Моя ми-лая!

Саша, жена звала его ласково " моя радость", сидел за праздничным столом, накрытым миллиметровой бумагой в мелкую оранжевую клеточку. В лаборатории отмечали грядущий праздник Первомая. Стол стоял в огромной комнате, вытянутой длинным пеналом к единственному далёкому окну. Окно зияло там, в дальней дали. Там и стояли письменные столы. Его, её и красавицы- бывшей секретарши Леночки. О Леночке разговор будет особый.

А сейчас она сидела за столом с тёмной короткой косой, кокетливо перекинутой через одно плечо. Инженер и сестрица-Алёнушка в одном флаконе. Белая блузка обтягивала выдающиеся округлости. Ещё более выдающиеся округлости скрывались под чёрной юбочкой. Справа от Саши сидела она. Настенька. Сказать, что Настенька была хороша- было ничего не сказать. Вьющиеся волосы блонде, как говорил преподаватель немецкого. Не хотели слушаться и кудрявились завитками совершенно хаотично, без всякого порядка. Высовывались неожиданной прядкой, выгоревшим на солнце завитком. Из-за розового ушка или спускались на лоб с удивлённо изогнутыми тонкими червячками светлых бровей . Красивыми, как нарисованными. Тончайшими с краев. Лицо от такого изгиба бровей приобретало наивно-удивленное выражение.

Настенька была умна, чрезвычайно умна. Но косила под невинную дурочку. И в этом была несказанная прелесть. Чертёнок в тихом омуте. От неё можно было ожидать чего угодно. Серые глаза были так широко расставлены, и смотреть в них было больно. Потому больно, что Саша давно уже был в неё влюблён. Тайно и безнадёжно. Но сегодня спиртное развязало язык. И он тихо, еле слышно раздельно произнёс :
- Нас-тень-ка! Моя ми-лая!
Настенька даже дёрнулась и заёрзала на стуле.
- Это ты про меня?
- А про кого же! Про тебя, естественно.

Настенька налила себе ещё шампанского в бокал. Мелкие пузырьки заиграли, заискрились. Полетели кверху. Пригубила.
- Ты совсем с ума сошёл, да?
- Сошёл, сошёл. И давно уже.
Одними "ш" зашептал он, и придвинулся к ней поближе.
Она зацепила вилкой ломтик дырчатого сыра и отправила в рот.
-Ты хочешь со мной поиграть?
Ещё придвинулся. Ещё ближе.
-Хочу! Очень хочу!
Уже какими-то безумными глазами посмотрел на неё. Ничего не видящими. От алкоголя или ещё от чего.

- Ну, хорошо!
Тут он почувствовал у себя на коленке её пальчики. Она смотрела вперёд, а рука её поднималась по его ноге от колена и выше. В горле стоял комок. Сглотнул и повернул к ней голову. Она не смотрела на него, только её рука медленно поднималась всё выше и жгла через ткань  просто как горячие уголья.

Когда вечером Сашу заносили домой, в дверях стояла разъярённая жена. Его несли аккуратно, бережно, чтобы не уронить. Чуть поодаль стояла и играла красной сумочкой в руках Настенька. На губах у Саши блуждала блаженная улыбка. И он шептал с закрытыми глазами, в полубреду - "Моя ми-лая! Моя ми-лая!" Тысячу раз. Потому что это так и было теперь. Так и было.