Сила сталевара в плавках

ПЕРСОНАЖИ:

 
ГРИША КАРПЕНКО
ВЕРА
ВИКТОР
ВАЛЯ
ТОМА
ИГОРЬ
ДАША
ЗОЯ
НАТАША

Мелкий предприниматель
Его жена
Бизнесмен
Жена Виктора
Одинокая женщина
Фермер
Жена Игоря
Участница конкурса
Вдова

 
ДЕЙСТВИЕ I
Гриша Карпенко сидит  во дворе крестьянского  домика в шезлонге и решает кроссворд. Его жена Вера в это время выбивает пыль из ковра.
ГРИША: Так, Верочка, ты не помнишь, как звали  двенадцатую жену Абдуллы из кинофильма «Белое солнце пустыни»? Восемь букв.
ВЕРА: Откуда я знаю, сколько было жен у Абдуллы, и как их звали? Он сам-то, небось, не знал их имен. Вообще-то не понимаю, зачем ему двенадцать жен и что он с ними делал?
ГРИША: Нам это не понять, ибо мы живем в совсем другое время. Сейчас он бы с ними замаялся, поскольку возможности у мужчин уменьшились, а потребности у женщин увеличились. Оставим в покое жену Абдуллы и пойдем дальше. По вертикали. Как называется бесплатный корм грызунам в мышеловке? И всего-навсего три буквы. Что скажешь по этому поводу Верочка?
ВЕРА: Конечно, это будет сыр.
ГРИША: Совершенно верно. Подходит. И тогда четвертая буква в имени жены Абдуллы будет буква «Ы». Это тебе ничего не говорит, Вера?
ВЕРА: Нет.
ГРИША: Пойдем дальше. Вот интересный вопрос. Что упало на голову Ньютону, когда он открыл один из своих законов?
ВЕРА: Откуда мне знать, что свалилось на голову тому Ньютону. Некогда мне стоять и наблюдать за разными типами, если б они делом занимались, то ничего бы на голову им не падало. А, если они ходят без дела как наш управдом Барабанов, то ему и падают на голову разные горшки.
ГРИША: Да это кто-то бросил ему на голову тот цветочный горшок, я даже подозреваю кто, но не буду говорить.
ВЕРА: Значит, хороший такой человек раз в него горшки бросают.
ГРИША: Разве нашим людям угодишь?  Но мы отклонились от темы. Поговорим о Ньютоне. Это ученый был такой, Верочка, который видно был большой чистюля, ибо все в ванне купался и открывал там свои законы.
ВЕРА: А вот ты и неправ.
ГРИША: Почему?
ВЕРА: Потому  что в ванне купался Архимед. Это я точно знаю, ибо мне этот билет на экзамене по физике попался в выпускном классе. Я ничего не могла рассказать, так мне Александр Иванович все об Архимеде рассказал. Мне было так стыдно, но зато на всю жизнь запомнила этого Архимеда.
ГРИША: Да, попутал я…Что ж тогда Ньютон открыл и что ему на голову упало… Задачка.
ВЕРА: Ты б лучше, чем своими кроссвордами заниматься, занялся бы делом.
ГРИША: Верочка, я же в отпуске. Имею же я право отдохнуть от своих памперсов, тампонов, подгузников и подштанников хоть один месяц в году?
ВЕРА: Теоретически – да, а фактически – нет, потому как в отличии от Абдуллы не можешь удовлетворить потребности одной женщины.
ГРИША: Я так и знал, что ты переведешь на это свой разговор.
ВЕРА: А что я не права?  Что, правда глаза колет?
ГРИША: Нет, ибо, что бы удовлетворить твои потребности будет мало сокровищ Али – Бабы и всех его сорока разбойников.
ВЕРА: Это уж совсем загнул… Всех сокровищ Али – Бабы… Да, посмотри в чем я хожу. В этом еще наши бабушки в прошлом веке ходили. А что я видела? А возьми, к примеру, мою подружку Валю… Ты видел ее наряды. Она, как игрушка, упакована в импортный товар. Тут тебе и Карден, и Диор, и Ричи. А сколько стран она объездила: и в Франции была, и в Англии была, и в… Да что там говорить – проще назвать страны где она не была.
.И, между прочим, ее Виктор тоже начинал с памперсов и подгузников.
ГРИША: Я прошу тебя – не заводим меня. Неужели я не имею права на нормальный отдых?
ВЕРА: Конечно, имеешь, ибо на семью тебе наплевать.
(Вера складывает ковер и идет в дом.)
ГРИША: Вот, женщина! Никогда не бывает, довольна, а язык что помело. Зачем женился? Думал покой обрету, погреюсь у домашнего очага. Погрелся, да так, что крылышки свои обжег. Нет свободы и нет жизни никакой. То не так я делаю, то не с теми людьми дружу и выпиваю, а надо общаться только с нужными людьми. Как они меня достали! С работы заставила рассчитаться, что бы бизнесом занялся. Ну, какой с меня бизнесмен, если меня от этого барахла воротит. Но ей же не докажешь. У нее один аргумент – вон посмотри на Виктора… Все! Не будет она мной понукать! Вот пускай хоть камни с неба падают, а я не сдвинусь с этого места, пока не решу этот кроссворд.
(Из дома выходит Вера с веником и начинает подметать двор.)
ГРИША: Вера, ты бы асфальт прежде побрызгала, что бы пыль не поднималась, а то ж она вся на меня летит.
ВЕРА: Можешь перейти на другое место, если на тебя пыль летит.
ГРИША: Там же тени нет и можно солнечный удар получить. (Говорит про себя.) Вот какая зловредная натура, хочет, что бы было только по нее. Но у нее в этот раз ничего не получится. Сказал, что буду сидеть, и буду сидеть… Кроссворд буду решать, а там хоть камни с неба пусть падают.
(Вера подходит тем временем к калитке, берет ёе, а она разваливается.)
ВЕРА: Смотри, что делается, калитка разваливается совсем, а ты сидишь со своим кроссвордом.
ГРИША: Она десять лет стоит уже разваленная, и еще десять минут простоит.   
ВЕРА: А вот и не простоит, ее нужно отремонтировать.
ГРИША: К чему такая спешка?
ВЕРА: К тому, что должна Валентина приехать. Она только что из Франции приехала, в Ницце загорала. Вот счастливая…Валька. Виктор все для нее делает.
ГРИША: Надо было за Виктора выходить.
ВЕРА: Да надо было б, так ты тут подвернулся… .Я тебя люблю… Я тебя буду на руках носить… Я тебя.… Три раза подбросил, а два поймал.
ГРИША: Я тебе такого не говорил.
ВЕРА: Стыдно признаться?
ГРИША: Не говорил, я точно знаю, что не говорил.
ВЕРА: Хватит вести этот беспредметный разговор. Ты идешь калитку ремонтировать?
ГРИША: Я же сказал, решу кроссворд и тогда займусь.
ВЕРА: Что ж, занимайся своим кроссвордом, сама сделаю (Идет в дом).
ГРИША: Вот они женщины такие… ни минуты покоя.… Никак не могу сосредоточиться на кроссворде, буквы подпрыгивают.… Десять минут не может подождать.… Но я не встану с места, пускай хоть камни падают.
(Из дома выбегает Вера, в одной руке держит пилку, в другой молоток и подбегает к калитке, что-то пилит.)
ГРИША: Оставь, Вера, я сейчас…
ВЕРА: Иди со своим Ньютоном знаешь куда?
ГРИША: Вера, ты не очень резко нажимай на пилу, а то она соскользнет, и поранишь себе палец.
ВЕРА: Обойдусь без советчиков.
ГРИША: И не очень быстро пили, а то вспотеешь, а там сквозняк и тебя протянет.
ВЕРА: Лучше за себя переживай, чтобы тебя солнечный удар не хватил.… Ой.… Ой.… Ой…
(Пила соскользнула и задела Верин палец).
ГРИША: Что такое?
ВЕРА: Это ты накаркал. Видишь кровь? (побежала в дом).
ГРИША: Я же говорил.… Вот теперь еще я и виноватый оказался! Какие же все-таки женщины!
(Появляется Вера с забинтованной левой рукой)
ГРИША: Тебе не больно?
ВЕРА: (Кричит) Нет. (Идет к калитке и снова что-то пытается что-то исправить.).
ГРИША: Вера, оставь я сделаю.
ВЕРА: Да знаю, как ты сделаешь. Если б это был Абдулла, то он бы сделал. У него было двенадцать жен и, небось, ни одна из них не ранила себе руку.
ГРИША: Если б меня слушала, то тоже б не ранила себе руку.
ВЕРА: Если б да кабы во рту выросли грибы – был бы не рот, а огород и в лес не надо было бы ходить.
(Вера берет молоток и начинает забивать гвоздь.)
ГРИША: Вера, ты не очень большой замах делай, а то промахнешься и по пальцах себе ударишь.… И работай только локтем, а не всей рукой.
ВЕРА: Отстань, Сухомлинский.
ГРИША: И не части так, а то удар получается слабый.
(Вера промахивается и бьет себя по пальцах.)
ВЕРА: Ой, ой, ой.
ГРИША: Что такое, Верочка?
ВЕРА: Отстань. (Побежала в дом.)
Гриша, Ну вот, все – таки добилась своего. Придется оставить свой кроссворд, Разве возможно в этом бедламе что – то сделать.
(Гриша подымается с шезлонга, оставляет газету с кроссвордом и направляется к калитке. Подошел. Делает осмотр.)
ГРИША: Тут работы непочатый край – надо менять бруски, а то старые совсем сгнили.
(Гриша идет в кладовку. Тем временем во двор заходит Игорь Лучко, в старой поношенной одежде, в шлепанцах на босую ногу. В руке держит две большие сумки. Уверенно направляется к летней кухне. Открывает окно и достает оттуда бутылки, которые складывает в одну сумку. Затем берет другую сумку и залазит в окно так, что остаются торчать только ноги. Слышен только звук стеклотары. Выходит из кладовки Гриша, в руке держит два бруска. Идет к калитке, но замечает торчащие ноги, останавливается. Удивленно рассматривает их, затем снимает шлепанец с правой ноги и щекочет пятку.)
ИГОРЬ: Эй, кто это там балуется?
ГРИША: Эй, а здесь кто балуется? (Продолжает щекотать пятку.)
ИГОРЬ: Сейчас же прекрати, а то вылезу и по ушам надаю. Что за шутки?
ГРИША: Какие могут быть шутки, Я вот милицию позову, если не прекратишь это хулиганство.
ИГОРЬ: Видал я твою милицию и тебя вместе с ними. (Гриша продолжает щекотать пятку, от чего Игорь смеется и ругается). Ха – ха – ха. Оставь, я же щекотки боюсь. Ха – ха – ха. Идиот! Прекрати, а то я сейчас упаду. Ха – ха- ха. (Игорь падает внутрь кухни, слышен звон посуды, грохот падающих предметов, Тишина. Затем испуганный голос Игоря.)
ИГОРЬ: Где я? Что со мной? Я ничего не вижу…
ГРИША: Выходи, что ты там орешь.
ИГОРЬ: Куда идти? Я ничего не вижу. Помогите мне. (Слышно как он вслепую ходит по кухне и натыкается на различные предметы.)
ГРИША: Ко мне иди. Неужели ты не видишь где окно?
ИГОРЬ: Я ничего не вижу. Что ты наделал? Теперь я буду слепой. Мама.
ГРИША: Только не надо здесь истерик. Иди ко мне. (Заглядывает в окно). Не бойся, сделай еще шаг. Вот так. Все хорошо. Держись за мою руку, иди к окну. Что это такое? Ну, ты, братишка, влип конкретно. (Смеется.)
ИГОРЬ: Ты чего смеешься? У человека горе, а тебе смешно. Я, может света белого больше не увижу.
ГРИША: Посмотрел бы ты на себя в зеркало. (Смеется еще сильней.)
ИГОРЬ: Ты что ненормальный. Я ничего не вижу, а тебе смех.
ГРИША: Видел бы себя со стороны. Ну и умора. Ха- ха-ха. Иди ко мне. Не бойся, я ж тебя держу.
(В окне показывается ИГОРЬ: На голове у него надет ночной горшок. Гриша смеется еще сильнее.)
ИГОРЬ: Послушай, ты ошибка природы, если ты не прекратишь смеяться, то я тебя чем – нибудь огрею.
ГРИША: Я не могу. Держите меня, а то сейчас кочусь.
ИГОРЬ: Грешно смеяться над слепым.
ГРИША: Какой же ты слепой?!
ИГОРЬ: А почему ж я ничего не вижу?
ГРИША: Сними с головы горшок, и ты все увидишь.
