6. Жертва

Алисия Чацкая всегда знала чего хочет.
Разумеется, ее муж, Мэт Шоус, чудесный и внимательный мужчина, мог сделать реальностью любой ее каприз. Он мог купить ей остров в Карибском море или самолет. Мог подарить оригинал "Литерского кодекса" да Винчи, "Подсолнухи" Ван Гога или то самое платье, что было на Одри Хепберн в фильме "Римские каникулы". Мэт мог осыпать Алисию бриллиантами с головы до ног, преподнести ей послдений в мире чайный куст уникального сорта Да Хун Пао или утроить ванну из шампанского "Перрье-Жуэ", по четыре тысячи долларов за бутылку. В общем-то, миллиардером быть неплохо - если вынести за скобки сколько нервов, сил и бессонных ночей это стоит.
Однако подарок, который Алисия действительно мечтала получить, могла сделать себе только она сама.
Решительно одернув ремень сумочки на плече, девушка свернула к скромному и незаметному входу в нью-йорскую подземку, так отличающемуся от огромных капитальных метро павильонов ее родной Москвы.
Они с Мэтом познакомились два года назад на показе кутюр в Париже. Он подсел к ней в баре шикарного отеля, где оба остановились. Самое смешное, что Шоус сначала принял Алисию за визажистку или костюмершу какой-нибудь супермодели - вокруг модных подиумов всегда крутится на подхвате множество хорошеньких девчонок, тайно и безнадежно мечтающих выбиться в звезды. Без макияжа и укладки Алисия совершенно не была похожа на ту холодную и блистательную королеву, в которую превращалась на дефиле. Совсем как богиня Мэрилин Монро - та даже на пике своей славы порой выбиралась из дому ненакрашенной, и никто из случайных прохожих не мог узнать в этой миловидной, но обыкновенной женщине ту самую потрясающую ММ, сводившую с ума сотни тысяч мужчин во всем мире.
Алисия и Мэт провели вместе прекрасный вечер. Шоус оказался замечательным кавалером - вежливым, интересным, ненавязчивым и очень трогательным. Несмотря на свои несметные богатства, он отнюдь не пытался затащить понравившуюся девушку в постель на первом же свидании. Алисия вообще решила, что он какой-то малоизвестный стилист или репортер.
А на следующий день, уже на модном показе, она вдруг увидела нового знакомого в первом ряду зрителей, окруженного королевскими особами и кинозвездами, - и, ошерашенная таким головокружительным преображением вчерашнего простого парня из бара, неожиданно для самой себя подмигнула ему с подиума, на мгновение превратившись из шикарной и недоступной модели в ту самую симпатичную девчонку-визажистку, с которой он вчера искренне хохотал над всяким вздором за стаканом апельсинового сока.
Шоус остолбенел и пребывал в состоянии шока до самого конца дефиле.
Следующий месяц пролетел для них как один день. Весенний Париж кружил голову и способствовал романтическому настроению. Они гуляли по Елисейским полям и забрались на Эйфелеву башню, они ужинали в самых дорогих ресторанах и проводили вместе тихие вечера в городе. Шоус всегда был страшно занят, но ради нее отменял все свои дела, и Алисия хорошо понимала, что в его положении это дорого стоит.
Закончился тот волшебный месяц несколько неожиданно: коленопреклоненный Шоус преподнес мисс Чацкой колечко с крупным бриллиантом, присовокупив к нему предложение руки и сердца.
Подавляющее большинство девушек-моделей сразу решили бы, что ухватили удачу за хвост. Однако Алисия Чацкая всегда отличалась твердым характером и полагала, что вначале им обоим следует разобраться в своих чувствах, чтобы случайно не принять милую интрижку за настоящую любовь. Меньше всего ей хотелось осознать однажды, что молодой миллиардер просто купил себе красивую игрушку, которую можно выкинуть, когда она надоест.
