Парафин

               
Вот ты хоть чё думай, а я тебе прямо скажу – дурак, он и в Африке дурак. А дуракам везёт. До поры, до времени.
На том краю деревни жил у нас Спирька Филимонов. Дурачина, каких поискать. Бабы так его и называли – «чёрт-те чё и сбоку бантик». Вечно куда не надо лез. Или на поллитру поспорит, что на корячках по деревне проползёт. А то с мужиками из-за ерунды закусится. Мужики-то передерутся в кровь, а ему – забава. Дурак, чё скажешь! Нет, лупили, конечно, попадало так, что живого места не было. Отмутузят – еле домой ползёт, морда опухшая, в кровище весь. А утром – как огурчик, будто бы и не было ничё. Вот как так, а? Спиря – он и есть Спиря. Придурошный.
Случилось ему с Никанором Ганьшиным запировать. У того аккурат бражка поспела. Три дня пировали, пока не кончилась. Пора Спирьке и до хаты, конец гулянке. Решили поискать ещё. А уже ноябрь. Проснулся Спиря в луже грязно-студёной, от писка в ухе. Ночь, снег с неба валит. Мужик ничё понять не может. Хвать за ухо – комочек тёплый, пищит и шевелится. Дополз до столба с фонарём. Глядит – котёнок. Слепой ещё. Откуда?! Спиря его за пазуху сунул и домой пополз, дорогу вспомнил.
Утром отлежаться не получилось – котёнок орал без остановки от голода и холода, ползая по грязному полу. Спирька кое-как встал, сунул чёрный писклявый комочек в карман, надел шапку, фуфайку и пошёл к соседке, бабе Фае, за козьим молоком.
Верь, не верь, а выходил он котёнка. Такой котяра вырос – куда твоему Мурзику! Чёрный, наглый, хитрый – не кот, а просто чёртушка, о четырёх лапах и одном хвосте. А Спиридон ему кличку придумал – это вообще ни в какие ворота. Парафином назвал. Дурак – он и есть дурак. Васькой же нельзя, Барсиком тоже. А «Парафином» — самое то.
Парафин, когда вырос, всю округу запугал. Все кошки его были, а коты носа на улицу не казали, так его боялись. Да что коты, его и собаки боялись, шарахались, как от бешеного. Спиридон и кобеля потому не заводил. А на кой? Парафину ни цепи;, ни конуры не надо, а охранял дом пуще овчарки. Слушался только Спиридона да бабу Фаю, он её даже в табун провожал, за это молока получал вдоволь. А за козье молоко Парафин мог душу отдать. Да ладно бы это. Он ведь Спиридону деньги таскал. Где брал – про то неизвестно, а нет-нет, да притащит в зубах то трояк, то пятёрку. Ну и червонцы бывали, только редко. Не жизнь, а малина у Спирьки была. Жил как барин, рупь туда, рупь сюда – не в счёт. Колбасу в районе покупал себе, тушёнку Парафину. И водки – залейся было. Только Парафину водка не нравилась, сколь его Спиря ни приучал. Хлопнет лапой по стакану – водка на полу. Спиридону обидно. Одному-то пить тошно, не каждый раз к соседу пойдёшь. А Парафин морду воротит. Другой раз не стерпел, шибанул кота по морде, чтоб знал, кто хозяин, а кто падла блохастая. Парафин ничё на это не ответил, только взвыл и на улицу удрал.
Наутро Спирька просыпается – в стакане дерьмо кошачье. Взял другой стакан – там мочой Парафиновой воняет. И водки, главно дело, нигде нет. И денег ни копейки. Позвал кота. Нету. И кис-кискал – тишина. Поплёлся к бабе Фае. Налила она ему молока. Ходил Спирька по двору, звал, звал, надоело. Плюнул, поставил плошку с молоком наземь, спать пошёл. Чё ещё-то делать…
К вечеру проспался – плошка пустая. И Парафин на завалинке сидит, облизывается. Спиря к нему, мол, неси хоть рупь, поправиться. А кот глядит на него нагло и ни с места, дескать, хрен тебе! Тогда Спиря вовсе осерчал. Схватил Парафина за шкирку и в печку его! Потом натолкал старых газет в топку и поджёг. В сердцах ещё и веник старый засунул. Кот сперва орал, потом стих. А Спирька матюкнулся и пошёл к Никанору, авось похмелит.
Ночью их с Никанором соседи подняли – Спирькина изба горит. Тушили, да не потушили, хорошо, видать, взялось. Кто-то говорил, что видели, как Парафин из печной трубы вылез, кто-то видал, что, мол, черти у Спирьки в избе шабаш устроили. Разное болтали. В общем, сгорела изба. Вот и всё.
Вот так вот. На кой было Спирьке Парафина водке учить? Кот – не мужик. Жили бы и жили, так нет, веселья захотелось. Дураку закон не писан. А Парафина, если сгорел, жалко. Толковый котяра был. Путный…
А может всё ж не сгорел, а?