Ромашки для Аграфёны

Вот уже полчаса Граня безотрывно смотрела в окно, позабыв обо всем на свете. Надо же, 82 годочка прожила, а как сороки гнезда вьют, не видывала. Ране-то белобоки эти селились на тополя, а ныне, как тополя прошлой осенью обрезали, на березе строительство затеяли.

Береза эта, что у подъезда, за 30 лет аккурат до шестого этажа поднялась в росте. Прямо перед окошками Грани макушкой своей машет, когда ветер.

Лета у них в Зауралье, как  пришли лихие времена, стали жаркими, знойными. Люди окошки от солнца жалюзяками укрывают, а Гране вот березка на помощь  подросла – прохладу дарит.

Но теперича ещё апрель. Солнышко не жгет -  радует. Граня и выглянула  сёдня в кухонное оконце, чтоб на него, как в детстве,   пощуриться. А тут энти  сороки  без умолку затрещали.  Пара. Гусь да гагара.

Чё у них не так?   Смотрит Граня и дивится. Котора самочка, у ей в клюве палка маленька. Она прилетат,  положит своё «бревнышко» в раструб березы, стрекотнет и улетит. Следом муж ейный с палкой поболе появляется и с лету, куда ему надо, стройматериал впихивает да опять же  клювом поправляет.

Дружно так да ладно супруги пернатые работают – глаз не оторвать.  Только вот Гране кажется, что дом у их шибко дырявый получается – ни дна, ни покрышки.

Граня глядела на  птичьи хлопоты и ждала, когда пол и стены образуются, а тут у строителей заковыка случилась.

Папаша будущий вдруг с такой  огроменной веткой прилетел, что не вписался в  нужную точку. Помахал крыльями понапрасну и вместо дерева на крышу гаража  приземлился.  Посидел, подумал и заново – порх, порх.  Ан снова неудача.

Сорока увидала  мужнину проблему – затрещала: мол, чё ты там? А он, супруг ейный,  палку в клюве держит и молчит,  сам же глаз с дерева не сводит – примеривается.

«Брось ты энту оглоблю!» -  зашумела, не выдержав,  Граня, когда упрямая птица в пятый раз  отступилась.  Но длиннохвостый  строитель упертым оказался и на советы женщин  внимания не обращал.

Ещё раз пять с хворостиной к дому своему  недостроенному прилетал - пристраивался. И вот, наконец, подлетел он бочком , крылышки свернул и юркнул  так удачно, что  Граня в восхищении воскликнула: «Ай, молодес!».   

Новая  перекладинка  так  удобно на  ветки легла, словно тут всю жизнь и лежала.

«Ловко ветки сплел - соединил», -  оценила  труд пернатого Граня. А  герой  хвостатый  на  уложенную ветку сел, трамбует её лапками и трещит: тра-та-та, женка, сюда давай, покажу, как класть далее будем!

От   уличной забавы Граню оторвал телефонный звонок. Звонила дочь, поздравила мать с днем рождения и сказала, что вечером  заглянет. 

Именинница тут же про сорок забыла и по лбу себя ладошкой треснула:

- Вот старая  карга: тут помню, там не помню! Надо же за ромашкой бежать. Время-то к 12 приближается.

Схватив гаманок и старую авоську, Граня скоро оделась и вышла на улицу. Первым делом у подъезда она задрала голову, чтобы оценить подвижки в работе у пернатой пары.

Молодцы. Дно широко и плотно утрамбовано – яйца наружу не  провалятся.

Граня завернула за угол дома и направилась в сторону бывшего гастронома.   В хлебный киоск, что тут  недалече, в эту пору привозили свежую сдобу. Раз в неделю  ходила  Аграфена туда за очень важным приобретением – за «ромашкой».

Для её одинокого бюджета эта булка была настоящим кладом в смысле экономии. 

- Булочка-то что, которая обычная: 6-8 рублев за штуку плати, а в этой  их  аж целых семь  в одну в виде ромашки слеплены, - размышляла она. - Одна, поболе, в центре и шесть  «лепестков» сбоку – красота, посыпкой обсыпанная. А цена этому лакомству всего-то ничего – 15 рэ! Так-то.

Купит Граня энту "ромашку", и всю неделю у неё насчет завтрака голова не болит.

Граня  быстро шла знакомой дорогой и в мыслях прикидывала, может, чего ещё прикупить надо: как-никак день рождения.

«Нет, - одернула она тут же сама себя, - Ромку ещё не доучили. Третий курс ныне парень заканчивает. Надо помогать».

Вспомнив про внука,  Граня улыбнулась. Встречный мужчина, приняв её улыбку в свой адрес,  улыбнулся ответно.

«Вот хорошо так-то идти, добрых людей встречаючи -, подумала   именинница.- Рассказать бы ему про радость свою, а уж, жаль,  разминулися»

Быстро она, Граня, ходит – не по возрасту. В больницах за всю жизь  раз только и побывала, когда дочь рожала. А теперь вот внук её, Ромка, на врача в  институте учится.

