Письмо погибшему другу

   Сегодня впервые за семь лет вышла на сайт «Логово белого волка». Ни разу после твоей гибели его не открывала. Помнишь, сколько ты мне рассказывал о волках? Теперь я понимаю, почему волчица всегда остаётся верной одному волку. Даже тогда, когда его уже нет. 
    Как рано ты ушёл, как поздно мы нашли друг друга! Благодарю тебя за то, что ты был в моей жизни. Сильный. Умный. Мужчина моей мечты. Улыбаешься? Да, именно так. Потому, что влюбилась в тебя, когда мне было  лет  17. Я увидела тебя в кабинете твоего начальника, куда пришла с мамой после очередных «буйных» разборок моего отчима.
    Когда ты вошёл, меня, словно кипятком, обожгло. Не видела ничего, кроме твоих голубых глаз и лёгкой улыбки на губах. Твой взгляд скользнул по мне без всякого интереса. Да где уж мне было привлечь твоё внимание! В то время моя самооценка была ниже плинтуса. Ты отдал своему руководителю какие-то документы и вышел. Едва слышно я спросила: «Кто это?»  «Николай. Отличный парень», - последовал ответ. Вот и всё.
     Жизнь шла своим чередом. Я вышла замуж, родила двоих детей. Работала. Мы с тобой часто встречались на совещаниях, и я иногда ловила на себе твой взгляд. К тому времени я не была «серенькой мышкой»: яркая блондинка, уверенная в себе, привлекала не только твоё внимание.
    А потом муж умер:  травма, заражение крови. Пять сложнейших операций. Результат – трагический. Казалось,  жизнь остановилась. Что делать? Как быть? Ведь на мне лежала ответственность за детей. Да,  и свекровь, страдающая психическим заболеванием, эксцентричная женщина, требовала постоянного внимания и заботы. Я совершенно забыла о себе.  И по утрам, глядя в зеркало, видела совсем чужое отражение: на меня смотрела когда-то цветущая и жизнерадостная, а ныне – отрешённая от всего на свете женщина, с глубокими зелёными глазами.
    Но невыносимый животный страх за детей заставлял меня просыпаться рано утром, приводить в порядок лицо, причёску, по-прежнему изящно одеваться, хотя в моей одежде теперь был только чёрный цвет, идти на работу, и жить. Жить ради своих детей, ради их  благополучия, ради их будущего.
       А с тобой мы встретились спустя четыре года после смерти моего мужа. Случайно. В компании, как оказалось, общих друзей. На берегу речки с таким странным и смешным названием Земзюлька.
     Что я знала о тебе к тому времени?  Ты сменил работу, пережил гибель сына, всеми силами старался вывести из депрессии жену…Ты не берёг только себя. Мы поняли друг друга с полувзгляда, с полуслова. Нам было уютно  вдвоём, и в редкие минуты встреч мы делились друг с другом своим теплом, своей любовью. Ты помнишь, в последнюю нашу встречу ты показал мне фотографию памятника своего сына, а я спросила: «Где он находится?» Ты  очень тихо сказал: «Конечно. Ты же должна знать, где я буду лежать». Что ты чувствовал  тогда?  Я услышала такую боль и невыносимую тоску в твоих словах, слёзы навернулись на глаза. Ты увидел это, поцеловал меня и прошептал: «Давай не будем о грустном. Нам сегодня так хорошо с тобой».
    Да, нам было всегда хорошо. Мы нашли друг в друге то, чего каждому из нас  так  не хватало: понимание,  нежность, любовь. Мы могли просто сидеть рядом, говорить, говорить, говорить…обо всём на свете. И пить чай. Зелёный с жасмином. Твой любимый. С мёдом или малиновым вареньем, которое я  сама варила. Ты всегда его хвалил. Я и сейчас люблю этот чай. Зелёный с жасмином. И с малиновым вареньем.
   Помнишь, когда ты лежал в больнице в другом городе, я примчалась туда всего на полчаса? Тебе не верилось, что ради этих тридцати минут  я проехала почти тысячу километров. Мне хотелось сделать тебе приятный сюрприз. Удивить. Чтобы ты понял мои чувства.  А потом, когда ты вернулся из больницы домой,  то сказал: « Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты меня удивляешь».  Это была для меня высшая оценка, высшая похвала.
     А потом случилась беда. Твой самолёт…Мне трудно… Накануне твоей гибели со мной случилась странная история, а потом приснился не менее странный сон. Помнишь, мы должны были встретиться в четверг. Но не сложилось. Я была на каких-то курсах, по окончании был фуршет, потом мы играли в боулинг. Я бросила шар и почувствовала, что повредила  безымянный палец,  на котором было подаренное тобой кольцо. Увидев, что палец опухает, я сняла кольцо и, машинально, надела его на палец левой руки. Вдруг у меня нестерпимо заболело сердце. Я испугалась. Промелькнула мысль: «Это к разлуке». Я тут же сняла кольцо и положила его в сумку. Ты в этот вечер не позвонил. Я легла спать и увидела  странный сон: мы едем в маршрутном такси втроём. Ты, твоя жена и я. Она в грязном халате, волосы растрёпанные, с какими-то узлами в руках. Ты в нижнем белье, которое носили в деревнях старики, в «исподнем». Выходим из такси, ты подходишь к банкомату и, глядя на экран, серый, как в старых телевизорах, говоришь: «Здесь пусто, здесь ничего нет».  Я проснулась в тревоге. Сон рассказать тебе уже не успела… Ударившись о землю, твой самолёт унёс тебя в бескрайнее небо, а вместе с тобой  ушла в мир, неведомый для живых, и моя любовь.    
   А сейчас мне кажется, что ты стоишь за моей спиной. Читаешь то, что я пишу. Улыбаешься.  Я  могла всё это рассказать тебе раньше, ещё тогда. Но ты не позволил. Чего ты боялся?
   Лёгкий ветерок  шевелит занавески на окне. Снова пришла весна. Но теперь твой взгляд не небесно-голубой, а гранитно-серый. Потому, что твоё лицо гранитно-серое. Но оно остаётся  для меня таким же близким и любимым. Как тогда, на берегу  речки со странным и смешным названием - Земзюлька.  Я помню тебя. А, значит, ты живёшь. И по-прежнему любишь меня своей «продрогшей поздней любовью»…