Роман Трансформация. Часть 21

Она даже не отдышалась - забарабанила кулачками по прозрачному экрану.
Никого не видно:  «Не  слышат...»
Закричала, пытаясь привлечь внимание...
  Потом уже кричала надрывно, долго. И стучала,   стучала...
Усталая, опустилась возле проклятой непробиваемой стены. Ладони, впечатанные в равнодушный глянец, запоздало скользнули вниз, будто не могли оторваться от стекла, прикипели к нему. Вернее не хотели отрываться. Пальцы - напряженно, рывками - прочертили кривой отпотевающий след.
- Там, там... - губы продолжали шептать...
Она пыталась что-то сделать, но обстоятельства... Эти маленькие мерзкие случайные обстоятельства были сильнее, перечеркивали все ее усилия.
В глазах застыло выражение безысходности. Слезы покатились по закушенной губе - соленые-пресоленые!
Куда еще-то горче?!
Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда она решилась войти в это здание.
Вдруг послышались странная возня, неясное ворчание. Кто-то  косматый  упал  ей  на  спину,  вцепился  когтями...

Сначала Варя хотела просто позвонить секретарю и попросить принять ее, но потом раздумала. Мало ли что! А    вдруг с ней никто не станет разговаривать? Вдруг так и будет?
Нет, она просто зайдет - как-нибудь потихонечку...или наоборот - быстро пробежит, и никто не сможет ее остановить... А там уже разберется, найдет этого большого начальника, Эриксона. Да! Эриксона (она уже не сомневалась, что Майкл называл его этим именем)... Найдет дверь с нужной табличкой... Пусть только попробуют задержать ее!
Она встряхнула короткой челкой, пристукнула каблучком и, стремительно развернувшись, отправила себя в поход. Со стороны это выглядело несколько смешно, но в тот момент  она  меньше  всего  думала  о  посторонних  взглядах.
Разойдитесь!!! Она решилась на маленькую войну. Не настоящую, конечно, - скорее с собственной нерешительностью. Но ей нужна была только победа. Казалось, она уже одержала ее...

У входа в здание дежурила охрана. Варя, не сбавляя шага, решительно прошла мимо... прямо за угол - не хватило духу подойти.
Она остановилась, огляделась по сторонам и решила  обойти вокруг...

Двор старого корпуса ЛПИ был обнесен легким сетчатым забором. Здание должны были снести, кажется, лет сто назад, но в ходе затянувшегося демонтажа оборудования, проводимого силами сотрудников ЛПИ, как это зачастую бывает, вопрос о сносе корпуса затих сам собой. Несколько помещений, примыкающих к новому высотному зданию, и сейчас еще использовались не то под склады реагентов, не то под архив: хлама в больших конторах всегда хватает. Кое-что,  вероятно,  забыто  здесь  уже навсегда...
На миг ей показалось, что в окнах второго этажа пробивается рассеянный свет. Она отогнула край сетки и, проскользнув во двор, стала пробираться к крыльцу.
Часть старого здания, потеряв устойчивость, осела, и   двор был завален кучами битого камня и кривыми обломками  конструкций. Раза два она чуть не упала, съехав по осыпающимся камням, - битое стекло (осколки какого-то оборудования), зажатое острыми гранями обломков, противно заскрипело.
Варя остановилась на ступеньках крыльца, отряхивая  пыль, и с ужасом обнаружила, что новенькие туфли...
«О боже мой! Что с ними стало?!»
Огорченная, не глядя, шлепнулась на ступеньки; носок туфли уткнулся прямо в кучу мусора. Она зло пнула ее ногой:
- Вот тебе!
И вдруг заметила цепочку следов, тянувшихся по ступенькам. Она уже видела их - около забора; там, где был  отогнут край сетки.
Проследила взглядом: следы пересекали крыльцо и терялись где-то в глубине здания. Это были единственные признаки жизни - ровный слой пыли укрывал все вокруг. Через несколько часов, наверное, она не заметила бы и этих следов: легкий ветер уже насыпал в лунки серые кучки.
Она встала; смахивая мусор, прихлопнула ладонями по подолу платья; огляделась по сторонам, будто не решаясь, и осторожно двинулась вперед, стараясь ступать след в след. Если бы в этот момент она обернулась, ее удивило бы - насколько ее собственные следы были не похожи на отпечатки, оставленные в пыли. Хотя края следов были нечеткими, но они были явно меньше человеческих, располагались попарно, близко друг к другу; между ними тянулась едва намеченная борозда - словно какое-то низкорослое животное задевало животом толстый  слой пыли...