ИГОРЬ: Какой еще горшок?
ГРИША: Сними и посмотришь.
(Игорь пытается снять с головы горшок, но ничего не получается.)
ИГОРЬ: Помоги. Только осторожно.
ГРИША: Это как получится.… Придержи уши свои.
ИГОРЬ: Больно.
ГРИША: Терпи, казак, атаманом будешь. Больше не будешь лазить по чужим дворам.
ИГОРЬ: Ой. Ой. Ой.
ГРИША: Все операция  горшок закончена. Потери минимальные.
ИГОРЬ: Я вижу. Ура, я вижу. Кто ты такой?
ГРИША: Какое это имеет значение?
ИГОРЬ: Ты зачем это сделал?
ГРИША: Я ничего тебе не делал.
ИГОРЬ: Я ж тебе говорил, что я щекотки боюсь. (Грозно наступает на Гришу.)
ГРИША: А я тебя предупреждал, что бы не лазил ты по чужим сараям.
ИГОРЬ: Где хочу там, и буду лазить.
ГРИША: Тогда не возмущайся. У тебя кровь на голове.
ИГОРЬ: Кровь!?
ГРИША: Да, кровь.
(Игорь пробует руками. Затем рассматривает руки.)
ИГОРЬ: Кровь…Что ты наделал? Я ж говорил тебе, что я щекотки боюсь.
ГРИША: Ничего страшного, только не надо паники.
ИГОРЬ: Тебе хорошо говорить, а я сейчас кровью истеку.
ГРИША: Не волнуйся, я тебе сейчас скорую помощь вызову.
ИГОРЬ: Пока ты вызовешь, да пока она приедет, то я  и кровью истеку. У них же всегда то бензина нет, то машина неисправна.
ГРИША: Только не надо паники. Сейчас что-нибудь придумаем.
ИГОРЬ: Только быстрее.
ГРИША: Хорошо. Я сейчас найду жгут, что бы остановить тебе кровотечение. (Он идет в дом и через время выходит оттуда с полотенцем). Сейчас мы тебе наложим жгут.
ИГОРЬ: У меня голова кружится от потери крови.
ГРИША: Поскольку рана на голове, то мы жгут наложим пониже…на шее. Так, а теперь затягиваем  его посильней. (Игорь в это время машет руками, пытается кричать, но у него ничего не получается.)  Вот теперь прядок – кровь остановили. (Гриша отходит от Игоря, а тот падает на землю.) Ей, приятель, мы с тобой так не договаривались. Очнись. (Наклоняется над Игорем и начинает его тормошить. Затем догадывается развязать жгут. Игорь подает признаки жизни.)
ИГОРЬ: А, а. Где я.
ГРИША: Здесь. На земле. Напугал ты меня.
ИГОРЬ: Ты меня едва не задушил.
ГРИША: Я ж хотел кровотечение остановить.
ИГОРЬ: Кто ж на голове так останавливает?
ГРИША: А как же надо?
ИГОРЬ: Надо просто полотенцем дырку закрыть.
ГРИША: Сейчас мы так и сделаем. Только не нахожу я что – то  дырки.
ИГОРЬ: Ищи внимательно. Раз есть кровь, то должна быть и дырка, откуда она течет.
ГРИША: Не вижу. Да и кровь у тебя, какая – то странная.
ИГОРЬ: Ничего странного. Это она у меня от водки стала такая жидкая. Мне жена еще говорила, что у меня вместо крови спирт в жилах циркулирует.
ГРИША: Неужели так много пьешь?
ИГОРЬ: А что делать, если жизнь такая нескладная.
ГРИША: Нельзя быть таким пессимистом. А со своими недостатками надо бороться, тогда и в жизни новые горизонты появятся.
ИГОРЬ: Бесполезно.
ГРИША: Почему же это?
ИГОРЬ: С недостатками можно бороться, если их немного – там один, два, а если я состою из одних недостатков, то тогда борьба бесполезна.
ГРИША: Неужели у тебя их так много?
ИГОРЬ: Конечно, пальцев на руках и ногах не хватит, что бы пересчитать: и пью, и курю, и поесть люблю, и от женщин не отказываюсь.
ГРИША: И по чужим дворам лазишь.
ИГОРЬ: Короче, не сосчитать. Моя жена  тоже вначале боролась – боролась с моими недостатками, а затем плюнула на это и убежала от меня.
ГРИША: И далеко она убежала?
ИГОРЬ: Далеко, отсюда не увидишь.… В самую Италию…. Говорит, я буду лучше в чужой стране сотню свиней обхаживать, чем на родине одну такую скотину содержать.
ГРИША: И давно она уехала?
ИГОРЬ: Давненько. Мне письма только присылала. Звала к себе, но я не захотел. Зачем мне чужбина. Здесь я родился, здесь мои деды – прадеды жили и в земле здесь лежат, и я никуда отсюда не поеду.
ГРИША: Может оно и верно. Кому мы там нужны? Что – то не могу я твоей раны найти. Может быть, она уже затянулась?
ИГОРЬ: Какой ты прыткий. Смотри внимательно.
ГРИША: Смотрю, но ничего не вижу…. Да и кровь у тебя не похожая на кровь.
ИГОРЬ: А на что ж она похожа?
ГРИША: Даже не знаю на что. То ли краска, то ли кетчуп.
ИГОРЬ: Ну, это ты брось. Краска или кетчуп. Думаешь, если мы с деревни, то и кровь у нас такая.
ГРИША: Попробуй сам, если мне не веришь.
ИГОРЬ: А не отравлюсь я.
ГРИША: Если это кровь, то не отравишься.
ИГОРЬ: (Пробует кровь) Нет, это не кровь.
ГРИША: А я тебе что говорю. А ты заладил: убили, кровью истекаю.
ИГОРЬ: Тебя б в горшок всунуть,  то я б посмотрел, что ты кричал.
ГРИША: Не надо по чужим дворам лазить, тогда и в горшок не будешь попадать.
ИГОРЬ: Да что ты все заладил, чужой двор да чужой двор. Какой я здесь чужой, когда я практически здесь вырос. Мы жили рядом и здесь прошли мои университеты. Здесь учился  я ходить, курить, лазить по деревьям, как Тарзан. Вот на этом крылечке мы любили сидеть с дядей Федей, и здесь он дал попробовать своего ядреного самосада. Веришь, у меня в глазах потемнело, но, тем не менее, захотелось еще раз курнуть, и с той поры и стал я курить. А вот под этой грушей стоял когда – то столик и дядя Федя угостил меня  своим вином... Мать меня тогда очень ругала и не пускала меня в гости к дяде Феде, но она уходила на работу, а я бежал тогда к соседу. А ты говоришь чужой, чужой. Да и кто ты такой, что командуешь здесь.
ГРИША: Я хозяин этого дома.
ИГОРЬ: А дядя Федя где?
ГРИША: Нет больше дяди Феди твоего,
ИГОРЬ: Как же так. Он же ехал к сыну в город. Сказал, что подлечусь и вернусь.
ГРИША: В таких случаях говорят – медицина  тут беспомощна.
ИГОРЬ: Жаль, хороший был мужик.
ГРИША: Что поделаешь.
ИГОРЬ: Слушай, приятель, ты не будешь возражать, если я сейчас сбегаю в магазин, сдам бутылочки и куплю самогонки у бабы Гали, Я не признаю казенки. В – первых, она дороже, и во – вторых,  у нее градусы занижены до невозможности.
ГРИША: Какие могут быть вопросы. Бери бутылки, мне их не жаль. Я вообще хотел их на мусорник  выбросить, что бы они не валялись под ногами.
ИГОРЬ: Спасибо, приятель. Ну, я побегу, а то трубы у меня горят после вчерашнего.
ГРИША: Только один вопрос на засыпку.
ИГОРЬ: Я к вашим услугам.
ГРИША: Как у вас тут дело обстоит с рыбалкой?
ИГОРЬ: Хочешь рыбки наловить?
ГРИША: Хотелось бы и рыбки наловить и просто посидеть с удочкой у речки. Давненько я на рыбалку не ходил. Все некогда.
ИГОРЬ: С удочкой у нас ничего не получится.
ГРИША: Почему ж это.
ИГОРЬ: Да потому что река у нас мелкая у берега и рыба вся водится  только посредине, Удочкой там не достать, нужно или спиннингом ловить, или на спутник.
ГРИША: Вот досада.
ИГОРЬ: Почему же так.
ГРИША: Да я взял из дома только удочки.
ИГОРЬ: Не переживай. Ты парень хороший, я тебе свой спиннинг  дам.
ГРИША: Ну. если можно будет, то дай.  Я в долгу не останусь.
ИГОРЬ: Какие могут быть расчеты.  Ты свой парень, я сразу это вижу и никогда не откажу ни в чем.
ГРИША: Спасибо.
ИГОРЬ: Я побежал. ( Игорь берет сумки с бутылками и уходит. Гриша с брусками идет к калитке. Из дома выходит Вера, обе руки у нее забинтованы.).
ВЕРА: С кем это ты разговаривал?
ГРИША: Да приходил, тут один местный. Так я его про рыбалку спрашивал.
ВЕРА: Ну, если ты еще и рыбалкой займешься, то тогда ничего вообще не сделаешь.
ГРИША: Сделаю, еще целый месяц впереди.   
ВЕРА: Знаю, я как ты сделаешь.
(Подходит к калитке, и перебинтованными руками пытается что-то сделать.)
ГРИША: Да оставь ты эту калитку, я сейчас заменю там планки, а то совсем сгнили.
ВЕРА: Тебе же за кроссвордами некогда.
ГРИША: Всему свое время. Я же сказал, что решу кроссворд и займусь калиткой.
ВЕРА: Сначала надо порядок навести, а потом уже отдыхать. Окна, двери надо покрасить, обои в комнате заменить.
ГРИША: Отпуск только начался.
ВЕРА: Валентина должна приехать.
ГРИША: Я ее не звал.
ВЕРА: Она моя подруга и хочет посмотреть, как мы устроились.
ГРИША: Она мне в городе надоела. Придет и начинает: у вас обои слишком темные, двери очень узкие, а потолки низкие. Терпеть не могу.
ВЕРА: Придется потерпеть. Причем она по свету поездила, знает, как там у них это делается, и я хочу посоветоваться с ней на счет обоев.
ГРИША: Я представляю, что она насоветует. Накрылся мой отпуск.
ВЕРА: Это не последний отпуск. Мы же не можем себе позволить на курорт поехать за границу, как Валентина, то надо здесь приличное жилье  сделать.
ГРИША: Снова начинается, сколько можно?
ВЕРА: Сколько надо.… Вот смотри, какая красивая машина едет улицей.… И кто-то знакомый в ней едет. Ты заметил?
ГРИША: Как тут заметить? Пролетела как ракета.
ВЕРА: Смотри, остановилась машина, и они что-то у прохожего расспрашивают.… Назад едут… Точно, Валентина, она же мне говорила, что новую машину купила.… Какая красивая машина, побегу встречу.
ГРИША: Беги, встречай.… Какая машина!.. Какие же они все-таки женщины! Как малые дети! Если бы знал, никогда не женился.
ВЕРА: Заходите.… Заходите до нашей хаты.
ВАЛЯ: Сколько здесь у вас пыли.
ВИКТОР: Да. Это не Европа!
ВЕРА: Может, присядете? Гриша, подай стулья.         
Гриша (про себя). Вот, началась беготня.
ВАЛЯ: Нет, спасибо. Я постою, а то насиделась, пока ехали. У меня ноги затекли. Мы ведь прямо из Франции.
ВИКТОР: Да, две с половиной тысячи километров за 24 часа, машина моя выдержала испытания.
ВЕРА: Вы новую купили?
ВИКТОР: Да, «РЕНО» - отличная машина. Конечно, лучше по европейским дорогам проехать 1000километров, , чем по нашим 500 километров.
ВЕРА: Может, пить хотите? У меня имеется компот из свежих вишен, квасок в погребе или минералка.
ВАЛЯ: Спасибо, дай прийти в себя.
ВИКТОР: От дорог по нашей родине. Это кошмар, даже для такой машины как «Рено».
ВАЛЯ: Значит, это ваш домик.
ВЕРА: Да.
ВАЛЯ: Ничего… Я предполагала что-то лучше.
ВИКТОР: Конечно, после того, что ты видела в Европе.
ВЕРА: Мы же его только купили. Вот сделаем ремонт.
ВИКТОР: Между прочим, могу посоветовать хорошую фирму. Делают качественно и в срок, причем цены ниже рыночных, а то наймете каких-нибудь шабашников, то они запорют все и придется переделывать. Как говорят англичане: «Мы не такие богатые, чтобы платить дважды за одну и туже вещь».
