Храм любви. 21. Сон

                ГЛАВА 21. СОН
Есть сны черные, есть цветные, но самые
дорогие сны — вещие.
Автор
50
Когда одинокая религиозная женщина долго не имеет сексу-
ального общения, и она не лезет на стенку и не рыдает в подуш-
ку от половой неудовлетворенности, то вполне естественно, что
ей могут сниться разного рода эротические сны с религиозной
окраской.
Чаще всего такие отмаливают эти сны, относя к дьявольско-
му наваждению.
Этот сон оставил в сознании Арабеса непонятные ассоциа-
ции. Скорее всего, он был следствием борьбы женской природы
с религиозным аскетизмом святости, если не званым посылом
небес.
Святость как борьба с грехом прелюбодеяния и плотскими
искушениями карала женщин с давних времен не только сове-
стью, но и физическими муками, облачая в предупреждение их
греховные места в пояса верности. Большой размах эта мера
приняла во время крестовых походов. Рыцари, уходившие
на войну, запирали замки на поясе верности своих жен. Изго-
товленные из серебра и золота, они и после смерти мужа причи-
няли им муки.
Однако боролись с похотью не только женщины, но и муж-
чины. В Средние века изготовлением многочисленных приспо-
соблений для борьбы с похотью за причисления к лику святых
занимались и врачи, под руководством священников. Суще-
ствовал даже медицинский термин — «заболевание ночной
эрекции». Для борьбы с этим недугом мужчины надевали
на причинное место кольца с шипами, которые вонзались
в непроизвольно увеличивающуюся плоть и причиняли силь-
ную боль. Такой же принцип использовался и в специальных
трусах, известных как «исподняя священника», — в детородный
орган обладателя при малейшем намеке на возбуждение впи-
валось множество иголок. В конце ХIХ века, с появлением
электричества борцы за нравственность сконструировали агре-
гат, который надевался на ночь и реагировал на эрекцию уда-
ром тока. «Музыкальные трусы» также должны были оградить
хозяина от ночных эротических мук. Исподнее было хит-
51
рым образом соединено с граммофоном, который будил свято-
го громкой мелодией, чтобы он не грешил даже во сне.
Ее же сон греха сопровождала ритмичная музыка страсти.
Эта музыка сексуальных грез из дремучей глубины ее сознания,
казалось, гналась за ней с бешеной страстью и уже наступала
на пятки. Ей казалось, что ее хотели нагнать и изнасиловать.
Гонимая этим страхом сновидения, она будто бы заскочила
в храм и, перекрестившись, действительно оказалась перед ико-
ной Божьей матери. Музыка, преследующая ее, как будто вмиг
сгинула, и только она перекрестилась, с небес послышался коло-
кольный звон, призывающий молитвой к себе, ввысь.
— Мать милосердная моя, спаси меня, дай мне, как и себе,
счастья. Дай мне здоровья в теле для радости зачатия, остав-
шись непорочной девой. Боюсь я, Боже, мужской близости, и бо-
лее того, боюсь той боли, которую испытывают женщины при
первом половом сближении и родах. Помоги мне, Боже, избе-
жать этой родовой боли и греха от мужской страсти, но сделай
меня женщиной и матерью.
Музыка неистовой страсти, сменив колокольный звон, вновь
зазвучала над ее головой. Стена раздвинулась, и в проеме ее
появился крест. Два монаха старательно распинали на нем что-
то непонятное. Она пригляделась и увидела, что распинают они
на кресте что-то, напоминающее большое мужское достоинство.
Наконец забив огромные гвозди на самом его конце и по цен-
трам яичек, они спустились и дали ей в руки плетку.
— Изгоняй страсть, — приказали они, и она стала бить себя
по спине. Под ногами ее вспыхнул костер. Монахи заплясали во-
круг и стали срывать с нее одежды. Тут она увидела, что они все
с рогами, и она как будто даже обрадовалась этому. Через
несколько мгновений она, совершенно голая, уже приплясывала
в огне, как сказочная Огневушка, Так расплясалась, что искры,
как звезды, летели из-под ее ног, а она все больше и больше,
с интенсивной яростью избивала себя плеткой. Рогатые монахи
тоже почти обнажились и в рваных, накинутых на обнаженные
52
плечи рясах в такт музыки скакали вокруг нее, хлопая в ладоши.
Этот хоровод подзадоривал ее избиение подмигиванием ей
с невообразимыми криками.
