку забью - Колыма Канарами покажется! А ну, канай отсюда, козлик серенький!
Ступый, пятясь, исчезает.
(Кричит ему вслед.) И попробуй только сунуться в мои места: я тебе всё лишнее с мясом вырву! Кровь из дырок потечёт! Будешь с вашим знаменем цвета одного!
С улицы слышен звук отъезжающего автомобиля.
(Садится в кресло, закуривает. Устало.) Не-на-вижу!..
Конец первого действия

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина четвёртая
То же место, что и в первой картине. За походным столом сидит  2-й и что-то пишет в блокноте. Появляется 1-й.
1-й (поёт). «Ах, какая женщина! Какая женщина! Мне б такую!» (увидев 2-го) Серёга, я токую!
2-й (не отрываясь от записей, поправляет 1-го). Тебе б такую.
1-й. Да не мне б, твою!.. А я - токую. Понимаешь? Я тетерев, хуже - глухарь! Я то-ку-ю.
2-й (оторвавшись от записей, с наигранным участием, цитирующим наиболее выпуклые образцы соцреализма). А - она? Ей б - такого? (Кивает в сторону 1-го.)
1-й (мечтательно, как бы подыгрывая заданной 2-м манере). Не знаю, Серёжа. Иногда мне кажется… Нет, это мне, конечно, только кажется… Грезится… Понимаешь, она такая…
2-й. Вот - да - какая? Вот что мне против неё в таблице рисовать - плюс или пока плюс-минус? (После возникшей паузы.) Я тут таблицу составляю, в ней столбец есть: «прогноз голосования на сходе». Например, у Антипыча - плюс, у Пекельникова - теоретически понятно, дедуля, полагаю, тоже «за» будет. А против Тамары мне что выставлять?
1-й. Против Томы выставлять что бы то ни было - самоубийство. Она - как ласковое майское цунами - сдувает всё.
2-й. Цунами - водная субстанция: она не сдувает, она смывает. До основанья.
1-й. А затем?
2-й. А без «затем». Чисто остаётся.
1-й. Чисто цунами, блин.
2-й. Что ты сказал?
1-й. Так, вспомнилось.
2-й. Ты знаешь, я где-то читал, что до революции заинтересованные лица выставляли на сельский сход угощение и таким способом склоняли добрых пейзан к нужному решению.
1-й. Ты знаешь, я никогда нигде про это не читал, но почему-то сразу, как услышал, вспомнил.
2-й (не обращая внимания на иронию 1-го). Но не меньшее значение в исходе голосования играли так называемые горлопаны.
1-й. В нашем сельском клубе поёт духовой оркестр из города-героя Иерихон! Ма-аленький такой оркестрик - под управлением еды. Так, что вы ещё в умных книгах читали, Сергей Александрович?
2-й. Что главной фигурой, определяющей итоговое постановление, всё равно оставался сельский староста, то есть, как говорится, Антипыч.
1-й. Боюсь, Серёжа, российская демократия сделала с той поры огромный шаг.
2-й. Я попросил бы раскрыть вашу мысль, Алексей Иванович.
1-й. До меня тут дошли сведения, что областная «коза ностра» хочет основать в нашей богоспасаемой волости маленькое теневое производство с большими перспективами.
2-й. Наркотики?
1-й. Не думаю. Пока речь о палёной водке. Место тут укромное. Отсюда - смелое управленческое решение: брать воду прямо из реки, а зарплату личному составу выдавать продукцией. И мы с тобой в этой мизансцене не пляшем. Ни в каком качестве. Тем более - в качестве соседей. Этим ребятам лишние глаза ни к чему, понимаешь?
2-й. Это тебе Антипыч поведал?
1-й. Нет. Я даже думаю, он пока и не знает ничего. Его скорее всего поставят перед фактом, когда всё будет «замазано».
2-й. Но он же должен утвердить землеотвод для этой лавочки?
1-й. Ну, и утвердит - какие проблемы? Ты, что, не знаешь, как это делается? Его вызывают в район или даже - в область. И старый дружбан-однополчанин по войне за светлое будущее в хорошем кабинете за чаем объясняет, что это - инвестиция в самое нутро вверенной Антипычу территории, что ему крупно повезло как руководителю. А если он будет себя правильно вести, то повезёт ещё больше, но уже - в номинации «Антипыч-плюс» - как физическому лицу. Что-что, а правильно себя вести Антип Антипович Беспятых - член ВКП(б) с момента зачатия - умеет, а надо - так ещё других научит.
2-й. Этот план индустриализации всего живого не через Тамару пришёл?
1-й. Шёл-шёл, да упёрся. Теперь в обход двинулся.
2-й. Тогда через кого, если Антипыч, ты говоришь, не в курсе?
1-й. Есть такой гражданин России - Сёма Пекельник. Из недонасладившихся юных ленинцев. Слуга козлам, браток козлятам. А в виртуальной демократической реальности - секретарь малохотелкинского самоуправления.
2-й. Замечательно. Но каким бы незаурядным не оказался сей отрок, сход граждан ему всё равно не обойти. Демократия, Алексей Иванович, всё-таки ворвалась в российскую глубинку и ухватила её за самые больные места. Мы просто обязаны помочь ей не вырваться.
1-й. Кому - ей?
2-й. Помогать, Лёша, надо всем сирым и убогим - невзирая на социо-культурную принадлежность. Но вопрос хороший. Только прежде скажи: почему эта затея на Тамаре запнулась?
1-й. Если честно - не знаю.
2-й. Тогда расскажи, как дело было.
1-й. А никаких особых дел. Когда я к Тамаре зашёл - там как раз этот юноша антипычев сидел. И видно было с первого просмотра, что успел он женщине остомурыжить до полной закиси. А я - ты ведь знаешь - не могу, когда даму обижают. Но я же не просто на огонёк забрёл - у меня ведь задание в башке сидело: добиться расположения крёстной матери всея Хотелок. И чтобы развеять её тоску-печаль, принялся я, Серёжа, под крутого косить, знаешь, такого - московского, с респектабельными разводами.
2-й. И обманул девушку?
1-й. Кто кого - история пока умалчивает.
2-й. Но можно предположить, что ты своим щебетом несколько деформировал её бизнес-планы на будущее?
1-й. Серёжа, запомни: глухари не щебечут. Но пробел в эрудиции не компенсирует главного твоего порока: бестоловка у тебя шурупит страшно - просто саморез какой-то! Похоже, ты не так уж не прав. Похоже, областные получили отлуп у Томочки, возможно, просто в силу появления моей скромной персоны на малохотелкинском приволье. И что мы тогда имеем?
2-й. А то, что в силу появления на том же самом приволье алчущей областной братвы, мы получаем исторический шанс поправить дела, чуть раньше, чем мы рассчитывали.
1-й. А именно?
2-й. В нашем грандиозном замысле по освоению демократически приватизированных целинных земель был только один неразрешённый вопрос: кому можно толкнуть эти чудные два гектара? Теоретически мы полагали, что волна страстного землелюбия вскоре выкатится за пределы родного Подмосковья и, как ты выражаешься, цунамом захлестнёт окрестные субъекты Российской Федерации. Слов нет, - рано или поздно будет посему. Но вот только жить в эту пору прекрасную? Неясно. А теперь нам не надо дожидаться прихода в эти богоспасаемые места наших бизнес-продвинутых земляков. Покупатель налицо. Здешний, как говорится. Эндемичный, я хочу сказать, из областных. ЪЭ. ЪЭ?
1-й. Круто, Сергей Александрович... И как вы предполагаете на него выйти?
2-й. А он сам на нас выйдет. Выбежит. На ловца, Алексей Иванович, и зверь бежит. Дело за малым: при помощи строго демократической процедуры приобрести в законную собственность кусочек родины в виду сельца Малые Хотелки. И зверь на нас набежит. А куда он денется? Я чую, что он уже стартовал.
1-й. Круто.
2-й. А победить подлинной демократии на предстоящем сходе нам поможет как раз иллюзия бедной Лизы о твоей вхожести к «солнцевским» и другим светилам современности. Ведь главный хотелкинский авторитет – всё-таки Тамара, а не Антипыч и уж тем более не его писарь. Автолавка не от них к народу исходит. Так что, Алексей Иванович, убедительная к вам просьба использовать оставшееся до схода время с толком, на благо наших близких и неотвратимо надвигающейся старости.
За спиной 2-го появляется Сказочница в руках у неё холщовая котомка. 1-й, застыв с ответом на устах, смотрит мимо 2-го на пришедшую Сказочницу.
Сказочница. Помогай Христос, люди добрые.
2-й резко оборачивается.
1-й и 2-й (нестройным хором). Здравствуйте.
Сказочница. Меня Марьей Ивановной зовут, а ещё - Сказочницей. А вы, верно, гости московские будете?
1-й. Ну, какие мы гости, Марь Иванна? Мы скорее - цыгане. Вот табором встали у вашего села и наслаждаемся жизнью. Разве что коней не крадём.
Сказочница. Вот и хорошо делаете, крохотце. А я с утра окрест брожу - траву собираю. Одиннадцать трав быстро сыскались, а двенадцатая прячется от меня. Плакун-трава зовётся. А без неё и сбор - не сбор - веничек.
2-й. Да вы присаживайтесь, пожалуйста, Марь Иванна. Устали, небось, - целый день на ногах.
Сказочница (присаживается). Спаси Христос, крохотце. (С улыбкой.) На ходу ведь и не помрёшь.
2-й. Хотите чайку? На костре у нас мигом скипит.
Сказочница. Благодарствуйте. Уж я от чая отвыкла от чайного-то. Вот своим бы я вас угостила - думаю, вам понравится. Одна беда: нет у меня плакун-травы ноне. А без неё чай - не чай - отвар. Вы его, разве, из вежливости и попьёте.
1-й. Что же это за трава такая, Марь Иванна?
Сказочница. Да обыкновенная с виду - пройдёшь не оборотишься, когда преже не знал. В Голубиной-то Книге про неё так поётся:
Плакун-трава -- всем травам мать.
- Пачаму плакун-трава -- всем травам мать?
- Кыгда вяли Христа на распятия,
Плакала божия мать па сваём па сыну, па возлюбленном,
Пала слеза на сыру землю,
От тех от слёз от причиствинных
Зарыждалыси плакун-трава, что плакущая --
Патаму плакун-трава -- травам мать.
