Храм любви. Гл. 23. Гоп - стоп

   ГЛАВА 23. ГОП-СТОП
Дорога есть дорога; от беды на ней, как
от сумы, лучше не зарекаться.
Автор
Проблемы, возникающие у Арабеса в ходе сделки, реша-
лись оперативно, хотя и не без трудностей. Обещанья всем по-
могающим ему рассчитываться водкой делали свое дело. Толь-
ко на самом заводе этого не проходило, но начальник тарного
цеха познакомил его с посредником, который постоянно рабо-
тал с заводом и поставлял тару. Этот молодой человек быстро
развел все дела по своим местам. У него практически в поль-
зовании находилась вся тара, необходимая заводу. С руковод-
ством завода он находился в тесном контакте. Когда все бутыл-
ки были растарены, этот посредник предложил часть бутылок
отправить на подпольный водочный завод.
— Они возьмут часть тары, хоть и не так дорого, как на заво-
де, но зато сразу дадут живые деньги, — предложил его новый
знакомый.
Арабес среагировал положительно, и в тот же день они за-
ехали на эту самопальную фирму. Фирма находилась недалеко
от железнодорожного тупика. В этот тупик загонялись цистерны
спирта и перекачивались в подвальное помещение находивше-
гося неподалеку частного дома. В соседнем, таком же частном
доме находилось и все производство. В огромных кругом рас-
ставленных двадцатилитровых бутылях отстаивался раствор ро-
зового цвета. «Очищают водку марганцовкой», — догадался Ара-
бес. В другой комнате находилась мойка посуды, а в одной
из комнат разливочная. В этой комнате в расставленные рядами
бутылки из шланга на глазок разливалась самопальная водка.
Нехитрое устройство с приводом от мотора стиральной машины
делало на бутылках обжим пробок. Арабес посмотрел на пробку
и убедился, что на них находится такая же клемма, как и на за-
водских бутылках. Тут же в доме находилось и жилье для
неместных работников этого завода.
117
В комнате приема гостей в окружении молодых полупьяных
девушек сидел босс. Некоторые из дам исполняли ему что-то
вроде танца живота. Он, не обращая на них внимания, отсчитал
Арабесу наличные деньги за разгруженный товар и предложил
для развлечения несколько подруг. Арабес отказался, сказав, что
это его дамы и ему они не нужны. Он с сожалением посетовал
на него, но настаивать не стал.
Оставшиеся бутылки повез на завод, и с учетом скидки цены
на бутылку в пользу начальника посудного цеха он всю тару
быстро сдал. Боя бутылок оказалось гораздо меньше, чем он
ожидал. Ему оформили документы на получение товара,
но так же без ящиков и через магазин.
«Меня это не пугает. Повезу как пустые. Сейчас по сену рас-
катаю и так же поедем, а сверху завалю бутылочным боем, —
сказал он сам себе. — С таким товаром и накладной на бутылоч-
ный бой меня ни одно ГАИ не остановит. Лишь бы за воротами
завода на меня местная мафия не села».
Так как он получил товар через магазин, он от их внимания
ушел.
Закамуфлировав груз боем, он под утро следующего дня
уже отправился в обратном направлении. Люди, которые рас-
кладывали в ночь весь товар, его все-таки нагрели на пару
ящиков водки, хотя они находились у его знакомого и спали
в машине. Эти убытки он предполагал и шум поднимать
не стал. Сутки он ехал без приключений. Когда до злополучно-
го района, откуда они выехали, оставалось всего несколько ча-
сов, их остановили на маленьком пункте ГАИ, где сидело всего
два человека. Не поверив накладной, один из ментов полез
поковыряться в стекольном бое. Ткнув сапогом в стеклобой
и поковыряв в нем, он увидел бутылки.
С этого мгновенья все перевернулось. Сначала вопли шли
по поводу обмана, потом по поводу отсутствия сертификата ка-
чества на товар.
— Да я ее не продавать и пить везу, я на ней цемент буду
разводить, зачем мне для этого качество? — возражал Арабес. —
118
В конце концов, сколько тебе бутылок нужно, чтоб ты меня про-
пустил?
— Нет, борода, — указывая на наличие бороды, выросшей
у него за командировку, возражал гаишник, — к начальству по-
едем. Там будем разбираться.