Мэт Шоус оказался терпеливым и целеустремленным. Он ухаживал за ней полгода! В наши дни это слишком долгий срок даже для обычных парней. Но крутой миллиардер, способный купить себе дюжину супермоделей мировой величины, действительно влюбился по уши. И понемногу Алисия Чацкая начала понимать, что тоже не может без него жить. Не без его денег, личного самолета и президентского номера в Париже, вовсе нет. Без трогательного, обаятельного и верного мужчины, готового на все ради своей любви. Даже на самый невероятный мужской подвиг: безропотно, месяц за месяцем дожидаться согласия своей избранницы.
У них была грандиозная свадьба в Каллифорнии. Мэт был счастлив, как мальчишка. Алисия поначалу не хотела перебираться в Штаты, но любимый наконец сумел ее убедить. И теперь она наслаждалась новым для себя статусом замужней женщины - женщины, неожиданно заполучившей одного из самых завидных женихов в мире.
Этот брак круто изменил жизнь Алисии. И теперь, поселившись с Мэтом в огромных апартаментах в башне Трампа, между Брюсом Уиллисом и Бейонсе, она очень хотела окончательно вымести из головы мусор, который отравлял ей эту новую прекрасную жизнь.
Застарелую детскую боязнь метро.
Это случилось еще в Москве, когда Алисии было то ли шесть, то ли семь лет. Они с мамой засиделись в гостях и возвращались домой очень поздно. Давно стемнело, а мама у входа в метро разговорилась с тетей Лизой, которая пошла их провожать. Девочка отчаянно зевала, вполуха слушая взрослые разговоры и пытаясь как-нибудь себя развлечь. Наконец она решила, что на улице слишком холодно и лучше пока погреться на станции. Алисия подергала маму за рукав, но та была слишком увлеченна болтовней с подругой.
Потом, выяснилось, что метро к тому часу уже было закрыто, а мама хотела поймать такси. По недосмотру персонала одна из прозрачных дверей станции осталась не заперта, и девочка проскользнула в пустынный вестибюль. Некоторое время она бродила между мраморными колоннами, а когда согрелась и хотела вернуться на улицу, обнаружила, что дверь уже заперли.
Девочка осталась совершенно одна на станции.
Она до смерти перепугалась,- особенно когда свет мигнул и погас. Вестибюль теперь освещали только тусклые дежурные лампы. Снизу доносился какой-то пугающий металлический скрежет, и Алисия решила, что с платформы, цепляясь за ступени остановившегося эскалатора огромными лапами, к ней ползет что то огромное и страшное, обитающее в темноте.
Девочка отчаянно завизжала.
Алисию довольно быстро нашли озадаченные визгом ночные ремонтники и вернули обезумевшей от ужаса маме, которая вместе с тетей Лизой уже четверть часа метались по заснеженной площади в поисках исчезнувшей дочери. Однако девочка успела заработать серьезное нервное расстройство и сидеродромофобию - боязнь поездов и метрополитена. Даже когда год спустя она перестала посещать детского психотерапевта, каждый спуск под землю на эскалаторе превращался для нее в пытку.
Теперь, полтора десятка лет спустя, добившись успеха и богатства, Алисия могла позволить себе никогда не пользоваться метро. Однако она полагала, что сильная женщина не должна оставлять в собственном сознании такую уродливую занозу. Теперь супермодель Алсия Чацкая сама управляла своей жизнью и не могла допустить, чтобы какая-то глупая фобия исподтишка влияла на ее решения и поступки. Необходимо было выдернуть эту дрянь с корнем.
Как говорят в таких случаях русские, клин следует вышибать клином. Девушка знала, что это называется "экспозиционная терапия": можно надежно уничтожить свой подсознательный страх, если заглянуть ему в глаза и понять, что на самом деле в нем нет ничего особенного. Взять в руки лягушку и погладить ее, если ты боишься лягушек. Войти в темную комнату и провести в ней полчаса, если ты боишься темноты. Зажечь каминную спичку и долго любоваться ручным пламенем, если ты боишься огня.