53
Через некоторое время она выдохлась и в истомленной зло-
сти стала кнутом бить монахов, кружащих с улюлюканьем вокруг
нее. Они сразу куда-то исчезли. Она в отчаянии со стонами стала
избивать распятый на кресте перед ней мужской член. Хлестала
его с ожесточеньем, и чем больше она его избивала, тем толще
он становился, а из-под гвоздей струилась все больше и больше
кровь мужской страсти. Он, как живое безумное существо, смот-
рел на обнаженную женщину, избивающую его, и от своеобраз-
ного представления обнаженной дамы возбуждался, раздувался
все больше и больше. Наконец она не выдержала своего муче-
ния и, упав перед ним в изнеможеньи, заплакала навзрыд. Руки
судорожно хватались за распятье, и она от ощущения мужской
плоти потеряла сознание. Упав навзничь, в бессилии раскинула
ноги, а руками бессознательно прикрывала свой срам. Однако
руки в беспамятстве машинально шевелились, теребя меж ног
свои прелести вопреки божьей воле и рассудку. Распятый
на кресте член от этого зрелища расперло еще больше. Из него
вылезли чудовищные когти и, вцепившись в ее обнаженное те-
ло, притянули к себе. Она, как изнеможенная жертва, не сопро-
тивлялась этой орлиной хватке и была мгновенно прижата к это-
му изваянию.
Ощутив сковывающий жар пульса, она вспыхнула ответным
жаром и обхватила его, забившись в эротических муках. Он со-
чувственно обхватил невидимыми опахалами ее оголенное тело
и наконец сам не выдержал жженья от ощущенья красоты. Эро-
тическая страсть вскипела, как котел, обожженный огнем. Его
расперло паром страсти до такой степени, что оболочка его рва-
нула и он слетел с гвоздей. Тут в сознании ее мелькнула вспыш-
ка, она услышала взрыв.
Он был оглушительным и страшным. Ее подбросило ввысь,
под купол, и она увидела себя летящей под сводами, но уже
в гробу и в обнимку с этим мужским вожделением женской
страсти. Рядом с гробом ангелами порхали монахи, но уже без
рогов. Они что-то пели ей, будто отпевали то ли ее, то ли ее
святость, то ли женскую страсть. Тут она почувствовала, что
54
быстро полнеет и превращается вроде как в беременную жен-
щину.
— Ну вот и зачала холодной и дохлой девственницей. Ура!
Но опять беда, и зачем мне больное дитя? — как будто кричала
во сне она, а монахи, что ангелами рядом летели, твердили, хо-
хоча:
— Тело сделали шутя, хоть риска много, не беда, а душа еще
не готова пока, нет в аду для этого нужного котла. Ты безгрешна,
и тебя сатана отправляет в небеса. Ее тебе просить придется
у бога, ты же крестишься, зазноба. Только после для души мы
наварим ей грехи.
Перекрестилась она и, пробив гробом стену церкви, вылете-
ла во двор. Летит и видит, что она уже парит в воздухе над цер-
ковью, как птица, и крылья за спиной, как у ангела. Сделала
несколько кругов вокруг церкви и полетела выше. А с земли
в это время ей ее знакомая старушка машет, что ее от самоубий-
ства спасала, когда возлюбленного потеряла, и кричит:
— Не улетай, родная, не улетай! Я с тобой.
Догнала ее и молвит:
— Мы с тобой одного духа поклонницы. Я мать твоя духов-
ная, ты без меня никуда.
Подлетают к раю, а там херувим сидит и на компьютере
в игру какую-то играет. Поиграет, поиграет — и крестится, и кре-
стится. Видимо, он чертей из всех орудий мочил и, как прибьет,
так крест на себя накладывал. Увидел их, закрыл свою святую
игрушку и спрашивает:
— Вы куда, голубушки?
— К Богу, душу для чада непорочно зачатого просить.
— Бог ныне почивает, а братья мои по духу души изношен-
ные исцеляют. Видите, гвозди жарят и калеными гвоздями эти
души на крестах распинают, всякую земную заразу изгоняют.
Другие проектируют и лепят новые, по божьему заданию.
Иные погодой балуются — кому дождь, кому солнце, а кому
и ветерок с пульта божьей воли подают. Однако когда Бог спит,
не всегда по делу получается, но тут ничего не поделаешь: у нас,
55
как и на земле, и брак возможен, и бюрократия везде. Попробуй
сделай не по божьему велению, сразу проклинают, святости ли-
шат и в ад к чертям отправят. Педантичность исполнения воли
его всегда уделом успеха была и божьей воле мила. Свободы
творчества не хватает, вот пока Бог спит, каждый о новой биб-
лии мечтает, бюрократию ругает. Зато все при деле, и вас никто
здесь не ждал, последнее время редко кто за душой прилетал.
Нынче все письма пишут и, покаявшись во всех грехах, какую
нужно душу описывают и заказывают, а сюда не прилетают. Вон
сколько писем — штабелями мешки лежат.
— И вы что, все читаете?
— Раньше читали, потом не стали, мешки по весу принимать
стали. Чем тяжелей мешок, тем больше грехов описали, за это
им все прощали и души по весу выдавали. Ныне такая же Мар-
фа, как ты, святой дух поймала и в оправу божию закатала. Те-
перь если через эти очки посмотреть на мешки, то все письма
неполного раскаянья обратно летят, а остальные милость по за-
просам получают. Бог ее святой сделал и бессмертие подарил,
но она сейчас пьяна и к работе не скоро будет мила.