Вот старики раньше про неё и сказывали, что растёт она на обидящем месте - где кровь невинная пролилась. Плачет она часто. Преже думали - по убиенным, а теперь больше говорят: к дождю. Вот и вся трава, касатики. (Пауза). Пойду я - время мне. Спаси вас Христос, что приветили меня старую (приподнимается, собираясь уходить).
2-й. Марь Иванна, ну, куда же вы так скоро? Ну, посидите ещё, мы вас просим. Вы так интересно рассказываете.
Сказочница (вновь присаживается). Да что уж я вам такого особенного рассказала? Чай, эдакое сами можете сведать.
1-й. Мы у вас, Марь Иванна, совета хотим спросить.
Сказочница. Спрашивайте - отвечу, коли по разуму мне будет.
1-й. Хотим мы землю эту (показывает рукой на землю), где вот мы сидим сейчас, во владение себе с другом (показывает в сторону 2-го) попросить. Да вот не знаем, как нам к миру с челобитной такой подступиться.
Сказочница (с едва заметной улыбкой). Такое горе одолеть не трудно. С миром - как с дитём: скажешь просто, да уважительно, да без утайки, он и согласится. А не сумеешь -  закапризничает - тогда уж без посулов никак не обойдёшься. А уж, как сулить станешь, лучше и не начинать было: дальше всё навыворот только и пойдёт. Ой, разговорилась, разболталась-то - водой из проруби не уймёшь! Грех какой, помилуй Христос! Давно бы уйти старой - нет сижу пою. Пойду я, миленькие, не буду вам постылеть. Спаси Господи (приподнимается, собираясь уходить).
2-й. Марь Иванна, ну, а вы сами, как к нашему намеренью на здешнее место осесть относитесь?
Сказочница. Хотела я подумать малость да после вам без поспешки и сказать. Да ты вот поторопил, крохотце. Что ж, послушайте сказку покуда, а там, Господь даст, что и получше скажется… Сказку, как солдат рекрутчину отбыл, много повидал, а больше того - мимо пролетело. Вернулся к себе в деревню - сверстники уже внуков нянчат. Его-то девка, за него просватанная было, - бабка то ж. А дочь у ей младшая - в солдатках ходит - к той поре уж третий год пошёл. И до того она ему на мать свою в молодости похожей показалась, что лишился старый покою.  Что ни делает - отцову ли избу поправляет, плетень ли латает, огород ли рыхлит - не идёт она, дочка-то зазнобы его прежней, из нутряного смотрения. Ничего в руках не спорится у его - всё только валится. И решил он пойти к невесте своей бывшей - по старой памяти душу свою пожалобить. А та уж вдовая была. Вот сидит она в дому, с внучатами возится, глядь в окно - он и идёт. Подивилась она немного, да долго неколи изумляться - гость уж в калитке. Она платок повязала, да на двор - солдата, значит, того стренуть. А старшему внуку наказала за меньшенькими поприглядеть, покуда она беседу с гостем справит: словно сердцем почуяла, что не при детях разговор тот пригож.
Он поздоровался да тянуть долго не стал: так, мол, и так, молодость моя, сама ведаешь, по походному да ратному делу ушла. Половину срока о тебе тосковал, остальную - так потратил. И не было у меня в жизни ласки да любви - только удаль деньская да печаль полуночная. А тут на родных местах - точно омолодел заново: уж больно Авдотья твоя с тобой, потерянной навек, образом схожа. Что мне делать? И присвататься нельзя - дважды грешен буду: против Бога и против солдатского понятия своего, - и по-иному никакой силы нету: куда ни гляну, за какое дело ни возьмусь, всё она-ты взор мне застит, и никакого житья-работушки не выходит.
Старуха-то, его зазноба былая, только руками на эти его слова всплеснула, точно ухватом её в печь понесли. Да недаром она смолоду не одной красотой славилась, но и разуменьем недевичьим. Вот она дружку-то своему прежнему и сказала - мол, ты ко мне посватайся, я-то вдовая - греха нет. И Авдотья день-деньской поблизости будет взор твой утешать - глядишь, и душа твоя помаленьку утишится. Поживём эдак, а там - как Бог сил даст.
Ошеломился солдат на эти её слова, ничего не ответил, поклонился ей в пояс, да пошёл, миленький, восвояси. А наутро соседи проснулись - глядят: изба заколоченная стоит, а его - солдата - и следа зверь лесной не учует…
Вот и вся моя сказка - дальше не сказывается. Может, у тебя, крохотце, получится. Дай то Господь.
Пауза.
2-й. Марь Иванна, а вы пытались эту сказку до конца придумать или просто бросили?
Сказочница. Да её такую разве до свадьбы доскажешь? Одной тропкой побредёшь - от правды заблудишься, другой двинешься - к беде в гости явишься. А третья заросла - не сыщешь - не знай, есть она, не знай - нет. Помоложе была бы, может, углядела бы в траве стёжку, а то и проторила бы напрямик. Помоложе-то - всё кажется: напрямик лучше… Фу, наговорила, наговорила-то. Помногу, да не по тонку. Грех это. Ну, пойду я, миленькие. Спаси Господи (привстаёт, кланяется, собирается уходить).
1-й. Марь Иванна, а на сходе-то вы будете?
Сказочница. Приду (уходит).
Конец четвёртой картины.

Картина пятая
В глубине сцены стоит стол, покрытый лиловым сукном в коричневатых разводах. За столом лицом к зрителю сидят Антипыч и Пекельников. Они о чём-то переговариваются. На столе - тарелка с наполненным графином и двумя опрокинутыми стаканами. Перед столом по сцене расставлены стулья. На одном из них сидит Филимоныч, отрешённо рассматривающий то свои ноги, то руки. На другом - Григорич играет на баяне и поёт песню «Киса, киса, киса - ты моя Лариса». Они тоже тихо переговариваются между собой. Поперёк сцены натянут цвета розового нижнего белья транспарант с надписью: «Сельское самоуправление - краеугольный камень российской демократии». По краям сцены стоят два стола, покрытых белыми простынями, под которыми угадывается угощение. Игра и пение Григорича вдруг подхватываются заглушающей всё живое фонограммой той же песни. Под неё начинают появляться остальные участники схода: Шкуропея, Тамара, Пафнут, Сказочница. Антипыч и Пекельников, выйдя из-за стола, приветствуют приходящих, рассаживают их по стульям. Когда все усаживаются, Антипыч и Пекельников занимают свои места за столом с графином. Фонограмма смолкает на полуслове. Григорич вешает баян на спинку своего стула, меха растягиваются, издав характерный звук. Антипыч встаёт.
Антипыч. Прошу всех садится.
Пафнут (с места). Чай, у нас и так все семши. Одне вы мыкаетесь, шелапутные.
Оживление среди собравшихся.
Антипыч. Дорогие односельчане! ЪЭ. Первым делом хочу, как говорится, от имени малохотелкинского местного самоуправления, выразить вам благодарность за высокую гражданскую, я имею в виду, активность, ЪЭ. Будем говорить, за поголовное присутствие на нашем сельском сходе всего наличного состава населения.
Пекельников начинает громко хлопать. Антипыч делает жест рукой, означающий просьбу оратора не аплодировать. Пекельников берёт стакан и наполняет его из графина.
У нас сегодня на повестке один вопрос. То есть, два. Короче,  есть вопросы, я хочу сказать. Они, как говорится, всегда есть. ЪЭ. Это - я имею в виду - жизнь. Наша с вами жизнь - жизнь наших Малых Хотелок, то есть, нашей малой родины, как говорится. А через неё, я хочу сказать, и - большой. ЪЭ. Всей, как говорится, нашей необъятной. ЪЭ. Короче, слово для доклада предоставляется секретарю местного малохотелкинского самоуправления Пекельникову Семёну Семёновичу.
Пафнут (с места). А перзидим не выбирам что ля? Может, самоотвод с кем случится?
Пекельников. Антип Антипович, надо зафиксировать кворум.
Антипыч. Так я ж сказал: явка поголовная. ЪЭ. Кворум-ат, я имею в виду.
Пекельников. По уставу малохотелкинского сельского сообщества от пятого десятого девяносто пятого нам необходимо избрать президиум в составе двух человек: председателя схода и секретаря.
Пафнут (с места). Ну то-то, шишиги…
Пекельников. Какие будут предложения по составу президиума?
Григорич поднимает руку.
Пекельников. Пожалуйста, Григорий Григорьевич.
Григорич (с места). Председателем - Антипа Антиповича Беспятых, а секретарём - Семёна  Пекельникова.
Пекельников. Какие будут ещё предложения? (Все молчат.) Других предложений нет. Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы избрать президиум схода в составе предложенных кандидатур, прошу поднять руки.
Все участники схода, кроме Сказочницы и Пафнута, поднимают руки.
Кто - против?
Пафнут поднимает руку с саблей.
Один. Воздержавшихся нет. Принимается единогласно.
Пафнут (вскакивает со стула). Во, видал?! Антихристы и есть! (Садится на место.)
Антипыч. Прошу состав президиума занять, как говорится, свои места. ЪЭ. Слово для доклада по повестке дня предоставляется Пекельникову Семёну Семёновичу.
Пекельников (делает глоток из своего стакана, встаёт, достаёт из кармана несколько исписанных листков, кладёт их перед собой. Далее - редко отрывает взгляд от листков). Дорогие односельчане! Как уже отмечал выше Антип Антипович, у нас в повестке дня один вопрос. А именно, нам предстоит одобрить землеотвод на территории, исконно принадлежащей нашему сельсовету. Иными словами, реализовать наше неотъемлемое право коренного малохотелкинского населения как единственного источника малохотелкинского самоуправления, зафиксированное в Уставе нашего сообщества от пятого десятого девяносто пятого. В решении, которое нам сегодня предстоит принять, воочию воплотится курс на глубокую демократизацию всех слоев обновлённой России, взятый и неуклонно проводимый её руководством и последовательно осуществляемый в нашей области губернатором и областной думой, а в местном масштабе - главой райадминистрации и всеми главами сельских и поселковых самоуправлений района, в том числе и Антипом Антиповичем Беспятых, включительно!
Пафнут (с места). Да уж куды там!
Антипыч. Попрошу тишины в зале! ЪЭ. Семён Семёнович, продолжай.
