Прошлый гусиный бульон Глава 1 - Урок на природе

В середине сентября шестой класс собрался в небольшой турпоход на ягодные склоны в километре от школы-интернат, пришла очередь на зиму собирать ягоды для компота и, конечно, повод незаметно побаловаться. Новый учитель преклонного возраста повел нас на природу, да и мы горели желанием познакомиться с Афанасием Ивановичем. Было интересно, что мы там не видели на тундровых просторах, но, послушав, Афанасия Ивановича как будто попадали в сказку. От речей учителя у каждого школяра в сердце разгорался жар познания, а серое вещество в голове бурно фантазировало. Да и всегда был интересен новый человек с Большой земли: чего он умеет делать, какая одежда, какой покрой, нитки, шаг, походка, говор — незабываемое чувство новизны притягивало нас, как мух к липкой посуде и грязи.

Из школы выскочили плотной кучей галдящих ребят. В центре утесом возвышался Афанасий Иванович, учитель биологии, родом из далёкого, далёкого города-героя Ленинграда, где есть зоопарки, колесо обозрения, смешные клоуны, шипучая газировка и фейерверк — одна из многочисленных мечтаний ребят.

Ночью моросило, от чего дома стоят мокрыми холмами, грустно смотрят, куда-то вдаль, за тропинку шагнуть нельзя, там поджидает сырая трава, мы растянулись гусеницей, чавкая сорока двумя сапогами. Солнце мрачно поглядывало из сероватых тучек на школьную процессию, даже теплом не обдавало, зато ветер старался выдуть остатки тепла из-под одежды.

- Помните ребята из урока истории, что в восемнадцатом и начале девятнадцатого века в Америке начался захват индейских земель? - Поинтересовался Афанасий Иванович, оглядывая ребят. Кто из школьников прилежно кивнул учителю, кто с любопытством озирается по сторонам, пропуская слова мимо ушей. - Тогда почти исчезли племена чироки, чикасавы, чоктавы, крики, семинолы и многие другие. Индейцы объявлялись вне закона. Некоторые племена американские власти истребили полностью.

- Почему истребляли индейцев? - Поправил на носу очки отличник Вася.

  Афанасий Иванович улыбнулся школяру, знает, что вопрос не прост и ответ не короток, чтобы ответить полностью. Даже умникам не получится быстро сформулировать то, чего спросит ребенок, но ребятам можно пока дать саму суть, первопричину любых конфликтов. Пусть молодые умы думают, размышляют, соображают, анализируют и берут на заметку что надо всегда опасаться.
Афанасий кашлянув, заговорил поучительным тоном:

- Правильный вопрос Василий. Кто не спрашивает, тот не будет знать ответа, и будет жить в  незнании. Любой человек нашей крохотной планеты, без разницы, если это американец, немец, швед, турок или китаец — человек всегда будет страдать от гордыни, которая есть тем самым зерном конфликта - ругани, драки и войны.

Класс молчит, речь учителя непонятна, думают или стараются думать, дорога медленно тянется сырой змеей.

- Вряд ли гордыня, - через минуту звонко ответил забияка Коля, хитро рассматривая дорогу, тундру, а руки сами по себе шевелятся, «чешутся» только чтобы схватить с земли чего-нибудь тяжелое и кинуть куда-нибудь в хрупкое строение с последующим сладким звуком хруста, звяканья или бряцанья.

- Давай я спрошу тебя по-другому. Кто тебе не нравиться из школы? - Почесал бороду Афанасий.

- Кто, кто? - сразу же забурчал Коля, улыбка пропала с лица; еще неизвестно, зачем учитель интересуется, вдруг да как-то скажется в оценках, да и родителям скажет. Но веселый взгляд учителя с огоньком задора только пристыдил его. Не дело молодому и подающему большие надежды охотнику и рыбаку врать перед старшими. - Кто! Жорка из пятого!

Коля набрал воздуха для продолжения выговора характеристик Жоры из пятого, но в памяти всплыл образ строгого классного руководителя — Марии Ивановны и слова «Запомните ребята, что ругаться, как сапожник ни в коем случае нельзя!»:

- Жорка такой... такой... плохой! Пахнет всегда.

- Он ведь меньше тебя? - вскинул брови Афанасий, хоть и знает, что Жора спортсмен от природы, никто не может перегнать в беге, вот и завидуют, но помногу и часто потеет, что уже повод для детских жестоких шуток.

