Тихо-тихо, еле слышно

Сквозь полуопущенные ресницы он смотрел в окно остерии , сидя перед оконной огромной рамой как перед гигантской картиной с видом на городской узкий переулочек. Косой дождь стучал по стеклу и стекал крупными каплями вниз. В лужах, когда ветер не собирал, не ворошил ртутную поверхность мелкой рябью, отражалось небо. Одинокое,грустное как и он сам.

Он с ненавистью провожал взглядом проходящих женщин. Они шлёпали туфельками по луже перед окном. Он ненавидел их всех, за то, что они никогда не были его. Не принадлежали ему. Они ложились в постель с кем угодно. Вот что бесило. С кем угодно, только не с ним. Тупые и, конечно, порочные, грязные. Но он хотел их, буквально каждую. Самое интересное, если бы посмотреть поближе, то не каждую похотливую самку он бы и захотел. Совсем не каждую. Только тех, кто догадывался о его страсти. Его бешенстве плоти, его ненависти к ним. Через тело он хотел завладеть их душой. Порочной, конечно. Гадкой, но такой притягательной. Невыносимо было больше терпеть одиночество. Ночные кошмары утром стирались в памяти, забывались в сутолоке и беготне дня. А к ночи оживали и подходили к нему всё ближе и ближе. И терзали его уже до тех пор, пока он не забывался тяжёлым сном.

Отвлечься можно было водкой, маленькими глоточками заглатывая живительную влагу, растворяя в груди комок ненависти и одиночества. Развязалось это неожиданно. Он влюбился в жену своего брата. Вдруг он стал ощущать, что ему её не хватает. Они почти не разговаривали. Просто прижимались щеками и телами друг к другу. Она тёплыми мокрыми губами облизывала его пальцы. Как мороженое эскимо. Потом закидывала голову, и он покрывал поцелуями её шею- снизу вверх, до подбородка. А она закрывала глаза и постанывала. Тихо-тихо, еле слышно.

Муж стал догадываться и по ночам стал твердить ей :
- Я никогда не отпущу тебя! Я даже мёртвый буду приходить к тебе во сне! Ты никогда не будешь свободна!
Встречи с любовником становились всё реже и реже, пока совсем не прекратились. Можно было только вспоминать задумчиво, как они прижимались щеками и телами друг к другу. Она тёплыми мокрыми губами облизывала его пальцы, как мороженое эскимо. Потом закидывала голову, и он покрывал поцелуями её шею- снизу вверх, до подбородка. А она закрывала глаза и постанывала. Тихо-тихо, еле слышно.