Поздняя удача

Поздняя осень, грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели.
                Н.А. Некрасов

Тоскливая пора, грустные думы  у охотника «по перу».  Природа замирает в ожидании  матушки-зимы. Ночные заморозки порой не отпускают и днём. Настроение часто бывает такое, что из дому выходить не хочется. Не хочется-то, не хочется, но вот есть у меня друг дорогой, который  в этом со мной не согласен. Следует по дому по пятам, вздыхает, смотрит с надеждой  преданными  глазами. Иногда из кладовки к двери вытаскивает мой сапог и, не открывая пасти, издаёт звуки похожие на: «Ну, чего?..» Смотрю на него – а и в самом деле чего дома сидеть? Охотничья пора ещё не совсем прошла. С русским спаниелем можно запросто и крякву добыть, да и гаршнеп на болотах, возможно, держится.
 Звоню по «мобиле»  приятелю,  давнему другану по охоте  В. Хромову. Идея мгновенно была одобрена. Тридцать минут на сборы.
Ковров город небольшой – пятнадцать минут и мы, оставив машины под растерявшей наряды  знакомой  берёзкой, углубились в лабиринт меж озёрных дефиле. Бесчисленная череда маленьких и побольше стариц и баклуш тянется вдоль Уводи, аж, до разрушенного моста у села Большие Всегодичи.
Иду, ружьё наготове, по узкой извилистой тропке, пробитой за лето рыбаками в камышах, как по лабиринту. Проход настолько узкий, что плечами то и дело задеваю склонившийся камыш. Он с сухим треском и шуршаньем раздаётся, пропуская дальше. Немного морозно. Под ногами похрустывает тонкий утренний ледок на лужицах, с чваканьем брызгает из-под него незамёрзшая грязца. Редкие оголённые до прозрачности кусты ивняка, безжизненно-бурый  камыш, низкое грязно-серого цвета небо не обещают сегодня удачи в нашей охоте. Слышно как приятель  без особого азарта понукает своего пса. Он у него третий. Беда, не держатся как то: одного клещ укусил – спасти не успели, другой за кошкой погнался, а тут грузовик некстати. Вот сейчас воспитывает молоденького Ареса.
Пусто, уныло, безжизненно. Неторопко обхожу места былых  удачных охот. Прикидываю, где могут таиться утки. Вдруг неподалёку раздаётся знакомое, басовитое «гаф» - около старицы мой что-то нашёл! Сворачиваю к нему. Какая-то  птица перепорхнула в камыш. Я смотрю на Айтоса - Айтос смотрит на меня. Даю посыльную отмашку рукой – ищи, мол. Стена сухого камыша зашаталась под энергичным натиском чётно-пегого красавца.  Шуршанье, треск и снова «гаф», мол, нашёл, не спи, хозяин. Из зарослей вырвался коростель, но, почему – то не рыжий, а чёрный. Сразу за ним «вылетел» спаниель. Спасаясь от преследователя,  птица метнулась над замёрзшей  баклушей к другому берегу. Тычком, навскидку выстрел.  Сбитая птица упала и скользнув по инерции  метра два по гладкому льду,  замерла.  Спаниель стоит, ждёт команды. Добыча - чёрный коростель, лежит посреди баклуши, как на хрустальном подносе. Из-за кустов доносится голос приятеля: «Ну, как? Кого взял?»
- «Да вот, сам не пойму. И как достать  не знаю»,
- «Погоди. Щас подойду…»
Айтос, устремивший взгляд на птицу, дрожит, поскуливает – просится на подачу. А я боюсь. С одной стороны добычу оставлять нельзя – нехорошо это, плохая примета: удача отвернётся. С другой, боязно - не погубить бы собаку. Прозрачный, как оконное стекло лёд тонковат. Пожалуй, не выдержит. Под ним угроза таится: вода - чёрная, холодная. Запоздало корю себя – зачем стрелял. Осторожно попробовал ногой край льда – потрескивает, но, вроде, держит, если не топать. Собаку должен выдержать.