Пекельников. Спасибо, Антип Антипович. Собственно говоря, вопрос по нашим демократическим временам весьма прост. Но, прежде чем перейти к его постановке на повестку и дальнейшему решению, я бы хотел сделать маленькое объявление организационного порядка. Спонсор нашего схода - АОЗТ «Светлая струя», зарегистрированное в областном центре, уполномочило меня пригласить всех присутствующих по окончанию на скромный товарищеский обед односельчан (делает пригласительный жест в сторону покрытых простынями столов), за которым мы сможем в непринуждённой атмосфере, как говорится, окончательно устаканить принятое решение и в полной мере оценить все те преимущества, которые несут в нашу жизнь необратимые демократические и, к слову сказать, рыночные реформы.
Тамара (с места). Я хочу…
Антипыч. Тамара Павловна, может, дадим Семёну закончить доклад, чтобы потом, как говорится, прения в полном объёме?
Тамара (голосом не терпящим возражений). Я - по ведению. Либо - доклад, либо - объявления. Но если докладчик отклонился от регламента, то я хочу поправить его объявление. Тут два стола. Один действительно от АОЗТ, а другой накрыли для нас Алексей Иванович и Сергей Александрович. Продолжай, Сеня.
Пекельников. Большое спасибо, Тамара Павловна, за дополнение. Я просто не успел про второй стол объявить: хотел уже перейти, а тут вы как раз с дополненьицем. Спасибо огромное, Тамара Павловна. (Утыкается в свои записи). Итак, позвольте перейти собственно к пункту повестки дня. Хочу доложить сходу…
Пафнут. Ты не гони, притормози малька. А то у вас всё сходу - разогнались больно, думаете на шарамыжку, как преже, возьмёте. Стоять, я сказал! Я вопрос задам для общего прояснения, а то я напополам токмо и разбираю, что ты нам тут орёшь.
Антипыч. Вопросы к докладчику по окончанию. ЪЭ.
Пафнут. Ты мне не указуй! Ты соплив ишо мне указать. Я в аккурат, тоже по заведению - как Тамарка. (Пекельникову). Ты мне, малый, разъясни: какая это струя такая через тебя к нам прилилась? Ты сам-то говоришь - как корова сцыт: криво, мутно и зараз во все стороны. Какая ж от тебя струя?
Все, кроме сидящих в  президиуме, смеются.
Пекельников (с надеждой поглядев на Антипыча, но увидев, что тот целиком погружён в наполнение своего стакана из графина, решается ответить). В адрес малохотелкинского самоуправления поступило от акционерного общества закрытого типа - сокращённо АОЗТ - «Светлая струя» заявление с просьбой выделить им на правах бессрочной аренды участок земли площадью в два гектара на берегу реки.
Филимоныч (с места). Это зачем ещё?!
Антипыч. Попрошу вопросы к докладчику потом. ЪЭ. По окончании, как говорится.
Пекельников. А я, собственно, почти окончил, Антип Антипович.
Антипыч. Не, ты это, Семён, ты - как это «почти»? ЪЭ. У тебя ж там ещё, я хочу сказать.
Пекельников. Ну, так я ж и говорю, Антип Антипович: «почти». Действительно, дорогие односельчане, Антип Антипович совершенно прав: в адрес малохотелкинского самоуправления поступило ещё два заявления (утыкается в записи). От жителей города Москва, соответственно, Говорёнкова и Кочуева с просьбой выделить им в собственность по одному га земли на каждого. Также по берегу реки. Доклад окончен, Антип Антипович, благодарю за внимание.
Антипыч. Какие будут вопросы или прения по докладу? ЪЭ.
Пафнут (с места). По заведению… Какая эт струя такая - закрытого типа? Мне, может, от такех типов подозрение берёт.
Филимоныч (с места). Отвечай - мир велит!
Пекельников. Пожалуйста. АОЗТ «Светлая струя» зарегистрировано, как уже отмечалось выше, в мэрии областного центра третьего одиннадцатого девяносто восьмого. Копии регистрационного свидетельства и Устава АОЗТ прилагаются. Желающие могут ознакомиться. (Достаёт из стола пачку бумаг).
Пафнут (с места). Ты Тамарке дай! Пущай Тамарка прочтёт, - она  нам правильно расскажет, что за струя такая.
Филимоныч встаёт, подходит к Пекельникову вынимает у него из рук листы, передаёт Тамаре, садится на своё место. Тамара начинает листать бумаги.
Пекельников. Пока Тамара Павловна будет работать с документами, я хочу, дорогие односельчане, высказать ряд соображений. Касательно социально-экономических и, я бы даже сказал, политико-психологических аспектов нашего муниципального сообщества на перспективу и в целом.
Шкуропея (прыскает в ладошку). И впрямь корова!
Антипыч (стучит по стакану ключом). Прасковья! ЪЭ.
Пекельников. Продолжаю. (Утыкается в записи). Вот мы сидим здесь - восемь жителей нашего сельского сообщества. Что нас ждёт впереди? Большинство присутствующих - люди, скажем прямо, не первой юности и даже, я хочу сказать, не второй. Дети, у кого они есть, разъехались по городам, сюда, если говорить откровенно, носу не кажут. Да оно и понятно: к нам и дороги-то нормальной нет. Была бы хорошая дорога, приезжали бы, я убеждён, почаще. И так всё - один к одному: мастера телевизионного вызвать - проблема, к фельдшеру на приём - в Самодуровку надо шагать А пенсия опаздывает к нам против среднестатистического по области - ещё, минимум, на неделю. Как ни посмотри - медвежий угол да и только. Спасибо ещё  Тамаре Павловне - не забывает она земляков: автолавка к нам приезжает пока регулярно. Я недавно в городе был (отрывается от записей). Ну, там, по своим делам - посетил некоторые кабинеты по старым связям. Так я вам откровенно скажу, мне вполне прозрачно намекали, что, если у нас и дальше будет такая депрессивность развития, то встанет вопрос о включении нашего местного самоуправления в состав самодуровского.
Филимоныч (с места). Ну, это ты врёшь! В области не дураки сидят! Уж кто-кто, а они-то знают, что мы сроду самодурских гоняли!
Григорич (с места). Нас, Андрюха, не спросят: рынок, йити его! (Издаёт свой фирменный звук.)
Пекельников. К сожалению, Григорий Григорьевич совершенно прав.
Григорич (с места). А ты не больно обо мне сожалей - на себя маненько оставь. Понял? Я, между прочим, всегда прав, чтоб ты знал.
Пекельников. Да я - не в том смысле, Григорь Григорич, я - всех нас жалея - вот в каком. А то, что я случая не припомню, чтобы вы в десятку не вмазали - не то, что в молоко, так это - видит бог.
Тамара (не отрываясь от бумаг). Ты не крути, Сеня, ты объясни людям прямо, что задумал, - они и рассудят.
Пекельников. Спасибо, Тамара Павловна. Вы, как всегда, умеете направляющую установочку дать в самый нужный текущий момент. Я что хочу сказать, согласно указаний Тамары Павловны? Я хочу сказать, что так жить нельзя, будем говорить. Надо решать вопрос. Если АОЗТ на наших гектарах откроет производство, то и дорогу проложит, и медпункт здесь откроет, и, главное, у нас тут жизнь возродится и закипит. Тогда не нас к Самодуровке, а её к нам, да и всех остальных - тоже. Может, даже так вопрос встанет, что район получится новый. Малохотелкинский. И мы все в райцентре заживём - поди хреново!
Антипыч. Я бы попросил ораторов не выходить. ЪЭ. Я имею в виду, мы тут все свои, но выходить из нормативов лекции, как говорится, я бы попросил. Всё же у нас сход. ЪЭ. Тебя, Семён Семёнович, это, между прочим, в первую голову, как говорится, потому ты - из структур, я хочу сказать. ЪЭ. Так, кто ещё?
Тамара (с места). У меня вопрос к докладчику - по документам. Что-то, Сеня, я не поняла: о каком производстве речь идёт? Тут написано, что фирма специализируется на продуктах питания (читает) «в особенности - возрождающих российские пищевые традиции». Проясни нам: это квас из сухарей или студень из ножек?
Шкуропея (прыскает в ладонь). Простокваша без кефиру…
Пафнут (с места). Тюрю да баланду ане возродют. Ане чаво ишо умеют? У них, глянь-ка (показывает на президиум), башка из промежья растёт, а на плечах замест - сволочь одна.
Пекельников. Насколько мне известно, речь идёт о широком ассортименте, Тамара Павловна. Возможно, и квас будет: в жару-то летом кваску холодненького по себестоимости хлебнуть - всем не кисло будет. Опять же окрошечки постебать.
Антипыч. Я же просил не выходить. ЪЭ. У кого ещё, как говорится, по прениям?
Пафнут (встаёт). Я скажу. Я щас скажу - как есть сопреешь целиком. Вы у меня (обводит саблей президиум) долго будете преть: до компосту - как дерьмо с помоями (хихикает).
Антипыч. Я бы попросил не выходить. ЪЭ.
Пафнут. Не боись, беспятый, не уйду - хучь тебе и блазнится без продыху, что моя милость уже на погост прилегла. Не дождёсси. Теперича наши времена - покомандирили, ироды, будя. Жить не стану, а вперёд вас не помру (делает отмашку саблей).
Шкуропея. Ну, чё ты раззевался, старый чёрт? Говори что ля, чай, ты вроде не корова (прыскает в ладошку).
Пафнут. Цыть, заползуха!
Шкуропея. Не ори-а-ты-уж, мумия корейская! Говори, чё хотел, а то щас выпадет из башки, склероз непутёвый!
Пафнут. Цыть, я сказал! (Пауза. Вновь обращаясь к Шкуропее). Кстати, тебя, оболдухи, напрямки касается. Ты зенками-то не шмоляй, ты уши пошире растопырь. (После короткой паузы.) Значит, что я вам, расеяне, скажу? Ведомо нашему высокородию учинилось, что струя-то ента не квасная будет. И не пивная. И не канпотная. А самая что ни на есть монопольная.
Григорич (с места). Нефть?!