ВЕРА: Мы подумаем над этим. Да, ГРИША:
ГРИША: Да, подумаем.
ВАЛЯ: Да, едва не забыла, мы ведь вам привезли подарок из Франции. Я в Париже купила.
ВЕРА: Стоило ли тратиться?
ВИКТОР: Какие там траты. Пустяки, главное, сделать вам приятное.… Все-таки это подарок из сердца Европы. Не каждый может похвастать.
ВЕРА: Спасибо. Очень приятно, что вы и там думали о нас.
ВАЛЯ: Я долго выбирала подарок.… Думала сначала купить тебе набор посуды. Но потом поняла, что это очень банально. Затем хотела купить тебе хорошее платье известных модельеров - там столько всего. Но я ведь не знаю точно твоего размера, и без примерки не ре решилась брать платье. И тогда я решила взять картину, сейчас так модно вешать в квартирах картины, хотя ее можно повесить и здесь.
ВЕРА: Конечно, мы ее здесь повесим.
ВИКТОР: Вот и подарочек.
ВАЛЯ: Разверни упаковку…
ВИКТОР: Только я предупреждаю, что картина в стиле супер – модерн. Тут надо немножко поднапрячь воображение, чтобы понять смысл картины.
(Виктор снял упаковку. Все замерли от удивления)
ВАЛЯ: Как картина?
ВЕРА: Ни-че-го…
ГРИША: Мне кажется, что ты ее не правильно держишь
ВИКТОР: Не может быть.… Хотя  впрочем.… Да. Вот так надо…
ГРИША: Все равно не понятно.
ВИКТОР: Я же говорил, что надо поднапрягись. Говорили, что это писал ученик Пикассо.
ГРИША: Ну, если ученик, то понятно. Наши ученики-то, еще хуже рисуют.
ВЕРА: Конечно хуже. Замечательная картина.
ГРИША: А все-таки ты не правильно держишь картину.
ВИКТОР: С чего ты взял?
ГРИША: Да вот, автор расписался, и дата стоит перевернутая.
ВИКТОР: Точно. Сейчас мы все сделаем как надо.… Так понятно?
Гриша: понятно, только почему-то солнце у них внизу.
ВАЛЯ: Это не солнце, а колесо от автомобиля.
ГРИША: А я думал солнце.
ВИКТОР: Ну, какое же это солнце. Разве не видно, что это колесо.
ВЕРА: А это что за лестница через всю картину?
ВИКТОР: Это не лестница, а железнодорожный путь.
ГРИША: И глаз тут чей-то валяется под лестницей.
ВИКТОР: Я ж говорил, что это путь.
ГРИША: А глаз зачем?
ВИКТОР: Это произошла катастрофа на железнодорожном переезде, и это все что осталось.
ВЕРА: А почему глаз такой большой?
ВИКТОР: Для убедительности.
ГРИША: Не, глаз не может быть таким большим.
ВЕРА: Как-то не натурально.
ВАЛЯ: Что ты хочешь, это последний писк моды.
ВИКТОР: Это искусство воздействует на воображение. Надо понимать.
ВЕРА: Хорошо, мы повесим в прихожей.
ВАЛЯ: А как тебе нравится моя шляпка?
ВЕРА: Замечательная шляпка.
ВАЛЯ: Это я в Париже купила. У самого Джона Гальяни.
ВИКТОР: Пошли я покажу тебе свою машину. Чудо техники. За пять секунд сто километров набирает, бортовой компьютер, в салоне микроклимат.
(Мужчины уходят.)
ВАЛЯ: А платье у меня от Версаче.
ВЕРА: (Восхищенно) От того Версаче?
ВАЛЯ: Да-да. От самого Версаче.
ВЕРА: Вот так класс! Какое замечательное платье!.. Какая ты счастливая, валя…
ВАЛЯ: Сумочка из крокодиловой шкуры.
ВЕРА: Ну, ты, Валя, просто классно упакована. Это кучу денег стоит. Неужели Виктор соглашается тебе все покупать?
ВАЛЯ: А куда он денется. Должна же я с него хоть что-то иметь.
ВЕРА: В каком смысле.
ВАЛЯ: В самом прямом. Потому как в сексе он, абсолютный ноль. И от того на меня такая тоска нападает, особенно по утрам, что ему ничего не остается,  как в магазин меня тащить.
ВЕРА: Все равно счастливая ты. Все у тебя есть, и наряды, и мир увидела.
ВАЛЯ: А твой-то как?
ВЕРА: А никак… Ничего не делает.
ВАЛЯ: Как, совсем ничего?
ВЕРА: Абсолютно. Вот даже калитку приходится самой ремонтировать.
ВАЛЯ: Да я тебе не о том. Я имею в виду как он в постели?
ВЕРА: Ах, ты об этом… Я тебе откровенно скажу, что, как набегаешься за день, да с ним перегрызешься, то не то что любить, а смотреть на него не хочется.
ВАЛЯ: Так уж не хочется?
ВЕРА: В редких случаях.
ВАЛЯ: И такие бывают исключения?
ВЕРА: Разве дело в исключениях, когда надо обои менять, окна красить.
ВАЛЯ: Вас бы с моим Виктором спарывать, идеальная пара была бы.
ВЕРА: Не всем же так везет.
ВАЛЯ: Ты имеешь смутное представление о счастье. (Входят мужчины.)
ВИКТОР: Понимаешь, сейчас такое время настало, что успех приходит к тем, кто постоянно чего-то ищет, к чему-то стремится. Пускай он ошибается, набивает шишки, но постепенно он набирается опыта и занимает достойное место в жизни. (Подходят к женщинам.)   
ВИКТОР: Вот, вера, пытаюсь вашего мужа занять бизнесом. Ведь все так просто и возможно. Вот у вас, к примеру, есть земля у домика, так на ней же можно сделать теннисную площадку. Знаете, какое это выгодное дело, теннисисты большие бабки имеют. У меня имеются знакомые тренеры, они здесь школу и деньги рекой потекут.
ВЕРА: Научи его, Виктор, а то он меня совсем не слушается.
ГРИША: А, отстань, я обойдусь сам без советчиков.
ВЕРА: Вот, видишь. У него всегда свое мнение отличное от нормальных людей. (Заходит Игорь, на плече спиннинг, из кармана брюк выглядывает бутылка, закрытая каганом  кукурузы.)      
ИГОРЬ: Здравствуйте.
ВСЕ. Здравствуйте.
ИГОРЬ: Я вижу у вас гости, но я ненадолго.
ВЕРА: А собственно, кто ты такой?
ИГОРЬ: Можно сказать, что я деловой партнер вашего мужа.
ВЕРА: Не могу понять, что вы общего находите с моим мужем.
ИГОРЬ: Можете быть уверенны!  Мы всегда с ним найдем общий язык,  (Хлопает по бутылке.  Все немного шокированы).
ВЕРА: Не думала, что муж так быстро найдет с вами общий язык.
ИГОРЬ: О, это не трудно. Я человек контактный и если кто предлагает выпить, то никогда не откажусь. Как говорила моя мамаша: «Пийте тут, бо на тім світі не дадуть». Между прочим, вспомнил хороший анекдот. Только он на украинском языке переводу не подлежит. Як у вас з рідною мовою?
ВЕРА: Да…
ИГОРЬ: Понятно, двоечница, но все равно расскажу. Это было во время застоя. От приходить одна жіночка, така щира україночка, як Руслана Писаночка, в партбюро і скаржиться на чоловіка. Мовляв, так і так, а чоловік мій займається ночами то з Карлом Марксом, то з Фрідріхом Енгельсом, для підвищення своєї свідомості, а зі мною у нього часу немає займатись. Звичайно, бюро відгукнулось на скаргу жінки, бо так Карл Маркс та Фрідріх Енгельс вчив, що в суспільстві всі були щасливі. Визвали вони в партбюро чоловіка, хорошо обробили його і винесли постанову, щоб чоловік той займався любов’ю зі своєю дружиною сім разів на неділю. - Ви задоволенні? - запитали члени бюро у дружини, нашим рішенням. В принципі я задоволена, сім разів в неділю це добре, але скільки ж буде тоді займатись любов’ю по будням? (Всі сміються.)
ВИКТОР: Сім днів в неділю, а будні скільки. Круто...
ВАЛЯ: Так, не слабо. Тебе б треба було визвати на партбюро.               
ВИКТОР: Валюша...               
ИГОРЬ: (к Грише) Пішли, треба поговорити. (відходять)
ГРИША: Може іншим разом?
ИГОРЬ: Ти  що жінки боїшся?
ГРИША: Та гості ж приїхали.
ИГОРЬ: Ах, ця в дурацкой шляпке, а то ее муж.
ГРИША: Да
ИГОРЬ: Как его зовут?
ГРИША: ВИКТОР:
ИГОРЬ: Виктор, иди сюда.
ВИКТОР: Чего вам?
ИГОРЬ: Да вот, решили хозяина помянуть.
ВИКТОР: Да я же за рулем.
ИГОРЬ: Нельзя отказывать. Обычай такой.
ВИКТОР: Что это за напиток?
ИГОРЬ: Замечательный коньяк «Три гички» называется, от бабы Гали.
ВИКТОР: «Три гички»?
ИГОРЬ: Да.
ВИКТОР: Никогда не слышал. Пил «Наполеон», «Старый Таллин», «Шартрез», «Гавана клуб», а «Три гички» не пил.
ИГОРЬ: Попробуешь (открывает, идет тяжелый дух. Виктор закрывает нос, а Гриша отворачивается. Наливает и протягивает Виктору).
ВИКТОР: Нет… Нет… Я не могу.
Игорь (Грише). Держи ты.
ГРИША: Нет, спасибо.
ИГОРЬ: Что язва?
ГРИША: Да.
ИГОРЬ: Мне больше будет (выпивает).
ВАЛЯ: Виктор, что вы там делаете?
ВИКТОР: Да мы тут обсуждаем бизнес-план.
ВАЛЯ: Иди сюда (Виктор уходит).
ИГОРЬ: Подкаблучник. А та дамочка ничего. Ты бы познакомил меня с ней.
ГРИША: Да что ты, у нее же муж имеется.
ИГОРЬ: Муж не помеха, его можно и отодвинуть.
ГРИША: Да посмотри, какая она из себя и какой ты.
ИГОРЬ: Смотреть надо в корень, так, кажется, учил еще Кузьма Прутков.
ГРИША: По-моему у тебя нет шансов.
ИГОРЬ: Пусть, это мы решим в производственном порядке, а пока перейдем к делу. Я ведь принес тебе спининг.
ГРИША: Да я, собственно, не умею пользоваться спинингом. Не приходилось ловить.
ИГОРЬ: Поверь в этом нет ничего сложного. Отпускаешь катушку, размахиваешься и бросаешь. (Проделывает все это.) Затем, когда подсек рыбу, накручиваешь на катушку. Видишь, все очень просто.
ГРИША: Это тебе, просто.
ИГОРЬ: У тебя тоже получится. Смотри, отпускаешь катушку и бросаешь, а затем накручиваешь на катушку. Бери попробуй.
( Григорий берет спиннинг, проделывает теже манипуляции, что и Игорь и забрасывает спиннинг.)
ВАЛЯ: Ай… Ай… Держите ее… (Гриша крючком зацепил шляпку у Валентины. Все кидаются ловить шляпку, а Гриша наматывает на катушку)
ВАЛЯ: Осторожно… Не наступите… Это же шляпка от Гальяни… (Виктор неосторожно наступает на шляпу.) Ой, ой, козел, что ты наделал? Моя шляпка… (Валя падает в обморок… Ее подхватывает Вера, здесь же Виктор, Гриша стоит в растерянности.)  ВИКТОР: Валечка, Валечка…
ВЕРА: Воды ей принесите.
ВИКТОР: Сейчас, я мигом.
ИГОРЬ: Да чего вы столпились над ней. От этого не умирают.
ВЕРА: А вы…, а вы забирайтесь отсюда, вместе со своей удочкой. 
ИГОРЬ: И уйду от таких придурковатых. 
ВИКТОР: Вот водичка (Дают пить.)
ВАЛЯ: (Пьет, а затем) Тьху… Тьху… Ты что мне принес?
ВИКТОР: Воду, ВАЛЯ:
ВАЛЯ: Ты, что дурак? Она же теплая как из чайника. Принеси с холодильника.
ВИКТОР: Сейчас, сейчас Валюша, только не волнуйся.
ИГОРЬ: Я же говорил, что от этого не умирают.
ВЕРА: Вы еще здесь?
ИГОРЬ: Да нечего ей переживать. Если она так убивается по своей шляпке, то я ей завтра из района привезу такую же. Я видел там такие на базаре.