— Начальству я отдам ящик, и меня отпустят, но из этого
ящика тебе не достанется ни бутылки. Тебя это устроит? Сейчас
отъедем немного и там на обочине оставим, чтоб не палить тебя
на посту.
Наконец договорившись, они поехали дальше. За руль сел
Арабес.
— Отдохни, — сказал он водителю, — дальше поведу я. —
Арабес после этого случая стал подозревать, что водитель
мог продать его ментам, когда выходил на встречу с ними.
«Он же из местных и может работать на них, — думал он, — ина-
че они вряд ли полезли бы проверять стеклобой».
— В твой район мы заезжать не будем, — предупредил он
водителя. — Проедем ночь без остановок до развилки дороги
на Благородское. Однако повернем в сторону областного цен-
тра, я думаю, сначала нужно заехать на комбинат, и весь груз,
кроме предназначенного для расчетов с жителями, сгрузим там.
Утром при подъезде к городу машину поведешь ты, а сейчас от-
дыхай. Домой повезешь только то, что требуется для расчетов
с людьми и по моему договору поставки в соседнем районе.
— Я бы на вашем месте кинул всех. Заплатите хорошо мне,
и я привезу бутылочный бой. Спишем все на аварию.
— Я не хочу того, чтоб за мной гонялись. Всю жизнь рабо-
тал честно мой отец, дед, и мне негоже позорить свой род.
Честь страны складывается из порядочности ее граждан. Под-
лость, как цепная реакция для нации, страшней атомной бом-
бы. Настоящий, чистокровный русский мужик всегда был чест-
ным и преданным гражданином отечества. Свои капиталы
за границей такие не прятали и простой люд уважали, потому
что верили в бога, воспитывались в общине и знали страх воз-
мездия. Однако если русского мужика довести до отчаянья
119
и он возьмется за топор — несдобровать, открывай кингстоны.
Это чувство уважения к себе, к другим людям сделало наш на-
род великой соборной нацией с чувством духовной гордости,
достоинства и великой жертвенности, способной вести за со-
бой другие народы.
Помню, отцу в нашем селе за его честность и преданность
делу коммунизма подарили машину. Он никакие подарки
не брал, хоть предлагали многие, а в автобусе даже одну оста-
новку бесплатно проехать не мог. «Если я не прокомпостирую
билет, — говорил он, — брошу мусор мимо урны, я перечеркну
всю свою жизнь и сгорю от стыда, ибо великая нравствен-
ность — форма моего существования». Сейчас у большей части
людей ни культуры, ни нравственности. Даже женщины матерят-
ся и курят прилюдно, а он ни разу в жизни не заматерился, даже
тогда, когда молоток срывался и бил по пальцу.
— В наше время честность себе позволить могут только
очень богатые или совершенно бедные, — усмехнувшись, возра-
зил водитель. — Только богатство многих наших олигархов на-
жито на обмане. Быстро разбогатеть в этом мире можно только
двумя путями: либо надо родиться гением и сделать открытие,
с Нобелевской премией, либо украсть; в любом другом случае
деньги достаются очень трудно. Богатые обворовали народ,
и сейчас живут как при коммунизме, и честность с порядочно-
стью уже позволить могут. Они себе светлое будущее уже по-
строили. Так что думай.
— Не могу иначе, дорожу родовым именем. Если бы ныне
на крупных деньгах чип принадлежности денег по отпечатку
пальца установили и они, за что их получили, говорили, то мы бы
в коммунизме уже точно жили. Их бы не воровали, и взятки ими
не давали, и все бы честными были. Партия в этом виновата бы-
ла, ссучилась сверху она. Да и любовные проблемы решать
не могла. Помню случай из жизни отца: он был шефом партий-
ным ячейки, честным слыл и дважды от квартиры отказывался,
чтобы пропустить вперед более нуждающиеся семьи по очереди.
Как-то пришла к нему жена одного их работника и жалуется:
120
— Степаныч, ты партийный, честный и самый уважаемый че-
ловек у нас в селе. Мой муж тоже партийный, не мог бы ты че-
рез вашу партийную ячейку воздействовать на него?
— А в чем дело? — поинтересовался он.
— В чем, в чем?! Не выполняет муж своих супружеских обя-
занностей, только деньги дает. Не спит со мной.