Человек лежал лицом вниз. Вокруг все было истоптано уже знакомыми следами.
Жутко! Казалось, биение сердца разносится по всему  зданию, выдавая ее. Она вздрогнула и резко обернулась - какое-то  движение,  смутная  тень  передвинулась  по  стене.
Варя вдавилась спиной в шероховатую поверхность, пытаясь отстраниться от пугающего силуэта. Ниже, ниже... Она вжималась в самый угол, сползая по стене.
- Э-э-э... э-э-э... - оцепеневшая, не смогла даже крикнуть и только протяжно заныла.
Тень надвинулась, коснулась коленей... и спокойно поплыла дальше - в рассеянном свете стали видны медленно оседавшие частицы пыли. Она запрокинула голову - сквозь рваный пролом сочился неясный  солнечный свет...
Несколько секунд Варя сидела неподвижно, обхватив колени руками; затем встрепенулась. Грязные подошвы туфель лежавшего человека остановили взгляд.
  Словно поняв что-то, она приподнялась и осторожно  шагнула... Еще...
Вначале она оглядывалась шаг за шагом...
Быстрее!..
Вот уже побежала - сумеречные тени летят навстречу...
Едва заметный след, тянувшийся из глубины здания - прямо к подошвам мужских туфель, торчавшим из проема, -привел ее к прозрачному экрану...

- Ах ты, моя маленькая, - Варя гладила белую шерсть зверька, добродушно тыкающегося носом ей в ноги. - Что, потерялась?..
Огромное косматое чудовище, свалившееся ей на плечи, оказалось всего лишь айкой - дзенианской лаской. Зверек был чуть крупнее кошки, только лапы у него были широкие и мягкие - вероятно, на родине животное обитало в болотистой местности.
Когда-то Скоч привез разной живности на продажу - чтобы не ходить порожним обратным рейсом. Но очевидно, спрос на  нее  был  невелик,  и  он  подарил  айку Эриксону...
«Бери, бери - даром отдаю. Бобылем все ходишь. Будет кому встречать...»
Эриксон попробовал было держать айку дома, но ничего из этого не получилось. Его раздражал постоянный беспорядок, устраиваемый зверьком: то постель истопчет, то подерет  хорошую  вещь,  а  то  скребется  где-то  в  темноте...
Надоел! Эриксон отдал его в одну из лабораторий...

Зверек заскулил:  ай-ай-ай.
Она протянула руку, но айка отпрыгнула. И опять: ай-ай-ай.
- Что ты? - Варя не понимала.
Айка отбежала еще дальше. Повернула мордочку и вновь запричитала: ай-ай-ай.
- Так это ты наследила?.. Там... Ты?..
Оперевшись на руку, Варя поднялась.
- Сейчас... Я должна... Я помогу...
Оглядываясь на зверька (словно боясь потерять его из  виду), она обеими ладонями забарабанила по стеклу.
Минут через пять ее услышали...