ВАЛЯ: Идиот… Ты что, издеваешься надо мной? Я шляпку из самой Франции привезла, из Парижа.
ИГОРЬ: Не понимаю, зачем куда-то за шляпкой ехать, когда рядом не хуже есть?
ВАЛЯ: Ты, подонок, прекрати сейчас же, а то я не знаю, что сделаю с тобою. Мужлан, деревенщина!
ИГОРЬ: Не знаю, что вы со мной сделаете, но я никому не разрешал так оскорблять меня.
ВАЛЯ: Дурак, подонок, козел рогатый, шизофреник, чучело огородное.
ИГОРЬ: Получай за шизофреника (бьет по одной щеке).
ВАЛЯ: А…неврастеник
ИГОРЬ: Получай за  неврастеника (бьет по другой щеке).
ВАЛЯ: Ударь еще.
ИГОРЬ: Хвати на сегодня.
ВАЛЯ: Я кричать буду. А-а-а…
ИГОРЬ: Пошли раков ловить.
ВАЛЯ: А как их ловить?
ИГОРЬ: Очень просто. Становишься раком и шаришь в норах на дне. Нащупала руками и кидаешь на берег.
ВАЛЯ: А они кусаются?
ИГОРЬ: Кусаются, но что поделаешь, если раки такие вкусные бывают. Идем.
ВАЛЯ: Идем.
(Заходит ВИКТОР:)
ВИКТОР: Я принес воды.(Удивленно.) а где же Валя?
ГРИША: Пошла раков раком ловить, с Игорем.
ВИКТОР: И даже платье от Версаче не сняла?
ГРИША: Что же она селом голая пойдет?
ВИКТОР: Тоже правда.(Садится на стул.)
ВЕРА: Ты попей воды. Это успокаивает.
ВИКТОР: Да мне как-то не привыкать.
ГРИША: Ну ты парень даешь!
 
ДЕЙСТВИЕ II
Тот же самый двор, освещенный лампой на столбе. Во дворе сидит один Виктор, явно нервничает. Тихонько, крадучись, заходит Валя и ИГОРЬ: Виктор замечает ее.
ВИКТОР: Стой!
ВАЛЯ: Стою.
ВИКТОР: А теперь ответь мне на вопрос. Где ты была?
ВАЛЯ: Что за дурацкий вопрос.
ВИКТОР: Прекрати это. Почему это мои вопросы должны быть дурацкие? Или я не имею права спрашивать?
ВАЛЯ: Не понимаю, зачем это усложнять?
ВИКТОР: Я тоже не понимаю, зачем это усложнять, если можно точно ответить точно на поставленный вопрос. Где ты была?
ВАЛЯ: Ты прекрасно знаешь, куда я пошла и чем занималась, ведь Вера сказала тебе.
ВИКТОР: Я хочу лично уточнить, чем ты занималась.
ВАЛЯ: Раков ловила. Они меня даже клещами своими покусали. Смотри…
ВИКТОР: И это ты до полуночи раков ловила? Не верю. Чем ты занималась?
ВАЛЯ: Ничем я больше не занималась.
ВИКТОР: Неправда. Я знаю, ты еще там чем-то занималась кроме раков. 
ВАЛЯ: А если знаешь, то зачем спрашиваешь?
ВИКТОР: Ты представляешь, что ты делаешь? Что о нас люди подумают? Это тебе ведь не заграница.
ВАЛЯ: Пускай что хотят, то и думают.
ВИКТОР: Валя, но этого же нельзя делать. Ты ж пожалей мою репутацию. Я все для тебя делаю. Что тебе еще надо?
ВАЛЯ: Перестань торговаться. Мы не на базаре.
ВИКТОР: Так продолжаться дальше не может.
ВАЛЯ: Да, так продолжаться дальше не может.
ВИКТОР: Иди, садись в машину. Мы уезжаем, в городе разберемся.
ВАЛЯ: Никуда я не поеду.
ВИКТОР (ошарашено) Как это??? Не понял. Это что-то новенькое. Такого не было
ВАЛЯ: Но будет.
ВИКТОР: Кто это решил?
ИГОРЬ: Мы. (Выходит из тени.)
ВИКТОР: А это кто такой?
ВАЛЯ: Это ИГОРЬ: Он приходил к нам в гости. Он мне шляпку спиннингом зацепил. Должна сказать, что дурацкая была шляпка. 
ВИКТОР: Ты хочешь сказать…
ВАЛЯ: Да, я остаюсь с ним. Мы любим друг друга.
ИГОРЬ: Мы любим друг друга.
ВИКТОР: Да, Валя, остынь. Вспомни сколько у тебя было тех любовей.
ВАЛЯ: То было не то, а это совсем другое.
ВИКТОР: Значит, другое?
ВАЛЯ: Да.
ВИКТОР: Да посмотри ж ты на него. Он же на бродягу похож и через неделю ты сбежишь от него, потому что привыкла жить в достатке.
ИГОРЬ: У меня земля есть, аж 6,5 гектар.
ВАЛЯ: Мы не будем нищие… Мы уже все решили… У него есть земельный пай, но у него нечем обрабатывать землю. А меня есть драгоценности, которые ты мне подарил. Они же мои?
ВИКТОР: Да, твои, а чьи же еще?
ВАЛЯ: Я тебе так благодарна. Я ж тебе говорила, Игоречек, что Виктор очень добрый человек. Так вот, мы продадим мои драгоценности и купим на те деньги трактор, сеялку и еще… как ты говорил, Игорек? Я все забываю.
ИГОРЬ: Культиватор.
ВАЛЯ: Да, культиватор. Когда мы все это купим, то сможем обрабатывать землю и зарабатывать себе на жизнь.
ВИКТОР: Когда вы все это решили?
Валя, ИГОРЬ: Сегодня.
ВИКТОР: Когда раков раком ловили?
Валя, ИГОРЬ: Да… Когда раков ловили.
ИГОРЬ: У меня дом здесь имеется. Кирпичный, в хорошем состоянии.
ВИКТОР: Он же бросит тебя. Побалуется и бросит. Неужели ты не видишь, что он бабник. Знаешь сколько у него было таких как ты? 
ИГОРЬ: Такой еще не было.
ВИКТОР: Видишь,  видишь, он признался, что было много, а чем ты лучше?
ИГОРЬ: Я люблю ее.
ВАЛЯ: Он любит меня.
ВИКТОР: Но я ведь тоже люблю тебя.
ВАЛЯ: Это совсем другое… Нет, это не то. Я прошу тебя, я умоляю. Хочешь, на колени встану?
ВИКТОР: Не надо, иди в машину. Мы уезжаем.
ВАЛЯ: А я не хочу.
ВИКТОР: А я говорю, иди садись.
ИГОРЬ: Она останется здесь.
ВИКТОР: Твое мнение здесь никто не спрашивает. Ты посторонний человек и не лезь в наши семейные дела… Иди в машину.
ИГОРЬ: Она что, ваша собственность?
ВИКТОР: Да, собственность. Я за нее столько заплатил, что вам и нее снились такие деньги.
ВАЛЯ: Виктор! Я прошу тебя… Я знаю, что я многим тебе обязана, за то что ты мне делал. Ты исполнял все мои желания и капризы, я столько увидела с тобой и столько узнала нового… Это было замечательно. Но единственное, что я не узнала с тобой – это любовь, ибо любовь не купишь не за какие деньги, даже очень большие… Я это узнала может слишком поздно, но я не виновата, что она пришла ко мне… Это самое замечательное чувство… Я стала, как никогда, счастливой, Виктор, дай мне возможность любить и быть любимой… Ты же все для меня делал?   
ВИКТОР: Все… Но это не могу. Иди в машину, или ты хочешь, чтобы я все рассказал.
ВАЛЯ: Нет…  Нет…  Ни в коем случае… Я пойду в машину. (идет к машине.)
ИГОРЬ: Стой! Валя, а как же я? Ты ж говорила.
ВАЛЯ: Забудь.
ИГОРЬ: Почему?
ВАЛЯ: Я думала, что я свободная, что я могу делать что хочу, но оказалось что нет.
ИГОРЬ: Но ты же любишь меня.
ВАЛЯ: Именно потому, что мы любим друг друга, мы должны расстаться.
ИГОРЬ: Я ничего не понимаю. Любовь ведь сильнее всего… Если люди любят друг друга, то у них не должно быть никаких препятствий…
ВАЛЯ: Я тоже так думала, но оказалось…
ИГОРЬ: Что оказалось?
ВАЛЯ: Что все не так просто. Что нельзя все объяснить… Нам лучше расстаться.
ВИКТОР: Молодой человек, посторонитесь, неужели вам не ясно сказали?
ИГОРЬ: Нет, неясно. Я хочу знать всю правду.
ВАЛЯ: Не стоит.
ВИКТОР: Я тоже так думаю.
ИГОРЬ: А я говорю, что стоит. И не отпущу вас, пока вы мне все не расскажите.
ВАЛЯ: Ты возненавидишь меня, когда все узнаешь.
ИГОРЬ: Как я могу ненавидеть тебя, когда я люблю тебя. Для меня ты все.
ВИКТОР: От любви до ненависти один шаг.
ВАЛЯ: Он прав. Извини меня если, я причинила тебе боль.
ИГОРЬ: Никуда не уедешь. ( Встает перед калиткой.)
ВАЛЯ: Пусти меня. Я не хочу, чтобы ты все узнал.
ИГОРЬ: Ты ведь клялась.
ВАЛЯ: То была другая, а я совсем не такая, я порочная женщина, которая не заслуживает такого светлого и красивого чувства как любовь.
ИГОРЬ: Но в чем твоя порочность?
ВАЛЯ: Я изменяла своему мужу с другими мужчинами.
ИГОРЬ: Это делают многие. Но тем не менее, это не мешает им выглядеть вполне добропорядочными. Да и, откровенно сказать, такому мужу как ваш грех не изменить.
ВИКТОР: Я попрошу не выражаться. И, должен отметить, что Валентина весьма скромно отзывается о своих похождениях. Что-то раньше я не замечал у нее такой щепетильности. Видно ваше влияние сказывается. Так я несколько шире освещу этот вопрос, чтобы не  сохранялось у вас иллюзий. 
ВАЛЯ: Не надо. Я же иду с тобой.
ВИКТОР: Нет надо. Чтобы отбить у этого молодого человека охоту преследовать тебя. Так вот, Валентина не просто согрешившая женщина, которая не только раскаивается в своих грехах, но при каждом удобном случае погружается еще глубже в них. Ваш случай только подтверждает это.
ИГОРЬ: Меня это не впечатляет.
ВИКТОР: Вы упрямый, а если я скажу, что она занималась любовью где угодно, с кем угодно и как угодно – это вам ничего не говорит?
ИГОРЬ: В вас говорит только обозленность на Валентину.
ВИКТОР: Хорошо, я приведу просто факты. Мы были в Италии, в Венеции, и она занималась любовью с гондольером в гондоле на Большом канале. Во Франции она делала это с парижанином прямо в кабинке лифта, а с англичанином она совокуплялась на рояле.
(Пауза. Игорь подавлен, молчит.)
ИГОРЬ: Это правда?
ВАЛЯ: Да.
ИГОРЬ: Ты это делала с гондольером в гондоле?
ВАЛЯ: Да.
ИГОРЬ: А с парижанином в лифте?
ВАЛЯ: Да.
ИГОРЬ: А с англичанином на рояле?
ВАЛЯ: Было. (долгая пауза.)
ИГОРЬ: А шо в того английца кровати не було?
ВАЛЯ: Была.
ИГОРЬ: А чого ж ви тоді на роялі?
ВАЛЯ: Та він такий придурок був...
ИГОРЬ: А ты?
ВАЛЯ: А шо я?
ИГОРЬ: Невинне ягнятко... Вбити мало.
(Валя идет к машине.)
ИГОРЬ: Ты куда?
ВАЛЯ: Мы ж уже все сказали, все выяснили. Пора домой.
ИГОРЬ: Ничего мы не выяснили.
ВАЛЯ:а что мне ждать пока ты мне топором по голове или в сердце нож… хотя. Впрочем. Это был бы худший исход, для меня, а для тебя нет, ибо посадят… Из-за меня не стоит.
ИГОРЬ: Ты меня не правильно поняла. Я сказал убить мало, но имел в виду не тебя, а твоего мужа, ибо в том, что с тобой случилось виноват именно он, а не ты. Его бы надо… но не будем. А тебе скажу, что я тебя люблю и мне наплевать на то с кем ты была. Где была и как была… На-пле-вать… Тьху, тьху, тьху… Важно, чтобы после меня ты уже ни с кем не была, но это уже моя забота. Ты поняла? 