Ой, как ждали-то его долго! Дочке уже к сорока годкам привалило, а всё не беременела. А в тот год, 20 лет назад,  с зятем они на юга поехали, чтоб в море искупаться, значит. 

Приезжают – лыбятся.

- Чё, - спрашивает Аграфена, - обнову каку чо ли  купили?

А они глаза тупят да жмутся друг к другу.

- Не, мама, - говорят. – Лутше. Внука зачали.

Ой, радость-то кака! Да с горем-пополам. Знала Граня, что  зять у её бесплодный. Выходит, решился на донора.

Сам докумекал, али врачи надоумили – тайна их. По сей день не сказывают.  Но взлюбила Граня зятя с той минуты больше жизни своей. За то, что дочке матерью стать от чужого мужика позволил, а ей на старости лет внука понянчить.

Времена  были, ой,  лихие. Страна рассыпалась, того нет, другого нет, но втроем справились. Подняли Ромку, на ноги поставили.

Красавец.  Теперя вот за деньги на врача учится. Дохтур детский будет. 

Полпенсии Граня ежемесячно внучку отсылает на прожитье, а за учебу родители уже со своих пенсий отстегывают.

А ещё радость ныне какая была. Ромку-то на Лимпиаду в Сочи воронтелом   спроваживали. 70 тыщ паря сам заробил! Грит, что не всем деньгами дали, а нашему дали. Таперь наперед за учебу заплатят. Всё легче, всё передых родителям будет.

Граня опять широко улыбнулась и оглянулась кругом: кому бы ещё свою радость по  широте душевной  подарить. Эх, некому.

За думками Граня не заметила, как дошла до проезжей дороги.  Вот перейдет её, а там до киоска,  если идти между домами, рукой подать. Но не тут-то было. Перед ней неожиданно возникло препятствие в виде огромной лужи, которую  без резиновых сапог ну никак не одолеть.

Ране-то можно было бы  по детской площадке  посуху  добраться, а ныне её железным забором огородили. Хоть стой, хоть падай. Неуж назад воротиться придется – так  не повезет,  примета дурная.

Граня оглянулась и, к своему счастью,  увидела спешащую ей на помощь женщину. Молодая, лет 60, шаг быстрый, улыбается.

- Нашенская, советская, добрая, - отметила про себя Граня. 

Поравнявшись, женщина молча  взяла её за руку и повела за собой, как ребенка, в обход лужи.

- Вы не за «ромашкой» спешите? – спросила  спасительницу  Граня, когда они благополучно выбрались  на сухое место.

- Нет, я за курицей, - улыбнулась женщина. – Сегодня в магазине легкий понедельник: скидки на товар – 10 процентов. Рублей 60 сэкономить можно.

- А у меня сёдни день рожденья, - похвасталась Граня. – Вечером дочка приедет проздравлять. 82 годочка стукнуло.

- Поздравляю! – искренне обрадовалась попутчица. – Встретить именинницу в почтенном возрасте и в добром здравии – хорошая примета, добрый знак.

Молодая и пожилая женщины улыбнулись друг дружке и, не разжимая рук, пошагали дальше так, словно всю жизнь шли вместе. Дойдя до магазина, они обнялись и расстались уже, как добрые знакомые.

К «ромашке» Граня поспела вовремя. Когда она вернулась домой, сороки  свою работу закончили. Их новый дом округлой формы было видно издалека. 

- Где ж у их окошки и двери – не пойму, - задумалась Граня. – Ну-коть надо   доглядеть, как они там обживаюцца.

Именинница согрела чайник, отломила лепесток-булочку, вдохнула ноздрями  ванильный запах и, откусив кусочек,  села у окна, как у телевизора.

- Ничаво, - сказала она сама себе,  разминая пеньками сладкий хлебушко, - поживем ишшо.  Охота правнуков  понянчить. Шибко охота.

Когда из гнезда показался сорочий хвост, Граня оживилась:

- Прибирацца, поди-кось, девонька, кровать пухом заправлят. Давайте, белобоки, парьте потомство. Я покараулю.

Сорочья пара, словно услышав приглашенье к  общению,  вылезла из гнезда, села на ветки друг против друга и затрещала довольно.

Гране от этого птичьего  соседства  вдруг стало так весело и хорошо на душе, что она, неожиданно  вспомнив  деревенскую  частушку,  громко, как когда-то в молодости,  пропела:

- Это чё за озиро:
зимой вода выбуриват?
Это чё за болячкя:
гулят да подфигуриват?

- Как бы имя хлебца подбросить? – озаботилась новой  мыслью Граня и тут же догадалась. Открыла окно и положила  остатки  покусанной  булки на  подоконник.  Потом отошла от окна, чтоб  белобоки  не напужались. 

Минуты через три – тень за окном мелькнула и «ромашку» умыкнула.

- Ничаво, - опять сказала сама себе Граня. – Этак-от вместе-то потихоньку справимся. А куды денисси? Жить-то надо! Низзя помирать. Никак. Меня не будет, кто имя поможет?

- Чё-та Ромашка всё  ишшо не позвонил, не проздравил баушку - забыл чё ли? Ой! Звонит - и помянуть не успела...

30.04.2014.