Подошёл напарник, но один. Его ушастый чем-то увлёкся в кустах, приотстал. Мой помощник нетерпеливо оглянулся на меня, мол. ну?!... Я махнул рукой – подай! Айтос резко прыгнул вперёд, поскользнулся,  лапы неожиданно  разъехались и с метр он проехался на боку. Лёд выдержал. Спаниель поднялся и уже осторожно двинулся к добыче.  «Ф-фу!» - облегчённо выдохнул я. Вот пёс, растопырив лапы, притормозил на когтях, подобрал добычу и в восторге, забыв про осторожность, резко бросился  в обратном направлении. От толчка лёд под ним мгновенно провалился, болотная вода утробно хлюпнула и поглотила Айтоса с головой. Сердце ёкнуло «Ох!»  С противным скрежетом,  прозвучавшим траурным аккомпанементом произошедшему, побежали через всю баклушу предательские трещины.  Но, слава богу!, он сразу вынырнул и зацепился лапами за край полыньи. Неожиданно и неприятно, но не так страшно. За годы охоты бывало такое. Вот, сейчас выберется и всё будет впорядке. Не сразу понял, что в этот раз что-то  с ним пошло не так. Когти передних лап, царапнув по гладкому льду, сорвались с края полыньи и пёс спиной вновь погрузился с головой. Началась отчаянная борьба собаки за жизнь. Он будто попал в коварную западню и та, вцепившись, не отпускает свою добычу. Раз за разом повторялось одно и то же: в самый критический момент, когда казалось, что вот-вот, ещё чуть-чуть и он выберется - неожиданный срыв:  то край полыньи обломится, то лапы соскользнут и хищно всхлюпывающая воронка втягивает его под ледяное крошево. Только брызги в разные стороны. В тёмной воде омута нет дна. Как  сквозь оконное стекло, вижу: он, животом вверх  вытягивается  подо льдом во всю длину, барахтается задними лапами, инстинктивно пытаясь найти опору на гладком ледяном панцире и не найдя… вновь и вновь  срывается в глубину полыньи.  Всё происходит как в замедленном немом кино, как в кошмарном сне. Айтос захлёбывается,  теряет силы в ледяной крошеве, реально тонет. Его огромные светло карие глазищи  смотрят на меня: то ли прощаются, то ли кричат, ну что ты любимый, дорогой хозяин, спасай, помогай. Это невозможно невыносимое зрелище, когда видишь гибель беспредельно преданного друга. Тут я словно очнулся. Паника и тревога бомбой взорвавшиеся в мозгах, сбили оцепенение. Со спины слышу  срывающийся голос приятеля: «Погоди, щас найду кол, надо лёд пробивать!». Какое погоди!?!?. Как есть, бросаюсь к моему погибающему спаниелю. Лёд мгновенно проваливается, сразу оказываюсь по колено в ледяной купели. Это мелочи. Ничто не сможет меня остановить: как бульдозер, как ледокол, я сходу проламываю несколько метров ледяной преграды. Айтос, увидев спешащего к нему помощь хозяина, взвизгнул и ещё отчаянней заскрёб лапами по краю полыньи. Мгновенье – другое. Вот до него рукой подать. Одним взмахом разбиваю вдребезги последние полметра ледяной преграды и он утыкается мордой мне в лицо, царапает когтями, пытаясь взобраться на руки. Разворачиваюсь и толкаю его к берегу: «Вперёд!» командую.  Операция по спасению своего любимца завершена. Теперь надо выбираться самому. Когда бросался на выручку, о себе не думал, а здесь могла притаиться и бездонная яма. А так, вода всего лишь выше пояса. Однако вернуться на берег оказалось не просто. Тёплая одежда промокла, сквозь неё ледяной холод уже до тела достал. Пытаюсь поскорее выбраться обратно, но теперь полынья меня не отпускает. Дно, хоть и плотное, но будто натёрто мылом – подошвы скользят, вода упирается, не пускает, телогрейка тянет вниз стопудовой гирей. Приятель суетится, пытается помочь, протягивает какую-то ветку, но она коротка – не достаю. Начинаю энергично помогать себе руками как вёслами, как ластами, разгребая лёд и отталкиваясь от воды. Страха нет, лишь опасение  не простыть бы. Ведь, всё же, не двадцать лет. Понемногу продвигаюсь вперёд к берегу. Наконец, хватаюсь за тонкий, как соломинка  прут  - хрупкая  ветка ломается, теряю равновесие, погружаюсь в воду, опускаясь на колени.  Дальше оставшиеся  метры  преодолеваю на четвереньках. Получается медленнее, но надёжнее, да и теплее, кажется. И руками можно помогать ногам. Айтос, метавшийся на берегу, не выдерживает,  бросается  в воду навстречу мне. Чем-то тычет в лицо. Боже! Да это же  коростель, которого он не выпустил из пасти до сих пор.  Отталкиваю его в сторону берега  - уйди, не мешай. Друган Хромов подаёт руку и почти волоком вытаскивает меня на твёрдый берег. По опыту, приобретённому в те времена, когда активно занимался зимней рыбалкой, знаю, что надо энергично двигаться – тогда  согреюсь, и возможно даже не простужусь.  Но, сначала надо отблагодарить пса, который стоит предо мной  на подаче. Молодец, он достойно выполнил свой долг – не потерял, доставил добычу хозяину – меткому стрелку. Ай-да, Айтос! Хвалю, глажу по мокрой умной головке. Не забываю сказать другу – спасибо, Володя! На сегодня охота закончилась. И бегом к машинам – там спасение!
P.S.  1) Добыча оказалась не черным коростелем, а чем-то схожим с ним, погонышем, что при беглом взгляде и ввело в заблуждение.
                2) Купание осталось без последствий, и вспоминается забавным приключением.