ВАЛЯ: (плачет) Поняла.
(Игорь обнимает ее и они уходят.)
ВИКТОР: Валя, Валечка, не уходи. Я ж не могу без тебя.
ИГОРЬ: Отстань падло, а то меня до греха доведешь.
ВИКТОР: Валя не мучай меня, я этого не вынесу, я что-то с собой сделаю. Я повешусь.
ВАЛЯ: Держи веревку. ( Кидает ему бельевую веревку и они уходят. Виктор остается сам. В руках он держит веревку. Долгое время сидит неподвижно, затем делает петлю и закидывает веревку на ветку дерева. Наконец это получается. Он рпивязывает один конец к забору, подставляет стул, взбирается на него и накидывает петлю на шею. В этот момент выбегает ВЕРА: 
ВЕРА: Что вы делаете? Постойте!
ВИКТОР: Она ушла, а мне оставила веревку, у меня нет выхода.
ВЕРА: Я все видела, и все слышала. Она не достойна вас.
ВИКТОР: Может быть, но я не могу без нее жить. (Снова накидывает петлю.) Раньше я думал, когда она с гондольером, парижанином, англичанином и многими другими изменяла мне, что с возрастом это пройдет… Но когда она так… С этим бомжом… Я убедился, что она не любит меня. Совсем не любит маня и никакой надежды на то, что она когда-то полюбит меня.
(Он пытается опрокинуть стул.)
ВЕРА: Не делайте этого. Я прошу вас. Это на вас просто отчаянье какое-то нашло, но оно пройдет. Посчитайте до двадцати… Нет, лучше до ста…
ВИКТОР: Зачем продлять мученья? Отойдите.
ВЕРА: Нет, я не дам вам уничтожить себя. Вы должны жить. Посмотрите вокруг себя, неужели на свете есть одна женщина - Валентина?.. Неужели больше нет женщин, которые были бы достойны вас и которые бы вас осчастливили.
ВИКТОР: Для меня нет.
ГРИША: (из окна дома) Да оставь ты человека в покое. Что ты все суетишься – суетишься. Дай человеку хоть умереть спокойно.   
ВЕРА: Как ты можешь так говорить?
ГРИША: Он сам себе вынес приговор. Так чего его откладывать, он все равно это сделает. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
ВЕРА: Ты бесчувственный чурбан, нельзя человека оставлять в беде.
ГРИША: Как знаешь, а я пойду спать.
ВЕРА: Ушел, ну и пусть уходит. Вы не смущайте его – он злой нехороший человек. У него нет сердца, как впрочем и у вашей жены. Действительно два сапога пара.   
ВИКТОР: Ой, Валечка, где же ты?.. Вернись.
ВЕРА: Ну, не надо. Успокойтесь… Все будет хорошо. 
ВИКТОР: Без нее жизнь не мила.
ВЕРА: Не думайте о ней... Она недостойна на вас, ибо не любила и не понимала вас. А вам нужна совсем другая женщина внимательная, заботливая, нежная.
ВИКТОР: Вы оставьте меня. Я лучше повешусь.
ВЕРА: Неужели у вас нет глаз? Неужели вы не можете увидеть ту женщину, которая вам нужна, которая б была верной подругой в ваших делах, которая б создала вам домашний уют, так необходимый после дневных забот и волнений.
ВИКТОР: О чем вы говорите? Я уже все потерял.
ВЕРА: Это вы так думаете, а на самом деле вы обрели для себя возможность новой жизни. Ведь, я уверенна, что вы не знаете, что такое любовь, женщины настоящая любовь, а не причуды какой-то вертихвостки. 
ВИКТОР: Не говори о ней так.
ВЕРА: А я буду говорить потому, что это правда- она крутила вами как хотела, а не давала ничего в замен… Я откроюсь перед вами… Я люблю вас всегда и мечтала быть с вами.
ВИКТОР: Что вы говорите?
ВЕРА: Да вы слепцы и не замечаете женских страданий, страдания втихомолку, но теперь я могу открыться и протянуть руку дружбы и любви.
ВИКТОР: Как же так. Вы же замужем.
ВЕРА: Разве могут быть какие-то условности преградой настоящих чувств. О, вы не знаете меня, но я обещаю, что не разочарую вас. Я вам отдам всю любовь, нежность и уважение. Признаюсь, я ждала этой минуты. Берите меня - я ваша.
ВИКТОР: Это такая неожиданность.
ВЕРА: Неожиданности бывают очень приятные. (Она снимает его со стула, целует)
ВИКТОР: Что скажет ваш муж?
ВЕРА: Муж здесь не причем. Что вы делаете? Что вы делаете?...(Она снимает с себя халат). Оказывается вы немножко шалунишка… ( Целует). Вам лучше.
ВИКТОР: Не знаю.
ВЕРА: Я понимаю, что так сразу нельзя забыть зло, которое вам делают другие люди. Но со временем это все забудется и я буду вашим лекарем, который вырывает вас из лап смерти и возвращает к жизни. (Ласкает его, гладит по голове нежно, заботливо.) Вам уже полегчало. 
ВИКТОР: Вы так добры ко мне.
ВЕРА: Это не я. Это моя любовь. С этой минуты она будет окутывать вас и исцеляет душу.
ВИКТОР: Я вам так благодарен.
ВЕРА: Я могу быть еще нежнее.
ВИКТОР: Вы напоминаете мне мою маму, однажды я купался в речке и порезал ногу. Крови было много, я испугался и думал что умру, но пришла мама, помазала ногу зеленкой, забинтовала, а затем взяла меня на руки и успокоила, я был так счастлив, когда сидел у нее на коленях.
ВЕРА: (про себя). Мне б хотелось, чтобы он называл меня любимой, но пускай будет так. Главное, что я ему нужна (Виктору). После того, что произошло между нами, я думаю, что нам нет смысла оставаться здесь.   
ВИКТОР: А ваш муж?
ВЕРА: Между нами ничего не было. Вы моя любовь.
 
ДЕЙСТВИЕ III
Тот же крестьянский дом. Рано утром, в шезлонге сидит Гриша: то ли спит, то ли грезит о потерянной жизни. Заходит Игорь (со спинингом). Причесанный, побриты, в новом спортивном костюме.
ИГОРЬ: Доброе утро!
ГРИША: Доброе утро, если оно может быть добрым.
ИГОРЬ: Что ты сидишь? Собирайся, пойдем на рыбалку.
ГРИША: Мне не хочется.
ИГОРЬ: Слушай, Гриша, ты прекращай эти слезы разводить по щекам. Ну, ушла жена, так что, в гроб ложиться?
ГРИША: Зачем эти слова? Они ведь не помогут. Иди на рыбалку сам, а я здесь посижу.
ИГОРЬ: Пошли на речку. Помнишь, ты ведь мне говорил, что хочется посидеть на берегу речки с удочкой, а клев хороший пойдет, то обо всем забудешь. Смотри, каких я червяков нарыл, хоть та их сам ешь. До чего ж аппетитный у них вид. 
ГРИША: Ты понимаешь, что у меня делается здесь в груди? Жизнь словно оборвалась. Нет никаких сил, чтобы заставить себя что-то делать.
ИГОРЬ: Ты должен быть сильнее всего этого. Ведь ты же мужчина!
ГРИША: Эх… Плохой, вероятно, был мужчина, раз ушла. Хотя я ведь старался, я все для нее делал… Из-за нее я свою работу оставил, пошел на рынок продавать памперсы, подгузники, тампаксы.
ИГОРЬ: А кем же ты работал?
ГРИША: О, у меня была огненная профессия! Я работал сталеваром. Это такие чувства тут в тебе бушуют, когда плавка идет. Да-да, ты чувствуешь себя равным богу, который из хаоса мир сделал.
ИГОРЬ: Ты работал сталеваром?
ГРИША: А почему ты удивляешься?
ИГОРЬ: Потому что в моем представлении сталевар должен быть таким вот (показывает человека огромных размеров), короче, богатырем.
ГРИША: Не обязательно. У сталевара должна прежде всего башка работать. Он должен следить за процессом плавки металла. Ведь сталь бывает разной и зависит от содержания железа и углерода, и еще некоторых добавок. В зависимости от этого получают сталь листовую или арматурную, легированную или прокатную. Чуть передержал сталь или больше кинул, например, магний и испортил плавку.
ИГОРЬ:  Да ты спец!
ГРИША: Был когда-то, а теперь тампаксы, памперсы, подгузники. Мне ребята с завода даже кличку дали -  подгузник. Это, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Подгузник я, самый настоящий, таких жены и бросают.
ИГОРЬ: Ну, женщины бывают разные.
(Заходит ВАЛЯ: )
ВАЛЯ: Что вы тут про женщин басни травите?
ИГОРЬ: Да это мы так… Я пытаюсь успокоить Гришу… Вот хочу повести его на рыбалку, чтобы он на удочку поймал рыбку.
ВАЛЯ: Знаю я, каких ты русалочек на эту удочку ловишь.
ИГОРЬ: Ты, конечно, можешь мне поверить, но поймалась пока одна – ты. И с меня довольно (делает характерный знак рукой, мол, по шею доволен).
ВАЛЯ: Тебе может хватит, а мне нет. Пошли домой.
ИГОРЬ: Но сколько же можно?
ВАЛЯ: Сколько надо, столько и нужно. Природу ведь не обманешь.
ИГОРЬ: Тебя надо изолировать от общества, как маньячку.
ВАЛЯ: Хоть сегодня!.. В одиночку!.. Но с тобой!..
ИГОРЬ: Нет, я лучше в КПЗ сяду.
ВАЛЯ: Смотри, а то пожалуюсь на тебя в партбюро, как в том анекдоте.
ИГОРЬ: Я в партии не состоял, только был членом ВЛКСМ.
ВАЛЯ: Не переживай, мы и на члена найдем управу.
ИГОРЬ: Нет, с тобой невозможно нормально поговорить.
ВАЛЯ: А с тобой делать… приспал меня и бежать из дому.
ИГОРЬ: Да я ж по делу… Ты видишь, что человек погибает.
ВАЛЯ: Спасение утопающих, дело самих утопающих.
ИГОРЬ: Ты хоть подумай о чем говоришь. Самих утопающих…
ВАЛЯ: А что ж тут такого?
ИГОРЬ: Рукоблудством ему заняться что ли?
ВАЛЯ: Есть еще альтернативы.
ИГОРЬ: Какие?
ВАЛЯ: Резиновую бабу купить.
ИГОРЬ: Какая же ты жестокая. Между прочим в том, что с ним произошло есть и твоя вина.   
ВАЛЯ: Причем здесь я?
ИГОРЬ: А при том, что если б ты не ушла со мной, то Вера не ушла б к Виктору.
ВАЛЯ: Я готова искупить свою вину.
ИГОРЬ: Каким образом?
ВАЛЯ: Это зависит от степени моей вины. Могу просто по-дружески обнять за плечо, а могу и…
ИГОРЬ: Вот это не надо. Лучше пойди на кухню и приготовь там что-нибудь поесть.
ВАЛЯ: Я никогда не готовила, и  не знаю как это делать.
ИГОРЬ: Поджарь хоть пару яичек.
ВАЛЯ: Чьих?
ИГОРЬ: Конечно куринных, не гусинных же.
ВАЛЯ: Понятно. Только…
ИГОРЬ: Что еще?
ВАЛЯ: Я не умею включать печку. Пошли, покажешь мне.
ИГОРЬ: Хорошо, пошли.
(Выходят в кухню и оттуда слышен их разговор.)
ИГОРЬ: Смотри как надо. Открываешь на газовом баллоне, а затем открываешь кран на плитке. Понятно?
ВАЛЯ: Понятно. А как дальше?
ИГОРЬ: Ставишь сковороду на плитку, и наливаешь подсолнечное масло. Понятно?
ВАЛЯ: Да, а дальше?
ИГОРЬ: Берешь яйца, ой… Да не те же…
ВАЛЯ: Я хочу тебя.
ИГОРЬ: Здесь же люди…
ВАЛЯ: Никого, обними меня… Сильнее… Еще… Поцелуй… Разве так целуют?... Ты разлюбил меня?.. (Дальше только поцелуи и сладкие вздохи, сладостные стоны… Спустя некоторое время появляется ИГОРЬ: На ходу поправляет прическу, застегивается.)
ИГОРЬ: Не понимаю. Она с монастыря сбежала или с необитаемого острова… Ну и женщина… Голова кругом… А ты почему сидишь? Иди переоденься, пока Валентина яичницу жарит. Потом перехватишь и пойдем на рыбалку.
ГРИША: Какой из маня рыбак?.. Я вообще ни на что не гожусь… Ошибка природы.