Пафнут. Ты перьва политграмоте обучись, а потом с вопросами лезь. Это у вас, куды ни плюнь, монополия была - весь батон в одной кишке держали. А теперьча божьей милостью нарезали - один «Газпром» от вас остался батоном-то. Закусывай - не хочу. Ломтиками - как порядочные. Монопольная - по-царски ишо сказать - белая значить. А насчёт закуски ничего не слыхать у них - ни в ассортименте, ни как. Такея закусить навряд дадут, потому им нерентабельно, чтоб другие закусывали.
Григорич (в возбуждении вскакивает с места). Ты обожжи, обожжи, преподобный, ты, что ж это, намекаешь, что у нас, тут, прямо в Хотелках, проклятую начнут выгонять? По-заводскому? Беленькую?
Пафнут. Это - как наливать, паря. Так-то она на просвет беленькая, конечно, но могет и синеву дать. Тут, паря, главное - не частить. Ты не части - закусывай лучше (хихикает).
Филимоныч (с места). Нам только этой отравы не было.
Шкуропея (с места). Люди добрые! Эт чё же творится? Вредительство!
Филимоныч (с места). Диверсия.
Григорич (с места). Не, Андрюх, ты обожжи. Ты зачем, это, слова говоришь? Ты - не надо. У нас не культ личности, чтобы такие слова высказывать. Конечно, есть нюансы. А как же? Но ты давай по-государственному на все нюансы глядеть. С точки зрения общего развития. Я, так, например, считаю: а чего?
Пекельников. Вот я ведь и говорю, Григорь Григорич, вы же - чтоб в молоко - да никогда!
Григорич. Да какое там молоко!
Филимоныч (с места). Врёшь! Молоко - это белая жизнь, а ваша дрянь - наоборот.
Григорич (с места). Да не, Андрюх, ты перепутал: это - сахар наоборот, вот те крест! Сам в «Здоровье» при старом режиме читал.
Шкуропея (с места). Из сахера кто же брать станет? Такех денег у кого есть? За такую в себя стоимость? Да неужели!
Тамара (с места). Продолжай, Сеня, рассказывай людям, а то, видишь, мы волнуемся. Дедуля верно сведал? Верно, что ты наше счастье водочкой удобрять думаешь?
Филимоныч (с места). Отвечай - мир велит!
Пекельников. Тамара Павловна, а я и говорю: пищевая отрасль. Вот всё на том столе представлено. В ассортименте. Ну, конечно, не без этого. Без этого, какой стол? Сами понимаете.
Антипыч. Я, как говорится, со всех точек зрения, антракт целесообразно бы. ЪЭ. Оправиться, я хочу сказать.
Пафнут (с места). А ты не командовай! Тута народ решает!
Пекельников. А, может, Антип Антипович, проголосуем уже, как бы да и, это, приступим? А чего, в самом деле, поститься? Люди, я смотрю, в аппетите пребывают, односельчане, как бы.
Антипыч. Не, Семён, ты, давай по порядку. ЪЭ. Порядок-ат, он, я хочу сказать, первым делом. Надо по прениям определиться, а потом уже всё остальное, как говорится. У кого ещё по прениям? Григорь Григорич, ты, мне кажется, ещё не выступал толком. ЪЭ. Пора, я думаю.
Григорич (встаёт). Тут ведь как? Производство - это такая вещь, сами знаете. Всё надо прикинуть загодя. А то потом будешь, понимаете ли… Тем более, направление серьёзное намечается - не халам-балам. Отрасль-то ключевая. Родина на этой отрасли сроду концы с концами сводила. Дебит с кредитом - иначе говоря. А как же?! То-олько так! И в годину испытаний, что называется, и так просто. Ну, это - меньше, а то - в основном. Нынче-то - кому как. Капитально кому как: у кого дебит, а у кого хрен в портянке. В общем, сальдо натягивать нужно. Не натянешь - не поедешь. Я это к чему, Антипыч? Я смотрю, паренёк у тебя смышлёный назначен. Другое дело, что опыту ему, конечно, надо немного поднакачать, а в остальном - нормальный, как я погляжу. Но, в конце-то концов, мы - на что? Наставники? Чтобы сплав молодости и мастерства! Тогда три корнера - пеналь, и, считай, плэй-офф, натуральный. Напрямую, что называется, компосировать не надо (издаёт свой фирменный звук). Это ж не в городки палки по очереди кидать или в бабки - мослы, кто помнит. Хотя, конечно, тоже - как посмотреть (усмехается). Тут командный вид спорта. Надо хорошенько обмозговать, тренерскую установку получить. Ну, это, что называется, в рабочем порядке. Чтоб потом не было… А так, вроде, нормально. Отрасль-то ключевая, при всех формациях - патриотическая (делает жест нападающего, забившего гол, переходящий в «рот-фронт»). Если сплав организуем, тогда заживём - мама не горюй. Тогда, что называется, наше дело правое, мы победили (садится).
Шкуропея (с беспокойством). Гринь, ты что ль тоже окоровел? Чё сказал-то? (Филимонычу) Чё он сказал? Или я совсем дурносопая стала? Ба-атюшки-светы, что творится-то!
Антипыч. У нас, по-моему, Тамара Павловна ещё не выступала. ЪЭ. То есть, выступала, но не до конца, я хочу сказать. Как, Тамара Павловна, завершим начатое? Задел, я имею в виду. Пожалуйста. ЪЭ.
Тамара (встаёт). Вы меня тут все девочкой помните. Моложе меня в Хотелках никого нет. Сеня, тебя я исключаю. Ты, откуда такой взялся, большой вопрос. Хотя мне совершенно ясно: откуда взялся - туда и уберёшься. Так вот, давайте подумаем: мы на кого Хотелки оставляем? Речку нашу, лес вокруг, кладбище? Я почитала про этих хозяев (жест в сторону уставных бумаг). Знаю я их. Мы у них не первые, не последние. Они кое-где уже по области развернулись. Да, где-то дороги подправили - добро своё завозить-вывозить, где-то коттеджи за забором понастроили, наезжают за свежим воздухом с музыкой. В одной деревне дом главе поставили. В остальных - не понадобилось: там, как только землеотвод подписывали, начальство куда-то исчезало в полном составе - только его и видели. А остальной народ - как ковырялся в грязи, так и продолжает. Только теперь соседи у них - не пойми кто. Пока они в цехе, ещё ничего, а как смена кончается, им отдохнуть, наверное, хочется. На всю катушку. Вот они и отдыхают, как умеют. Ну, а чтобы где райцентр из этого получился, не слыхала (садится).
Пекельников. Разрешите мне, Антип Антипович?
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. Тут Тамара Павловна нам картину нарисовала как бы. Я, все знают, её мнение глубоко уважаю. Я только хочу уточненьице маленькое приплюсовать. Всем известно, что женщине столько лет, на сколько она выглядит как бы. Если так говорить, то и я постарше Тамары Павловны буду. Вы уж извините, Тамара Павловна. Но Тамара Павловна в своём анализе упустила, ну, не учла как бы наших хотелкинских городских отпрысков, будем так говорить. Вон, у Андрей Филимоныча - внуки, я знаю, дошколята. У Григорь Григорича, тоже, насколько мне известно, имеется кое-кто в этом смысле. Да ведь, если уж совсем откровенно, то и сама Тамара Павловна, извините за прямоту, думаю, весьма перспективная в этом направлении жительница как бы. Да и самого себя, меня - будем так говорить, я бы не стал совсем уж так со счетов сбрасывать. Так что, позвольте считать пессимизм Тамары Павловны насчёт будущего плодом минутного как бы настроения. Не перевелось ещё, как сказал бы поэт, малохотелкинское племя молодое, незнакомое. Это всё было под пунктом «а». Но вот вопрос, о котором я уже выше упоминал, хотелось бы выделить обратно в отдельный пункт. «Бэ» как бы. Ну, чего им, отпрыскам, будем так говорить, сюда к нам ездить, если на дорогу в один конец день уходит? Сегодня такой ритм жизни - день год кормит. Не для красного словца, как раньше, а - в натуре. У самого случай был. И тут нам Тамара Павловна лично высказала, я напомню: дорогу АОЗТ покроет. И автобус к нам пустит - рабочим нужно же в город ездить, как бы. Они, как ни говори, тоже люди. Хотя, конечно, ничто человеческое им как бы не чуждо. И тут Тамара Павловна, как всегда, права. Но это уже вопрос воспитательной работы с массами. Его пока никто не снимал с повестки дня как бы. И, наконец, «це»…
Филимоныч (с места). «Вэ», нехристь!
Пекельников. Извиняюсь - «вэ». Одним словом, на третье, как бы. Я к нашим столичным гостям отношусь с большим моим уважением. Но, если трезво, то у меня сомнение: хватит ли у них ресурса - будем так говорить - оживить наши места своим сюда подселением? Ну, месяц отпуска, - допустим. Но он же один, а в году-то их тринадцать.
Филимоныч (с места). Чего?!
Шкуропея (крестится). А-а, батюшки, и впрямь - нехристь, прости и помилуй, царица небесная!
Пекельников (смешавшись). Извиняюсь - это я отпуск приплюсовал как бы. Ну, даже если двенадцать, всё равно: одиннадцать пусто. А земля - не мне вас учить - без хозяина простывает как бы. Не в пример этому промышленное производство: оно, что называется, всесезонное как бы. Вот и выходит, что хотелкинский край имеет гораздо больше шансов процвесть под эгидой именно разворачивающего производства.
Пафнут (с места). Вам бы токмо разворотить чаво - известно!
Григорич (с места). Не, Семён, ты обожжи, ты куда гнёшь? Ты давай без всяких: нам с твоего АОЗТ чего будет?
Пекельников. Я же говорил, Григорь Григорич: как минимум, дорога в город и автобус по ней. Регулярная связь как бы.
Григорич (с места). Ты не крути - ты как максимум говори!
Пекельников. Ну, это, Григорь Григорич, как вы отмечали в своём выступлении, - в рабочем порядке.
Григорич (с места). Вот и давай - по порядку: утром «в рабочем» - вечером землеотвод, вечером «в рабочем» - утром землеотвод. Но «в рабочем» - вперёд (издаёт свой фирменный звук).
Пекельников. Но мы, кажется, уже приступили к обсуждению некоторых моментов.
Григорич (с места). Вот и давай по моментам, а то развёз тут смену поколений. Им, что называется, жить при коммунизме, а нам желательно не откладывать.
Пекельников. Я, конечно, извиняюсь, Григорий Григорьевич, но мне казалось, что мы в общем и целом всё обсудили как бы.