- А! Мелкий да быстрый, как заяц. Но я быстрее! Я сильнее! - Запылали уши Коли, замахал руками, словно уже бьется как минимум с ратью неверных и доказывает свое превосходство. - Он в математике слабый. Даже таблицу умножения не всю знает! Ошибок в правописании столько, что я по сравнению с ним пятерочник!

- В математике слабый, ошибок много, - повторил слова ученика Афанасий, двигая кустистыми бровями. - Знаешь милый друг, что это гордыня.

- Где гордыня? - Закрутил головой Коля, снова учитель начал загадками разговаривать.

- Когда ты сравниваешь себя с кем то, преувеличиваешь свои силы, стараешься словами и кулаками доказать ненавистному противнику превосходство, перед друзьями себя расписываешь героем — это гордыня. Ну как, понятно? - Улыбнулся Афанасий.

- Все равно ничего не понял, - надулся Коля, явная суть не добралась до центра понимания и вылетела со свистом из другого уха.

- Афанасий Иванович, Афанасий Иванович! - Справа тенью возникла Юля две косички, большие очки и твердые пятерки в дневнике, рука тянется вверх, словно сейчас за партой просит разрешения ответить.

- Слушаю, - кивнул Афанасий.

- На Колю зря время не трате, ему все равно на роду написано запоминать из-под указки! - Выпалила Аня, тыкая остреньким ноготком в объект недовольства.

- Чего? - Уставился округленными глазами Коля, соображая, что сейчас было. Его либо хитро поставили «двоечником», либо ничего не произошло, но все равно надо ответить в любом случае: - Сама в очках!

- Вот слышите, - взвизгнула Юля, вскинув остренький нос.

- Девчонки всегда умничают! - Твердо сказали мальчишки, повторяясь друг за другом эхом.

- Учиться надо! Чаще уши мойте, чтобы слышать учителей, - зашипели девчонки, прожигая ребят глазами.

Ребята загомонили куропатками на минуты три, звенят голоса, стараются доказать кто есть кто и у кого чего лучше получается. Даже далёкий «матерный» гомон куропаток среди кочек затих, слушая звонкие непонятные крики ребят. Вот, вот пар пойдет из ушей, уже раздуваются ноздри, выпуская почти струи огня, но никто и не думает распускать руки. Афанасий размеренно шагает впереди, переносится, каждый раз морщится при грубом и неправильном выговоре слов; с боков и за спиной стаей гогочущих гусей семенит шестой класс, дети оленеводов и поселковых оседлых ненцев, из которых треть уже плохо разговаривает на родном языке, но и на русском разговаривают криво. Подрастающее поколения не стараются узнать самобытность языка и не скрывают того, что не хотят, как Коля, дать старшему поколению надежду в изучении традиций предков. Лучше пойти в тундру с ребятами и подичать всласть, разведать много интересных мест среди сопок, у ручьев и в непролазных кустах ивы. Конечно, за километр обходить берлоги хищников со взрослыми при ружьях.

Коле и таким же подрастающим ребятам нет нужды разговаривать на негосударственном языке и все тут. Конечно, оговорка детей, придуманная взрослыми; после знаменательных шестидесятых годов - Совет Министров СССР принял меры помощи в переводе на оседлость кочевого и полукочевого населения севера. Хоть власти и не уничтожали коренных жителей севера, как на американском материке, но мягкая политика рекламирования полезности современной жизни в оседлости привела к тому, что культура малочисленного народа стала таять тонкой льдинкой на лучах солнца. Каждый новый товар, как бомбочка ярких, новых эмоций в душах коренных жителей, вихрь мыслей невольно концентрируется на проблеме знания доминирующего языка, который может помочь в покупке и использовании интересных вещей. Жалеть старые заветы предков, что не смогли выстоять под напором современного полезного — терять время. Лучше смешаться, взять самые лучшие традиции с обоих культур и вывести в свет новую жизнь, как линька зверей, как круговорот жизни, как постоянно меняющиеся пространство бесконечного, но не пустого космоса.

- Что случилось с индейцами? - Как издали, донесся голос маленькой Ани, пристальный взгляд чёрных глаз уставился на нос Афанасия, чья форма картошки для местного населения в диковинку, как и светлые глаза.

Учитель кашлянул, привлекая внимание:
- Восемнадцатый и начало девятнадцатого века в США для индейцев были самыми трудными. Цивилизованные американцы, как уже говорил, объявили индейцев вне закона и на долгое время превратили их жизнь в кошмар. Среди индейского населения внутри шли брожения, расколы родов, что было только на руку бледнолицым.

- Кто такие бледнолицые? - Подскочил рядом Коля, толкнув в сторону зазнайку Аню.