— У вас здесь что, водку с манной раздают?
— Да ее у нас здесь нет, но если святой воды на халяву пе-
репить, то тоже пьяным можешь быть. Сейчас мы думаем, как
и кому нормы на святую воду и манну установить.
— Да уж, да уж, справьтесь с этим и над нами смилуйтесь,
родненький, бюрократических проволочек не творите
и не обессудьте, просьба и дело необычное, — попросили они.
— Вижу, что необычное, — отвечает им. — Одна точно вроде
на сносях, а вторая — никак в разум не возьму, пенсионерка,
а все туда же, что ли? Придется справки показать, от кого зача-
ли, когда зачали, по любви или по несчастному случаю. Важно
даже, на чем спали, как куда лежали, о чем мечтали, какие звез-
ды считали или только стонали. В зависимости от этого и душу
подбирать будем.
— Да вы, ваша светлость, по одной только хлопочите, — го-
ворит старушка, — я как ангел ее, по ней только и пекусь. Меня
56
в расчет не берите, мое тело для грешного дела уже не годится.
Не видишь, миленький, — подняв подол, показала она, — я свою
родилку на три замка давно закрыла, заклепала, звезды ком-
форта разбросала и ключи потеряла.
— Сейчас посмотрим по компьютеру, по какой цене тебе ду-
шу отпускать, — обращаясь к беременной, сказал он. — Если
грехов нет и причащалась, компьютер все светлым выдаст. Если
грехов слишком много и неотпущенные есть, компьютер все
красным выдаст. В одном случае все ниже себестоимости, в дру-
гом случае все выше нормативной цены из рая горячей, теплой
или прохладной любви. Хотя сейчас ни в том, ни в другом слу-
чае я отпустить душу не смогу, иначе одни мошенники распло-
дятся в раю.
Компьютер настроен для отпуска только по оптимизирован-
ной цене, а для этого надо норматив грехов иметь, иначе зачем
мы свою божью службу по отпуску грехов на земле содержим?
Ни по завышенной, ни по заниженной цене компьютер докумен-
ты не оформляет, он только божий указ выполняет. У нас здесь
на все плановая цена, и отношения по божьему плану, и от него
ни туда и ни сюда. Таков божий указ, и иной только он исполня-
ет заказ.
— Да, милок, мне документы не нужны, только бы душа доб-
рая была, а свечки я всегда Богу ставила и молебен служила, —
стала умолять его несчастная.
— Ну, тогда душу тебе в рулетку разыграем. Деньги есть —
ставь, за деньги Бог тебе и непорочное зачатие узаконит, и душу
случайную даст. Мы тоже коммерческая служба, и наши капита-
лы в мире не на последнем месте. Пора привыкать к реальности
жизни.
— Нет денег, милок.
— Нет денег — список добрых дел как лот святости выстав-
ляй или угольки отпущенных грехов бросай и жди божьей удачи
из того, что по твоей божьей значимости он пошлет.
Пока он спит, рулетка его волю вершит. Ну, что опешила? Ви-
жу, компьютер выдал: ты христовой невесткой слыла, а таким
57
все по праву, на что бог дал управу. Так и быть, бросай шарик
за так и ставь на то, что нравится. В игре удачи свою судьбу пой-
мать должна. За хорошее поведение Бог до твоей просьбы сни-
зойдет, и что просишь, то и обретешь. Говорят же: «Если чистое
в себя пускала, то чистое и выйдет». Все будет, и даже суженый
к тебе явится.
Она перекрестилась, и бросила поданный шар судьбы.
— Ну вот и ладненько.
Теперь что выпадет, то и получишь, но не так скоро и не так
сразу, — успокаивал божий послушник. — Пока в баню сходи,
очистись. Тело же — это храм души, а душа завсегда только
в очищенную от грехов плоть дается.
Послушник показал рукой на баню рая. Она взглянула и ах-
нула. Ее взору открылся прозрачный храм. За стенками храма
совместно мылись обнаженные мужчины и женщины. Какой-то
сказочный пар, похожий на дым, окутывал их.
— Это же какой стыд — мужики вместе с бабами в общей
бане, да еще и в дыму блуда, а я же дама безгрешного зачатия.
— Полно тебе, скажешь — стыд. У нас здесь, как в перво-
зданном раю Адама и Евы, стыда никто не знает. Дым этот мы
напускаем как любовную ингаляцию. Там грязи нет, ни мужского
естества, ни женского. Чуть дальше находится парная светской
непорочной любви, с душем эротического наслаждения. Греха,
в его понимании, нет и быть не может, так как мы всех одели
в колготки невинности. Эти колготки — наша святая кожа. Даже
есть котлы с лунными ваннами, они называются «счастливые но-
чи», с парами очищения банными. Люд наш удовольствия полу-
чает и друг другу телесно не докучает. Дальше прачечная грехов
былой порочности, и над всеми летают ангелы в очках счастли-
вой любовной вольности. Они порядок святой блюдут и свободу
в поступках по чистоте совести воротят. Равной свободы, вроде
демократии, не знают, и диктатуру божьей любви все соблюда-
ют. Это значит: любовь только по воле бога возникает, если его
святость не нарушают. Вся вода, которой они омываются, из свя-
того источника горячей любви течет, и они эту воду, каждый
58
по своему вкусу, холодной разбавляют, потому и горя не знают.
