Необычайное путешествие Марка Шагала - комедия

               
                Галина Дербина
               
                g.derbina@gmail.com

                НЕОБЫЧАЙНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ МАРКА ШАГАЛА
                Комедия, с элементами буффонады в двух действиях

Действующие лица:

Марк Шагал – 86 лет.
Молодой Шагал.
Хацкель Шагал - отец художника.
Фейга-Ита Шагал – мать художника.
Белла Розенфельд - первая жена художника.
Валентина Бродская- вторая жена художника, 68 лет.
Франсуаза – помощник директора французского Национального музея «Библейское Послание Марка Шагала».
Ангел – персонаж картины М. Шагала. 
Скрипач - персонаж   картины М. Шагала.
Старик - персонаж картины М. Шагала.
Лошадь – персонаж картины М. Шагала.
Солнце, Луна, звезды, музыканты, циркачи, гости на свадьбе – персонажи картин М. Шагала.

      
                П Е Р В О Е   Д Е Й С Т В И Е

МАСТЕРСКАЯ ШАГАЛА НА ВИЛЛЕ «ХОЛМ» В ГОРОДЕ СЕН-ПОЛЬ ДЕ ВАНС НА ЮГЕ ФРАНЦИИ.
На видных местах располагаются две картины. На первой изображена лошадь с жеребенком внутри (наподобие «Продавец скота» 1912 г).  На другой часы, похожие на «Время – река без берегов» -1930-39 гг..
Лето, время к полудню.

ВАЛЕНТИНА. Марк, мне кажется, пора отложить работу. Скоро приедут журналисты, а ты еще не одет. Ты меня слышишь? Ма-арк, время давно вышло.

ШАГАЛ. Не знаю, не знаю, на моих часах …

ВАЛЕНТИНА. На твоих, как всегда, бесконечность, они постоянно в полете. И, тем не менее, пора заканчивать.

ШАГАЛ.  Смени, пожалуйста, цветы, эти я уже… 

ВАЛЕНТИНА. (Берет вазу с цветами). Хорошо, но все равно, закругляйся.

Слышен звук подъехавшей машины, хлопнула дверца. Звонок.

ШАГАЛ. А вот и они, легки на помине.

ВАЛЕНТИНА (посмотрев в окно). Нет, это помощница директора музея.

Валентина уходит и возвращается с Франсуазой, которая несет большой пакет с письмами.

ФРАНСУАЗА. Бонжур, месье Шагал.

ШАГАЛ (не отвлекаясь от дела). Приветствую вас, мадемуазель Франсуаза. Как дела?

ФРАНСУАЗА. О-о-о! В честь открытия вашего музея, пришло столько поздравлений.

ВАЛЕНТИНА (принимая почту). Вот сюда …

Разложив почту на столе, Валентина выходит.

ШАГАЛ.  Как, по-вашему, готов музей принять посетителей?

ФРАНСУАЗА. Почти. Но не беспокойтесь, мы справимся, у нас еще целая неделя.

ШАГАЛ. А как вам картины моего «Библейского Послания»?

ФРАНСУАЗА.  О! Они просто суппер! Особенно по колориту. Хотя .., если откровенно,   ваши живописные библейские размышления  для меня сложноваты, даже в сюжетах я не всё  понимаю. Может быть, вы посоветуете что-нибудь?

ШАГАЛ. Надеюсь, вы Библию читали?

ФРАНСУАЗА. Да, конечно! … В детстве.

ШАГАЛ. Тогда только одно: читайте Библию.

ФРАНСУАЗА.  Спасибо за совет. Ну, что ж, мне пора.  Бонжорне, месье Шагал.

ШАГАЛ. Оревуар, мадемуазель.

Франсуаза уходит. Входит Валентина. Она несет вазу со свежими цветами и   папку с документами.

ВАЛЕНТИНА. Я хотела, чтобы до журналистов ты подписал вот эти документы.

ШАГАЛ (не отвлекаясь от работы). Что это?

ВАЛЕНТИНА. Это дарственная на три картины и восемь гуашей, которые ты решил подарить музею в день открытия. 

ШАГАЛ.  Потом подпишу.

ВАЛЕНТИНА.  Это надо сделать сейчас и сообщить о подарке прессе.

ШАГАЛ. Мне и без этого есть что сказать.

ВАЛЕНТИНА. Я догадываюсь, но если ты и на этот раз промолчишь об очередном даре, то не удивляйся, что кто-то скажет, что ты скуповат.

ШАГАЛ.  Удивляешься ты, а меня совершенно не волнует, что думают обо мне те, кто сует нос не в свои дела. (Бросив кисти). Один из них опять сочинил очередную ерунду. (Берет со стола газету).  Вот, послушай, что он тут пишет: «В юности Шагал испытал на себе воздействие авангардных художников начала 20-го века…» Голод я испытал в юности. Голод и нужду. А на все модные течения мне было наплевать! Я тогда   себя искал!  И если я написал несколько работ в стиле кубизма или еще какого-нибудь «изма», то только лишь для того, чтобы понять сущность этого стиля.

ВАЛЕНТИНА (перебирая поздравления). Ну, конечно, ты только не кипятись, пожалуйста.

ШАГАЛ (возбуждаясь).  И, кстати сказать, пусть современные кубисты и поныне поют гимны геометрии и кушают свои квадратные груши на треугольных столах! Я им мешать не стану. Они мне всегда были скучны и противны. …

ВАЛЕНТИНА.  Не надо, не надо так бушевать. Тебе это вредно.

ШАГАЛ. По-моему, искусство – это, прежде всего, состояние души. А душа у всех свободна, у нее свой разум, своя логика. И только там нет фальши, где душа сама, стихийно, достигает той ступени, которую принято называть искусством, иррациональностью, в конце концов!  И, учти, я имею в виду не старый реализм, не символический романтизм, не мифологию .., не фантасмагорию, а-а… что же, Господи, что же? Ох!

ВАЛЕНТИНА. Не продолжай, дорогой, я все поняла и все учту. (Оставив письма). Ради Христа успокойся. Сядь вот сюда. Хочешь «Перье»?

ШАГАЛ. У-у. Где бумаги? (Не глядя подписывает). Об этом подарке я журналистам говорить не стану. (Возвращаясь к работе). И точка, и спорить со мной бесполезно.

ВАЛЕНТИНА.  Все же я не понимаю, почему не сказать?

ШАГАЛ. Во-вторых, потому, что только глухой не слышал, что все полотна «Библейского Послания» я подарил французскому народу. А эти картины и гуаши, Валентина Григорьевна, как вы отлично знаете, являются дополнением к «Библейскому Посланию».

ВАЛЕНТИНА. А во-первых?

ШАГАЛ. Первое ты и сама хорошо знаешь…  Говорить об этом мне неудобно.

ВАЛЕНТИНА. Тогда давай я скажу.

ШАГАЛ. Нет, Вава! Этого делать нельзя!

ВАЛЕНТИНА.  Но почему?

ШАГАЛ. (Слегка заикаясь). П-потому!!!

ВАЛЕНТИНА.  Очень доступно объяснил.

ШАГАЛ. Потому, моя д-дорогая, что у меня с ней свои отношения, а у тебя свои.

ВАЛЕНТИНА.  Прости, пожалуйста, с кем у тебя отношения?

ШАГАЛ.   С Францией.  И мне неловко, сделав ей подарок, напоминать о нем. Дорогая Франция, я подарил вам то, теперь дарю сё.  Я не старый ловелас, пытающийся соблазнить красотку.  По отношению к этой стране я, не смотря на свои 86 лет, пылкий влюбленный. Ох, как же я уморился. Сил совсем нет.

ВАЛЕНТИНА. Присядь вот здесь у окна и отдохни. Посмотри сколько растений в твоем саду. 

ШАГАЛ. Да-а. (Вспылив). И никто из них не осуждает другого за то, что тот рисует в фиолетовых тонах.  И, что самое важное, никто никого не унижает или, что еще хуже, не убивает за то, что один верит в Бога иначе, чем другой. Ах, если бы люди могли жить, как цветы в моем саду… (Указывая на картину с лошадью). Или вот как эта кроткая лошадка, сколько времени она смиренно тащит свой воз.

ВАЛЕНТИНА. Знаешь, иногда я думаю, что она…живая. Вот, вот! Что хочешь со мной делай, но её веко только что дрожало.

ШАГАЛ. Ах, Вава, посмотри, как она насторожилась, как будто чувствует, что мы о ней говорим.

ВАЛЕНТИНА.  Удивительно, насколько наши ощущения стали схожи… Дорогой, я понимаю, что сейчас не время, но мне так давно хочется признаться тебе. Марк, я …Знаешь, в молодости я полагала, что жизнь женщины моего сегодняшнего возраста лишена радостей, которые составляют женское счастье...

ШАГАЛ. Я тоже думал, что на долю стариков остается не жизнь, а мышиная возня. Слава Богу, ошибся. Работы и в старости хватает.

ВАЛЕНТИНА. Оказалось, что теперь мои чувства стали… мудрее. (Перебирая почту). О, Марк, есть почта из Союза.  Судя по адресу, письмо из Витебска!

ШАГАЛ. Дай скорее сюда! (Вскрывает письмо).

ВАЛЕНТИНА. Ой, что-то выпало из письма. (Поднимает). Синий цветочек, засушенный.

Раздается «волшебный» перезвон. Высвечивается Скрипач, сидящий на крыше. (Он напоминает скрипача с картины «Музыкант» 1912-1913 гг.) . Звучит пронзительная еврейская мелодия.

ШАГАЛ. Это василек, василек из Витебска. Осторожно не сломай его! Извини, я хочу побыть один.

Валентина уходит. Шагал рассматривает цветок, прислоняет его к губам, а затем бережно откладывает и читает письмо.

...Здравствуйте, уважаемый Марк Захарович. Давным-давно я была вашей ученицей. Когда узнала, что по приглашению министра культуры Фурцевой вы посетите Советский Союз, обрадовалась. Я надеялась, что вы приедете в Витебск, но судьбе это не было угодно.А между тем, ваш дом на Покровской улице стоит, как и стоял раньше и ждет вас.

Шагал плачет. В фонограмме слышно, как по крыше начинает стучать дождь. Скрипач спускается к Шагалу.

СКРИПАЧ. Ты плачешь, Марк?

ШАГАЛ. Плачу. А кто здесь?

СКРИПАЧ. Это я, твой Скрипач.

ШАГАЛ. Я не понял, кто?

СКРИПАЧ.  Да, Скрипач я, Скрипач. 

ШАГАЛ.  Очень приятно познакомиться. Извините, иногда я вижу видения и вы, вероятно, одно из них?

СКРИПАЧ. Никакое я не видение. Я Скрипач, которого ты нарисовал в 19…э-э-э… шестьдесят лет назад.

ШАГАЛ. О, как это мило, что вы ко мне пожаловали.

СКРИПАЧ. Послушай, мы друг друга знаем столько лет, так что, может быть, на «ты»?

ШАГАЛ. Изволь. Присаживайся.

СКРИПАЧ. Ни к чему. Ты сразу говори, что у тебя случилось? Если у тебя горе, давай разделим пополам, и тебе станет легче.

ШАГАЛ. О, мой милый Скрипач, я плачу от радости.

СКРИПАЧ. В таком случае делись радостью.

ШАГАЛ.  Мой дом на Покровской …стоит, как и стоял. Его не тронули.

СКРИПАЧ. Хо-о! Для меня это не новость. С тех пор как ты покинул Россию, я занял твое место. Теперь сторожу твой дом и иногда играю на крыше.

ШАГАЛ. Как это играешь крыше?   

СКРИПАЧ.  Это ты спрашиваешь?

ШАГАЛ. Ах, ну, да, да. Если б ты знал, Скрипач, как я хочу постоять у дома, хотя бы минуту.

СКРИПАЧ. Нет ничего проще. Поезжай в Витебск и стой у своего дома хоть вечность.

ШАГАЛ. На чём же ехать?  (Шутя). Разве что на этой брюхатой лошаденке?

СКРИПАЧ. А хотя бы и на ней. Зови, запрягай и поезжай.

ШАГАЛ. Эй, любезная, пожалуйте ко мне! Не слушается.

СКРИПАЧ. А ты васильком её, васильком.

Шагал дотрагивается васильком до картины. Возможно, холст разрывается.  Раздается ржание и на сцене появляется Лошадь.   