* * *
- Нашелся наконец-то! - облегчение звучало в голосе Тора. - Послушаем, что скажет Эриксон...
- Сэр!.. - секретарша явно пыталась что-то сказать.
- Спокойнее, спокойнее... - Тор сделал жест рукой,  останавливая разгоревшийся спор. - Да помолчите вы! - он склонился к микрофону: - Что еще? Говорите!
- Он мертв, сэр.
Свалившаяся тишина отозвалась едва слышными обрывками фраз - переговаривались операторы:
- Вы подтверждаете информацию?.. Что?.. Отчет в систему, пожалуйста... Да, спасибо... Вижу... Пять, шесть,    семь...  Подождите секунду...  Будешь докладывать?..
- Сэр!..
- Я слышал, - проговорил Тор устало (уже пять часов,  как шло заседание Совета). - Ну вот и все... - он оперся подбородком на сжатые ладони, взглянул на одного,другого: - Второй раз нельзя допускать ошибки. Джеф, трансмутатор  -  возьмите это на себя.
- Да, сэр.
- Подробный отчет через два часа.
- Да, сэр...

* * *
Никогда еще ей не было так плохо. Прошел уже час, как она побывала в клинике, но до сих пор неживое, землистое лицо Эриксона стояло перед глазами...

Ей разрешили лишь взглянуть на него. Жульен тихо подошла, но, увидев Эриксона, не смогла сдержаться и расплакалась, уткнувшись лицом в стекло камеры транс-мутатора. Она чувствовала, что потеряла его, что не спасут ни активирующее поле, ни хитроумные приборы, поддерживающие жизненные функции. Все выглядело так неестественно, мертво.
Говорили, что тело пролежало более двух суток в нестабильной ситуации, в какой-то древней экспериментальной камере, которой пользовались еще при первых опытах...

Она простила ему все: обиды, терзавшие их отношения, потребительское во многом поведение Эриксона. Да, он использовал ее, но были и другие моменты. Секс - это не главное...
Конечно, она несколько переоценивала его сейчас. Почти десять лет...  Много... было много хорошего...
Жульен откинулась на подушку, поднесла сигарету к   лицу и затянулась, глубоко вдохнув...
____________
Подушка, конечно, ни при чем. Не забывайте, говорим мы в условных терминах, не более. Как вам удобно читать, так вы и видите написанное. Безусловно, все эти подушки, простыни, пледы, стулья и диваны должны быть. Но они лишь функциональные декорации, характеризующие детали внешнего окружения человека. Они не главные герои событий: не плачут, не совершают подвигов,  не впадают в маразм, не размножаются. Переживания бедной простыни по поводу ее измятости, появления случайной дырки или претензий по качеству и цвету, не интересуют даже старьевщика.
Вы не в магазине постельного белья и не в мебельном салоне. Вы среди людей. Многие, к сожалению, до конца не понимают этого и путают историю человечества с историей кройки и шитья.
Жаль!..

Первый георэл появился на ее столе на второй день.Она только что устроилась на работу - молодая, красивая женщина...

Цветок лежал на рабочем экране стола - не заметить его было невозможно.
Ей было приятно. Она осмотрелась по сторонам,пытаясь угадать таинственного поклонника среди сновавших по делам сотрудников...

Потом уже цветы стали появляться каждый день. Она привыкла к ним. И только через неделю узнала точно, что оставлял  их  сам  патрон.
Вообще ухаживал он за ней красиво - сразу видно: зрелый мужчина. По крайней мере раз в неделю Эриксон приглашал ее куда-нибудь: то в клуб, то в загородную поездку. Через два месяца они уже свободно общались на любые темы,  вместе проводили каждый уикэнд...
Потом появилась Люси...

В уголках глаз собрались морщинки - то ли дым от сигареты вдруг попал ей в глаза, то ли воспоминания вызвали легкое раздражение. Жестче обозначилась вертикальная складка на щеке, возле рта...