Григорич (с места). В общем и целом, говоришь? А что ты нам тут загибал про струю? Светлая, светлая, а на поверку белой оказалась - это мелочи? Ты, малый, давай не крути - последний раз говорю! Мы таких кручёных видали-перевидали. Ты, может, думаешь - до вас жизни не было? Думаешь - вы первые её закрутили? Ошибаешься! Ваши-то крутые горки в наше время за мелкие бугорки шли! Шаг влево - уклон, шаг вправо - уклон, а пошёл на прямец - считай, точно - конец (усмехается). Делу венец: десять лет без права переписки. Слыхал? А ты нам тут - АОЗТ какое-то. А народный контроль не хочешь?! А циркулярную комиссию? Ну, то-то. Давай перерыв! Во рту пересохло (издаёт свой фирменный звук).
Антипыч. Я думаю, мы как сделаем? ЪЭ. Мы сейчас проголосуем по-мягкому, как говорится. Для рейтинга, я хочу сказать, - пивка вроде как сначала. ЪЭ. А после короткого антракта порешаем уже до победного - на альтернативной, я хочу сказать. ЪЭ. Ну, и тогда уж - как говорится (делает жест рукой в сторону накрытых столов). ЪЭ. Принимается?
Григорич (с места). Кабы я тебя, Антип, прежде не знал… Но тебе доверяю.
Тамара(с места). Не все ещё выступили.
Антипыч. Так пожалуйста - а кто? Рук-то нет, Тамара Павловна, как говорится - вот я и решил. ЪЭ.
Тамара (с места). Тётя Маша ещё ничего не сказала.
Антипыч. Марь Иванна, а действительно? Что же вы так? ЪЭ. Не по-односельчански, как говорится, получается. ЪЭ. Вам слово.
Сказочница (приподнимается со стула). Тамарочка, лучше бы ты ещё раз сказала. У тебя тут аккуратней получится. Я эдак-то не мастерица.
Пекельников. Марь Иванна у нас больше по сказкам специалист.
Григорич (с места). Мы сказок сегодня уже от других наслушались - пора делом заняться.
Шкуропея (с места). Гринь, да хватит тебе што ля! Деловой больно! Я сказки даже лучше люблю. Так-то - чё? А в сказке хоть интерес есть.
Григорич (досадливо машет в сторону Шкуропеи рукой). Да какой интерес? Интерес-то он, знаешь, где?
Шкуропея (с места). Да, чай, не дурее тебя! Раззевался больно. Твой-то интерес всем видать. Он из тебя, как сам знаешь што, выпират - торчит инда! Давай, тёть Маш, сказывай. А то ить я ишо слово возьму, упаси господи (прыскает в ладонь). Гринь, я ить сёння ишо не брала-а. Ай ты забыл?
Антипыч. Я тебя, Прасковья, предупреждал!
Шкуропея. Да ладно, - раззевался!
Антипыч. Марь Иванна, скажите и перейдём. ЪЭ.
Сказочница. Что ж мне сказать? Ведь что ни расскажешь, когда-нибудь да было. А забылось - так, значит, жди: опять случится. Кто помнит - признает, остальным внове покажется. Подивятся всяк по-своему, да и дальше жить примутся, кому суждено. На всё воля Божья. А наша-то волюшка - Ему наблюдение для промысла Его. Я-то вот баньку утресь затопила, да блинки затеяла - думала быстро назад обернусь. Да вот заслушалась - интересно мне тут оказалось. Теперь сижу, старая, как на иголках: боюсь, как бы тесто не ушло, или, не дай Господи, пламя из-под каменки не выскочило. Надобно мне отлучиться, проведать их, коли отпустите великодушно.
Антипыч. Да какой разговор, Марь Иванна? С огнём, как говорится, ухо нужно востро держать. ЪЭ. Это дело, я хочу сказать, общественное - в сельских условиях особенно нешуточное, я имею в виду. Огонь-ат. ЪЭ. Вот сейчас проголосуем по-мягкому, как говорится, да и ступайте себе. Но уж вы только постарайтесь к альтернативному. Потому кворум, я имею в виду. С этим тоже шутить, как говорится, ЪЭ. Кворум-ат.
Шкуропея (с места). Тёть Маш, а сказку?
Сказочница. Потерпи, крохотце, - скажется. А то, может, и дело сделается. Потерпи малость.
Шкуропея (с места). Ну-у… И так всё время терпишь. (Распрямляется и начинает, сидя на стуле, выделывать руками и ногами плясовые коленца, напевая.) Меня милый провожал и ни разу не обжал: никакого терпежу, а я виду не кажу, а у самого крыльца - опца, дрица, тца-тца-тца!
Все, кроме президиума, смеются.
Антипыч. Прасковья, будешь выходить, я тебя точно выведу! ЪЭ.
Шкуропея (с места). Разбежался мерин кобылу покрыть: хвать, а хворума-то и нет! У ветеринара оставил! (Прыскает в ладонь).
 Все, кроме президиума, смеются.
Пекельников. Прежде чем приступить к голосованию, нам необходимо избрать счётную комиссию. Какие будут предложения?
Филимоныч (с места). Небось, сами сочтём как-нибудь. Давай, не тяни.
Григорич. Вот ты, санок, и посчитай, небось, грамоте тебя советская власть обучила за народный счёт.
Пекельников. Принимается. Итак, кто за то, чтобы выделить землеотвод АОЗТ «Светлая струя», прошу…
Тамара (с места). Голосовать, Сеня, надо в порядке поступления заявлений. Насколько мне известно, заявление от АОЗТ поступило не первым.
Антипыч. ЪЭ. Семён?
Пекельников. Виноват, отставить. Кто за то, чтобы отдать землю дачникам-москвичам?
Сказочница, Тамара, Шкуропея, Пафнут и после едва заметной паузы - Антипыч поднимают руки.
Пять. Прошу опустить. Кто за то, чтобы выделить землеотвод АОЗТ «Светлая струя»? (Поднимает руку.)
Антипыч после едва заметной паузы поднимает руку. Пекельников обводит взглядом всех участников схода и, задержавшись на секунду на Филимоныче, вперяется глазами в Григорича.
Григорич (выдержав взгляд Пекельникова). Ха! Чего бельмы вылупил? У тебя ещё эскимо на губах не обсохло так на меня глядеть. Другой раз тебе наука будет, как со старшим поколением себя вести, салага! (Поднимает руку).
Пекельников. Три. (Овладев собой.) Как отмечал выше Антип Антипович, объявляется перерыв - двадцать минут.

Конец пятой картины

Картина шестая
То же место, что и в предыдущей картине. За столом президиума сидят Антипыч и Пекельников. Григорич негромко наигрывает на баяне плясовую. Пафнут спит, опершись на воткнутую в пол саблю, положив голову на скрещенные на рукояти запястья. Храп Пафнута образует симфонию с наигрышами Григорича - то размеренно-мелодичными, то сбивчиво-визгливыми. Филимоныч попеременно разглядывает свои конечности. Шкуропея, сидя возле Филимоныча, перебирает ногами и руками в такт музыке. В углу сцены похаживает Тамара. Антипыч и Пекельников прекращают разговор и поворачиваются к сходу. Григорич вешает баян на спинку стула, меха растягиваются и издают характерный звук.
Антипыч (встаёт). Прошу садиться. Продолжаем, как говорится, наше заседание. Слово для доклада счётной комиссии представляется Семён Семёнычу.
Пекельников (встаёт). Объявляю результаты голосования. (Читает «по бумаге».) Из одиннадцати домохозяев муниципального образования Малые Хотелки Николо-Кузинского района на сходе присутствуют восемь человек, о чём в протокол схода внесена соответствующая запись. Напомню, что, согласно нашего устава от пятого десятого девяносто пятого, эта цифра составляет необходимую. Иными словами, кворум имеется. А так как, одиннадцать на три нацело не делиться, то наш минимальный кворум получается семь целых и тридцать три сотых человека. Что даже меньше числа явившихся на целых две трети человека...
Шкуропея (с места). А-а батюшки, это куды же?!
Григорич (с места). Расчленёнка (издаёт свой фирменный звук).
Пафнут (проснувшись). Антихристы и есть! (Вновь засыпает в прежней позе).
Пекельников Далее. (Читает.) За передачу земли в собственность жителям столицы нашей родины, города-героя Москва, Говорёнкову Алексею Ивановичу и Кочуеву Сергею Александровичу подано пять голосов. За землеотвод в аренду АОЗТ «Светлая струя» подано шесть голосов, то есть, большинство жителей Малых Хотелок, обладающих правом голоса (садится).
Филимоныч (с места). Чего-о?!
Пекельников (встаёт). Я сейчас всё объясню. Дело в том, что в адрес схода поступили нотариально заверенные письменные заявления от жителей нашего образования, временно проживающих в городе. Их всего, как вы  знаете, трое, и вот они - три бумаги - от каждого (показывает собравшимся три листа). Все трое, ознакомившись как бы с подаными претензиями на нашу землю, высказываются тем не менее за землеотвод АОЗТ. Плюс - трое проголосовавших непосредственно как бы здесь и сейчас. Итого: шесть. Шесть, как вы знаете, больше пяти. Поэтому можно считать, что решение по АОЗТ нами принято положительно.
Тамара (с места). Ошибаешься, Сенечка. В уставе нашем ясно сказано: более половины от числа присутствующих на сходе.
Пекельников. Так правильно, Тамара Павловна. Но тогда ведь - тем более, Тамара Павловна.
Тамара (не вставая). Вот если бы ты привёз этих троих, тогда - «тем более», а так их голоса вообще не в счёт: они - не участники схода. Это любому суду будет ясно.
Пекельников. Мне кажется, тут вы не совсем правы, Тамара Павловна. В уставе-то нашем нигде, насколько я знаю как бы, не сказано, что это те самые голоса, которые присутствуют. А сказано только, как вы совершенно точно отметили выше: «более половины от числа присутствующих, при условии, что это число составляет кворум». От числа, Тамара Павловна. И кворум у нас составился - это медицинский факт как бы. А шесть голосов «за», согласитесь, больше, чем половина присутствующих.
Пауза. В наступившей тишине слышно похрапывание Пафнута.