ЛОШАДЬ.  Пр-риветствую вас, мастер, и вам, господин Скрипач, мое почтение.

ШАГАЛ. Здравствуйте, дорогая. Простите, пожалуйста, а как вас прикажите величать?

ЛОШАДЬ. Зовите меня просто: госпожа Графиня-Баронесса. (Сделав реверанс пошатнулась).

ШАГАЛ (поддержав). Это ваше имя?

ЛОШАДЬ. Нет. Это моя мечта. Имя у меня простое – Лошадь.

ШАГАЛ. Несмотря на то, что нас связывают давние отношения, я очень рад познакомиться поближе, и, скажу сразу, я вас буду звать только госпожой Графиней – Баронессой. Более того, даю вам слово, что и относиться к вам я буду, как к даме и никогда не позволю себе запрягать вас в телегу.

ЛОШАДЬ. Да, ладно, чего уж там…

ШАГАЛ. Нет, нет, я не посмею. Вы же в интересном положении.

ЛОШАДЬ. За столько лет я так привыкла к своему положению, что почти не замечаю его. И потом, не забывайте, господа-товарищи, я русская жен…лошадка, а не какая-нибудь там арабская скакунья. Ведь я, если надо, в огонь сигану, а, при случае, и коня не упущу. Так что садитесь на загривок и едем в Витебск.

СКРИПАЧ. Вот это по-нашему.

ШАГАЛ. Нет, нет и точка!  Лучше я вообще не поеду. И спорить со мной бесполезно!

СКРИПАЧ.  Хорошо, хорошо, можно и по-другому. Где ваши часы?

ШАГАЛ (указав на ручные часы). Вот.

СКРИПАЧ. Не эти, те, что с синими крыльями.

ШАГАЛ.  Ах, мои любимые... (Указывая на картину). Вон они.

СКРИПАЧ. Заводите их.

ШАГАЛ. Чем?

СКРИПАЧ. Что за вопрос? Васильком.

ШАГАЛ. Внимание, друзья! (Дотрагивается васильком до картины).

Часы оживают. Они хлопают синими крыльями, двигают глазами.

ЧАСЫ. Тик-так, тик-так…

ШАГАЛ. Мои дорогие часы, подскажите, как мне оказаться на Покровской улице?

ЧАСЫ. Тик-так, тик-так.

ЛОШАДЬ. Хватит чирикать, ближе к делу.

ЧАСЫ. Тик-так, тик-так.

ШАГАЛ.  А-а! Наверное, нужно перевести стрелки?

ЧАСЫ. Так-так-так.

Шагал переводит стрелки.  Раздается «волшебный» звон.  На сцене высвечивается Покровская улица. Где-о в глубине сцены расположен дом Шагала, а ещё дальше, почти у самых колосников, стоит играющий на скрипке Молодой Шагал. Звучит детская еврейская мелодия.


ВИТЕБСК. ПОКРОВСКАЯ УЛИЦА

ЛОШАДЬ. Где это мы?

СКРИПАЧ. В нарисованном мастером Витебске.

ШАГАЛ. Ты помнишь ли меня, мой город?

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА.  Ты помнишь ль меня, мой город,
                Мальчишку, ветром вздутый ворот…
                Река, их памяти испей-ка
                И вспомни вновь юнца того,
                Что на твоих сидел скамейках
                И ждал призванья своего.

Шагал плачет. Начинает идти дождь. Молодой Шагал, укрываясь от дождя, убегает. Скрипач находит зонт, всегда стоящий у дома, и раскрывает над Шагалом.

ШАГАЛ. Милая моя, любимая Родина, здравствуй!

ЛОШАДЬ.  Родина встречает вас дождем.

СКРИПАЧ. Это потому, что Марк плачет. Здесь всё зависит от состояния его души.

ЛОШАДЬ. (Шагалу). Перестаньте, ну перестаньте же. (Толкая Скрипача). Ну, сделай так, чтобы дождь перестал, ты же здесь начальник.

СКРИПАЧ.  Я - Хранитель! Мастер, улыбнись, иначе дождь никогда не перестанет.

ШАГАЛ. Все, все.  Боже мой, я в Витебске…Я этого…

ЛОШАДЬ. Ничего не понимаю, сейчас около двух пополудни, а тут, вдруг, стемнело. (Толкая Скрипача). Смотрите, смотрите, луна вышла.

СКРИПАЧ. Это потому, что  Марк грустит.

ЛОШАДЬ. Мастер, смотрите веселей…

ШАГАЛ. Сейчас я попробую все исправить. Э-ге-гей! Здравствуйте, все!

На другой стороне неба появляется рыжее Солнце, с широким ртом и веселыми глазами. Луна и Солнце светят одновременно. Возможно, они реагируют на происходящее – то улыбаются, то хмурятся, а то и танцуют. Их действия соответствуют настроению Шагала. Звезды, повторяя некоторые слова за героями, щебечут, как воробьи.

СКРИПАЧ. А вот и твой дом, узнаешь?

ШАГАЛ.  Мой родной, здравствуй! Вы знаете, друзья, когда мой дед, почтенный старец с длинной черной бородой, скончался с миром, то оставил моему отцу немного средств, и он купил вот этот дом. 

СКРИПАЧ.  А помнишь, Марк, как молодые и старые евреи сновали здесь когда-то? Среди них было много твоих родственников.

ШАГАЛ. Да. Да. Особенно живописны были мои тетушки. У одной был длинный нос, доброе сердце и дюжина детей, у другой нос короче и полдюжины детей.

СКРИПАЧ.  А помнишь, твои дядюшки…

ШАГАЛ.  Помню дядю Неха. Это был благочестивый хасид. По субботам он надевал штопаный талес и читал вслух Писание. А еще помню, как он играл на скрипке.
Мой дед любил его послушать... Только один Рембрандт мог бы постичь, о чем думал дед, слушая, как его сын играет на скрипке.

ЛОШАДЬ. Ах, как я вас понимаю! (Скрипачу). Никто, кроме Ребрандба, этого великого музыканта, не смог бы понять всю глубину… (пытаясь толкнуть Скрипача) как его…

СКРИПАЧ. (Увернувшись от толчка). Рембрандт не музыкант!

ЛОШАДЬ. О-о-о, подумайте, блеснул эрундицией! А кто же он?

ШАГАЛ.  Художник, милая.

ЛОШАДЬ. (Невозмутимо). Ну и что? Некоторые из художников тоже не дураки. Вот хотя бы взять вас, мастер, ведь вы своими картинами весь мир… озадачили.

СКРИПАЧ: Оставьте анализ творчества Марка Захаровича искусствоведам, давайте лучше воспользуемся моментом и просто послушаем его.

ЛОШАДЬ.  А кто «против»? Я всегда «за». (Шагалу). Давайте дальше про Неха.

ШАГАЛ.   Дядя Нех был забойщиком скота. Целый день он загонял коров, валил их за связанные ноги и резал, резал...

ЛОШАДЬ. И-го-го-о-хо-хо!  Просто триллер какой-то.

ШАГАЛ. А зато дядя Лейба любил сидеть на лавке перед своим домом у озера, а по берегу бродили его дочери, похожие на рыжих коров…

ЛОШАДЬ.  Ну, ну, и что эти коровы, то есть дочери?

ШАГАЛ. Ничего.

ЛОШАДЬ. Что ж они бродили, бродили и ничего не выбродили?

ШАГАЛ. Потом они замуж вышли…

ЛОШАДЬ. С этого надо было и начинать, а то ничего!

ШАГАЛ. А вот дядя Исраэль…  Сколько ни вспоминаю, всегда вижу его в синагоге.

СКРИПАЧ.  Набожный был человек.

ШАГАЛ. Убежденный ортодокс.  При встрече он боялся подать мне руку!

ЛОШАДЬ. Почему?

ШАГАЛ. Как же? Вдруг я вздумаю нарисовать его.

ЛОШАДЬ.   И что из этого?

ШАГАЛ. Заповеди Моисея запрещают изображать, (указывая на небо) что на верху, (указывая на присутствующих) внизу на земле и (указывая на пол) в воде ниже земли.

ЛОШАДЬ.  Хорошо, что вы, мастер, пошли не в дядю Исраэля!

ШАГАЛ. Почему это?

ЛОШАДЬ. Ведь тогда… меня не было бы на свете… и всех нас, живущих на ваших картинах.

ШАГАЛ. Если б вы знали, как я люблю моих родных.  Они и моя Родина - это самое ценное, что есть у меня. Скажу вам, как на духу, всю мою жизнь я только и делал, что изображал мою Родину.

СКРИПАЧ. У тебя это хорошо получалось.

ШАГАЛ. Не знаю, хорошо, плохо ли, но от души.  К сожалению, в огромном Союзе меня понимают лишь немногие. Советские искусствоведы ругают меня и   называют французским художником, а между тем я просто истекаю неразделенной любовью к Родине. Это так ясно проступает на моих полотнах, что не видеть моей тоски невозможно.

СКРИПАЧ.  Ты наберись терпения и верь, будет и на Покровской улице праздник.

ШАГАЛ. Спасибо тебе. И, все же, я не понимаю почему меня не принимают?

СКРИПАЧ. Полагаю, ты рано родился. Ты опередил время, но не тужи, скоро все встанет на свои места.

ШАГАЛ. Как бы мне хотелось увидеть те времена, о которых ты говоришь.

СКРИПАЧ. Увидишь. У тебя впереди много интересных событий. Ведь ты Марк, герой ...

ЛОШАДЬ. Герой нашего времени.

СКРИПАЧ. Ты герой вне времени. Ты титан! Твой великий художественный подвиг останется в веках. Настанет время и…

ШАГАЛ. Стоп, стоп!  Все это очень приятно слышать, но доктор рекомендовал мне ограничивать сладкое.   

СКРИПАЧ. Пожалуйста. Но знай, Марк, о тебе даже стихи слагать будут.

ЛОШАДЬ. Стихи! Как романтично. Я бы я хотела услышать эти стихи!

СКРИПАЧ. Нет ничего проще. Слушайте.
                Сирый цветок из породы репейников,
                но его синий не знает соперников.
                Марка Шагала, загадка Шагала –
                рупь у Савеловского вокзала!

                Это росло у Бориса и Глеба,
                В хохоте нэпа и чебурек.
                Во поле хлеба – чуточку неба...
ШАГАЛ.               Небом единым жив человек.

                В небе коровы парят и ундины.
                Зонтик раскройте, идя на проспект.
                Родины разны, но небо едино.
                Небом единым жив человек.

СКРИПАЧ. Я не думал, что ты уже знаешь эти стихи.

ШАГАЛ. Три недели назад, когда я был в Москве, мне подарил их Андрей Вознесенский. 

СКРИПАЧ. Как неудачно получилось. Я думал о будущем, а поведал о прошлом.

ШАГАЛ. Эти стихи уже в вечности…

ЛОШАДЬ.  Обидно! Ай-яй-яй, как обидно! А нельзя ли их вернуть?

СКРИПАЧ. Зачем же их возвращать?

ЛОШАДЬ. Ну, как же! Там в небе эти рогатые муколки.  Вдумайтесь только! В небе - ко-ро-вы!!! Представляете? Летят и плюх, плюх. Как не эстетично. И потом это просто несправедливо. Нет, я не понимаю, почему в небе коровы, а не лошади?! Мне бы тоже хотелось полетать! Отчего лошади не летают?

ШАГАЛ.  Что, что?

ЛОШАДЬ. Я говорю: отчего лошади не летают так, как птицы? Знаете, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла копыта и полетела. Попробовать что ли теперь? (Разбегается).

СКРИПАЧ (ухватив Лошадь за подол платья). Куда?..

ЛОШАДЬ.  Что, думал, прыгну? Нет, я не из таковских. (Поскользнулась).

ШАГАЛ (поддерживая Лошадь). Оп-па-па!

ЛОШАДЬ. Я никогда не упаду! (Скрипачу). Не дождешься!

Темнеет. Солнце блекнет, но не сходит с неба, а дремлет. Луна и Звезды светят ярче. 

СКРИПАЧ. Я терпеливый.  (Увертываясь от удара Лошади).  Шутка. Ну, шутка же. Смотри-ка, мастер, на твой Витебск опускается вечер.

ЛОШАДЬ. Пора нам где-нибудь примоститься, а то жеребенок что-то сильно стал брыкаться. (Скрипачу). Где тут ваши апартаменты? На крыше, говорите?

ШАГАЛ. Госпожа Графиня-Баронесса, может быть, вам устроиться где-нибудь пониже?