Эриксон стал уделять ей меньше времени. Жульен мучилась, ревновала; пытаясь следовать за его желаниями, легко поддавалась прихоти короткого жесткого секса. Чувствовалось: Люси задела его. Но что-то у них не склады-     валось, и Эриксон частенько возмещал неудовлетворенную  страсть с Жульен...
Вдруг вспомнила: тогда она не смогла простить его и однажды, как бы невзначай, размазала какой-то косметический краситель по столу, испортив несколько документов.Они занимались (ну, в общем вы понимаете)... откинув в сторону руку, она сильно сжала в ладони заранее припасенную  упаковку...
Как он взбесился!!! Едва не ударил ее!..

Теперь она простила ему и это...

В последние месяцы - после случая с Джорджем -   Эриксон сильно изменился. Что-то появилось во взгляде -    какая-то пустота. Отношения их совсем расстроились.
Она понимала: не нужны ему проблемы, свалившиеся вдруг на лабораторию из-за этого случая. Эриксон пытался уклониться от них. Пожалуй, она вела бы себя точно так же.
Но было и другое - проскальзывающий иногда в его взгляде холод. Вернее, даже не холод, а измораживающий все жесткий всплеск энергии. Что-то приоткрывалось вдруг в глубине зрачков, и свербящий тонкий жгут хлестко рассекал воздух. Казалось, чужеродная сила вторгается в устоявшийся процесс жизни, обжигает неземным огнем, превращает гармонию форм в жуткое нагромождение сверкающих торосов. Она не выдерживала этого взгляда - что-то пугающее было в нем.
Если бы знать заранее, чем это закончится, она не вела бы себя так отстраненно... Конечно, нет! Она бы не смогла!..

«Прости, прости...»
Нет! Он уже не слышит - ТАМ нельзя слышать живых.
«Эта  девочка!..»
Жульен вспомнила Варю: потрясенную, ее выводил из здания охранник...
Рука невольно скользнула в сторону, ощутила под пальцами вздрагивающую теплоту свернувшейся калачиком айки.
Зверек шевельнулся, утомленно вздохнул во сне и едва слышно заворчал.
«Это все... больше ничего не осталось...»
Опять навернулись слезы. Жульен уткнулась в подушку и безмолвно заплакала:
«Больше ничего не осталось...»

* * *
Майклу приснился сон - лицо девушки. Что-то знакомое было в чертах лица, какое-то напоминание.
От волнения он проснулся и, пытаясь сохранить ощущения, только что посетившие его, быстро набросал на листке:

                Вчера мне не давал уснуть
Какой-то образ женский странный.
Пытался я его спугнуть,
Но он являлся вновь нежданный.

И с запрокинутым лицом
С мольбою обращался к небу.
Как будто страх перед Отцом
Его терзал; как будто не был

Уверен он, что долетит
Мольба сквозь мрак и бесконечность;
Как будто ждал, что гнев сразит,
И молнией ударит вечность!

Что он увидел, что узнал?..
Хранили небеса молчанье.
Мой ангел плакал и страдал:
Он не услышал обещанья...

Майкл взъерошил волосы и перечитал написанное.Какие-то странные ассоциации!
Возможно, организм его еще не адаптировался после травмы. Возможно, причудливо исказились в памяти какие-то воспоминания или короткая информация, прочитанная  накануне...
«Фокусировка по асценденту...»
- Черт! Что бы это значило?..
Он действительно нашел связку. Но...

Конечно, если бы информацию выдавал синтехом,  проблем было бы меньше. Но нейроника вспомогательных  систем не была отягощена иррациональной глупостью.
_____________
Синтехом - биорепродукция человеческого организма. Нельзя называть синтехома вполне живым существом. Скорее, это просто существо.
Во-первых, они лишены функции размножения в какой-либо форме. Во-вторых, хотя и говорят много разных глупостей, но логических ошибок не допускают. И в-третьих, в силу отсутствия функции размножения, не могут передавать по наследству приобретенные навыки - нет у них общей истории вида, так сказать.