Тамара. Хорошо, Сеня. Я ведь тоже особенно не понимаю, о чём мы спорим. Ну, вышла в нашем уставе недоработка, но в данном случае она ни на что не влияет. Шесть голосов за АОЗТ, пять - за москвичей. И то и другое - больше половины кворума. Значит, выписывай землю и тем и другим, да и дело с концом - пойдём за столы, а то там угощение совсем простыло (передразнивает) «в ассортименте как бы».
Пекельников. Так ведь, Тамара Павловна, всё правильно как бы. Одна неувязочка только: на территории муниципального образования вдоль берега всего два га и имеется, а дальше береговая линия, согласно кадастру, в лесхоз уходит. У нас там права нет надел осуществлять как бы.
Тамара. А ты, Сенечка, полоски поуже нарежь, поуже - понимаешь?
Пекельников. Тогда в дорогу упрётся, а за ней - обратно лесхоз. Я этот вопрос капитально проштудировал: ничего не выходит, Тамара Павловна. По берегу у нас - чисто два га - тип в топ. Так что, выходит шесть-то больше пяти, и вот и выходит, Тамара Павловна как бы. Вот.
Тамара (спокойно). Ничего, Сенечка, у тебя не выходит: успокойся. В твоих шести один - от Антипыча, а он же и в моих пяти сидит. Как (передразнивает) «отмечал выше Антип Антипович», «по-мягкому голосовали - для рейтинга». (Своим голосом) теперь давай по-твёрдому проголосуем. Теперь всем ясно, что гектаров у нас только два. Пусть Антипыч определится, за кого он. Тогда можно и об уставе поговорить, и об остальном.
Григорич (с места). Что, санок, поучили тебя, как с трудящими массами обращаться? Я тебе говорил: опыт - великая вещь. Его с кондачка да с горшка не наберёшь. Ай, Тома! Ай, молодца! (Издаёт свой фирменный звук).
Пекельников. Григорь Григорич, мне казалось - мы с вами сняли вопросы. По моментам. В перерыве.
Григорич (с места). Кажется - крестись, а решать я буду: чего сняли - кого обули. Ты давай веди, веди повестку, как тебе старшие советуют. По-хорошему (насвистывает фразу из перепляса).
Пекельников растерянно смотрит на Антипыча, но тот, полностью поглощённый наполнением своего стакана из графина, кажется, не замечает просьбы о помощи.
Пекельников (вдруг оживившись, как будто что-то сообразив). Значит, у нас теперь второй тур как бы. Голосуем теперь по системе «либо-либо» или, как отмечал выше Григорий Григорьевич, «плэй-офф»...
Шкуропея (жалобно с места). Гри-инь, правда что ль?
Пафнут просыпается.
Пекельников. …поскольку стало известно, что мы располагаем наделом земли эксклюзивно на два га. Ну, и имеются как бы два претендента: АОЗТ и, будем говорить, совокупные два товарища - по одному га каждый, соответственно. То есть, у нас конкурс как бы, тендер, будем говорить, с выбыванием: кто больше наберёт, тому и землеотвод, но только - чтобы больше половины. Так, Тамара Павловна?
Пафнут (с места). Желаю заявление сделать.
Пекельников (переглянувшись с Антипычем, не очень уверенным голосом). Может быть, уже после голосования - по итогам как бы?
Пафнут (берясь за саблю). Эх, долго же я терпел! (Встаёт). Ну, таперича всё, таперь лопнуло у меня, как есть - сорвалось! (Движется с саблей наголо к столу президиума). Молитесь, ироды, коль умеете!
Тамара (догнав Пафнута и обняв его сзади за плечи). Дедуленька, милый, не волнуйся так, родной. Не стоят они. Присядь, родненький, давай мы послушаем твоё заявление. Наплюй на них, говори.
Пафнут (плюёт в сторону президиума, садится на стул). Тамарк, вели им бумаги мне листов пять чистой со всех сторон выдать и карандаш - какой почернилистей. Я говорить устал - писать буду. Заявление на енти самые две десятины. Штой-то мне тож землицы похотелось. Думаю: без меня кто её пользовать сможет? Струя што ль ента? (Хихикает.) Щас мир за меня проголосует, я её, землицу-то заполучу, да робятам курсы сделаю - молодого землевладельца (хихикает). Ндравятся мне робяты енти. А я, как их (показывает саблей на президиум) перетопчу на ентом свете, так враз робятам земельку-то и дарую своей милостью. Пущай их - пользуют всласть, как я их обучил. А до той поры штой-то боязно мне: облапошат их энти шишмары краснозадые. Пусть уж перьва ане переведутся, а до той поры у Пафнута-то она вернее сохранится - земелька-то (хихикает).
Тамара. Давай, Сенечка, канцтовары - дедуля на землю заявку подаст.
Пекельников (упавшим голосом). Так ведь, Тамара Павловна, по ходу - разве полагается?
Тамара. В уставе, Сенечка, про это ни слова. Значит, полагается: всё, что не запрещено, - разрешено. Презумпция, Сеня, принцип такой юридический - ты его не проходил.
Шкуропея (с места). Да неужели!
Пафнут начинает писать.
Тамара. А вот теперь, Сеня, послушай внимательно, что я тебе скажу для повышения квалификации, как бы. Вот сейчас, как только дедуля  допишет свою бумажечку, можешь сразу те свои три - от городских - употребить по назначению, а лучше - засунуть себе куда-нибудь, желательно поглубже. Это, Сеня, надо сделать потому, что - можешь записать - они утратят юридическую силу. Ведь городские не знали о заявлении нашего дедули, и, значит, нельзя быть уверенным в том, что они не прислали бы других писем. Ты всё понял или ещё раз объяснить?
Пафнут. От - изготовилась цедулька: число-мысло и подпись-курва! (Подходит к столу президиума). На!
Пекельников. Нам, Тамара Павловна, не очевидна правомерность как бы. Надо ещё прикинуть, будем говорить, платёжеспособен ли третий, то есть, четвёртый заявитель, короче, вот этот пенсионер (показывает на Пафнута) со своих доходов платить поземельный налог в случае…
Пафнут (с места). А ты за меня портки не пачкай - за тобой кто отстирывать станет? Прикинуть ему надо! Я как-нибудь без тваво прикида про свой оброк раскумекаю. Твоё дело цедулю мою зарестрировать, а про другое-чего поглавней тебя найдутся! Ишь какой селькор комбедовский на заднице выскочил!
Шкуропея ( с места). Да прям, спасу нет!
Пекельников. И всё же, Тамара Павловна, я думаю…
Пафнут (с места). Думают умные люди (взмахивает саблей - как отрубает что-то).
Филимоныч (с места). Стой, стой, стой! А я?! А мне почему? Я, может, тоже! Заявление. Я её, может, тоже взрою - не хуже.
Григорич (с места). Андрюха, гляди не оборвись - целина всё же. Залежь, йити её! (Издаёт свой звук).
Филимоныч. Земли хочу!
Шкуропея (с места). Ну, всё! - Андрюша наш захотел - теперя всё - ложись! Уж я знаю (хихикает).
Филимоныч (привстав в нетерпении). Дай, дай листок, да ручку давай! (Подходит к столу президиума, выхватывает листок бумаги и ручку, возвращается на место, начинает писать.)
Пафнут (с места). Конкуренция, однако! Во, как народ-ат истосковался под йими - под антихристами.
Пекельников. Антип Антипович, согласно нашего устава, в случае, если при альтернативном голосовании ни один из претендентов не набирает необходимое число голосов, то тогда объявляется второй тур. А туда допускаются  только те двое, которые наберут при первом голосовании наибольшее из всех остальных число голосов.
Антипыч. Ну, а как же? Это тебе не в Госдуму одномандатников. ЪЭ. Депутатов, я имею в виду. У нас в Хотелках всё как полагается - как Президента. ЪЭ.
Филимоныч (закончив писать, подходит к президиуму и жестом доминошника, делающего «рыбу», кладёт заявление и ручку на стол). Во - написал!
Антипыч (собравшимся). Кто ещё, как говорится? ЪЭ. Нет? Приём заявлений от граждан объявляется закрытым. Ну, что, перейдём, ЪЭ? В порядке, я имею в виду, поступления? Кто за то, чтобы Москве, как говорится, столице, я хочу сказать?
Тамара, Шкуропея поднимают руки.
Та-ак, опустили. Кто за то, чтобы АОЗТ, как говорится?
Поднимает руку. Пекельников поднимает руку. Короткая пауза.
Антипыч. Та-ак, ясно, опустили. ЪЭ. Значит, следующим в порядке поступления, как говорится, у нас кто? Короче, ясно. ЪЭ. Кто за?
Пафнут поднимает руку.
Та-ак. И последний у нас Филимоныч? Кто за?
Филимоныч поднимает руку.
Григорь Григорич, а ты - я что-то не обратил, как говорится?
Григорич (с места). А я в первом туре воздержался, может быть. Вот так! Имею право.
Шкуропея (с места). Ой, Гри-инь! Ты чёй-то?
Антипыч (примирительно). ЪЭ. Права - это дело такое. Я хочу сказать, соблюдать надо. ЪЭ. Время такое, как говорится. Я тут с тобой полную солидарность имею - как на Первомай, я имею в виду. ЪЭ. Ну, что, дальше перейдём? На двоих раскинем, как говорится? Теперь уж по-твёрдому. Кто у нас, Семён, во второй тур-ат прошёл? Докладывай.
Пекельников (встаёт). По результатам первого тура счётная комиссия зафиксировала выход во второй тур со стороны как совокупных товарищей из Центра, так и областного АОЗТ, набравших два и два голосов собравшихся соответственно (садится).
Антипыч. Ну, что, дальше перейдём?
Пекельников (приступив, было, писать протокол, отрывается от записи и поднимает руку). Антип Антипович, по ведению?
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. Я, Антип Антипович, вот на что хотел бы вниманьице обратить. У нас ведь во второй-то тур, альтернативного, будем так говорить, те же самые попали, так ведь? Ну, те же самые, что и по-мягкому были как бы? Так?
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. Ну, так тогда получается, Антип Антипович, что замечаньеце Тамары Павловны по четырём заявлениям, ну, чтобы я их засунул как бы - помните?
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. Оно как бы утрачивает юридическую силу.
Антипыч. ЪЭ.