ЛОШАДЬ. Нет, я хочу на крышу к птицам.

СКРИПАЧ. Тоже мне птица!

ЛОШАДЬ. Некоторые видят во мне ломовую кобылу, а в душе я ... аист.

Лошадь поднимается на крышу.   

ШАГАЛ. Знаешь, Скрипач, я и сам бы предпочел крышу. Оттуда к Богу ближе!

СКРИПАЧ. Смотри-ка, Марк, кто это там?

Витебск ожил. На заднем плане появились люди, среди них Старик с клюкой и мешком. (Он похож на старика с картины «Над Витебском» 1915-1920гг.) Старик издали приветствует Скрипача и Шагала, те отвечают ему. Старик уходит. Затем, появляется отец Шагала. Он намного моложе Шагала. (Картина «Отец за столом» 1925 год)

ШАГАЛ.  Силы небесные! Мой папа идет с работы. Папа, папочка, как я рад тебя видеть!

ХАЦКЕЛЬ. Здравствуй, сынок, здравствуй, мой маленький (доставая из кармана кулек). На-ка вот, это твои любимые засахаренные груши. Поешьте и вы, господин Скрипач. Ну, сынок, что скажешь, как здоровье?

ШАГАЛ. Помаленьку, папа.

ХАНКЕЛЬ. Так, так… А все ли в порядке в делах?

ШАГАЛ. Спасибо. У меня все хорошо.

ХАЦКЕЛЬ. А рисовать, еще не надоело?

ШАГАЛ. Нет, папа.

ХАЦКЕЛЬ. Постоянство вещь похвальная. Неужто и смысл жизни тебе удалось найти?

ШАГАЛ. Думаю, да.

ХАЦКЕЛЬ. Молодец.  У меня пока с этим не сложилось. Была надежда детей в люди вывести, да нужда одолела. О-хо-хо… И хотел бы им помочь, да не чем.

ШАГАЛ (обнимая). Папочка, дорогой, спасибо тебе, за всё спасибо.

ХАЦКЕЛЬ. Ну, ладно, ладно, будет тебе, сынок… Я пойду, а то меня Ида заждалась.

Затемнение


ДВОР У ДОМА ШАГАЛОВ

Слышится народная мелодия. Её выводит звонкий юношеский голос.
Появляется Старик с клюкой. Под мышкой у него зеленый петух.    

СТАРИК. Эй, люди... Соседи-и. Соседи! Чего это ваш ребенок вопит, как ненормальный? Может вы забыли его покормить?

ФЕЙГА-ИТА.  Ребенок кормленый! А вы идёте своей дорогой и идите. Не видите, человек занят пением.

СТАРИК. Разве это пение?

ФЕЙГА-ИТА. Таки что же это, по-вашему? Пение оно и есть пение, только таким оно и бывает... у моего сына.
СТАРИК. От такого «пения» перепонки могут лопнуть. Уж больно истошно он вопит.

ФЕЙГА-ИТА. Дитя не вопит, а голос развивает.

СТАРИК. Мой петух и то лучше ноты выводит.

ФЕЙГА-ИТА.  Ну, если эта зеленая канарейка - петух, то тогда моя лавка - универсальный магазин в Вильно.

СТАРИК. А и чем это мой петух вам не понравился?

ФЕЙГА-ИТА.  Люди добрые, соседи, скажите мне, разве бывают зеленые петухи?

СТАРИК. Знать бывают! Ваш-то сынок не только зеленых, но и синих петухов мазюкает.

ФЕЙГА-ИТА. Не мазюкает, а рисует. Сосед, а может вам селедочку из бочки достать? Ах, какая у меня селедочка, прямо не селедка, а севрюга. Заходите в лавку.

СТАРИК. Не нужна мне ваша севрюга.

ФЕЙГА-ИТА. А может, что другое нужно? У меня все свежее…

СТАРИК. Ничего не надо, я мимо шел, дай думаю, зайду, посмотрю, может у вас, что случилось.

ФЕЙГА-ИТА.  Спасибо, у нас все в порядке.

СТАРИК (уходя). Сам вижу.

ФЕЙГА-ИТА. (Кричит в окно мастерской). Сынок ..,  сыно-ок, вынеси маме платок.

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА. Я занят.

ФЕЙГА-ИТА.  Я не слышу, что ты сказал, милый?

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА. Я сказал, что я работаю.

ФЕЙГА-ИТА. Вот это ты молодец. Работа - это главное дело мужчины, но все же, сынок, принеси маме платок.

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА.  Сейчас…

ФЕЙГА-ИТА.  Мама не поняла, у нее будет платок, или что-то иное?   

Из дома выходит Молодой Шагал с рисунком в руках.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Посмотри, как тебе нравится?

ФЕЙГА-ИТА.  (Ласково). Понятно, у мамы будет что-то иное.

Мать рассматривает рисунок. Молодой Шагал уходит в дом, выносит платок и накидывает на плечи матери.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Скажи, что ты об этом думаешь?

ФЕЙГА-ИТА.  Что я думаю? А что я думаю? Я, сынок, хорошо думаю.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Мама, не тяни!

ФЕЙГА-ИТА. А ты не голоден?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет.

ФЕЙГА-ИТА. Это хорошо. Вот сейчас я скажу тебе …самое главное правило жизни… Дети, сынок, всегда должны быть сыты.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Это все?

ФЕЙГА-ИТА (целуя сына).  Нет, не все.  Они должны быть сыты и любимы. Люди добрые, соседи, не скупитесь на любовь к детям.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Моя картина тебе не нравится!

ФЕЙГА-ИТА. Ах, дитя моё милое, очень даже нравится.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А ты поняла, что я нарисовал?

ФЕЙГА-ИТА (держа рисунок вверх ногами). Зря ты думаешь, что мама не понимает.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. (Повернув рисунок).  Надо вот так смотреть. Ну, что?

ФЕЙГА-ИТА. Хм-м. Сынок… Не торопись бежать впереди лошади и не думай, что ты самый умный и тебе ясно всё на свете. А ещё запомни очень важное правило. Чтобы оценить любую работу, ее нужно рассмотреть со всех сторон, тогда ничего не упустишь и все, даже самое скрытое, откроется тебе. Понял?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Да. Так что ты видишь, мамочка?

ФЕЙГА-ИТА. Я вижу, сынок…  я вижу, что  у тебя есть талант.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Неужели это правда!? А еще что ты видишь?

ФЕЙГА-ИТА. А еще мама видит, что у тебя ….

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Что? Что у меня?

ФЕЙГА-ИТА. У тебя, сыночек… Большой талант.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Ты не шутишь?

ФЕЙГА-ИТА. Когда мама важные дела решает, она никогда не шутит.  …Но послушай, деточка, свою маму. Может, все-таки, тебе стать торговым агентом или, на худой конец, приказчиком? ...Мне жаль тебя. С твоими плечами... О-хо-хо.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет, я уже окончательно решил. Буду художником!

ФЕЙГА-ИТА. О, Господи, Твоя воля! Не зря я чувствовала: сегодня случится что-
то.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Мамочка, пойдем со мной к Пэну.

ФЕЙГА-ИТА. А-а и что оно такое твоё пено?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Есть такое заведение «Школа живописи Пэна», так вот, ею   руководит художник Иегуда Пэн. Если я туда поступлю...

ФЕЙГА-ИТА (уходя). Вот так всегда -  надеешься на счастье, а получишь дуру в кармане.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ (пытаясь задержать мать). Мама, Пэн…

ФЕЙГА-ИТА. Ах, отвяжись от меня со своими пенами. Пусти меня, мне нужно ставить хлеб.  Ты хоть понимаешь, что ты просишь? Встрепени свои мозги!..  А во-вторых, скажи мне, какой художник может тягаться с торговым агентом или бухгалтером?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. (Задиристо). Если на то пошло, то мы еще посмотрим, кто кого…

ФЕЙГА-ИТА (уходя). Ай, какой ты еще ребенок.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Мама, ну подожди, подожди.  Ты не сказала, что во-первых?

ФЕЙГА-ИТА. На первое мама уже не раз рот раскрывала...  Ты сам знаешь…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Грех? Да?

ФЕЙГА-ИТА. Да. Но я уже обещала тебе, что возьму его на себя… И точка !.. И спорить с мамой бесполезно! 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я не собираюсь. Вот, дождусь, когда ты согрешишь, и возьму твой грех на себя.   

ФЕЙГА-ИТА. Спасибо, от спасибо, сынок. Обрадовал маму! Если ещё и я рисовать стану, чем же мы будем жить?  Нет, я не знаю ни одного художника, который зарабатывает больше бухгалтера.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Потому, что у нас в Витебске, не считая Пэна, нет настоящих художников!

ФЕЙГА-ИТА. Вот видишь, и никто от этого еще не умер! Значит, они нам не нужны. Вот, сынок, что мама думает про художников, а она жизнь прожила и прожила не плохо.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А мне плохо, мне очень плохо, я больше не могу так жить. Давай сходим к Пэну… Значит, ты не хочешь, чтобы я был счастлив?

ФЕЙГА-ИТА. Ах, сынок, ну, что ты, мама только об этом и мечтает. С утра до позднего вечера об этом размышляю. Ночью встану воды попить, а сама не столько пью, сколько думаю, как, ну, как сделать так, чтобы ты был счастлив… и все другие дети, и папа, и все родичи наши, и все, все люди.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Если я не стану художником, то жизнь пройдет напрасно. И лучше бы тогда я не родился вовсе!

ФЕЙГА-ИТА. Боже ж мой, и, что этот ребенок говорит? А? Люди добрые, вы слышали, что он сказал?! Ой, не дал Бог ему ума, ой, не дал. Ну, вот теперь он плакать наладился.
Начинает идти сильный дождь. Мать Шагала находит зонт Скрипача и раскрывает над сыном.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я не плачу.

ФЕЙГА-ИТА. Таки что, мама сама не видит? Будет, будет, ведь ты у меня уже большой.  Господи, да что ж ты так отчаиваешься? Страдалец мой, милый… Сыночек, неужто без Пена тебе счастья не видать?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я чувствую, если не стану художником, умру. Ты же сама видишь я не такой, как все.

ФЕЙГА-ИТА. Не такой, это я уже давно заметила. (Сама себе). Иначе разве бы я разрешила тебе рисовать.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Посуди сама, ведь я ни на что, кроме рисования не гожусь.

ФЕЙГА-ИТА. Это да, это правда. Рисование из твоей головы ни палкой не выбить, ни пряником не выманить... И откуда на нас такая напасть? Откуда она к нам подкралася? А? ...Ладно, сынок, завтра пойдем к твоему Пэну.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Мама, родная! Мне кажется, что сильнее, чем тебя я никогда и никого не полюблю.

ФЕЙГА-ИТА. (Обнимая и лаская). Научишься. Вот только, будет ли тебя любить кто-нибудь сильнее мамы? Дай, милый, я тебя поцелую.
Звезды, Луна и Солнце поют колыбельную. Фейга-Ита «укачивает» сына.  Возможно, что вовремя их пения на заднике, как прожитые годы, облаками проплывают ранние рисунки Шагала.

Затемнение

Прошло несколько лет

У РЕКИ

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Девушка, постой, как тебя зовут?

БЕЛЛА. Белла.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А я – Мовша. Мовша Шагал, художник.

БЕЛЛА. Я знаю. Когда я впервые увидела тебя, ты поднял руку, да так и забыл опустить, и она застыла крючком. Помнишь?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. У-гу. Я был поражен.

БЕЛЛА. Чем же, Мовша?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Тобой.

МЫСЛИ БЕЛЛЫ. Стоит ему заговорить, как меня охватывает смятение, будто каждое его слово исходит откуда-то из другого мира.

БЕЛЛА. Мне надо идти.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Останься.

БЕЛЛА. Меня дома ждут.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Прошу тебя, останься. Как хороши твои волосы!               

МЫСЛИ МОЛОДОГО ШАГАЛА.  Ты волосы свои несешь навстречу мне, и я, почуя                твой взгляд и трепет, тела дрожь…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. О, Господи! Какие у тебя губы… А глаза…О, какие у тебя глаза!

БЕЛЛА.  А твои глаза, как витебские васильки.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Посмотри, туда. Видишь вон ту тучку? Она меняет цвет. Смотри, сейчас она жемчужная, а теперь стальная… О, полетела, полетела (целует Беллу)

БЕЛЛА.  Ах… Вижу! Вижу, тучка летит. Она расправила свои крылья и летит как птица.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Ты моя птица и я поймал тебя.