Или спуститься в подземку вместе с другими людьми и убедиться, что там нет абсолютно ничего страшного, - если ты боишься метро.
Именно это Алисия Чацкая и собиралась сделать сегодня. И если она сумеет наконец перебороть свой детский страх, это будет самый лучший подарок.
Глубоко вдохнув, девушка на негнущихся ногах начала спускаться в подземелье нью-йорской сети МТА.
Филипп Собер стоял на ступеньках перед самым входом на станцию, и отчаянно трусившая Алисия Чацкая, проходя мимо, едва не задела его локтем.
Филип был бродягой дольше, чем Алисия была замужем. Однако Нью-Йорк, великий город равных возможностей, позволял существовать даже такому никчемному созданию, как он. Много лет назад взрыв бытового газа лишил его семьи, привлекательной внешности, дома и рассудка. С тех пор домом для безумца с обожженной половиной лица стали нью-йорские улицы. Из-за бросающегося в глаза увечья ему неплохо подавали, так что Собер не голодал и на дешевое виски ему всегда хватало. Но каждый раз в злосчастные дни странная горячая волна поднималась в больном сознании бродяги.
Разумеется, хорошенькие женщины, которых он жадно высматривал в толпе, не были виноваты в том, что с ним произошло. И тем не менее Собер ощущал неодолимую потребность СДЕЛАТЬ ЭТО. В конце концов, он ведь не желал им ничего плохого, не правда ли?
Бродяга осторожно прикоснулся к нагрудному карману своей грязной куртки, со сладким тянущим чувством в сердце ощутив под пальцами твердый угловатый предмет. Сегодня он успокоится снова, еще на год, сделав ЭТО.
Светловолосая девушка, едва не пихнувшая Собера локтем, завладела его вниманием. Не сногсшибательная красотка, конечно, но достаточно привлекательная. Вполне подойдет. С такими женщинами он часто встречался - когда-то, до взрыва. Теперь Собер понимал, конечно, что у него нет вообще никаких шансов, даже с проститутками, и эти мысли доводили его до отчаяния, а порой и до ожесточения. Впрочем, к черту эмоции.
Мгновенно приняв решение, Филипп Собер двинулся следом за белокурой красавицей.
Тяжело дыша от беспричинного липкого страха, Алисия Чацкая медленно спускалась на станцию. Да, здесь немного грязно, и тот неприятный бродяга с обожженым лицом спустился следом за ней, остановившись так близко, что она вонь его немытого тела. Но это не причина паниковать.
Несколько минут девушка бесцельно бродила по станции, разглядывала пути, кафельные стены и пассажиров на противоположной платформе. Она уже давно взрослая женщина, тут действительно нет ничего страшного. Ноги все еще как ватные, но голова ясная и сердце болше не колотится отчаянными, истерическими рывками.
К перрону неторопливо приближался поезд. Что ж, отлично! Последняя проверка, чтобы окончательно убедиться, что старые страхи больше не имеют над ней власти, последнее испытание - проехать несколько остановок на метро.
Алисия вдруг уловила краем глаза, что обожженый бродяга стремительно шагает к ней. Неожиданный испуг пронзил сердце: на мгновение ей вдруг показалось, что он собирается столкнуть ее под прибывающий поезд. Но нет, только показалось - мужчина замер в паре шагов от нее.
Филипп вошел в поезд следом за светловолосой красоткой в плаще. Ладно, здесь не получилось. Слишком много народу, потому он и не рискнул сделать ЭТО. Но не беда: он выйдет за ней на какой-нибудь станции. Она все равно никуда от него не денется. Она избрана им, и рано или поздно он где-нибудь ее подловит.
Алисия проехала несколько остановок, бездумно глядя в окно на темный тоннель, и все больше успокаиваясь. Да, она оканчательно излечилась от своей фобии. Ура! Теперь можно и возвращаться.