Счастья немало здесь, и всегда в том, чтоб святая вода ни горяча
ни холодна была.
— Но они же грешат, раз целуют и телесно друг друга ласка-
ют, как же они грозу страстей у вас здесь не знают? А вон там
в роскошном заднике прорвало вашу трубу порядочности и вся
59
святость в отстой стекает, значит, вода и холодной, и горячей бы-
вает и святость теряет. Так можно и грехами себя окропить, мо-
жет, вам дыбу здесь за них установить? Или эшафот страстей во-
друзить?
— Разве это грех, когда все друг друга любят? Любить — это
не кровь лить, страсти-то у них нет. Страсть мы им от сотворенья
отсушили, а что вдруг возникает, то на куски и в ад спускаем. Ко-
гда люд постоянно обнажен, он к обнаженности привыкает,
на тело падок не бывает и только душой страдает, если любов-
ного огня бог ему не посылает. Даже после этого они только
платонической любовью занимаются и сексом не развлекаются,
присоединяйся.
— Неужто это и на земле хотите сотворить, а как же тогда
детей творить?
— Так зачем им размножаться, тут только одни несмертные.
Они оторвались от страстей, как птицы от земли, и соединились
с ветром бессмертной мечты, для того чтоб только духовной
жизнью наслаждаться могли, служа Богу, и испытывают от этого
мистический оргазм счастья и по его воле свободу. Мы здесь
за добро ничего никому не платим, только любовью маним
и этим Богу служить призываем. Интимные места у них всех за-
шиты, чтобы только от духовного добра оргазм получали и те-
лесной беды не знали. Кто же яблоки греха съедает, того мы
в сад природных наслаждений отправляем, но всех в святую
одежу одеваем, и к оголению право только через святое добро
бог дает. После этих варягов любви и пилигримов животворя-
щей любви мы некоторое время ей обучаем, и на истинный путь
наставляем, и уже богами любви объявляем. За это потом
в смертных превращаем и на землю отправляем. В этом саду да-
же деревья эротические очертания имеют. Страсть только смерт-
ным для любви нужна. В ней они радость мимолетной жизни
и получают.
— Как у вас здесь все сложно. Как же тогда Бога понимать?
Ведь он на земле со страстями заставляет воевать. А если такие,
как я, святые влечения к любви потеряют и никого кроме одного
60
и себя любить не смогут, ради чего они на земле жить предпочи-
тать станут?
— Ну, с этим мы здесь учим бороться. Самая большая ра-
дость — это любовным чувством наслаждаться, вот этим правом
и управляем, а потому и горя не знаем. Любовь же —
это не только условие общего понимания, но и согласованное
соединение разностей. Таковы порядки, разработанные в раю,
и здесь деньги, только когда Бог спит, в ходу, или когда смерт-
ных отправляют на землю, наполняя ими божью суму на мзду
за землю свою. А если кто любить и себя не захочет, наши аму-
ры таким сердцем займутся и даже статус божьей значимости
могут изменить. Ад — это когда ты никого не можешь любить,
а окружающие только ненависть начинают дарить.
Она хмыкнула, то ли выражая недоумение, то ли сомнение,
то ли размышление, а он продолжил:
— Во-первых, мы всех постоянно заставляем мечтать, ведь
без мечты жизнь и наслаждение теряют смысл, и целостность
личности растворяется. Во-вторых, если люди какое-либо влече-
нье друг к другу теряют, мы им это божьим внушением привива-
ем. Вот любовные чаны стоят, видишь? В них любовный настой
зреет. Его настаивают на божьей крови, женских прелестях и роз
лепестках. Когда у кого влеченье пропадает, амуры из них розы
вынимают и, как стрелами, в сердца стреляют.
— Что же, когда я суженого потеряла, ваши амуры этими
стрелами в меня не стреляли?
— Значит, молитвы твои не долетали или ты только об од-
ном в молитвах была в печали. У нас и огненные обряды по-
священия в любовь есть. Здесь, на постаменте, факел любви
всегда горит. От него по божьему велению можно свою любовь
зажечь, а на алтаре разделки душ можно ненужные чувства
просто отсушить, отрезать, и по ним уже не страдать, и о бы-
лом не мечтать. Ты, однако, умудрилась от дьявола зачать и ду-
шу святую хочешь заказать — и как такое понять, и с какой
звездой душу связать? Это опасно, ведь так и от пустоты ду-
шевной можно размножаться начать. На такое явление только
61
сам Бог душу может послать, если рулетка не сможет на добро
сыграть.