ИГОРЬ: Ну это ты напрасно. здоровый мужчина, а расхныкался.
ГРИША: Который делал все не так. Ты знаешь какая у меня главная ошибка была?
ИГОРЬ: Откуда мне знать?
ГРИША: Ошибка была в том, что мы детей не завели. Тогда б Вера не летела как вольная птица с гнезда на гнездо…
ИГОРЬ: А почему ж вы не завели детей?
ГРИША:  Она ж не захотела: «Зачем голотьбу на свет пускать» - говорила она. Я ей возражал, мол, какая же голотьба, неужели у нас есть нечего или одеться не во что?.. Другие вон и беднее нас живут и те детишек заводят, а у нас даже автомобиль имеется, старенький «Москвич», но к морю б ездили с ребенком.
ИГОРЬ: А она что же?
ГРИША: А она в ответ: «Ты на других посмотри. Надо, чтобы у нас полный достаток был». Вот и весь разговор…
(Выходит Валя со сковородой в руке.)
ВАЛЯ: Я ваши яички принесла. (Ставит на стол.)
ИГОРЬ: Зачем аж четыре, я ж говорил – парочку.
ВАЛЯ: Парочку ему и парочку тебе.
ИГОРЬ: Я ж тебя не просил, чтобы ты обо мне заботилась.
ВАЛЯ: Я не о тебе забочусь, а о себе…, ибо голодный мужчина это не мужчина. Так, что кушайте, набирайтесь сил, а я пойду… Да, кстати, там кое-кто на рыбалку собирался, так можете сходить. Но  ненадолго… Я сдою корову напою ее, а ты придешь и выведешь ее на поле… Чао, мальчишки.
ИГОРЬ: Чао… Ну и женщина, точно с монастыря сбежала… Хотя по Европам поездила. Неужели там не такие мужики?.. Может и не такие… С вывихами – то голубые, то зеленые… Правду я говорю, Гриша? 
ГРИША: Откуда я знаю.
ИГОРЬ: Ты почему не кушаешь?
ГРИША: Какой смысл?
ИГОРЬ: Понятно, раз смысл потерял. Надо искать тебе бабу. Да настоящую такую, нашенскую. Есть у меня на примете несколько таких. Предоставим тебе для обозрения.
ГРИША: Не выдумывай, я смотреть на них не могу.
ИГОРЬ: Может ночью, чтобы не видел. Поговоришь, пообщаешься с женским полом, может и отойдет сердце.
ГРИША: Нет у меня сердца, камень там.
ИГОРЬ: Все мы так говорим, а стоит какую-нибудь симпатяжку увидеть и сразу вспоминаем где оно… Хорошо, я сейчас пойду по делам, а то времени мало у меня… Видишь, Валентина командует, а я и подчиняюсь ей. Отчего это?
ГРИША: Не знаю.
ИГОРЬ: От того, что есть что-то между людьми, связь какая-то, и терять ее нельзя.
(Выходит. Гриша сидит один, но через время к нему через забор заглядывает Тамара Хотько.)
ТОМА: Доброе утро, сосед.
ГРИША: Доброе утро.
ТОМА: Что, скучаете, сосед?
ГРИША: Как сказать.
ТОМА: Может вдвоем поскучаем? Вдвоем будет веселее…
ГРИША: Скучать может и веселее, а жить та не думаю.
ТОМА: Да, конечно, село не город. Скука здесь зеленая. Вообще-то я в городе живу, работаю в исполкоме, а в отпуск вот к родителям приехала. Думала здесь отдохну, но какой тут отпуск… Ни театра, ни кинотеатра, ни концертных залов, клуб был и тот нынче развалили. уже б и назад поехала, но не хочется своих стариков обижать, редко ведь навещаю. Некогда.
ГРИША: Почему же это?
ТОМА: У меня, видите ли, ответственная работа. Я, думаю, вы знаете, что такое производство, дисциплина – это вам не колхоз. Сами вы то где работаете?   
ГРИША: На рынке. Можно сказать коммерсант.
ТОМА: Понятное дело, из новых будете.
ГРИША: Почти.
ТОМА: А раньше то где работали?
ГРИША: На металлургическом комбинате.
ТОМА: Знаю такое, приходилось бывать. Начальником-то у вас кто был?
ГРИША: Вы за директора завода спрашиваете?
ТОМА: Нет. За начальника цеха, кто был?
ГРИША: Огоньков Петр Афанасьевич.
ТОМА: Огоньков… Припоминаю… Приходилось встречаться. Приятный был человек.
ГРИША: Я б не сказал
ТОМА: Почему это?
ГРИША: Он мне столько воды поварил, когда я пошел к нему расчет брать. Тогда время такое настало, что все с завода побежали, зарплата была маленькая и ту полгода задержали. Он меня уговаривал, но я не согласился. Так он мне угрожать начал, мол, по статье уволю. Куда ты тогда с волчьим билетом? Его то понять можно было, все опытные сталевары уходили, а кто ж будет сталь варить. Но я настоял, жена ведь меня подбивала.
ТОМА: Жалеете теперь об этом?
ГРИША: Как сказать… Но что сделано, того уже не вернуть.
ТОМА: Почему ж, у меня в горисполкоме имеются связи, да и с заводом поддерживаю отношения, немного знакома с новым начальником цеха. Как же его фамилия? Забыла… И все что-то просят, всем что-то надо. Прямо грязи наносят, особенно в дождливую пору, что не успеваешь убирать.
ГРИША: А вы что, разве сами уборку производите в горисполкоме?
ТОМА: Да нет же. Это я фигурально выражаюсь. У нас ведь там целый штат уборщиц. Мне просто жалко их становится, когда все идут и идут, грязь несут и несут. Никто ведь не удостоится, прежде чем войти, хорошо ноги вытереть – не в сарай ведь заходят, а в такое важное учереждение. Но люди не обращают на это никакого внимания. Полное отсутствие культуры.    
ГРИША: Я вообще ни разу не ходил в исполком, не любитель.
ТОМА: По вас видно, что вы б не пошли в грязной обуви в помещение.
ГРИША: У меня жена любила все в исполком бегать… Вот и за жену вспомнил снова, не выходит она  у меня из головы. Житья просто нет.
ТОМА:  Вы знаете, я однажды видела какой-то фильм, не помню уже названия, давненько это было. Так там говорили о том, что лекарством от любви, может быть только новая любовь и  главный герой фильма так и поступил. И знаете, он полюбил, да так крепко, что когда возвратилась к нему первая жена, то он отказал ей.
ГРИША: Не знаю, не видел я такого фильма. Да одно дело фильм, а другое дело жизнь.
ТОМА: Но ведь сюжеты фильмов берутся из жизни и вполне возможно, что ситуация может повториться.
ГРИША: Только не в моем случае.
ТОМА: Не надо быть таким категорическим. У меня вот была подруга…
ГРИША: Вы знаете, я сейчас пойду в дом, а то я там, кажется, телевизор оставил включенным. 
ТОМА: Что ж, идите.
(Гриша зашел в дом, и долгое время не показывался от туда. Тем временем во двор забегает Зоя Степаненко.)
ТОМА: Стой, ты куда летишь?
ЗОЯ: Да вот, понимаешь, утюг…
ТОМА: Так ведь этим утюгом ты уже полсела заколебала.
ЗОЯ: Но он то человек с города, может он лучше разбирается?
ТОМА: Он не электрик, а сталевар. Так что можешь поворачивать назад.
ЗОЯ: Я все же покажу… Может он в утюгах разбирается.
ТОМА:  А я тебе сказала - поворачивай назад.
ЗОЯ: Почему это?
ТОМА: Потому что место здесь забито.
ЗОЯ: Смотри какая!? Подметайло из горисполкома! Приехала из города и порядок тут наводишь. Уезжай в свой город и там ищи себе мужа, а наших мужиков оставь в покое.
ТОМА: Какой он ваш? Он тоже из города приехал.
ЗОЯ: Ничего, что приехал. Сейчас он у нас живет, значит наш. И ты до него не касайся, а вот пойдет снова в город, тогда там его лови.
ТОМА: Ты мне не указ. Где хочу, там и ловлю.
ЗОЯ: Лучше оставь в покое, а то ведь могу и изуродовать. (Замахивается утюгом.)
ТОМА: Только попробуй, то я сразу маменьку и папеньку позову.
ЗОЯ: Ты ж такая ябеда и осталась, как когда-то в школе, когда девчонок заложила, что они курили.
ТОМА: Никого я не залаживала.
ЗОЯ: Залаживала – залаживала, мне Светка все рассказала… У, ябеда… Пропусти меня, а то...
ТОМА: Только попробуй.
ЗОЯ: И попробую. (Хватает Тому за волосы.) 
ТОМА: Да я тебя сейчас… (Тоже хватает за волосы и тягают друг – друга. Выходит ГРИША:)
ГРИША: Прекратите! Как вам не стыдно?
ЗОЯ: Это она меня не пропускала.
ТОМА: Ты первая на меня утюгом замахивалась.
ГРИША: Зачем вы утюгом махаете? Ведь так можно и ранить.
ЗОЯ: Так я вот несла вам утюг, а эта начальница метлы, не пропускала.
ТОМА: Сама ты, кобыла рыжая, начала.
ГРИША: Все! Прекратите. Я ничего не понимаю. Зачем вы мне утюг несли?
ЗОЯ: Чтобы вы отремонтировали.
ГРИША: Но я ведь не электрик.
ТОМА: А я ж то самое этой выдре говорила.
ЗОЯ: Не лезь не в свое дело, руководительница мокрой тряпки.
ГРИША: Прекратите оскорбительные высказывания в адрес ответственного работника горисполкома говорить.
ЗОЯ: Ха-ха… Это она-то ответственный работник?!. Ха-ха… Уже лапши на уши навешала… Ха-ха… А вы ее и слушаете. Да она же уборщицей работает в горисполкоме.
ТОМА: Положим не уборщицей, а техническим персоналом.
ЗОЯ: Не вмер Данилко, так болячка його задавила.
ГРИША: Ну и что, что женщина работает уборщицей – это не дает повода вам смеяться над ней, у нас каждый труд почетен.
ТОМА: Темнота, деревенщина.
ЗОЯ: Вот видите… Она первая. Я ее не трогала, а она начинает… Несла вам утюг, что бы вы справили.
ГРИША: Я ж сказал, что я не электрик.
ЗОЯ: Но вы же из города и больше разбираетесь в этих тонкостях, нежели наши алкоголики, которые только водку могут глушить.
ГРИША: Ну, хорошо, я посмотрю ваш утюг, но не гарантирую.
ЗОЯ: Спасибо вам… Спасибо большое… Я буду вам так обязана. (Они вдвоем идут во двор. Зоя показывает язык Томе.) 
ГРИША:  Подождите меня здесь. Я пойду в сарай за отверткой.
ЗОЯ: Хорошо. Я сяду здесь.
(Присаживается на стуле, а Гриша заходит в сарай. Через некоторое время из-за забора летит кирпич и падает возле Зои. Та схватывается в испуге, а потом кричит.)
ЗОЯ: Ах ты, шлендра, сейчас вот догоню и по шее тебе надаю. Маменька не поможет.
(Возвращается  ГРИША:) 
ГРИША: Давай мне свой утюг. (Берет и раскручивает его.)
ЗОЯ: Так вот от вас жена ушла?
ГРИША: Откуда вы знаете? Я ж об этом не объявлял?
ЗОЯ: А у нас в селе все обо всем знают, ничего и говорить не надо… Что-нибудь  вечером случится в одном конце села, а на утро уже по цепочке в другой конец перешло. Ничего не скроешь. Короче, под колпаком у Мюллера находимся. Это-то и угнетает.
ГРИША: Да, ушла от меня жена.
ЗОЯ: Неужели нельзя было удержать?
ГРИША: Они сбежали ночью, когда я спал. Все было так неожиданно. Я не мог даже подумать, что она уйдет от меня.
ЗОЯ: Вот за это нас жизнь и наказывает, что мы слишком самонадеянны.
ГРИША: Может быть.
ЗОЯ: Мы все такие разные. Мы думаем, что они так думают и стараемся подстроиться под них, но они-то думают совсем иначе, как подсказывает им ихний эгоизм. Нельзя залезть в эту черепную коробку, что бы понять все, что в нем делается.
ГРИША: А может этого и не надо делать?
ЗОЯ: А что же надо?
ГРИША: Надо делать так, что бы они делали так как надо.
ЗОЯ: Но ведь мы в этом случае возвращаемся к исходному положению – откуда мы можем узнать, как надо делать… Замкнутый круг.
ГРИША: Точно. Вот сейчас я над этим и думаю. Благо времени свободного много.