Народу в вагоне было немного, поэтому она свободно прошла к дверям. И не обратила внимания, что странный человек с ожогом на пол лица тут же подскочил с места.
На этой станции почти никто не вышел. Алисия замешкалась возле указателей, пытаясь сообразить, как же ей попасть на соседнюю платформу, возле которой останавливались поезда, следовавшие в обратном направлении. В российском метро общий перон всегда в центре, а пути по краям, для того чтобы сесть в обратный поезд, достаточно просто перейти на другую сторону платформы. Однако здесь пути находились в середине станции, и все оказалось не так просто.
Разобравшись с указателями, Алисия вдруг сообразила, что на улицу не вышли только два человек: она сама и тот страшный бродяга, с которым она едва не столкнулась на входе в метро и который уже давно ехал с ней в одном вагоне.
Уродливый незнакомец стоял поодаль и мрачно сверлил ее взглядом.
Алисия почувствовала легкий холодок в груди. Такой ситуации она не предусмотрела. Надо же, с триумфом победить свой мгновенный страх - и только для того, чтобы тут же стать жертвой грабителя-наркомана!
"Ладно, - подумала она, - не накручивай себя. Он еще ничего не сделал. Быстро отступай к лестнице, только не беги. Это подстегнет его."
Однако она не успела сделать ни шагу - бродяга двинулся к ней.
В тоннеле нарастал гул следующего поезда, и Филипп поспешно направился прямо к красотке. Воторого шанса может и не быть. Он уже напугал ее, сейчас она может сесть в вагон, и он упустит ее. У него осталось только несколько мгновений, чтобы исполнить свой замысел. Вдруг ему не позволят сделать ЭТО?
Алисия, увидев как рука бродяги скользнула в нагрудной карман и когда она высмотрела нечто цвета свежепролитой крови между его сжатыми пальцами, девушка закричала и потеряла голову от невероятного ужаса. Алисия резко отшатнулась, попятилась - и вдруг ощутила, как ее нога провалилась в пустоту. Нелепо взмахнув руками в отчаянной попытке сохранить равновесие, девушка спиной вперед шагнула с края платформы и поняла, что стремительно падает в черную вращающуюся бездну.
С утробным воем и оглушительным скрежетом поезд подземки понемногу утормаживался, а за его лобовым стеклом маячило лицо машиниста, ставшее белее мела. Состав по инерции продолжал двигаться вперед, и еще несколько мгновении казалось, что тяжелые колеса с острым ребордами неизбежно рассекут распластавшееся на рельсах женское тело пополам. Однако головной вагон вдруг дернулся и замер в полутора метрах от Алисии.
Но чудовищный шок уже погасил ее сознание.
- Скорую!!! - пронзительно заорал на машиниста Филипп Собер. - Полицию!!! Ну, чего ты застыл?! Живо!!!
В полном отчаянии уродливый бродяга сжимал в кулаке ярко-красное восковое сердечко, неумело изготовленное им в угловатой заливной форме. Он не хотел причинить этой женщине накого вреда и теперь находился на грани истерики, понимая, что это он, только он один виноват в произошедшем, что он напугал ее до беспамятства и заставил шагнуть рельсы. Каждый год Филип бродил по нью-йорским улицам, чтобы СДЕЛАТЬ ЭТО - подарить очередной привлекательной незнакомке простенькое восковое сердце. Такое же сердце он преподносил своей ныне покойной жене в числе других подарков. Не все девушки с благодарностью принимали такой знак внимания от грязного бродяги. Но многие брали сердечко и дружелюбно улыбались в ответ. Тогда Филиппу казалось, что еще не все потеряно, что он по-прежнему способен вызывать у людей не только омерзение и страх, но и самые добрые, светлые чувства.
Мысль о том, что он погубил эту замечательную девушку, которая неверняка улыбнулась бы ему в ответ повергала его в панику.
- Скорую!!! - отчаянно надрывался Филипп Собер, срывая голос. - Скорую!...