МЫСЛИ МОЛОДОГО ШАГАЛА. Белла, я люблю тебя, Белла.

МЫСЛИ БЕЛЛЫ. Боже мой, ничего не вижу, все плывет. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я чувствую, что еще немного, и я взлечу. Летим со мной.

БЕЛЛА. Как же мы полетим, у нас нет крыльев.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Для того, чтобы летать влюбленным не нужны крылья. Летим, летим вон за той тучкой.

БЕЛЛА. Я боюсь, Мовша.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Не бойся. Давай руку. Ну, же, Белла!

Белла подает руку. Влюбленные взлетают и парят над Витебском.
Звезды, Луна и Солнце ликуют и поют.

Затемнение


У МАСТЕРСКОЙ МОЛОДОГО ШАГАЛА

Поздний вечер. Появляется Фейга-Ита, подходит к окну мастерской Молодого Шагала

ФЕЙГА-ИТА. Сынок, а сыно-ок! Ты не спишь?

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА.  Нет.

ФЕЙГА-ИТА. Белла приходила?

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА.  Приходила.

ФЕЙГА-ИТА. И что сказала? А? Я не слышу, что она сказала ..?

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА. Что еще придет.

ФЕЙГА-ИТА. У тебя с ней серьезно? ...  А? ... Серьезно или нет? ... Мама спрашивает, у тебя с Беллой серьезно?

Появляется Молодой Шагал. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Да, мама.

ФЕЙГА-ИТА. Ну, дай Бог, дай Бог. А как думаешь, сынок, согласятся родители Беллы, чтобы вы поженились? Уж больно богатая у неё семья.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А я пока об этом не думал.

ФЕЙГА-ИТА. А ты подумай.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Хорошо.

ФЕЙГА-ИТА. Что хорошо?.. Мама спрашивает, что хорошо? Ты подумал или Мессию будешь дожидаться? 

На заднике высвечивается Ильинская церковь и образ Христа, подобные одной из картин Шагала.  В фонограмме звучит малиновый перезвон. Молодой Шагал прислушивается.   

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я подумал.

ФЕЙГА-ИТА. Таки уже скажи, наконец, что ты надумал…  А?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Мама, Бог один?

ФЕЙГА-ИТА. Один.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А почему же тогда люди живут, как будто у каждого свой Бог?

ФЕЙГА-ИТА.  Я за других людей сказать не могу. Об этом ты лучше у ребе
спроси.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я уже спрашивал.

ФЕЙГА-ИТА. Ну, и что он сказал?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Сказал, что Бог один и иначе не бывает.

ФЕЙГА-ИТА. Знаешь, что, милый, не сомневайся в словах ребе.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. В этом я сомневался лишь в детстве. Сейчас я думаю о другом.

ФЕЙГА-ИТА. О чем, сыночка?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Я не понимаю, почему соседи и вы с папой ждете Мессию? Говорят, Он уже приходил и был распят на Голгофе...  А теперь…

ФЕЙГА-ИТА. А теперь, мама, эту чушь слушать не будет, потому что она, знает, что Мессия еще не приходил. (Зевая). И точка. Охо-хо…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет, ты …

ФЕЙГА-ИТА. И спорить с мамой бесполезно. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Хорошо. (Сам себе). Только, мне кажется, ты ошибаешься.

ФЕЙГА-ИТА. Таки что ты там бормочешь? А? (Зевая). Ох, да что же это?.. Какой-то ты у меня сегодня задумчивый.  Уж не заболел ли? А ну, покажи маме язык? Хороший язык. А голова у тебя не болит? (Щупает лоб).  А? 
Молодой Шагал отрицательно качает головой. Мать ласково шлепает его по спине и уходит.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Светлый образ Христа давно тревожил мою душу, пожалуй, с тех самых пор, когда на иконе в Ильинской церкви я увидел Его распятое тело. Вот и сию минуту при мысли о Спасителе мое сердце наполняется любовью и никто, даже мама, не может изменить моих мыслей о Божественном Сыне.

Фейга-Ита возвращается.

ФЕЙГА-ИТА. Совсем ты мне голову заморочил. Мама так и не узнала, что же ты насчет родителей Беллы думаешь?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Они ни за что не согласятся, чтобы мы поженились.

ФЕЙГА-ИТА. Да, да, да. Вот здесь ты прав. (Уходя). Ну, иди, поспи ещё немного.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.    Господи!
                Я сын твой, ползать рожденный на земле.
                Ты дал мне краски в руки, дал мне кисть,
                а как тебя изображать – не знаю.

                Вот это небо? Землю? Свое сердце?
                Руины городов? Горящих братьев?
                Глаза слезами полнятся – не вижу,
                Куда бежать, к кому лететь.
                Ведь кто-то есть, кто нам дарует
                жизнь.
                Ведь кто-то есть, кто нам назначил
                смерть.
                Ведь Он бы мог помочь мне, чтоб картина
                моя светилась радостью…
Затемнение

ПОКРОВСКАЯ УЛИЦА. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.   О чем ты все время думаешь?

БЕЛЛА. Да, так…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я хочу знать.

БЕЛЛА.  Я думаю, кем мне стать?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Знаешь, я тоже не сразу понял.

БЕЛЛА. А кем ты сначала хотел быть?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. У меня много талантов. Я лучше всех играю в перышки и городки.

БЕЛЛА (рассмеявшись). В перышки?!

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Да это я так, к слову вспомнил. Я давно уже не играю.

БЕЛЛА. А я немного пою, говорят, у меня есть голос.

Из-за трубы появляется Скрипач, а за ним Лошадь и Шагал.

МОЛОДЙ ШАГАЛ. У меня тоже голос… громкий. А ещё я могу играть на скрипке.
Знаешь, в нашем дворе жил скрипач. Не помню, откуда он взялся...

СКРИПАЧ.  Вот тебе и на! Приехали! Не помнит. (Спускается с крыши).

ЛОШАДЬ.  Ага! Никто, ничто и звать никак, а туда же.

СКРИПАЧ. (Молодому Шагалу). Э-э, подожди. Как же ты меня не помнишь?

ШАГАЛ. (Спускаясь с крыши, Скрипачу). Не огорчайся так, я-то тебя помню.

ЛОШАДЬ. Оккупировал крышу, занял самые шикарные места, а дама у трубы должна отдыхать. Возмутительно!

СКРИПАЧ. (Молодому Шагалу). Вспомни!  Днем я служил приказчиком в скобяной лавке, а по вечерам…

ШАГАЛ. Вечером ты учил меня играть на скрипке.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Приказчик из скобяной лавки, так это вы?

СКРИПАЧ.  (Молодому Шагалу). Я тебя учил, а играл ты так себе, с грехом пополам.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Многим нравилось.

ШАГАЛ (подавая руку Лошади). Давайте, я помогу вам спуститься.

ЛОШАДЬ.  Ни к чему.  Я сама. (Падает с крыши).

ШАГАЛ. О-о-о…

ВСЕ. А-ах!

СКРИПАЧ. Вот и дождался. (Помогая Лошади подняться). Шутка! Шутка!

БЕЛЛА. Боже, мой! Вы не сильно ударились?

ШАГАЛ.  Может за доктором послать?

ЛОШАДЬ. Нет.

БЕЛЛА.  А живот, живот вы не ушибли?

ЛОШАДЬ. Жеребенок на месте.  Ой! Как трепыхается. (Животу). Успокойся, детка,
полет закончен, мы уже приземлились.

ШАГАЛ. (Белле). Я так рад вас видеть. Можно мне поцеловать вашу руку?

БЕЛЛА. Извольте.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Белла, нам пора, пойдем.

ШАГАЛ. Молодой человек, не торопитесь. Давайте познакомимся. Меня зовут Марк.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А меня Мовша. Белла...

ШАГАЛ. (Молодому Шагалу). Вы узнали меня?.. Нет?

ЛОШАДЬ. Ну, как же ты не узнаешь? (Оступается, падает, поднимается). Это же ты сам и есть, собственной персоной.

БЕЛЛА. (Лошади).  Вы уверены, что с вами все хорошо?

ЛОШАДЬ.  (Белле). Уверена, не уверена. Не отвлекайте меня!  А то я забуду, что хотела сказать. (Молодому Шагалу). А спрыгнула я сюда, чтобы опровергнуть мнение Скрипача о вашей игре на скрипке.  Не зря же моя бабушка была в близких отношениях с конем, по имени Голосистый. Он возил директора кладбища, который жил на Песковатиках, недалеко от сумасшедшего дома. (Шагалу). Там еще стоял ваш первый дом. Помните, мастер?

ШАГАЛ. Конечно. В нем я и родился. Наша халупа стояла позади тюрьмы. Вы знаете, друзья, она напоминала мне картофелину, упавшую в бочку с селедками и разбухшую от рассола.

ЛОШАДЬ. Моя бабушка…      

СКРИПАЧ. Я очень рад за вашу бабушку и её голосистого поклонника, допускаю, что и директор кладбища был неплохой человек, но причём здесь музыка?

ЛОШАДЬ. Как причём? Когда директор кладбища не ездил на похороны, он играл на   шарманке. А Голосистый, жевал на конюшне овес и слушал. Слушал и ржал, ржал. От его баса в окнах сумасшедшего дома стекла дрожали! Представляете?  Так, что будьте благонадежны, в музыке я кое-что понимаю и скажу не таясь: Мовша великолепно скрипел.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Я играл, а не скрипел.

СКРИПАЧ. Играл, играл.

ШАГАЛ. Кстати, Беллочка, пением и игрой на скрипке мои таланты… (Молодому Шагалу). То есть твои, не исчерпываются. Ты ещё стихи сочиняешь.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Да, а вы откуда знаете?

ШАГАЛ. Мне ли не знать! Госпожа Графиня-Баронесса правильно сказала, ведь ты это я, только спустя шестьдесят лет.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Вы это я? Нет, этого не может быть.

ЛОШАДЬ. Как это не может быть, если оно уже есть!

БЕЛЛА. Мовша, приглядись. Мне сердце подсказывает, что ты это…он. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Вы подговорились и решили подшутить надо мной.

ШАГАЛ. Хочешь, я докажу тебе?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Попробуйте.

ШАГАЛ. …Ты сочиняешь стихи только по ночам.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Допустим. Это все доказательства?

ШАГАЛ. Скажу точнее, ты не сочиняешь стихи, а словно бы выдыхаешь их. Так?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Верно. Стихи или дыхание для меня без разницы!

ЛОШАДЬ. И-го-го-го.

СКРИПАЧ. Что это вы, сударыня?

ЛОШАДЬ.  Ничего. Просто я проверила свое стихотворное дыхание. И-го-го-го. И нечего на меня так смотреть. Я поэтический разговор поддерживаю.

СКРИПАЧ. Не надо!

БЕЛЛА. А ты не мог бы сейчас почитать что-нибудь?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Легко.

ШАГАЛ. Вот и начни, а я продолжу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Про что вам почитать?

ЛОШАДЬ. Про любовь!

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Брожу по миру, как в глухом лесу,
               То на ногах пройдусь, то на руках,
               И жухлый лист с небес летит на землю…. (Шагалу). Дальше!

ШАГАЛ.                Мне жутко.
                Рисую мир в оцепененье сна…. Сна. Забыл.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Когда мой лес завалит снегопадом,
               Картины превратятся в сновиденья.
               Но сколько лет я среди них стою! 

ЛОШАДЬ. (Разочарованно). Это про любовь?

ШАГАЛ. Сударыня, не сбивайте его, он еще не закончил.

ЛОШАДЬ. А-а, тогда понятно.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ…. Дальше я забыл.

ШАГАЛ. Зато я вспомнил! Я жизнь провел в предощущенье чуда.
                Я жду – когда ж меня ты обовьешь,
                Чтоб снег, как - будто лесенка,
                спустился....    Теперь ты.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.       Стоять мне надоело –
ШАГАЛ, МОЛОДОЙ ШАГАЛ.                полетим
                с тобою в небо по      
                ступенькам белым!
МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я понял! Вы видение.

ШАГАЛ. Нет, я Шагал.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Мало ли Шагалов...

ШАГАЛ. Я художник.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Мало ли худож… Вы художник Шагал? Хорошо. Допустим. Если вы, действительно являетесь мною, тогда ответьте на вопрос: кто написал Тору, а кто Библию?