- Так индейцы прозвали людей белой кожи, - спокойно ответил Афанасий. - Конечно, войны не вечны. Если были бы вечными, то на планете не осталось вообще человека, как вида.

- Что такое планета? Ой, извините, - прервала речь любознательная Аня, зажав рот ладошкой.

- Да. Что такое? - Послышалось множественные повторения вокруг учителя.

- Отвечу, но после не прерывайте на половине. Хорошо? - Взглянув строго Афанасий, продолжил. - Мы живем на планете Земля круглой формы. Сфера... Мяч. Это наш дом. Открыл круглую форму Земли итальянский физик Галилео Галилей в семнадцатом веке, но это другая тема, которую намного позже расскажу. Стоп, стоп! Пока без вопросов. Не прерывать. Так!..

- Интересно же! - Взвыл Коля, поддерживаемый одобрительными кивками однокашников.

Афанасий Иванович пошевелил кустистыми бровями, непреклонно продолжил:
- Терпение ребята. Только терпение. Пока закончу рассказывать про индейцев. В общем, бледнолицыми называли людей белой кожи, например швейцарец, немец, англичанин или французов. Сейчас отвечу проще. Бледнолицыми называли людей вот с такими носами-картошками, как у меня, светлыми волосами и круглыми глазами, - класс взорвался задорным хохотом, рассматривая нос учителя, указывая пальцами. - Вот они то и загордились, что попали на богатый материк, а местное население приняли за неграмотных и диких зверей. Поэтому пренебрегли правами людей, превратив их жизнь в трудную полосу препятствий. Драки между народами рано или поздно все равно заканчиваются, наступает мирное время, и оно сильнее-то всего бьет по культуре малых народностей. Сейчас объясню. Малые народы, как дети радуются новым диковинкам, очень рассматривают необычные вещи, что ваши матери не шьют, или отцы не мастерят. А диковинки вроде пера с чернилами, машины, так вообще дар речи теряется! Со временем туземцы под влиянием интереса начинают пользоваться современными вещами и технологиями, что приводить к частичной потере культуры. Например, машина.

- Где машина?! - Подал звонкий голос Коля, взбудоражив одноклассников, загомонивших птичьим базаром.

- Чем вы слушаете?! - Нахмурил брови Афанасий, пробурчав. - Не крутите так головами, а то шеи свернете.

- У меня папа на машине воду возит на ферму!

- А у меня дядя в городе!

- А у меня!.. У меня!..

Учителю пришлось на время замолчать, чтобы новая волна энергии выплеснулась из ребят. Выговорились. Фантазия так и хлещет через край, а ведь в эти минуты и не вспомнят о родне в тундре. Сейчас интереснее грохочущие машины, воображение ребят рисует каждого за рулем, штурвалом и рычагами. Вот так другая культура потихоньку завоевывает сердца туземцев. Если не воздерживаться от любопытства к чужой культуре, которая несёт не только положительные стороны, но и вагон и маленькую тележку грязи, то через столетия не будет кочевого народа; один из законов природы — ничего нет вечного, поэтому малый народ под напором влияния сильной культуры сольется, растворится и превратится в другой народ с другой культурой, традициями и языком, но суть останется одна — жить.

Выйдя через полчаса на склоны, усыпанные черникой и голубикой, перед классом открылся туманный пейзаж реки Печоры; склоны, словно головы великанов, кои уснули на многие века и заросли землей по самый подбородок. Афанасий Иванович глубоко вздохнул, успокаивая разыгравшееся воображение, когда представил нижние кусты бородами, а верхние  кусты карликовой березки бровями, только нос и глаза стерлись со временем. Великаны спят, во сне выпускают холодные клубы тумана, который медленно расползается по всей ширине реки, где-то вскрикнет птица, издали вторит ей другое щебетанье пернатой. Но вот серые тучки разогнал ветер, появилось оранжевое солнце, готовое лучами пригреть землю и сжечь туман. На глазах белесые пары истаивают, испаряются, речная вода довольная открывшимся пространством, что стало видно старшего брата — небо; заплескалась река, похвасталась маленькими барашками перед изумленным классом, запрыгивает на берег гальки вперемежку с глиной и отходит для нового прыжка.