Тамара (с места). А ты их, Сеня, не засунул ещё? Зря. Это ты с ними силу утратил, непонятливый. Ну, так и быть, объясню последний раз. Нет никаких, понимаешь ты, никаких оснований считать, что будь твои городские здесь, во второй тур вышли бы (передразнивает)  «те же самые, что и по-мягкому».
Филимоныч. Стой! Стой! А где Сказочница? А вдруг, она за меня? Тогда - что? Тогда - кто? (Пекельникову). Отвечай - мир велит!
Пекельников. Вот ведь, Антип Антипович, и мнения с мест - из зала как бы - в ту же точку бьют.
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. У нас ведь Марь Иванна - Сказочница как бы - на альтернативном в отсутствии, будем говорить, оказалась. А у нас счёт два-два-один-один получился. А вдруг, она действительно свой один к одному из одного приплюсовала бы? Ведь, не исключено как бы?
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. И кто тогда в финале как бы? Финал-то на троих не играют.
Антипыч. ЪЭ.
Пекельников. Да и с кворумом у нас после перерыва проблемы как бы. Вот и получается, что новый сход нужен. Разрешите, Антип Антипович, я в контору сбегаю - приглашеньице нашим городским односельчанам как бы телефонограммой вышлю? Давайте только по дате определимся - я и сбегаю.
Филимоныч (с места). Ты давай за Сказочницей сбегай, а твоих из городу нам без надобности.
Пекельников. Почему же, Андрей Филимонович, вы «без надобности» говорите? По закону они - такие же права голосов, будем говорить, имеют, как  и мы с вами. А закон - един для всех. Теперь у нас диктатура закона наступила как бы. Вы ведь телевизор смотрите, должны знать.
Григорич. Закон, овладевший массами, - это страшная сила!
Антипыч. ЪЭ. Ты, Семён, дисциплинку, я хочу сказать, в счётной комиссии подтянул бы. Почему, я хочу спросить, мы без кворума приступили? После антракта, я имею в виду? Неуважение к другим получается. Работали, работали, и всё, значит, коту под одно место, как говорится? ЪЭ.
Шкуропея (с места). Как с городу заявления, да, Том? (Прыскает в кулак).
Антипыч. В общем, так, Семён, переносов на внеочередной, как говорится, не будет. Максимум, что представляется - пару часов антракт, чтобы с городу земляки, я хочу сказать подтянулись. ЪЭ. И в любом разе, чтоб Сказочница через полчаса была здесь с повторной явкой, как говорится, чтоб кворум, я хочу сказать, независимо. ЪЭ. Два тура оперативненько прогоняем и - за стол. Как решим, так и будет. ЪЭ. Но - сегодня. Хватит кота тянуть, как говорится, и так затянули дальше некуда. Вопросы есть?
Пекельников. Антип Антипович, да если они, земляки-то, я имею в виду, на ковре-самолёте подтянутся, и то - два часа мало как бы. Вот если бы АОЗТ нам сюда дорогу замостило - другое дело. А так - ну как? Ну, хотя бы четыре часика антракт, Антип Антипович.
Антипыч. Вот мы и поглядим, какая срочность. У АОЗТ, я хочу сказать. То ли они нам чартерный ковёр, как говорится, то ли хрен с маслом, я имею в виду. Два часа. Семён, и никаких. ЪЭ. Ступай звони, секундомер включён, я хочу сказать.
Пекельников уходит. Григорич снимает со спинки стула баян и начинает негромко наигрывать плясовую. Шкуропея, улыбаясь, потихоньку пускается «в пляс», сидя на стуле. Филимоныч нервно скребёт всей пятернёй то голову, то спину. Антипыч попивает воду, подливая себе в стакан из графина.
Пафнут (встаёт, отходит чуть в сторону, заговорщически манит рукой Тамару). Тамарка, поди-ка, поди-ка, девка, сюды.
Тамара подходит к Пафнуту.
Ты вот чё, давай, ты давай их с фронта отвлекай, а я зараз с тылу им зайду. На перерез (слегка потрясает саблей). У нас с тобой операция «перерез» будет (хихикает). Как ане мне радиву в перестройку-то откусили, так мы и поквитаемся таперча. Я, девка, схожу в тыл - провод-ат подрублю, и не трог его - пусть звонит хоть куды (хихикает), а ты их с фронта займи. Чтоб у нас форменная операция вышла - чтоб по-генеральскому всё. Поняла?
Тамара (улыбается). Поняла, дедуленька. Ты аккуратней там, смотри за высокое напряжение не схватись.
Пафнут. Не бойсь, девка, чай я всю йиху проводку высмотрел, как ане мне гласность обрезали. Я им должок с пенями верну (потрясает саблей, уходит).
Тамара подходит к Антипычу, тот встаёт ей навстречу.
Антипыч (с улыбкой). Что-то вы, Тамара Павловна, давненько нас к себе не востребуете, я хочу сказать. Момент, я имею в виду, текущий не обсуждаете с нами - на низовку, как говорится, совсем нас бросили. ЪЭ.
Тамара. Да уж это скорее нам - скромным труженикам конкретной сферы - к публичным политикам не пробиться стало. Даже неудобно рваться - подумают ещё чего. Скоро опять придётся за месяц на приём записываться. У секретаря.
Антипыч. Обижаете, Тамара Павловна - неуж заслужил? ЪЭ. Это мы - чуть что - сразу секретаря-то к вам шлём: совету взять, как говорится. У нас, как было всегда, так и остаётся: коллегиальность решений, я имею в виду, - незыблемая основа основ. ЪЭ.
Тамара. Да вот, оказывается, не все понимают, Антипыч. Опыту что ли, в самом деле, маловато, как Григорич не скажет, или другого чего?
Антипыч. А и так может быть, Тамара Павловна. Через ступеньку, я хочу сказать, и в наше время попытки случались, как говорится, но через три… ЪЭ. Так ведь и в паху можно потянуть. ЪЭ. Растяжение сухожилий, я имею в виду. А после этого какая работа? Без жил, я хочу сказать, разве работник? ЪЭ. Нас так жизнь учила, Тамара Павловна.
Тамара. Вот я как раз тут подумала, Антипыч, и считаю, что пора тебе на ступенечку-то вскарабкаться с первого числа - так, не рывком, - чтобы не потянуть чего. Но и чтобы - подъём всё же ощутить. Без подъёма-то - разве жизнь, Антипыч?
Антипыч. Капитально высказываете, Тамара Павловна. Очень даже, как говорится. Меня тоже что-то в этом роде навещало, я хочу сказать, но вот так капитально, я имею в виду, затруднился бы. ЪЭ.
Тамара. Ну, тогда давай считать, что у тебя в текущем месяце двести пятьдесят начислится. М-м?
Антипыч. Тамара Павловна, - тут, как говорится, у матросов нет вопросов. Но морские дали манят, я имею в виду, по-прежнему. ЪЭ.
Тамара. Ну, вот и чудненько, раз манят. Да, и давай-ка мы ещё по кадрам определимся. Вот секретарь сельсовета - это ведь председателю первый помощник и советник должен быть? Им вдвоём, чтобы дело путём шло, понимать друг друга надо - верно?
Антипыч. Взаимопонимание в коллективе - фундамент коллегиальности, а она мы уж говорили - что такое.
Тамара. Как насчёт Григорича? Вы ведь, кажется, в одной ячейке состояли?
Антипыч. ЪЭ.
Тамара. Поговори с ним, Антипыч, прямо сейчас - не откладывая, пока твой бывший не вернулся. Предложи ему - как у того было, ну, и пусть его дали тоже будут манить: я не возражаю.
Антипыч. ЪЭ.
Тамара отходит от Антипыча и присоединяется к беседе 1-го и 2-го. Антипыч подходит к Григоричу, тот откладывает баян, начинается разговор, первых фраз которого не слышно.
Антипыч. …синица, я хочу сказать. Короче, есть за что подержаться (показывает руками, как он держится). Ты, конечно, гляди сам. ЪЭ. Но, я хочу сказать, на журавликов в небе не насмотришься. Это - пускай молодые. Мы-то свой коммунизм уже прожуравили, как говорится. ЪЭ.
Григорич. Так-то оно так, но ты мне вот что скажи - только, чур, честно (кладёт руку на сердце), по-партийному: а если твой этот заплёвыш до города сейчас дозвонится? Счас бандюки на джипах понаедут, три голоса на пол вытряхнут и - что тогда от нашей синички останется? И журавлики нам крылышками помашут. (Издаёт свой фирменный звук).
Антипыч. Ты, Григорич, в бильярд с мастерами играл когда-нибудь?
Григорич. Нам таких путёвок не полагалось - это вы там в райкомах отхватывали - чтоб и массаж, и бильярд, а нам, если преферанс на пляже обламывался в пятилетку раз, считай - везло.
Антипыч. ЪЭ. Правильно. Так вот я играл. ЪЭ. И скажу тебе, что настоящий мастак, я имею в виду, на одну лузу чтобы бить - никогда. Он уж, если кий, как говорится, навострит - считай у него пара-тройка вариантов на отскок, я хочу сказать, точно припасено. Какой-нибудь да залетит. ЪЭ. Не в этот раз - так в другой. Обязательно.
Григорич. Ты обожжи-обожжи, ты это к чему?
Антипыч. У них таких хотелок под винокурни, минимум, десяток по области припасено - на отскок, я имею в виду. Охота им была в субботу срываться и к нам в глушь гнать, если, как говорится, один товарищ не справился. Это - теперь его персональное дело, как говорится. Кадры-то решают всё, а незаменимых нет. ЪЭ. Ты постарше - должен помнить, кто так сказал. А он понимал.
Григорич. Да уж слава богу! Кто ж тогда понимал, если не он? Значит, у салажонка проблемы наметились, ты считаешь?
Антипыч. В наше время - не ходи к гадалке. ЪЭ. А у этих - не знай. По части замочить они тоже шустрые, а в остальном не поймешь. ЪЭ. Они вообще-то что - руль держат, как говорится, или так, покататься сели? Я, Григорич, порой не разберу. ЪЭ.
Григорич. Вот то-то и оно, Антипыч! Шантрапа! До чего кадровый резерв довели: только и остаётся, что синиц лапать, да и то если они сами дают (издаёт свой фирменный звук). Лады, Антипыч, - где наша не пропадала?
Вбегает Пафнут с саблей наголо.
Пафнут. Пожар! У Сказочницы баня горит!