ЗОЯ: Это наше несчастье, что мы имеем слишком много свободного времени. У меня оно практически все свободное. Хочется хоть иногда его чем-нибудь занять, но в этой дыре его практически нечем занять. Поэтому и пришла к вам.
ГРИША: Вы рассуждаете так мудро.
ЗОЯ: Я училась на филфаке, но не доучилась, ибо у родителей не было денег, что бы учить меня дальше. Пришлось оставить свои мечты и окунуться в жуткие будни.
ГРИША: Неужели все так безрадостно?
ЗОЯ: Вы сколько здесь находитесь?
ГРИША: Неделю проживаю уже.
ЗОЯ: Ну это еще мало, что бы узнать все прелести сельской жизни.
ГРИША: Некоторое я уже узнал.
ЗОЯ: Уверяю вас, что это капля в море. У вас еще все в переди.
ГРИША: Я не знаю сколько буду еще находиться здесь. Может я даже завтра уеду.
ЗОЯ: Вам, хорошо, вам есть куда бежать, а мне нет, хотя иногда так хочется закрыть глаза и бежать – бежать. На край света.
ГРИША: Думаете, там лучше?
ЗОЯ: Не знаю. У вас дети есть?
ГРИША: Нет.
ЗОЯ: Почему?
ГРИША: Жена не захотела.
ЗОЯ: Почему?
ГРИША: Это долгая история.
ЗОЯ: Не хотите рассказывать, ну и ненадо. А мне хотелось бы иметь ребенка. Такого вот маленького, голопузенького. У меня б тогда не было свободного времени, я то у меня его столько, что я не могу от него спрятаться: ни книжки, ни телевизор не помогает.
ГРИША: Выходите замуж и рожайте детей.
ЗОЯ: Это не так просто… Умных замуж не берут – это факт доказанный наукой.
ГРИША: Наука тоже бывает ошибается, или бывают исключения.
ЗОЯ: Которые доказывают правильность законов. Вот вы б меня взяли замуж?
ГРИША: Это так сразу не решается.
ЗОЯ: Говорите прямо, зачем юлить?
ГРИША: Ведь это собственно не от меня зависит.
ЗОЯ: Почему же, вы ведь свободны в данный момент.
ГРИША: Допустим, свободный, но у меня ведь есть чувства. Вот как они мне подскажут, так я и буду решать.
ЗОЯ: Значит, я вам не нравлюсь.
ГРИША: Я этого не сказал.
ЗОЯ: Но замуж, конечно не возьмете?
ГРИША: Я не готов. Вы, конечно, умная, интересная женщина, но вот так сразу это не делается.
ЗОЯ: Хорошо, не говорите ничего… Мне все это не к чему. Мне бы только ребеночка… А цыганочка в городе наворожила, что в этом году у мне наворожила, что в этом году у меня будет ребеночек… Маленький такой, карапузик, я его буду очень любить. И он меня будет очень любить. Ведь человеку так нужна любовь, хоть самая малость.   
ГРИША: Вы верите гадалке?
ЗОЯ: А что вас удивляет?
ГРИША: Вы ведь образованная, культурная женщина.
ЗОЯ: Что вы понимаете в этом? Побыли б вы в моей шкуре, то и не в то бы поверили. Дайте утюг сюда!
ГРИША: Я ведь его не исправил.
ЗОЯ: Зачем справлять… Мне он без надобности. Куда наряжаться? Да и к кому? Коровам да свиньям.
ГРИША: Сейчас его хоть до кучи сложу.
ЗОЯ: Не надо. (Берет утюг, но роняет его и он рассыпается на полу.) Вы в мистику верите?
ГРИША: Не задумывался.
ЗОЯ: А стоит… Моя жизнь тоже, вот так же как утюг разлетелось на мелкие частицы и не собрать ее в одно целое.
ГРИША: Я сейчас соберу.
ЗОЯ: Не надо… Пускай будет вам на напоминанием. (Уходит. Гриша наклоняется и начинает собирать осколки утюга. Входит ИГОРЬ:)
ИГОРЬ: Что ты делаешь?
ГРИША: Да вот, приходила тут одна с утюгом, а я его совсем разломал. Неудобно как-то.
ИГОРЬ: А это Зоя, Зоечка… Ну и как ты ее находишь?
ГРИША: Я ничего не понял, чего она хотела.
ИГОРЬ: Ничего удивительного у нас ее никто не понимает, хотя и образованная женщина, в университете училась.
ГРИША: Да, очень образованная… Мы с ней так толково поговорили.
ИГОРЬ: Так женись на ней.
ГРИША: Ну, что ты так сразу, женись… Надо же лучше человека узнать.
ИГОРЬ: По ходу узнаешь.
ГРИША: Ну, знаешь!.. Хватит с меня одного раза, что я на ходу все узнавал… До свадьбы только положительные качества, а после только отрицательные.
ИГОРЬ: С Зоей так не будет. Она смирная , хорошая.
ГРИША: Согласен, что хорошая… Мне ее даже немного жаль, но на жалости – то счастья не построишь.
ИГОРЬ: А как тебе Томочка?
ГРИША: Откуда ты знаешь про Томочку?
ИГОРЬ: Оттуда.
ГРИША: Откуда это оттуда.
ИГОРЬ: Сорока сообщила.
ГРИША: Я все понял… Это ты подсылаешь женщин.
ИГОРЬ: Я ж тебе добра желаю.
ГРИША: Спасибо, за заботу, но я не хочу торопиться. С годик сам поживу, осмотрюсь, а затем уже будет видно.
ИГОРЬ: Слушай, Гриша, через годик, да без женщины ты в тираж выйдешь… Это я тебе из собственного опыта говорю… Когда рядом никого не будет, то ты загуляешь, сопьешься и тебе хана будет. 
ГРИША: Ты ж жил…
ИГОРЬ: Если б не Валентина, то мне б хана и была б.
(Слышно голос Валентины: «Игорек! Игорек!».)
ИГОРЬ: Вот. Слышишь, она меня уже ищет. Сколько ж мы с ней не виделись? Час, а то может и меньше, а она  уже ищет меня. Значит, я ей нужен. Я побежал, но скоро я к тебе приду и не один - есть у меня тут одна королева на примете…
ГРИША: Оставил бы ты свое занятие.
ИГОРЬ: Не успокоюсь, пока тебя не пристрою. (Уходит. Через время вбегает ВАЛЯ:)
ВАЛЯ: Ты не видел Игорька?
ГРИША:  Где-то побежал он за тобой.
ВАЛЯ: А мне кажется, что он от меня бегает.
ГРИША: Когда кажется, то надо креститься, а Игорек тебя любит, он только что мне об этом сказал.
ВАЛЯ: Правда?
ГРИША: Да.
ВАЛЯ: Дай я тебя поцелую, ты такой хороший. (Целует и убегает. Гриша один.)
 
ДЕЙСТВИЕ IV
Место действия тоже. Гриша сидит на своем месте.
ИГОРЬ: Ты все сидишь?
ГРИША: А что мне делать?
ИГОРЬ: Иди переоденься.
ГРИША: Зачем это мне?
ИГОРЬ: Как зачем?.. К тебе сейчас такая женщина придет…  Такая женщина, пальчики оближешь. В нее были влюблены все пацаны нашего класса… Я дважды от нее получал отказ. А ты в таком виде. Какие могут быть надежды? 
ГРИША: Действительно, какие могут быть надежды в моем возрасте.
ИГОРЬ: Ну смотри. Мое дело предупредить. Локти будешь кусать, да поздно будет. Итак, на подиум приглашается Наталья Ивановна Люлька… Не идет… Наташа, ау, где ты?.. Видно стесняется, подожди я ее сейчас приведу.
(Уходит, слышно голоса за сценой. Затем появляется ИГОРЬ: Он тащит за руку Наташу.)
ИГОРЬ: Встречайте первую красавицу села – Наташа, в костюме от Кристиана Диора. (Он силой во двор затягивает женщину в кирзовых сапогах и и стеганом ватнике). Вот она, прошу любить и жаловать.
НАТАША: Здравствуйте. (Смущенна)
ГРИША: (Приподнялся с шезлонга). Здравствуйте.
ИГОРЬ: Ну, вы говорите тут, а я побегу домой. Валентина меня ищет, ни минуты не может без меня жить. (Уходит.)
НАТАША: Извините, это все Игорек. Он у нас еще в школе был большим шутником. Я шла управляться к скотине, а он меня сюда вот притянул. Говорил, что здесь будут раздавать ядохимикаты для борьбы с коллорадским жуком.
ГРИША: Да, я заметил, что Игорек любит пошутить.
НАТАША: Однажды он в школе парафином классную доску натер, что ничего нельзя было написать, а потом воробья на уроке выпустил.
ГРИША: Весело было.
НАТАША: Да, весело, но его едва со школы не выгнали… (Пауза затянулась). Я так поняла, что ядохимикаты здесь не раздают?
ГРИША: К сожалению, нет. А у вас видно идет напряженная борьба с жуками?
НАТАША: Да, заедают картошку… Ну, я тогда пойду, а то скотина ждет меня. Управляться надо.
ГРИША: Конечно, идите. Я не задерживаю. (Наташа идет). Подождите!
НАТАША: Что такое?
ГРИША: Я хотел узнать, что случилось с вашим мужем?
НАТАША: А почему это вас интересует?
ГРИША: Не знаю… Просто интересно: болен или несчастный случай?
НАТАША: Несчастный случай – сгорел.
ГРИША: Как это?
НАТАША: Да вот как, напился, уснул и упал на включенную электропечку и не проснулся.
ГРИША: Ужасный случай.
НАТАША: Да. И во всем водка виновата.
ГРИША: И вы сейчас одна?
НАТАША: С дочкой вдвоем живем.
ГРИША: А почему вы повторно не вышли замуж?
НАТАША: Я должна прийти в себя после того, что случилось. Да и умнее я стала, непростое это дело сойтись двум совсем чужим людям и жить одной жизнью. Не хочу испытывать судьбу.
ГРИША: Я вот тоже не хочу испытывать судьбу – это вы верно сказали, хотя меня Игорек и пытается втянуть в повторный брак, но я упорно сопротивляюсь.
НАТАША: Ведь сколько раз я мужа просила, убеждала, что не надо пить, что это добром не кончится, но он меня не слушал и еще и ругал, что я лезу в его жизнь.
ГРИША: У меня тоже с женой все не гладко было. А все почему? Потому что она считала, что она права и что все должны под нее подстраиваться.
НАТАША: А меня ведь в селе сейчас делают виноватой в гибели мужа. Недоглядела, мол, а то не говорят сколько я за ним побегала, да домой сколько пьяного таскала, что бы не замерз где-то или под машину не попал… Пускай меня Бог простит, но сейчас мне одной даже спокойней.
ГРИША: А мне тоже одному сейчас неплохо. Главное никто не стоит у тебя над душой – сделай то, да сделай это. Я сам уже взрослый человек и прекрасно знаю что мне делать и когда.
НАТАША: И вы знаете, у меня даже интерес к жизни появился, я даже книжки стала читать, телевизор смотреть.
ГРИША: Я люблю кроссворды решать.
НАТАША: Сложное это видно дело.
ГРИША: Да ничего сложного, хотя познания некоторые должны быть. Для справок могу в энциклопедию заглядывать. Ведь у человека и другие должны быть интересы, кроме роботы…
НАТАША: Конечно… (После паузы.) Ну, я пойду, а то скотина заждалась.
ГРИША: Небось-то тяжело одной справляться?
НАТАША: Я не одна.
ГРИША: (Озабочено.) А с кем же?
НАТАША: У меня ведь помощница есть, доченька Оксанка, самой было бы тяжело.
ГРИША: А я вот сам.
НАТАША: Детей – то не завели?
ГРИША: Я хотел, а жена отказалась.
НАТАША: Напрасно, дети это наши цветы.
ГРИША: Да.
НАТАША: Ничего, у вас все впереди.
ГРИША: Не знаю.
НАТАША: Ну ладно, я побежала, а то заговорилась тут с вами.
ГРИША: Идите, идите. (Наташа уходит, а он смотрит ей в след. Заходит ИГОРЬ: )
ИГОРЬ: Как Наташа?
ГРИША: Не знаю, устала она.
ИГОРЬ: От чего?
ГРИША: От мужчин.
ИГОРЬ: А я от тебя устал. Тебе таких женщин предлагаю, а ты ноль внимания.
ГРИША: Оставь ты эту затею.
ИГОРЬ: Никогда, а потому объявляется второй тур конкурса невест. Кулинарный.
(Занавес опускается и потом поднимается. Те же герои на сцене.)