БЕЛЛА. Интересная загадка.  Две разных книги, принадлежат к разным религиям, значит…

СКРИПАЧ. …Значит два разных автора?

ШАГАЛ. Нет.

ЛОШАДЬ. Погодите, погодите, дайте мне сказать, я первая догадалась! Моя двоюродная сестра возила дьякона из Ильинской церкви, так вот она рассказывала…

СКРИПАЧ.  С таким вопросом нужно не дьякону, а к ребе обращаться.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Я хочу знать не то, что думает ребе или дьякон, а то, что думаю я.  И если вы это я, то ответ вам известен.

ШАГАЛ. Обе книги являются Богодуховными произведениями. А поскольку, как всем известно, Бог один, то у этих величайших книг один источник.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Да! Да! Верно!

ШАГАЛ.  Скажу тебе больше, Мовша. Недавно я закончил цикл картин, где изобразил героев Библии и Торы в одном живописном пространстве. Я объединил их в единое повествование.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Как хорошо, что я встретился с вами. У нас в Витебске меня никто всерьез не воспринимает, а некоторые просто не хотят понимать…

ШАГАЛ.  Честно говоря, моё творчество до сих пор не всем понятно.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  На что ж тогда мне надеяться?

ШАГАЛ. Я надеюсь на будущее.  Ты знаешь, что? Чаще прислушивайся к самому себе и не позволяй мыслям разбегаться   в стороны.

БЕЛЛА. Вот и я ему говорю: Прислушивайся к себе, Мовша.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Это я могу, это я всегда! Я себя слушаю и мысли сами собой в стихи складываются. (Белле). Тебе мои стихи понравились?

БЕЛЛА. Хорошие стихи, настоящая поэзия.

ШАГАЛ. Согласен. Но как вы, детка, определили, что это поэзия. Может быть, это просто рифмованные слова?

БЕЛЛА.  Нет, это стихи! В них есть музыка.

ШАГАЛ. (Сам себе). Милая моя девочка…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Музыка и все?

БЕЛЛА. И все. Нет, пожалуй, не все. (Целует Молодого Шагала). Вот теперь все.

ЛОШАДЬ. Нет, и теперь не все.  (Лошадь целует Шагала) .

ШАГАЛ. Неожиданно.

СКРИПАЧ. Мадам, вы уже давно не девушка, пора научиться сдерживать свои чувства!

ЛОШАДЬ. Это всего лишь невинный поцелуй, вызванный высокой поэзией.

ШАГАЛ. Друзья, друзья, думаю, что мы здесь лишние, давайте перенесем нашу поэтическую беседу на крышу. Тем более, что там поэзии будет просторнее.
Скрипач, Шагал и Лошадь скрываются на крыше

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А хочешь, я покажу тебе мои картины?

БЕЛЛА. Хочу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Смотри, солнце опускается прямо в воду, видишь, как оно медленно движется?

БЕЛЛА. Вижу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А ты заметила, как сначала оно долго пульсировало и, при этом, набирало красноту. А потом, скользя по небу, разбрасывало пурпурные сполохи, заставляя пламенеть кресты на церквях.

БЕЛЛА. Нет, Мовша, этого я не заметила, но вот сейчас ты сказал, и я вижу, что крест на Ильинской церкви действительно горит, как пламя…  Но ты хотел показать свои картины.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. То, что мы сейчас видим, завтра утром станет картиной.

БЕЛЛА. Мовша…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. У...

БЕЛЛА. Ты меня любишь?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Угу.

БЕЛЛА.  Нет, ты скажи…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Что сказать?

БЕЛЛА. Сам знаешь, что.

Молодой Шагал шепчет признание на ухо, а затем целует Беллу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Сказать ещё?

БЕЛЛА.  Да.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я люблю тебя. Ещё сказать? Почему ты не отвечаешь?

БЕЛЛА. А если…если ты полюбишь другую?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. У-у. Нет. Господи-и, мой Боже, ты посмотри какая красота вокруг!

БЕЛЛА. Мовша, ты полюбишь другую!?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Этого не будет никогда!

БЕЛЛА. Ты сейчас так говоришь.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Что?

БЕЛЛА. Я говорю, что потом ты полюбишь другую и скажешь ей эти слова.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Какие слова?

БЕЛЛА. Какие, какие. Эти.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  А-а, нет, нет.

БЕЛЛА. Ты меня перестал слушать... Тогда я ухожу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Никуда ты от меня не денешься!

БЕЛЛА. Ах, так?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Клянусь тебе, что никогда и никому я не скажу этих слов! Эти мои слова всегда будут принадлежать только тебе. Я люблю тебя и точка! И спорить со мной бесполезно!..  Хочешь, мы будем вместе до тех пор, пока живы?

БЕЛЛА.  Да.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  С этой минуты мы всегда вместе. Навеки!

Затемнение         

Конец первого действия

                В Т О Р О Е   Д Е Й С Т В И Е

МАСТЕРСКАЯ МОЛОДОГО ШАГАЛА

Прошло несколько месяцев.

Убогая мебель.  Молодой Шагал работает. Входит Белла.

БЕЛЛА. Доброе утро, Мовша.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ (не отвлекаясь от работы). Здравствуй. Откуда ты?

БЕЛЛА. Думаешь, с узлами, значит с вокзала? Ну-ка, угадай, какой сегодня день?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Сегодня …пятница или понедельник.

БЕЛЛА.   Сегодня твой день рождения.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. (Безразлично). Да?

БЕЛЛА.  Ну, конечно.  (Протягивает букет васильков).

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Васильки, мои любимые. Спасибо.

БЕЛЛА.   Я тебя поздравляю. А еще я принесла вот что. Это будет натюрморт.   

Белла развязывает свой узел и достает фрукты, пирог и пр.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Я нарисую натюрморт, потом мы его съедим. Потом будет еще один натюрморт.

БЕЛЛА. А вот и нетушки. Потом будет букет.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Букет или натюрморт, не все ли равно?

БЕЛЛА. Ты, кажется, чем-то не доволен? Тебя что-то раздражает… Комната? Ну конечно! Здесь так темно.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Света мне вполне хватает.

Во дворе появляется Старик с Торой в руках. Он пытается заглянуть в окно мастерской. У него ничего не получается, тогда он присаживается под окном мастерской Шагала. 

БЕЛЛА (подходя к окну). Здесь только и видно, что Ильинскую церковь.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Зато посмотри, какой свет струится из окна, густо-синий, почти фиолетовый ..,  как в начале времен, когда Дух Божий носился над водою.

СТАРИК (раскрывая Тору).  Брэйшит.  В начале сотворения Всесильным неба и земли, когда земля была пуста и нестройна, и тьма над бездною…

БЕЛЛА. Ужасная тьма. Нет, здесь так темно, как в подземелье. И соседи, их так слышно. Они, наверное, тебе очень мешают?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет.

СТАРИК. И увидел Всесильный свет, что он хорош, и отделил Всесильный свет от тьмы.

Из дома выходит Фейга-Ита.

ФЕЙГА-ИТА. (Старику). Здравствуйте, почтенный, а не надо ли вам селедочки?

СТАРИК.  Да не нужна мне ваша селедка.

ФЕЙГА-ИТА.  Тогда возьмите сахару.

СТАРИК. И сахару не надо.

ФЕЙГА-ИТА.  Что ж вам угодно?

СТАРИК.  Ничего.

ФЕЙГА-ИТА. Таки тогда ступайте домой с Богом.

Старик уходит, оставив Тору. Поправив что-то на заборе, Фейга-Ита тоже уходит.

БЕЛЛА. Ты как будто не рад, что я пришла?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Знаешь, мне кажется, что художник из меня не получится!

БЕЛЛА. Нет-нет, ты не должен так думать, ты уже художник.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я хочу быть особенным художником. Я чувствую, что именно я должен создать что-то очень, очень нужное. И важное. Не для меня, а для всего человечества.  Но что это будет, я никак не додумаюсь. В голове что-то уже сложилось, я чувствую это, я почти вижу его .., но на холст оно никак не приходит. Не понимаю…   

БЕЛЛА. Ты всё обязательно поймешь, потому что ты умный и самый особенный из всех художников в мире!

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Как ты поняла, что я особенный?

БЕЛЛА. Очень просто. Я смотрю на твои картины и вижу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Что ты видишь?

БЕЛЛА. Я вижу, что твои краски сияют. Они сияют и переливаются, как речные перлы в воде. В них есть непостижимый внутренний свет. А еще они поют.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Ах, Белла, я так хочу, чтобы это было правдой.

БЕЛЛА. Это правда.  Когда я смотрю на твои картины, то…предчувствую вечность, а иногда даже уношусь в другое измерение.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Ты и это видишь?!  Любимая моя, иди ко мне.

Шум за сценой. С криком вбегает Старик.

СТАРИК. Только бы не украли, только бы не украли. (Находит книгу. О, слава Создателю, Тора цела! (Уходит).

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Да что они, в самом деле, раскричались так!

БЕЛЛА. Вспомнила! Я же принесла тебе пирог, попробуй. Вкусно?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Вкусно, очень вкусно. (Смеясь). Как, оказывается, я голоден.

БЕЛЛА. Зачем ты смотришь на меня так?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Как?

БЕЛЛА. Как будто это не я, а блюдо с кушаньем. Ты что хочешь меня… съесть?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет, я уже сыт.  Белла, ты не могла бы мне позировать?

БЕЛЛА. Для тебя я все могу.

Мовша подходит к Белле, целует, помогает ей раздеться. На крыше появляется Скрипач, играет на скрипке.

Затемнение.


Прошло несколько часов.

Белла спит. Мовша закончил этюд, отложил кисти.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Белла, просыпайся. Ночь на дворе. Тебе надо идти домой.   

БЕЛЛА. Как неохота.

МОДОЙ ШАГАЛ. Так оставайся.

БЕЛЛА. Зачем предлагаешь, ведь знаешь, что я не могу остаться.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ (показывая только что написанный этюд). Посмотри, как тебе?

БЕЛЛА.  Боже мой, Боже, какой ужас! Почему это у меня грудь фиолетовая? А соски, зачем такие темные соски нарисовал? Они же у меня розовые.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. В этом свете они черные.

БЕЛЛА. Мне не нравятся черные. Хочу розовые.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Это будет неправда!  (Целует Беллу).

БЕЛЛА. Ну .., раз так, пусть будут черные, только ты никому не показывай.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Ладно. 

БЕЛЛА. Последнее время мне кажется, что ты меня разлюбил.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет, не разлюбил, просто сейчас я очень несчастен.

БЕЛЛА.  А ты постарайся быть счастливым.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я не могу. У меня такое чувство, будто я куда-то потерялся. Словно у меня нет души. Я ищу, ищу, а её нигде нет. От этого я чувствую себя не живым. Ты же знаешь, я родился мертвым, но Господь зачем-то оживил меня. А потом, помнишь, когда бешеная собака искусала меня до смерти, я почти умер! А Он опять помог мне выжить.

БЕЛЛА. Спасибо Ему.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Конечно, спасибо, но я хочу понять, почему Бог всякий раз спасает меня?  Ведь для чего-то я Ему нужен? Интересно, какой у Бога план на мой счет? Никак не могу додуматься. От того то я как в тумане. Мне так плохо, что жить не хочется!

БЕЛЛА. Милый, милый мой…Туман явление временное, он уйдет.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Если не пойму, как и что мне дальше рисовать, я погибну.   

БЕЛЛА. Я уверена, что ты придумаешь что-нибудь. А я завтра же найду тебе другую мастерскую!

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Не в мастерской дело, мне и здесь хорошо. Посмотри, какая луна в окне.

БЕЛЛА. Ах, уже луна! Мне же давно пора домой. Я побежала. Не провожай меня. (Возвратившись). Представляешь, наружную дверь заперли на ночь. Что теперь делать?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Может быть, в окно выйти?

БЕЛЛА. В окно?! Ну, не знаю.

Во дворе появляется Старик. Он наблюдает, как Молодой Шагал помогает Белле вылезти из окна, при этом влюбленные целуются и смеются.  Звучит «волшебная музыка».
Звезды на небе, мерцая, хихикают. Луна «приплыла» к Солнцу и они, покачиваясь, вальсируют.   

СТАРИК. Вот до чего у них дошло! Она к нему уже в окошко скачет. Пойти рассказать…

Затемнение.