Только разговаривая с человеком, вы можете услышать такие обороты:
«Подумайте: является ли вопрос о разумности говорящего существа правомерным? Если живое существо владеет способностью говорить, то оно, лишь ВОЗМОЖНО, разумно» (Как попугай, например).
Синтехом иногда мог загнуть и не такое!
«Соблаговолите, милостивый государь (это из уважения), ответить: насколько лингвистические способности индивидуума из отряда приматов - прототипа высокораз-витого  синтехома  -  отражают уровень его разумности?»
К сожалению, синтехом, как достаточно точная копия человека, страдал теми же недостатками, что и базовая репродуцируемая модель, - тратил слишком много времени на совершенно излишние, малозначащие  выражения.
Коммуникационная система человечества - язык - перегружена мусором в высшей степени. Необходимо перекопать тонны исходной породы, чтобы случайно раз- глядеть блескучие вкрапления алмазов.
Взять  хотя  бы  постоянные  призывы  друг  к  другу:
- Подумайте!..
- Скажите!..
- Слушайте!..
- Смотрите!..
Словно до того, как вас позвали ПОДУМАТЬ, этого процесса не происходило. Словно для того, чтобы СКАЗАТЬ, нужно вынуть кляп изо рта. Словно СЛУШАТЬ вы можете,   лишь вытащив из ушей вату. Словно для того, чтобы  УВИДЕТЬ,  нужно  приложить  к  глазам  огромные  линзы...
Как долго вы рассказываете друг другу о том, что хотите сказать! Как расточительно тратите время, энергию и словарный запас!
____________
К примеру, пишу книгу эту. Зачем, спрашивается, так много текста? Или знакомый вам словарь Ожегова. Одно название чего  стоит  -  «толковый словарь»!
Я понимаю: англо-русский словарь или русско-японский. Но получается - с русского на русский переводить приходится. Одно слово имеет множество смысловых значений. А где какое - угадываем. Но самое интересное - зачастую значение слов остается  совершенно  непонятным.
Примеры?..  Да  пожалуйста:
«Мораль - Правила нравственности, а также сама нравственность...»
«Нравственность - Правила, определяющие поведение; духовные и душевные качества, необходимые человеку в обществе, а также  выполнение  этих  правил,  поведение».
Вы  что-нибудь  понимаете?..  Я - нет!
Попробуем перевести, подставив краткое смысловое значение «нравственности» (выделено шрифтом)  в определение «морали»:

«Мораль - Правила правил, определяющих поведение... а  также... поведение, а также сами  правила,  определяющие  поведение... а также... поведение».

Меня  удивляет: как вы в этом безумии разбираетесь?!
Обидно, ей богу! Когда кто-то, заглядывая в словарь, многозначительно кивает головой и бубнит:
«Да-да, конечно! Несомненно!»
Тысячи книг исписаны - выдающиеся умы пытаются разобраться, что нравственно, а что нет. Читают их миллионы        людей. И этот, которому «Несомненно!», тоже читает, пытаясь     понять...
Понимаем же мы друг друга условно-приблизительно...

- Иван красавец был!..
- Это который длинный?
- Да  нет. Тот - Петька с четвертого курса.
- Он Маринку еще увел. Да?
- Никто ее не уводил - сбежала.
- Увел - сама слышала!
- Соврали тебе. Уж я-то знаю.
- Ну и ладно. Ты про Ивана скажи.
- Красавец был! Потом его Валька окрутила.
- Которая с четвертого?
- Да что ты заладила?! Ты у Вальки на свадьбе была?
- Не-ет!!!
- Постой! Тебя, кажется, Леной зовут?
- Всю жизнь была! И Вальку знаю еще по Хабаровску... Но мужика ее первого Виктором звали... кажется...
- Так она ж местная - всю жизнь в Москве парилась!
- !!!

