Комильфо. Интервью с вдовой великого писателя

В программе конференции её звание обозначили просто - "ветеран труда". И фамилия у нее самая распространенная - Белова. Но зале все знали, выступающая -элегантная дама "в возрасте", по другому её назвать  совершенно невозможно - это супруга великого русского писателя Василия Ивановича Белова, Ольга Сергеевна.
Она рассказывала  о своем детстве, проведенном на берегу реки Сухоны, об отце - репрессированном Советской властью при Сталине  и возвратившимся из Гулага не сломленным, а как и был - крепким русским мужиком. Наивные воспоминания о детстве. Почему то запомнилось, как она, сидя зимой на шкафу в холодной комнате, где под потолком было теплее, сочиняла былину о товарище Сталине.
"И это дочь репрессированного", -улыбнулась Ольга Сергеевна.
Потом мы с ней сидели рядом за дружеским чаем, а потом вместе ехали назад в Вологду. Естественно разговор все время крутился около писательской темы. Около, потому что жены писателей, как правило, много знают о том о чем умолчали их знаменитые мужья.
-Ольга Сергеевна, вы говорите, что Василия Ивановича много печатали за рубежом, а гонорары ему долларами платили?
-Нет, чеками Внешпосылторга. И мы их отоваривали в "Березке", знаете, были такие магазины?
-Конечно! А что вы там покупали?
- Знаете, я была очень модная дама, -кокетничает Ольга Сргеевна,- и много чего могла себе позволить, но все это кончилось в одночасье, когда Васю (Белова В.И.) перестали печатать заграницей.
-Разве такое было? Я в музее видел много зарубежных изданий Белова.
-Конечно было, после выхода романа "Все впереди". Я ему говорила, Вася, что ты делаешь, тебя же сомнут, а он упрямый, надо, говорит об этом писать. Издал, сначала в журнале, потом отдельной книгой.
-Помню из молодости,- вставил я,- был большой скандал и одна московская профессорша на конференции по нумизматике, брызгая на меня слюной, кричала: "Вы там в Вологде все такие, как этот Белов, я его любила за "Привычное дело", а теперь после выхода этого романа- ненавижу"!
-Многие с нами перестали общаться на какое то время,- добавила Ольга Сергеевна,- за рубежом печатать перестали, а вроде бы что такого в этой книге, немножко поругал одного типа.
-Мне тоже так кажется, Бриш совсем не отрицательный персонаж, он просто специфичный и  поэтому совершенно непонятна реакция сначала столичной интеллигенции, а потом и мирового сообщества на книгу, по моему автора просто не так поняли.
-Вася очень гордился, что удалось опубликовать "Все впереди", он считал это важным.
-Скажите, что касается "Лада", спрашиваю как специалист, ведь не было никакого крестьянского согласия, деревню во все времена раздирали противоречия, он что не знал об этом?
-Конечно знал, но он так говорил: "мне хотелось собрать лучшее".
-Мы с Василием Ивановичем  частенько общались в начале "нулевых", он всё к нам в Музей дипломатического корпуса поспорить заходил, когда шел мимо. Ему было интересно мнение молодежи, сердился, когда с ним не соглашались, уходил, махнув рукой и через некоторое время снова появлялся.
-Вася любил поспорить,- улыбается Ольга Сергеевна.
-Скажите, затронем извечную литературную тему о Николае Рубцове, вы тоже считаете Дербину, которая убила поэта "вселенским злом"?
-Знаете, мне кажется это надумано, она не хотела его убивать, просто так случилось.
-Я тоже так считаю, и скажу вам крамольную мысль, если бы в суде рассматривалось дело об убийстве не великого русского поэта Рубцова, а просто пьяницы, Коли Шарфика, которого случайно задушила любовница, приговор наверняка мог быть условным, ведь бытовая драма, убийство по неосторожности. Но тут- убили поэта и делу придали политическую окраску.
-Вы знаете, к Рубцову ведь отношение было неоднозначное даже среди нашего круга.
-К сожалению, он много сам сделал, для того, чтобы это стало правдой, пример с Виктором Астафьевым тому подтверждение.
-Вы хорошо знаете тему!
-Конечно, ведь, когда я писал повесть о Татьяне Агафоновой, первой любви поэта, то пришлось изучить весь объем материала.
-Вы знаете, насчет Агафоновой,-осторожно оппонирует Ольга Сергеевна,- у Рубцова было много женщин.
-Но не всем он посвящал стихи. Нет ни одного адресованного даже официальной "жене"- Гете Меньшиновой. А Тане есть и много.
-Я не знаю,  сколько, но наверное вы правы, стихи посвящают тем, кого любят.

Наш разговор то затихал, то уходил на другие темы, то снова возвращался к Белову.

-Скажите, Ольга Сергеевна, в интернете писали, что земляки ограбили церковь, которую на свои деньги восстановил Василий Иванович, и это факт был последней точкой в обострении болезни, приведшей к кончине?
-Да, церковь грабили неоднократно, народ знаете ли добра не помнит, неблагодарный бывает, Вася очень расстраивался,  но причина смерти конечно не в этом - болезнь. Одну икону мне до сих пор жалко, богородичная, западного письма, редко такую встретишь, Это моя дочь сказала, она искусствовед, понимает.- в голосе Ольги Сергеевны послышались нотки гордости, дочь- искусствовед, она понимает!
-А почему областная библиотека до сих пор не переименована в имени В.И. Белова, кажется вопрос был решен?
-Вы знаете, все как будто уперлось в какую то стенку, сначала поговорили, а потом все затихло, вот и музей Белова делать желанием не горят в мемориальной квартире.
"Как это знакомо",- подумал я.

-Так и живу после Васи, между Вологдой и Москвой,- вдруг сказала Ольга Сергеевна, так что найти меня не просто, все время где то в разъездах.

Мы попрощались уже в Вологде.
-Можно я  наш разговор в блог напишу,- сказал я.
-Пишите конечно, - улыбнулась глазами жена великого писателя и вышла из машины, помахав всем рукой.