— Тогда в баню свою меня не гоните, я не от греха зачала,
а от беды, и очищения ванны вашей свободной платонической
любви мне не нужны. Совместная банная оголенная красота все-
гда к отупению и отмиранию страстей народа вела, да и опьяне-
нием его была.
Ведь как ни крути, я грешна уже, и какая выпадет в рулетку
душа, та и будет мила. Идеальная возможна только в платониче-
ской любви, да и свобода вообще мне не нужна, а для поиска
объекта любви достаточно ангелов стрелы и бичевания Богом
души.
— Значит, в абсолютную свободу не веришь и только чудом
очарования грезишь, чтобы стать частью другого, и покорности
с верой такой же от всех божьей хочешь.
Такое состояние души, наверно, считаешь волей божьей
любви и его гламуром? Неужто она может возникать только
от поражения сердца, отравленного стрелами амуров?
В качестве этой отравы покоя они используют наш настой
из красоты, душевного отношения или из возбудителя инстинк-
тов природы, воспитания, поклонения и другого душевного на-
строя, как божьего приворота. Он заставляет светиться каждую
клетку тела святого любого. Наши амуры в этом деле разбирают-
ся больше, а я только слегка, так, в общем плане представляю
райские дела, чтобы на земле не вершился любовный бардак.
— Вы что, здесь, в раю, проповедуете и обучаете вечной
любви или только временной для совместной физической и ду-
шевной гармонии в страсти для греховной напасти? Похоже,
чтобы потом грехи отмаливали и пред богом головы склоняли.
— Нет, мы только пытаемся заниматься этими проблемами,
ведь любовь — самая трудная наука, и гармония — это дар богов
на разные периоды жизни. Когда души с годами меняются, про-
блемы появляются. Тут и свободы их должны меняться, и новые
чувства появляться, иначе любая несоответствующая свобода
одного убивает животворящую любовь другого.
62
— Я свою свободу поступков, возбуждающих эротический
зуд любви, подавляю утоплением в разума крови. Чтобы в со-
единении душ, для ощущения огня счастья, умирало зло. Это ко-
гда очарование одного если даже давит прессом другого, то это
может быть безумно нужно другому.
— Ты точно блаженная. Богу такие нужны, но для выживания
на земле такие души не нужны.
— А я думала, что у вас порядок и любить это значит все
прощать, бояться потерять и полностью отказываться от себя ра-
63
ди дорогого человека для тебя. Точнее, жить интересами того,
кого любишь, так как только любовь всегда предлагает проще-
ние грехов.
— Ну, когда человек влюбляется, он, естественно, склонен
к прощению, пока это желание обманом не убивается. У вас
на земле пока властвует обман, как дурман. Выдаете одно
за другое и тешите сознанье свое больное. Все как в бюстгальте-
рах на груди любви, поэтому-то дамы их периодически хотят
снять или поменять, чтоб грудь не стеснять.
— Да я вас здесь не пойму, какой власти честь?
— У нас только власть платонической, у вас — натуральной
любви. В каждую землянку мы генетически вложили инстинкт
кому-то дарить тепло, принадлежать, покоряться и быть счастли-
вой от огня созданного ею очага. Ведь тело женщины мы созда-
ли из мужской плоти, и она потому, естественно, тянется к нему,
ища свое единство и костную опору счастью своему.
— Я так тоже считаю, что для счастья женщина должна знать
только одного мужчину. Когда она и их меняет, она душу теряет,
а плоть одного заменить другой нельзя, и это сотворения Божья
беда.
— Да, эта истина завсегда от сотворения мира жила. Сейчас
пытаемся на другую поменять. Каждому же мужчине мы подари-
ли инстинкт постоянно кого-то завоевывать, искать, создавая
свой мир, его защищать и власть над ним создавать. Они без
ощущения его никогда не будут чувствовать себя полноценными
королями и волшебниками счастья своего. Многие из них посто-
янно стремятся искать душевную половинку своей личности или
покорять постоянно новые высоты своего очарования, но все
с годами меняется и адаптированная к разным условиям мораль
намечается.
Она грустными глазами смотрела и, сняв с груди крест, пере-
крестилась, поцеловав его. Он продолжал:
— Ты хоть лоб крестом робей, но, похоже, не станешь умней.
У всех здесь условия не земные и нет постоянных родительских
забот, и земная мораль нам не подойдет. Питаются небесной
64
манной и живут каждый со своей божьей программой. Проявле-
ние любви и получение на нее божьего права — постоянная их
забота и божья забава.
Она, наконец, ему возразила:
— Но чтобы как-то любить, надо уметь что-то ненавидеть.
Значит, у вас здесь не может быть постоянного добра. Ты, милок,
наверно святой воды перепил и библию забыл? Что-то я в толк
все взять не могу — или ты продолжаешь с чертями игру?