Почесал отец в затылке, усмехнулся и говорит:
— Слушай, Настя, ты, кажется, не по адресу обратилась.
У него любовницы нет?
— Да не заметила и поймать не могу.
— Может, у него уже не стоит? Тогда наша партия тебе не по-
может. Мы всей ячейкой поднять его достоинство не сможем.
— Да я точно знаю, стоит, а он, гад, все равно не трогает. Я
его бутыль с бражкой разбила и выкинула, вот он и обиделся,
до пренебрежения мной.
— Тогда тебе и дохтор не поможет, сама виновата. Мужской
инструмент — штука тонкая, с гордостью все повязано, обижать
нельзя, с ним поласковей быть надо. Когда замуж выходила,
свои интимные отношения надо было в Госстрахе застраховать.
Нынче бы, глядь, и страховку уже получала за его счет, какое-
никакое, а все ж удовольствие. Тогда бы, может, и он подумал
и не сачковал.
— Хватит тебе, все шуточки, а тут не до смеха. Вы ж, ком-
мунисты, мне мужа подобрали и меня в партию блатовали, го-
ворили, что скоро будем жить в коммунизме и все счастливы
будем. О каком счастье можно теперь говорить, если вы такую
маленькую проблему не можете решить? Зачем нам, бабам,
нынче ваш коммунизм, если в постели один онанизм? Такую
партию, которая не знает, как людям радость сотворить, лучше
в унитаз спустить. Коммунизм такой нам непонятен, а вот ес-
ли бы за сексуальные и моральные издержки вы суд над ним
учинили и общественность на него натравили, он бы так не из-
девался и от супружеских обязанностей не отпирался. На край-
ний случай такой печали другого бы мужа мне подобрали. Вы
лучше не коммунизмом мозги мордовали бы, а действительную
121
партию счастья создали и в любви всем помогали, тогда бы я
и вашу партию признала и судьбу с ней связала.
Водитель усмехнулся.
— Бывают розные чудачки, особо после перепою, но меня
удивляет другое. Ты говорил о родовой чести, а сам только сей-
час нарушил этот принцип, дав взятку ящиком водки, откупился.
— Да, взял грех на душу. Отмолю. Сие все-таки зависело
не от меня. Принудили обстоятельства. Эта власть беспринцип-
ных вельмож все более и более разлагает народ. Рыба гниет
с головы, а чистят ее с хвоста. Порочна система, а мы — ее про-
дукт. Чтобы остаться честным, надо бросить зарабатывать деньги
и оставаться простым грешником. На запах денег всегда лезет
всякая шваль, чтобы урвать себе кусочек и в законе, и за ним.
Так всегда и заставляют втаптывать себя в грязь. Все это потому,
что честь их от благополучия народа не зависит, да и нет у них
такого званья чести. Я нарушаю в меру необходимости. Пойти
на то, что предлагаешь ты, это значит потерять чувство меры.
Перед своей совестью не оправдаюсь.
— Порядочным хочешь остаться? Не дадут. Нас, мне кажется,
теперь будут пасти и могут встретить для неожиданной разгруз-
ки. Товар засекли, маршрут известен. Боюсь, что ночь будет
нелегкой. Водку всегда рискованно везти.
Арабес полез в сумку, достал обрез:
— Отстреляемся.
— Я лягу спать. Пусть это останется твоей проблемой.
Около трех часов ночи, когда водитель уже спал, Арабес за-
метил на горизонте дороги стоящую машину с синим маячком.
«Ну, вот уже и ждут», — подумал он и прибавил скорость.
Машина, преграждавшая путь, стояла посреди проезжей части,
так что объехать было ее невозможно. Приблизившись к ней, он
разглядел несколько человек в милицейской форме. Один
из них, с жезлом и автоматом, требовал от него остановки. Дру-
гих машин на дороге не было. Он ехал один.
— Ситуация. Ну, держитесь, — процедил он сквозь зубы
и включил правый поворот, как бы показывая встречающим, что
122
он идет на остановку. Прижимаясь к правой стороне дороги, он
не стал скидывать газа, а, наоборот, придавил педаль к полу что
было сил.