Такие вот дела. Пока разберутся между собой...
А казалось, есть о чем поговорить, что вспомнить. Многие     ведь после таких разговоров расходятся удовлетворенные «пониманием».  Если, конечно, успеют вовремя остановиться.
Слишком много слов, задействованных в нашем языке, носят характер явно примитивный, восходящий к животному миру. Слова-сигналы, так сказать, призывающие к необходимым физическим действиям. Те же - посмотри, послушай, взгляни, ешь... Область собственно интеллектуального, духовного общения, которое возвышает нас над животным миром, судя по словарю, развита достаточно, но в повседневном общении - безжалостно, ничтожно мала.
  В первую очередь, как и животные, мы обеспечиваем функционирование собственной биомассы, а затем уж... у кого на что остаются силы...

Синтехом, конечно, нагородил бы всякого - так, чтобы вы поняли, о чем речь. Но в тексте содержалась голая нейрологика:

«Ответ: Психокинетические характеристики.
3487 год. Максидрон «Калтроп»...
3507 год. Вне трансмутатора. Джордж Сл...р...
Ответ: Адекватная фокусировка по асценденту!»
И как это понимать?!
Майкл, знакомый с особенностями нейрологики информационных систем, пояснил так:
- Видишь: в одном ответе о психокинетических характеристиках приводятся два случая. Значит, машина  обобщает их по каким-то признакам. Это для нее само собой разумеется. В следующем ответе, очевидно, дается общий вывод.
Люси еще раз вчиталась в текст сообщения.
- Насчет обобщения случаев - согласна. Общий признак - созвездие Стрельца в качестве управителя дома личности. Но что означает вывод - фокусировка по асценденту? Я не вижу здесь общего: индивидуальные характеристики в обоих случаях разные.
- Верно!.. - Майкл  задумался. - А может быть, главное - именно созвездие Стрельца? Помню, Эриксон что-то говорил  про  Омегу.  Кажется,  их  отправляли  к  Омеге...
- Ты думаешь: Джордж решил повторить опытный полет?
- Исходные установки у него те же.
- Этого мало.
- Погоди. Где пропал «Фаргус»? Сейчас...
_____________
«Фаргус» - исчезнувший межгалактический максидрон. Экспедиция ЛПР на борту осуществляла какой-то специальный    проект.
Майкл торопливо набрал текст запроса...
Все сходилось: «Фаргус» пропал в районе купола; экспедиция на «Калтропе» также направлялась в этот район, к Омеге; и эта чертова туманность!..
Какая-то часть правды приоткрылась им. Скорее даже не правды, а некоторого совпадения видимых обстоятельств. Действительная суть происходящего была в другом, но они об этом еще не знали...
Сквозь подошвы стало ощущаться легкое биение. Очевидно, скорость вращения нарастала, наружные палубы сминало, и защитное поле не справлялось с эксцентриситетом  нагрузок.  «Герг» слегка подрагивал.
Майкл дотронулся до ее руки, успокаивая:
- Мы выберемся. Я знаю!
Надежда звучала в его голосе.
Они не могли ничего сделать: «Герг» обездвижен, повреждения чересчур серьезны. Непонятная сила несла громаду корабля... Куда?..
Шансы минимальны - это было понятно даже ей.
Но она поверила...

* * *
Засыпал Майкл беспокойно, долго...
Ритмичное биение корпуса отдавалось в теле, рождало тревогу.
Мбд - мбд - мбд - мбд...
  Майкл напряженно вслушивался в этот бесконечный  ритм, пытаясь уловить хоть какие-то изменения.
«Судя по всему, ситуация довольно стабильная. Главное, чтобы не было хуже...»
Еще раз прислушался:
Мбд - мбд - мбд...
«Корпус выдержит и не такое. Только бы не сдвинулась динамика процесса...»
Майкл боялся, что смещение ударных нагрузок придется на более слабые части конструкции - шлюзы, шахты лифтов, системы коммуникаций.
Обстановка была неординарной.
«Только бы выбраться! Неужели не выберемся?..»
В сознании, наслаиваясь друг на друга, проносились воспоминания...