— Если и святой воды перепил, то истины не забыл, — отве-
чал он. — Мы тут уже, пока Бог спит, над новой библией корпим
и скоро, может, все поменяем. Вот уж и эксперименты в раю на-
чинаем, чтобы это потом с небес на землю перенести. Для этого
все должны чувствовать бесконечную любовь и стремиться
к бесконечному созиданию. Без мечты и дел созидания нет
у личности красоты божьего очарования. Потеря этого очарова-
ния есть наивысшее зло. Это вроде как диктатура любви и бога
заодно, а любая кара души — явление воли божьей призраком
во плоти. Мы и желания в страстях не убиваем, и жизнь за доб-
ро продлеваем, если в смертных превращаем. В постоянном со-
вершенстве души и личности есть смысл жизни земной и ее
привлекательности. Эта изюминка ее смысла каждому будет
воздана на земле, каждому, как цветку Богом красота. Совер-
шенствуя этот плод и потребляя духовную красоту, они полу-
чат право продолжать свой род, и в этом будет их жизни
смысл — вершить судьбу их пребывания в земном раю.
— Ну хорошо, хорошо, может быть это нужно, но не мое, —
возражала она. — А как здесь у вас в саду любви, разве не уби-
вают друг друга из-за соперничества и ревности мужики?
— Что ты, что ты, не греши, это не божьи пироги. У нас
здесь и не убивают, и не воюют из-за нее. Настоящая культу-
ра любви божьей круговой порукой ответственности превра-
щает всех в послушное божье стадо жертвенников. Поделить-
ся любовью у нас не грех, так как вся она в платоническом
звании госпожа. За это на всех спускается божья благодать
и успех. Ревность — это следствие отсутствия порядка в люб-
65
ви от того, что без божьего права проявляют все на земле
чувства свои.
Это на земле сильные пытаются урвать у слабых в собствен-
ность самку свою в надежде на эгоизма силу свою и телесную
нужду. Так и мечты о рае на земле заставляют служить себе. Что
и ведет вас к беде и вражде, делая глухими к зову и закону бо-
гов, и это не божий покров.
— Ну, я не понимаю все возможное и душевное в божьих
делах, но почему коварное неравенство на земле отличается
от неравенства вашего здесь, о котором вы сообщаете мне?
Ведь перед Богом, по библии, кажется, все равны?
— Да, по качеству душевной красоты у нас по ней все друг
другу не равны, а у вас неравенство по греховному злату мамо-
ны мешка, и в этом разница и беда. Любое равенство в людях,
как безликость и равная свобода, тоже, как равная любовь, уби-
вает значимость и красоту ее. Игра в равенство — это как игра
в жмурки: все одинаково не видят истины, что в аду, что в раю.
Если мы рай везде на земле установим, то изгонять из него бу-
дет некуда и мир ужаснется, Адом как злом пугать уж не придет-
ся. В этом суть святой проблемы, как альфа и омега веры и исти-
ны любви, чтобы не знать беды. Бог равным ничего не создал,
но возможности всем одинаковые дал. Святым здесь, в раю, все,
что надо для жизни, есть. Им не надо работать, чтобы прокор-
мить свое тело, но свободы права дают по святой их божьей
значимости духа. Для этого они занимаются искусствами, чтобы
душой в них выразиться и этим уже отличаться пред Богом
и друг перед другом. Эти подвижники и пассионарии Бога зачис-
лятся в святые. Прав и свобод имеют больше оттого, что больше
божьему достоянию своими талантами воздают, совершенствуя
свою душу и души других, от него и окружающих любовь в дар
получают.
В этом суть сотворения рая на земле и проявления социаль-
но-божьей справедливости везде.
Старуха, что с ней рядом ангелом была, вдруг от услышанно-
го совсем загрустила и Светлану в обратный путь позвать реши-
66
ла. Молвила, будто пока Бог спит, а этот херувим о какой-то
не божьей жизни здесь твердит. Светлана с ней решила отпра-
виться, и они с ней уже обратно полетели, но херувим ее оста-
новил и вроде как на святой трон для гостей усадил. Она только
ругой ей помахала и херувиму вопрос задала:
— Вот для чего меня здесь оставили? Мне такая свобода бо-
жьей благодати на земле ничего не даст, да и я за душой приле-
тела, а вы сомнительная душа, пургой о любви меня уже замели.
Бог проснется, он вам сказочные крылья отшибет и к сатане по-
шлет.
— Как, что и за что, это не тебе решать. Какая ты все-таки
темная.
— Да уж, да уж, сложно, аж жуть, мне бы только души для
дитяти чуть-чуть.
— Не переживай, выпадет тебе душа из божьего колеса
по тому, что на рулетку бросила сама. Злая не выпадет никогда.
У нас здесь зла нет и все счастливы, только у всех и счастье раз-
ное, и любовь согласно этому разная, парная или полигамная,
на разное время, по зачатому телу или по божьей фортуне воли.
Вот и рулетка уже вроде показала, что душой твоя новая
плоть зачала. Сейчас еще малость посвящу и отпущу, чтобы ду-
ша не шла к душевному эшафоту и всегда поклонялась Богу.