- Сейчас потеря культуры не видно. Но с принятием программы об оседлости, малые народы через какие-нибудь сто или двести лет отчасти потеряют связь с корнями. Как вот этот туман. Язык и культура превратятся в туман... тень былой культуры. Так всегда происходит, изменения неизбежны, - слова вырываются все медленнее, неохотно, в области кадыка Афанасий почувствовал сдавливание, как будто проглотил очень горькую пилюлю, которая тут же застряла. Прокашлявшись, заговорил громче: - Конечно, это мои мысли вслух, но думаю, что нельзя менять место существования малых народов, а лучше сделать им шанс выбора. Чтобы не было осуждений о старейшин, косых взглядов... Но люди разные - мнения разные.

Ответом Афанасию было молчание. Дети еще не понимают, о чем говорит учитель. Жилье в посёлке для детей оленеводов уже комфорт, повод хвастаться перед родителями и родными, но какую цену заплатят в будущем за такие по меркам цивилизации примитивные условия жилья. Далеко за примером ходить не надо, посмотрев на моральное, душевное и материальное состояния американских индейцев. Не тех, кто работает на публику, выступает на радио и телевидении, а на простых индейцев, чья жизнь желает лучшего при мощной экономике страны.

- А теперь вон к поляне голубели! Вижу, ждет она нас, чтобы собрали и сварили морс, - сказал Афанасий Иванович, указывая путь корзиной: - Вперед ребята!

- Столько много ягод! – Зачирикали дети.

- Я первый! Мое место! - Кричат шустрые парни, отталкивая друг друга от особо ягодных мест.

- Дикари, - фыркают девочки, спокойно рассыпаясь группками по поляне.

- Хватит всем! Собираем аккуратно, без листочков и веточек, - сказал громко Афанасий, подбодрив словами. - Я на вас надеюсь!

Вроде бы обычные слова поддержки, улыбка, а действует не хуже родительской похвалы, за которой следует полная уверенность законченного дела с широкой львиной улыбкой. Участие в общественно значимом деле всегда поднимает самому себе эго и от кончиков ушей до пят выплясывает чечетку чувство полной радости. Без исключения кто будет приносить пользу взрослый или ребенок. Взрослый тянет губы в улыбке от понимания того, что школяры участвуют в выполнение полезной для них и их школы задаче, а школьники пышут гордостью за осознание, что участвуют в работе взрослых.

У ребят светятся лица, глаза горят маленькими яркими звёздами, а руки, словно гибкие бескостные щупальца осьминогов ловко и быстро собирают драгоценные тёмно-красные, чёрные, темно-синие ягоды. Поляна быстро пустеет, а плечи ребят начинают оттягивать к земле плетеные корзинки. Оставшегося времени хватает классу, чтобы собрать ягод на пару месяцев и потом с наслаждением пить морс.

Не заметив, как пролетело время, Афанасий Иванович с кряхтением разогнулся, позвоночник заскрипел не смазанными дверными петлями, прохрипел голос:
- На этом наша задача заканчивается! Оставим чего-нибудь остальным классам. Пусть собирают. Айда в школу! И запомните ребята, что свои корни не надо забывать ни в коем случае.

- Почему? - Подала голос всегда любопытная Аня, правое плечо оттягивает к земле корзинка.

- Молодчина Аня, что спрашиваешь. Слушайте все внимательно. Потому, что в потере корней, намеренное отречение от родственников, а мы их не выбираем, есть разрушение национальности и с нею теряем цели в жизни. Пока не буду подробно объяснять, а только навсегда запомните, что помните кто вы, кто ваши родители, бабушки и дедушки и где вы живете.

- Если полукровка? Как Вася из третьего класса. В школе его обзывают, - пропыхтел Коля, щеки красные, губы и подбородок посинели от сока ягод.

- Обзывают! Это неправильно, - резко сказал Афанасий так, что ребята разом отвернулись от взгляда учителя. - Обзывают потому, что он не такой как все. Эх вы! Ай, яй, ай! Вот придём в школу, и на перемене постараюсь подробно объяснить вред обзывания. Сейчас по дороге скажите, кто чего собрал и как называется ягода и растение. Идёт?

- Да! - Хором ответили ребята, зная, что дорога не близкая и можно не  раз запустить руку в корзинку пока учитель ничего не видит.

Наш класс выстроился полукругом, центром которого возвышался сошедший с картинок детских сказок Дед Мороз. С далеких заманчивых картинок из библиотеки, из детских мечтаний. С одной разницей, что носит обычную одежду, а сказочный наряд висит где-то в сказочном шкафу с остальными сказочными вещами. Он такой же старый, бородатый и волосатый. Как не повернется, все ждем за спиной мешок с подарками, но его нет, зато есть советы, которые в будущем один за другим расцветают - а мы, вспомнив, слова учителя блаженно охаем, да ахаем на его безграничную мудрость. Могли бы и прислушаться.