«В темноте и дымке стоящие не сразу поймут, что я не ду-
маю останавливаться, — прикидывал он в уме. — Ночью по зако-
ну я могу на всех наплевать и не останавливаться нигде, кроме
официального контрольного пункта дорожной инспекции. Эти,
чувствую, будут стрелять, если не остановлюсь, и еще погоню
устроят. От автомата вряд ли убегу. Придется бить их машину, —
решил он, — чтоб не на чем было меня гнать».
Подъезжая к группе, он скинул газ, но тормозить не стал.
Автоматчик не сразу понял, что машина идет напролет,
но вскинул автомат и дал предупредительный выстрел, рассчи-
тывая на испуг. Машина поравнялась с постовыми, из кабины
раздался ответный выстрел. Менты прыгнули в кусты. Грузовик
набрал скорость и, ударив жигуленка, проскочил мимо их. Вдо-
гонку раздалось несколько автоматных очередей.
— Кажется, проскочили, — сказал проснувшийся напар-
ник. — Только бы колеса целы были.
Арабес посмотрел в зеркала:
— Все колеса целы, рвем когти. Их жигуленок в кювете.
У нас есть гарантированный час для отрыва.
Через полчаса они остановились у контрольно-пропускного
пункта на развилке дорог. Арабес поинтересовался у вышедшего
к нему капитана, кто из их людей стоял километрах в сорока
от них.
— Никто не должен был стоять.
— Видите, нас обстреляли, — указал Арабес на следы от пуль
и рассказал все в подробностях. Капитан осмотрел машину.
На кабине и кузове сверкали следы пулевых пробоин.
— Ждите нас здесь, мы выезжаем на место происшествия.
Это не первый случай.
Машина вернулась через час с небольшим. Капитан, вернув-
шись, подозвал их к жигуленку.
— Эти вас обстреляли на дороге?
123
— Да. Но вы их убили, — увидав окровавленные трупы, на-
стороженно сказал Арабес.
— А зачем мне живые? — ответил капитан. — Они оказали
сопротивление. При наличии оружия и факта нападения, все
в пределах закона. Оставь я их в живых, они бы в суде все рав-
но откупились и через месяц-два стали угрожать мне, а мне эта
боль не нужна.
При отъезде от контрольного пункта Арабес вытащил
несколько бутылок водки.
— Это вам, ребята. Снимите стресс.
— Забери, — ответил капитан. Не пью на службе и тебе
не советую. Езжай с богом. Не доводи до греха.
— Ты честный и мужественный мужик, капитан. Таких среди
вас немного. Одного из убитых я припоминаю. Тот, что помень-
ше, не мент. Он из Благородского, соседнего района, там под
следствием находится. Я его лично связывал и ментам под арест
сдавал за хулиганку, да еще и дело с попыткой изнасилования
числится, — сказал Арабес. — Если бы он под пулю тебе не по-
пал, у него алиби железное было бы. Теперь, скорей всего, побег
сфабрикуют, а фактически на дело вашей братвой был выпущен.
Капитан достал сигарету и, присев на бордюр, задумавшись,
молча затянулся сигаретой.
— Слушай меня, Арабес, — наконец заговорил он. — Ты меня
не узнал, да, наверно, и не мог помнить, а мы с тобой в Афгане
под пулями умирали вместе. Ты помнишь, как-то со своими ре-
бятами прикрыл выход моей группы из красного ущелья? Благо-
даря тебе я жив оказался. Сейчас считай, что я прикрыл тебя.
Они разговорились, и Арабес вспомнил такое боевое зада-
ние, но кого выручал, вспомнить в лицо не мог. После составле-
ния необходимых бумаг Арабес сел за руль и попрощался с бое-
вым крестником.
Машина, глотая дорогу, скрылась в придорожной дымке. По-
сле полудня они уже разгрузились на комбинате. Этим товаром
он покрыл недостаток для отгрузки бумажного вагона. С остат-
ками товара поехали в Благородское.
124
Приехав, он часть товара сдал в магазин за наличные и для
расчетов с населением, а другой частью погасил транспортные
расходы и свои обязательства по договору в соседнем районе.
Семь ящиков водки отдал водителю. Тот был невообразимо рад
и предупредил его, чтобы он поскорее смывался из села, так как
он точно знает, что против него какая-то интрига готовится. По-
мог ему покинуть их район, доставив на своей личной машине
до областного центра.
Закончив все дела на комбинате и отправив последний ва-
гон с товаром, он в тот же день отправился самолетом в Москву.
125

                * * *