ЛЧ ч 1 Фантом Гл 6. Зинаида

       У Норы, старшей сестры Евы, была масса подруг - на них у нее был талант - и немало поклонников. Она была красивой и необычной во всем девушкой, имеющей стержень, не доступный перековке. И ещё - волевую мать, не позволявшую дочерям сомневаться в необходимости сохранения девичьей чести. У неё был свой круг интересов, своя кампания. Вера Станиславовна тоже не вмешивалась в похождения Зины, которой шёл уж двадцать второй год. В её годы у Веры Станиславовны уже был сын.
       Теплыми летними вечерами под окном их квартиры, когда уже становилось темно, раздавался свист, и Зинаида уже через  секунду стояла перед своим другом.
       - Зиночка, почему он так поздно к тебе приходит? Почему ты, как собачка, на свист выбегаешь? - останавливали её подруги - Это добром не закончится. Подумай о себе.


       Однажды Эдуард пропал на неделю. Для Зины это оказалось невыносимым испытанием; она места себе не находила по вечерам. Когда, наконец, под окном снова раздались знакомые позывные, девушки не выдержали: закрыли дверь на ключ.
       - Мы не пустим тебя, у тебя же должна быть какая-то гордость.
       Зинаида запустила руки в волосы, разметала их, села как безумная на пол у двери в коридор, перед выходом на улицу:
       - Выпустите меня, девочки, выпустите.
       В отчаянии она заметалась по квартире, выглянула в окно, не ушел ли Эдик. Свист повторился.
       - Откройте дверь. Откройте. Я сейчас выпрыгну в окно, если вы не откроете.
       Она, действительно, бросилась к открытому настежь окну, и девушки еле успели схватить подругу за платье. Удержали её и затащили снова в квартиру.
       Наступило тягостное молчание. Гета встала, подошла к месту, где спрятала ключ, подала его Зинаиде:
       - Возьми. Иди, раз ты ничего не хочешь понимать.
       В то же мгновение, Зинаида вылетела на крыльях.
       Вернувшись утром, счастливая, она заявила:
       - Всё, девочки. Ухожу жить к Эдуарду.


       Квартира родителей Эдуарда была неподалёку, и Зинаида частенько забегала к подругам. Она должна была понравиться будущей свекрови, ведь была не только здорова и красива, но и чистоплотна. Работа в её руках не просто горела, она приобретала сладкий оттенок рядом с такой красавицей, ведь Зинаида всё делала весело и красиво. Она и в общении была умна: умела не только внимательно выслушать собеседника, но и, неназойливо, бросить в ответ фразу-другую почти на любую интеллектуально-гуманитарную тему, или промолчать. Потом сама смеялась, признаваясь, что часто ничего толком не знает о предмете беседы. Она виртуозно прятала профанацию за уместной фразой, выдерживала паузу, странным образом умела сочетать игру с искренностью.
       Месяца через два эта изящная красавица, открытая и страстная, пришла к подругам потерянная, в синяках, но всё-равно жгуче-цветущая:
       - Я беременна, - сказала. - Он ответил, что ни я, ни ребёнок ему не нужны. Жениться на мне он не собирается.
       - Что же ты думаешь делать?
       - Сделаю аборт и никогда не вернусь к нему. Примите меня назад к вам жить, Вера Станиславовна.
       - Присядь, пожалуйста, Зина. Послушай меня: ты обязательно должна посоветоваться с мамой, - вмешалось на этот раз в ход событий Вера Станиславовна. - Поезжай домой и посоветуйся с ней. Ничего не предпринимай без разговора с ней. Если ты откажешься это сделать, я сама поеду и найду её. Я не разрешаю тебе жить у нас и оттягивать решение столь важных вопросов.
       Девушки с ужасом наблюдали происходящее. Они вдруг осознали, насколько Зинаида их взрослее, насколько неразрешимыми им кажутся её проблемы, безумной пропасть, в которой она оказалась. Они чувствовали полную свою беспомощность, звук «аборт» напоминал слово «гильотина», отношения вне брака - казались недопустимым кошмаром.


       Зинаида их просто поразила своей выдержкой: она не докучала никому сомнениями, не плакала, не плакалась, но просто уехала домой, в свой родной районный городок. Она всё-таки сделала аборт, и теперь, приезжая в областной центр, она уже не всегда заходила в гости к подругам. Между ними будто разверзлась пропасть, разделившая их на время. Казалось, уже никогда не будет прежней задушевности и озарённости в отношениях между ними. Что-то неуловимое бесследно исчезло. 

 
       На время молодая женщина будто погрузилась в стоячую мутную воду, давая ей отстояться и очиститься, собирая силы для продолжения жизни. Она знала, что Эдуард не раз пожалеет о том, что потерял.  Но не плыть ему больше в том же потоке.