ИГОРЬ: Кто-то из великих сказал, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Сейчас мы проверим эту истину. Участницы конкурса прошу вас на сцену. (На сцену выходят три женщины: Зоя несет торт, Тамара – пиццу, а Наташа борщ в тарелке. Они несколько раз проходят по сцене. Затем Тамара незаметно делает подножку Зое и та падает лицом в торт.)
ИГОРЬ: Какая жалость! А торт, вероятно, был хороший.
ТОМА: Пожалуйста, отведайте моей пиццы. Меня ее научил делать один итальянец, который приехал искать могилу погибшего дедушки во время второй мировой войны.
НАТАША: Меня борщ учила варить бабушка. Конечно, мне далеко до нее, но надеюсь что борщ вам понравится. (Тома незаметно бросает в тарелку борща ложку соли.)
ГРИША: Я не понимаю, зачем ты все это затеял. Я и сам могу приготовить для себя еду.
ИГОРЬ: Гриша! Нехорошо отказываться. Женщины старались приготовить тебе самые вкусные блюда.
ГРИША: Я их не просил.
ИГОРЬ: Это просто смешно и недостойно мужчины. Женщины могут обидеться.
ГРИША: Хорошо, но надеюсь, что ты прекратишь свои выдумки.
ИГОРЬ: Вот и замечательно.
ТОМА: Попробуйте моей пиццы.
ИГОРЬ: Нет, сначала подавай первое, НАТАША: (Наташа ставит тарелку с борщем. Гриша ест борщ, затем пиццу.)
ТОМА, НАТАША: Ну как?!..
ГРИША: Не распробовал.
ИГОРЬ: Не унывайте, дорогие женщины. Мы переходим к следующему конкурсу. Бальные танцы. (Опускается занавес и подымается. Гриша стоит в паре с Зоей. Звучит музыка. Они танцуют зажигательную самбу. Затем Гриша танцует с Томой танго. Тома в длинном вечернем платье с большим вырезом. Во время одного из туров Зоя наступает на платье Томы и та оказывается голой и убегает со сцены. Выходит Наташа в белом бальном платье. Звучит мелодия вальса. Они танцуют. После танца садятся на скамейку.)
НАТАША: Я так давно не танцевала.
ГРИША: Я тоже. И получил от этого огромное удовольствие.
НАТАША: Я тоже.
ГРИША: А где вы учились так хорошо танцевать?
НАТАША: Это я танцевала с подружками из общежития, когда училась в техникуме.
ГРИША: А я даже ходил в студию бального танца. Выступал даже на конкурсах, но когда пошел работать, то уже было не до танцев.
НАТАША: Я уже и не помню когда танцевала последний раз.
ГРИША: Должен признаться, что мне было приятно есть пересоленный борщ, хотя и боялся вам в этом признаться.
НАТАША: Почему?
ГРИША: Вам ведь известно, что говорят о людях, которые пересолят борщ или суп или еще какую-нибудь еду?
НАТАША: Известно.
ГРИША: Вот и я подумал, что вы влюблены, но я не смел даже мечтать об этом, ведь вы сказали, что хотите отдохнуть от мужчин.
НАТАША: Да, я говорила это. Однако… Мы с вами так встретились… У нас была такая интересная беседа… Короче, вы умеете располагать к себе, но поскольку вы отрицательно относитесь к женщинам, то я не смела надеяться.
ГРИША: После той встречи я вас часто вспоминал, но к сожалению, не мог вспомнить ваше лицо – это доставляло мне прямо физическую боль. И когда я снова увидел вас, то я был просто счастлив, хотя еще и продолжал играть роль убежденного холостяка. 
НАТАША: А я думала, что вы действительно такой.
ГРИША: Нет. Это просто маска и сейчас я ее совсем снимаю и говорю вам: «Будьте моей женой – я люблю вас».
НАТАША: Это так неожиданно.
ГРИША: Я не тороплю с ответом.
НАТАША: У меня ведь есть еще и дочка Оксана.
ГРИША: Она будет нашей дочерью и мы будем воспитывать ее, а потом у нас появятся наши общие дети. Ведь ты не будешь возражать.
НАТАША: Нет.
ГРИША: Я люблю тебя.
НАТАША: И я тебя. (Целуются.)
(Входит ВЕРА:)
ВЕРА: Что я вижу?
ГРИША: А что ты видишь?
ВЕРА: Мой законный муж целуется с какой-то женщиной.
ГРИША: Ты ведь оставила этого законного мужа.
ВЕРА: А ты на радостях завел себе подружку. Вот, оказывается, как ты меня любил!
ГРИША: Но ты ведь первая изменила мне.
ВЕРА: У меня была уважительная причина – я спасала человека, который был на гране самоубийства. 
ГРИША: А меня спасла вот эта женщина своей любовью и я ей ответил тем же чувством.
ВЕРА: А меня ты, выходит, не любишь.
ГРИША: Может и люблю, ибо годы, прожитые вместе, не могут исчезнуть бесследно, но измены я не могу простить.
ВЕРА: А если это был минутный порыв?
ГРИША: Ты уже взрослая женщина, так что должна давать отчет своим действиям.
ВЕРА: Ты изменился, стал не таким.
ГРИША: Ты тоже другая. Извини, мне надо идти. Меня ждут. (Уходят с Наташей. Заходит ВАЛЯ: )
ВАЛЯ: Здравствуй, подружка, какими судьбами?
ВЕРА: Да вот заграницу с Виктором едем, то решила заехать сюда, кое-что уладить. 
ВАЛЯ: Ну как твоя жизнь?
ВЕРА: Да, хорошо. Все хорошо. Виктор очень внимательный, всегда все покупает, заботится обо мне. Вот и за границу решили поехать.
ВАЛЯ: Ты что-то не договариваешь.
ВЕРА: Нет, у меня правда все хорошо.
ВАЛЯ: Тогда я за тебя рада.
ВЕРА: А ты тут как?
ВАЛЯ: Хорошо. Мы уже купили корову, скоро купим трактор и сеялку, и еще этот, как его… культиватор. Деньги у нас есть. Игорь очень трудолюбивый мужчина и все умеет. Я ведь ничего не умею, а он меня терпеливо учит и даже не ругает… А в постели он вообще гранд, куда той Европе с ним тягаться.
ВЕРА: Ну я, пожалуй, пойду.
ВАЛЯ: Куда ты спешишь?
(Вера уходит. Входит во двор женщина, одетая очень броско, увидела Валю и подходит к ней.)
ДАША: Буон джорно, синьора! (Добрый день, госпожа!)
ВАЛЯ: Чего – чего?
ДАША: Лей парла итальяно? (Вы говорите по-итальянски?)
ВАЛЯ: Итальяно? (По-итальянски?)
ДАША: Си! Итальяно! (Да! По-итальянски!)
ВАЛЯ: Черто! Грацие! Пронто! (Конечно! Спасибо! Слушаю!) Видишь, пригодился итальянский язык, которого меня учил гондольер.
ДАША: Бениссимо! Куаль э л”орарио дэлле визитэ иль нэгоцио? (Прекрасно! Когда открывается магазин в селе!)
ВАЛЯ: Что она торохтит? Ничего не понимаю. Послушай, я тебя ничего не понимаю. Скузи! (Будьте любезны!)
ДАША: О фамэ сэтэ. Куаль э л”орарио дэлле визитэ иль нэгоцио? (Я хочу пить. Когда открывается ваш магазин?)
ВАЛЯ: Какие еще визиты? Что она щебечет… Вот так попалась, и переводчика нет рядом. Как же там гондольер говорил?... Пронто. Синьора! (Слушаю синьора!) Говорите, только ададжio. (медленно.)
ДАША: О фамэ сэтэ. (Я хочу пить.)
(Заходит ИГОРЬ: Даша бросается к нему.)
ДАША: Игорь! (Целует его.) Комэ стай? (Как ты поживаешь?)
ИГОРЬ: Я ничего не понимаю.
ВАЛЯ: Это я ничего не понимаю. Что это такое происходит? Какие-то иностранки бросаются тебе на шею.
ИГОРЬ: Какая же это иностранка?
ВАЛЯ: А кто ж это такая?
ИГОРЬ: Это Даша, моя жена.
ВАЛЯ: Твоя жена?
ИГОРЬ: Да, моя жена, которая уехала за границу на заработки.
ВАЛЯ: Значит, она твоя жена?
ИГОРЬ: По закону – да.
ВАЛЯ: А я кто тебе?
ИГОРЬ: Только не надо волноваться. Я тебе сейчас все объясню. Понимаешь, мы ведь с ней уже сколько не виделись и фактически…
ВАЛЯ: Меня это не устраивает ни фактически, ни теоретически.
ДАША: Кэ коза а дэтто?(Что она сказала?)
ВАЛЯ: Послушай, коза, или как там тебя, свинарка или постушка! Забирай свои монатки и убирайся туда, откуда прибыла подобру – поздорову.
ДАША: Нон ла каписко. Кон ки л”онорэ ди парларэ? (Я ничего не понимаю. С кем имею честь разговаривать?)
ВАЛЯ: Слушай, шалава, что ты дурочкой прикидываешься? Я тебе русским языком сказала «Котись колбаской, по Малой Спасской», а то я тебе пейсы твои пообрываю, бульки твои бесстыжие выцарапаю. (Валя идет к ней поставив правую руку рогаткой в лицо.) Сейчас тебе моменто море будет!
ДАША: Ой! Ой! Людоньки, рятуйте мене, бо вона ж не сповна розуму. Ще очі мені своїми штричками повибиває!
ВАЛЯ: А, бач, рідну мову згадала, а то парила тут мозги –італьяно, грацио... Свиномийка, підстилка воююча.
ДАША: Я буду жаловаться.
ВАЛЯ: Хоч господу Богу и побыстрее, а то я тебя… (Снова идет с протянутой рукой.)
ДАША: Ой! Ой! (Убегает.)
ИГОРЬ:(Смеется. Валя бьет его по шее.)
ВАЛЯ: А ты чего молчал? Не стал меня защищать.
ИГОРЬ: Я знал, что ты и сама справишься. Кто напал на тебя, пусть сам и защищается.
ВАЛЯ: Смотри мне! Если замечу какие-нибудь отклонения, то тебе конец… (Подумав.)      И мне тоже. Потому что без тебя мне не жить. (Обнимает его. Входит ВИКТОР:)
ВИКТОР: Вы не видели здесь Веру?
ВАЛЯ: Виктор!
ВИКТОР: Валя!
(Они смотрят внимательно друг на друга.)
ВИКТОР: Ты, кажется, стала еще лучше. 
ВАЛЯ: Свежий воздух, здоровое питание и еще кое-что. А ты как?
ВИКТОР: Да вот, собираемся ехать в Венецию.
ВАЛЯ: Только не вези Веру в Большой Канал.
ВИКТОР: Не буду.
ВАЛЯ: Хочешь я тебе покажу какую корову мы купили… Замечательная рекордсменка… По два ведра молока в день надаиваю…
ВИКТОР: Спасибо. В другой раз обязательно посмотрю, а сейчас надо спешить. (Уходит. Останавливается.) Ты все ж такая живая и непосредственная, единственная и неповторимая. Может даже правильно, что ты ушла. Там совсем другой мир, злой и фальшивый. До свидания.
ВАЛЯ: Спасибо тебе. До свидания! (Виктор уходит и тут вбегает радостный Гриша, в поднятой руке он держит письмо.)
ГРИША: Ура! Получилось… Ура!
ВАЛЯ: Что случилось?
ГРИША: Получилось… Ура!
ИГОРЬ: Да объясни ты толком. Что ты бегаешь, как угорелый.
ГРИША: Ура! Меня принимают.
ВАЛЯ: Куда тебя принимают?
ГРИША: На работу обратно принимают в сталевары… Ура!
ИГОРЬ: Поздравляю.
ВАЛЯ: А Наташа знает?
ГРИША: Нет, я еще не говорил ей. (Входит НАТАША:)
НАТАША: Я уже все знаю. Ты ж на все село кричал.
ГРИША: Вот, смотри, меня принимают. (Читает.) «Нашему заводу нужны высококвалифицированные специалисты». Поняла, я высококвалифицированный специалист.
НАТАША: Поняла.
ГРИША: А ты как?
НАТАША: Что я? Как решишь так и будет.
ГРИША: Ты поедешь со мной?
НАТАША: Если пригласишь.
ГРИША: Конечно, мы поедем вдвоем. Нет! Мы поедем втроем, ибо без вас я не могу жить.
НАТАША: А мы без тебя.
ИГОРЬ: (Подходит к Грише.) Поздравляю.
ВАЛЯ: (Подходит к Наташе.) Поздравляю.
ГРИША, НАТАША: Спасибо.




ЗАНАВЕС.
 
 
;