Все бросаются в ту сторону, откуда появился Пафнут. Появляется Пекельников. На нём нет лица.
Пекельников. Почему она так смотрела? Она, что, знала, что я приду её мочить? Господи, крыша едет. А что мне делать-то было?! Что?! Она, ясно, – за московских. Как попал! Никогда так не попадал: всё один к одному - как сговорились! Всё Григорич, сука сквалыжная! И что теперь делать? Ведь все уже там. Если бабка поджарилась, тогда ещё ничего… Сход перенесут - че-пе всё-таки, а там придумается что-нибудь. А не успела? Следствие, экспертиза покажет, что придавили её. Кто? Все, кроме меня, на виду друг у друга сидели. Все до одного! Никакой Агаты Кристи - всё сразу ясно! Господи, за что мне такая непруха?
Появляются Антипыч и Григорич.
Антипыч (Пекельникову). Вот ты где! ЪЭ. А там беда.
Пекельников. Да я знаю, Антип Антипович! Я ведь, согласно вашему указанию, одна нога здесь - другая там как бы. Сначала - в контору, а связи нет - как отрезало: тишина. Я тогда к Марь Иванне - как вы поручили - чтобы кворум. А там всё в дыму - я бегом сюда, за подмогой как бы. Да, видно, где-то разминулся с вами - вы уж туда все отправились. И хотел уж к вам как бы, а тут вы… Ну, что там? Как Марь Иванна?
Григорич. Она-то хорошо - лучше не бывает (издаёт свой фирменный звук). А вот нам интересно, ты-то как, сынок?
Пекельников. Что вы имеете в виду, Григорий Григорьевич? И где все остальные?
Антипыч. Филимоныч с москвичами пошли связь чинить - милицию вызвать. ЪЭ. Пафнут с ними - говорит, знает, где обрыв. Женщины со Сказочницей остались. А мы вот тебя искали, как говорится. И нашли. ЪЭ.
Григорич (Пекельникову). Э-э, малый, кисло твоё дело. Перешустрил ты с перепугу.
Пекельников (падает на колени перед Антипычем). Антип Антипович, ну, виноват: сглупил по молодости, пощадите. Григорий Григорьевич, я ж хотел, как лучше. Нам всем. Как раз мы все здесь вместе собрались - все членами состояли. Мы всегда сильны были как раз взаимопониманием и солидарностью. Вы же меня сами этому всегда учили - и когда в кандидаты принимали, и потом - в члены. Ну, пожадничал немного - не рассчитал. Простите меня - впредь мне наука будет и жизненный опыт. Обещаю всё по справедливости всегда делить, если пощадите! Ну, пожалуйста, вынесите решение, пока население не вернулось! Ведь не может же коммунист населению быть подсуден - вы мне это тоже сами всегда внушали. Неужели вы наши заветы святые нарушите? Вы, ветераны, - честь, ум и совесть как бы! Где ж тогда справедливость на земле искать, если так? Ну пощадите! И ведь из-за кого? Она же всегда контрой была, да и - по происхождению. До неё просто руки в своё время не дошли. Получается, если я дело отцов и дедов довершил, то должен как обычный преступник наказанье отбывать? Ну пощадите Христа ради!
Антипыч. Ты, это, Семён, встань, как говорится. Встань и выйди. Подожди вон там в теньке, как говорится. Тебя вызовут.
Пекельников поднимается с колен, отходит в угол сцены.
Какие будут мнения?
Григорич. Антипыч, а на хрена нам салажонка покрывать. Отдадим да и мать-ио!.. У нас, сам говоришь, синица есть (показывает руками, как он держит синицу), что нам - на старость не хватит?
Антипыч. ЪЭ.
Григорич. А если нам контакты с АОЗТ у него перенять для начала? Чтобы конец самим непосредственно держать? А там поглядим.
Антипыч. ЪЭ.
Григорич. Через недельку устаканится, переголосуем под нормальный договор - Филимоныча я на себя беру - вот тебе и журавли, мать йиху так, если по всё уму сделать!
Антипыч. ЪЭ. Семён, зайди-ка к нам.
Пекельников подходит.
Мы тут посоветовались и решили на первый раз, как говорится, учесть твою молодость. ЪЭ. Но в следующий - смотри!
Пекельников (падает на колени, пытается поцеловать руку Антипычу). Антип Антипович, Григорий Григорьевич, дорогие вы мои, век не забуду! Вы - как родители мне теперь: я же родился второй раз как бы… Я оттанцую, я все поручения как бы…
Антипыч. ЪЭ. Во: осознаёшь правильным курсом, как говорится. Ты, я хочу спросить, бумагу-то о землеотводе куда отвезти должен?
Пекельников. Ступому Валерке - бывшему заворгу райкома нашего (достаёт из кармана визитную карточку и протягивает её Антипычу, тот берёт, читает, засовывает к себе в карман).
Антипыч. ЪЭ. Ну, вставай, наша смена, и слушай, что тебе старшие товарищи, как говорится, скажут.
Пекельников встаёт.
Григорич, объяви решение.
Григорич. Значит, так, санок, повыпендривался ты над стариками, а теперь наш черёд тебя поучить. Значит, ты давай живи, но помни: твой номер теперь последний, отныне у нас в Хотелках всё ячейка решает - как ранее. Категорически. И никаких уклонов от генеральной линии. Шаг влево, шаг вправо - тебе уже растолковали, чего полагается. Понял-нет - последний раз (издаёт свой фирменный звук).
Появляются Тамара, Шкуропея, Пафнут и Филимоныч.
Тамара. Милиция и скорая выехали, давайте до их приезда всё завершим. Ребята-москвичи пока около тёти Маши побудут. (Пельникову голосом, не терпящим возражений). Бери ручку пиши.
Пекельников, с надеждой взглянув на Антипыча, потом на Григорича, но увидев, что они целиком поглощены разговором друг с другом, садится писать.
(Диктует). Присутствовало семь человек - пиши всех поимённо, - что составляет более двух третей домовладельцев муниципального образования Малые Хотелки. Написал? Дальше (диктует): «результаты альтернативного голосования во втором туре». Написал? Ставь двоеточие и жди. (Обращаясь к присутствующим). Кто за то, чтобы выделить землю москвичам? (Поднимает руку).
Шкуропея, Пафнут и Филимоныч поднимают руки. Тамара в упор смотрит на Антипыча, тот поднимает руку. Тамара переводит взгляд на Григорича, тот отводит взгляд.
Мало, Григорич? Скажи, уладим.
Григорич. Ещё столько ж сверху, хозяйк.
Тамара. Полстолька и хватит с тебя.
Григорич. Маловато, синичка моя.
Тамара. Чёрт с тобой: сто семьдесят.
Григорич поднимает руку. Антипыч опускает.
Антипыч. Тамара Павловна, ну что-что, а номенклатурный коэффициент по субординации, я имею в виду, надо выдерживать при всех формациях. А по-другому дело не идёт - проверено, я хочу сказать, критерием истины, как говорится.
Тамара. Твои три - поднимай руку.
Антипыч поднимает руку.
(Пекельникову). Пиши: таким образом, при шести голосах «за» принято решение о землеотводе жителям города Москвы Говорёнкову А.И. и Кочуеву С.А. Живо подписывай и давай Антипычу.
Пекельников подписывает протокол, передаёт его Антипычу, тот подписывает. Тамара забирает у него лист. Входит милиционер.
Милиционер (отдаёт честь Антипычу). Здравия желаем! Что произошло?
Антипыч. Вот ты и разберись, что. ЪЭ. Это твоя работа, как говорится. Свидетелей допроси. ЪЭ.
Милиционер. Слушаюсь. С кого начать, Антип Антипович?
Антипыч (кивая в сторону  Пекельникова).  А вон, хоть с него, как говорится. Эксперт прибыл?
Милиционер. Так точно - работает. (Пекельникову). Пройдёмте, гражданин.
Пекельников (в истерике). Да какой я вам гражданин?! Антип Антипович, скажите ему, чтобы он не смел меня так называть! Христа ради скажите!
Милиционер уводит Пекельникова.
Антипыч (Григоричу). Коллективное сокрытие не канает, Григорич. Синица - вещь капитальная, я хочу сказать.
Григорич. А журавлей мы ещё настреляем, Антипыч, какие наши годы?! Были бы рычаги. (Издаёт свой фирменный звук).
Антипыч. Рычаги – вещь капитальная, я хочу сказать. Будут рычаги, как говорится, а точка опоры, сама выскочит. ЪЭ.
Появляются 1-й и 2-й.
А-а, победители! Обстановка, конечно не самая, но - всё равно: поздравляем.
Тамара. Да, Лёша, земля - ваша: сейчас проголосовали.
Пауза.
1-й. И что теперь?
Григорич. Теперь оформлять будете. Через сельсовет. (Издаёт свой фирменный звук).
2-й. (1-му так, чтобы слышал только Григорич). У всякого вопроса своя прибавочная стоимость, Алексей Иванович. Марксизм, кто понимает. (Григоричу) Так, товарищ первый секретарь?
Григорич. Люблю, когда молодёжь с понятием! А без этого вон, чего бывает (слегка разводит руками, возможно, указывая вслед уведённому Пекельникову). А как же?! Обязательно! (Издаёт свой фирменный звук).
Тамара. Давайте тётю Машу помянем (снимает простыню с одного из столов, открывает бутылку, разливает всем по рюмкам). Упокой, Господи, её душу.
Все, включая Филимоныча, выпивают до дна. Пауза.
Пафнут (закусывая выпитое). А я гляжу: пламя-то на дом с бани так и норовит. А тут на пути ему - заросль кака-то. Густая. Думал хрен, ан прищурился: не-е - не он, не хренок, другое чтой-то взросло у покойной. И смотрю: огонь-ат об енту заросль колотится, как скипидару ему сзади залили, а проскочить до избы не могет - кишки ему по толщине не достаёт проскочить-то. Надыть мне енту заросль также вкруг бани засадить - от беды. Хренок да эдака заросль - чаво ишо русскому человеку надо?
Тамара. Это плакун-трава, дедуля. В слезах она вся - вот огонь её и не берёт. Тётя Маша, царствие ей небесное, сказывала: смягчают слёзы беду (наполняет всем рюмки). Так ли - нет ли, а слыхала я это от неё не один раз. Только вот не плачется (выпивает).
Все выпивают.
Занавес