Бабушка Агафья

   Когда в ноябре 1947 года умерла моя мама, Мария, то бабушка Агафья, её мать, забрала меня к себе на Тамбовщину. Папа,  Василий Иванович, женился в 1949 году. В Ленинграде тогда была карточная система – продолжалась которая после блокады до конца 1947 года. Но после войны в Тамбовской еды было не намного больше, чем в Ленинграде.

   Папин  друг написал ему в письме, что ели он хочет, чтобы дочь выжила, нужно её забрать в Ленинград. После чего папа и  забрал меня у бабушки.

   В памяти осталось: ветхая избушка, мы сидим с бабушкой, из окошка виден снег и вдруг бабушка говорит:

- Папа идет! Смотри!

   Моя вторая мама Ольга Матвеевна вспоминала потом, что с легкостью несла меня, трехлетнего ребенка, на руках, говорила, что я была легкой, как пушинка, и  напоминала ей вяжутку.

   Бабушка, наверное, скучала по мне, присылала посылки в Ленинград с подарками – вязаными носочками и варежками, присылала и тыквенные семечки – главное лакомство Тамбовщины, не считая копченой рыбы.

   Один раз бабушка приехала в гости к родителям в Ленинград и пошла со мной на прогулку. Домой  мы не вернулись, уехали на родину. Вечером отец, когда пришел с работы,  бросился меня искать по родственникам и понял, что бабушка меня увезла. Папа поехал за мной и забрал у бабушки.

   С Тамбовщины я привезла в своем лексиконе  новые слова: «Есаула усая», «уяка», «нямняка», «дябдяка».  Что это – до сих пор не знаю.  Знаю точно, что  в толковом словаре  Владимира Даля слово «уй» означает дядю по линии матери.  И мой крестный Сергей Григорьевич, родной брат матери, будучи инвалидом, очень хорошо играл на гармошке, от него у меня и осталась любовь к песням.  По сути, и являлся для меня «уем» - дядей по материнской линии.
Когда я подросла, папа взял меня с собой в Тамбов. Вторая поездка была с младшим братом Сергеем. Бабушка отнеслась к нам очень добросердечно, пригласила в свой сад, где росла вишня:

- Ешьте, сколько хотите.

   У бабушки Агафьи была сложная судьба. Один сын Сергей, мой крестный, был инвалидом, моя мама Мария умерла. Сын Иван Григорьевич остался жив после войны, был контужен, а её муж Григорий Данилович пропал без вести. До конца жизни, бабушка так и не узнала, где погиб её 42-летний муж. Отправляла запросы в разные инстанции. И только в 2013 году по нашему запросу пришел ответ в день моего рождения 15 декабря, из которого я узнала, что дедушка, которого я так ни разу и не увидела, сначала заболел  в Баку, затем его перевели в Буйнакск, где он и скончался в госпитале.

   Когда мы расставались с бабушкой, мне было её очень жалко. Но у меня была другая жизнь. Больше я ни разу её не видела.

   Сейчас я сама бабушка, и не знаю, как бы себя повела, если бы меня сейчас лишили моих внуков…