Аудитория оживилась. Ну надо же! Такой спор! И  главное, кого с кем?..
- Итак. Вы утверждаете, что созидание - процесс абстрактный. Я правильно вас понял?
Профессор вдруг решил развить разговор из-за брошенной ненароком реплики.
Майкл был несколько смущен. Кто его дергал за язык? Отступать не в его правилах, но он попробовал все же избежать публичного спора:
- Мы можем обсудить этот вопрос на факультативе.
- Нет-нет, отчего же. Давайте поговорим здесь. Я думаю, остальным будет интересно.
Профессор явно рассчитывал поучить аудиторию на его примере.
- Начнем, пожалуй, вот с чего. Вы отрицаете позитивную направленность созидания?
- В общем-то, наверное...
- Интересно! И почему?
- Смотря что созидать, - Майкл старался отвечать односложно, все еще надеясь, что профессор вернется к  основной теме лекции.
Но тот, похоже, уже распалился и не собирался отказываться от затеи:
- Вот тебе раз! Да разве само созидание не несет в себе положительного содержания? Вы заблуждаетесь, молодой человек! К примеру, создаваемые нами технические новшества: максидроны, ионовые излучатели, видеомоны, современные комфортные здания, в которых, между прочим, удобно вам. Разве это не позитив?
- В какой-то степени, да.
- В какой-то степени? Вы посмотрите на него! Да вы, голубчик, нигилист!
- Ну зачем вы так, профессор...
Похоже, он зря уклонялся - аудитория явно поддерживала профессора и открыто посмеивалась над Майклом. Сидел бы уж да помалкивал!
Тот уже не обращал на него внимания и, активно жестикулируя, сыпал аргументами, разбивая неконструктивную позицию таких вот... Как бы это сказать?.. Критиканов:
- Вот видите, уважаемые! Ничего еще толком не создали сами, а уже критику наводят. Помним мы эти аргументы. Мол, ядерную энергию нельзя трогать: не дай бог, война! Не лезьте в святая святых - в человека! Клонирование запретить. Синтехом им, видишь ли, помешал!
Если бы человечество ориентировалось на такое мнение, никогда бы мы с вами не имели того, что видим сегодня! В принципиальных вопросах нельзя оглядываться на отдельных отщепенцев, на ненормальных психически людей, пытающихся извращенно использовать достижения прогресса. Это абсурд!!! Да-да! Абсурд!.. Надеюсь, с этим вопросом мы разобрались...
Профессор повернулся спиной к залу и направился к кафедре, намереваясь продолжить лекцию.
Вид этой уверенной спины; пренебрежение, только что звучавшее в словах, подстегнули Майкла.
Желаете полемики? Пожалуйста!
Он хлестко послал вдогонку слова - прямо в уверенную спину:
- Но разве созидание не есть разрушение?!.

Майкл невольно улыбнулся, вспомнив, как застыла в воздухе занесенная нога.
«Пожалуй, он поперхнулся бы, скажи я такое во время его убежденной речи».
Но тогда ему было не смешно. Как и теперь...

Версия, центром которой являлась Омега, вероятно,  близка к истине.
«Похоже, что так...»
Но решение казалось слишком легким, поверхностным.
«Фокусировка по асценденту... Нет, тогда вывод звучал бы как-нибудь иначе. Стрелец, Омега - скорее лишь предпосылки...»
Мбд - мбд - мбд...
«Стучи-стучи...»
Стабильность ситуации придавала уверенности. От-носительно, конечно. Но все же...
Он вспомнил вкус ее губ...
Тогда его отвлек экран монитора, как-то все смазалось. Теперь возвращались реактивные ощущения, запечатленные каждой клеткой. У тела своя память.
Они друзья, просто друзья... Но как волнуют ее прикосновения!
«Ждет она его. Просто минутная слабость...»
Не мог он подложить такую свинью Джорджу. Не в его это правилах!
И не вспомнил он в эту минуту Варю. Словно не было ее никогда прежде. Даже смутный образ, пришедший ему позднее во сне, - страстный призыв, брошенный в пространство с далекой голубой планеты, - не смог пробиться. Руки помнили  другое  тело  -  упругое,  зрелое,  чувствующее!
Тянуло его к ней. Он уже почти желал ее. Но в сознании почему-то мелькала странная картина: призывно обнажающаяся молодая женщина, короткая челка, и только лицо... желанное... глаза, смотревшие на него с укором...

