Рассказ 5 Хипарь на каблуках

  Рассказ пятый. Хипарь в тёмных очках, на каблуках и с битловской шевелюрой.

...Весна была в разгаре, тёплое солнышко согревало, окоченевших за долгую зиму сибиряков, снег таял, как кусок масла на раскалённой сковородке, сердце уже рвалось из груди, хотелось петь, пить, заниматься любовью и прощаться на раз...
Я учился в Университете на третьем курсе и, как в средней школе, вёл двойную
жизнь, в том смысле, что числился примерным студентом, не пропускающим лекции, получал повышенную стипендию и являлся комсоргом группы, но это всё была показушная жизнь.
Настоящая жизнь начиналась в пятницу и заканчивалась в воскресенье вечером.
В эти три дня мы отрывались по полной программе: весёлые попойки с друзьями
отёчными, вечно страдающими от кислородного голодания коры головного мозга(от похмелья), с девчонками лёгкого поведения, не страдающими комплексами.
Такой двойной жизнью, наверное, жила вся огромная страна Советов.
Как правило, человек считался на работе ударником социалистического труда, а дома на кухне - махровым диссидентом, или пьяницей и дебоширом.
Что делать, такая бурлила жизнь. Коммунисты обманывали людей, вешая им лапшу на уши, а люди цинично врали, единодушно поддерживая линию Партии, делая вид, что работают, или, учатся("Вы делаете вид, что платите нам зарплату, а мы делаем вид, что работаем").
Отдушину в этом вонючем застое многие находили в вине, некоторые - в сексе,
а мы носили причёски "А ля Битлз", одевались, как хиппи и тайком слушали Голос Америки.
...Весной, в выходные дни, все стремились на природу, а мы выбрались на крутой берег Томи в Лагерный сад.
Если, кто не знает, то довожу до вашего сведения, что Лагерный сад - это не парк с Зоной, а зона отдыха в центре города.
...Во время Великой Отечественной Войны на этом месте находился огромный военный палаточный городок, где формировались легендарные Сибирские дивизии.
Война давно закончилась, на месте палаток выросли высокие сосны, берёзы и тополя, а название, как всегда, осталось...
Среди моих друзей не значилось ни одного студента, все - продвинутые работяги, читающие умные книги, фарцовавшие пластинками и штанами(джинсами).
Закупили, как всегда, батарею самого дешёвого Вермута, на закуску, по -обыкновению, - килька в томате и плавленные сырки, местного Гормолзавода.    
Таким был обычный джентльменский набор всех бухариков того времени.
...В Лагерном саду полно праздно - гуляющего народа: бабушки под ручку с
дедушками, мамы с детскими колясками, влюблённые парочки, ищущие уединения.
...Как всегда, мы спустились по склону почти до реки, нашли более - менее ровное место, развели костёр и принялись веселиться.
На бухалово собралось человек десять, может быть, чуть больше, я точно не помню.
Конечно, подтянулись и девчонки, лица которых стёрлись из памяти, а вот пацанов помню всех.
Носил я тогда красные вельветовые штаны, сильно расклешенные к низу,
яркую жёлтую куртку, присланную из Средней Азии и туфли на высоких каблуках.               
Другие одевались примерно также. Вот так, через вызывающий прикид, мы самовыражались и протестовали.               
Да, совсем забыл, обязательные атрибуты внешнего вида, в то время: волосы до плеч, как у Харрисона, круглые тёмные очки, как у Леннона и усы,
как у Мулявина. Поэтому, молодые люди моего возраста ходили по Томску одинаковые.
Несмотря на то, что часы показывали около двух часов ночи, пикник у обочины приблизился к своему пику, опьянённый народ уже стал не управляем.
В этот момент мне приспичило сходить по нужде. Пробираясь по склону вдоль берега, я  выискивая подходящее место. Этот участок
начали понемногу благоустраивать, под ногами заскрипела галька, а внизу у воды навалены большие острые камни. Между этими камнями и водой виднелась узкая полоса ровного берега. Место очень опасное; можно запросто оступиться на крутом берегу, улететь прямо на камни и сломать себе шею.
Не успел я подумать об опасности, как подскользнулся на мокрой гальке и
быстро поехал вниз, сидя на пятой точке. Скорость скольжения увеличивалась, вероятность упасть на острые камни - тоже, а шансы на спасение уменьшались.
Как - то в миг протрезвев, я стал тормозить каблуками, но этого оказалось не достаточно; ещё несколько секунд и я разобьюсь вдребезги.
...Наверху виднелся костёр, пьяные силуэты моих друзей, а кругом - чёрная
ночь и зловещая тишина...
Почему я не кричал, скатываясь по круче? На этот вопрос у меня до сих пор
нет вразумительного ответа.
...Внутренний голос шептал: "Доверься инстинкту, расслабься и не тормози
каблуками". Наверное, в ту минуту это был самый правильный совет.
Я перестал активно тормозить и поехал ещё быстрее. На полной скорости врезался своими резиновыми каблуками в первый камень.               
Они, каким - то образом, съамортизировали, оторвались, а я перелетел острые камни и приземлился у самой воды...
От удара потерял сознание, а может быть, от страха, но когда очнулся, на
горизонте маячил розовый рассвет. Сколько времени я пролежал на берегу?
Наверное, часа три - четыре...
Самое досадное, что меня никто не искал, "отряд не заметил потери бойца"
и продолжал орать песни "Машины времени".
"...Кто виноват, что ты устал, что не нашёл, чего так ждал. Всё потерял, что так искал, поднялся в небо и упал...", - пел нестройный хор хриплыми, пьяными голосами.
...Поднявшись, наконец, на ноги, я осмотрелся: куртка - порвана в клочья, каблуки - отлетели, а у меня ни одной царапины. Густые, длинные волосы тоже сыграли свою роль-они спасли от повреждений голову, которая, между тем, немного кружилась; скорее всего, я получил небольшое сотрясение.
Умывшись холодной водой из реки, я подмигнул розовой заре и взглянул вверх на крутой склон, с которого летел вниз.               
Только сейчас я ощутил весь ужас; дятел в голове выстукивал страшные слова: "Разбиться мог, - просто элементарно, как два пальца об асфальт".
...Как там в народе утверждают: "Бог оберегает пьяных и детей".
Может быть...Скорее всего, мне в который раз крупно повезло и я, в очередной раз, прошмыгнул по самому краю пропасти, чтобы прожить свои девяносто три года, как предсказала цыганка в детстве?