Статус божьей значимости дитяте твоему с рожденья при-
своим за святость твою. Значимость эта, как сепаратор людей
по божьей приближенности, даже передастся для детей. Это ста-
тус для святого права может повышаться, если душой занимать-
ся и с соответствующей возможностью жизнью наслаждаться.
Право божье нельзя украсть и отвоевать, это не кошелек, его
можно только заслужить от богов не по силе, а по жертвенности,
как и право на любовный выбор и отказ. Даже право по Кудыки-
ным горам и садам гулять можешь получить, чтобы большую лю-
бовь повстречать и свободу воли знать, а попив чертовой крови,
стать еще носителем вечной божьей любви. Всякое изменение
этой значимости будет сопровождаться ритуалом божественного
вселения, его воли преклонения и в бессмертную посвящения.
67
— Ну, святой, — молвила ему она, — это слишком мудрено,
и мне это совсем не нужно. Любить, по-моему — это дарить сво-
боду над собой и пользоваться такой же влюбленных в тебя.
Значит, мне на землю надо возвращаться, — продолжала она, —
и баня святых не по мне — грязна. Да и в саду удовольствий
жить не смогу, я как смертная одного только любить могу, и ду-
ша ведь не себе нужна была, а теперь готова вернуть, без души
рожу или свою потом подарю.
Только стала прощаться, крест наложила на себя, как вдруг
видит: явился перед ней сам Бог. Восседает на троне, и от трона
к ней ковровая дорожка стелется.
— Возьми, — молвит он, — эту дорожку и постели ее перед
своим порогом. По этой дорожке и придет к тебе добрый суже-
ный, первой радости от него и зачнешь и здоровый плод поне-
сешь. Придет он по моей воле, через твое желание. Это будет
добрый человек, ибо только такой человек не причинит тебе ни
душевной, ни телесной боли, которой ты боишься, как вселен-
ского греха. Он явится к тебе не на всю жизнь, а только как ве-
тер радости большой просьбы прошумит.
Я всю душевную хворь, страх с тебя сниму и от болезни
спасу, а ты сама выбирай судьбу свою. По великому твоему же-
ланию для сотворения желанного зачатия я тебе в яви земной
дам, а дальше ты сама решай. После все остальное время ты
душой вновь будешь принадлежать мне, потому как святая сек-
суальная скромность есть в тебе. И если будет зачатие, то от-
ветственность за это пусть будет на мне. И не переживай, тело
твое очищено, и здорового дитятю можешь родить, и девствен-
ницей останешься. Зачатьем ты пока пуста, и душа тебе пока
не нужна. Помни: если дорожка исчезнет, — слышала она
сквозь исчезающий сон, — значит, по ней прошел тот, кто страх
уберет и спокойствие принесет. Однако о божьей жертвенности
ради прощанья со святостью думать пока брось. Тут мои сера-
фимы и херувимы втайне о библии новой тебе твердили, дума-
ют, что я не догадываюсь. От тебя природный свет чистоты
идет, какого от моих серафимов нет, вот я и подумал, что ты
68
могла бы стать богиней их веры семьи — любви. Этот свет, как
частичка моей души, мог бы стать и их светом, а ты — царицей
святой любви.
Коснулся меня, и ослепительный свет в глаза. Я проснулась
от этого света и долго не могла прийти в себя.
Пересказав как смогла этот сон, она сообщила ему:
— На днях у меня половик с забора сперли, а по нему вы хо-
дили. Это знак, — сказала Светлана, и в глазах ее загорелась
непонятная надежда.
69
— Какая ты все-таки суеверная, хотя сны у тебя очень инте-
ресные, запоминающиеся, напоминают мои, и даже мысли. Я то-
же часто вижу такие сны, правда, значения им мало придаю
и быстро забываю. Этот сон, видно, навеяли беседы с вами мои.
Сейчас мне не до них.
Ты лучше подари мне пугач. Я на чердаке у тебя, когда кры-
шу латал, обрез видел. Оружие раньше защищало честь, давало
власть, да и сейчас без него никуда. У меня в этой деревне ситу-
ация складывается патовая. Последние деньги могут отобрать,
а их с каждым годом все трудней добывать. Тебе их тоже надо
учиться делать, иначе даже святые в твоих снах без них прось-
бы не будут исполнять. Так что для дела он мне может очень
пригодиться. В оружие я верю больше, чем в сны.
— Да, забирайте. Я и не знаю, откуда он там. Видно, от ста-
рой хозяйки, а может, брат припрятал, в свое время у него ружье
когда-то было.
— Добре, — ответил он, — но мне с тобой необходимо еще
кое-что обсудить и оформить. Я должен составить с тобой сегод-
ня договор, что все эти бутылки, которые собрал, я тебе условно
продал. Тогда формально они у тебя их забрать не смогут, ты же,
в свою очередь, должна написать мне просьбу о том, что про-
сишь перевезти бутылки в соседнее село к своим родственникам,
как строительный материал. Мне нужно пересечь контрольно-
пропускной пункт этого района, а дальше я поеду уже спокойно.