Светает. На заднике высвечивается Ильинская церковь. Звонят к заутренней.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Боженька! Бог, Ты, что прячешься в облаках или за домом сапожника, Ты лучше всех знаешь, я не хочу быть похожим на других, ведь я вижу мир по-своему. Господи, сделай так, чтобы проявилась моя душа! Прошу тебя, помоги мне.  Господи, яви мне мой путь.

Раздается гром, блистает молния, клубы дыма. Слышен тугой трепет крыльев. Появляется белый Ангел. (Ситуация напоминает полотно Шагала 1917-1918 года – «Автопортрет с музой, Видение»).

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Ты кто, Ангел?

АНГЕЛ. Ты сказал.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А что ты хочешь?

АНГЕЛ. Художник, я принес тебе весть. (Передает свиток) 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. (Разворачивает свиток, читает торжественно). Настало время познать самого себя. (Ангелу). Я бы с радостью, но как?

АНГЕЛ. Не лукавь. Ты хороший колорист, но можешь стать лучшим! Трудись.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я стараюсь изо всех сил. Посмотри, как я написал своего соседа.

АНГЕЛ. Твой Старик получился бы лучше, если бы ты искал в нём не земное, а высшее.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Искать высшее?! А если человек не очень хороший или как мой сосед, совершенно обыкновенный?

АНГЕЛ. У всех людей единая Божественная природа – душа. Высматривай и рисуй ее. Ищи высшее, ищи, даже в самом недостойном человеке. Мовша, ты вырос из школы Пена. Тебе пора в Европу.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Кто меня выпустит? У меня нет вида на жительство.
АНГЕЛ.  Поезжай и ни о чем не думай, все устроится, само собой.

Затемнение

Расцвело. В мастерскую входит Фейга-Ита.

ФЕЙГА-ИТА.  Сынок, ты проснулся? Доброе утро.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Доброе утро, мама.

ФЕЙГА-ИТА. Люди говорят, что сегодня ночью ты был не один, это правда?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Знаешь, сегодня ночью ко мне прилетал странный гость.

ФЕЙГА-ИТА. Знаю, знаю, мне уже все уши прожужжали про твоих гостей. А это еще что такое?  Голая, совсем голая!  Убери этот срам от мамы, убери прямо сейчас!  Да, дала я тебе волю. (Прикрывая картину). Что теперь маме делать прикажешь?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Я решил уехать из Витебска.

ФЕЙГА-ИТА. Час от часу не легче!

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Мне надо учиться.

ФЕЙГА-ИТА. А как же Пэн?  Ты же хвалил его.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Путь Пэна не мой.

ФЕЙГА-ИТА.  А-а! Мама все поняла! Ты разлюбил Беллу и поэтому уезжаешь.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Нет, но…Мне хочется стать художником. Сегодня это для меня важнее, чем всё остальное.

ФЕЙГА-ИТА. Вот оно как.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Тебе кажется, что я неправильно поступаю? Ну, что ты молчишь? Ты думаешь, я должен жениться на Белле?

ФЕЙГА-ИТА. Не знаю. Такие вещи не на земле решаются.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Мама, во что бы то ни стало, я должен найти свой путь.

ФЕЙГА-ИТА. А как ты будешь его искать, ты уже подумал?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Пока нет.

ФЕЙГА-ИТА.  На кого ж ты надеешься?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Только на Него. Но даст ли Бог мне силу оживить картины моим собственным дыханием? Пойми, я способен писать, подчиняясь только своей интуиции, существующие правила не для меня. Они не лезут мне в голову.

ФЕЙГА-ИТА. Боюсь, сынок, отец тебя не отпустит.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. А ты попроси его, он тебя послушает. Мама, мне надо в Париж.

Входит Хацкель.

ХАЦКЕЛЬ. Куда это ты собрался?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Пока в Петербург.

ХАЦКЕЛЬ. Это еще зачем?

ФЕЙГА-ИТА. Он хочет стать художником, может, отпустим его?

ХАЦКЕЛЬ. Господь с тобой, Ида, он и так художник. Его весь Витебск знает... Здесь у него есть все, дом, невеста, работа, а там будет ли, нет ли, не известно.

ФЕЙГА-ИТА. Хацкель…

ХАЦКЕЛЬ.  Я вижу, что ты Фейга-Ита, уже все решила. Что ж, пусть едет.
(Сыну). Но запомни: денег у меня нет. 

ФЕЙГА-ИТА. А те двадцать семь рублей, что мы припрятали на черный день, может их ему отдать?

ХАЦКЕЛЬ. А если черный день придет, чем будем жить?

ФЕЙГА-ИТА. А мы станем думать, что он не черный, ну, и как-нибудь выкрутимся.

ХАЦКЕЛЬ.  Ида, Ида, как у тебя все просто.

ФЕЙГА-ИТА. С тобой у меня всегда все просто, Хацкель.

ХАЦКЕЛЬ. Ладно, отдай.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Спасибо, папа. Мамочка, дорогая!

Затемнение

У РЕКИ

Белла и Молодой Шагал сидят на лавочке, рядом папка с рисунками.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Месяца через три, или через полгода, в крайнем случае, через год я вернусь. 

БЕЛЛА.  Неделя без тебя, как месяц, а тут целый год.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Время быстро пролетит, Белла. Как только я пойму, что мои мысли, мои надежды совпадают с Божественным Промыслом, я вернусь. Мне необходимо уехать, понимаешь?

БЕЛЛА. Я понимаю, я все понимаю. Ты необыкновенный человек и у тебя особая судьба. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Ты меня будешь ждать?

БЕЛЛА. Буду.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Точно будешь?

БЕЛЛА. Даю слово.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. (Вручая папку). Это тебе на память. Здесь мои рисунки.

БЕЛЛА. Спасибо. 

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Прощай, Белла.

БЕЛЛА.  До свиданья, Мовша, до свидания любимый.

Молодой Шагал уходит. Белла открывает альбом, рассматривает. Появляется
Старик.

СТАРИК.  Что, красавица, летала-летала, налеталась и опустилась. Теперь вот сидишь?

БЕЛЛА. Сижу.

СТАРИК. А почему у реки?  Не утопиться ли решила? Знаю я вас, девушек. Чуть что, сразу бултых и поминай, как звали.  Ты, девонька, не дури.

БЕЛЛА. Очень надо. Я лучше…

СТАРИК.  Вот уехал наш художник, а я так и не решился попросить его.

БЕЛЛА. Что попросить?

СТАРИК. А ты никому не скажешь?

БЕЛЛА. Никому.

СТАРИК. Уж не знаю, открыться тебе или нет, вдруг разболтаешь.

БЕЛЛА. Нет, я не разболтаю. Даю слово.

СТАРИК.  Да-а, девичье слово, что вода, утекло и нет его.

БЕЛЛА. Я свое слово всегда держу твердо.

СТАРИК. Знаю я женскую твёрдость, не первый год родился.

БЕЛЛА. Ну, если так… не говорите.

СТАРИК. Ладно, уговорила, скажу.

БЕЛЛА. Нет, уж, не надо.

СТАРИК.  Вижу я, как тебе хочется узнать мою тайну. Слушай. Я хотел попросить
Мовшу, чтобы он… нарисовал меня.

БЕЛЛА.  А как же ваши религиозные убеждения?

СТАРИК. Убеждения мои, хочу - показываю, а хочу, в карман прячу. Однако все равно я уже опоздал.

БЕЛЛА. Посмотрите сюда, дедушка. (Протягивает рисунок).

СТАРИК. Это же я?! Точно я. Собственной персоной! Парю по небу, как архангел. Смотри, смотри и Тора моя при мне! И петух! Петух, славный, но я лучше получился. Вон, какая ладная у меня борода и ботинки новые. Красиво, красиво…

БЕЛЛА. Я дарю это вам.

СТАРИК. Спасибо, спасибо, красавица. 

Звезды, Солнце и Луна выводят грустную мелодию. Возможно, по заднику плывут картины Шагала первого французского периода.

Затемнение

Прошло четыре года

Белла одна, входит Молодой Шагал.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Здравствуй, Белла.

БЕЛЛА. Здравствуй, Мовша.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Теперь меня зовут Марк. Мне кажется, что ты не очень рада меня видеть.

БЕЛЛА. Ты говорил, что едешь ненадолго, а прошло четыре долгих года.  За это время много воды утекло.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Время так быстротечно. Я не успел оглянуться, как … Постой, Белла, неужели ты не сдержала слова?  Ты вышла замуж!?

БЕЛЛА. Я думаю об этом.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Кто у тебя на уме? О ком ты думаешь?

БЕЛЛА. Об одном художнике.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я хочу знать, кто он?

БЕЛЛА. Ты очень хорошо знаешь его.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Не играй со мной, Белла, скажи, как его зовут?

БЕЛЛА. Его зовут…  Марк Шагал.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Белла, любимая моя! Как я виноват перед тобой! Меня так закружило. Ведь я думал, что Европа поможет мне найти своё счастье, но оно невозможно без тебя, Белла!

БЕЛЛА. А свою дорогу в жизни .., главный  путь ты нашел?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  По-моему, да.  Правда, пока это не путь, а только тропинка, но зато мне кажется, что я догадался, для чего понадобился Создателю!  Белла, моя тропинка не станет дорогой до тех пор, пока её не будет освещать любовь.  В Париже я понял, что ты не просто моя любимая, ты моя муза. Белла, стань моей женой.

БЕЛЛА.  Марк, все это время я жила как во сне и мечтала только о том, как ты вернешься, и скажешь мне это.   

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я люблю тебя, Белла, теперь мы навсегда вместе?

БЕЛЛА.  Да, Марк, да!

Затемнение


У ДОМА ШАГАЛА

ШАГАЛ.  Ты волосы свои несешь
                навстречу мне, и я, почуя
               твой взгляд и трепет, тела дрожь,
                тебя опять спросить хочу я:
               
                где давние мои цветы
                под хупой свадебной, далекой?
                Я помню: ночь, и рядом ты,
                и в первый раз к тебе прилег я,
                и погасили мы Луну,
                и свечек пламя заструилось,
                и лишь к тебе моя стремилась
                любовь, тебя избрав одну.

ЛОШАДЬ. Ах, какие чувства, какая любовь! Как жаль, что я была лишена этого.

СКРИПАЧ. Как? Разве вы никого не любили?

ЛОШАДЬ. Ой, мальчики, дорогие мои, по правде сказать, наверное, все было, просто я забыла. Где теперь мой любимый, на каком погосте? Однако в моем теперешнем положении так хочется, чтобы кто-то и сейчас меня любил. (Неожиданно разрыдалась). 

ШАГАЛ.  Дорогая госпожа Графиня-Баронесса, успокойтесь. Не кривя душой, скажу вам, что с первого взгляда я почувствовал к вам симпатию, вернее с первого мазка, а уж, как только я закончил ваш портрет, то полюбил навеки, как Пигмалион Галатею. Именно поэтому, на протяжении столь долгих лет, я держал ваше изображение в своей мастерской.

ЛОШАДЬ. Ах, милый вы мой, я тоже люблю вас, то есть тебя. Любовь дитя, дитя свободы, законов всех…Тебя люблю я и заставлю тебя…  Скажи, любимый, может быть, теперь, когда мы объяснились, ты женишься на мне?

СКРИПАЧ. Мадам! Во время своего полета с крыши вы голову не повредили?

ЛОШАДЬ. Нет, а если и повредила, то теперь это касается только нас с мастером.

ШАГАЛ. Я не ожидал такого поворота событий.

ЛОШАДЬ. Ах, вот как, не ожидали!? Ответ типичного мужчины. Что ж, я вынуждена напомнить вам, что когда Пигмалион, оживил Галатею, то женился на ней! А потом она родила ему дочь! И мне никто не помешает родить девочку. И если вы честный человек, то… делайте выводы.

СКРИПАЧ. Я бы попросил, вас…

ШАГАЛ. Подожди, Скрипач! В конце концов, за свое творчество надо отвечать. Я поступлю следующим образом. Поскольку, на сегодняшний день я уже состою в браке, то скажу вам, госпожа Графиня-Баронесса, что женитьба на вас отпадает.

ЛОШАДЬ.  Отпадает?!

ШАГАЛ. Отпадает, но!

ЛОШАДЬ. Опять это, но!  Ах, мужчины. И-го-го!

ШАГАЛ. Подождите, не кипятитесь и выслушайте меня. Поскольку, вы ждете дитя, а я в некотором роде являюсь его творцом...