Он вздрогнул: «Что-то не так!..»
Мбд - мбд - мбд...
Ритмичное вздрагивание корпуса вытолкнуло его из чувственной картины.
«Жаль Тэйлора... Что она говорила?..»
Не очень-то он верил в мутные определения. Транс-мутация - дело достаточно проверенное, а этот «регресс   психики...» Он даже не нашелся, как выразить собственную мысль. Почему-то представилось конвульсивно дергающее-еся тело синтехома. Стало обидно за своего помощника:
«Ничего, выкарабкается. И не такое бывало...»

В экспериментальном полете отказал один из маршевых излучателей. Корабль швыряло в стороны...
Тогда им с Тэйлором тоже досталось...
А причина оказалась на удивление смешной: какой-то техник поспешил с проверкой коммутации систем; развернуло сопло, и почти полностью снесло опорную стойку двигателя.
Неуправляемый максидрон громыхнулся на поле с пятидесятиметровой высоты, смяв до основания причальную мачту. В центре управления, расположенном под мачтой, порвало защитный купол, и миллион осколков хлынул внутрь.
Никто бы, вероятно, не выжил: сотни людей под куполом - сверху летят смертоносные стрелы, пробивающие даже металл...
Им было чем гордиться - силовой экран, один из первых такого масштаба!
Зияющие провалы купола надолго врезались в память...

- Вы говорите: разрушение? И чем, позвольте, про- винился перед вами процесс созидания? Вы хоть замечаете разницу в определениях, молодой человек?.. Это же надо! Поставить в один ряд два совершенно разных процесса!
Профессор простер руки к залу, призывая его в свидетели несказанного, вопиющего святотатства мысли...

О чем же он тогда говорил?..

Потом уже, когда они разобрались с этим, профессор пожевал губами, скрывая собственную недальновидность; пошелестел страницами конспекта, словно разыскивал в нем нечто важное, и, опустив глаза, вяло произнес:
- Ставите вы вопрос, конечно, неконструктивно, но     аспект сей присутствует - не могу отрицать. Экий вы, однако!
Он приподнял взгляд и вновь пожевал губами, подыскивая слова:
- Ничего у вас с таким подходом не выйдет. Ни-че-го!
Высоко воздев руку, теперь уже громко, он провоз-     гласил в зал:
- Глобальная ошибка! Глобальная! Концептуально мир сотрясать нельзя! Чревато!..

Мбд - мбд - мбд...
Словно монорельс бьет в подвеску капсулы, ритмично толкая ее вперед высочастотными разрядами.
Сквозь прозрачный корпус видно, как несется земля далеко внизу. Впереди слева медленно вырастают башни Вердека. Еще минут двадцать, и они с волнением выйдут на поле. В первый раз по-настоящему...
- Ивэн Констайн!
- Я, сэр!
- Тэйлор Макговен!
- Я, сэр!
- Майкл Го...л!
Все здесь...
- Ваша задача - отработать квадрат 2732, район пыле-видной туманности...
Но тогда, в капсуле, он спал. Как впрочем и теперь.
Через несколько часов его разбудит внезапное видение, и он набросает на листке странный стих. Тогда будущее вернется  навстречу прошедшему.
Он не знает еще этого, не будет знать и когда проснется. Упругая волна, поднятая взмахом крыла, только чуть зацепила его, шевельнув на мгновение волосы...