Завтра утром эти документы должны быть у нас на руках, заве-
ренные моей печатью как юридического лица. Тебе придется,
видно, поехать со мной, а в вашу администрацию я, наверно, во-
обще не пойду. И лучше ехать не через пост ГАИ, а по проселоч-
ной дороге в объезд. Есть такая?
Она кивнула головой.
— В селе другого района будешь ждать. Я вас с водителем
догоню и поеду с грузом дальше, а ты на легковой машине вер-
нешься обратно. Если все пройдет успешно, я в долгу не оста-
нусь. Хотя загадывать не будем. По ходу дела посмотрим, а то
и переиграю все.
70
Пока они составляли все необходимые документы, в двери
настойчиво стали стучать ногами с требованием немедля от-
крыть.
— Это он, — испуганно сказала хозяйка.
— Кто?
— Ну, тот, о котором я говорила, что домогается меня.
— Не открывать.
— Он взломает дверь.
— Пускай ломает, отремонтируем, но это будет убедительной
уликой к уголовному делу против него, а не против нас, и оправ-
данием применения насилия. Дверь поставим хорошую, а не то,
что стоит сейчас.
— А если вы не справитесь с ним?
— Не волнуйтесь, справимся. Если ты откроешь сама,
не тебе, ни мне оправдания не будет. Тебя скорее оставят,
а меня заметут, чего им очень хочется. Ты им не нужна. Им ну-
жен я для уголовной раскрутки, чтобы посадить на крючок
и подоить.
Через некоторое время дверь затрещала, и в комнату влетел
полупьяный мужик с ножом.
Арабес вышел к нему навстречу и одним ударом положил
его на пол. Мужик не ожидал такой встречи и, получив мощный
удар, неистово закричал:
— Ой, не бейте, я сдаюсь.
С помощью хозяйки Арабес его связал, и хозяйка побежала
в милицию заявлять о попытке ограбления.
Милиционер пришел быстро. Оказалось, он находился неда-
леко от дома. «Все спланировано, — подумал Арабес, — но раз-
витие сюжета пошло, видимо, не по их сценарию».
— Что случилось? — спросил милиционер, входя в дом. —
Убили человека?
— Да убить бы надо было. Вон дверь выломал. Пришлось
связать. Угрожал хозяйке ножом.
— У него синяк слева под глазом. Били?
— Да нет, об косяк ударился.
71
Милиционер усмехнулся и надел наручники, а после начал
составлять акт. Перед уходом он потребовал ключи он машины.
Арабес сказал, что у него ничего нет и всю фуру он уже продал
хозяйке дома за ее хибару. Показал ему документы купли-про-
дажи. Милиционер посмотрел на них и рассмеялся:
— Непростой ты мужик, но эти документы — результат сего-
дняшней ситуации. Ты всегда так работаешь?
— Работаю по обстановке, как складывается ситуация.
— Хорошо, я доложу своему начальству. Утром зайдите оба
для разборки.
Покачав с непонятным сожалением головой, он увел потер-
певшего. Арабес задумался и в конце концов, поразмыслив,
пришел к выводу, что вся эта история ничего хорошего ему
не предвещает.
— Ну вот, я тебе заменил брата, — сказал Арабес с горькой
улыбкой задумчивости. — Ты говорила, что брат тебе был анге-
лом-спасителем. Где он сейчас?
— О, это трагическая история. Он с детства рос замкнутым
и неразговорчивым человеком. В юные годы сторонился деву-
шек, точнее, стеснялся. Они, как правило, смеялись над его
стеснением. Вот его фотография, он в маминой шляпе, правда,
как девочка выглядит, а я, наоборот, как мальчишка? Моей по-
друге он нравился в школьные годы, но она замуж вышла
за другого парня, более настойчивого и решительного. Он тя-
жело пережил это и после как бы сломался и еще больше ушел
в себя. Его никто не понимал, и он стал совсем замкнутым
и скрытным, каким-то темным пятном для всех. Мог безответ-
ственно бросить какую-то работу и никому ничего не объяс-
нять. Так однажды, помню, пас коров и, неожиданно бросив их,
ушел по каким-то своим делам, мы долго искали их по лесу.
Иногда, запершись у себя в комнате, он в одиночку, сам на сам
выпивал и буянил. Утром, проспавшись, спрашивал: «Я не хули-
ганил?» После извинялся, говорил, что ничего не помнил. Од-
нако если недопитую бутылку где спрятал, как ни странно,
помнил.
72
Очень любил читать книги и в чтении убивал все свое сво-
бодное время, хотя зрение у него было очень плохое. Его даже
в армию не хотели из-за этого брать, но он сам напросился.
Все это полбеды по сравнению с тем, что уже после тридца-
ти его лет, в прошлом году, случилось с ним во время приез-
да моей роковой подруги, той самой, которая в школьные годы
им была увлечена.
73
                * * *