ЛОШАДЬ. Не в некотором роде, а в прямом смысле!

СКРИПАЧ. Мадам, вы очень сильно шелестите копытами.

ЛОШАДЬ. Некрасиво. Ах, как некрасиво вы выражаетесь, а еще в шляпе.            

СКРИПАЧ. Вы тоже в шляпе, однако, это не помешало вам…

ШАГАЛ. Позвольте мне продолжить свою мысль… Коротко говоря, я готов обеспечить материально вашу будущую дочь… и вас, конечно.

ЛОШАДЬ.  Это совсем другой разговор. Я согласна!

СКРИПАЧ. Еще бы!

ЛОШАДЬ. Счастье было так возможно, так близко! Но судьба моя уж решена. Не осторожно, быть может, поступила я. Как же я хотела поплясать на свадьбе!

СКРИПАЧ. Если бы вы не отвлекали нас своими буйными желаниями, то давно бы уж плясали.

Звучит свадебная мелодия. Играет оркестр, состоящий из Скрипача, Лошади, музыкантов, наряженных клоунами и животным. Появляются Молодой Шагал и Белла. Над молодоженами свадебная хупа, возможно, как на картине Шагала «На двух берегах» (1953-1956 года).  Солнце Луна и Звезды танцуют на небе.

ФЕЙГА-ИТА. Чем больше веселья, тем ближе к Богу!

ХАЦКЕЛЬ. Сынок, в мире человеческих страстей всегда ищи присутствие Бога и только тогда ты найдешь счастье.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Да, папа.

ФЕЙГА-ИТА. Белла, люби его, люби каким есть и никогда не спорь с мужем, тогда, дитя моё, любовь не оставит вас.

Музыканты загалдели и стали разбрасывать конфетти. Звезды, Луна и Солнце светят особенно ярко, возможно, даже искрят. Организовался хоровод. Молодожены танцуют в центре.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.

БЕЛЛА. Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. С кем сравню тебя, моя милая Белла? Только с ясноликой луной.

БЕЛЛА. С кем сравню тебя мой любимый? Только с ясным солнцем!

Затемнение

Веселая мелодия переходит в щемящую мелодию скрипки.
На заднике высвечивается картина Шагала, на которой изображена Белла.

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА. Я ничего не понимаю ни в людях, ни в собственных картинах. А ты, моя Белла, всегда и во всем права. Так направляй же мою руку. Взмахни кистью, словно дирижерской палочкой, и унеси меня в неведомые дали.

Появляется Шагал.

ШАГАЛ.  С тех давних пор, вплоть до скорбного 1944 года, когда моя любимая покинула этот мир, мы были рядом. Все эти годы я был счастлив, а   Белла до сих пор парит на моих картинах и озаряет мой путь в искусстве.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. После свадьбы мы с Беллой решили поехать в Париж, но Первая мировая война уже грохотала над нашими головами. Путь в Европу был отрезан. Но вместо того, чтобы спокойно писать, я открыл Школу Искусств и стал ее директором.  Какое счастье, думал я!

ШАГАЛ.  Какое безумие, - сказала мне тогда Белла.

СКРИПАЧ.  Помню, как в городе готовились встретить первую годовщину революции.

(Начинает играть «Интернационал», который переходит в пародийную мелодию).

ШАГАЛ. Накануне я собрал витебских маляров и сказал им…

МОЛОДОЙ ШАГАЛ.  Вот вам дюжина образцов. Их надо перенести на большие полотна и развесить по стенам домов.

ШАГАЛ. И они принялись перерисовывать моих рогатых коз и пузатых коров.
В небе возникают коровы, лошади, козы и пр. напоминающие животных с картин Шагала.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. В день 25 октября ветер революции раздувал и колыхал эту красоту на всех углах.

ЛОШАДЬ. Настроение у всех было приподнятое. А рабочие и крестьяне проходили мимо твоего цветного зоопарка с пением «Интернационала».

ШАГАЛ. В жизни у меня было много праздников, но никогда больше я не участвовал в таком радостном массовом действии. Мне казалось тогда, что совсем близко мировое равноправие. Ах, как мы искренне радовались наступлению новой эры. Но, комиссарам это не понравилось.

СКРИПАЧ. Комиссары спрашивали: Что общего у этих намалеванных животных с Марксом и Лениным?

ЛОШАДЬ (передразнивая). И почему -, скажите на милость -, корова зеленая, а лошадь летит по небу?  Граждане-товарищи! Да будет вам известно - лошади умеют летать, особенно, когда душа наполнена любовью.

СКРИПАЧ. (Шагалу). И все же, тебе есть, что вспомнить.

ШАГАЛ. Есть.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Однажды, когда в очередной раз я уехал доставать для школы хлеб, краски и деньги, учителя моей Школы искусств подняли бунт против меня, в который втянули и учеников.

ШАГАЛ. Да, простит их Господь!

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Те, кого я вытащил из голодного Петрограда, кому дал работу и кусок хлеба, постановили выгнать меня из школы! Что ж, выдворяйте меня со всей семьей.   Снимайте мои вывески и афиши, злословьте, сколько душе угодно. Не бойтесь, я не стану поминать вас недобрым словом, потому что я помню наказ своих родителей.

ГОЛОС ХАЦКЕЛЯ. Сынок, только любовь к ближнему дает возможность познать Бога.

ГОЛОС ИТЫ. Не скупись на любовь и не забывай, мой милый, что ближний - это не только твой родственник, но и тот, кто в эту минуту находится рядом. 

ШАГАЛ. Когда меня предают старые друзья, я не отчаиваюсь, когда являются новые – не обольщаюсь. Я храню спокойствие.  Открыта душа моя, и я даже улыбаюсь.

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Родные мои, вы же видели, я к вам вернулся с единственным желанием жить рядом с вами и работать. Мне ничего ни от кого не нужно, я хочу только писать картины. Но, то, что я делаю, всем кажется странным. Меня отторгают все художественные круги, а соотечественники не понимают меня, потому что им чужд мой язык. Я всем чужой. О, как мне тяжело, как больно.
Господи, пощади, я не могу больше. 

ШАГАЛ. Но, довольно об этом! Пришел конец витебской дороги. Я возвращаюсь!

СКРИПАЧ.  Тебе пора назад во Францию?

ШАГАЛ. Пора. Ну, что? Кто из вас хочет со мной?

МОЛОДОЙ ШАГАЛ. Я твое воспоминание, поэтому навсегда останусь здесь и буду вечно молодым.

СКРИПАЧ. Крыша твоего дома не может быть без Скрипача. Я остаюсь.

ШАГАЛ. А вы, госпожа Графиня-Баронесса?   

ЛОШАДЬ. Здесь мне лучше, чем на Лазурном берегу. Сено тут вкуснее, небо выше, земля теплее, и вообще, что мне делать в Сен-Поле, ведь там вас ждет жена... А, может быть, вы дадите ей развод?  Нет? Тогда я тоже остаюсь в Витебске.

ШАГАЛ.  Спасибо вам за все, друзья мои. Где мой василёк?

СКРИПАЧ (продавая цветок). Сирый цветок из породы репейников.

ШАГАЛ. Если вам будет нужна моя помощь, вы знаете где меня искать. (Взмахивает васильком)

Занавес и затемнение


ПЕРЕД ЗАНАВЕСОМ


ВАЛЕНТИНА. (Обращаясь к зрителям в зале). Господа журналисты, на этом пресс-конференцию, посвященную предстоящему открытию французского Национального музея «Библейское Послание Марка Шагала», пора завершать.

ГОЛОСА В МИКРОФОН. Нет, нет.  Пожалуйста… нет.

ГОЛОС В МИКРОФОН 1-ОГО ЖУРНАЛИСТА. У нас остались еще вопросы. Месье Шагал, почему многие из ваших картин пронизаны лазурным цветом, это что, - дань Лазурному берегу? 

ШАГАЛ.  Лазурный или, как его называют у меня на родине, васильковый цвет, есть внутреннее качество. Цвет не зависит от того места, где художник проживает, равно, как не зависит он от стиля или формы. Цвет вне направлений или течений. И вот сейчас я подумал: живопись, цвет – не вдохновлены ли они любовью? В этой любви находят место и социальные действия, и суть всех религий.

ГОЛОС В МИКРОФОН 2-ОГО ЖУРНАЛИСТА. Меня в ваших картинах привлекает экзотика настоящей еврейской культуры. Какие силы понадобились вам, чтобы пронести ее через такой пласт времени, ведь, как известно, свой родной Витебск с его местечками вы покинули почти 50 лет назад?

ШАГАЛ. Никаких особых сил мне не понадобилось. Просто, не будь я евреем, не писал бы так. И в Палестину я ездил не экзотикой любоваться, а потому, что меня тянуло туда. Там я ощутил величие прошлой культуры. Но главное, что я вынес из поездки в Иерусалим, это то, что иудейский и христианский мир когда-то составляли единую семью … И если еврейской культуре суждено вновь возродиться, это будет самая богатая культура на нашей земле. Это я могу утверждать без малейшего шовинизма. Но я убежден, что ее возрождение невозможно без слияния с христианской культурой.

ВАЛЕНТИНА. Дорогие друзья, месье Шагал ответил на ваши вопросы и думаю, что теперь мы можем закончить.

ГОЛОС В МИКРОФОН 3-ЕГО ЖУРНАЛИСТА. Если можно, еще один вопрос.

ШАГАЛ.  Хорошо, ваш вопрос.

ГОЛОС В МИКРОФОН 3-ЕГО ЖУРНАЛИСТА. Скажите, пожалуйста, почему в первом полотне вашего «Библейского послания», которое называется «Создание человека» рядом с Адамом изображен Иисус Христос? Зачем он там? Например, у Микеланджело в этом сюжете никакого Христа нет.

ШАГАЛ.  Вы хотите, чтобы я объяснил вам сюжет Сикстинской капеллы?

ГОЛОС В МИКРОФОН 3-ЕГО ЖУРНАЛИСТА. Нет, мне просто не понятно, какой смысл вводить в сюжет «Создания человека» Христа?  Ведь его по определению не должно быть в момент сотворения Богом человека?

ШАГАЛ.  Не должно быть ?! А кто, простите, это определил?    

ГОЛОС В МИКРОФОН 3-ЕГО ЖУРНАЛИСТА. Насколько я помню, так в Библии сказано.

ШАГАЛ. Там много чего сказано. Не моя задача учить вас читать Библию. Ну, да Бог с вами, ладно. Микеланджело назвал свою картину «Сотворение Адама», то есть сотворение конкретной личности, а я назвал свое программное полотно «Создание человека», имея ввиду человека, как часть всего человечества. Вы понимаете разницу?

ГОЛОС В МИКРОФОН 3-ЕГО ЖУРНАЛИСТА. По-моему, да.

ШАГАЛ. Далее.  Созданный Богом Адам, согрешил против Бога и лишился не только Рая, как места пребывания. Адам, а вслед за ним и все его потомки, в том числе и мы с вами, стали смертны. Смертны! Христос, являясь Сыном Бога, и, в то же время, как Адам, человеком, своей смертью смерть поправ, принес нам с вами спасение. В этом была Его божественная миссия. Таким образом, я говорю, что перед человеком есть две дороги. Одна Адамова, ведущая всех нас к известному концу и другая – путь за Христом, ведущий к бессмертию, к спасению. И последнее. Как вы знаете, там, где «живет» Бог нет времени. Отсюда вневременное или полифоническое построение моего сюжета. Именно поэтому я внес в сюжет и других библейских героев. На этом разрешите закончить. Надеюсь, что наша беседа удовлетворила вас.

ГОЛОСА ЖУРНАЛИСТОВ. Спасибо! Большое вам спасибо!  Было так интересно!

Затемнение.

В МУЗЕЕ.

Франсуаза встречает гостей.  Входит Шагал, за ним следует Валентина.

ФРАНСУАЗА (указывая на столик с шампанским). Проходите вот сюда. (Предлагает шампанское) Прошу вас.

ВАЛЕНТИНА. Мерси.

ШАГАЛ. Спасибо. А что, мадемуазель Франсуаза, удалось вам почитать Библию или не хватило времени?

ФРАНСУАЗА.  Ну, что вы, месье, я уже всю Библию прочла…  Не удивляйтесь.  Я же владею техникой скоростного чтения. Но зато уже целых три дня я обдумываю прочитанное и скажу вам, месье Шагал, Библия – спорная книга. В ней много неточностей.

ШАГАЛ. Что вы говорите?

ФРАНСУАЗА. К примеру, в ней сказано, что вначале было слово. Я думаю, что это ошибка!

ВАЛЕНТИНА. Как, где, в чём ошибка?

ФРАНСУАЗА.  Я полагаю, что вначале была мысль, а уж потом слово. Согласитесь, сначала мы думаем, а потом говорим. Разве можно сначала сказать, а потом подумать?

ВАЛЕНТИНА.  Вы вырвали фразу из контекста, поэтому и не поняли. Вначале было Слово, и Слово было у Бога.
ШАГАЛ.  Слово было у Бога… (Ласково). Не у вас, детка, а у Бога. Понимаете, о чём я?

ФРАНСУАЗА. Не совсем.

ШАГАЛ.  Чтобы творить, Богу думать или говорить не нужно. Его Слово, это – Логос, Логос животворящий. А посему, милая мадемуазель, не стоит навязывать Богу наши скромные умственные возможности.

ФРАНСУАЗА.   Наверное, мне придется еще раз прочитать Библию.

ШАГАЛ. Читайте, дорогая, читайте. Я потратил на это всю жизнь, но мне открылась лишь малая часть Книги Книг.

ВАЛЕНТИНА. А не пора ли нам начинать?

ФРАНСУАЗА. Мы выходим после фанфар. (Услышав фанфары). А вот и они. Прошу вас.

Шагал, Валентина выходят на авансцену.  Франсуаза занимает место недалеко от кулис.

МУЖСКОЙ ГОЛОС В МИКРОФОН. Уважаемые, дамы и господа! Дорогие друзья и иностранные гости! Сегодня для всех нас очень радостный день. Мы присутствуем на открытии уникального музея, музея, посвященного величайшей из книг мира – Библии. Поздравляем вас с этим счастливым событием и предоставляем слово автору - великому мастеру живописи Марку Шагалу!

В самом начале речи Шагала из-за кулис Франсуазе передают телеграмму. Он передает телеграмму Валентине, та читает. Заметно, что текст поразил ее. Она перечитывает ещё раз.

ШАГАЛ. Спасибо, спасибо, друзья мои, очень тронут, очень.   Мне всегда казалось и кажется до сих пор, что Библия является самым большим источником поэзии всех времен. С юности я искал отражение этой поэзии в жизни и в искусстве. Библия созвучна природе, и эту тайну я пытался передать в своем «Библейском Послании». Я давно уже понял, что существуют другие измерения – четвертое или даже пятое… Они открываются не столько глазу, сколько душе.
Во мне есть убеждение, что с помощью моего «Библейского послания» те люди, кто умеет смотреть и видеть, смогут приумножить собственную духовность или обрести   религиозное чувство, а вослед за ним - и гармоничное чувство жизни. Надеюсь, что в этот музей придут молодые люди и найдут в нем идеал братства и любви, воплощенный в красках и линиях моих произведений.  Может быть, время от, времени здесь будут произноситься слова любви, которые впоследствии помогут сплотить всех людей. И тогда, может быть, люди не будут враждовать друг с другом. И люди, каковы бы ни были их религиозные убеждения, придут сюда и будут общаться, позабыв о духе разрушения.
Главным мотивом «Библейского послания» является единство мира, единство, в основе которого лежит любовь. Теперь, когда мой труд закончен и полотна «Послания» нашли свое постоянное пристанище, я считаю, что прожил свою жизнь не напрасно. Я выполнил свой долг перед Богом… Что ж, а теперь пора переходить к главному.

В фонограмме раздаются аплодисменты и крики «Браво!» «Браво Шагалу», «Браво любви».

Звучит торжественная музыка. Франсуаза передает Шагалу золотые ножницы на синей подушечке.  Он подходит к синей ленте, вырезает из неё небольшую часть и вставляет её в петлицу. Затем он взмахнул руками и на заднике высветился коллаж из картин «Библейского Послания Марка Шагала»

ШАГАЛ (обращаясь к зрителям). Я приглашаю всех вас, дорогие друзья, посмотреть мои картины.

Шагал, Валентина и Франсуаза уходят вглубь сцены. Какое-то время сцена остается пустой, высвечен лишь коллаж «Библейское Послание». Затем Шагал и Валентина возвращаются и подходят к столику с шампанским.

ШАГАЛ (чокаясь с рюмкой Валентины).  Поздравляю, дорогая, мы дождались этого светлого дня!

ВАЛЕНТИНА. Я тоже поздравляю тебя…

ШАГАЛ.  Спасибо, Вава, если бы не твоя помощь, я вряд ли справился со всеми делами. Как я счастлив! А ты, вроде, чем-то встревожена?

ВАЛЕНТИНА. На твое имя пришла странная телеграмма. Здесь написано, что в Витебске у тебя родился ребенок!?

ШАГАЛ. Что-что?

ВАЛЕНТИНА (протягивая телеграмму). Вот, прочти сам.

ШАГАЛ.  В Витебске у меня родился не ребенок, а жеребенок.

ВАЛЕНТИНА.  Жеребенок у тебя?!

ШАГАЛ. Да. А она думала, что будет дочь. Представляешь? Она всё время твердила, что будет девочка, а родился мальчик!  Теперь она спрашивает, как его назвать?!  Вава, так, как мы назовем моего жеребеночка?

ВАЛЕНТИНА. О, дорогой мой, сегодня такой день… У тебя день рождения, затем открылся твой музей, потом шампанское, теперь вот эта милая шутка… Прости меня, я немного растерялась.

ШАГАЛ. Соберись, девочка, и пойми, это - не шутка.

ВАЛЕНТИНА.  Тогда объясни мне еще раз, пожалуйста.

ШАГАЛ. Все просто, в Витебске, у госпожи Графини–Баронессы...

ВАЛЕНТИНА (перебивая). Не поняла, она баронесса или графиня?

ШАГАЛ. И то, и другое.

ВАЛЕНТИНА.  У тебя …другая? Мне нехорошо. Мне бы сесть. Марк, а как же я?

ШАГАЛ.  Вавочка, ты единственная моя женщина…А то совсем другое, Графиня-Баронесса…

ВАЛЕНТИНА. А кто эти две дамы графиня с баронессой?

ШАГАЛ. Никто! Их нет!

ВАЛЕНТИНА. А кто же есть?

ШАГАЛ. Моя хорошая знакомая...  Лошадь.

ВАЛЕНТИНА.  Воды!

Шагал машинально берет фужер с шампанским и подает Валентине. Она выпивает.

ВАЛЕНТИНА. Это, не вода … Но тоже освежает. Так, про лошадь я почти поняла, а кто графиня?

ШАГАЛ. Лошадь и есть графиня.

ВАЛЕНТИНА. Вот как. А другая дама, та, что баронесса?

ШАГАЛ. Она тоже лошадь.

ВАЛЕНТИНА.  Итого: две лошади, две женщины из высшего общества и мальчик с жеребенком! Ещё воды!

Шагал подает другой фужер с шампанским.

ВАЛЕНТИНА. Марк, это, не вода, но теперь уже все равно. (Пьет). Дорогой, начни еще раз сначала и помедленнее.    

ШАГАЛ. Помнишь брюхатенькую лошаденку, что висела у меня в мастерской? Ну, она ещё все глазки нам с тобой строила?

ВАЛЕНТИНА. Помню.  Кстати, я давно её не видела, где она?

ШАГАЛ. Примерно с неделю назад она ускакала в Витебск.

ВАЛЕНТИНА. А, теперь мне все понятно! Картина переехала в Витебск, и там у нее родился жеребенок, а потом он прислал телеграмму.

ШАГАЛ. Нет, он еще маленький, это Лошадь по имени Графиня-Баронесса прислала.

ВАЛЕНТИНА. Ах, вот оно что. Значит, кто родил, тот и прислал!

ШАГАЛ. Вот теперь все правильно.

ВАЛЕНТИНА. Прости, пожалуйста, а ты тут причем?

ШАГАЛ. Как? Я же отец!

ВАЛЕНТИНА. Так, так. Значит, ты отец… А я кто?

ШАГАЛ. А ты моя жена.
ВАЛЕНТИНА.  Верно. Я твоя жена. Марк, прости, пожалуйста, но если я твоя жена, то почему я не заметила собственные роды?

ШАГАЛ. Дай мне воды. (Берет фужер с шампанским, быстро пьет).

ВАЛЕНТИНА. Осторожно, это… 

ШАГАЛ (ставя пустой бокал на стол). Вава, ты всё, буквально всё не так истолковала.

ВАЛЕНТИНА. Ты отец или нет?

ШАГАЛ. Отец.

ВАЛЕНТИНА. Чей?

ШАГАЛ. Твой.

ВАЛЕНТИНА (неуверенно). Марк, этого не может быть!   

ШАГАЛ. Валентина Григорьевна, соберитесь. Я не твой отец. Я твой жеребенок.

ВАЛЕНТИНА.  Маленький мой.

ШАГАЛ. Нет, я этот, к-к-как его? Я твой сын!

ВАЛЕНТИНА. Что ты говоришь? Так, так…

ШАГАЛ. Нет, не так! Мне нужно ещё воды. (Пьет шампанское).

ВАЛЕНТИНА. Не пей так быстро, тебе будет нехорошо.

ШАГАЛ. Хорошо.  (Допив до конца). Вот теперь я…к-кто? Мне надо сесть.

ВАЛЕНТИНА (приглашая сесть рядом). Садись. Ну, как ты?

ШАГАЛ. Как на палубе во время шторма. Так, что мы с тобой обсуждали?

ВАЛЕНТИНА. Ты сказал, что ты жеребенок и одновременно мой сын.

ШАГАЛ. Бедная моя, мы столько лет вместе, а ты до сих пор не знаешь, что я…

ВАЛЕНТИНА. Что ты…

ШАГАЛ. Что я твой… М-муж!

ВАЛЕНТИНА. Сказать по правде, до сегодняшнего дня я была уверена в этом, но эта телеграмма…

ШАГАЛ.  К черту телеграмму! Вот он мой синий цветок из породы репейников!

Шагал ударяет васильком по нарисованному букету и тот превращается в букет живых цветов. Шагал преподносит их Ваве.

ВАЛЕНТИНА. Спасибо. Э то так мило, Марк. Дорогой, скажи… ты меня любишь?!

ГОЛОС БЕЛЛЫ. Ты полюбишь другую и скажешь ей слова любви.

ГОЛОС МОЛОДОГО ШАГАЛА. Клянусь тебе, что никогда и никому я не скажу слова любви. Они всегда будут принадлежать только тебе.

ВАЛЕНТИНА.  Ну, скажи мне только одно слово - люблю.

ШАГАЛ. Я... Я, Вава.., в восторге от тебя! Вот только меня беспокоит, что я никак не могу объяснить тебе про лошадь и сына, то есть про жеребенка!

ВАЛЕНТИНА.  Ты в восторге, а все остальное мне не важно! Пусть будут коровы с телятами, козы с козлятами, лошади с жеребятами и жирафы с…

ШАГАЛ. Нет, никаких жирафов! На лошадях ставим точку и конец животноводству!

ВАЛЕНТИНА. Ставим! Однако, Марк, я так переволновалась. Я подумала, Бог знает, что.

ШАГАЛ. Знаешь, что, давай подумаем вместе.

ВАЛЕНТИНА. О чем?

ШАГАЛ. О том, как нам назвать жеребенка.

ВАЛЕНТИНА. Как назвать? А что если жеребенка назвать Василек?

ШАГАЛ.  Великолепное имя! Лучшее имя в мире! Василек. Эге-ге-ей…Василек!

В фонограмме слышится робкое ржание.

ВАЛЕНТИНА. Слышишь? 

ШАГАЛ. Это он, мой цветок-василек из породы репейников! Здравствуй! Здравствуй, Василек!

Раздается громкое ржание и цокот копыт.

Занавес
                Конец


 Дополнительная информация о пьесе: Во Франции в Ницце создан музей Шагала, в котором располагается главный труд жизни художника - «Библейское послание Марка Шагала». Он насчитывает 17 огромных полотен и множество эскизов. Подробности об этом можно прочитать на сайте Витебского музея Марка Шагала по адресу : chagal-vitebsk.com/node/117

Галина Васильевна Дербина
117292, Москва, Профсоюзная ул., дом 20/9, кв. 113.
Тел. Дом. 8-499-125-36-09 моб. 8-916-816-57-44